Прикасаясь ко льду губами

*** В музыке стрелы честь хозяина тебе наградой будет. (с) *** 16 декабря 2016 года, Центр спорта и образования «Самбо-70», отделение «Хрустальный», город Москва, Россия. Середина дня. Тренировка в полном разгаре. Погода за окном была морозной, вьюга суетливой, тревожные белые снежинки то и дело ударялись об окна. И без того холодный каток был ещё более зябким из-за силы декабрьского ветра, который гулял по льду и коридорам. - Я всегда думал о том, что нужно забивать щели ваткой и проклеивать. Окна не старые, а задувает, как в сарае, - потирая руки, бубнил Дудаков. Он внимательно смотрел на колыхавшиеся под потолком флажки. Этери отпила глоток горячего чая, улыбнулась. - Сходи лучше на лёд согрейся, а то вон Паненкова заскучала, - указывая взглядом на фигуристку, сказала Этери, а сама отыскала глазами Медведеву. Та сегодня была «в ударе». Дудаков вышел за бортик, проскользнул к некоторым ученикам. Тутберидзе не могла налюбоваться тем, что вытворял её любимый человек. Стройные, сильные, согнутые в коленях ноги то и дело взмывали вверх и плавно приземлялись на лезвие конька. Этот чистый звук был упоением для тренера, поэтому наблюдение за объектом обожания было неотрывным. Женя чувствовала, что золотисто-карие внимательны, то тут, то там спортсменка ухмылялась, взгляд был самодовольным. Музыка на фоне то и дело менялась, но это не играло для Медведевой никакой роли. Все её движения из поставленных программ были красивыми, чистыми, хотя порой было видно, что фигуристка что-то выдумывает по ходу проката. Под облегающим спортивным трико было видно, как напрягаются икроножные и ягодичные мышцы, вытягиваются талия и шея при прыжке, чтобы придать красоту фигуре, зависающей в воздухе. Длинные белоснежные руки были вытянуты так, словно крылья у гордого орла, голова вздернута, словно девушка испытывала неимоверную гордость собой. Тутберидзе улыбнулась, затем краем глаза обратила внимание, как Алина Загитова где-то неподалеку начала штамповать прыжки. Сначала это были простенькие лутцы, начиная с одинарного, который татарка делала крайне расслабленно. Однако постепенно прыжки начали набирать обороты и частоту. Где-то за спиной Этери хлопнула дверь, на каток вошел Глейхенгауз, который нёс в руках кипу документов. Он подошел поближе к столу, где сидела коллега, разложил папки, затем поднял голову. Доля секунды, и температура на катке накалилась, словно земля стремительно меняла своё магнитное поле. Загитова, набирая скорость, становится похожей на коршуна, который пикирует над добычей. Так как сейчас обычная тренировка, стоит разогревать мышцы для большей нагрузки. Юниорка решила начать с малого. Она заходит с подсечки, встает на изготовку с левой ноги. Под неусыпным взглядом старших юниорка разворачивает туловище вправо и, отталкиваясь, взлетает в воздух в прыжке. Наблюдатели замирают, когда, вращаясь в воздухе, она идеально приземляется на правую ногу и элегантно вытягивает руки. Глейхенгауз улыбается, довольно садится на стул, Тутберидзе замечает его реакцию и досадно дергает бровью. Глядя на каток, женщина замечает, что её любимый человек подстегнут брошенным вызовом. Медведева почувствовала соревновательный накал, начала кружить вдоль борта, чтобы набрать скорость. - Уф, пошла вразнос, - пробормотал Морис Дарье. Они и Дудаков слегка отошли в сторону, чтобы Медведева в кураже не столкнулась с ними. Тутберидзе внимательно следила и решила, что Женя начнёт с любимого сальхова, так как она уже на скорости уверенно начала скольжение с заходом на прыжок со спины внутрь по толчковой дуге. Девушка, не сбавляя темп, оттолкнулась двумя ногами назад-внутрь и, не перекрещивая их, синхронизировала с маховыми движениями рук вокруг своей оси и прежде, чем взмыть вверх, совершила скручивание плеч. Широкий толчок был осуществлен так, как требуется, чтобы не нарушить равновесие и придать большую амплитуду движениям, поспособствовал правильному распределению центра тяжести. Оторвавшись ото льда, Евгения в воздухе подтянула таз и выпрямила колени. Высокий прыжок был исполнен в три оборота, казалось, что спортсменка словно замерла в воздухе, как птица колибри. Золотисто-карие глаза постарались запомнить этот момент, так как находили его неимоверно красивым. Плавные вращения в воздухе завершились мягким приземлением на внешнее ребро правого конька и широко разведенными руками. Лучезарная улыбка, Этери довольно кивает головой, а сама искоса смотрит на Глейхенгауза. - Алин, давай-ка каскад лутц-риттбергер! - скомандовал Даниил, скрещивая руки на груди. Это было странное соперничество и казалось, что уже между тренерами. - Выводишь тяжелую артиллерию? Что, тройные будет прыгать? - А почему бы и нет. Давай тройные, хватит прохлаждаться! - отвечает парень, а затем кричит Алине на каток, та кивает. Женя, ощущая, что не хочет ждать, пока Загитова что-то сделает, сразу же начала заходить на дугу к своему любимому каскаду. Тутберидзе запереживала, что азартные девушки столкнутся на льду. - Жень! - крикнула Этери, задержав дыхание. Но обе спортсменки были в кураже, поэтому почти одновременно зашли в каскады прыжков. Слегка присев на одну ногу, Алина уже оттолкнулась ото льда и взлетела в воздух тем временем, как Медведева, словно издеваясь над ней, решила начать с нестандартного перекидного ойлера. Он выглядел как легкий оборот и был приземлен на левую маховую ногу, а затем Женя вновь набрала скорость и, скользя к другой части катка, начала заходить на очередной серьезный сальхов. Этери напряглась, шутка с ойлером показалась странной, не особо свойственной Медведевой. Девушка вновь проскользила назад, отведя на этот раз одну свободную руку и ногу, совершила мощные маховые движения и, оторвавшись ото льда, быстро, уверенно прокрутилась в воздухе. Удачно приземлившись, она тут же, не меняя эстетического замысла, оттолкнулась, не сменяя ногу между прыжками, и взлетела ещё выше. Используя остаточную энергию от предыдущего вращения, спортсменка исполнила тройной тулуп и приземлилась так же идеально, как при первом предыдущем исполнении. На долю секунды Тутберидзе показалось, что Женины телодвижения группируются для ещё одного прыжка. - Медведева! - громче крикнула женщина, чтобы привлечь внимание. Девушка отвлеклась на неё и, теряя идею, окончила каскад на двух прыжках. Присутствующие выдохнули, начали заниматься своими делами на льду. Тренер поманила девушек к себе рукой. Алина и Женя подъехали. - Алин, всё хорошо, но группировку не увидела хорошую. Что-то расслабленно. Быстрее группируйся, чище обороты будут. - Всё было хорошо, я не увидел, чтобы была заминка или сбавление скорости. - А я увидела, не спорь. Амортизатор, нужно не забывать с ним работать, чтобы увеличить скорость группировки. Услышала меня? - ткнув карандашом в сторону Алины, прокомментировала Этери. Глейхенгауз сжал челюсть, посчитал, что данные слова были придиркой. - Да, Этери Георгиевна, - покорно кивнула Загитова. Чтобы не выглядеть слишком предвзятой, женщина взглянула на любимого человека. Он был чертовски хорош, но нужно было родить гневный комментарий. - Теперь ты. Села на ногу, исполняя тройку, ось вперед наклонилась. - Что? Не было этого! - удивилась Медведева. Глейхенгауз усмехнулся, сложил руки на груди. - Не села, я не увидел перевешивания на зубец, - подверг сомнению слова тренера хореограф. Этери развернулась всем телом к Даниилу, состроила недовольное лицо, а он пожал плечами. - Мы же смотрели на одну спортсменку, Этери Георгиевна. Тут уже даже я замечу, что ошибки не было. Тутберидзе недобрым взглядом посмотрела на Медведеву, махнула рукой в сторону льда. - Повтори, чтобы мы увидели, - приказала властная женщина. Евгения сдержала улыбку. Откатываясь подальше, она подумала о том, что не стоит выставлять старания Этери быть «одинаково справедливой» по отношению ко всем фигуристам несерьезным и подвергать сомнению. Учитывая то, как Глейхенгауз отреагировал, Медведева ощутила, что должна оказать поддержку любимой. Набирая скорость, девушка заскользила по кривой дуге, осуществила разбег, заканчивая его скольжением на льду, и прыгнула ровно так, как хотелось Этери, более того, отталкиваясь, она слегка проскоблила лёд зубцом конька, как бы незаметно подчеркивая, что может ошибаться. Приземлившись, она увидела торжество тренера даже больше, чем при идеально сделанных прыжках. - Видел! - показала рукой Этери. Глейхенгауз ухмыльнулся, потому что понял, что одна другую прикрывает. Махнув рукой, он уткнулся в бумаги, поёжился от холода. - Надо бы сегодня пораньше закончить, что-то сильная метель, как потом до дома добираться? - не отрывая взгляд от документов, пробубнил парень. - Да, так и сделаем, - согласилась Этери. Влюбленные переглянулись, довольные разошлись по разным уголкам катка. Тренировка действительно закончилась раньше, чем обычно, но расходились все постепенно. К удивлению Этери, за Алиной приехала бабушка, они вместе покинули каток, предварительно поболтав с Даниилом и перед уходом попрощавшись с остальными тренерами. Впереди были выходные, что не могло не радовать всех, особенно наполненную предвкушением совместного отдыха пару. Перед уходом Даниил Глейхенгауз подозвал к себе Женю, которая осталась единственной спортсменкой на льду. - Да? - спросила девушка, удивленно глядя на парня. - Перед уходом хотел сказать тебе, что скольжение хорошее. Это всегда залог чистого и красивого проката. Не забывай об этом и не цепляйся зубцами о лёд. Терракотовые глаза были спокойными, девушка не ощутила подвоха в его словах. Она мило улыбнулась, кивнула. - Подождешь Этери Георгиевну? - совершенно будничным тоном поинтересовался парень. Медведева не терялась. - Да. Мама сегодня задержится на работе, тем более погода плохая. Хотелось бы добраться без происшествий. - Ну и хорошо. Будьте осторожны, видимость становится плохой, - он взглянул на пургу за окном, кивнул мыслям про себя. Уходя с катка, он обернулся у самой двери. Девушка этого не увидела, так как уже села спиной к выходу и начала расшнуровывать коньки. Глейхенгауз подумал, что всё ещё не может адекватно объяснить себе эту связь между Этери и Евгенией, но теперь, пожалуй, уже не реагировал так экспрессивно. Дверь в тренерский кабинет приоткрылась. Тутберидзе как раз укладывала вещи в сумку, шкаф с верхней одеждой был приоткрыт. Каштановые волосы протиснулись в открытую щель, женщина подняла голову, увидев, кто пришел, мягко улыбнулась. Ей в ответ тоже. - Чего стоишь? Проходи. Я копаюсь, знаю, но нужно ничего не забыть. Не могу найти ключи от дома. - Ты обещала прибраться в сумочке, так и не сделала этого? - Нет. Девушка подошла поближе к Этери. Свет настольной лампы был блеклым и создавал уют в отличии от вьюги за окном. Женины руки обвили талию Этери, притянули к себе ближе, голова легла на её спину. Объятие было неожиданно приятным, домашним, спокойным. Они стояли в таком положении долго, пока тонкие пальцы рылись где-то в сумке. В какой-то момент Тутберидзе сбилась с мысли, прикрыв глаза, вздохнула, накрыла своими ладонями Женины руки. Девушка прижималась к любимой со спины. Им было хорошо вместе. - Спасибо, что намеренно допустила ошибку, - пробубнила женщина, будучи чрезмерно растроганной. Медведева слегка отстранила голову от спины, вдохнула чарующий аромат фирменных духов. Они были ненавязчивыми, со сладковатой ноткой, этот воздушный «шёлк» теперь навсегда будет ассоциироваться только с Этери. - Не нужно благодарить. Теперь и поныне моя обязанность быть с тобой, на твоей стороне и защищать тебя любыми доступными и недоступными способами. Женщина медленно развернулась лицом, чтобы видеть глаза любимого человека. Янтарно-карие мягко светились лучиками солнца, которое играло бликами, словно зайчики на воде. Больше, чем что-либо ещё, Этери нравилось греть свою душу в этом уникальном оттенке Жениных глаз. - У тебя глаза похожи на янтарь. Я говорила тебе об этом когда-нибудь? - Нет. - Знай. Такой оттенок, который обычно находишь смолой на хвойных деревьях. Всегда разный. Девушка мечтательно растеклась в улыбке, прикрыв глаза, слегка вытянула губы. - Может быть, прекратим грешить в «Хрустальном»? Всякое может случиться, мы же не одни. - Как скучно, - пробормотала девушка, обнимая любимую уже спереди. Они постояли так ещё какое-то время, прежде чем собраться уезжать. Уже по дороге домой Этери неожиданно спросила. - Мне показалось, или ты хотела продлить каскад? - поинтересовалась женщина. Спортсменка пожала плечами. - Почему нет? - Мудришь. Не рискуй, умоляю. - Я подумаю над твоим предложением. Переглянувшись, они вновь не сдержали по-детски глупые улыбки. *** Субботний день начинался прекрасно. Настя крутилась на кухне, мама помогала с приготовлением пирога. Все ждали в гости Женю, готовили вкусный стол, чтобы поздравить девушку с недавним триумфом. - А будет кто-то ещё из гостей? - Вообще, да. Костя обещал заскочить. - Костя? Прекрасно! То, что нужно! - Чё это? - Хотела через него маме кое-что передать. Настя задумалась. Совсем недавно её родители были в гостях у семьи Кости, что весьма ожидаемо учитывая то, что они старались поддержать друзей в борьбе с болезнью Костиной мамы. Подумав об этом, девушка погрустила, но недолго, потому что её отвлек звонок в дверь. Она тут же сорвалась с места. На пороге стояла Женя. Настя улыбнулась так широко, что неимоверно милые ямочки стали ещё глубже на её щеках. Буквально запрыгивая на подругу, Настя зацеловала её в щёки. - Я что-то так соскучилась, аж ноги трясутся! - хохотала блондинка. Медведева не удержалась, чтобы не шлепнуть её по плечу. - Я тоже, оторва! За столом было шумно. Обсуждения, смех, споры. Всё проходило живо и интересно. Медведева во всех подробностях рассказывала о прошедших соревнованиях, было видно, что она полна энтузиазма. Периодически она ловила на себе таинственные взгляды со стороны подруги, слегка робела, понимая их природу. К середине вечера в дверь снова зазвонили, Настя поспешила открыть. Послышалось шуршание обертки. Сначала из холла появились огромные округленные глаза Насти, а потом аромат мужского парфюма. Высокий парень вошел в комнату, улыбаясь глазами, он тут же нашел взглядом Женю и только потом оглядел остальных, сидящих за столом. В его руках был роскошнейший букетный микс из цветов, ярких, словно взорвавшийся шарик с краской. - Добрый вечер, - поздоровался хоккеист. Не снимая верхней одежды, он подошёл к Жене. Она, не вставая со стула, обернулась к нему всем телом. Парень протянул цветы спортсменке и, нагнувшись, кратко поцеловал её в щеку. Многие были обескуражены, включая Евгению. - Это моё запоздалое поздравление с победой, - прокомментировал он. Девушка растерялась, посмотрела на цветы, затем на Костю и по сторонам. - А чё, остальным девочкам букетные ништяки не полагаются? - возмутилась Скопцова. Женя глазами поблагодарила подругу за то, что та быстро перестроила момент на более шуточный уровень. Все посмеялись, Костя подошёл к Насте и, обняв, тоже поцеловал в щёку. - Обязательно, но в этот вечер я захотел выразить личный комплимент Жене. - С огнём играешь, Костян, - широко улыбнулась блондинка. Медведевой после того, что было до этого, показалось, что эта интонация от подруги была тонким замечанием о наличии ревнивой Этери в жизни Жени. Сдержав улыбку, девушка сделала вид, что нюхает восхитительный аромат цветов. Парень не растерялся и подошел к каждому члену семьи Скопцовой, поприветствовал. Он был в верхней одежде, выглядел утомленным. - Как там мамино самочувствие? - еле слышно уточнила Настина мама. Женя внимательнее прислушалась. Лицо Кости отобразило многовековую усталость. - Да, ну, нормально. Стабильно. - Ну, слава богу, - похлопав его по плечу, ответила женщина. - А ты не останешься? - удивилась Настя, заметив то, что парень не снимает верхнюю одежду. - Нет, никак не получается, - извинился он, пожимая плечами. Жене почему-то стало неимоверно грустно, она вдруг поняла, что очень мало знает Костю. - Пойду. Правда на минуту заскочил. - Ну вот, - расстроились все. - Насть, садись, провожу Костю, - вызвалась девушка, всовывая букет ей в руки. Парень и девушка вышли на улицу. Шел легкий снежок. Они молча шли к машине, разблокировав её, спортсмен встал около двери. Взгляд серых, как пасмурное небо, глаз вызвал отклик неимоверной тоски в Женином сердце. - Спасибо за цветы и внимание. Мне правда приятно. - Пожалуйста. Надеюсь, что тебя никто не приревнует. Повисла пауза, Женя и правда представила, как могла бы нервничать Этери, увидев их вдвоем. - У тебя не всё хорошо, как я понимаю. Надеюсь, что это будет не бестактно с моей стороны, что я вот так говорю? - Да брось. - Всё равно... - Ну, есть проблемы в семье, но всё будет хорошо. Медведева положила руку на его плечо, одобрительно похлопала. Ощутив себя каким-то слабым и сильным рядом с ней, Константин захотел поделиться. - Мама болеет. Уже давно. Я очень устал. Знаю, что так говорить нельзя, но на самом деле никто не сможет этого понять, кроме человека, который живёт очень долгий период, ухаживая за больным человеком. Всякое в голову лезет, даже скрыться негде. Ощущая непреодолимое желание поддержать его, Женя потянулась для того, чтобы обнять. Костя принял это жест, прижал девушку ближе к себе. В нос тут же ударил запах «мужчины», Женя подумала о том, что хотела бы пахнуть так же кристально чисто, как запах моря и прохладной воды. - Ты не расстраивайся, всё сможешь, я уверена. - Спасибо, - размыкая объятия, пробормотал парень. Грустная улыбка красивых губ, он садится в авто и уезжает, оставляя Женю в гордом одиночестве. Время за полночь. В комнате Скопцовой играет негромкая музыка, девушки балуются бутылкой белого вина. Настроение приподнятое, они обсуждают недавние новости, даже сплетни. Не проходит мимо них поведение Бобровой на соревновании. - Фу, как некрасиво со стороны Кати проявлять любопытство. Расспрашивать тебя, рассказывать что-то некрасивое про других, интересоваться твоим мнением о поведении Этери рядом с Юлей. Женя удивленно приподнимает брови, смотрит на подругу. - Простите, что? Мне послышалось? - Что? - Ты назвала Её по имени? Без отчества? - Эм, да. Ревнуешь? - Нет. Я же знаю, что она всецело моя. Настя расплывается в хитрой улыбке, бокал вина начинает покачиваться в её пальцах. Женя ощущает, что разговор плавно переходит в то русло, которое Настя пытается его увести с самого начала их уединенного местонахождения в комнате. - О нееет. - Не нужно стесняться выражать свои мысли, детка. Я горю с того вечера, как увидела ваш поцелуй в авто. В КиКе вы были такие довольные, я думала, что выпрыгну из трусов от умиления. - Ох... - Блин, тебя правда это смущает? - Как бы объяснить... - Женя отставила бокал вина в сторону, чтобы унять дрожь в руках. - Непривычно так свободно говорить о нас кому-то. - Я не кто-то. Я - друг! И хочу знать подробности. - Какие? Настя делает большой глоток, прикрыв глаза, смакует вино и неповторимость этого момента. - Как, блять, так случилось, что вы начали... встречаться? Это вообще законно? Оу, нет! И это чертовски пугает и привлекает одновременно, учитывая то, что 17 тебе минуло недавно. О, о, о! Кстати! Как же меня плющило от восторга, когда она приехала к тебе с огромным букетом, а на улице укутала в свою шубу... нечто, - прикрыв глаза, Настя улыбалась так, как ярко светит весеннее солнце. Женя поймала себя на мысли, что ощущает себя комфортно в данной теме рядом с подругой. - Прекрати меня смущать. Надеюсь, что этого никто не видел. - Ну, не считая Глейзихи. Он палил глазами, словно бандит из автомата. - Что, правда? - О да. Парнишка засуетился. - Ты меня пугаешь. - Ой, да ладно, не плевать ли? Сам небось оглобли к юниоркам подкатывает. - А ты откуда знаешь? - А кто этого не знает? На слуху. Сплетни расползаются быстро. Про вас таких нет. Я УЗНАВАЛА. - Боже, зачем? - Да не бойся, просто прислушивалась, кто и что говорит. Никто ничего не заподозрил, уверяю. - Ну, слава богу. Они взяли бокалы, еле слышно чокнулись. Настя сияла, как самая яркая звезда на небосклоне. - Ну, за любовь. Обычно не чокаются, но тут без этого никак! Они улыбались и пили одновременно. Евгения ощутила, как алкоголь слегка расслабляет её. Сама того не замечая, она планомерно начала рассказывать об их взаимоотношениях с Этери. Настя слушала, смотрела не моргая. Было видно, что на её лице отображалась смесь эмоций из страха, азарта, восторга, ужаса и радости одновременно. - Боже... я тебе в сотый раз повторю, что никогда и никому об этом не расскажу. Это настолько необычно и неожиданно от тебя, что крышечку снесло капитально! Представляю, как тебе сложно было носить это в себе! - Не то слово... иногда хочется просто расслабиться рядом с ней, но мы постоянно под наблюдением. Это утомляет, ощущаю, как и её тоже. - Понимаю. Есть некоторые темы, которые общество не готово услышать. Жаль, что так получается. Они помолчали, поймав нотку грусти. Блондинка наполнила бокалы, затем сделала ещё один глоток. - Никогда раньше не пила так много, как сейчас, когда услышала всё это. Ну, честно говоря, без алкоголя мозгу сложно это слушать. Всё-таки не каждый день выясняется, что твоя подруга охмурила своего ледяного и неприступного тренера... - Ну всё это вздор! Мы обе друг друга охмурили. Скольких трудов мне стоило, чтобы добиться ответности чувств, а ей - чтобы преодолеть барьеры сомнения. До сих пор поражаюсь, как мы могли ввязаться в это. Это ведь утопия. А меня раздирает обида, потому что порой происходит так, что рядом с ней кто-то ошивается, а я не могу взять её за руку и разогнать их. - Мучения... - Да! Она слишком красивая и неприступная, ею очаровываются все, мне сложно выносить это без ревности. - Ну, блин, это нормально, если не перебарщивать. Она и правда ничего такая, а рядом с тобой такая милашка, что трудно поверить, что это Та самая Тутберидзе! Женя посмеивается. Ей приятно слышать поддержку из Настиных уст. - Позволь один вопрос и сразу же разойдемся. Меня так в сон клонит. - Валяй. - У вас... у вас же было... всё было, да? Как это? Я даже в самых смелых мечтах боюсь предположить, что вы вытворяете за закрытыми дверями. Женя отпивает большой глоток белоснежного нектара, откидывает голову на кресло, прикрывает глаза. Нужно набраться смелости, чтобы озвучить то, что она собиралась. - Было. И так многократно, что мне кажется, что стоит поставить мне памятник за изобретательность. Настя сдерживает смех и улыбку ладонью, глаза искрятся любопытством. - Она знает, что ты девственница? Пауза. Настя волнительно отставляет стакан в сторону, отодвигается на краешек кресла и внимательно наблюдает. Женины щеки горят румянцем, она улыбается, вспоминая всё, что позволяет себе рядом с любимой. - Уже давно нет. Настя отшатывается, кладет руку на грудь, перестает дышать. Её взгляд буравит подругу, затем резво правая рука берет бокал, подносит к губам, и она делает длинный, затяжной глоток. - Блять... что уже нет? ДАВНО НЕТ ЧТО? Давно не знает? - Я уже давно не. Настя пропускает вдох, начинает кашлять, пытается привести себя в чувства. Её бросает в жар, становится трудно дышать. Жене тоже передается это волнение, хотя стыда за сказанное она не испытывает. Настя резко берет подругу за руку и тянет её на диван. Они пересаживаются, и Настя приближается так близко, как это могли бы делать слепые люди. - Она тебя... лишила? Женя кивает. Настя, отшатнувшись, берется за голову. - Ахуеть... я... Боже... жалею, что не курю. Походу, скоро начну. - Не надо! - Нет, надо! Ты мне заявляешь такое, как тут не свихнуться? И как? Больно? Хотя постой, очень-очень много вопросов. Каким образом? - Может, без подробностей? Неужели они так нужны? - Блять... вообще, хотелось бы, но это уже моё чрезмерное любопытство. Сохрани остатки моей нервной системы. Я пока не готова это услышать. - Хорошо, - улыбается Женя. - Но если честно, дело тут даже не в ЭТОМ. Я почему-то рада, что ты так счастлива с Ней. Всё это не поддается логике, но, блин, наверное, и не должно? Кому какая разница, что между вами? Главное, чтобы вам было хорошо... - Прекрати быть такой идеальной, иначе я расплачусь. - Зачем?! Неужели ты сомневаешься, что я так думаю? Это правда! Да пошли все в жопу! Если бы в моей жизни выпал случай полюбить человека так сильно, то я бы не упустила его! Плевать, что говорят. Никому этого не понять. Женя, растроганная этими словами, потянулась к Насте. Они обнялись. Это была безусловная поддержка и опора, в которой так нуждалась Женя, хотя и давно боялась себе в этом признаться. *** Воскресный день начался приятно. Дойдя до последнего круга из поздравлений, Женя приблизилась к очередному празднику в честь победы на соревнованиях. Мама Этери позвала семейство Медведевой в свой дачный дом, который уже так полюбился для совместных посиделок. Холодный зимний день был подходящим для активного времяпровождения на улице. Диана и Женя уехали в лес на лыжах, а тройка из Валентины Лаврентьевны, Этери Петровны и младшей Тутберидзе остались дома и решили прогуляться во дворе. Тоненькая дорожка вдоль елок уходила вглубь леса. Диана шла впереди, а Женя была замыкающей. Скрипучий снег был кристально белым, чистым, общий вид и фон принес девушкам успокоение. - Ну как тебе погода? - поинтересовалась Женя. Диана повернула голову к собеседнику, ответила кивком. - Нормально! Добравшись до вершины снежной горки, девушки остановились, чтобы отдышаться. - Фуф, а на коньках попроще всё-таки! Особенно если скольжение хорошее, - подытожила Медведева. Послышался сигнал входящего смс со стороны Диши, она сняла перчатку, порылась в карманах. Достав телефон, очень широко улыбнулась, было видно, что она рада тому, кто написал. Стянув вторую перчатку, девочка начала активно набирать ответное смс. Женя мысленно улыбнулась, ей нравилось, когда Диана была в хорошем настроении. Встав в стойку, Медведева взглянула вниз, представила, как быстро скатится к подножию. - Я буду ждать тебя внизу, не задерживайся, будь аккуратнее при спуске, - дала наставления Евгения. Диана оторвала взгляд от экрана и кивнула, соглашаясь. Мощно оттолкнувшись палками, спортсменка придала движениям лыж быстроты и, набрав желаемую скорость, начала спуск. В лицо ударял морозный ветер, сердце забилось чаще от прилива адреналина. Медведева была ленива относительно активных видов отдыха, но в этот раз согласилась, чтобы поддержать Диану, которой не терпелось покинуть дом. В этот декабрьский день количества снега было достаточно, чтобы насладиться скольжением лыж и лесными пейзажами. Стройная фигурка аккуратно и плавно спустилась к началу горки, постепенно притормаживая при помощи скрещивания ног. Полностью остановившись, Евгения обернулась. Диана всё ещё была поглощена телефоном, но спустя несколько минут сунула его обратно в карман. - Ди! Осторожнее! - стараясь сказать более разборчиво, крикнула Медведева. На вершине рука в перчатке помахала, затем девочка начала спуск. Он занял не так много времени, поэтому они довольно быстро сравнялись. - Ну как? - Супер! - пробормотала улыбчивая Дэвис. Дальше они катились по снегу в спокойном темпе, затем нашли протоптанную лыжню на двоих. Им двоим было комфортно, более того в рюкзаке у Жени был термос с горячим чаем, который согреет не только тело, но и душу. Хрустящие хлопья снега приятно звучали при трении деревянных лыж о поверхность, Диана загадочно улыбалась. - У тебя хорошее настроение, - заметила Медведева. Диана внимательно посмотрела на губы собеседника, затем скромно улыбнулась. - Ага. - Жалко, что у вас озера рядом нет, я бы не отказалась покататься на коньках. - Есть такое, туда дедушка маму возил, когда она маленькая была, а теперь она меня иногда отвозит, катаемся. Женя отвела взгляд под ноги, непроизвольно улыбнулась. Перед её глазами яркой вспышкой появилось воспоминание, как они с Этери, держась за руки, скользят по толстому льду озера. Взгляды, касания, сказки, разговоры, смех - это было лучшее воспоминание. А ещё, разумеется, соревнование на скорость, которое Женя проиграла и теперь должна Этери одно желание. Она об этом помнила и ждала с нетерпением того, что же Она загадает. - Туда ехать далеко, и мама вряд ли тебе расскажет, место там особенное. Оно у неё только с дедушкой ассоциируется. Медведева и тут улыбнулась тому, что сказала девочка. Ей было отрадно понимать, что Тутберидзе уже давно проявила к ней высшую степень доверия, показав это важное для неё место. - Мне очень жаль, что он не дождался триумфа Этери Георгиевны. Мне кажется, что она была бы ещё счастливее, если бы он увидел. - Да. Мама постоянно из-за этого переживает, как только разговор о дедушке заходит. Её можно понять. Любая дочь хочет папиного одобрения, нам ли с тобой этого не знать, - загадочно пробормотала девочка и на слове «нам» как-то кратко улыбнулась. Женя это заметила, пропустила мимо ушей тот факт, что под «нами» Диана подразумевала их обеих. Рой вопросов закружился в голове сам собой. - Слушай, а ты больше не виделась с отцом после того раза, как мы в кафе за тобой заскочили? - осторожно спросила Женя, стараясь придать голосу непринуждённость. - Виделась. Мы часто с ним общаемся. Медведева отталкивалась от снега более жёстко, так как данная информация вызвала в ней «натяжение» нервов. - Можно пооткровенничать с тобой? Не против? Просто когда я была в машине, то заметила, что Этери Георгиевна очень плохо переваривает факт, что вы с ним общаетесь. - А она что-то говорила об этом? - заинтересовалась девочка. Евгения быстро прикинула в голове ход разговора, так как при правильности его построения решалась возможность получения полезной для неё информации. - Ну, знаешь, да. Беспокоится относительно того, что не понимает, когда и при каких обстоятельствах вы начали общаться, что он ожидает от этих встреч, какой у него настрой. Всё-таки этот вопрос достаточно острый, учитывая его… положение… наличие жены и сына. Уж не знаю, при каких обстоятельствах и как расстались твои родители, но тема отцовства её тревожит. Очень. Диана и Женя выкатились на небольшую полянку. Было видно, что Дэвис задумалась, обдумывала, что сказать и как ответить. Лыжницы остановились рядом с небольшим пеньком, решили, что пришло время согреться чаем. Клубы пара окутали их лица, ладони начали согреваться о металлические кружки. Когда Женя уже перестала ожидать ответа, он неожиданно поступил. - Всё сложно. Мы не виделись и не были знакомы до той встречи в торговом центре. Если помнишь, я как-то давно пыталась вступить в разговор с ним, но осталась ни с чем. Для меня это было больно, потому что я поняла, что у него есть другая семья, а мы с мамой ему не нужны. Да, до этого об этом рассказывала бабушка, но одно дело - рассказы, а другое дело - один раз увидеть самой. И вдруг пересекаемся в ТЦ, ну, ты помнишь. Я была в таком оцепенении, словно он призраком был. После той встречи думала-думала о нём, а к концу недели нас пораньше отпустили с тренировки. Я стояла и ждала, когда приедет мама, но вижу, что кто-то смотрит. Сначала напугалась, а потом пригляделась - оказалось, что это папа. Он просил так его называть, а мне было приятно назвать кого-то «папой». Мы заговорили, он оказался совсем не таким, каким я всегда представляла… он классный! Во-первых, красивый, хотя и взрослый. Во-вторых, с ним интересно. Оказывается, что о многом знает, многое умеет, многим увлекается. Когда рассказывает что-то, понимаю, что похожа на него. О, прикинь, он хотел плаванием заниматься, но его мама, то есть моя бабушка, настояла, чтобы о коньках лучше подумал. Я ведь тоже хотела плавать! Папа показывал фото бабушки в моём возрасте, и мы словно две капли воды! Меня это так удивляет… он подарил мне несколько фотографий его семьи, я спрятала у себя в комнате, - отпив чай, девочка слегка прикрыла глаза, словно воображала те самые фотографии. После небольшой паузы она продолжила. - В общем, мы начали общаться, но постепенно, чтобы я привыкала. Конечно, я тоже спросила, зачем он появился, а он ответил, что хотел лучше узнать меня, что раньше не было возможности, да и мама была категорически против, а тут эта встреча в ТЦ. Говорит, не удержался, решил рискнуть. Женя слушала, старалась быть отстранённой, спокойной, рассудительной. Молча кивая головой, она чувствовала, что Диана хочет выговориться. - Мы видимся не слишком часто, я понимаю, что у него есть Лена и Ваня… - Лена? В смысле? Буянова? Его жена? - Ну да. - Ты её так называешь? - Ну негласно. - Вы с ней виделись? Знакомы? - Нет, Жень, ты что. Папа предупредил, что лучше про неё не говорить, тем более что они сейчас в ссоре. - Почему? - Ну из-за меня. Она узнала, что… ну… обещаешь, что никому не расскажешь? Женя придвинулась ближе, чокнулась парящими чашками чая, кивнула. - Я - могила. Клянусь. Никому не скажу. - Желательно не говорить маме, ну… в общем. Она против нашего общения, а ещё она узнала, что папа подарил маме квартиру. Он сказал маме, что, когда я стану взрослее, она должна стать моей. Фамильная квартира, - Женя сделала изумлённое лицо, словно слышит это впервые. Подумала, что Диана по-детски наивна, не стесняясь, говорит всё, даже не задумываясь: «С другой стороны, доверяет мне, что хорошо. И я не предам её, но всё равно так просто об этом рассказывает… Боже… ощущаю, что хвалится им». - Я уж не стала уточнять, как она узнала, но папа сказал, что был «скандалище». Мне кажется, что ненавидит меня. - Да ладно тебе, прекрати. Она взрослая женщина, должна понимать, что ты вообще ни при чем. - Не знаю. Даже думать о ней не хочу. - Верно. - Ещё папа рассказывал, что принял решение познакомиться со мной ближе ещё там, в ТЦ, а мнение жены уже не важно, потому что это не её «история». Только его и моей мамы. На почве этого и поругались. Женя напряглась. Всё, что было между Этери и Буяновым, покрыто дымкой неизвестности. Казалось, что, кроме плохого, их ничего не связывало, по крайней мере, так вела себя Этери, демонстрируя Жене, что эти вопросы слишком неприятны для обсуждения. И вроде бы ничего, стоит успокоиться, однако в Женину голову закрадывались мысли, что людей могли связывать и более глубокие моменты, ведь не всегда же они ругались? Медведева старалась не надумывать больше, чем ей позволяла узнать любимая, отгоняла прочь бесовские мысли, которые натягивали тетиву жгучей ревности. Доверие между ними важнее, оставалось лишь не поддаваться на провокации. - Довольно некрасиво с его стороны пренебрегать мнением жены. Водорезова не виновата, что её муж увлёкся кем-то ещё кроме неё. Даже если косвенно и виновата, то он не имел права обманывать её, ты же это понимаешь? Совравший однажды сделает это снова. Думаешь, спустя столько лет брака ей приятно узнать, что квартира достанется не её сыну? Между ними же тоже своя «история». - Но и мама не виновата, что папа встретил Лену раньше, чем её. - Диан, я тебя умоляю… Давай прикинем по цифрам. Как давно они поженились? - Я не знаю, да и зачем мне это? - Больше чем уверена, что Этери Георгиевна была маленькой, когда Буянов женился. Их семья существует уже давно, хм. Предположу. Сколько лет твоему отцу? - 61 год. Женя слегка зависла. Она вдруг осознала, что возраст этот очень солидный, хотя стоило предположить это ещё по количеству седых волос на голове Буянова при встрече в ТЦ. Стараясь отложить эти мысли в черный ящик подсознания, чтобы обдумать их после, Медведева продолжила рассуждать. - Так. Значит, какую-нибудь «жемчужную свадьбу» они уже отмечали. И вот представь, ты живёшь так много лет с мужем, он уже часть твоей жизни, семья, близкий человек, и вдруг выясняешь, что их имущество отходит в подарок чужим людям. - Жень, мы с мамой не чужие люди для него. Она жена, я - дочь. Пусть и неофициально мама «жена», но всё же. Это звучит лучше, чем… ну… Спортсменка скривила лицо, ей стало больно буквально физически от слова «любовница». Ко всему прочему не просто любовница, а «молодая любовница». Внутри клокотала злоба, что Та, которую она так преданно любит и для которой готова пожертвовать всем, когда-то соглашалась на такое низкое звание «любовницы». - Я поняла. - Так вот. Квартира эта его личная, он распорядился ею так, как хотел. Ему она досталась вне брака от его мамы и папы. Допив чай, они поднялись с пенька, слегка размялись, решили прокатиться по поляне. Женя думала, очень много думала. - Чего ты ждешь от него? - неожиданно поворачивая голову в сторону Дианы, поинтересовалась Женя. Диана пожала плечами, не сбавляя ход, оттолкнулась палками. - Ничего. Мне приятно ощущать себя дочерью с двумя родителями. Папа хороший, он строг к себе, требователен, а ещё рассказывает мне всю правду. - Какую? - Ну как они познакомились с мамой, почему расстались. Она никогда не утруждала себя рассказами об этом, бабушка тоже была немногословной, а вот он был честен со мной. Женя слегка притормозила, её разрывало от интереса. Ощущала, что переходит очень тонкую грань таинств жизни Этери, перехватывало дыхание. Волнение заставило сердце биться, словно науськивало: «А вот тут-то и будет подвох!» - Можешь не рассказывать это. Всё-таки очень личное, не думаю, что Этери Георгиевна сказала бы мне об этом. - Да брось, ты чего, Жень? Мама тебя очень любит, порой мне кажется, что даже больше, чем меня. Да и мы же секретничаем, что в этом такого? - Не преувеличивай, Ди. Она любит тебя больше, - смутилась Женя, понимая истинную природу этой любви. Диана снова пожала плечами. - Ну говорю, как вижу. - Но это ваши семейные тайны, учти это. Слишком личное. - Мне хочется поделиться этим с кем-то постарше… я Веронике не совсем это доверяю, вернее не всё рассказываю. Женя волнительно закусила губу, хотя обычно так делает редко. Отворачивая голову, девушка не прекращала отталкиваться руками и ногами, скользила по лыжне. Спустя время они выкатились на обычную дорогу, решили снять лыжи и идти к дому пешком. - Давай, – спустя длинную паузу разрешила Медведева. Было видно, что Диана абсолютно точно удовлетворена таким ответом. - Папа влюбился в маму, когда увидел на катке. Вернулся туда совершенно случайно, забыл коньки, говорит, что часто любил разминаться на льду. Она танцевала в полном одиночестве, ей даже не нужна была музыка. «Она скользила так, словно не касалась льда, движения такие плавные были, создавалось впечатление, что получает истинное удовольствие от катания. Смотрел на неё, на то, как коньки на длинных ножках ловко разрезали лёд. Она была молода, не замечала ничего вокруг, а я стоял напротив и молча наблюдал, потеряв счёт времени. Почему-то сразу подумал, что фигуристка, иначе и быть не могло. Обычные люди не умеют так красиво кататься. Всё на свете забыл, буквально обомлел и сам не заметил, как начал хлопать в ладони в пустом зале. Как только Этери поняла, что я наблюдал достаточно долго, начала нервничать, спросила, знакомы ли мы. А во мне мужское естество заиграло, захотелось познакомиться. Ни в какую. Уже и так и сяк, и представился, а она так натянуто ответила: «Этери». Помню, подумал, что имя не менее красивое, чем она сама. Так и запал на неё, а на следующий день она сама пришла на каток. Слово за слово, уже к концу недели понял, что крепко влип». Женя красочно представила, как молодая девушка катается. Она ещё обычный человек, не имеет никакого отношения к тренерам, фигуристам, катку «Хрустальный» и всему, что произойдет после. «Что было у неё на душе? Чем она жила, почему так легко сдалась напору харизматичного незнакомца? Неужели Буянов был так хорош в молодости?» - размышляла Евгения. - Потом папа долго ухаживал. Мама принимала знаки внимания, но тогда она всё ещё жила в Америке, а в Москву приезжала лишь в гости. Он скучал, они начали созваниваться и переписываться. К тому моменту, когда мама решила вернуться в Россию навсегда, они уже были влюблены. Начали встречаться всерьез. - Когда она узнала, что он женат? – прервала романтические бредни Медведева. Диана нахмурилась. - А он соврал ей. Не сказал сразу. - Кто тебе об этом рассказал? - Он сам. Говорит, что обманул, что, когда признался, мама сильно переживала, но уже очень сильно любила его. - Конечно, подождал, когда девочка влюбится, и поставил перед фактом, какая прелесть. Диана замолчала. Было видно, что она по-детски обидчива, а ещё уязвлена неприятной правдой. Женю не покидало ощущение, что Буянов вешает дочери лапшу на уши. Нужно было понять, что с этим делать и как аккуратно подвести к этому осознанию саму Диану. - Ну допустим. Я в любовь верю, всякое бывает. Но как твоя мама согласилась с этим мириться? - Она его любила. Так ему и сказала. - Господи… не могу поверить… - не сдержалась Женя, которую начинало трясти то ли от холода, то ли от абсурдности услышанного. Это звучало как лепет обманутого ребёнка, Женя с трудом сдерживалась, заставляла себя реагировать спокойнее. - Молодая была, кто не любил в таком возрасте? – сказала Диана. - Ей было 25 лет, если не ошибаюсь? Это достаточно зрелый возраст. - А ты считаешь, что невозможно полюбить в любом возрасте? - Возможно в любом, но столько обстоятельств! Как её отец отреагировал на такое? Это же… женатый мужчина! Диана! Это же не просто история о двух влюбленных, это называется… - Как? - Измена. Я даже не буду подбирать слов, чтобы сказать это мягче. Буянов изменял своей жене, а ещё соврал Этери Георгиевне, не дал возможности выбрать, а нужны ли ей такие отношения по типу «любовного треугольника». - Всё это не измена, когда любишь. Женя резко остановилась, повернулась всем телом к девочке. В глазах бушевал пожар, было сложно сохранять трезвость рассудка, тем более когда разговор касался Этери и принимал такие обороты. - Я не буду тебя переубеждать! - Блин, Жень, а зачем это делать? Папа сказал, что всегда хотел дочку. Он был рад, когда узнал, что родилась я, но долгое время просто не мог увидеть меня. Мама была против. Папа и Ваню любит, но меня больше… это точно. - А как ты думаешь, почему мама против? - Потому что к тому моменту они поругались, мама решила, что стоит расстаться и рожать в Америке. Она сама так решила, папа не был в курсе, что я вообще есть. - Это он тебе так сказал? - Почти. Это мой вывод. - Диана, послушай. Никто не принимает решение бросать всё в стране, в которую только недавно решил вернуться и уезжать обратно в США, да ещё и беременной! Рожать там в полном одиночестве, затем с трудом воспитывать, столкнуться с трудностями. Без причины таких отчаянных шагов не предпринимают! И если твой отец так любил её, то почему не развелся? Почему всё не бросил ради любимой и не поехал за ней, чтобы вернуть? Не женился, не пришел в дом её семьи, чтобы успокоить, что всё будет хорошо, дать надежду, что внучка будет расти в полной семье, м? - Это уже вопрос, я не знаю. Может быть, и сделал бы так, если бы мама не сбежала из страны, не предупредив его. - Но критическое мышление у тебя должно присутствовать, чёрт возьми! - Не кричи. Женя поубавила пыл, поняла, что её сносит с рельсов куда-то на обочину отчаяния. Казалось невероятным то, что Диана так слепо доверяет Буянову, который явно преследует какие-то нехорошие цели относительно дочери. - Извини, прости, что вспылила. Однако я не могу понять. Что он хочет? Если он так хотел дочь, то почему ничего не предпринял? Настолько боялся свою жену? - Не знаю… но неужели бы тебе не хотелось верить в то, что твои родители могут помириться и быть вместе? - Я - реалистка, а ещё прекрасно понимаю, что прошлого не вернуть. Отношения имеют особенность портиться, любовь проходить. Да и не хочу я этого желать! Если бы им было нужно, они бы сошлись, но этого не происходит. Потому что у нас своя жизнь, а у отца своя. Всё. Это факт. Я не отношусь к нему плохо, но и не испытываю дикую любовь к нему. Он есть, поделать с этим ничего нельзя. И он ушел, бросил нас с мамой, как я могу размышлять о том, что, вернувшись, такой человек не бросит нас снова? Как ему можно доверять? - Как я доверяю. - Ты не думаешь, что твой отец выставляет себя лучше, чем он есть на самом деле? Зачем? Что ему нужно от тебя и от Этери Георгиевны? - Он сказал, что всегда любил нас с мамой больше, чем Лену. - Ага, и прям из штанов выпрыгивал, чтобы это вам доказать, да? И Ленку бросил, и Ваньку, живёт в одном городе, а встречается с вами случайно в каком-то вшивом ТЦ из-за великой любви, наверное? Пусть это звучит жёстко, и ты можешь быть к этому не готова, но это факт! Диана расстроилась, волочила лыжи по снегу, а одной из перчаток начала подтирать слезы, которые неожиданно брызнули из глаз. - Я не ожидала, что ты так скажешь. - Без обид, но так сказал бы любой взрослый человек. Нужно смотреть на вещи под правильным углом, нужно понимать, что человек, не интересовавшийся тобой много лет, просто не может быть так хорош, как демонстрирует. И более того, ты прекрасно видишь, что мама против, но продолжаешь это делать, продолжаешь видеться с ним. Зачем всё это? - А кто-нибудь обо мне и моих чувствах подумал? Мама не особо давала папе выбор, когда он пытался узнать меня! Она и мне ничего не рассказывала, поступила эгоистично! Думала только о себе и о том, чтобы ей было меньше хлопот. А я тоже человек и имею право знать, кто мой отец! - Не спорю, что тут она была не права, но и ты её пойми! Нужно всегда ставить себя на место обоих людей. Любовь – это не один человек! Это двое, которые всегда работают над этими чувствами. А твой отец работал? Нет. «Любимая» женщина сбегает в Америку, рожает, затем возникают проблемы, а его нет. Как это назвать? - Он не знал, что я… что я почти оглохла… - Но когда-то же узнал! И что он сделал? - Помогал материально. - Это он так сказал? - Да. Но деньги она не брала. - Ох, какой же он благородный и какая у тебя мама плохая! - Жень… я просто хочу знать папу. И хочу, чтобы они уже начали общаться, забыв все обиды. Неужели я – это не повод к сближению? - А ты хочешь, чтобы они сблизились? - Хочу, чтобы я общалась с папой не на птичьих правах. Хочу, чтобы она меня поняла. Они почти дошли до дома, притормозили у калитки. Женя очень внимательно посмотрела на Диану. С одной стороны, она поняла, что переоценила «взрослость» её суждений, но с другой стороны, а чего она ожидала? Девочке всего 13 лет, она отчаянно нуждается в матери, но ещё больше - в полноценной семье. Вспоминая свои детские обиды на отца, Женя подумала, что и сама в 13 лет была не умнее. Она положила руки на Дианины плечи. - Только не плачь из-за всякой ерунды. Мы с тобой поговорили, я тебя не осуждаю и понимаю. Однако давай ты обдумаешь то, что я сейчас скажу. Будь осторожнее. Есть причины, которые известны только твоим… родителям. Кто бы что не говорил, ты не должна быть мостиком для них. Эти взрослые люди должны решать всё самостоятельно и не прикрываться тобой. Если будет суждено, чтобы они начали общаться, то так и будет. Если нет, то нет. Ты должна это понимать. - Да… верно… Диана потянулась к Жене, чтобы обнять её. Они сомкнули объятия, постояли так прежде, чем зайти в дом. Разговор был странным, сумбурным, неприятным и волнительным для Жени и испортил ей настроение на весь день. Мысль о том, что Диана желает свести своих родителей, была просто убийственной. Женя не сомневалась, что Этери любит её, но сам факт, что Буянов плетет какую-то паутину интриг, не мог оставить ее равнодушной. В дом она зашла молча, поднялась в комнату для гостей абсолютно поникшей, не спускалась на первый этаж продолжительное время. Нужно было успокоиться, собраться с мыслями. *** За ужином все с удовольствием поглощали божественную пищу, которую сделали заботливые руки Валентины Лаврентьевны и Этери Петровны. Было видно, что две эти женщины быстро находили общий язык, постоянно шутили и что-то обсуждали, смотреть на это было приятно. На фоне работал телевизор, старомодные фильмы пересматривались в сотый раз и активно обсуждались между старшими. Жанна обещала приехать ближе к вечеру, все ожидали только её. Тем временем красное вино потягивалось необычайно активно Валентиной Лаврентьевной и Этери Петровной, они хихикали, как девочки, ловили волну веселья и куража. Диана ушла в середине вечера, а оставшиеся на кухне Этери и Женя молчаливо наблюдали. Им было тепло, когда их близкие так взаимодействовали. Чувство тотального родства пропитывало их, объединяло ещё крепче. В какой-то момент Женя вновь загрузилась мыслями о Буянове и, поблагодарив за ужин, вышла из-за стола. Забрав с собой несколько тарелок, она ушла мыть грязную посуду. Спустя несколько секунд к Жене подошла Этери, взяла в руки сухое полотенце, протянула руку, как бы демонстрируя, что готова помогать в наведении порядка. Всё делали молча, женщина то и дело поглядывала на любимого человека, который был необычайно расстроен, даже печален. Возникало много вопросов. - Жень, что с тобой? – тихо спросила Этери. Девушка не отрывала взгляда от тарелок, прикладывала максимум усилий, чтобы отмыть их. - Что-то с настроением. Стало как-то грустно. - Не поверю, что без причины, – тонкие пальцы намеренно соприкоснулись с Жениной кожей рук, когда брали очередную тарелку. Медведева ощутила это, сердце сжалось. Тутберидзе поняла, что проблема сидит глубоко. - Эй… ты же помнишь? Мы всё обсуждаем, – шепнула кудрявая. Карие глаза взглянули на любимую женщину. Она была высокой, стройной, тоненькая кофточка подчеркивала стройность талии и рук, неглубокий вырез демонстрировал острые ключицы, обнаженную шею и блестящую на свету цепочку. Золотисто-карие глаза светлели, так как находились как раз под светом кухонной лампы, давали понять, что встревожены. - Мне кажется, что Диана переживает о том, что ты не разрешаешь ей видеться с отцом. Этери тут же поменялась в лице, стала более сосредоточенной. Женя продолжала мыть. - Ты только не спеши делать выводы, – еле слышно пробормотала Медведева. - Не спешу и слушаю тебя. Это Диана рассказала? - Нет, но мы общались, я пришла к умозаключению, что она желает чаще видеться с Буяновым, потому что он делится с ней своей точкой зрения на ваши отношения в прошлом. На мой взгляд, не в твою пользу. В связи с тем, что ты мало рассказывала дочери о своих взаимоотношениях с её отцом, Буянов имеет преимущество и говорит так, как удобно ему. Мне не совсем понятны его мотивы, но то, что они не так однозначны, — это факт. Вместо того, чтобы быть против их «свиданий», ты должна проявлять как можно больше интереса к ним и задаваться вопросами: «А как часто они встречаются? Где? Что обсуждают? Как Буянов ведет себя с дочерью, что рассказывает?». Это важно понять на первоначальных этапах, чтобы не получилось так, что он полностью расположит к себе дочь. В какой-то момент он может и в суд подать с целью забрать её себе. Откуда нам знать? Я ожидаю от него любой подлости. Не объявлялся много лет и упал, как снег на голову. Женщина заметно занервничала, последние тарелки были домыты, посуда аккуратно сложена на сушилке. Тутберидзе развернулась спиной к Жене, посмотрела на стол, где что-то очень громко обсуждали Валентина Лаврентьевна и Этери Петровна. На контрасте их положительных эмоций тревога за Диану и Буянова выглядела абсолютно очевидной. Женя слегка коснулась плеча любимой, посмотрела на её профиль. - Это необязательно может быть так, но я хочу, чтобы ты не отпускала контроль над ситуацией, а ещё обладала хладнокровием рассудка и смотрела на вещи трезво. Да, Диана твоя дочь, да, ты злишься на Буянова, но то, что ты отпираешься от факта их встреч, — это минус, потому что именно ты можешь оказаться за бортом. Будь хитрее. - Да я это и сама понимаю. Просто так не хочется иметь с ним дело. Про суд даже думать не хочу, его оговорочки про то, что она должна носить его фамилию и принадлежать его семье, - это просто навязчивая идея. Не верю, что он осмелится отобрать её у меня. - У меня всё ещё остались вопросы. Мне было недостаточно того, что мы обсуждали в прошлый раз. Расскажи о том, почему начала с ним встречаться, какими были ваши отношения. Я не верю, что было только что-то плохое, явно было и положительное. - Сейчас понимаю, что негатив перекрыл всё хорошее и поэтому, чтобы вспомнить, нужно постараться. Женя отвела глаза, это не ушло от внимания Этери. Она слегка подтолкнула любимого человека в сторону зала, как бы давая понять, что им потребуется тишина и уединение. Девушка разглядывала многочисленные фотографии семейства Тутберидзе, медленно проходила вдоль них, задержалась около образа отца Этери. - Я тогда скучала по Родине, по родителям. С Колей отношения были спокойными, размеренными, но чего-то не хватало. Юношеская глупость, следовало оставаться с ним и строить семью, может быть, тогда я бы не прыгнула в омут с головой при встрече с Сергеем. - Но тогда ты бы и меня не встретила. Последовала пауза, свет в комнате они не включали, наслаждаясь светом фонарей за окном, расположились на диване. Пользуясь темнотой помещения, женская рука коснулась Жениных пальцев, сжала их чуть сильнее, словно извиняясь за то, что «могла не встретить Её». - Кто знает, как бы могло сложиться, но я приехала в Москву и познакомилась с ним. Случайно. Он дотошный был, сам проявлял рвение пообщаться со мной. Я видела, что он довольно взрослый, но в свои 44 был слишком хорош. - Ему было 44 года? - изумилась Женя, спрашивая шёпотом. Тутберидзе медленно кивнула, девушка испытала неприятные чувства. - То есть тебе всего 25, а ему 44, и ты спокойно начала с ним общаться? Не задумалась, что он не холост? - Задумывалась, уж больно часто мы были где-то в сторонних местах, а не у него дома. Его родители тогда жили в той квартире, которую он впоследствии подарил мне где-то спустя 5-6 лет после рождения Диши. Меня он с ними не знакомил. - Как думаешь, почему? - Были мотивы. Скрывал до последнего, что у него есть семья. Я уже успела привыкнуть к нему, поэтому признание восприняла болезненно. Зато потом поняла, почему знакомство с родителями никогда не входило в его планы. Я же, оказывается, была любовницей. - Но на что ты там могла клюнуть? 44 года мужику было, а ты так молода! И ты вот так смирилась, что ты у него на втором плане! - Ну… сейчас уже понимаю, что была глупой, падкой на внимание к своей персоне, на комплименты, подарки, цветы. Он слишком красиво ухаживал, был нагловат и амбициозен, рядом с ним я ощущала себя под защитой… - Неужели Аптер тебе этого не давал? - Сложный вопрос. Коля был совсем другим, более спокойным, тихим. Сергей же был похож на шторм. После него камня на камне не оставалось, когда он приходил. Меня это подкупило, что он такой взрослый, но при этом по-юношески… необузданный. Повисла очередная пауза. Евгения подняла ноги на диван, нервно поправила ворот своей рубашки. Истерзанное сознание терпело нападки подсознательных импульсов, отмахивалось от назойливых чёрных мыслей. Этери осторожничала, так как боялась, что чрезмерная откровенность может спугнуть любимого человека, вызвать ревность к прошлому. - Я перевариваю это постепенно, не переживай обо мне, справлюсь. Буянова быстро узнала о вас? - словно прочитав мысли Этери, прошептала Женя. - Нет, можно сказать, что почти под конец. И то, знаешь, слухи уже расползались. В один из дней она просто подошла ко мне и начала угрожать, мол, я должна оставить его в покое. Я не выдержала, решила с ним поговорить, поставить перед выбором. Он предпочёл семью. Сейчас уже понимаю, что с Леной ему было удобнее, чем со мной. Она была идеальной женой, умела подстраиваться под его дикие перепады настроения, а я нет. Бывало, что разругаемся с ним, а он так посмотрит на меня, я начинала дрожать от трепета, - произнеся последнее слово, женщина осеклась, тут же замолкла. Понимая, что сказала что-то лишнее, она тут же попыталась сгладить смысл сказанного, но Евгения не позволила. - Значит, от трепета? И при всём этом секс между вами был традиционным, и он не настаивал на чем-то вроде того, что делаем мы? - понизив голос до еле различимого, спросила девушка. - Жень, прекрати. Как можно такое сравнивать? Не думай, что я вру, говоря, что то, что мы пробуем, у меня впервые. Я неимоверно стеснялась его, ну, этого не отнять. Я долго привыкала к нему, мы не сразу начали серьёзно встречаться, а про близость и речи не шло. - Скажи мне честно и ещё раз. Любила ли ты его? Ведь должна быть причина, по которой ты прощала ему то, что он женат. Этери накрыла тонкими пальцами Женину ладонь сверху, глаза блеснули в освещении уличных фонарей, шум на кухне не мешал им. - Думала, что любила. Но. Только рядом с тобой поняла, что такое настоящая «любовь»… господи, так «ванильно» звучит. Но зато правда. - Хорошо. - Успокоилась? Верь, что он мне не интересен. - Да. Евгения слегка успокоилась, поняла, что добросовестный разговор по душам помогает расставлять всё по своим местам. Только общаясь друг с другом без повышенного тона, обсуждая детали и мнения, можно было усмирить свой пыл. - Я настаиваю на том, чтобы ты была аккуратна с Буяновым. Диана рассказала, что Водорезова узнала, что они общаются. Это не играет на руку, так как после наших бесконечных перепалок в «Хрустальном» она может начать задумываться о том, чтобы навредить тебе. Нужно быть осторожными. - Жень, я постараюсь… В темноте помещения они сплели руки, придвинулись чуть ближе. Помолчав, девушка положила свою голову на плечо возлюбленной. - У меня есть просьба, – шепнула Женя. - Какая? - Хочу услышать, как ты играешь на фортепиано. Снова. - А Диана спит? Мы можем её разбудить. - Я схожу проверю. Если нет, сыграешь? - Вполне возможно. Девушка улыбнулась. Уходя, она включила свет в комнате. Поднимаясь на второй этаж, она слегка притормозила у двери в комнату Дианы, когда услышала, что она с кем-то разговаривает по телефону. - Прошу тебя, приходи на Новый год в гости? Я постараюсь уговорить семью, чтобы они приняли тебя, чтобы ты хотя бы чай с нами попил. Женя замерла, перестала дышать, вся превратилась в большое «ухо». Тишина, громкий голос в трубке что-то бормотал. - Ну, пап! Это был бы лучший подарок для меня! Большего не надо! По телу пробежала мелкая дрожь, в голове возникли Дианины слова: «Неужели бы тебе не хотелось верить в то, что твои родители могут помириться и быть вместе?». Ноги налились свинцом, стали ватными, уши вспыхнули, девушка впала в молчаливую панику. - Не настаиваю, но знай, что жду всем сердцем! Медведева постаралась незаметно покинуть коридор, быстрым шагом спустилась вниз. Проходя мимо кухни, она услышала, как громко хохочут бабушка и мама Этери. Входя в зал, брюнетка остановилась в дверном проеме. Золотисто-карие глаза подняли свой взгляд на любимого человека, нашли его неимоверно растерянным. - Что такое? - Ничего, Диана не спит. Медведева прикрыла дверь, ведущую к ним, чтобы шума было меньше. Задернув шторы, она подошла к фортепиано. Этери достала из шкафа метроном, поставила на крышку инструмента, устроилась на стуле поудобнее. - Мне удобнее играть с ним, чтобы ловить темп и ритм, ведь это самое важное при воспроизведении мелодии. Могу сбиваться, но ты должна простить это, так как практикуюсь я не так часто. Медведева подошла поближе, внимательно смотрела на Неё, думала о том, что абсолютно не знает, чего ей ожидать от праздников. Сейчас эти кудрявые локоны осеннего цвета свисают на плечи, беззаботно уложены с утра так, чтобы Жене понравилось, а будут ли они такими всегда? Как предугадать, что может быть на повороте жизненного пути? Золотисто-карие обратили внимание на золотое украшение на красной нити Евгении. - Приятно, что носишь мой подарок. - Он был лучшим на день рождения помимо твоей игры на фортепиано. Легкая улыбка, польщенная комплиментом Этери с трудом собралась, чтобы не растаять при Жене окончательно. Тонкий палец коснулся маятника с грузиком, запустил его. Металлический стержень начал вилять, отмеряя частоту ударов. - В музыке существуют тридцать темпов, скоростей воспроизведения. Каждый имеет своё название. На практике некоторые едва различимы на слух, особенно мной из-за редкости практики игры. Играть в идеальном темпе сложно, потому что можно где-то ускориться, где-то замедлиться. Чем-то напоминает подготовку к прыжкам в каскаде на льду. Если не сумеешь задать скорость и верный ритм, то прыжок не получится. В музыке, когда нужно отыграть произведение с максимальной точностью к эталонному звучанию, не обойтись без метронома. Пальцы коснулись бело-черных клавиш, начали надавливать в определенной последовательности. Ритм был тихим, устойчивый размеренный импульс объединил ноты в одну большую группу, составляющую какое-то печальное произведение. Золотисто-карие поглядывали на раскрытый журнальчик с черными печатными нотами, не сбивались. Длительность некоторых нот добавляла драматичности мелодии, Евгения облокотилась о край инструмента, наблюдала неотрывно. Янтарные глаза следили, как тонкие пальцы, словно паучки, перебирают клавиши, где-то ударяют в такте чаще, где-то реже, а голубые вены напоминают извилистые речные узоры. Сердца обеих девушек начали биться в унисон ритму метронома, пульс задавал сильные доли, как в музыке. Произведение стало напоминать человека, который воспроизводит его, обретать уже свой пульс и биение сердца. Дверь в зал приоткрылась, две взрослые женщины пришли, сгорая от любопытства из-за услышанной игры. Этери Петровна сложила руки на груди, широко улыбнулась дочери, последняя смутилась, но глаз от клавиш и нот не оторвала. Тройка слушала то, как красиво растекается мелодия по помещению, внимала каждому переходу. Как только фортепиано замолчало, тройка слушателей тихонько похлопали. - Гоги любил цитировать Рубинштейна, говоря, что ребёнка нужно учить музыке в раннем возрасте, независимо от степени его одаренности и тяги к ней. Чем чаще будет практика, тем дольше продлится игровая фаза в жизни детей. Я с ним согласна в этом. Этери оказалась музыкальнее остальных в семье, чувствует мелодию лучше многих! Евгения обратила внимание на то, как Этери Петровна сказала в настоящем времени «Я с ним согласна», словно мужчина был жив. Пожалуй, факт отсутствия этого человека среди живых членов семьи негласно ей не принимался. - И ваш муж оказался прав, – кивнула Валентина Лаврентьевна. - Да ладно тебе, мам, – скромно улыбнулась Этери. Мама подошла поближе, положила руки на плечи, подбородок положила на голову сидящей перед фортепиано дочери: - Не спорь, чэми суло. - Не буду, – Этери прикрыла глаза и удовлетворенно кивнула. Женя оценила красоту данного момента так же, как и её бабушка. К глубокому вечеру к ним после работы всё-таки приехала Жанна. Взрослая компания сидела до глубокой ночи, а Женя ушла разговаривать по телефону со Скопцовой. Ближе к полуночи Евгения спустилась на первый этаж. Изумленная тем, что видит, она молчаливо наблюдала. Бабушка и Этери Петровна болтались в зале перед телевизором, порой даже, включая музыкальные каналы, размахивали руками, словно в танцах, разговаривали между собой громко. - Нет, Этери, ты мне скажи, как так получается? Отпахали столько лет, а пенсия мизерная. Может, и я бы хотела по морям летать! - Да, Валя, что уж тут? Мы с Гоги первое море увидели в середине жизни, а сколько он пахал, - отвечала старшая Тутберидзе. Женщины слегка путались в словах, Женя удивилась тому, что бабушка вообще выпила. Она редко видела такое, но была рада, что обычные выходные превратились в праздник. Переведя взгляд на кухню, Медведева удивлённо замерла в дверном проёме. Её любимая и её мама выпивали вино, о чём-то очень тихо общались, шушукались. Картина поражала Женино воображение. Ощущалось, что весь зрелый состав решил отдаться отдыху, постараться быть самими собой. Медведева не осуждала этого, хотя и не одобряла обилие алкоголя. В общей комнате послышался шум, навстречу Жене вышла Этери Петровна. - Девочка моя, ты можешь включить мне другую музыку? Уж очень хочу послушать «Снег». - Снег? А кто поёт? - Киркоров. - Оу… Отвлекаясь от кухни, Женя ушла в зал, попыталась найти то, что просили. Как только удалось, она уже хотела выйти, когда неожиданно женщины громко запели. - Наши-то разошлись! – посмеялась Жанна. Этери кивнула. - Надо подпеть, вместе будет не лучше. Проходя в сторону зала, Этери незаметно провела пальцами по Жениным ногам, идущая впереди неё Жанна этого не увидела. Медведева подумала о том, что для такого жеста Этери должна быть достаточно выпившей, чтобы осмелиться. И вот уже спустя несколько секунд четверо взрослых женщин подпевали королю эстрады. - Что за ор? – пробормотала Диана, которая спустилась со второго этажа, разбуженная громкими вскрикиваниями. Встав рядом с Женей, она закатила глаза, потерла веки. - Давно такого не было, – со вздохом добавила девочка. - Даже бабуля выпила, хотя очевидно, не так много, как… Этери Георгиевна и моя мама. - Меня беспокоит лишь то, что их нужно укладывать спать. Они явно не собираются расходиться. - Пусть пока кайфуют, им всё равно от меня никуда не деться. Диана улыбнулась. - Я пойду заранее постель расстелю для всех, если что, позови, я помогу проводить. - Окей. Медведева приглушила свет, включила гирлянду, комната быстро превратилась с клубную зону. Валентина Лаврентьевна и Этери Петровна быстро выдохлись, сели на диван, тем временем как Этери и Жанна не унимались. Переключая музыку, они искали свой танцевальный трек, найдя, начали крайне забавно под него двигаться. Женя сдерживалась, чтобы не засмеяться. Расслабленные алкоголем, они двигались развязно, при этом абсолютно несуразно. Глядя на них, Женя испытывала легкий «испанский» стыд, но как только переключили очередной трек, Этери начала двигаться совершенно иначе. Наслаждаясь тем, что Женя наблюдает, женщина стала двигаться более плавно, словно демонстрируя то, что так любил ласкать и целовать партнер. Жанна начала удивленно улюлюкать, как бы подначивая Этери и не подозревая, что за этой раскованностью стоит что-то запрещенное. Девушка задумалась над тем, что сегодня воскресный день, а поведение Этери не входит ни в какие рамки, учитывая то, что завтра начало рабочей недели перед соревнованиями. «Что за вольности такие? Неужели домашняя обстановка Её размягчила? Хорошо это или плохо, не знаю, но видеть Её улыбку и дурачество… непередаваемо». Благодаря господа за то, что всё это не видят посторонние люди, Женя захотела вмешаться, но музыка прервалась и сменилась на медленный танец. - Этери Петровна, давайте потанцуем, так сказать, – пробормотала Жанна, протягивая руку. Она заметила, что старшая Тутберидзе загрустила, поэтому решила подбодрить её, поболтать и развеселить. Взрослая женщина улыбнулась, встав с места, согласилась потанцевать. Они вышли на импровизированный танцпол и начали делать вид, что танцуют, хотя на самом деле о чём-то разговаривали. - Пригласи меня, – подойдя очень близко к Евгении, сказала младшая Тутберидзе. Неимоверно дикое сексуальное возбуждение так и фонило от женщины, которая не спускала своих пламенных взглядов с объекта любви. Поглядывая по сторонам, Женя оценила то, что за ними никто не наблюдает. Кратко кивнув, она взяла любимую под руки, они прошли в центр зала. Будучи ведущей в паре, Медведева уверенно взяла темп, стала буквально «каркасом» для Этери, которая начала расслабленно повисать на ней. Нагрузка девушку не утомляла. - То, что я скажу, может показаться неуместным, но я пиздец как сильно тебя хочу. Прямо сейчас, – прошептала Этери на ухо. Жене стало страшно и весело одновременно, она прекрасно понимала, что они ходят по краю. Речь, приправленная матом, звучала необычно, отображала волнение, которое обуревало беспокойное грузинское сердце. - Прекрати дразнить меня. Ты же прекрасно понимаешь, что этого делать нельзя, особенно тут, – злилась Медведева. - Да, но никто не запрещает мне играть на твоих нервах. - Бессовестная. - При других ты не будешь меня отчитывать, как ты обычно делаешь. Вся краснеешь с головы до ног, злишься, пыхтишь. Мой грозный самурай, – коварно улыбаясь, прошептала женщина. Женина рука на талии возлюбленной слегка сжала ткань кофты, словно ущипнула кожу. - Ещё одно слово, и я за себя не ручаюсь, как только мы окажемся наедине. Не тут, а в принципе, наедине. Обязательно это припомню и отомщу. - Если помнишь, наш первый раз был тут. - Мы были совсем умалишёнными, когда делали это с таким большим риском оказаться раскрытыми. - Но опасность возбуждает, согласись? - Не тогда, когда бабушка наблюдает за нами. Они обернулись на Валентину Лаврентьевну и, приглядевшись, поняли, что женщина давно заснула в сидячем положении. - Нужно её уложить. Твою маму тоже. - Займись, а? Буду наглой, если скажу, что ничего не хочу делать? Женя, закатив глаза, кивнула. - Я всё решу. Диана спустилась на помощь вовремя. Две девушки, придерживая Валентину Лаврентьевну, довели её до комнаты. Заботливая внучка, укладывая бабушку, ворчала, что такое поведение недопустимо. Валентина Лаврентьевна вела абсолютно трезвый диалог, поэтому к концу приготовлений Женя успокоилась. Спускаясь за Этери Петровной, девушка замерла в зале, когда заметила, что на улице стоят Этери и мама, а вокруг них клубится серый дым. - Ди, бабушку отведешь? – не оборачиваясь, уточнила Евгения. Она была в полной ярости, собиралась выходить к паре курящих, чтобы устроить разнос. - Да, Жень. Не переживай, мы дойдем, всё хорошо. Я не пьяна, – ответила женщина, приобнимая Диану. Решительный шаг, заминка около двери. Жанна потягивала длинную белоснежную сигарету и о чём-то говорила с тренером своей дочери. Укутываясь в распахнутое до этого зимнее пальто, Этери что-то отвечала, не забывая стряхивать пепел со своей сигареты. Женя открыла дверь чуть ли не с пинка, забыла совершенно, что выходит из помещения без верхней зимней одежды. Ресницы Тутберидзе заметно вздрогнули от страха, жемчужно-карие опустили свой взгляд, и она начала лихорадочно думать, куда спрятать сигарету. - Это что за херня? – возмущенно спросила Медведева. Она выхватила сигарету из рук Этери и кинула под ноги, при этом очень жестко затушила её твердой подошвой домашних тапочек. Жанна тут же кинула бычок на землю, выдохнула дым. - Сколько раз мы договаривались, что ты завязываешь с курением? – угрожающе сказала девушка, глядя на мать, та пожала плечами, ощущалось, что она достаточно пьяна. Злые глаза недобро взглянули на Этери. - А ты? Захотелось «догнаться»? Мало выпитого? – нагло наехала Медведева. Жанна была в своих мыслях, ощущая, что дочь в гневе страшна, она попыталась обойти пару, чтобы незаметно скрыться, даже не заметив оговорку на «ты». - Куда пошла? Спать! Никакого продолжения банкета! – схватив маму за плечо, пробасила Медведева. Женщина покорно закивала. Обернувшись к Тутберидзе, Женя стала максимально угрожающей. - Стоять тут! – предупредила девушка. Этери облокотилась о стену, прикрыв глаза, тряхнула головой. Разозленная дочь потащила маму на второй этаж, Диана вышла навстречу. Кое-как они дотащили взрослую женщину к кровати, уложили на неё. - Ди, ложись. Я твою маму отведу, ты её сейчас не беспокой. Всё сделаю, только тут закончу, – сказала Женя, побаиваясь, что Диана ощутит, что от Этери пахнет сигаретами. - Вдруг ей плохо, я спущусь. - Не нужно. Сделай, как говорю. Не нужно тебе много возиться с этим. Мне не сложно, – настаивала брюнетка. Диана спорить не стала, ощущая Женин авторитет. Постепенно Евгения начала переодевать мать, которая как-то обидчиво отбивалась. - Иди вон к Тутберидзе, ей заботы больше, чем мне надо. - Что ты такое говоришь? - Что же я не вижу, как ты смотришь на неё? С каким обожанием? - Выключай-ка этот тон и не говори глупостей. - Ага, конечно, мать глупая, сидит и не соображает, что к чему. Она забирает тебя у меня, набивается на то, чтобы занять моё место. - Чушь. Она твоё место точно не занимает и не займет. Мать у меня одна, и это ты. - Я против того, чтобы мы так близко общались. Она хитрая, я тебе точно говорю. Только прикидывается хорошенькой. - Ты говоришь много лишнего. Остановись сейчас же, – натягивая на маму сменную майку через голову, прошипела Евгения. Справившись с переодеванием, Жанна ядовито посмотрела. - Не защищай её, иначе я могу подумать, что она значит для тебя нечто большее. - Что? - То, – еле шевеля языком, сказала Жанна и, плюхнувшись головой на подушку, плотно закрыла глаза. - Мне не нравится, что ты так много выпила. - Говори, что хочешь, я всё равно это не вспомню завтра, бла-бла. Женя разозлилась, зубы заскрежетали. - Спи, и чтобы не смела вставать! – пригрозила Медведева, но её мама уже провалилась в глубокий сон. Будучи на ноте возмущения, она направилась к Этери. Та, облокачиваясь о дверь, пыталась выйти в коридор. - Что это за хуйня? Когда вы успели так нажраться? Это уже не смешно! Завтра понедельник, тренировка, ты собираешься пропускать? – жестко схватив любимую под локоть, пробасила Женя. - Сейчас на это плевать… и вообще… Зачем ты так говоришь? Мы выпивали вино дома, в компании друг друга, посторонних людей не было. Разве мы вели себя вызывающе? - Курили! - И что? Твоя мама курит, я решила немного за компанию. - Тебе что, 15 лет, подросток? Дымишь в уголке за компанию! Я категорически запрещаю тебе курить, понятно? - Почему? - Меня это не устраивает! Никакого курения при мне! И без меня в том числе! - Ах, так… - в темноте коридора, рискуя многим, Тутберидзе хватается за ворот рубашки своего партнера, с силой тянет на себя, и их губы смыкаются в горьком поцелуе. Ощущается терпкость сигаретного дыма, тяжесть табака, который неимоверно контрастирует с мягкостью губ и податливостью языка Этери. Ощущая прилив злости и обиды, Медведева совершенно безумно берет стальной хваткой талию любимой, притягивает ещё ближе. Тонкие пальцы, скользя по вороту, ложатся на затылок, вторая ладонь обвивает шею, ложится на плечо. Разорвав поцелуй преждевременно, Женя скривила губы. - Несёт дымом ужасно, «амбре» непередаваемое. Ещё раз возьмешься курить - и я перестану целовать, клянусь богом, – пренебрежительно говорит Евгения. Пристыженная Тутберидзе молча кивает. Подталкивая Этери к спальне, Женя доводит её до кровати. - Женёк, прости, ну что ты? Не буду я больше курить… обещаю. - Посмотрим, – отвечает девушка. Тонкие пальцы цепляются за край Жениного рукава. - Я бы хотела, чтобы ты осталась, но нельзя. - Этот поцелуй в коридоре был лишним, нас могли увидеть. - Да… - Надо быть осторожными. Этери кивнула, обессиленно повалилась на кровать. Женя подумала о том, что ей хотелось бы раздеть любимую, подготовить ко сну, лечь вместе, но рисковать тем, что они в родительском доме, всё же не стоит. Уже где-то глубоко ночью Медведева вздрагивала сквозь сон. Она стоит на кухне в тесной «хрущевке», за окном идёт обильный снегопад, а на столе догорают последние свечи. Обстановка мрачная. Девушка ощущает, что она является собой, но словно что-то не так. Глядя на руки, она осознаёт, что они выглядят грубее, чем на самом деле. Евгения идет сквозь темноту в поисках зеркала, чтобы посмотреть на себя, вместо этого осознаёт, что движение словно происходит на месте, она не может покинуть кухню. Оглядываясь, она видит, что за крохотным столиком сидит пара, их лиц она не видит, но слышит, о чём говорят. - Ты, главное, не теряй самообладание, ты дочери нужна, понимаешь? – шепчет мужской бас. Собеседница безвольно кивает головой, словно марионетка. - Мы переживём всё это, главное, не впадать в уныние, – добавляет мужчина и, пододвигаясь ближе, приобнимает сидящую рядом женщину. Стулья издают скрежет из-за трения деревянных ножек о пол, пара, сидящая в темноте, сливается воедино. - Я постараюсь помочь, чем смогу. - Спасибо, Сереж, спасибо… - хрипит сквозь слезы голос. Женино сердце перестает отмерять удары, пульс исчезает, словно у полумертвого человека. Она полна решимости подойти к Ним, расцепить их, но отчего-то не получается. Пробуя сдвинуться с места снова и снова, она лишь терпит очередное поражение, пытается крикнуть, но звуков от неё никаких не исходит. Зацикливая собственные намерения, Медведева испытывает дичайшее мучение, ощущает, что слезы текут из глаз сквозь сон. Впадая в отчаяние, она вдруг понимает, что находится во сне, пытается проснуться и, оглядываясь по сторонам, заглядывает в зеркало на своё отражение. Вместо себя она видит высокого седовласого мужчину с голубыми глазами. Морщины на его лице придают мимике жесткости, брутальности, непоколебимости, высокий ворот черного пальто «стоит» задранным, а под ним виднеется черная рубашка с серым галстуком. - Сережа… - шепчет догадка внутри сна, Евгения в ужасе хватается за своё лицо, то же самое делает «Её» отражение. Самоуверенный мужчина испытывает панику, но в какой-то момент перестает повторять Женины движения. Градус волнения во сне так зашкаливает, что впрыскиваемый в кровь адреналин выводит Медведеву из сна, та, вскакивая, садится на постели, тяжело дышит. Это было первое действительно тревожное сновидение в этом году, где главным героем был Сергей Буянов. *** 19 декабря 2016 года, город Москва, Россия. Максимально легкий завтрак в 07:00, свежевыжатый сок, чай в термосе, бутерброды и овощи для обеденного перерыва - всё это Евгения и Диана подготавливали для себя сами, не надеясь, что взрослая часть семейства проснется рано после вчерашних плясок. Перед тем, как отправиться в «Хрустальный» на такси, Медведева по очереди обошла все комнаты, проверила состояние женщин. Задержавшись около дверей Тутберидзе, она отошла за угол переждать, пока Диана покинет помещение и спустится на первый этаж. Приоткрыв дверь, девушка вошла. Тутберидзе держалась за голову, плотно прижимала принесенный Дианой пакетик со льдом ко лбу. Это была перепалка осуждающего и виноватого взгляда. - На тумбочке стоял графин с водой и аспирин. Ты поставила? - Ну не Диана же. Молчание, неловкое и сконфуженное, Этери понимала, что перебрала вчера. - Мне стыдно, честно. Чем только думала. - Не знаю. - Но был прекрасный вечер, я расслабилась, обстановка располагала к празднику, а учитывая, что мы отмечали твою победу, я буквально выдохнула с облегчением. Столько слов хороших о тебе, обо мне, о нас и нашей работе, я не могла не радоваться этому. - Это понятно. - Да и Жанна вчера была такой уставшей после работы, предложила алкоголь, ну я не отказалась. Я же нечасто выпиваю. - Не оправдывайся передо мной, ты же взрослый человек. Я не возражаю против танцев и вина, но курение было лишним. Этери прикрыла глаза, сузила губы, словно ругая себя. - Да, лишним… - Мы тут, никто лишний этого не увидит и не узнает, но это не должно развязывать руки пагубным привычкам. Терпеть не могу, когда мама, перебрав, берется за сигареты, а если ещё и ты туда же, не ожидай, что я буду реагировать спокойно. - Я поняла, поняла, иди сюда… - протягивая руку в сторону Жени, пробубнила Этери. Девушка села на край постели, ощутила ароматы вчерашних пиршеств. - Надеюсь, что в таком состоянии на каток ты не придешь. Звони и говори, что хочешь, но чтобы сегодня я тебя там не видела. Разомнусь и потренируюсь один день без тебя, не дай бог, ещё кто-то что-то унюхает. Тонкие пальцы помассировали тыльную сторону Жениной ладони, как бы «успокаивая». Припухлые веки выдавали тяжелую ночь как у Евгении, так и у Этери. - Не ругайся. Я позвоню Сереже, предупрежу. Имя произнесенное вслух заставило девушку вздрогнуть. Она понимала, что речь идет о Дудакове, но после ночного кошмара подсознание само реагировало на «опасность». - Что такое? – уточнила женщина, обеспокоенно глядя на любимого человека. Девушка сделала вид, что всё хорошо, пожала плечами. - Всё в порядке. Мне надо идти. Сначала заеду оставлю Диану, а потом в «Хрустальный». - Спасибо, Медвежонок. Недоумение, которое сменилось оценивающим взглядом, янтарно-карие значительно усмехнулись. - Ты подлизываешься? - Что? - Такие «мармеладные» комплименты так не свойственны тебе, что я могу сделать вывод, что ты ощущаешь крайнюю степень стыда за вчерашнее. - Ой, всё, иди. Что я, блин, оправдываться буду? Мало ли что мне не свойственно, я могу называть тебя, как хочу, тебе так не кажется? - Можешь, просто это редкость и… - И что? Я что, не человек? И мы говорим эти глупости между собой, никто же не слышит. Или ты против? - Вовсе нет. Давай углубимся в эти «мармеладные» отношения, Тутзе. - Что?! – возмутилась Этери. Она выпрямилась, приняла более сидячее положение. - Что за клички ещё такие?! - Это Настя придумала, я тут ни при чем. Только не ругайся, умоляю, особенно на неё. - Чешете языками о нас за моей спиной? - Не за спиной, что ты. Я тебе открыто говорю, что обсуждаем. Не всё, конечно, но всё же. - Не одобряю. И что ещё за «Тутзе»? Напоминает ту американскую комедию 82-го года «Тутси», где мужик в бабу переодевается! Что за аналогия! Я что, похожа на Хоффмана? - Нет. Это сокращение фамилии. И мы не смеемся над тобой, просто нахожу это милым, как ты находишь милым коверкать мою фамилию под «медвежонка». - 1:1, Медведева. - 1:1, Тутберидзе, – быстро целуя любимую в нос, ответила Евгения. Покидая комнату, она оглянулась. Они глупо улыбались, выглядели абсолютно счастливыми в этом смысловом маразме. Центр спорта и образования «Самбо-70», отделение «Хрустальный». Евгения подошла к разминке со всей серьезностью. Она долгое время провела в тренажерном зале, работала над растяжкой, при этом слушала энергичную музыку. Для неё было интересным ощущать, что их семьи стали так близки, особенно в проявлении таких закрытых от чужих глаз вольностей. Приподнятое настроение было визитной карточкой успеха, девушка постаралась оградить голову от неприятностей относительно бесед с Дианой о Буянове, сна прошлой ночью, а также подслушанной под дверью информации о желании дочери на Новый год. Всё это получилось отодвинуть на второй план и полноценно отдаться тренировочному моменту. Не смущало обилие спортсменов рядом с ней, более того, даже стимулировало заострить внимание на мысленной проработке сложных элементов программ, которые она будет катать на ближайшем соревновании. Вспотев от интенсива и нагрузки на все группы мышц, удовлетворенная, Медведева прошла ещё несколько подготовительных этапов по части хореографии с Глейхенгаузом и в полной боевой готовности вышла на лёд. Не снимая наушники, девушка начала постепенную вкатку, лишь изредка поглядывая по сторонам. Спустя полчаса на лёд вышел Сергей Дудаков, подъехал к Жене поближе, показал рукой, чтобы она сняла наушники. - Этери Георгиевны сегодня не будет, говорит, что приболела, хочет отлежаться. Надавала мне наставлений, относительно твоей работы на сегодня. Так что будем делать. И без наушников, пожалуйста, иначе уйдешь в себя. «Вот хитрожопая! Сидит с похмелья, а сама умудряется советы раздавать!» - закатывая глаза, улыбалась Медведева. Эта мысль настолько развеселила её, что она еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. - Давай иди начинай со скольжения. От одного начала борта до другого тренируй ускорение и замедление. Если хочешь, можешь потом тройной каскад прыгать, что уж, мы слепые? Ты уже измучила Этери Георгиевну самыми разными вариациями, так, кто мы такие, чтобы, блин, запрещать? – скомандовал Дудаков и, показывая рукой всем, добавил: - Всех касается! Но только скольжение! Включайтесь! Группа начала разминку на льду. Медведева была энергичнее всех, что вызывало одобрительную улыбку у Дудакова. Спустя время мужчина командовал дальше. - Теперь скольжение вперед и назад подсечками вдоль бортов катка и по «восьмерке» с чередованием ритмов, слушайте музыку, ловите ритм. Медведева и это делала четко. Вспоминала вчерашний рассказ Этери про важность скорости и ритма, перед глазами встал воображаемый метроном, отмеряющий частоту темпа. - Даша! Давай не сбивайся! Дуга на левой ноге должна длиться не меньше шести счетов, два музыкальных такта! Я хлопаю, ты подстраивайся! – крикнул Сергей и начал хлопками отмерять ритм. Спортсменка подстроилась. - Отлично! Темп ускоряется, давайте на каждой ноге скольжение на три счета! И… Так проходила вкатка, постепенно, умеренно, в своем ритме. Дудакову нравилось брать бразды правления в отсутствие Этери, он успешно с этим справлялся. Когда первоначальная подготовка на льду подходила к концу, к коллеге подъехал Глейхенгауз, так как впереди требовалось оценивать эстетическую сторону элементов. Командуя парадом, два тренера явно находились в своей стезе, не перегибая палку, они поддерживали легкий настрой спортсменов. Переходя к прыжкам, ощущалось, что Медведева раззадоривает саму себя, что не могло не привлекать внимание. Пружиня на ногах, словно попрыгунчик, она то тут, то там выдавала чистоту выполнения. В середине момента Дудаков подозвал девушку к себе. - Этери Георгиевна сказала, чтобы я последил за твоими прыжками, особенно над тем, чтобы ты не переусердствовала. В четверные не входи, давай хотя бы тройной каскад. Мне они нравятся, но нужна стабильность. Этери Георгиевна беспокоится за твои суставы. Девушка улыбнулась, пожала плечами. - Есть одни мысли. Стабильность гарантирую. - Отлично. Тогда точи сальхов, пусть он будет у тебя лучше всех. Девушка приняла совет на вооружение. Выполняя сальхов несколько раз подряд без каскада, она задумалась над тем, что могла бы разбавить прыжки тулупом, что отразилось бы на легкости выполнения и внешней привлекательности каскада. Но сколько прыжков следует сделать? Придерживаться правил или попробовать что-то новое? Она уже знала, что в спортивной среде вышла очень занимательная поправочка, которая оставляла маленький шанс на раскрытие потенциала. Понимая, что хочет, Медведева старалась держать это в тайне до часа «Х». Силы и настрой на исполнение имелись, разумеется, Евгения рассчитывала только на победу в эти выходные. Ближе к окончанию тренировки, уже под вечер, Женин телефон разрывало от звонков. Номер был явно не местный, поэтому, будучи в совершенной растерянности, она осторожно подняла трубку. - Алло? - Женья! – с акцентом обратился мужской голос. - Эээ… с кем я разговариваю? - Это я! С трудом нашел твой номер! Фернандес! Девушка схватилась за бортик, удивлению не было предела. Парень говорил на английском, поэтому девушке пришлось быстренько на слух переводить то, что он говорит, и быстро давать ответы. - Хави! Привет! Боже мой! Какими судьбами? - Здравствуй! Понимаешь, я хотел услышать тебя, спросить, как твои дела и как твоя физическая подготовка? Женя усмехнулась. - В полном порядке. А с чего это вдруг она тебя интересует? Вроде же недавно виделись, ты и сам мог оценить, что физическое состояние превосходное. - Именно поэтому я и позвонил, что знаю, что оно превосходное… мне нужна твоя поддержка, как коллеги с высоким профессиональным уровнем проката. - Так. Ближе к делу. - Понимаешь, я решился на то, чтобы осуществить организацию своего грандиозного ледового шоу. И всё это не было спонтанно, но на самом деле я до последнего не верил, что получится. Во-первых, долгое время не мог подобрать место для выступления, а вопрос решился буквально на днях. В Мадриде предоставляют прекрасную ледовую арену, и я абсолютно растерян тем, что моя мечта так неожиданно быстро осуществляется. Но проблема теперь в другом. Я хочу набрать «звездный» фигурный состав и, разумеется, хотел бы увидеть и тебя в нём. Девушка удивленно огляделась по сторонам, решила, что стоит сесть на лавочку за бортиком. Присаживаясь, она издала какие-то нечленораздельные звуки растерянности. - А когда оно будет? Твоё шоу? - На этот Новый год. Медведева задумалась. Покидать дом, город, срываться в Мадрид, чтобы выступить в коммерческом шоу, да ещё и на новогодние праздники, – это риск. В первую очередь из-за реакции Этери на это, а уже потом во всём остальном. Предугадывая то, как Тутберидзе будет нервничать, становилось не по себе. - Хави, я не знаю… ты звонишь мне даже не за месяц, можно сказать, за несколько недель. - Понимаю. Может быть, ты обсудишь это со своим менеджером, и он подскажет тебе правильность принятия данного решения? Я ввязываю тебя в абсолютную авантюру, знаю, да и деньгами особо похвастаться не смогу, так как почти всю организацию делаю самостоятельно, помогают друзья и родители. Для меня это шоу – мечта, я давно хотел делать что-то красивое и вне рамок соревновательного духа! Хочется, чтобы люди любовались красотой фигурного катания, чтобы увидели, что это искусство! Первые лица данного вида спорта покажут, чего мы стоим, даже больше, чем золотые медали! - Ох, Хави… ну, в принципе, я на днях выступаю на чемпионате России, а потом свободна. - Женья, умоляю, мне нужна твоя помощь! Обещаю, что скучно не будет! - Я обещаю дать ответ до конца недели. Такой ответ тебя устроит? - Вполне! Позвони мне на этот номер! - Договорились. Повесив трубку, девушка осмотрелась. Некоторые ребята ещё катали, Дудаков и Глейхенгауз важничали, а Женя углубилась в мысли о том, что этот Новый год может впервые в жизни пройти вдали от дома, да ещё и без Этери. Как она к этому отнесется? Любое шоу нужно обговаривать с тренером и федерацией, особенно такой направленности. Дело тут шло не о выгоде, а о поддержке спортсмена и хорошего знакомого. Обдумывала эту авантюру, и в голове самим собой встал вопрос о том, а приедет ли Буянов к новогоднему столу Тутберидзе, как этого хочет Диана? Если да, а Жени там не будет, то как пройдет их пересечение? Следует ли чего-то бояться или следует оставаться спокойной? Вопросов было предостаточно, поэтому последующие дни до соревнований девушка будет терзать себя размышлениями о том, стоит ли ей принять предложение Хавьера Фернандеса. Стоит ли оставлять любимую в Москве одну? *** 23 декабря 2016 года, Чемпионат России по фигурному катанию, ледовая арена «Трактор», город Челябинск, Россия. Если бы в 2010 году поклонникам фигурного катания сказали, что через пять лет российские фигуристки будут на любых соревнованиях занимать весь пьедестал почета, то в это бы, скорее всего, никто не поверил. Сложно было такое представить тогда, когда даже на чемпионатах Европы россиянки не могли попасть в тройку. Но времена меняются, и теперь чемпионат России по качеству катания вполне можно сравнивать с чемпионатом мира. Именно поэтому на трибунах «Трактора» в день старта женских соревнований было особенно многолюдно. Зрителям на трибуны челябинской арены лучше было не опаздывать, поскольку в первой же разминке на лёд вышли две претендентки на победу в соревнованиях: Елена Радионова получила второй стартовый номер, а Евгения Медведева - третий. По лицу Елены было видно, что главным образом она сосредоточена на том, как не упасть. И эту непростую задачу фигуристка выполнила, при этом показав зрителям несколько отличных прыжков. Действующая чемпионка России, отобравшая в 2016 году титул у Радионовой, да и что там скромничать, лучшая фигуристка мира на сегодняшний день вышла на лёд следом. - Итак, начинает катать свою короткую программу наша Евгения Медведева, - объявил комментатор Александр Гришин. Они с Татьяной Анатольевной притихли, желая насладиться Жениным прокатом. Фигуристка быстро вошла в образ, буквально падая в высоту лицом при первых нотах мелодии. Творческий транс начал быстро гипнотизировать публику, которая с замиранием сердца не отводила от неё внимательных глаз. Невесомое катание создавало впечатление легкой пушинки, которая то и дело пляшет под весом налетающего на неё ветра. Лазурное платьице в стразах искрило в свете софитов, тоненькие руки двигались плавно, тело было гибким. Доделывая каждый элемент до конца, девушка всецело отдалась музыке и образу, не забывая оттачивать совершенство технической части. Прекрасно чувствуя темп музыки, она отдыхала на льду, подготавливая себя морально к всплеску прыжков во второй части программы. Как только вторая минута подошла ближе, девушка с легкой улыбкой на губах пошла на заход, чтобы отштамповать первый идеальный каскад из тройного флипа и тройного тулупа. Исполнив всё безукоризненно, она позволила себе самодовольную улыбку, которую Тутберидзе заметила аж с другой стороны катка. Идя по ходу произведения, она то замедлялась, то ускорялась, а выехав в центр катка, закружилась так, что у многих наблюдавших закружилась голова. Внутри Этери просыпалась неимоверная гордость, что за столь короткий промежуток времени её возлюбленная смогла показать себя безукоризненным бойцом и спортсменом. - Молодец, во даёт! – улыбался Дудаков, не отрывая глаз от девушки. Этери ощутила себя всемогущей, словно была автором этого восхитительного рукотворного творения, а на самом деле, так и было. Номер подходил к концу, тройка тренерского штаба поняла, что короткая программа откатана безупречно. Замерев в заключительной позе, девушка расправила руки. Зал аплодировал, а Этери не могла оторвать взгляда от любимого человека, который стал центром её вселенной. Спортсменка махала руками зрителям, думала о том, что сейчас бабушка наблюдает за ней с трибун, что не могло не вызывать ещё больше мотивации сделать всё красиво и правильно. Уверенно скользя к бортику, спортсменка лишь отвлеклась от выхода с катка на фанатку. Девушка улыбчиво протягивала спортсменке коробочку, Медведева не могла не взять её. Как только взгляд упал на бережно упакованные фигурки внутри, волна восторга чуть не разорвала давлением черепную коробку. - Это Виктури! - воскликнула Женя. - Да, да! Знаю, что смотрите! - Спасибо, спасибо! – поблагодарила девушка, разглядывая подарок. Янтарно-карие сияли, когда тонкие пальцы начали тянуться к ней. - Только посмотрите на эту милоту! – передавая коробку в руки любимой, сказала Женя. Этери с любопытством осмотрела то, что было внутри. Она прекрасно понимала, что это за образы в подарке, улыбнулась этому. Только из-за Жени Тутберидзе начала смотреть эти «сомнительные» на первый взгляд японские аниме и, сама того не замечая, увлеклась сюжетом. Девушка натягивала спортивку, думая о том, что только недавно отошла от первого сезона любимого аниме, а ей уже подарили эту прелесть. Этери передала коробку в руки Даниилу, он посмотрел на фигурки. Стараясь не меняться в лице, он сдержался, чтобы не прокомментировать этот подарок и его смысл. И хотя Этери и Женя никаким образом друг друга больше не выдавали после ТОГО раза, парень с особым оцепенением наблюдал за ними. - Ну как? – мотнув головой на каток, поинтересовалась спортсменка. Разумеется, она и сама понимала, что превосходно, но набиваться на комплименты было не менее интересно, чем их получать. - Я довольна, – не давая спуска фигуристке, ответила Этери. - Слава богу, Этери Георгиевна, – подтрунивала девушка. Они прошли в «kiss and cry» вместе с Глейхенгаузом и расположились на диванчике. Под прицелом камер Тутберидзе положила ладонь на Женину коленку, пока та начала баловаться с Луной в руках. Бросая на неё взгляды обожания, в определенный момент Этери вздохнула с облегчением, что всё из задуманного успешно получилось. На табло отобразился высокий результат - 80,08 балла. Счастливая Евгения испытала прилив адреналина, счастье и удовлетворение. Этери приобняла любимую и была совершенно довольна. Этот день был полон разносортных событий. Факт наличия высочайшей конкуренции в российской женской команде вряд ли нужно доказывать. Когда чемпионка мира не выдерживает давления со стороны соперниц и в следующем сезоне остаётся без международных соревнований - это говорит само за себя. За год Елизавета Туктамышева, конечно, истосковалась по атмосфере чемпионатов мира и Европы, а потому явно вознамерилась попасть в тройку призёров на чемпионате России. Однако в короткой программе не всё получилось идеально. Катание было мощным, вдохновенным и даже агрессивным, а каскад тулуп-тулуп заслужил отдельной порции аплодисментов, однако были заметные ошибки. После лутца Туктамышева, не рассчитав расстояние, едва не въехала в борт - пришлось даже согнуть ногу, чтобы избежать столкновения. Закрывала программу дня победительница недавнего финала Гран-при среди юниоров Алина Загитова. И после её короткой программы можно было с уверенностью сказать, что Этери Тутберидзе подготовила новую суперзвезду. Наблюдавшая за её выступлением Медведева была внимательной, оценивала каждый жест, исполненный Алиной, в голове давала комментарии, подмечала чистое катание. Старшая спортсменка отметила, что самый сложный каскад сегодня исполнила именно Загитова, что, в свою очередь, «задвинуло» достижение первой. Это вызвало бурю эмоций, подстегнуло Женю не расслабляться и, учитывая складывающуюся обстановку с конкурентками, выдать максимум своих усилий и талантов. Сидя в кафешке при отеле, бабушка и Женя активно обсуждали сегодняшний соревновательный день. Девушка максимально много времени проводила именно с ней, стараясь не отвлекаться на многочисленных знакомых и друзей, даже на наличие Этери в своём личном пространстве. - Бабуль, так что ты думаешь по поводу поездки в Мадрид? Я себе уже всю голову сломала. - Ты лучше скажи, ты Этери Георгиевне об этом рассказала? - Нет.. - Почему? Тебе это не со старой бабкой обсуждать надо, а с ней. Она твой главный человек, только она располагает твоим временем, и это с её легкой руки можешь уехать, куда хочешь. Чего тянешь? - Боюсь, что запретит… - А с чего бы? - Ну мало ли… - А ты так хочешь этому Хулио помочь? - Ба, Хави, Хавьер! - Да какая разница, Хулио он или Хавьер? Ты сто раз подумай и сегодня же обсуди это с тренером. Я так поняла, что Жанна нацелена поехать с тобой на Новый год туда, если срастется. - А как же ты? Останешься в городе одна? - Ну, ты за меня не переживай, я никогда одна не останусь! Логика в словах бабушки была, поэтому девушка, провожая её в номер, старалась обдумать то, как рассказать об этом Этери. Сама спортсменка делила номер с Аней Погорилой, в то время как Тутберидзе снова обособленно от всех доплатила денег, чтобы её пересилили в самый дальний номер с безлюдным окружением. Медведеву забавлял тот факт, что причиной тому было не только желание уединения, но и перспектива их совместной ночи. Забежав в свой номер, Женя решила принять душ и быстро переодеться. Аня Погорилая в это время читала книгу, когда Медведева вышла к ней. - Блин, какое счастье, что сегодня мы рано закончили с короткой, да? - Ага. Можно хоть отдохнуть, – отозвалась Погорилая, не отрывая взгляда от книги. Медведева взглянула на часы, время было в районе 20 часов. - Хочешь прогуляться? - Да, ещё надо к Этери Георгиевне сходить, посоветоваться кое о чём. С бабулей языки чесали, она устала, уже ушла спать. - Ну, конечно, столько переживаний. - Это верно. Кстати, как твоё колено? Погорилая оторвалась от книги, вздохнула. - Болезненно было катать, но, в целом, терпимо. Да и чего не сделаешь, чтобы в грязь лицом не ударить. А всё равно Сотскова обошла меня, тут, конечно, обидно. Но не обиднее, чем Лизе. Она явно на другой исход рассчитывала. - Согласна… ладно, я пойду. - Ага. Не забудь ключ на тот случай, если поздно придешь. - Я если открыть не смогу, то к бабушке пойду, не переживай. - И что будешь будить её среди ночи? Уж лучше меня. Пожав плечами, Медведева подошла к своему чемодану. Раскрыв его по шире, она достала оттуда любимую клетчатую рубашку, джинсы и ремень, прекрасно осознавая, что Этери нравится, когда она так выглядит. Переоблачившись, хулиганка вышла из номера и направилась к Тутберидзе. На полпути она встретила слоняющихся по коридору Ковтуна и Коляду и, стараясь избежать встречи с ними, нырнула за угол и лишь потом продолжила идти. Дойдя до нужной двери, она постучала так, как обычно делает, чтобы Она поняла, Кто пришел. Спустя короткий промежуток времени дверь перед фигуристкой раскрылась. На пороге стояла она. - Опа. Заходи, – приоткрыв дверь шире, пригласила Этери. - Что делаешь? - Досматриваю аниме. - Юри? - Ага. Я же пропустила несколько серий, вот нагоняю. Тонкие пальцы закрыли дверь на все замки, включая золотистую цепочку, Женя это заметила сразу. Стараясь сохранять хладнокровие и трезвость рассудка, девушка прошла в комнату, где мерцал планшет с остановленной серией аниме. Присаживаясь на диван (специально не на постель), Евгения откинула спину и голову на спинку. Тутберидзе улыбалась, медленно подходя к любимому человеку. Присев рядом почти на самый краешек дивана, она не торопилась что-либо говорить. - Мне нужно с тобой посоветоваться, – издали начинала Медведева, стараясь не замечать участившееся биение сердца. Женщина очень осторожно пододвинулась поближе. - Я вся во внимании… - прошептала Этери, нарочито придавая голосу нотку сексуальности. - Я ведь серьезно, а ты… - поддавалась соблазнению Медведева. Облизывая губы, Этери усмехнулась. - Слушай, ну я же ничего не делаю, просто сажусь поближе. И я соскучилась. Евгения прикрыла глаза, волнительно выдохнула. - Не хочу портить этот момент, но мне правда нужно поговорить. - Я же не запрещаю, говори уже. Сосредоточившись, девушка поймала утерянные мысли. Этери сидела близко, но при этом не соприкасалась с Женей, что сильно раздражало и создавало сладостное напряжение между их телами. - В общем, мне позвонил Фернандес и попросил участвовать в его новогоднем шоу «Revolution on ice». Оно у него первое, говорит, что не хватает спортсменов для «звездного» состава, просил поддержать. Этери стала более внимательной, тут же перестроилась с флирта на серьезный лад. Женя напряглась. - Новогоднее? - Да. Я просмотрела график, после этих соревнований я буду свободнее, хотела бы рискнуть. Мне нравится этот экспромт, хочется чего-то более легкого, чем погоня на соревнованиях за медалью. Иногда и для настроения покататься хочется. - Для настроения, значит… Женя сразу же ощутила, что Тутберидзе недовольна этой идеей. Задержав дыхание, она сделала паузу, подождала ответа, но его не последовало. - Тери, мне кажется, что проводить вместе Новый год не удастся, и я не хочу расстраиваться заранее. Потому что очевидно, что моя мама не захочет уходить из дома, а бабушка тоже захочет чего-то спокойного, так все мои Новые года проходили. И пусть до этого мы хорошо кутили у тебя дома, а новогодние праздники имеют иной статус. Я себя знаю, как только пойму, что нахожусь под колпаком мамы с бабушкой и не смогу вырваться к тебе, начну загружаться. Ты всё равно будешь со своими, а я со своими, и праздник будет несовместный. А так, мы с мамой поедем в Мадрид, там побудем, а на январские праздники вернемся, и тогда можно будет спокойно отдохнуть вместе… без посторонних. Тутберидзе задумалась. Оценив идею Жени, она посмотрела на ситуацию под другим ракурсом. - Надо будет поставить в известность федерацию. - Знаю, поэтому обсуждаю это с тобой. - Ты так хочешь помочь Фернандесу? - Да, он же по-человечески попросил. Знаю, что у него папа с мамой тоже впрягаются в шоу, он ищет помощь отовсюду. И на уровне популярности это тоже отразиться. - Тебе мало фанатов? - Нет, но нет предела совершенству. Люди увидят меня ещё и в другом ракурсе. И да, я хочу входить в число лучших участников этого шоу. Этери задумалась. Осознавая, что Медведева права относительно празднования Нового года, она уже начинала склоняться к тому, чтобы одобрить поездку в Мадрид. Но грусть от осознания того, что Женя будет в Испании, а она в Москве, прошла мрачным шлейфом. Девушка заметила это, пододвинулась ближе. - Мы вынуждены выкручиваться и скрываться. Мне это не нравится, но иного пути не вижу. Мы с тобой и так постоянно уезжаем с «Хрустального» вместе, Глейхенгауз смотрит косо, я замечаю. Когда мама была подвыпившей сказала, что ты хочешь занять её место, что она против частых совместных праздников. И пускай на утро она об этом не вспомнила, но я про себя отметила, что где-то на подсознательном уровне она не рада тому, что мы так часто проводим время вместе. Может быть, если мы уговорим бабушку, то и она двинет с нами в Мадрид, тогда множество вопросов отпадут. - Хорошо, я сдаюсь. Нужно как можно скорее поговорить обо всем с федерацией, а там уже посмотреть, что скажут. Мне печально осознавать, что будем не вдвоём под бой курантов. - В новом 2016 году ты об этом не волновалась, – улыбнулась девушка, приобнимая любимую. Этери усмехнулась. - Я тогда и помыслить не могла, что уже к концу года влюблюсь в тебя, как одержимая. Всего один год, а как всё поменялось. До сих пор с содроганием думаю, что плюнула на все нормы морали и согласилась на эти отношения. Как я могла? С ума сошла. И вообще, всё это твоих рук дело. Это ты тогда поцеловала меня, ты сделала первый шаг. - Знаю и прекрасно помню. Думаешь, мне было легко? Я осознавала, что это может поставить под угрозу нашу совместную работу, откуда я знала, как ты отреагируешь? Обнявшись, они прижались друг к другу ближе. - Всё равно это был хороший год. Лучший в моей жизни, – тихо призналась Женя. Этери немного отстранилась, чтобы взглянуть в её лицо. - Могу признаться, что и для меня он знаковый. Они не спешили целоваться либо как-то ещё взаимодействовать. Настроение было ностальгическим, теплым, поэтому, обнявшись, они перешли на постель и досматривали последние серии аниме. *** 23 декабря 2016 года, Чемпионат России по фигурному катанию, ледовая арена «Трактор», город Челябинск, Россия. Произвольная программа, объявляют Евгению, она выплывает в центр катка и широко расплавляет руки. Она очень уверена в себе, даже с трибун ощущается, что сейчас в девушке пульсирует огромный заряд энергии. Аплодисменты, девушка уверенно прокрутилась на месте, затем продолжила скольжение к центру катка. Она была настроена так же чётко, как фортепиано. Её коронная программа «Жутко громко и запредельно близко» уже каталась ею с закрытыми глазами, поэтому ощущалось львиное спокойствие и сила спортсменки. Началась музыка, плавные уверенные движения Евгении приковывали к себе внимание. Этери напряженно сжала зеленые чехлы и Луну, думая, что неимоверно переживает за свою единственную, но как только девушка проплыла вдоль бортика, Тутберидзе увидела спокойный, самоуверенный взгляд. Она поняла, что Её Женя уверена в себе, а это решало, пожалуй, многое. Выдохнув, женщина наблюдала дальше. Первый каскад прыжков был выполнен идеально, громкие аплодисменты подтвердили это. По лицу Медведевой можно было понять, что она ощущает себя настоящей звездой этого вечера, что максимально соответствовало действительности. Когда зритель смотрел на неё, то, пожалуй, уже и не ожидал чего-то нового. Все прекрасно понимали, что даже с помаркой эта эталонная фигуристка займет первое место, поэтому, наслаждаясь программой, все просто радовали свой глаз. А Женя жила, проживала тот фильм, на основе которого была поставлена программа, ту драму, ту страшную ситуацию, с которой столкнулся главный герой. Для неё лед не был набором элементов или связок в прыжках, он был смыслом жизни, полотном, где она как художник может отобразить своё настроение. И вот она уже была тем самым главным героем – Оскаром, который тяжело переживает потерю отца. Месяцами не может заставить себя войти в комнату отца, но, преодолевая себя, поддается и входит. Почти сразу же находит спрятанный в вещах отца таинственный ключ. Оскар пытается разыскать замок, который открывается с помощью этого ключа. Пройдя самый драматичный момент, девушка почти на четвертой минуте программы решается на риск. Найдя глазами Этери, она незаметно вдыхает воздух, начиная заходить на каскад из прыжков. Думая о том, что нужно доказать всем, что Она сильнее всех, что ни один спортсмен-юниор не сравнится с ней, девушка совершает прыжок и выполняет сальхов. Безукоризненно, не останавливаясь, Женя влетает в тулуп и, приземляясь, не замедляя темпа, совершает третий, не предусмотренный правилами, прыжок. Тутберидзе округляет глаза уже на моменте, когда обращает внимание на отсутствие выхода с двойного каскада и совершенно теряет голову, когда любимый человек, идя на риск, добавляет лишний прыжок. Зал ревет от восторга, все впадают в ступор и эйфорию одновременно, Женино лицо сияет, так как она понимает, что всё удалось так, как она и планировала. В этом была заявка на совершенство, каждый без слов понял, что Медведева «играет мускулами», что абсолютно не собирается понижать планку и готова к новым усложнениям в программе. До неё никто не решался на такой поступок. Понимая, что «лишний» прыжок будет не засчитан, Евгения проявила свой стальной самоуверенный характер и продемонстрировала всей России, чего она стоит. - Это был тройной каскад? – ошеломленно прокричал Глейхенгауз. - Блять, да! – ответил Дудаков, и парни одновременно победоносно подняли руки вверх. Этери не могла перестать улыбаться и ещё сильнее прижала к себе Женину игрушку и накладки для лезвия коньков. Она любила так сильно, отчаянно и необузданно, что готова была отдать всю себя Евгении, целиком и полностью. Внутри её сердца искрилась гордость, радость, тотальное удовлетворение, ощущение, что сбылись самые неожиданные чудеса, что перед ней открылись двери перед невозможным. И вот она стоит на пороге, а её любимый человек уверенно ведет к успешному совместному будущему. Как только последние элементы номера были исполнены и девушка остановилась, «Трактор» взревел от гула людских голосов и аплодисментов. Татьяна Анатольевна не могла усидеть на месте, комментировала, забрызгивая слюной микрофон. - Совершенно фантастическое выступление! Она показала, что может делать сложнейший каскад, который сегодня девочки во всем мире не прыгают! Женя понимала, что эта вольность, если хотите, не помешает ей победить! Она показала это публике, показала это Этери, что готова к сложностям! Умница! Улыбаясь и раскланиваясь публике, Евгения ощущала, словно в её руках вся сила и могущество в этом виде спорта. Теперь все её соперники увидят, что бороться с ней невозможно, что если и существует идеал, то только в её исполнении. Подплывая к бортику, девушка неотрывно смотрела на Этери. Тонкие пальцы протянули чехлы на лезвия, Медведева взяла их и, надевая, заливалась смехом. - Не ожидали? Не ждали! А я специально! Специально! – самодовольно сияя, повторяла снова и снова Медведева. Этери протянула ей спортивку и, совершенно не обращая внимания, что девушка её не натянула на себя, тут же крепко обняла её. - Супер. Вот это сюрприз! Хулиганка, – пробормотала сквозь улыбку Этери. Губы тренера потянулись для поцелуя, янтарно–карие вспыхнули огнем, подставляя щеку возлюбленной. Вовремя опомнившись на полпути, Тутберидзе меняет направление движения головы и губ и промахивается где-то в сантиметре от Жениных губ. Они «запутываются» в поцелуях, не разрывая объятий. Отстраняясь, Этери выпускает из своих объятий Женю, последняя следом обнимается с Глейхенгаузом. - Молодец, – шепчет он. - Боже мой! Я каждый день видела на тренировках, как Женя делает три-три-три, каждый день она это делала. И в разных вариантах! Это говорит о том, что она в кураже и что ей это доставляет удовольствие! Тройка сидела в «kiss and cry» и вся светилась, как самые яркие, первые лучи солнца. Они не стеснялись улыбаться и махать руками в камеру, ощущали себя хозяевами положения, были лучшими в России и мире. Беззаботная радость была неописуемой. В ту же секунду оглашают результаты на табло. Заоблачные 153.49 балла и рекорд по общей сумме баллов - 233,57. Этери победоносно трясет кулачком в воздухе. И хотя результаты чемпионата России на мировом уровне не учитываются, а следовательно, в копилку спортсмена не идут, все прекрасно понимают, что лишь пару недель назад спортсменка набирала фантастические суммы баллов, поэтому ей ничего не помешает получить такие же баллы, как сегодня, на главных стартах сезона. - Женька, умница! – взревела бабушка, расплавляя руки, как крылья, зазывая в объятия. Девушка взвизгнула, подскочила к родному человеку и крепко обняла. Они стояли в коридоре арены после многочисленных интервью и бесед. Будучи абсолютно все перевозбужденные, они находились на одной волне восторга. - Этери! – потянулась Валентина Лаврентьевна к Тутберидзе. Женщины крепко обнялись, даже задержались в объятиях друг друга. - Спасибо, спасибо тебе, дорогая. Какой же смелой стала внучка, какой же красивой и целеустремленной. - Это что! Я и пятерные прыгать начну, это точно! – смеялась девушка, Этери похлопала по плечу. - Ага, и в космос полетишь, – прохрипела Тутберидзе. Так, триумфально Евгения Медведева окончила соревнования в Челябинске. Это был выход на новый уровень, а дальше только стремление к новым вершинам, которые обязательно покорятся. Совершенно четко и быстро решился вопрос относительно выступления в Мадриде, после Жениных побед федерация несильно возражала против выезда спортсменки из страны для участия в ледовом шоу. Этот отрезок своей жизни Женя будет вспоминать кратко, лишь мельком, словно и не было того интригующего нового 2017 года в Испании. Выступление на шоу и новое знакомство легло в копилку её опыта и впечатлений, но в самый важный момент, когда стрелка часов встала ровно в полночь, грустные карие глаза посмотрели в зеркало напротив их столика в ресторане. Они ещё не знали, что в Москве за стол семьи Тутберидзе прибыл совершенно неожиданный гость и уехал буквально за два часа до начала боя курантов. Жемчужно-черные глаза приняли этого человека снисходительно, без боя и истерик, были непроницаемо спокойны и рассудительны. Всё это только потому, что обещали любимому человеку, что будут вести свою игру в заданных обстоятельствах. Гость в черном пальто был рад, что его не прогнали с порога, что допустили до близкого круга, а это означало, что грядущий 2017 год уже начинается с маленьких побед. Как только в Москве настала первая минута нового года, тонкие пальцы поднесли бокал с шампанским к губам и отпили небольшой глоток. Было хорошо встречать праздник в кругу семьи, но только глупый попытается спорить, что для полноты картины Этери Тутберидзе не хватило только одного человека. Это непреднамеренное расставание было, пожалуй, первым звонком, что пара столкнется с трудностями в грядущем сезоне. Триумфальный 2016 уступил своё место Превозмогающему себя через силу 2017. Отсчет начался.