- Ты такой хороший, ещё немного.

В этот раз напарником Ацуши оказался Акутагава. Насмешливые комментарии от Дазая и Чуи, по типу «сегодня снова планируешь отвлечь его?» всё же проскальзывают, напоминая о недавних событиях. Рюноске обещал отомстить за минет в самый разгар важной и опасной миссии, да ещё и при свидетелях, пусть те и не видели, а только слышали все через наушник (никто досих пор не понимал, как Ацуши — стеснительный подросток, вообще на это решился) — он это сделает. Но Накаджима даже не думал, что именно ТАК. Всю неделю ничего не предвещало беды, а внезапное настойчивое желание Акутагавы отправится на задание именно в паре Ацуши, светловолосого даже не насторожило: несмотря на то, что они особо и не распространяются о себе — об их отношениях всё же знали. Да и мало ли что взбрело в голову этого дурного мафиозника. Ацуши отчаянно пытается сосредоточиться на позициях врагов, старается присматривать за Кёкой, но очень сложно быть скрытным, когда с тебя стягивают брюки вместе с бельём. Лёжа в укрытии задницей кверху, Ацуши беззаботно что то щебетал Рюноске, пока ленты расёмона не начали аккуратно поглаживать всё тело, медленно, почти незаметно обездвиживая его, а после грубо укладывая на ящик. Надо было одеться теплее, примотать штанины скотчем к ногам. Свободные брюки сегодня тигра подводят конкретно. — Следи за Кёкой. — будто ничего и не происходит, тихо говорит мафиози за спиной Ацуши, и его слышит только он. — Справа. Акутагаве хватает всего одного взгляда на площадку, что бы предупредить Накаджиму о приближающимся к подопечной незванном госте. Следующее, что детектив чувствует — горячий язык, бесстыже проникающий внутрь сжавшегося колечка мышц. Младший делает вдох и едва не давится им от ощущения того, как нечто влажное касается чувствительной кожи ануса. Рюноске приподнимает чужие бедра для собственного удобства и сглатывает шумно, смотря на соблазнительный прогиб в пояснице. На этот раз прикосновения гораздо более настойчивые, ощутимые и Ацуши не может сдержать рваного выдоха, поддаётся бёдрами вперёд, но удивительно сильные ленты расёмона держат крепко, фиксируя сопротивляющегося парня на месте. Атака на чувствительную кожу только усиливается и светловолосый громко стонет. Зажать рот не представляется возможным из-за чёрных лент, крепко сцепивших его руки и ноги. Повезло, что из-за слишком громких визгов Осаму и Накахары это небольшее происшествие никто не услышал. Тихо замычав, младший эспер закусывает нижнюю губу, выдыхая в трубку тихое «Кёка, справа». Осечки не выходит, у девочки хороший учитель. Ряды противника редеют и Ацуши даёт себе заслуженное послабление. Он полностью отдаётся приятному ощущению, отводит взгляд от экрана и вздрагивает всем телом, млея от подобной ласки. Кажется, сейчас он выглядит весьма шлюховато, получая наслаждение от того, что ему лижут задницу… От чуть более глубого проникновения начинают дрожать бёдра и подгибаться колени. Снизу доносится одобрительный рык и Накаджима краснеет до кончиков ушей, утыкаясь щекой в ржавый металл с полным ощущением того, что язык проникает ещё глубже, принося сладкое наслаждение и расслабляя мышцы для будущего более значительного проникновения. Это настолько приятно, что член пассива тоже заинтересовано приподнимается, отзываясь на эти касание и вызывая у Акутагавы лёгкий смешок. Кто бы подумал, что тот так замечательно владеет своим языком. В чувства светловолосого приводит неожиданный хлёсткий шлепок за заднице. — Я буду очень сильно злиться, если Кёка пострадает, тигр. — предупреждает Рюноске и Накаджиме приходится вернуться глазами на площадку. Язык исчезает также внезапно и Ацуши спокойно выдыхает, не успевая посмотреть куда именно, но это и не нужно — ленты расемона подтягивают хрупкое тело назад. — Рю, это неправильно! — тихо возмущается подросток, прислушиваясь к еле слышному движению за спиной… Ацуши не успевает отреагировать, только чувствует, как возле ануса шевелится лента расёмона, ощупывая поверхность и тыкаясь в сжимающийся вход. — Расслабься, тигр. — низко смеётся Акутагава, поглаживая ладонью обнажённую поясницу. — Я не сделаю тебе больно. Тот явно получает невообразимое удовольствие, наблюдая истинный страх в глазах своего парня. Накаджима отчаянно мотает головой, не понимая, как Рюноске вообще на это решился. Сдерживаться когда тебя ласкают языком — это одно, а когда внутри тебя до одури приятно трутся член или пальчики совсем другое. Сказать что то насчёт расёмона Ацуши не мог, поэтому он лишь почувствовал способность мафиози рядом со своим анусом и глубоко вдохнул, готовясь к тому, что сейчас в него войдут этой штукой — впервые в его жизни. — Они же услышат! — шипит детектив, прикрывая микрофон рукой. — Когда я был на твоём месте — тебя это не волновало. — хмыкает портовый пёс. — Верни глаза на площадку, не хочу, что бы Кёка осталась без прикрытия. Ацуши хочется съязвить что то типа «тебя же тогда не трахали», но он давится словами и дёргается, когда, показавшийся ему обжигающе горячим, расёмон мягко скользнул внутрь. Он задержал дыхание, зажмурился, борясь со странными ощущениями внутри. Он был твёрдым и горячим — столь же ожидаемо, сколь и неожиданно для детектива. Способность мягко двинулась вперёд, чуть задержалась и заскользила обратно, массируя эластичные стенки кишки и мягко растягивая их. Акутагава двигался медленно, мягко, боясь причинить Ацуши хоть малейшую боль. Способность замирает на половине, оставшийся расемон Рюноске вгоняет резким толчком. Глупый кот. Он действительно не понимал тогда, насколько его действия были опасны? Нет, минет это конечно очень и очень приятно… Но не в тот момент, когда в тебя враг стреляет. Детектив взвизгивает и дёргается вперёд, с громким смачным «блять!». — Ацуши зацепили? — взволнованно спрашивает Куникида. Накаджима и Акутагава его любимые сотрудники — не бесполезные и спокойные. — Да нет, не могли. Враг в другой части площадки. — тихо поясняет Дазай, судя по всему, отбивавшийся от разъяренного Накахары. — У тебя все хорошо, Ацуши? — Да… — стиснув зубы, шипит человек-тигр, поправляя спадавший наушник и в полоборота зыркая на довольного Рюноске. Тому надо отдать должное, он не двигается внутри ещё какое то время. Холодные ладони гладят хрупкое тело везде, где могут дотянуться, успокаивают и дают свыкнуться с мыслью, что сегодня Ацуши все-таки будет стонать под своим парнем при свидетелях в лицах коллег. Интересно, знают ли они, что затеял Рюноске? А если знают, снимут ли наушники или останутся слушать? От одного представления, что некоторые из них будут очень даже не против послушать, как детектива трахают по ту сторону, тот ещё сильнее возбуждается против воли. Это, скорее всего, неправильно, грязно, но Ацуши ничего не может поделать — стеночки в предвкушении сжимаются вокруг расёмона. Портовый пёс прерывисто выдыхает, аккуратно добавляя ещё один расёмон и начиная плавно двигаться внутри Ацуши, массируя внутренности, используя способность на манер ножниц и растягивая тугие мышцы ануса. Накаджима зажмуривается на долю секунды, стараясь не дышать слишком громко и шире разводит стройные светлые ноги, что не остаётся без внимания Акутагавы. — Как же ты сжимаешься. — хрипло смеётся Рюноске, добавляя ещё одну ленту расёмона, продолжая двигаться и наклоняясь к Ацуши, целуя того где то за ушком. — Так хочешь, что бы они услышали? От его слов голова идёт кругом и тигр опрокидывает голову назад, прикусывая губу, дабы не застонать во всю глотку. Слабый хлюпающий звук и ощущение непонятной незаполненности внутри заставляет Ацуши разачаровано выдохнуть, обернувшись назад, в не понимании глядя на Акутагаву. Старший бархатно смеётся и его смех так приятно оседает у Ацуши где то под рёбрами, что у него внутри всё переворачивается и щекочет. Рюноске подтягивает подростка поближе, аккуратно прикасаясь потрескавшимися губами к нежной коже на шее, проводя дорожку мокрых поцелуев вдоль позвоночника. Парень аккуратно касается талии, вырисовывая на ней какие то свои узоры, после чего затягивает Ацуши в нежный успокаивающий поцелуй.  И как в этом человеке так идеально сочитались противоположные вещи? Всё тело тигра немеет, а внутри у Ацуши происходит нечто непонятное, но до одури приятное. Его Рюноске никогда не причинит ему боль. Аккуратными движениями ладоней мафиози оглаживает тощие бёдра, оставляя на шее своего парня как можно больше влажных меток. Моменты нежности Акутагаве несвойственны, Ацуши знает это прекрасно, поэтому наслаждается редкими минутами тепла, которые ему дарит обладатель расемона. Это ли не счастье? Акутагава выдыхает, ведя дорожки из лёгких поцелуев к груди детектива, языком начиная играть с соском, покусывая того и посасывая. Аккуратно располагает руки на талии парня, поглаживая того за бока большими пальцами, казалось бы пытаясь успокоить. — Не переживай. Я проверю твою растяжку. — шепчет темноволосый, невесомо целуя Накаджиму в висок. — Я не уверен, что расёмон хорошо с этим справился. Ацуши уверенно кивает, полностью раскрываясь перед Акутагавой и доверяя тому всего себя. Вот всегда так было. Рюноске мог проявить грубость, в целях некого «воспитания», но нечто внутреннее, то, название чего тигр не  знал, не давало тому причинить и малейшего дискомфорта, за что детектив был благодарен своему партнёру и за что ему доверял. Акутагава тихо смеётся, прикрывая  веки.   Тяжёлая ладонь ложится на блондинистый затылок, аккуратно оттягивая волосы на том и мягко массируя кожу головы. Мафиози нежно целует тигра в шею, едва заметно проводя по коже мокрым языком, другой рукой играясь с соском, то оттягивая его, то обводя пальцем.   Парень заглядывает в лицо напротив. Обводит взглядом затуманенные глаза, трепещущие ресницы, острый нос, и яркие, как малиновый свет, губы. Аккуратные, чуть пухлые, заметно выделяющееся на лице. Рюноске припадает к ним, немного оттягивая своими, проникает внутрь и сплетается своим языком с чужим. Он целует весьма напористо, но при этом нежно и с трепетом.   Крепко сжимая в ладонях чужие бёдра и плавно поднимаясь выше, Аку очерчивает силуэт талии, задерживаясь на той и вновь сжимая, стараясь выудить тихие стоны.   И у него получается. Ацуши не чувствует волнения, лишь трепет и расслабление. Он стонет от чутких прикосновений парня, который будто знал где нужно касаться… — Можешь позволить себе грубость, я не буду против. — лизнув область ключиц и аккуратно переходя на губы, смеётся светловолосый. Ацуши чувствует, как вместе с поцелуями, Акутагава высасывает из организма последние здравые мысли. Осознание происходящего полностью отсутствует, что в какой то степени было для него плюсом. Но лишь в какой-то. Рюноске аккуратно отсраняется от поцелуя, беря ладонь подростка в свою и скрещивая пальцы. Руки Ацуши маленькие и тёплые, пусть и бледные, руки Акутагавы холодные, словно лёд. Он и сам такой. — Верни глаза на площадку, кажется, там враг. — тихо шепчет мафиози и Ацуши, будто зачарованный, кивает, поправляя наушник и с трудом предупреждая Кёко об опасности. Голос непростительно сбивается. Акутагава невесомо целует детектива в запястье, пытаясь успокоить. Тот и не волнуется кажется вовсе. Оба ценили доверие в отношениях, а вот этого у Ацуши было хоть отбавляй. Рюноске немного отстраняется, но лишь для того, чтобы смазать пальцы прохладной смазкой, предусмотрительно лежавшей в кармане брюк. Акутагава продумывает все до мельчайших деталей. Всё же, довелось слышать от Чуи-сана о том, что лучше использовать смазку, ведь после «ебаной скумбрии с вечным недотрахом, которая использует сраную слюну с нулевой пользой внутри все саднить так, что хочется сдохнуть». Акутагава заботился о комфорте своего партнёра, тем более, Ацуши был словно фарфоровая кукла — нежный и хрупкий. С таким, как он, по другому просто нельзя. Парень скрещивает свои пальцы с пальцами детектива и чувствует целый спектр эмоций внутри. Руки приятно согревают, а в паху ощущается тягучее чувство. Акутагава мягко накрывает чужие губы своими, после немного отстраняясь, но лишь для того, что бы начать ласки. Пальцы Рюноске проникают под рубашку, лаская живот, чувствительную ямку пупка и забираются ниже, накрывая чувствительную плоть. Чуть сжимают, вырывая изо рта любовника очередной тихий вздох. Мафиози тыкается холодным кончиком носа куда то за ухо, потеревшись им об него и продолжает свои ласки. Ацуши находится в мареве какого то опьянения и совершенно не замечает, как Акутагава кончиком пальца проникает внутрь. Это всего лишь поддразнивание, но тело бьёт словно током. Пальцы на ногах поджимаются, а из груди вырывается тихий, почти не слышный стон. Внутрь требующего ласк тела погружается фаланга за фалангой, даруя приятное растяжение, что теплом оседает в паху. Однако одного пальца внутри категорически не хватает, нужно больше. — Акутагава… — шепчет Ацуши на выдохе, сквозь ресницы рассматривая родные черты лица. — Больше. Парень над ним усмехается, дразнит чувствительную кожу кончиком второго пальца, но не проникает, наоборот, он перемещает свою вторую руку под блузу, лаская прём и грудь детектива, слегка сжимая сосок. Ацуши выгибается, прося больше контакта, но не получает его. — Глупый тигр, твоя вольность в прошлый раз была опасна. — шепчет Акутагава, утыкаясь носом за ухо. — Тебя могли зацепить пули. Регенерация это хорошо, но даже с ней все было довольно опасно. Ещё раз устроишь подобное на опасных заданиях — месяц будешь дрочить в туалете, я тебе гарантирую. Из-за горячего дыхания на чувствительную кожу за ухом у Ацуши пробегают муражки по коже и это только из-за этого. Чужие слова не причина. Накаджима чувствует внутри себя второй палец. Акутагава аккуратно двигает ими, довольно отмечая, что пальцы двигаются вполне себе свободно, целует невесомо в висок, добавляя ещё два и начиная грубо двигаться внутри, аккуратно придерживая одной рукой талию Ацуши, немного поглаживая её и совершая плавные движения на манер ножниц, оставляя лёгкий поцелуй за ушком. Ацуши выгибается навстречу, самостоятельно насаживаясь на пальцы и закусывая нижнюю губу, дабы сдержать стоны. Порой ласки Рюноске бывают слишком интенсивными. Ацуши думает, что ну в этот раз он точно сможет их выдержать. И каждый раз он ошибается. Он бы попросил Акутагаву быть нежнее с ним, но язык не поворачивается. Слова застревает комом в горле дергаются, но так и остаются неозвученными. Однажды, он вытолкнет их из себя, как кошка, выталкивающая комки шерсти. Акутагава немного расслабляется, глядя на парня, который, судя по всему, уже получал удовольствие. Он немного улыбается уголками губ, выпрямляя пальцы и задевая комочек нервов, довольно наблюдая за Ацуши, которого будто током ударили. Возможно, когда нибудь он действительно скажет это, но пока все, на что он способен, это задыхаться, жмурясь от чрезмерного удовольствия. Настолько сильного, что ему почти больно. И спустя несколько минут Ацуши уже позорно кончает на чужие пальцах, кончает от одной только растяжки. Чувствуя свободное прохождение всех четырёх пальцев, Акутагава с хлюпом их достаёт, нежно поглаживая бока младшего эспера. Слишком сильный оргазм был у его мальчика. — Я сейчас войду, тигр. — констатирует факт парень, растягивая пуговицу на брюках и припуская их вниз, открывая вид на вставший член. Ацуши кивает, будто дав согласие и Акутагава аккуратно приподнимает парня за бёдра, подставляя покрасневшую, сочащуюся естественной смазкой от желания голову прямо у сфинктера, вгоняя член на всю длину одним движением, предварительно натянув контрацепцию, обильно смазанную смазкой. Мафиози прерывисто выдыхает от того, как приятно стенки сжимают его член, отводит бедра назад и вновь поддаётся вперёд. Громкий звук соприкосновения паха о бёдра, сопровождающий каждый толчок, настолько громкий, что кажется оглушающим. Член так приятно пробивается через сжавшиеся мышцы, что у Ацуши глаза из орбит вылетают и тот больше не боится прокусить губу насквозь, лишь бы не застонать во все горло. Каждый раз приходится закрывать микрофон рукой. Парень аккуратно накрывает губы подростка своими, легко сминая их и покусывая, медленно ведёт дорожку влажных поцелуев к шее парня, оставляя несколько багровых отметин, после возвращаясь к пухлым и желанным губам. — Аку… Нас же услышать могут… — прерывисто дыша шепчет светловолосый, затуманенным взглядом смотря перед собой. Рюноске не слушает бессмысленный бубнеж парня, только толкается в узкое нутро глубже, вбивается жёстче, наращивая амплитуду и темп толчков, прислушиваясь к звонким ударам паха о задницу Ацуши и его тихий, срывающийся на поскуливания голос. — Что за звук? — внезапно отзывается Рампо, на удивление вызвавшийся на сегодняшнее задание. — Дазай, опять ты жрёшь, скотина? — возмущается Куникида, которого чавканье в наушниках уже достало. — Нет! — восклицает вышеупомянутый и Акутагава уже может представить, как тот кривится в своей манере. — Нет, он не ест. — заверяет Чуя, очередной раз пиная шатена. — Я б убил его на месте за это. Кека гасит предпоследнего и Ацуши всеми силами пытается взять себя в руки. В конце концов, чем раньше они зачистят территорию, тем быстрее отключатся. Но заданный Акутагавой темп лишает любой возможности нормально мыслить. Накаджима не удерживается и тихий стон все-таки скатывается с его губ. Руки заняты рацией — у парня даже не было шанса предотвратить такое откровенное палево. Всё мгновенно замолкают, хотя до этого их мог заставить молчать только агрессивный вопль Куникидо. — Ацуши.? Парень не отвечает, надеясь, что все забудут про этот инцидент, только выпрямляется по струночке и вбирает резкие толчки, не увиливая кверху. — Блять, вы там охуели что ли?! — Куникидо явно злился. — Трах… Трахаться вдзумали посреди миссии? Будто бы это моя воля, хочется сказать Ацуши, но вместо этого очередной дрожащий стон раздаётся в динамике наушников каждого. Акутагава довольно ухмыляется, начиная двигаться ещё быстрее, выбивая из Накаджимы больше стонов. Последним указанием для Кеки Ацуши уничтожает последнего врага. Руки тут же отбрасывают расслабляются и пальцы впиваются в ржавый металл, пока темп и амплитуда толчков увеличиваются по нарастающей. Ацуши ненавидит эту позу — Акутагава её обожает. У него столько возможностей любоваться прогнувшейся спиной, сжимать упругие ягодицы, хвататься за волосы и вколачиваться внутрь без особых препятствий. Это же и является причиной ненависти Ацуши. Точнее, самое последнее. Сложно выдержать ни разу не щадящие движения Акутагавы. Светловолосый дрожит крупно, всем телом. Рюноске так глубоко внутри, что очень хорошо от накатывающих ощущений и очень плохо от осознания — их друзья все слышат. Ацуши тянется выключить микрофон и наушник, но чужая ладонь очередной раз жёстко опускается на оставленную ягодицу, вырывая писк. — Не вздумай. — хрипит Акутагава и подсовывает одну руку под живот, обхватывая член Ацуши рукой и начиная рвано двигаться. От стимуляции с двух сторон у светловолосого глаза закатываются. Он мотает головой, не веря в реальность происходящего, и бесстыдно вскрикивает, чувствуя плавные движения на собственном члене. Не может определится между «нет, нет, не надо» и «да, сильнее, ещё». Акутагава и не скупится на конкретное и лаконичное «да, сильнее, ещё», засматривается. Красивый. С прилипшей ко лбу от пота чёлкой — красивый, раскрасневшийся — красивый, перебоями дышащий — красивый, с текущим членом и членом Акутагавы в заднице — красивый. — Нормально там нашего тигра натягивают. — усмехается в микрофон Дазай, довольный победой и никогда не воздерживающийся от похабных комментариев и едких замечаний. Чуя согласно мычит в микрофон, слишком смущенный всем происходящим. Он даже не знал, что Рюноске так умеет. — Акутагава! Еще! Пожалуйста! Ещё! Дазай и Чуя не отключаются только потому, что ситуация сама по себе забавная, и Дазай потом хочет иметь аргументы в споре и информацию для подколов. Чуя остаётся только из-за скумбрии. Куникидо и Кеко выходят почти сразу, краснея и смущаясь, последняя самая невинная из собравшейся компании. Ацуши, словно нарочно, не сжерживается больше вообще. Кричит, стонет, умоляет — целое представление устраивает. И получает неправильное удовольствие, зная, что двоих довёл до стояка одним только фактом секса. Пальцы Акутагавы с нажимом обводят головку члена и это становится точкой невозврата — Накаджима откидывает голову назад, почти встречаясь взглядом с холодными глазами Акутагавы. Сжимается ещё несколько раз и оседает на ящике без сил. Но на этом ничего не останавливается. — Рюноске… — Ацуши уже не может говорить, только хрипит. — Подожди. Я не смогу, черт! Вжавшись в шею, Акутагава прикусывает нежную кожу. Вот и весь ответ. — Сможешь. — заверяет его мафиози, ускоряясь и не отрывая от младшего взгляд. — Давай со мной? Беспомощно цепляясь за плечи Рюноске, Ацуши умоляюще смотрит в ответ, смотрит на парня с лицом ангела, великого мученика и хладнокровного психопата, в лицо самого дорого и близкого человека на свете. В такие моменты Ацуши теряет себя в нем окончательно. Он не знает, чего хочет больше, что бы Акутагава остановился или что бы не останавливался никогда. Акутагава выносливый, он может долго. Иногда очень долго. Он продолжает трахать Накаджиму через его 3 оргазм, пока тот скулит и едва не плачет от новой волны выворачивающих на изнанку ощущений, невыносимо болезненное удовольствие разбирает его на части, разносит и собирает заново. -Я блять тебя ненавижу… Ты… Мхм… Ах! — шипит Ацуши, вскрикивая и снова кончая. Какой это по счету раз? 4? Да, именно. — Ты такой хороший, ещё немного. И Рюноске продолжает двигаться. Вначале медленно, едва раскачиваясь, настраиваясь и набирая темп. Он почти улёгся на Ацуши, повторяя контуры тела, выдыхая в губы тихие стоны, вперемешку с лаской и нравоучениями. Всегда тихий и молчаливый, сейчас Акутагава бормотал как не в себе, какой Накаджима красивый, когда кончает под ним снова и снова — не наглядеться. Сместившись, он поймал удачный угол и тогда по округе разнесся громкий и полный наслаждения стон. -О боже! Уже не в силах стонать, Ацуши хватается за края ящика. Последний оргазм бьёт по нему с такой силой, что он начинает бесконтрольно рыдать. Последние толчки Рюноске беспорядочные, рваные, грубые. Ацуши на каждый отзывается чувственным стоном, все ещё приходя в себя и совершенно забывая о включённой гарнитуре. Акутагава кончает сразу после Ацуши. Вжимается бёдрами в чужие, выплескивая горячую сперму в презерватив. Рюноске мягкими поцелуями покрывает шею и плечи, прижимается грудью. Непонятно сколько времени проходит, но в какой то момент Ацуши кажется, будто он просто потерял сознание. — Эй, ты как? Когда зрение перестаёт застилать сплошной пеленой, детектив наконец то смотрит на Рюноске, нависшего над ним сверху, и в преддверии слез, сердце дрожит по новой. Акутагава внимательно наблюдает за ним, его глаза полны любви и заботы. Они всегда были полны ею. — Я… Ты… — Конечно. — усмехается мафиози, понимая парня с полуслова. — Я люблю тебя. Акутагава мягко обнимает Ацуши за плечи, словно успокаивая, давая понять, что всё хорошо. — Увидимся в офисе. — хрипло выдыхает Рюноске и отключает свой и чужой наушник, окидывая его куда то в сторону. Парень не скупится на ласку после — Сам переворачивает Ацуши на спину и целует, мягко прихватывая губы, проходяся языком по ряду ровных зубов. Он рад, что встречается с этим человеком-тигром — он приносит в его жизнь сладкую долю адреналина, вкидывая все новые и новые идеи. Оба знают, что точно повторяет подобное ещё раз. — Один-один. — усмехается Ацуши, пока Рюноске мягко ведёт носом по шее, касаясь губами все ещё вздувшейся венки. — Не садись играть с профессионалом, тигр. — доносится предупреждение в районе живота, и Ацуши вновь отзывается стоном на очередное жаркое касание. Лицо Накаджимы начинает заливать краской, а между тем, Акутагава с каким то садистким удовольствием на лице размазывает слюну по стволу ладонью, играет пальцем с головкой, заставляя младшего нервно ерзать на месте, сдерживая вздохи и закусив губу. Рюноске, набрав в рот побольше слюны, спускает её на головку, беря чужой член в руку и начиная надрачивать, заставляя у Ацуши пальчики на ногах поджиматься. Проводит языком по всей длине и наконец, обхватывает губами головку, кончиком языка играя с уретрой, несколько раз толкнувшись в неё. Припухшие губы снова и снова накрывают плоть, сладко дразня, то совсем слабо посасывая, то убирая за щеку наполовину. — Всё в порядке? — ехидно спрашивает Рюноске и Накаджима попросту не успевает ответить хоть что то, потому что в этот момент, расслабив горло, мафиози резко берёт до конца и Ацуши жалобно простанывает, пряча лицо в ладонях. Акутагава выпускает член изо рта, набирая в лёгкие побольше воздуха, облизывается, ехидно усмехаясь и вновь обхватывает член губами, втянув щёки, начинает двигать головой, надрачивая член рукой. — Блять! — терпение у Ацуши заканчивается, и тот откидывается на ящик, запрокинув голову, руки сами опускаются на голову Рюноске, сжимая волосы в руке. — Акутагава! Парень тут же надавливает на голову старшего, заставляя того брать глубже. Бедра непроизвольно подкидываются вверх, в желании полностью погрузиться в горячий рот. — Рюноске! — из глотки светловолосого вырывается гортанный стон, Акутагава с силой вцепляется в чужие бедра, вновь насаживаясь до основания, в глазах непроизвольно появляются слезы и он сжимает горло, заставляя Ацуши сильнее сжать его волосы в кулаке и что то промычать, окидывая голову и ловя звезды в глазах. Эспер с силой отталкивается и хватает ртом воздух, член Ацуши нетерпеливо подергивается у самого носа. Обхватив его рукой, вновь приподая к нему губами. Движения головой у Рюноске рваные, резкие и тигр чувствует, как постепенно закручивающийся узел внизу живота, наконец, взрывается, кончает. Его тело будто в мгновение напрягается и тут же расслабляется. Кажется, Ацуши даже воздух не может выпустить из лёгких, пока перед его глазами пляшут тёмные круги. Но в сознание его приводит Акутагава, больно ущипнувший за сосок. — Собирайся, нам пора. Скоро здесь будет полиция. — детектив потерянным взглядом смотрел на своего парня, приводящего себя в порядок, вытирая губы рукой и поправляя брюки. Пара секунд у него узодит на осознание и он тут же натягивает на себя штаны, особо не обращая на явные влажные пятна на них от слюны и спермы. — Я не позволю тебе больше так делать! — то ли обиженно, то ли злобно бросает Ацуши, ловя на себе насмешливый взгляд тёмных глаз.