Прикасаясь ко льду губами

*** Долгожданная встреча В зимнюю пору. Я молчу, наблюдаю, Единение пророчу. *** Чтобы не разбудить маму, пришлось одеться потеплее и отправиться на балкон номера. Было уже далеко за полночь, рука в перчатке сжимала телефон, который должен был вот-вот зазвонить. Евгения и Жанна весело встретили 2017 год в новой компании друзей и участников ледового шоу. Особенно быстро общий язык нашла Жанна и родители Фернандеса, которые при каждом тосте хвалили и благодарили спортсменов за то, что они поддержали творческое начинание их сына. Было в этом Новом году необычно всё, начиная с места проведения празднования, заканчивая людьми вокруг. Однако как бы то ни было Медведевой очень не хватало рядом близких сердцу людей, особенно бабушки, которая решила остаться в Москве из-за нестабильного артериального давления, которое особенно сильно давало о себе знать во время перелетов. Тем не менее женщина (судя по рассказам) абсолютно не горевала «в одиночестве». Помимо того, что бой курантов она встретила со своими подругами за накрытым столом дома, так ещё и обошла всех соседок. Она была человеком, который любил праздники, особенно организовывать их. Люди тянулись к душевной теплоте, искрометному чувству юмора, простоте речи Валентины Лаврентьевны, поэтому абсолютно точно данные новогодние праздники проходили для неё на своей позитивной ноте. Подумав о бабушке, Женя улыбнулась и слегка прищурила глаза, пожелала скорее вернуться домой, чтобы увидеть её. Сделав паузу в рассуждениях, девушка замерла, глядя на город. Ход мыслей изменился кардинально, так как перед глазами сам собой появился образ Этери. В каком она была настроении? Кто был рядом? На эти вопросы должна была ответить сама Тутберидзе, как только наберет Жене по телефону. Они созвонились перед тем, как в Москве наступил новый год, и разница в часовых поясах не помешала пусть и кратко, но поговорить, поздравить друг друга. Расстояние тяготило, Женя поняла это сразу. Изначально ей казалось, что разлука будет на пользу обеим и даст возможность соскучиться, разобраться с делами, может быть, насладиться одиночеством и свободой действий. Но ловушка была в том, что уже по пути в аэропорт Шереметьево Медведева испытала тревогу. Это было необъяснимо. Оставшись наедине с самой собой и собственной матерью, спящей в кресле, девушка начала мучиться, беспокоиться о правильности принятого ею решения. Неприятное ощущение потери контроля над ситуацией выбивало из колеи и осталось с ней до этой минуты, когда почти под утро она стояла на балконе в ожидании звонка Этери. Глядя через балконную дверь на крепкий сон своей мамы, она наконец-то ощутила вибрацию телефона в ладони. Сердце вознеслось к небесному горизонту, начало взволнованно трепетать, радость и страх смешались воедино. Подняв трубку, девушка задержала дыхание. - Да? - Самурай. - Сёгун? - С наступившим тебя годом огненного петуха. Пусть он принесет в жизнь обновление, даст начало чему-то хорошему. - Спасибо. Тебе желаю того же самого. Они замолкли на короткую секунду, словно растерялись и не знали, что сказать. Это была странная пауза, ощущалось, что чувства перемешаны, причём с обеих сторон. - Вы ещё в ресторане? – уточнила Этери. - Нет, вернулись в номер. Мама… снова перебрала. Сложно всё это. Эта тема была неприятна Жене, особенно осознание того, что данное состояние матери словно становится тенденцией. Этери почувствовала перемену в интонации любимого человека, вздохнула. - Беспокоишься о Жанне? - А как же? Конечно. - Она как-то вела себя… нехорошо? - Нет, всё прилично. Просто не первый раз замечаю, до какой кондиции это доходит. Неприятно. - Ты только не злись и не расстраивайся, а ещё не накручивай себя. Если так подумать, то Жанна выпивает вместе со всеми по праздникам, и я не думаю, что она была замечена в злоупотреблении вне торжественных дат, ведь так? - Не была, верно, – положив руку на перила балкона, пробубнила девушка. - А значит всё в порядке. Она много работает, явно хочет отдохнуть, расслабиться. Если тебя смущает, что она выпивает вместе со всеми за столом и «перебарщивает», то устрой ей другой отдых. Когда у неё отпуск? - Вот две недели пошли, считай, уже начался. - Вот и отлично! Что ты ей подарила на Новый год? - Новую меховую дубленку, она захотела её, когда гуляли по магазинам. Мы договорились, что определимся с подарками уже в Мадриде. Она осталась довольной. - Дубленка – это хорошо, но дополнительно советую презентовать что-то ещё. - Например? - Ну, хотя бы поход на спа-процедуры в Москве, может быть, массаж. Любой женщине хочется настоящий комплекс процедур по уходу за телом. Что-то, что поможет расслабиться. Медведева глубоко задумалась, приложив пальцы к подбородку, начала растирать его. Совет Этери был гениален и прост, девушка поругала себя за то, что сама не догадалась. - А ты чертовски права. Надо будет заняться этим вопросом, как только вернемся. Выберу место, оплачу, приглашу туда маму и бабушку! Этери улыбнулась трубке телефона, облегченно закрыла глаза, обрадовалась тому, что успокоила партнера. - Если хочешь, я завтра же займусь этим вопросом, приобрету подарочные сертификаты. Выбор места доверь мне, сумею подобрать что-то роскошное, как они этого заслуживают. Заминка и улыбка Жени в трубку, которую Тутберидзе услышала. - Боже, спасибо тебе, моя девочка. Что бы я без тебя делала? - Девочка? Это я-то девочка? – еле слышно посмеялась кудрявая. Женя улыбнулась шире. - Ты вроде там говорила, что можешь называть меня как угодно. Так почему я не могу? Моя девочка, моя хорошая, моя единственная, красивая, великолепная, добрая, умная, моя… любимая… - небольшая пауза, голос почему-то дрогнул, рука с силой сжала холодный металл перил. - Я так соскучилась по тебе… не знаю, что со мной. Хочу поскорее улететь отсюда, хочу увидеть тебя, Тери… - Евгения произнесла это шепотом, словно каждое слово отзывалось какой–то болью и тоской. Накатившее на неё состояние было неожиданным, поэтому Медведева совершенно растерялась. - Жень, ты чего? Что с тобой? – взволнованно прохрипел голос по телефону. - Что-то случилось? Сегодня же созванивались, поздравляли друг друга, и у тебя было хорошее настроение, а сейчас понимаю, что что-то не так, – рассуждала Тутберидзе. Женя держала глаза плотно закрытыми, пыталась распознать, откуда в её сердце берется эта тревога. - Не знаю, не могу объяснить. Душа не на месте, я так сильно соскучилась, хочется просто быть рядом, мне не нравится, когда мы расстаемся. - Мне тоже, Женька… мне тоже… потерпи. Вы прилетите уже через день, а я тут и никуда не денусь. Жду тебя. И сильно скучаю, мой любимый человек… Они обе пропитались одиночеством и скорбью по отсутствию возможности быть вместе в данную минуту. Им хотелось обняться, разорвать довлеющее над ними расстояние. - Я что-то растрогалась, извини. Давай переведем тему, ох, – перчатки смахнули с глаз непрошенные слезинки, Женя вздохнула, продолжила: - Как встретили Новый год? Пожалуй, именно этого вопроса Этери ожидала больше всего и одновременно боялась. Она спрятала руку в карман шубы, слегка выдохнула изо рта пар, морозная январская погода отрезвляла. Собравшись с духом, женщина осторожно начала подбирать слова. - Встретили дома, разумеется. К нам заехали Дудаковы, мы посидели за столом все вместе, затем они уехали. А ещё… - женщина запнулась, ощутила пробежавший по спине холодок, тело начало дрожать, но не от холода. - Только обещай, что не будешь ругаться, Жень… - Когда ты берешь с меня такие обещания, я начинаю напрягаться, что ограничен мой диапазон реакций на сказанное. Говори. - Мы разговариваем, обсуждаем всё, поэтому не стесняюсь тебе рассказать в надежде, что меня не отругают, как девчонку. - Не тяни, Боже мой… - В общем. Сергей приходил. Женя задержала дыхание, посмотрела далеко-далеко на горизонт. Она прекрасно помнила, что Диша умоляла Буянова приехать на Новый год, но не думала, что тот решится на это. Смутило то, что Тутберидзе впервые за долгое время назвала бывшего любовника по имени. - Про Дудакова ты уже говорила, значит, «Сергей» не он. Что ж. Пояснения какие-то будут? – выдержав эмоциональную волну, спросила Медведева. Девушка сжала волю в кулак, постаралась быть максимально рациональной и держать реакции под контролем, ведь ещё ничего не было понятно. - Да. Никто не ожидал, что приедет. Заехал буквально на десять минут, хотел поздравить Дишу, а она затащила его за стол. До нового года оставалось три часа, все уже сидели за столом, болтая, смотря телевизор. В какой-то момент телефон на столе завибрировал, девочка посмотрела на экран, лучезарно улыбнулась. Этери отвлеклась от экрана, посмотрела на дочь. - Алло? - Дианочка, привет! Выходи на две минуты, я тут! На лице ребенка отразилась вся палитра радости и удивления. Ощущалось, что она вне себя от переизбытка эмоций, поэтому Тутберидзе очень удивилась, не понимая, что происходит. - Ура! Я бегу! – воскликнула девочка и положила трубку. Как только она это сделала, сразу же с надеждой посмотрела на маму. Возникла неловкая пауза. - Что случилось? - Мам… не кричи только, – на этой фразе взрослые оглянулись. Этери пожала плечами, не понимая. - Папа приехал. Он тут, хочет поздравить с Новым годом. Можно мне выйти к нему? – еле слышно пробормотала Диана. У всех без исключения сказанное вызвало шок. Петр обернулся всем телом, уставился на сестру, а Этери Петровна слегка приоткрыла рот от удивления. Ощущалось, что в воздухе повисло напряжение, никто не знал, что будет. Этери испытала на себе давление отрицательных эмоций, глядя на дочь во все глаза, она искала в себе ответ на её вопрос. Не хотелось, чтобы Диана уходила из дома, тем более на встречу к Буянову. В голове хороводом кружились мысли, относительно дерзости его поступка. Приехать в дом почти под бой курантов, да ещё и настаивать на личной встрече, - это верх свинства. Брови дернулись, отобразив пренебрежение и удивление, Диана опустила глаза. Единственное, что удержало Этери от бурной реакции, - это мысль, которую в неё вложила когда-то Женя: «Будь хитрее. Его мотивы не понятны, поэтому надо не вставать преградой между Дианой и Буяновым, а интересоваться, как они проводят время, чтобы владеть информацией. Иди на опережение». - Иди, я не возражаю. Не задерживайся, – ответила Тутберидзе. Диана засияла ещё ярче, чем до этого, и в неописуемом восторге повисла на шее у матери: - Спасибо, спасибо, мам! Как только ребенок выбежал из стола, Пётр обратился к сестре: - Что этот козел здесь забыл? И вообще, с каких пор он так обнаглел? У него что, жена и сын за столом одни сидят, пока он чужие пороги обивает? – пробасил возмущенный мужской тон. Этери Петровна взволнованно поправила очки, в глазах читалась тревога. Первый и единственный раз, когда она видела Буянова, - это момент, когда он привел дочь без сознания домой. Женщина знала в последующем, что непорядочный ухажер караулил Этери у подъезда, но так и не решилась выйти к нему, чтобы спровадить. Зато выходил глава семьи, что вызывало просто неимоверные скандалы и скачки давления. - Диане это важно, я ничего не могу с этим поделать. Пусть она узнает его поближе, а своё несовершенство он сам выдаст. Розовые очки бьются стеклами внутрь. В этот момент я должна быть рядом с ней и поддержать. - Но так же нельзя! Нужно всё разъяснить, зачем рисковать её психикой! Кому нужен такой опыт! – возмутился Пётр. Этери не согласилась. - Она не услышит, не послушает, не поймет. Думаешь, я не замечаю этого? - Но она и сама должна это понимать! Он бросил тебя! - Это не он меня бросил, а я его. Не будем это обсуждать. Ситуация под моим контролем, прошу быть сдержаннее в её присутствии. Стоит ей понять, что мы недовольны, она сразу же начнет с дуру воображать, что мы против неё. Нужно вести себя грамотно, чтобы мы тоже были не хуже него - милые и пушистые. Всё дерьмо, что в нём есть, он покажет сам. Девушка выбежала на улицу и с разбега запрыгнула на отца. Он поднял её высоко вверх, они засмеялись, крепко обнимая друг друга. Наконец-то расцепившись, мужчина поправил капюшон на голове дочери. - А где шапка? - Дома оставила. - Холодно же! - Забудь про шапку! Я так неслась к тебе, что всё на свете забыла. Он смотрел на неё, не скрывая улыбки, по телу, словно колокольный звон, разносилась вибрация счастья и радости. - Давай тогда быстро. Вот тебе подарок, уж не рискнул ещё что-то выбирать для мамы или ещё кого-то. Хочу тебе пожелать успехов на льду, крепкого здоровья, преданных друзей и поддержки близких людей. Ты умница! – протягивая пакет, пробасил мужчина. Ребёнок смотрел с обожанием, все слова впитывал, словно губка. Не удержавшись, она снова обняла его. - Я такая дурочка, пап. Прекрасно же понимаю, что у тебя Лена с Ванькой есть. Но так хочется, чтобы ты со мной ещё чуток побыл. Может быть, зайдешь хотя бы чай попить? - Диан, нет, не нужно. Я и так перегибаю палку, приехал без спроса. Не нужно создавать напряжение дома. - Приятно, что ты это осознаешь, – прохрипел женский голос. Диана обернулась, Сергей поднял глаза. Этери вышла с шапкой в руках, укутанная в по-царски роскошную меховую шубу. На её шее был элегантный шарф, а нежные руки согревались теплом черных зимних перчаток. Она была при полном параде, учитывая предстоящий праздник, особенно это касалось вечернего макияжа. Волосы сводили с ума своими волнистыми изгибами, а легкая алая губная помада привлекла внимание голубых, пронзительных, как бушующий океан, глаз. Выпрямившись, он шире расправил плечи, внимательно посмотрел, не понимая, в каком она расположении духа. - Диш, шапку забыла, простудишься, – обратилась к дочери Этери. Диана не смела что-то говорить и двигаться вообще. Чёрный жемчуг посмотрел на незваного гостя. - Чашку чая? – неожиданно предложила Этери. Изумлению Буянова не было предела, он замер, слегка расширил глаза. Диана тут же посмотрела на отца, выжидая его реакцию. - Твоя семья не будет рада меня видеть. - Понятно, – фыркнула женщина, слегка закатывая глаза. Он сдвинул брови, подобное пренебрежение не могло остаться без его внимания. - Что именно? Тутберидзе сузила губы, ухмылка выдавала её истинное отношение к нему. Фыркнув, она ещё въедливее посмотрела в голубые глаза. - Как тогда не желал представиться моей семье, так и сейчас не желаешь. Ничего не меняется. - Я бы хотел. - Всё, что нужно, я уже сказала. Уговаривать не собираюсь, мне всё равно. Дише важно, – указывая взглядом на дочь, заключила Тутберидзе. Диана посмотрела на маму с безграничной благодарностью. - Спасибо. Хорошо, – кивнул мужчина. Рука в чёрной перчатке неожиданно протянула мужчине головной убор их совместного ребёнка. Сергей, не задумавшись ни на секунду, взял его, проявив заботу, натянул на голову Диане и слегка похлопал по макушке. Лёгкая мужская улыбка, Диана, приобнимая папу, заулыбалась в ответ, как это делают дети, которые обретают истинное счастье в жизни. Этери постаралась не реагировать на то, что видела, хотя внутри неё ярость спалила всё живое. Она развернулась на месте и пошла в сторону дома быстрым шагом. Отец и дочь - следом. В коридоре дома мужчина снял с себя кожаную дубленку, тонкие женские пальцы потянулись, чтобы принять. Мужчина покачал головой, протянув ладонь в ответ, попросил глазами вешалку. Женщина молча передала, что нужно. Он управился быстро, а когда Этери начала снимать тяжелую шубу, мужские руки подставили себя сами, чтобы подхватить её. - Не нужно, – холодно отреагировала Тутберидзе. Ей была неприятна даже эта мелочь в его исполнении. Буянов спорить не стал. Глядя на себя в зеркало, он нервно поправил волосы. - Пап, я рядом, не бойся. - Теперь точно не боюсь, – слегка улыбнулся он. Этери обернулась, мужчина непроизвольно оглядел её внешний вид. Непревзойденная женщина выглядела до одурения сногсшибательно. Рубиновое коктейльное платье из кружева с рукавами идеально подчеркивало стройность её фигуры. Обратив внимание на то, как он смотрит, Тутберидзе быстрым шагом ушла в общий зал. Буянов отругал себя за то, что продемонстрировал, что заинтересовался ею. Как только мужчина появился в проходе зала, вздрогнули все. Ощущалось, что радости от его визита никто не испытал, но каждый старался не выдавать своей злости. - Диана настояла? – спросила Женя, отвлекая Этери от воспоминаний. Они разговаривали по телефону, Тутберидзе с ужасом заметила, что забылась от переживаний. - Она предложила ему, он отказался, я слышала, когда вышла на улицу. Пригласила. Инициатором стала я, – покаялась женщина. Последовала пауза, такая, что не было понятно, чего ожидать. Евгения боролась с чувством тошноты, паники, головокружения, старалась держаться за перила сильнее: «Стой - стой, нет! Уносит! Меня уносит! Надо это прекратить, тормози - тормози, золотой призёр! Борись с грязью внутри, борись с этим! Ничего не было! Ничего не происходит! Остановись! Дослушаю, дам ей сказать! Она доверяет мне, она боится, я же слышу её голос! Рассказывает, потому что хочет сказать что-то ещё! Она любит меня! МЕНЯ!» - Ну, как прошло в итоге? – совершив титаническое усилие над собой, спросила девушка. Этери, стоя на морозе, ощущала, как горят от страха её щеки. - Жень, Женечка… всё хорошо, слышишь? Я это сделала, потому что ты попросила меня быть более внимательной к Диане, а ещё не упускать из виду то, что она хочет с ним общаться. Я воспользовалась советом, мне не хотелось, чтобы он входил в дом, чтобы знакомился с семьей, ты же знаешь, да? Ты же видела, как я срываюсь, когда речь заходит о нём, ты советовала быть хитрее… я хитрее… слышишь? Просто стараюсь прислушиваться, быть мудрее в этой ситуации, м? Только скажи мне, что я была не права, и я пошлю всё на хуй, особенно его. Мне не нужны эти проблемы, я не хочу ссориться из-за него! – словно в сумасшествии затараторила Этери. Она с силой сжала телефон так, как сделала бы это с Женей, будь она рядом. Отчаянно, судорожно женщина старалась вырулить неприятную ситуацию в сторону улучшения. - Этери, прекрати. Думаешь, что не понимаю этого? Я не сожалею, что дала тебе такой совет, и мне приятно, что ты прислушалась и воспользовалась им. Дише явно было важно то, на что ты пошла ради неё. Не думаю, что твои приняли его с распростертыми объятиями, учитывая то, что он сделал. Но то, что ты просто позволила ему показать себя, а ещё показала Диане, что её мнение для тебя важно, – это поступок лучшего родителя и настоящей любящей матери. Умница, я довольна этим и горжусь тобой. - Ты правда так считаешь? Короткая пауза, которая была только для того, чтобы Женя перевела дыхание, и после нее, плотно закрыв глаза, она ответила: - Считаю. - Не представляешь, как мне важно, что ты поддержала эту мою идиотскую идею. Дома на меня все ополчились, уверены, что я слишком многое позволяю ему, но ведь я всё это сделала на благо Дианы. Мне правда хочется, чтобы она сама дошла до истины, я желаю воспитать в ней чувство зрелости мышления. До этого я совсем не заботилась о ней так, как следует, и о том, как она воспринимает отсутствие какой-либо информации об отце, и была виновата. Теперь я покажу ей, что я не такая плохая. Женя тяжело вздохнула, она буквально валилась с ног от тяжести ответственности, которую взвалила на себя. Понимая, что причин для беспокойства нет, она всё же испытывала колоссальный стресс от того, что Буянов стал на один шаг ближе к Ней и именно в тот момент, когда Евгении рядом не было. - Я люблю тебя. Больше, чем тебе кажется, – прошептала Этери. Она облокачивалась спиной о холодную стену дома, а сама облегченно вздыхала, потому что даже при отсутствии Жени ощущала её поддержку. Это было важнее всего, что когда-либо было, поэтому женщина ощутила, как слезы начали обжигать её щеки на усиливающемся морозе. - Мои чувства ответны… и… я любила тебя столько, сколько себя помню, – успокаиваясь, устало пробормотала девушка. Она начинала подмерзать. - Скорее возвращайся ко мне… умоляю… я так устала… город холодный, скучный без тебя… - смахивая тонкими пальцами слезы, шептала Этери. Эта ночь 1 января запомнится им надолго. Они шептались до самого утра, пока солнце не проснулось, чтобы осветить им дальнейший путь. *** Настя Скопцова уже прибыла к Валентине Лаврентьевне. Небольшая группа поддержки договорилась, что в полном составе отправится в аэропорт встречать Женю и её маму. К назначенному времени должен был приехать Костя, который на машине встретит и развезет всех по домам. Девушке было комфортно, когда надежный тыл сопровождающего составлял её друг детства, и каким же было её удивление, когда почти за полчаса до выезда парень сообщил, что не может покинуть дом. Это означало, что его маме стало плохо, а он побоялся оставлять её без присмотра. Чистое совпадение и невезение в одном лице. Нужно было решать, как быть, потому что никто особо не хотел оплачивать баснословно дорогое такси в эти январские праздники, да ещё и туда-обратно. - Блин, Насть, я скотина, подвёл вас! – расстроенно восклицал хоккеист в трубке телефона. - Кость, прекрати такое говорить! Твоя мама и её состояние важнее, ты же сам понимаешь! Мы тоже понимаем. Не получилось, но придумаем что-нибудь, – постаралась утешить друга фигуристка. Последовала пауза, а затем гениальное предложение. - Может быть, попросите кого-то очень близкого к Жениной семье? Вдруг повезет, и кто-то будет свободным, а заодно не откажется встретить их? - Костян… ты - гений. Спасибо! – девушка повесила трубку, так как очевидный ответ пришел в голову сам собой. Выйдя к женщине на кухню, Настя кратко обрисовала ситуацию и наконец-то предложила. - Не хочу показаться наглой, но… может быть, мы позвоним… Этери Георгиевне? Бабушка еле заметно улыбнулась, но только глазами. Настя нашла эту деталь любопытной, но, разумеется, промолчала. - Вряд ли она откажется, только если не будет занята, – сказала женщина и тут же взяла в руки телефон. Пассажиры забрали свой багаж. Евгения и Жанна тащили тяжелые сумки на колесиках, были счастливы, что вернулись домой. - Лучше дома ничего нет, – облегченно сказала Женя. - Согласна! – кивнула Жанна, сжимая в руках пакеты с подарками и всякой ерундой. Спустя пару минут они вышли в зал ожидания аэропорта, где почти сразу увидели Скопцову и Валентину Лаврентьевну. Подруги активно замахали друг другу рукой и, как только путники подошли ближе, крепко обнялись. - Ура! Вот вы и прилетели! – с радостью воскликнула блондинка. Обняв всех присутствующих по очереди, Женя довольно улыбнулась. - Я так задолбалась. Вчера такой сон плохой был, а в самолете так и не смогла уснуть. Мы столько всего приперли, аж руки отваливаются. - Давай помогу, – взяв несколько сумок и пакетов в свои руки, сказала Настя, а Валентине Лаврентьевне передали какие–то бумажные пакеты. - Вы примчались на такси? – уточнила Жанна. Настины глаза ярко блеснули. - Нет! – как-то кратко пояснила Валентина Лаврентьевна. - Давайте меньше болтать и уже уходить отсюда, – подытожила она. Компания направилась в сторону выхода. - Что за загадочные лица? – шепнула Женя Скопцовой. Голубоглазая девушка растянула улыбку на лице максимально широко. Подруги переглядывались, Медведева недоумевала. - Папу попросила? Так неловко, что он оторвался от дел из-за нас, – предположила Медведева и, глядя на экран телефона, быстро набрала сообщение: «Сёгун, мы приземлились в Москве.». Выйдя на улицу, они начали двигаться куда-то в сторону скопления машин, а Женя, не отрывая глаз от экрана, ожидала, пока абонент прочитает сообщение. Как только это случилось, брюнетка довольно улыбнулась. Последовал ответ: «Знаю.». Удивленно прищуриваясь, девушка не отрывала взгляда от экрана телефона, не забывая тащить чемодан по снегу уже в руке. - Этери Георгиевна? – воскликнул голос Жанны. Янтарно-карие тут же подняли свой взор. Напротив входа, облокотившись о черный внедорожник, стояла она – Её любимая женщина Этери Тутберидзе. - Как неловко! Боже мой! – с улыбкой на лице сказала Жанна, которая всё же была довольна тем, что сумки не придется распихивать по чужим машинам. Женя остановилась, замерла завороженная тем, что видела. Классическая шуба из благородного меха в темных тонах напоминала шкуру дикой пантеры, благодаря строгим линиям подчеркивала стройный силуэт. Шея была укутана толстым теплым шарфом с узнаваемыми буквами именитого бренда, а бронзовые кудри слегка колыхались на холодном ветру. Тонкие кисти рук в чёрных перчатках были элегантными, как у актрис в черно-белых фильмах, имели серые пуговицы в виде скромного декора. Высокие сапоги были без каблука, идеально облегали икроножные мышцы длинных ног, визуально делали хозяйку выше. Всё это великолепие демонстрировало статус и безукоризненный вкус обладательницы, которая, выпрямившись, стала ещё выше. Небольшую заминку заметили все, только Этери и Женя не могли разорвать долгожданный контакт между их глазами. Недолго думая, девушка в два шага разорвала между ними томительное расстояние и чувственно, порывисто обняла любимую. Вдыхая лёгкий, пьянящий аромат Её волос и духов, Медведева закрыла глаза. Больше всего им хотелось оказаться на краю света наедине, чтобы никто не был свидетелем того, как сильно эти двое соскучились друг по другу. - Жануль, что рот раззявила? Давай пакеты по багажнику распихивать, а то у меня руки сейчас отсохнут! – хлопая по плечу дочь, проворчала Валентина Лаврентьевна. - Согласна, мои руки сейчас отвалятся! – поддержала Скопцова, нагло выпираясь вперед Жениной мамы, как бы преграждая ей обзор. Суета около машины отвлекла влюбленных друг от друга, они быстро расцепили объятия и нехотя вернулись в реальность. - Рада вас видеть, Этери Георгиевна! – словно исполняя актерскую роль, отчеканила Евгения, натягивая улыбку. Как бы то ни было фальшь этого официального приветствия многие предпочли не заметить, но золотисто–карие с дрожью в сердце уловили, как сильно янтарно-карие сходили с ума от того, что они наконец-то встретились. - Я тоже, примчалась, как только Валентина Лаврентьевна позвонила. Добрый день, Жанна! – подойдя к матери любимого человека, поприветствовала Этери. - Спасибо, но не стоило, вы ведь явно отвлеклись от важных дел? - Вовсе нет. Мы сегодня как раз ничего не запланировали в семейном кругу, – ответила Тутберидзе, стараясь не пялиться на Женю. Скопцова еле сдерживалась от улыбок, когда, делая вид, что не замечает абсурдности происходящего, открыла багажник и начала беспорядочно распихивать по нему груз. - Давайте помогу, – дрожащим от сдавленного смеха голосом сказала Настя, протягивая руки к Валентине Лаврентьевне. Взрослая женщина замахала, почему-то выглядела крайне смущенной. - Да Бог с ним. Женя, а ну-ка помоги ты, – позвала бабушка внучку. Дрожащими руками брюнетка взяла пакеты из её рук, встала рядом с подругой напротив багажника, наклонилась вниз головой. - Бля, нельзя же так палиться, Жень! – вибрировавшим от волнения голосом шепнула Настя, наклоняясь так же низко за подругой. - Очевидно? - Спасибо, что не целовались на маминых глазах. Низкий, блять, поклон, – дребезжал голос блондинки. - Бляяять! – прошептала Женя, густо краснея, прикрыв глаза. Не сумев больше держать всё в себе, они громко засмеялись, чуть не повалившись головами вниз прямо в багажник. - Просто пиздец, – подытожила Настя еле слышно. В город ехали по дикой пробке, Этери разговаривала с Жанной, а сидевшие на заднем сидении Женя и Настя перешёптывались, Валентина Лаврентьевна смотрела в окно. - Могла бы и предупредить, что приедет Этери. - И лишиться удовольствия лицезреть твоё выражение лица при виде Неё? Нет! Это был сюрприз, и, походу, он удался, – коварно улыбаясь, еле слышно прошептала Настя. Женя прикрыла рукой лицо. Последовали смешки. - Жалко, что ты сама себя не видишь в такие моменты. Глаза такие ахуевшие от красоты Тутзе, что удивительно, что машина вместе с нами не провалилась в преисподнюю от накалившейся адской атмосферы страсти. - Прекрати! – шикнула Женя. Золотисто-карие кратко взглянули на пассажиров в зеркало заднего вида, девушки тут же стали более смирными. - Как доехали? – шепнула Женя. Настя вздохнула. - Она пилила меня взглядом всю поездку, я уж и рта не раскрывала. Жутковато. - Как она вообще согласилась? - Ты что? Знаешь, как она довольна была? Словами не передать. Примчалась через двадцать минут после звонка бабушки, словно не по Москве едет, а летает по воздуху. - Правда? – влюбленно взглянув на кудрявый затылок, улыбнулась Женя. Настя удовлетворенно закатила глаза. - Я тебе говорю! Доехав до квартиры Девятовых, компания начала разгружать чемоданы. К открытому багажнику подошли девушки, начали поочередно раздавать пакеты Жанне и Валентине Лаврентьевне. - Давай помогу, – сказала Этери, когда Женя схватилась за чемодан. Брюнетка улыбнулась. - Не надо, я всё сделаю сама, – кокетничала Медведева. Старшие уже уходили к подъезду, а Скопцова то и дело оглядывалась на влюбленную парочку. - Если твоя Настя не прекратит так смотреть на нас, мне придется провести профилактическую беседу, – прохрипела Тутберидзе, прищуривая глаза. Медведева оценила, что около машины они остались наедине, поэтому позволила себе быть смелее. Подойдя на шаг ближе к возлюбленной, девушка взяла в свою ладонь руку Этери. - Оставь это бремя мне, любимая, – ответила Женя. Переполненная чувством любви, Этери молчаливо рассматривала лицо партнёра. Её губы не могли не расплываться в улыбке, сплетая пальцы, пара испытала неистовое наслаждение. - Я так соскучилась по тебе… не представляешь, – нетерпеливо прошептала Тутберидзе. Самодовольная улыбка не сходила с лица Медведевой, ей хотелось проявить свои чувства более открыто, но следовало не забывать об осторожности. - Жду момента, чтобы ощутить на себе то, как именно ты соскучилась… - лукаво ответила брюнетка. Зимний воздух наполнился сладостными нотками флирта, мороз щипал щеки, усиливал и без того алые оттенки кожи. - Пойдём в дом. Бабушка напекла всяких вкусностей, нужно помочь накрыть на стол, – подытожила Этери, не переставая улыбаться. Пара отправилась в теплое помещение. Стол и в самом деле изобиловал яствами, ощущалась новогодняя атмосфера. Разнообразные салаты, нарезки, горячие блюда, напитки. Женя сидела с собакой на коленях, которая то и дело облизывалась, норовила незаметно украсть что-нибудь со стола. Крайне скромно за столом себя вела Скопцова, то и дело отбиваясь от нападок негодующей Валентины Лаврентьевны. - Давай, попробуй салатик! Я старалась! – настаивала женщина. Настя скромно кивала. - Спасибо, спасибо! - Ешь, наслаждайся! Новый год один раз всего, никто ничего не скажет, если одну куриную ножку съешь! - Бабуль! Нам бы лучше не уходить «вразнос» совсем, иначе форму растеряем, – вступилась Женя за Настю. Бабушка недовольно махнула рукой, но тут же нашла себе новую «жертву». - Этери, попробуй салат «под шубой»! – взяв в руки пустую тарелку, Валентина Лаврентьевна обильно наложила еды со всего стола и поставила перед тренером. Скромно улыбаясь, Тутберидзе кивала. - Я умоляю! Ну не ты же будешь на соревнованиях выступать! Тренеру можно и потолще стать в новогодние каникулы! - Не откажусь, – спокойно ответила кудрявая женщина и, взяв в руки вилку, начала есть то, что дали. Женя улыбнулась довольная тем, как бабушка заботилась о Её любимой. Дальше беседа продолжалась до тех пор, пока Тутберидзе не встала из-за стола. Вернувшись обратно, она протянула какие-то конвертики Жанне и Валентине Лаврентьевне. - Я взяла на себя ответственность и подготовила подарки для Вас, дорогие дамы! Это лично от меня! С наилучшими пожеланиями, а ещё в благодарность за то, как много вы делаете для Жени и для меня! - Что это? – удивленно спросила бабушка. Раскрыв конверты, они увидели сертификаты на крупную сумму. - Мы не можем это принять! – тут же воскликнула Жанна, хотя очевидно, ей подарок понравился. Этери улыбнулась. - Прошу Вас! Это мелочь. Хочется, чтобы вы насладились этими выходными так, как никогда до этого. Своей маме и сестрам я подарила аналогичные. Может быть, если захотите, отправитесь на процедуры все вместе. - Ох, Этери, какая же ты умница! Спасибо тебе, дочка! Я не откажусь с Этери Петровной туда сходить, втроем не так неловко будет! – засияла благодарностью Валентина Лаврентьевна. Женя не могла отвести глаз от любимой. На сердце пели птицы, девушка была неописуемо рада за ту заботу, которую проявляли к её близким. Настя, жевавшая овощной салатик, расплылась в улыбке. Всем было хорошо, все были довольны. Спустя время Евгения вышла на улицу провожать Этери и Настю. Начался небольшой снегопад, остановившись около машины, Женя подняла голову к небу. Сердце было спокойным впервые за долгое время. - Ну, нам пора. Спасибо за вкусный стол бабушке и маме, – поблагодарила Тутберидзе. Женя, будучи абсолютно счастливой, кивнула. Настя смущенно посмотрела на внедорожник, а затем на подругу. - Я, наверное, такси закажу. Этери удержалась, чтобы не закатить глаза, посмотрела на Скопцову. - Пойдем, садись. Уж не съем тебя, – с иронией сказала женщина. Женя шлепнула любимую по плечу, усмехнулась. - Да ну, на фиг. Я вам погоду в машине не сделаю, лучше сама как-нибудь доберусь. - Ложная скромность, Анастасия Ильинична. Садись, когда тебе говорят, – ухмыльнулась Медведева. Паника в голубых глазах расплескивалась, как вода в океане. - Давай-давай, я ждать не буду, – подначивала Тутберидзе. Настя метнула гром и молнии на сговорившуюся парочку и, поцеловав Женю, поспешила сесть в авто. Женя и Этери остались одни. Посмотрев друг на друга, они снова улыбнулись. - Надеюсь, что ты не будешь вновь просить меня поцеловаться при Насте, – подтрунивала Тутберидзе. Женя усмехнулась, снова шлепнула любимую, но уже по руке. - А я надеюсь, что ты не будешь прессовать её, пока будешь отвозить домой. - Не буду, обещаю. - Вот и отлично… Они замерли, мучительно разглядывая друг друга, старались выразить чувства хотя бы через слова. - Я придумала для нас совместный досуг. - И не сомневалась в твоих организаторских способностях, – кокетничала девушка. - Когда ожидать? - Послезавтра. Нужно что-то придумать для других, чтобы спокойно уехать. - Оставь это мне. Созвонимся вечером? - Разумеется, – ответила Этери. Она позволила себе взяться за руку Жени и слегка надавить на неё, как бы поглаживая. - Наконец-то ты вернулась. - Наконец-то, – отозвалась Медведева.