Лето 2017

      Его убили в июле 2017 года. Молния почувствовал ледяные руки смерти и ржавую косу около своей шеи. Его подлатали, восстановили, обогрели. Но Молния всё никак не мог понять, кто эти люди. Почему они так хорошо относятся к нему? Он что-то сделал не так и его жалеют? Или он наоборот сделал что-то хорошее? Единственное, что осело в его сознании, — серые, как пасмурное небо, глаза. Вечно холодные и надменные. Он перестал видеть лица людей, они были размазанной поверхностью для него. Нечёткой, заблюренной, размытой. Девяносто пятый пытался опознать их, но в упор не видел черты. Когда ему что-то говорили, голоса были будто замедленные и грохочущие, как раскаты грома. Казалось, что он — главный герой одного спектакля, а все эти люди — актёры, которые приходят сыграть свою роль перед ним. Он помнил имена и кому они принадлежат, какую роль эти люди играли. Но вот кто они — он понять не мог. Он не мог вспомнить их лица и кем они являются. Молния МакКуин — это он: успешный, красивый, умный, добрый, целеустремлённый; Салли — это бывшая жена Молнии МакКуина: красивая, умная, заботливая, острая на язык, смышлёная; Мэтр — это лучший друг Молнии МакКуина: глуповатый, добросердечный, честный, верный, весёлый; Док — это покойный наставник и крёстный отец Молнии МакКуина: гениальный, ответственный, порядочный, умный и саркастичный. Чемпион запомнил и записал все характеристики, чтобы не забыть. Но всё равно он смешался с дуновением ветра, не представляя из себя себя же.

***

Молния стоял подле своего портрета в Аллее Чемпионов NASCAR. Он разглядывал себя, ведь собственное лицо — единственное лицо, которое он видел. Смотрел, как человек на фото улыбается голливудской улыбкой и пытался её повторить. МакКуин не понимал, как работать мышцами лица. Как работает его мимика? Как улыбнуться или поиграть бровями? МакКуин услышал шаги и обернулся. К нему приближался черноволосый мужчина среднего роста в зелёной ветровке. — МакКуин, привет! — нараспев сказал Хикс. — Чико? — вопросил Легенда. — Ты помнишь меня? — удивился его оппонент. — Я не терял память. Молния вглядывался в лицо, но всё тщетно. Фразы Чико громким эхом отдавались в голове, Молния мысленно жмурился. Мысленно потому, что не понимал, как делать это в настоящем времени. — И… Ты как? — чуть зажато и неуверенно спросил Чико. — Почему ты спрашиваешь? Мне сказали, что мы в плохих отношениях. — Ты ведь не терял память, — не понял Чико. — Ты не помнишь меня? — Я тебя помню, ты Чико Хикс. Ты был моим главным противником в начале карьеры гонщика NASCAR, — сказал, как его учили, Молния. Хикса напрягла эта фраза. Она была странная, не такая. Он смутился и Молния попытался повторить его мимику. От такого Чико смутился ещё больше. МакКуин был странным, будто под наркотиками. — Тогда почему ты спрашиваешь, раз всё помнишь? — осторожно сказал Чико. — Это странно. — Согласен, это странно, — недоумевал восемьдесят шестой. — Ну да, мы в не очень хороших отношениях, но всё же… Авария была знатная, я хочу узнать, как ты себя чувствуешь. Я ведь тоже человек. Молния долго молчал и пытался вспомнить смысловое значение сказанных Чико слов. — Понятно, — только и сказал он. Хикс ожидал чего-то ещё, — ну, хотя бы ответа на вопрос для начала, — но МакКуин продолжал молчать и разглядывать его. Стало очень некомфортно и даже жутко. — Ты ответишь?.. — неуверенно промямлил мужчина. — Хорошо, нормально, в порядке, относительно. Это был набор слов, как будто МакКуин сказал заученные термины. Чико уже успел пожалеть, что подошёл утолить своё любопытство. — Эм… — Хикс стоял, как вкопанный, и не знал, куда себя деть. У девяносто пятого наконец-то получилось поморщиться. Ему было холодно. Ветер как будто проходил сквозь него, обдавая холодным градусом, окружающий мир плыл, а голоса вокруг превратились в несвязанные басы, неритмично бьющие по ушам. — Какой я? Каким я был до аварии? Каким ты меня запомнил, Чико? Вопрос загнал Хикса в тупик. — Молния… — Чико никогда не обращался к девяносто пятому по имени, но стоящий перед ним человек был точно не МакКуином. — Ты был… м-м-м, — восемьдесят шестой решил говорить правду, всё равно конструктивного диалога нет. Чико сказал объективно и без личной неприязни: — Ты был замечательным. И я очень завидовал тебе, потому что ты был лучше меня. Что с тобой произошло? Я хочу, чтобы мне вернули моего главного, даже после моей отставки, конкурента. Молния задумчиво вгляделся в размытое лицо. — Понятно. Ты видишь моё лицо? — Что? — опешил мужчина. — Конечно же вижу. — Понятно, — растянул слово Молния. — Мне надо поговорить с Джексоном Штормом. — Мне кажется, это не очень хорошая идея, друг… — неуверенно улыбнулся Хикс. — Надо. Ты знаешь, где он? Будто бы обречённо ответив, что Шторм в здании, Хикс помотал головой, когда Молния без слов ушёл. Шторм действительно был в здании, Чико не обманул. Девяносто пятый медленно подошёл к одинокому Джексону у барной стойки и поздоровался. — Мистер МакКуин, приветствую! — задорно воскликнул двадцатый и приподнял бровь. Лицо. Молния увидел лицо. Впервые, как очнулся, он увидел глаза, губы, нос. Это была не пустая картонка, а настоящее и реальное лицо. — Лицо, — в ту же секунду констатировал Чемпион. — Что лицо? — непонимающе спросил Джексон и ухмыльнулся, дабы скрыть свои настоящие эмоции. — Симпатичное. Шторм разразился покровительственным охохоканьем. — Ну, у Вас тоже ничего такое. — Ты второй главный герой? — это было логично для МакКуина, ведь ему было видно только своё лицо и лицо Джексона. Значит, он второй главный герой этого спектакля. — Что? — вновь непонимающе нахмурился Джексон. «Несёт какую-то околесицу» — именно так ответил бы Шторм, если бы не вопиющий интерес. — Что? — повторил Молния. Здесь ли он? Если не здесь, то где? А вдруг, всё, что он видит, — это огромный купол и абстрактная реальность, созданная его подсознанием? — Охуенный диалог, — усмехнулся Джексон. — Что-то ещё? Шторм был в слегка нетрезвом состоянии, так что ничто его особо и не напрягало. — Кто ты такой? — с неподдельным интересом вопросил Чемпион. — Я? — искренне удивлённо усмехнулся двадцатый. — Я самый лучший гонщик нового поколения и Star-boy. Я Джексон Шторм. А Вы кто такой? — Молния МакКуин. — Класс, — Джексон насмешливо показал палец вверх и икнул. — Ты только что икнул. — Серьёзно? — деланно удивился Шторм. — Да Вы что?! Надо же… — парень махом опустошил стакан виски и поморщился. Нервная тетива кружила вихрем по ригидной натуре Молнии. Он правда не терял память и всё помнил, но теперь он не понимал значения всех поступков. Что есть плохо, а что хорошо? Лабиринтом были все его догадки. Лабиринт, из которого нет выхода. — Давай поговорим, — задумчиво сказал Молния. — А мы что делаем? — усмехнулся двадцатый и приблизился к лицу девяносто пятого. Скользнув пьяным взглядом по губам своего противника, Джексон облизнулся. — Впрочем, можем поговорить в более приватной обстановке… Раз Вам нравится моё лицо, — Джексон провёл пальцем по макушке Молнии. Чемпион попытался вспомнить смысл этих действий и касаний. Кажется, это что-то хорошее. — Давай. Виновником обсессии был не кто иной, как Шторм. Ведя за руку Молнию в свою гримерку, ему было по барабану, что там с ним произошло. Такова его натура. Пускай переживают другие, Джексона не волнует состояние МакКуина, поддаваться каторге бессмысленно — всё равно все уходят в одно место. Небытие. Молния МакКуин умер в июле 2017 года. Всё настоящее нереально, это театр, а зрители не хотят его отпускать.