POV Максимилиана.
Когда меня схватили, и поранили, сердце затрепетало раненой пташкой. Передо мной стояла странная девушка. В странной одежде, с короткой прической. Она фонила уверенностью даже сейчас, стоя передо мной на одном колене и склонив голову. — Н-но — привычное заикание заставило напрячься и попытаться вырвать руку из крепкой хватки. — О-отпусти м-меня! Девушка вскинула голову и ее золотистые глаза вспыхнули светом. Она удерживала руку и внимательно наблюдала за мной. Ее спокойное расслабленное лицо было чуть квадратным, глаза прищурены, а губы поддергивались, словно пытались что-то сказать. Внимательно рассматривая мое лицо она кивнула и сказала уверено: — Я стану для тебя всем. Оружием, щитом, поддержкой, матерью, сестрой, подругой… Да хоть кем… Даже букашкой под твоей ногой… Но не прогоняй, я умру без тебя. Слова пронзили мое сердце. Еще никто не нуждался во мне. Во мне. Никчемной и бесполезной. Наблюдая за тем, как вокруг нас появляются золотые частички, я решилась, хотя все мое естество стремилось выбраться из этого странного места. Глубоко вздохнув и решительно кивнув, я смогла вымолвить лишь три слова. — Я принимаю клятву. Как только были произнесены слова, я почувствовала слабость, а вместе с этим и силу, чужую, что плескалась на периферии, но которая смогла дотянуться до меня мягкими волнами. Она разливалась во мне словно я была сухой губкой, которую бросили в воду и она начала жадно поглощать ее. На руке что то звякнуло. Опустив взгляд вниз увидела, что на руке висит цепь, которая… Которая вела прямо к шее девушки! Она продолжала стоять, преклонив колено и совершенно не обращала внимание на золотой ошейник, что плотно сидел на ней. — Т-воя ш-шея! — Невольно протянула руку и с осторожностью прикоснулась к ошейнику. На ощупь он был как бурдюк, наполненный водой, и совершенно невесом. Так же прикоснувшись рукой к новому аксессуару, девушка усмехнулась чему-то и поднявшись с колена весело произнесла: — Надеюсь, что эта хрень появилась только здесь. — Она потянулась и щелкнула пару раз шеей. — Хотя, неплохой такой чёкер получился… — П-простите, это я в-во всем в-виновата… — Стыдливо опустив глаза в пол, пробормотала я. Внезапно мой подбородок подняли и девушка посмотрела на меня сверху вниз. — Не извиняйся, если в этом нет твоей вины. Я сама предложила тебе себя, и ответственность лежит только на мне. Это раз, два, давай знакомиться. Меня зовут Мари, а тебя? — Девушка говорила уверенно, прямо, но без агрессии, поэтому расслабившись, ответила ей. — Меня зовут М-м-максимилиана. М-максимилиана Г-гросс, теперь уже К-калипс. М-мой м-муж Р-рифтан К-калипс. — едва я заканчиваю говорить, как золотая цепь начинает бледнеть, а купол, закрывающий нас от всех, распадается на частички, начиная сверху. — Устроим им шоу! — восторженно прошептала Мари отпуская подбородок и схватив меня за руку встала на колени. Держа мою руку так, словно молится мне она начала на распев петь. — I've heard there was a secret chord That David played and it pleased the Lord But you don't really care for music, do you? It goes like this… the fourth, the fifth The minor fall The major lift The baffled King composing HallelujahPOV Хебарон
Сильный, переливающийся голос разносился вокруг, заставляя рыцарей замереть на месте, а Рифтан даже отпустил оружие. Золотой Кокон распадался вокруг невесомыми частичками, которые растворялись у пола. Вот показалась макушка Максимилианы, ее шокированное лицо. Она замерла как истукан, смотря куда-то вниз. А голос продолжал петь, то нарастая, то опадая почти до шепота. Незнакомые слова непривычно ласкали слух, а скорбная интонация перемежалась с воодушевлением, покорностью и восхищением. В этой песне однозначно кого-то восхваляли. Кого-то, кто ушел из жизни. Кого-то, за чье существование благодарят, возможно, бога. Вот кокон распался на три четверти и стала видна очень занимательная картинка. Мари стояла на коленях, молитвенно и благоговейно едва-едва сжимала своими руками ручку бывшей Гросс. Голова Вулфи была опущена и короткие волосы закрывали лицо. Она замерла на месте и только пение могло доказать, что это именно она пела. — Maybe there's a God above And all I ever learned from love Was how to shoot at someone who outdrew you It's not a cry you can hear at night It's not somebody who's seen the light It's a cold and it's a broken hallelujah На последних словах этой песни Мари вскинула голову и с обожанием посмотрела на Макс. А после, едва прикасаясь губами, поцеловала кончики пальцев. Зардевшаяся Макс не знала куда себя деть и неловко отступала назад, пока не уперлась в Рифтана. Все отмерли и на стоящую на коленях девушку едва не обрушился меч капитана, но внезапно Макс остановила Рифтана и повернувшись к нему лицом начала что-то говорить. Расслышать, о чем шла речь, не представлялось возможным, потому что рыцари, удивлённые представлением, галдели не хуже бабок на базаре. Рифтан злился, но его жена оказалась на редкость упряма и, видимо, отстояла жизнь Мари. Расталкивая всех, кто попадался на пути, капитан остановился возле меня и в ярости схватил за ворот доспеха. — Либо ты сейчас же берешься за охрану моей жены, либо понижаю в звании. — Прорычав это он пролетел как ураган к своему коню и начал седлать. Клык, почуявший состояние хозяина, только недовольно хлопал ушами, но даже не делал попыток напакостить ему. Тяжело вздохнув и подойдя к девушкам, оглядел их. Какие же разные. По Мари сразу видно, что она честная, открывая и все ее мысли можно прочитать сразу же. А эта Гросс. Даже в глаза не смотрит и держится в стороне, как от грязи какой-то. Внезапно раздалось рычание и поголовно все схватились за рукояти мечей. Мои рефлексы так же заставили меня схватиться за рукоять и только потом до меня дошло, что это Вулфи. Она стояла напротив, прикрывая собой сжавшуюся Гросс, и скалилась отросшими клыками. — Еще раз я услышу от тебя пренебрежительный фырк в сторону хозяйки, то кастрирую тебя. Еще раз замечу презрительный взгляд, кастрирую. Почую горькую ненависть, кастрирую, ясно? — она оглядела всех нас и видя, что над ней начинают насмехаться, одним движением руки переломила толстую деревянную столешницу. Тишина наступила сразу же. Удовлетворенно кивнув она развернулась обратно к Гросс и положив руку ей на спину, несильно стала подталкивать к выходу. — Макс, идем отсюда. Тут такие невоспитанные джентльмены, что блевать охота. И они, почти в обнимку, пошли к карете.