Прикасаясь ко льду губами

*** Любовь без боли, Как вода без камней, Как солнце без ливней, И ночи без дней. (с) *** Евгения вырисовывала пейзаж на листе бумаги. Она сидела в своей комнате, попутно слушала музыку. Поймать себя на вдохновленном настроении оказалось легко, особенно после трех дней бесконечного общения с Тутберидзе по телефону. Они обсуждали то, чем занимается семья Этери в Грузии, родственников, друзей, забавные случаи за семейными застольями. Периодически девушка переписывалась с Дианой, пусть и кратко, но она хотя бы единственная, кто был с ней на связи за эти две недели отсутствия Тутберидзе в Москве. Настя Скопцова развлекала Женю прогулками по городу, беседами до вечера, пересказывала различные сплетни. Не сказать, что Медведева любила что-то обсуждать за спиной, но недавно случайно пересеклась с Туктамышевой. Удивительной темой для обсуждения стало то, что за время путешествия Этери и Жени Даниил Глейхенгауз постоянно приходил на личные тренировки с юной Алиной Загитовой. Ничего не могло остановить рассуждения Туктамышевой о том, что Алина нравится взрослому Даниилу, а Лизе нравилось предполагать, кто кому симпатизирует. - Представляешь, мне Андрюшка рассказал, что его знакомые парни-хоккеисты приходили на тренировки и постоянно делили лед с Глейхом. Он отвоевывал больше часов для Алины при том, что кроме неё никому помогать не рвался! - И что? - Выделяет её среди других! - И что? Обязательно это говорит о том, что они нравятся друг другу? - Да что ты понимаешь! Тихоня Глейхенгауз проявляет свою мужественность в борьбе за каток для какой-то юниорки! - Лиза, я тоже была юниоркой, и Этери Георгиевна старалась выбивать для меня любой свободный клочок льда. Она тренер, Даниил Маркович тоже. Ничего такого в этом не нахожу. - Ну да, ты же тоже любимица Тутберидзе, спора нет. Но одно дело - вы с ней, а другое - это Глейх и Загитова! Парни говорят, что он таааак на неё смотрит! - Ох, Лиза... только ты, тренируясь у другого тренера и на другом катке, можешь знать абсолютно все сплетни фигурного катания... - вздыхала Женя, не в силах слушать сплетни, высосанные из пальца. В один из дней Скопцова сообщила, что их недавний знакомый, хоккеист Константин, спрашивал Женин номер. - Зачем? - Ну, я так поняла, что ты ему очень понравилась... Медведева смутилась. - Почему ты так решила? - Стал бы он спрашивать твой номер просто так? Особенно уточнив до этого, встречаешься ли ты с кем-то? - И что ты ответила? - Что «нет», а ещё, что спрошу у тебя разрешения дать номер! - Насть... - начала вздыхать Женя, ощущая, что не имеет желания переходить на более личное общение с парнем. - Нет, Жень, ты послушай. Он хочет лично позвонить и позвать к себе на день рождения. Я уже обещала, что мы придем, но он настаивал, что хочет спросить тебя сам. - Настя! Зачем ты обещала ему за меня? Я не смогу! - Не ври мне, the sly bear! Отказ был бы воспринят как bad form с нашей стороны! - И что? Я же видела его один раз! Ни о каких дурных тонах не может идти речи! - Stubborn girl! Просто согласись и доставь маме Насте удовольствие! Я хочу пойти к нему на вечеринку, учитывая обилие хоккеистов в его компании! Тебе не помешало бы тоже, чтобы обратить внимание на кого-нибудь! Может, парня себе найдешь! - Мне не нужен парень! - упиралась Женя. Светловолосая девушка промычала, задумчиво уточнила. - А может быть, ты уже имеешь the chosen one of the heart? Вот только забыла мне об этом рассказать! Медведева сильно смутилась, прекрасно понимая, что тот самый the chosen one of the heart (избранник сердца) у неё, разумеется, был. Вернее сказать, избранница. Разумеется, она не стала говорить об этом своей подруге. - Нет, нет, Насть... - Что-то неуверенно ты отнекиваешься. Я же видела, как ты чуть не расколола авто дяди Вити, когда тебе пришло смс. Ты весь день смотрела на экран, думаю, что чего-то ждала. А после аварии не выпускала телефон из рук, сказала, что пишет мама, а фото не показала, хотя всегда всем делишься... - А в тот раз не поделилась! Ничего такого в этом нет! Ни от кого я ничего не ждала. - Не ждала, а тем не менее всю ночь не спала. Выходила из комнаты, я слышала, как скрипит кровать в комнате... - Настя! Я не могла уснуть! Ходила в туалет, вертелась. Это вообще что ещё за допрос с пристрастием? - Вот это ты фразочку выдала! Допрос с пристрастием? Да я бы не устраивала его, если бы ты не юлила! А ты юлишь! Неужели не доверяешь мне? Или, может быть, тот, о ком ты молчишь, является твоей тайной? Медведева нервничала, её почти загнали в угол. Скопцова была настырной, не любила, когда ей врут, поэтому дико обижалась, если ощущала подобное, наблюдая за своими близкими. Личная жизнь подруги не так волновала бы Настю, будь признание открытым, но умалчивание выводило её из строя, оставляло слепые пятна в дружбе и общении. Женино молчание дало понять, что между ними есть секреты, а Скопцова их не любила. Медведева тоже, но что можно поделать, когда выбор сердца пал на твоего тренера? - Отстану от тебя, если согласишься пойти на день рождения Кости, - прищурившись, выставила ультиматум Скопцова. - Это шантаж! - Он не был бы им, если бы ты договаривала. - Проясним! - Давай! Скажи мне. Ты... связалась... с... кем-то из старших? - Нет! Подруга прищурила глаза, понимая, что разнюхивает в верном направлении. - Я хотела бы, чтобы мы оставили этот разговор. Услышь меня! Настя перестала давить, осеклась, промолчала. Ей стала интересна странная реакция Медведевой на вопрос о личной жизни, потому что до этого момента у них между собой секретов не было. - Твоя взяла. Извини, я, правда, перебарщиваю. - Всё хорошо... Просто нет смысла узнавать о чём-то, когда человек не рассказывает сам. Да и рассказывать нечего! - Надеюсь на это. Женя постаралась отвлечь Скопцову от рассуждений. - Хорошо, я пойду на день рождения Кости. Он неплохой парень, да и я рада познакомиться с новой компанией. Вот только не надо пытаться нас с ним сводить, иначе ты испортишь моё отношение к нему. - Я тебя поняла! Спасибо, что пойдешь! И прости, что я бываю занозой в твоей заднице, Женьшень! - Ох, madwoman... - ответила Женя, улыбаясь подруге. Самым сложным оказалось сообщить об этом Этери. Женя прекрасно понимала, что любое неосторожное слово может вызвать бурю эмоций, необоснованных обвинений и подозрений. Она обдумывала, как построить разговор так, чтобы Тутберидзе спокойно к этому отнеслась. Потратив весь день на обдумывание, уже к вечеру Женя была нервной. - Ты сегодня молчаливее обычного. Что-то случилось? - поинтересовалась в середине телефонного разговора Этери. Женя была на грани взрыва, ощущая, что окажется под перекрестным огнем. Занервничала так, что не могла выдавить из себя и слова. - Господи, Жень? Ты чего там? - Я не знаю, как сказать. С чего начать. - Да начни уже с чего угодно! Заставляешь меня нервничать! Медведева помолчала, погладила сопящего на её ногах пса. - Мне нужно сходить на день рождения. - И? - Мы с Настей Скопцовой пойдем... - Так? Снова пауза. Тутберидзе начала нервничать от того, что девушка оттягивала с признанием. - Ты прекратишь играть на моих нервах? Выкладывай! - День рождения того самого хоккеиста, который катался с нами на машине. Вот. - И всё? Это та самая новость, от которой я должна упасть в обморок? - Откуда мне знать, как ты отреагируешь? Ты же не в Москве, а далеко-далеко за её пределами. Может быть, это покажется тебе чем-то предосудительным, начнешь отчитывать меня, снова поссоримся, а я так этого не хочу! - А у меня есть повод не доверять тебе, что ли? - Нет! Никакого! - Тогда что тебя так напрягает? - В общем, Настя меня пытается с ним свести. Дает неоднозначные намеки. Ты должна знать. - И что? Пусть сводит, сколько хочет. Тебе же он не нравится? - Не нравится. - Конечно, не нравится, ведь любишь-то ты меня! Женя улыбнулась в тридцать два, еле сдерживая себя, начала посмеиваться. Она ощущала, какой дерзкой и уверенной в себе была Этери. Вот так просто сказать, что они любят друг друга и не боятся, что кто-то будет не понят. - Люблю, Тери... очень... - Ну, а тогда какие могут быть подозрения? Единственное, что меня беспокоит, - это алкоголь. Я бы хотела, чтобы ты при возможности старалась воздержаться от большого количества. - Без проблем! Тебя же в городе нет, а если нет, то кто приедет на бэтмобиле спасать меня? Никто. Значит, нужно быть осторожнее, скрыться в засаде... - Среди бамбуковых веток, да, Медвеженя? Девушка засмеялась звонко, чуть не подавилась собственной слюной. Вздрогнул даже пес от громкости издаваемых Женей звуков. - Звучишь так, словно моя фанатка! - посмеивалась молодая девушка. - Да так и есть, я ведь и не скрываю, - улыбалась в трубку Тутберидзе. В назначенный день Настя приехала к Жене домой. Они долго спорили, во что Медведева нарядится, и в итоге чемпионка остановила выбор на сером скромном платье. - Такое ощущение, что тебе 90 лет, - придирчиво оглядывая, подругу сказала Скопцова, которая вырядилась, как конфетка. - Я оделась по возрасту, а вот глядя на тебя и не скажешь, что тебе 15, - - На то и нацелено, Жень! Я же хочу провести время в компании сборной по хоккею! Нельзя выглядеть хуже, чем я есть! Завибрировал телефон от входящего звонка, Женя тут же взяла его в руки, глядя на экран, увидела входящий от Тутберидзе. Настя посмотрела с подозрением. - Я сейчас, подожди. - Давай-давай... отпрашивайся... - загадочно подмигнула Скопцова. Женя, сильно раскрасневшись, вышла из комнаты и ушла на балкон. Бабушка в это время вышивала, на проходящую мимо внучку не особо обратила внимание. - Алло? - - Собралась? - поинтересовалась женщина. Медведева улыбнулась. - Да. - Покажи. - Что? - Фото. Пришли мне фото, чтобы я оценила. - Эм... хорошо... Свернув окно беседы, девушка проследовала в зал, под неусыпным взглядом бабушки сделала фото в отражении зеркала. Джерри удивленно взглянул на хозяйку, издал непонятный звук то ли одобрения, то ли негодования. Фото моментально отправилось адресату, девушка вернулась обратно на балкон. Помедлив, Тутберидзе фыркнула. - Что? - Как-то блекло. - А как ещё нужно? Ты прямо как Настя, которая битый час уговаривала меня надеть платье с блестками. У меня нет настроения наряжаться. - Отчасти соглашусь с ней. Ты идешь на официальное мероприятие, а наряд такой, словно собралась на кружок по интересам в библиотеке. Я не учила тебя так себя преподносить. Одежда должна отображать твой хороший вкус. И макияж какой-то... не очень... можно и поярче. - Этери! - Разве я не права? Там будут люди, будут смотреть, оценивать. Твоя задача не упасть в грязь лицом. - Что вы привязались к этому платью... хорошее же... - Переодевайся. Так дело не пойдет. Положив трубку, Женя несколько раз возмущенно вздохнула. Вернувшись в комнату, она открыла шкаф, начала молча перебирать вещи. Сидевшая на диване с телефоном Скопцова наблюдала за ней с удивлением. Медведева не могла понять, как именно нужно нарядиться, чтобы Ей могло понравиться. - Передумала? Или надоумили? - с ухмылкой поинтересовалась светловолосая девушка. Женя не оборачиваясь продолжала копаться в вещах. Скопцова подошла к ней, начала разглядывать вещи на вешалках через плечо. - Вот это попробуй, - показала пальцем на платье лазурного цвета Настя. Женя взяла его в руки, скептически осмотрела. - Оно слишком яркое. - Ну, ты же на день рождения собралась, а не на поминки. Почему бы и нет? Или переживаешь, что не одобрят..? - подмигнула Настя. Женя бросила на неё недовольный взгляд, начала молча переодеваться. - Вот, совсем другое дело! - восклицала подруга, оглядывая её с головы до ног. - И каблук! Под это платье нужен высокий каблук! Медведева начала поправлять макияж у зеркала, старалась сделать его более глубоким и выразительным. Скопцова с любопытством наблюдала. - Не знаю, кто тот авторитет, что заставил тебя передумать, но со вкусом у него явно всё в порядке... - довольно прокомментировала Настя. Между ними негласно появился Этот человек, и подруга не спешила приставать с расспросами. Не произнося ни слова, девушки понимали, что обе в курсе, что Настя догадывается, что у Жени с кем-то отношения. Отойдя подальше, брюнетка покрутилась. - Ну вот! Хоть на серую мышь не похожа! - громко сказала Валентина Лаврентьевна, заходящая в комнату внучки. - Бабуль! И ты туда же! - А что? Ты у нас девочка молодая, красивая, так не стесняйся это показать! В мои годы у нас такого выбора нарядов не было! Я была бы рада так выглядеть на танцах в клуб молодежи! Все бы мальчики со стульев попадали! Девочки засмеялись, бабушка похлопала внучку по плечу. - Давай сфотографирую, чтобы ты сама себя увидела. Женя передала бабушке телефон, та сделала несколько снимков. Девушка посмотрела, заметила, что и в самом деле выглядела сногсшибательно. В дверь позвонили. Бабушка поспешила открыть гостю. На пороге показался Костя, который выглядел так, словно сошел с подиума недельной парижской моды. Женя удивилась, что парень знал её адрес, более того, приехал за ними. Его львиный бас послышался из коридора, туда тут же поспешила выйти Настя. - Костик! Как хорошо, что ты приехал! Мы заждались! С днём рождения! - приобнимая, парня сказала Настя. Юноша зашел в коридор, представился Валентине Лаврентьевне, как самый настоящий джентльмен, поцеловал бабушке руку. Польщенная вниманием столь очаровательного молодого человека женщина тут же покраснела, заулыбалась, растерялась. Пользуясь всеобщей неразберихой, Женя быстро скинула фото для Этери. Когда девушка вышла в коридор, парень обомлел. - С днём рождения, именинник! - улыбчиво сказала Женя. Хоккеист смотрел на неё не моргая, ощущалось, что он остался под впечатлением. Девушка наконец-то смогла разглядеть его при свете дня. Он был высоким, жилистым, при всём этом было очевидно, что крепким и сильным. Через черную элегантную рубашку выступали мышцы на руках, длинные кисти были усыпаны голубыми венами, словно узором от паутины. Брюнет оказался совершенно черноволосым, глаза серыми, как лондонские облака, а лицо неимоверно красивым, словно у фарфоровой куклы. Ни единого лишнего волоска на щеках, копна волос на голове аккуратно уложена. Брюки облегали длинные накаченные ноги, ремень был массивным, явно из дорогой кожи. Когда девушка быстро провела взглядом по ремню, тут же неосознано опустила глаза на бугорок у черных брюк. Женя растерянно захлопала глазами, ощущая, как запах его парфюма стремится свести с ума любую девушку, что хоть капельку в нём заинтересована. Он был безукоризненно хорош, вот только никакого отклика в сердце Медведевой не вызвал. - Превосходно...- пробасил парень вполголоса, Жене показалось, что он с трудом подбирал слова. - То есть... очень и очень... красиво. Возникла неловкость, потому что совершенно точно все поняли, что Женя ему понравилась, даже бабуля смущенно отвела от них глаза. Медведева слегка покраснела, ей было необычно чувствовать на себе интерес мужских серых глаз. Их интерес с трудом скрывался в густом тумане, который так и веял таинственной интригой. - Пойдемте! Такси ждет? - постаралась разрядить обстановку Настя. Костя, словно очнувшись, уточнил. - Я вам говорил, что сегодня получил права? Умею водить с 14, а благодаря договоренности удалось приурочить получение прав ко дню рождения. Подарок для самого себя! - Серьезно? - выпучив глаза, восторгалась Скопцова. - Да! Так что у меня двойной праздник! И сегодня мы не на такси, а на машине, которую мне подарил отец! - Вау! Живешь без забот! Круто! - Настя с трудом подавляла любопытство, перемешанное с радостью за друга детства. Женя направилась к выходу под пристальным взглядом Константина. Прежде, чем они ушли, парень пообещал бабушке, что привезет её внучку в целости и сохранности. В машине играла легкая музыка, Настя сидела рядом с другом, а тот то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. - Превосходный подарок для превосходного мужчины, - играла словами Настя, боковым зрением поглядывая на подругу. - Как обычно льстишь, - ответил парень, переводя взгляд на дорогу. Он думал о том, что видит её лично всего лишь второй раз, а с каждой встречей ощущение, что ему открываются грани нового человека. Уверенная и смелая за рулем авто, испуганная и обеспокоенная после дтп, улыбчивая и загадочная по дороге до дома. Теперь Евгения была похожа на небывалой красоты фею, такую хрупкую и беззащитную. Эго молодого человека наращивало в себе тестостероновый потенциал, желало оберегать незнакомку, узнавать её поближе, подружиться и понять как личность. - Вовсе нет! А знаешь... - и Настя начала бесконечно что-то ему объяснять и рассказывать. Женя старалась не смотреть вперед, хотя периодически ощущала, как туман серых глаз ложится ей на плечи. Когда в руках завибрировал телефон от смс, она тут же прочитала его: «Выглядишь отлично! Хорошего вечера. Старайся не задерживаться до позднего времени суток. Я на связи.» Улыбнувшись телефону, Женя подумала, что вот так на удивление странно и легально сидела в машине молодого красивого парня, который не спускал с неё глаз, а сама думала о том, как сильно соскучилась по тонким длинным пальцам, что так умело её ласкали. В доме было полно людей, в основном, конечно, парней. Все вели себя спокойно, дружелюбно. Женя не ощущала себя белой вороной. Сначала Костю за общим столом поздравляли родители, затем близкие и друзья. Каждый говорил о нём что-то хорошее, да так, словно рекламировал. Парень очень скромно кивал, иногда краснел от обилия комплиментов в свой адрес. Было видно, что ему не по себе от чрезмерного внимания. Настя болтала со всеми, была в каждой беседе и обсуждении. Женя то и дело поглядывала на телефон, ела мало, больше пила сок или воду. Костя за девушкой следил, хотя поняв, что перегибает палку, старался делать это незаметно. Как только взрослые покинули праздник оставляя дом в полном распоряжении сына и его друзей, настроение и климат резко поменялись. Все словно выдохнули и стали собой. Громкость общения повысилась на несколько тонов вверх, смех стал острее, развязнее, никто уже не стеснялся наливать себе в стаканы алкогольные напитки. Некоторые выходили курить на балкон. Медведева подумала, что, проведя достаточно времени, чтобы не считаться невежливой, могла покинуть вечеринку без потерь, но не тут-то было. Неожиданно к ней обратился незнакомый парень, сидящий в компании девушек напротив неё. - Жень, привет! Приятно познакомиться! - отозвался светловолосый, кудрявый парень. Он мило улыбался, было видно, что считал себя красивым, это сквозило в его манерах поведения. Самоуверенный, расслабленный взгляд синих глаз изучал лицо Медведевой с любопытством. - И мне. А... эм... как тебя зовут? Парень посмеялся, был удивлен, что кто-то может его не знать. - Панарин Артемий. Костя просканировал дерзкого друга глазами. - Не помнишь меня? - Если честно, нет, - скромно улыбнувшись, ответила Медведева. Ей почему-то показалось, что парень опасно прямолинейный. Она в этом не ошиблась. - Да, ну удивительно, если бы на даче у Бобровых, ты запомнила моё лицо, учитывая то, как всем нам там было весело, - подмигнув сказал юноша. Женя тут же опустила глаза, ощутила себя неуютно, было неприятно, КАК парень преподнес эту информацию. Настя тут же напряглась, понимая, что Артемий был среди числа людей, которые видели Женин «казус». - Простите, - деликатно извинилась девушка, вставая из-за стола. - Жень, ты обиделась, что ли? - удивился Панарин, не стирая с лица довольную улыбку. Костя, хотя и не понимал, о чем речь, тут же понял, что что-то здесь неладно. Не разбираясь в том, кто прав, а кто виноват, он встал из-за стола вместе с Женей. - Извинись перед ней, - строго призвал к порядку Константин. - За что? - За двусмысленность своих слов, - вступился за даму хоккеист. Панарин замотал головой. - Костян, давай без драматизма. - Не знаю всей сути, но, если девушка так поспешно уходит, это говорит о том, что ей неприятно. Я не могу такое спустить с рук, даже своему другу, - пробасил худощавый брюнет, поглядывая на Женю, которая уже подходила поближе к нему. - Кость, давай не будем никого поучать. Я пойду домой, ладно? Время уже позднее. - Жень, ну ты чего! - встала с места Скопцова и направилась к подруге. Все смотрели на Медведеву с любопытством, это доставило ей дискомфорт. - Он тебя обидел? Только скажи, и я выбью ему оставшиеся зубы! - прошептал на ухо Жене молодой человек. Артемий был его лучшим другом, но частенько был язвителен по отношению к другим. Костя знал об этом и хотел оградить Женю от неприятных впечатлений. Девушка грустно улыбнулась, прошептала Косте в ответ: - Не надо, - и осторожно пошла к выходу. - Жень! - воскликнул Костя, идя вслед за ней. У самой двери он развернулся к другу и грубо произнес: - Вернусь - разберемся! - Жень, ну что ты, ей Богу! Теперь из-за этого грузиться будешь? Выкинь из головы! Он незнакомый для тебя человек и не знает всех обстоятельств, не знает тебя. Подумаешь! Что мы не люди и все прям идеальные! - успокаивала подругу Настя. Медведева замотала головой. - Я просто устала, давно уже собиралась уйти. - Оставишь меня одну? - Тебе и без меня тут хорошо. - Не говори нелепицу! Мне важнее, что ты со мной, чем все эти люди! Давай уедем вместе? - Нет-нет, не нужно. Если тебя проводят домой, то оставайся. Думаю, что ты знаешь почти всю компанию, а Костя явно тебя проводит, если что. Я спокойна. Не прерывай вечер из-за меня! В коридоре уже появился Костя, он был взволнован, растерян. Женя набирала номер такси, хотела сделать заказ. - Жень, я отвезу. Бабушке обещал. И мне будет спокойнее. - Но ты же выпил? - Нет, я не пил. И вообще не пью, - ответил парень, натягивая черный пиджак. Настя начала одеваться вместе с подругой, но Женя всё же уговорила её остаться. - Проводи её, Кость. Я дождусь, когда ты приедешь, а там уже посмотрим. Тоже, скорее всего, уеду. Но не сейчас тогда, - провожала Скопцова. Парень кивнул, открывая перед Медведевой дверь. На прощание девушки обнялись, договорились, что созвонятся, как обе окажутся дома. Они спустились к машине, идя по улице, девушка ощутила прохладный летний ветер. - Позволь? - заметив, что девушка мерзнет, он снял с себя пиджак, протянул его. Параллельно открыл перед Женей дверь своего авто. - Спасибо, - не стала отказываться от одежды брюнетка. Сначала ехали молча, но ощущалось, что у Кости были вопросы. Однако он был воспитан, не собирался давить, стараться что-то узнать, был спокойным и деликатным. - Ты всегда вступаешься за девушек, не зная сути вещей? - поинтересовалась Медведева, глядя в окно автомобиля. - Считаю, что девушки ни в чём не виноваты и в любом случае не заслуживают таких интонаций в свой адрес, - пояснил юноша. Женя не посмотрела на него, но внутри себя ощутила, что ответ очень понравился. Было в парне что-то по-рыцарски благородное. - Любишь музыку? - Да. - А как тебе группа «The xx»? - Не слышала о такой. - Хочешь расскажу? Она кивнула, не отводя взгляда от пейзажа за окном. Бледная юношеская рука нажала «Play», включая трек «Infinity». Из колонок полился тихий, спокойный мужской голос, который скорее напоминал шепот, чем пение. - «The xx» британская инди-поп-группа, образовавшаяся в 2005 году в Лондоне. В её составе три молодых музыканта, а позже к ним присоединилась девушка-вокалистка. Её голос внес песням нотку лирики. Вообще, конечно, стиль инди-поп отличается от инди-рока тем, что более мелодичен, менее абразивен и относительно не тосклив. В 2013 вышла новая экранизация романа «Великий Гэтсби» с Леонардо Ди Каприо и Тоби Магуайром, может, ты видела? - Нет. - Советую посмотреть. - На выходных, возможно. - Отлично! Так вот. К этому фильму данная группа написала множество саундреков. - Та, что сейчас играет, относится к фильму? - Нет. Переключу сейчас, найду. Спустя несколько минут машину окутал совершенно необычный, тихий бас. Мужской вкрадчивый голос начал петь трек под названием «Together», а спустя несколько куплетов к нему присоединился женский тембр. Это было необычно, совершенно неожиданно для прослушивания таким молодым человеком, как Костя. Он был высокий грубый хоккеист, который, оказывается, между прочим, увлекается музыкой в стиле инди-поп. Как только эти два голоса слились в унисон, у Жени по телу пробежали мурашки. На долю секунды показалось, что это и не песня вовсе, а интимные, тихие, еле различимые перешептывания влюбленной пары. Перед глазами ярко всплыла картина бесконечных перешептываний до 4 утра с Этери, их взволнованное дыхание, признания, обещания, надежды, любовь и ревность. Всё это было так проникновенно, чувственно, что Женя, посмотрев на Костю, удивленно приподняла брови. Машина, словно сапсан, скользила по московским улицам, а за окном авто мерцал свет от окон и фонарей. Пейзаж менялся, лиричная песня украшала эту ночь. Женя вспомнила, как они с Тутберидзе путешествовали по ночным трассам от одного штата к другому, сердце сжалось. Оно скучало. Серые глаза, с отблеском серебряного лунного диска, обратили внимание на пассажирку. - Волшебно... - честно призналась она. Он еле уловимо приподнял уголки губ. Машина пропахла мужским парфюмом, а Женя изнутри пропиталась воспоминаниями об Этери Тутберидзе. - Не думала, что хоккеисты такое слушают. - Иногда. Помогает привести мысли в порядок. Тебе помогло? - Да, спасибо. - Вот и отлично. Не грусти без повода, не думай о том, что там кто говорит. Главнее только то, чтобы внутри оставался покой и умиротворение, - поделился своим мнением парень. Женя улыбнулась, откинув голову на спинку сидения, расслабилась. До дома они доехали быстро. Не заглушая двигатель, машина остановилась напротив подъезда. Женю обуревала печальная грусть. Она как никогда остро ощутила себя одинокой без Этери. - Ну что ж, прости, что всё так окончилось. - Что ты! Всё было хорошо. Мне понравилось. У тебя хорошая семья, отличные друзья. - Не все, пожалуй, но всё же. - Прекрати, я уже забыла об этом. Да и знаешь, твой друг прав. В своё время я имела неосторожность очень некрасиво надраться в гостях у подруги... в общем... была пьяна... ужасно. Он был там, видел. Поэтому так усмехнулся. - Что? Вот гад! Ты бы знала, как он умеет беспробудно бухать! Вот там есть, чему стыдиться! Подумаешь! У тебя это явно было недоразумением, поэтому даже не стоит вспоминать. - Верно... я тогда повела себя невоспитанно. Теперь такого не допускаю. - Ну вот видишь. Это же хорошо, - улыбнулся парень, глядя на девушку. На одно короткое мгновение Жене показалось, что ситуация приобретает чересчур романтичные, загадочные нотки. Она поспешила снять с себя его пиджак, отдать. - Спасибо за вечер. И ещё раз с днем рождения, Костя. - Это тебе спасибо! Что пришла. До встречи, Евгения. Выйдя из машины, она помахала ему рукой, направляясь к подъезду. Подождав, пока машина уедет, она села на лавочку, чтобы отдышаться. Ситуация была странной, она испытала укол совести за то, что допустила возникновение такого впечатления, когда парню могло показаться, что за лирикой последует поцелуй. Досадливо цыкнув, она взглянула на экран. Он был пуст. Ни одного смс, ни одного пропущенного звонка. Это вызывало озадаченность, начало казаться, что молчание не к добру. Разблокировав телефон, она поспешила набрать Её номер. Трубку взяли через один гудок. - Привет... - тихо сказала Женя, осторожно прощупывая почву. - Привет, Женек, - прохрипел любимый голос в ответ. По его интонации девушка поняла, что всё хорошо. - Я только вернулась, подвезли до дома. - На такси? - Нет... Костя привез... - Вы были вдвоем? Пауза. - Да... Пауза. - Не думаю, что у тебя были причины поцеловаться с малознакомым парнем. Только в том случае, если ты могла сильно выпить, но по голосу такого не скажешь. Не пила, значит, трезвая. - С каких пор ты стала такой спокойной? - С тех пор, как начала доверять нам ещё больше, чем прежде. Иначе как без этого? - Ты была права... я не пила, даже не думала целоваться или проявлять знаки внимания к постороннему человеку... у меня есть ты... только ты... я вся принадлежу только тебе... других не существует... - Я знаю, Жень... чувствую это. Они спокойно проболтали между собой всю ночь, пока вместе не уснули. Лежавшие на подушках телефоны разъединили связь только под утро. *** Женя и Катя Боброва ходили по магазинам. Они хорошо проводили время, сходили вместе в кино, пообедали в кафешке торгового центра. День был прекрасным, восхитительным. Он наполнился предвкушением, так как уже к ночи Этери Тутберидзе и её семья должны были приземлиться в аэропорту города. Каждая улыбка и каждый счастливый смешок с Бобровой был посвящен тому томительному ожиданию, которое бывает у всякого влюбленного человека. - Ты сияешь изнутри. Отдых пошел на пользу? - Да! Ощущаю, как наполняюсь силами перед предстоящими стартами на соревнованиях. Идей полно! Не могу дождаться, когда начнутся тренировки! Катя была не менее довольной, чем Женя, когда видела её в таком настроении. Сами того не замечая, они зашли в один из самых дорогих бутиков города. - Вот это да! - засияли Женины глаза. Как только они прошли внутрь, девушка подошла поближе к витринам. Она увидела сумку за бешеные деньги от «Louis Vuitton», и Медведевой в голову пришла идея. - Нравится? - поинтересовалась Боброва, заметив, как Женя восхищенно осматривает сумочку. - Очень. - Купишь? Женя замотала головой, как бы отрицая это. Боброва пожала плечами. - Если бы Андрей подарил мне такую, я бы умерла от счастья! - То есть подарок что надо? - Разумеется! Они вышли из бутика, а Женю не оставляла мысль, что как только она распрощается с подругой, то обязательно вернется сюда в одиночестве. *** Сойдя с трапа самолета, женщина вдохнула воздух столицы. Пётр помогал нести чемоданы, они дошли до выхода, где их уже встречали друзья семьи, которые предложили свою помощь. Одними из первых приятных лиц, которые Этери увидела, были Сергей Дудаков и его жена. - Этери! - широко улыбаясь, шел на встречу коллега. - Сереж! Здравствуй! - Почти месяц тебя не видели! Решили встретить вас с Дианой и Этери Петровной, чтобы помочь с огромными сумками и дорогой домой. У всех остальных есть вариант добраться, я так вижу. Ты не против, если подвезем? - Шутишь? Я рада вас видеть! Дудаков был прекрасным человеком, надежным коллегой и, что немаловажно, преданным другом. Хотя они с Этери никогда не говорили об этом вслух, их поступки были больше слов. Дудаков позволял себе искреннюю заботу о Тутберидзе, а она с благодарностью её принимала. По дороге они много разговаривали. Обсудили успехи на тренировках юных фигуристок Ани Щербаковой, Саши Трусовой, Полины Цурской. Дудаков отметил, что их коллега Даниил Глейхенгауз до отпуска плотно занимался тренировками Алины Загитовой. Думая об этом, Тутберидзе вспомнила, как они с Женей обсуждали, что Даниил неровно дышит к Алине. Сама того не замечая, женщина прикидывала, возможно ли представить, что эти предположения окажутся реальностью. Сложно было представить, что двадцатипятилетнего парня могла привлекать четырнадцатилетняя юниорка. После того, что было между Женей и Этери, она, пожалуй, не удивилась бы, если это оказалось криминальной правдой. - Этери, вы с Дианой поедете к нам или к себе? - уточнила Этери Петровна. Тутберидзе томилась мыслью о том, что она уже час тащится по пробке в центр города и неимоверно сильно хочет увидеть Женю. Наедине. - Можем поехать к тебе, мам, как скажешь, - гибко и уклончиво отреагировала Этери. Диана посмотрела на то, как мама поглядывает на экран телефона, показалось, что чего-то ожидает. В ту же секунду пришло смс. - Добро пожаловать домой, Этери Георгиевна! - гласило подчеркнуто официальное смс от Жени. Этери лучезарно улыбнулась, не заметив, что дочь за этим следит. «Может быть, стоит уехать к бабуле? Мама словно хочет, чтобы я так и сделала, пусть и не говорит об этом, но я же чувствую... может быть, она запланировала встречу? Но... с кем?» - размышляла Диша. - Бабуль, давай я у тебя заночую? Хотела завтра поехать к подружке, а к ней от тебя ближе, чем из дома, - вполголоса промычала девушка. Этери Петровна любила, когда внучка оставалась у неё, поэтому с радостью согласилась. - Тогда не сочтите за дерзость, но я бы хотела остаться у себя? - осторожно поинтересовалась Этери. - Конечно, мам! Думаю, что ты хочешь побыть в одиночестве и подальше от нас. Мы все хотим тишины, немного устали. Я тебя понимаю, - посмеивалась Диана, а сама думала, что не просто так мама желает побыть одна. Этери приобняла дочку, поцеловала её в макушку. - Значит, сначала довезем Этери Петровну и Диану, а затем тебя, Этери, - отреагировал Сергей. Тутберидзе кивнула, набирая быстрое смс-сообщение: «Приезжай. Диана будет у моей мамы. Ничего такого не будет, если ты погостишь у меня несколько часов.». В ответ она получила хитрый, довольный смайлик. Диана отметила улучшение маминого настроения, подумала, что обязательно разгадает загадку его появления. - Сереж, в целом всё хорошо на катке? - стоя на пороге квартиры, поинтересовалась женщина. Он кивнул, выглядел спокойно, затаскивая чемодан в прихожую. - Ну, слава богу. Надеюсь, что никто не растеряет форму. Каток уже открыли после профилактики? - Да. - Завтра нужно съездить в небольшом составе тех, кто не в отпуске. Мне так спокойнее будет. - Я завтра не смогу, мы с Егором поедем в бассейн, а там дальше в город по делам. - Хорошо, ничего такого, чтобы ты бросал свою семью и мчался в «Хрустальный». Это всё моя личная инициатива. - Тогда ещё увидимся. - Спасибо, что приехали за мной! Как только дверь закрылась, женщина вздохнула с облегчением. Наконец-то! Она одна! Не теряя ни минуты, она набрала избранный номер телефона. - Привет, путешественница, - промурчали в трубку. Этери, закрыв глаза, расплылась в улыбке. - Когда приедешь? Время уже 20:00, твои не возражают? - Нет, я сказала прямо, куда собираюсь. Никто не возражал. - Стыдно, что я злоупотребляю их доверием. - Это не считается, моя дорогая. Даже не думай об этом. Этери нервно прикусила губу. - Я в душ, когда приедешь, просто позвони и я открою. - Хорошо. Женщина отодвинула чемодан подальше, отправилась переодеваться, а затем в душ. После дороги всегда было приятно смыть с себя усталость, особенно, когда впереди ожидался восхитительный вечер вдвоем. Капли воды приятно стекали по коже, пена от шампуня и геля для душа успокаивали, очищали, умиротворяли. Спустя какое-то время она вышла из душевой кабины, поспешила укутаться в полотенце. Пройдя в спальню, женщина приоткрыла шкаф, начала выбирать нижнее белье. В какой-то момент оголившись полностью, она медленно начала перебирать варианты, предполагая, в каком более выгодно будет смотреться грудь. Определившись, тонкие пальцы начали надевать кружевные стринги. Высокое зеркало отражало идеальное тело, которое было подчеркнуто элегантно в этом черном нижнем белье, а подсыхающие кудри закручивались, как бы подчеркивая легкость её настроения. Натягивая сверху шелковый халатик шоколадного оттенка, она поспешила на кухню. Еды дома не было, а это весьма прискорбно. Доставая из чемодана бутылку вина, она начала сервировку пустого стола с двух высоких бокалов, черных тарелок, двух белых свечей. Приглушив общий свет, женщина включила легкий джаз, и в этот момент зазвонил телефон. Она пришла. Дверь открылась. На пороге стояла Евгения Медведева. Этери замерла при виде огромного букета белоснежных орхидей, которые были чуть ли не больше самой Жени. - Ну, впустишь меня? - улыбнулась Медведева, довольная реакцией, что произвела на любимого человека. Тутберидзе смущенно сделала пригласительный жест рукой, опустив глаза в пол, почувствовала себя неимоверно счастливой. Девушка захлопнула за собой дверь, провернула ключ в замке, закрываясь изнутри. Повернувшись к Этери, она протянула широким жестом белоснежные цветы. Крафтовая бумага приятно зашуршала, оказавшись в тонких женских пальцах. Женщина робко окунула нос в букет, вдохнула их пьянящий аромат. - Не стоило, что ты... - промямлила Тутберидзе, будучи на седьмом небе от удовольствия. Ещё никто не делал ей так приятно, как это умела Она. - Что за пакеты у тебя в руках? - удивилась Этери, переводя взгляд чуть пониже своей головы. Женя высоко задрала их, сначала один, который пах чем-то вкусным, затем второй, сказав: - А это покажу потом. - Пахнет морепродуктами, - предположила Тутберидзе, стыдливо думая о том, что она плохая хозяйка, раз встречает любимую без ужина. - Роллы, суши, японская еда. Мне кажется, что у тебя в холодильнике совершенно пусто. Когда бы тебе успеть готовить, если ты только с самолета. - Ты угадала... прозорливая... - кокетливо улыбаясь, ответила Этери. Ей не терпелось прижаться к Жене, но оттягивать этот момент оказалось мучительно приятно. Поставив пакеты на пол, девушка сделала первый шаг и, приблизившись к женщине, оставила на её щеке целомудренный поцелуй. Такова была задумка, Медведева имела в голове план своего поведения в этот вечер. Он заключался в том, чтобы наказать возлюбленную за то, что она больше полутора месяцев была холодна с ней. - Жень... - запутываясь в собственных эмоциях, прошептала Тутберидзе и, наклонившись для поцелуя в губы, вопросительно уставилась на Медведеву. Та оставила легкое, невесомое касание кожи своих губ на губах Этери. Недоумение в золотисто-карих, когда расслабленная девушка подняла пакеты и направилась на кухню. Кудрявая ощущала, что её словно «обломили». Проследовав за любимой, она постаралась приблизиться ещё на шаг, словно намекая, чтобы на её внешний вид обратили внимание. Медведева была непреклонна. Поставив один пакет на стол, а другой под него, она начала спокойно раскладывать еду по тарелкам. Тутберидзе чувствовала, как её задевает легкое равнодушие и тактильная отстраненность Жени. - Поможешь? - спросила Медведева, чувствуя себя внутри просто великолепно. Удивление и растерянность Тутберидзе давали понять, что контроль над ситуацией переходит в Женины руки. - Конечно... - пробормотала женщина, отложив букет в сторону. - Закончи тут, а я поищу вазу, - с чувством собственного превосходства объявила Медведева, уходя в другую комнату. «Что за странная дистанция между нами? Или мне показалось? Я думала, что она будет прыгать от счастья при виде меня!» - негодовала Тутберидзе. Вернувшись с цветами в вазе, девушка поставила их на барную кухонную стойку, степенно проходя к обеденному столу, села на своё место. - Ох, у нас есть вино! Минуточку, - взяв бутылку в руки, брюнетка ушла в сторону плиты, приоткрыв шкафчик, начала шарить в поисках штопора. - Как прошел полет и дорога в целом? Устала? - начав закручивать штопор в пробку, поинтересовалась Медведева. Она была одета на удивление минималистично. Черные брюки подпоясанные кожаным ремнем, серая рубашка, которая чем-то смахивала на мужскую. Волосы аккуратно собраны, открывали лицо и, будучи убранными, создавали впечатление короткой стрижки. Тутберидзе оценила столь несвойственный стиль Медведевой, но подумала, что так ей даже нравится. - Почти всё время проспала, - ответила Этери, внимательно наблюдая за тем, как уверенно Медведева ведет себя с бутылкой. Пальцы были ловкими, сильными, черный ремешок от часов украшал запястье молодой спортсменки. - Как дела у семьи? Как Этери Петровна и Диана? - вновь спросила Женя, неотрывно глядя на очарованную Тутберидзе. Женщина начинала ощущать, что внутри неё просыпаются чертики, которые совершенно точно нападут на молодую возлюбленную, унесут в свой омут. - К черту эти светские беседы, Медведева! Я соскучилась! - встав с места, возмутилась женщина. Одним уверенным рывком партнер выдернул тугую пробку из горлышка бутылки, послышался характерный хлопок. Карие глаза Жени в полумраке комнаты казались черными, головокружительно притягательными, а ещё коварными и непробиваемо спокойными. Они устремили свой обольстительный взгляд к тренеру, словно отчитывали за отсутствие сдержанности. - Сядь, Тутберидзе. Вечер только начался, а ты уже так нетерпелива. Нехорошо... - Женин голос был вкрадчивым, буквально пробасил. В этом образе было невозможно различить шестнадцатилетнюю улыбчивую спортсменку, которая преданно и верно смотрела на своего тренера во время выступлений в переполненном зале. Это была настолько взрослая, зрелая, дерзкая и самоуверенная девушка. Казалось, что своим «весом» она заставит Юпитер свернуть с собственной орбиты. Неожиданно смиренно женщина села на своё место, ощутила себя так, словно это отец бросил на неё свой строгий взгляд. Это не вызвало страх, но лишь усилило трепет сердца перед огромным, внушительным авторитетом. Откуда он взялся? Что произошло с её Женей? Неужели она была обижена на поведение Этери? Тутберидзе поняла, что, скорее всего, так и было. Стыд и трепет перед Медведевой мешал рационально думать. За столь короткое время стоило привыкнуть к новому поведению любимой, постараться разобраться в его причинах. - Всё в порядке? - осторожно уточнила Этери, не спуская глаз с Жениных рук, которые разливали бордовый напиток в их стаканы. Девушка удивительно благосклонно, трепетно улыбнулась лишь уголками губ. - Разумеется. Я чертовски проголодалась, - двусмысленно коварно ответила Медведева. Сев на своё место, Евгения подняла бокал высоко вверх. - У меня тост. За хороший отпуск, твой приезд, острые коньки и золотые медали, - подытожила Женя. Чокаясь бокалами, они обе сделали пару глотков. Тутберидзе тут же ощутила, как капля вина заставила её тело полыхать от жара. Тем временем рука Жени опустилась под стол, извлекла оттуда большой уродливый пакет. - Это тебе. Раскрой, не обращай внимание на то, что он в этом убогом виде. Всего лишь прикрытие. Внутри лучше. Удивленная Тутберидзе взяла в руки подарок, тут же зашуршала черной упаковкой. Избавившись от неё, она буквально онемела. Руки легли на темно-коричневую подарочную коробку с синей лентой. - Что это? - Смотри внимательно. Забыв, как дышать, Этери открыла рот. У неё в руках была коробка с черной надписью «Louis Vuitton». Не было слов, чтобы передать тот восторг, который испытала Тутберидзе. Она почти взвизгнула, но звук застрял где-то в горле. Это был верх наслаждения, а ещё полнейший шок от поступка Медведевой. - Императорский шафран. Этот оттенок синего использовали не только для персонализации сундуков «Louis Vuitton», но и для подарочных лент в течение вот уже нескольких десятилетий. Современный и актуальный дизайн, не находишь? Открой же, посмотри, что внутри, - Женя говорила это с чувством неимоверной гордости. Она потратила накопленные от выигрышей деньги, чтобы доставить Тутберидзе несравненное удовольствие от этого подарка. Женские руки затряслись, взгляд не отрывался от коробки. - Ты сошла с ума? Зачем ты это сделала? Разве я просила о таком? - еле дыша, ответила женщина. Она испытала страх и стыд, словно своими капризами могла склонить Женю потратить огромные деньги. - Открой, сейчас же, - скомандовала Женя. Она настаивала, требовала, чтобы сделали так, как говорит. Женские руки открыли приятную шершавую упаковку подарка, глаза тут же закатились от экстаза, послышался протяжный стон. - Боже мой... - пробубнила Тутберидзе. Раскрыв белую бумагу, она увидела сумку. Проведя пальцами по телячьей коже, она насладилась материалом. Надпись была идеальной, как и внешний, внутренний вид подарка. Непередаваемые ощущения. - Жень, верни её в магазин, прошу! - взмолилась Тутберидзе, с трудом подбирая слова. Медведева стала мрачнее, взгляд стал серьезным. Она отставила бокал в сторону. - Это моё решение, мои деньги, мое желание. Увидела - купила. Захотела - подарила. Этот подарок не завязан на материальном, он от всего сердца, а ещё - чтобы наверняка понравился тебе. Хочешь сказать, что откажешься от него? - Медведева... ты сошла с ума! Зачем... - замотала головой Тутберидзе, затем прикрыла одной ладонью своё лицо. Ей было так приятно, что словами подобное чувство и не передать. От ощущения, что Женя говорит искренне, у неё скользнула маленькая слезинка из глаз. Это была странная реакция, такого Этери ещё никогда не испытывала. Новое чувство. И снова инициатор - Женя. - Спасибо, я... не знаю, как тебя отблагодарить... - прошептала Этери, глядя на любимую. Девушка была довольна тем, какой эффект произвела на Тутберидзе. Общая атмосфера, а ещё шикарный прием, который Женя Ей оказала, были апогеем стараний. Женщина отложила сумку в сторону, встала с места, обойдя стол, наклонилась к девушке и нежно поцеловала в губы. Такая благодарность понравилась обеим, но, к своему удивлению, Женя слегка отстранилась. - Пожалуйста, - прошептала она в губы Тутберидзе. - Ты от меня отдалилась? Между нами есть какая-то напряженность... ты не даешь себя надолго касаться, - подметила женщина, разглядывая черты лица любимой. Женя не вставала с места, когда Этери поцеловала её, более того, она повернулась всем телом обратно к столу. Взяв из упаковки палочки, она по очереди открыла упаковки с соусами, приоткрыла первую коробку. - Сядь, я хочу это обсудить, - строго и уверенно проговорила Медведева. Обескураженная Тутберидзе подчинилась. Как сильно женщина скучала по Жене, как хотела утонуть в её объятьях, но такой прекрасный прием вдруг оказался на грани холодной стужи. - Мы всё обсуждаем. Так вот. Не буду скрывать, что очень обижена на тебя. Да, мы говорили с тобой по телефону эту неделю... - Не только говорили, собственно, - прервала Тутберидзе, намекая на то, как они изводили друг друга ласками по ночам. - Не это сейчас ключевое в том, что я сказала, - подняв карие глаза на любимого человека, парировала Медведева. Тутберидзе стала совершенно сконцентрированной, собранной, словно оценила, что почвы для отшучиваний не будет. Всё серьезно. - Важнее то, что после приезда из Америки, я ощутила на себе колоссальное давление твоего отстранения. Ты игнорировала меня, всеми силами показывала, что я для тебя мало значу. Я-то знаю, что это не так, по крайней мере, надеюсь на это. Однако всякий раз, когда ты позволяешь себе пренебрегать мною, это причиняет боль и обиду. Мне и так тяжело осознавать, что приходится считаться с тем, что эти отношения не будут приняты в обществе, а когда ты ещё и убегаешь от меня, я теряю почву под ногами. Не думала, что попаду в такую ситуацию, и уже говорила об этом. Сложи уже свою точку зрения. Либо мы вместе и стараемся работать над тем, чтобы чувства были приватными, аккуратно скрыты от посторонних и делаем это по обоюдной договоренности, либо мы расстаемся. Этот контроль с твоей стороны в отношениях мне не нужен, ясно? На льду - пожалуйста, но в отношениях я не допущу, чтобы ты командовала. Нет между нами сильного и слабого, главного и подчиненного. Есть только общая договоренность, есть взаимопонимание. Как только ты тянешь одеяло на себя, я тут же ощущаю холод. Я устала переживать об этом и хочу передышки. Если тебе нужно время, чтобы определиться, теперь уже я предлагаю тебе ограничить некоторые особенности наших взаимоотношений. Я не могу спать с тобой, когда внутри разлад. Для меня физическое тесно связанно с душевным. - Боже, Жень... я... не хотела тебя обидеть! Совершенно! - Ты никогда не хочешь, но делаешь это. Вижу противоречия в словах и действиях. Что сказал тебе Аптер, раз ты так сбежала от меня? Тутберидзе опустила глаза на тарелку, а вот Женя взгляд не отстранила. - Он понял, что между нами отношения. - И ты испугалась? - Да. Потому что никогда в жизни с таким не сталкивалась. Он был мягок и деликатен, обещал не выдавать этот секрет. - Наверняка советы тебе, напуганной, давал, а ты им внимала, - с укором добавила брюнетка. Это укололо Этери в самое сердце. - Прекрати так говорить. - А как нужно говорить? Мы проводим шикарный weekend в штатах, ты лишаешь меня девственности, балуешь, сводишь с ума, а затем появляется твой бывший, который всё портит. Он не просто появляется, а раскрывает нас, и ты перед ним дрожишь. - Как грубо! Ты бы была спокойна, если кто-то из твоих узнал? - Нет, но, по сути, мне важнее мы, чем чье-то осуждение. Если когда-нибудь кто-то поставит мне ультиматум, скажет, что я не права в своем выборе партнера, то я сто раз подумаю, важна ли я Этому человеку. Ультиматум будет говорить о том, что он живет по своим предрассудкам и не учитывает, что я человек, которого он любит, а выбор его не принимает. Родные и близкие обязаны понять. Вот только это моё толкование наших отношений. А у тебя? Ты всё ещё сомневаешься, мечешься, так нельзя. Если тебе страшно быть со мной, то завяжи, прекрати это, но хотя бы официально признай! Ты должна осознавать все риски и наконец-то определиться: мы просто тренер и ученик или нечто большее. Неправильным было приглашать в наши отношения своего бывшего, доверять ему больше, чем мне. Ты считаешь, что я ревную темпераментно, необдуманно, но это не так. Тебя легко могут увлечь другие люди, достаточно только намекнуть на что-то нехорошее, и ты засомневаешься. Я устала от этого. В горле у Тутберидзе был ком, она чувствовала себя просто ужасно. Никогда бы не подумала, что её будут отчитывать вот так, как малое дитя. Да ещё не кто-то там, а Женя. Речи о гордости не было, потому что Тутберидзе не пыталась противостоять. Однако услышать такую пламенную речь, проникнуться Жениной обидой было неимоверно сложно. Эмоционально Этери готова была разреветься, но держала себя в руках. Ей было сложно самой игнорировать Женю столь долгий период, но ничего поделать со своим страхом она не могла. Это делало Тутберидзе во взаимоотношениях более неопытной, более уязвимой, более зависимой от Жени, которая сегодня просто блистала здравомыслием. Женщина вдруг представила, как тяжело Жене было эти полтора месяца, особенно, когда Этери уехала. На самом деле, Тутберидзе подумала, что хочет дать им перерыв, чтобы Женя могла жить нормальной жизнью, чтобы могла встретить кого-то другого. Но в тот вечер, когда она только узнала, что девушка хорошо проводит время без неё в компании друзей и нового знакомого, Тутберидзе была раздавлена ревностью. Не сумев перебороть себя, она, словно влюбленная девчонка, скандалила, вела себя неадекватно, выглядела полной дурой. Поэтому сейчас было неудивительно, что Женя так себя вела. Потому что и без того в сложный для неё период Тутберидзе умудрилась «ебать ей мозги» (как Женя и говорила ранее). - Я боюсь, что могу что-то разрушить. Боюсь, что на кону будет моя карьера, твоя карьера. - Значит, мы расстаемся? - Нет... даже не думай об этом... нет... это невозможно... - Тутберидзе так разнервничалась, что кожа на шее начала покрываться пятнами. Медведева понимала, что слишком перегнула палку, она не предполагала, что её слова вызовут такой отклик у Этери. Чтобы успокоить её, девушка встала из-за стола, подошла к ней, протянув руки, попросила встать. Они обнялись. - Поедим попозже. Я хочу с тобой просто полежать, - призналась Медведева, печально вздыхая. Они не ушли в спальню, а, укрывшись под пледом, расположились на огромном диване в зале. В комнате было темно, единственным светом были две белые свечи, которые догорали на столе. Женя устроилась за спиной Этери, приобнимая её своей рукой, закрыла глаза. Было тепло и уютно, но при этом необъяснимо грустно, тоскливо. Девушка вдруг услышала, что Этери стала чаще дышать. Поняв, что она плачет, Женины руки медленно развернули любимого человека к себе лицом. Темно-карие глаза Медведевой видели, как тускло отражается свет на огромных слезинках, падающих по щекам Этери. Её слезы были алмазами, которые блистали и падали прямо к ней в ладони, словно водопад падает на камни. Сердце сжалось, захотелось рыдать самой, но сила воли не покинула Евгению. Она аккуратно, трепетно провела кончиками пальцев по щекам Этери, затем по её губам. Другая Женина ладонь пропала где-то в кудрявой шевелюре, поглаживала локоны, словно стараясь усыпить. - Не плачь... - Не получается... - Почему? - Я тоже устала. Прости меня за то, что так себя веду... всё так сложно... я теряюсь... - сквозь слезы признавалась Этери. Женя притянула к себе любимую, обняла ещё крепче так, чтобы её голова оказалась у неё на груди. Нужно было время, чтобы страх и боль утихли. Женины руки плавно поглаживали Этери по спине, подбородок лег ей на макушку. Сильная и бескомпромиссная на льду, сейчас Этери Тутберидзе была в объятьях Евгении Медведевой просто собой. Тихой, скромной, ранимой, неимоверно слабой, но при этом открытой, доброй, искренней, настоящей. - Мы всё преодолеем. Только не отталкивай меня, не предавай, - прошептала Женя. Этери прижалась ещё теснее к Её грудной клетке, тем самым услышав взволнованное биение сердца. Этот стук успокаивал, убаюкивал. Было в этом что-то неземное. Спустя ещё некоторое время Тутберидзе поняла, что успокоилась. Она ощутила покой, расслабление, прониклась тишиной, которую разбавляло лишь биение Её сердца и дыхание. Время подходило к полуночи, Жене не хотелось уезжать, но нужно было. Она и так задержалась слишком надолго. - Мне надо идти, Тери... - Останься, прошу... - Не могу. Это неправильно сейчас. Нам нужно всё обдумать, а ещё бабушка меня ждет. Я обещала не засиживаться, но сказала, что с Дишей это будет сложно. Думаю, что она не подумает чего-то плохого, но волноваться всё же будет. - Ты права... я отвезу тебя, - тихо пробормотала Этери. Спустя время черный внедорожник остановился около Жениного подъезда. Бабуля выглянула в окно, словно ожидала, что это её внучка. Узнав машину, тут же успокоилась. Женя увидела, что за ними наблюдают. Сердце пропитала тоска. - Мне пора, - сказала девушка. На её руку легла ладонь Этери. - Я люблю тебя, - неожиданно тихо, скромно, еле слышно призналась Тутберидзе. Женя замерла, вот она и услышала это лично. Она слегка приоткрыла рот, не могла пошевелиться, а ещё поверить, что вот так это слышит. Столько лет вместе, столько испытаний, а теперь ещё и отношения, что казалось, всё это невозможно. И вот Она сидит перед ней с опухшими заплаканными глазами, совершенно ранимая, признающаяся, что любит. Неожиданно опрометчиво девушка потянулась к губам Тутберидзе, а та ответила ей. Это было ужасно рискованно, потому что на улице мог оказаться кто угодно и увидеть то, что они делали, им могло не сойти это с рук. Однако ночь была темной, улица безлюдной, мгла укрывала их в салоне авто. Любовь между ними была жутко громкой и запредельно близкой.