Темнота его чёрных глаз

Теодора хотела перестать надеяться. Перестать постоянно ждать более удобного и удачного случая в своей жизни, чтобы всё наконец-то наладилось. Но "надежда" - это вера. А верить в чудеса ей не запрещал никто. Как и буравить взглядом несчастного Томаса, словившего лёгкую дремоту из-за воздействия лекарств. Томас, каким Тео запомнила его в далёком 1914-ом, внешне был немного расслаблен, по-своему загадочен, в чём-то спесив, но явно держал ситуацию под контролем. В отличие от самой девушки. Теперь-то было ясно, что юной и наивной журналистке было нечего противопоставить столь импозантному джентльмену. "Ведь ему должно быть не меньше…" —Перестаньте, прошу. —Я молчала. —Вы громко думали. Хэйнс прокашлялся и взглянул на Теодору из-под полуприкрытых век. —Уходите. Вам здесь делать нечего, - хрипло выдавил он, вновь срываясь на кашель. Теодора подскочила и быстро наполнила стакан воды в близстоящем кулере. Усмехнувшись самой ситуации, вернулась к Томасу и осторожно поправила подушку. —Не сопротивляйтесь, пожалуйста. Она придержала стакан, помогая Хэйнсу сделать глоток. —Мне не нужно… —Если Вы не готовы принимать простую заботу, воспринимайте это - как бартер. Когда-то Вы позаботились обо мне. —Ради Джона. —Ой, бросьте, -вспылила Теодора, —Томас, я не верю, что Вы плохой или циничный человек. Девушка позволила себе ещё одну вольность: склонившись, ослабила галстук, быстро сдёрнув его прочь. Томас отвёл взгляд, всматриваясь куда-то в пустоту. Выполнив указания Джона, Тео проверила капельницу и вернулась в кресло. Вынув из своей сумочки блокнот и ручку, она решила сделать пару заметок для журнала. Ей нравился современный формат издательства. Будучи колумнисткой, она легко успевала фиксировать полёт мысли на бумаге, а в удобное время переводила всё в электронный вариант. Ёмкая колонка или половинчатый разворот своим размером позволяли сдавать всё в срок и не напрягаться. Порою, Теодора ловила себя на мысли, что вести "женские рубрики" оказалось не так уж и утомительно. Тематический совет, привязанный к идее номера, или ненавязчивая рекомендация о том, как можно поступить в той или иной ситуации, приправленная остроумной ремаркой, действительно могли помочь читателям. В чём и убеждалась Тео, получая обратную связь от редакции. Однажды, она задумалась: не стоило ли вернуться к изначальному направлению? К освещению противоречивых, но знаковых событий. Но тут же одёрнула себя, понимая, что груз воспоминаний не исчез. Не зря же девушка всё ещё хранила коробочку, где расслоившаяся баночка чернил весельчака Лоуренса чудом не залила шелковый платок Йоке, подаренный подругой перед отъездом. Брошь госпожи Ваутерс делила угол с бумажным журавликом, который украдкой подсунул в карман Теодоре застенчивый Бруно. А на обороте нотного листа теплились стихотворные строки, нацарапанные угольком дрожащей рукой Фридриха. —Не хотел грубить Вам, - вдруг заговорил Томас, —Я просто… Не привык проявлять слабость. Теодора понимающе кивнула. На опыте знала, что если прежде немногословный мужчина начинает искренне говорить, нужно внимать. —Я всегда был сильным. Или хотел казаться таковым. Мне нравилось анализировать, подмечать. А после - собирать воедино. Почти всё происходящее я мог объяснить и ,благодаря логике, просчитать оставшееся. Девушка отложила блокнот. —Энергия давала отличный бонус. Расширяла границы. Я мог видеть дальше, слышать отчётливее. Успевал везде и преуспевал во всём, - он прикрыл глаза, —А потом я познакомился с Джоном - главным заводилой курса. Клуб активистов, продвигающих новомодные идеи среди юного поколения, под его руководством был слышен своими лозунгами с другого конца университета. То тут, то там - глянешь, а за ним следует толпа. —Мы точно говорим об одном человеке? Том хмуром парне, который терпеть не может людей? —Да-да, - губ Томаса коснулась тёплая улыбка, —Он был сорванцом. Лучший студент успевал знатно дурачиться во время перерывов, но после сомнительных выходок мог без запинки продекламировать трактат на латыни, заданный профессором накануне. —Вы тоже были таким? —О, нет. Предпочитал держаться в стороне. Проводил время в библиотеке, - он сделал паузу, —Может, всего пару раз опробовал удачу в азартных играх. Мужчина открыл глаза и хитро прищурился. —Всё-таки Вы знаете толк в развлечениях! Теодора рассмеялась, радуясь тому, что напряжение Томаса сошло на "нет". —Что поделать: страсть к хорошим вещам заставила меня ступить на кривую дорожку. —А как вы познакомились? —Совместная исследовательская работа по ботанике. Изучали лекарственные растения по наставлению профессорского состава. Поначалу Джон не был серьёзно настроен, напротив, крайне неразговорчив и закрыт. Я уже думал, все слухи о его успеваемости сильно преувеличены, но всё же решил дать ему время. И действительно, позже он объяснил, что был подавлен из-за личных проблем, а теперь готов посвятить себя науке, к тому же, успев подготовить к моменту встречи кипу бумаг, пестривших заметками. Томас прочистил горло. —Оказалось, он был мечтательным парнем. Стремился расширить свой кругозор, хотел объездить весь мир. Сближаясь, становилось понятным одно: его неподдельная искренность затронула что-то в моём давно затвердевшем сердце, - Томас хмыкнул, —Собственно, я слегка увлёкся рассказом… —Мне нравится Вас слушать. В конце концов, я мало знаю о нём. Теодора поёжилась. У них с Джоном действительно не было возможности для духовного сближения. Однако, все сомнения вытеснили ощущения ночи, проведённой вместе накануне. —Что же, после первой работы мы стали тратить дни напролёт на написание другого проекта, готовились к презентации перед ведущим научным советом нашей Альма- Матер. Вечерами посещали светские мероприятия, на выходных - устраивали пикники. Говорили о будущем, совместных планах… А потом пришла эпидемия. —Он упоминал вскользь об этом… —И мир сузился до одного человека. Я понял, что не смогу отпустить. Хотел выбрать сам, но в последний момент рассказал всё, что успел. Джон… Принял меня. Теодора кивнула, понимая, что Томас говорил о большем, нежели мистическая составляющая. Она слишком хорошо знала этот взгляд. Сама часто видела его в отражении. Любовь и сожаление. —И так он стал… —Одним из "нас", - Хэйнс нервно повёл бровью, —И адаптация далась ему нелегко. Может, дело было в возрасте, когда все впечатления и опыт воспринимаются гиперболизировано, а может, осознание произошедшего не стыковалось с привычными "научными" взглядами. Пройдя трудный путь, мне удалось показать "бессмертие" с другой стороны. Как возможность начать всё заново. Или выиграть немного времени для начатого. —Разве исполнение мечты дарует счастье? —Нет, в этом вся соль. В какой-то момент Джон утратил свой вектор новой жизни, достигнув всего, к чему тянулся прежде. К сожалению, тогда же Властелин воззвал ко мне. Я оставил Джона, а сам понёс наказание. Узнав на собственной шкуре, что распоряжаться Энергией в таком русле без ведома не стоит. Он осёкся. Отчего-то Теодора разом взглянула на его ногу. —В догадливости, как ,впрочем, и в некой толерантности, Вам не откажешь, -сдавленно выдохнул Томас, —Явное неповиновение требует чего-то столь же весомого взамен. Собственно позже, с течением времени, я стал замечать, будто Джон угасает. —Но Вы сам… —Знал ли я, что так будет? Как сказать… Да, я прошёл через подобное. Но ведь со временем всё плохое забывается. Я свыкся с тем, кто я и ,может, волновался по пустякам меньше обычного. Жизнелюбие Джона действительно помогло "вдохнуть снова". Начать чувствовать. Что было, само собой, фактически уникальным случаем. До встречи с Вами. —Со мной? Но почему? —Ни с того ни с сего, мой сдержанный на эмоции друг не находит себе места и всё чаще соскальзывает в разговоре, упоминая какую-то девушку. Она же так и норовит выведать о нём что-нибудь в моей компании в ответ, - Томас слабо улыбнулся, заметив, как раскраснелась Теодора, —После вашей поездки к важным господам, я всё понял. Противоречивые чувства выдавали Джона с головой. Конечно, я предупреждал его, думая о возможных последствиях в меньшем ключе… —Чем обернулось. —Мда. В общем, он и правда не хотел сделать Вам больно, но пришлось. Так гласили правила. —Но кто их пишет?, - возмутилась Теодора. —Сами всё понимаете, - парировал Томас и, понизив голос, продолжил, —Поскольку от Вас не поступало прямых сигналов проявления Энергии, мы утаивали этот случай сколько могли. Но тайное всегда становится явным. Пускай для Вас прошло много времени, для Фальконе - всего ничего. Однажды, Джону так же пришлось нести ответственность. —Его спина испещрена глубокими шрамами, говорить о происхождении которых он не стал, - Тео посерьёзнела. В груди неприятно кольнуло. Возможно, она допускала подобную мысль. Как ей так долго удавалось обладать неизведанными силами и оставаться вдали от чего-то столь очевидного: кроме неё есть и другие. Вот только все эти годы девушка была сосредоточена на том, что бесчувственный Робертс оставил её, наплевав в душу. Но он помнил. Держал ответ за содеянное. Спас её, перейдя черту. Хотя не был обязан. Позволил жить. Выгораживал от влияния неизвестного ордена. Страдал… Стало трудно дышать. —…рите на меня. Теодора повела головой по сторонам, пытаясь осознать слабый источник звука. "Отключилась?" Слабое давление… —Вы помните, как дышать. Давайте же. Выдох. —Кха, - Теодора выбила из груди застоявшийся воздух. Томас разжал руку, выпуская её запястье. В его обеспокоенном взгляде отразился странный блеск. —Вы… —И он, и Вы. Пострадали из-за моей глупости. Я должна была ответить за это. И зачем… —Это был Ваш выбор. А после - выбор Джона. Как и мой - не оставить Вас после или перехватить по прибытию у Лашанса. Каждого характеризуют выборы, Теодора. Главное, уметь вынести последствия. Но посмотрите с другой стороны: мы все живы, - он сделал паузу, пытаясь скрыть удушливое беспокойство, —Скажите, замечали ли Вы, как проявляет себя Ваша Энергия? —Например? —Наверняка замечали что-то: ощущения, события, встречи? Что предшествовало выплеску? —Хм… Она хорошо помнила те ужасные моменты. Самобичевание, после увиденного в отражении. Попытки стереть с лица загадочную аметистовую пыль, искрами сыпавшуюся из глаз. Стереть всё, что напоминало о каком-либо присутствии в её жизни таинственного доктора… А после глубинный ужас, таящийся в слабом свечении самопроизвольно затягивающейся раны. Её. А не Лоуренса. "Чёрт" Вдруг она поняла, что ощущала нечто схожее и прошлой ночью. —Осознанно, я фиксировала нечто странное всего несколько раз. И моменты… Наверное, они были связаны с дорогими для меня людьми, - она покачала головой, —Сложно сказать наверняка. Но задумавшись об этом сейчас, она охнула. —А что, если это Энергия связала нас с Джоном? И все чувства… —Наваждение? —Я не знаю. Как я могу быть в чём-то уверена, когда речь идёт о…, - она сделала пару пассов руками , примитивно изображая магию. —Из моего скромного опыта, скажу, что чувства зарождаются до заключения связи. Это нечто тёплое, поистине согревающее тебя изнутри. Нечто, помогающее поверить, что ты - не одинок. Что ты можешь возродиться из пепла, словно феникс. А если Энергия имела какое-то влияние, то не создавала обмана, а лишь укрепила существующее. Дверь отворилась. —Поглядите, кто к нам вернулся. Джон слабо улыбнулся, входя внутрь. —Куда бы я делся, - буркнул Томас. —Всё в порядке?, - Робертс перевёл взгляд с Хэйнса на Тео. Девушка кивнула. —Пациент на пути к выздоровлению. —С Вами - не забалуешь, - отшутился Томас, возвращая на лицо привычную маску. Повисла неловкая пауза. —Я подожду снаружи, - улыбнулась Тео. —Но…, - Джон коснулся её руки. —Вам наверняка нужно посекретничать, - она перевела взгляд, —Поправляйтесь, Томас. —Спасибо, мисс Эйвери. Закрыв за собой дверь, Теодора медленно зашагала по коридору. Ход навязчивых мыслей заглушало трепещущее сердце. Всё-таки Джон, настоящий Джон, был рядом. Запросто появлялся на пороге из ниоткуда, касался её так естественно, невзначай, будто это действительно было привычным. Обыденным. Когда утром она судорожно открыла глаза и поняла, что постель пуста, ей стало не по себе. Страх, навеянный пустыми видениями прежде, уже заявлял о своих правах. Но стоило пошевелиться, как тело приятно заныло, а шорох, донёсшийся из кухни, привлёк внимание. Обнажённый Джон Робертс, наверняка сцепившийся в поисках чая - не о подобном ли можно было мечтать? Как же ей хотелось послать к чертям весь этот особняк, таинственность и необъяснимость происходящего, и закрыться с очаровательным доктором под семью замками в каком-нибудь тихом уголке вселенной. Часами напролёт лелеять друг друга в объятиях. Изучать, трогать, кусать и сжимать. Быть рядом с ним. Или на нём. Ей стало жарко. Одни только мысли о Джоне были способны распалить её желание. "Нужно успокоиться. Приди в себя, чокнутая." Теодора повисла на перилах лестничной площадки. Отвлёкшись, она не сразу заметила приближающиеся шаги. —Боюсь, - рука Джона скользнула по её талии, —Всего сотню лет назад такую позу сочли бы неприлично вызывающей. Тембр его голоса заставлял Эйвери пылать. Дрожь прошла по телу. Всё напряглось. —А сейчас?, -не оборачиваясь, Тео слегка подалась назад, а упёршись, раз другой вильнула бёдрами. Ей было совершенно наплевать, если их кто-нибудь увидит. Джон же шумно выдохнул, слегка прикусив кожу на девичьей шее. —На самом деле, нам нужно поговорить… —Замолчи. И заставь кричать меня. Так, чтобы слышал весь треклятый особняк. Одним движением Робертс развернул её к себе. Если бы его глаза не были настолько черны, они в миг потемнели бы ещё сильнее. Прильнув к Теодоре, Джон накрыл её губы своими, развязно и бесцеремонно углубляя поцелуй. Неуправляемый и бушующий ураган накрывал их обоих с головой. Робертс отстранился и ,отступив, потянул девушку за собой в направлении личных покоев, которые так удачно располагались за поворотом. Он улыбался, как мальчишка. А она краснела, расцветая в порыве. Они поговорят. Но после. И пусть весь мир действительно подождёт. Подождёт и Витторе Фальконе, так удачно проходивший у подножия лестницы мгновение назад.