Не та...

Проснулся Мальбонте, как ни странно, от холода. Поморщившись, он встал, потянувшись; обнаженные плечи обдувал холодный ветер, было зябко и неуютно. Тёмные волны шумели, отражая в себе невероятно белое небо, за облаками которого пряталось само Солнце - а он и не знал, что здесь тоже бывают облака над головой. Тёмные волосы полукровки растрепались, глаза, ещё не сбросившие с себя до конца негу сна на секунду ослепли от такого обилия света. Усевшись, руками опираясь о жёсткий камень скалы, Мальбонте аккуратно сложил свои багровые крылья за спиной и на секунду застыл, просто вдумываясь в то, что сейчас происходило в его душе. Вот он такой сильный, непобедимый, всё в этом мире и в людском ему запросто можно кинуть к своим ногам, а как сядешь на эту скалу, в бескрайнем, невероятно огромном пространстве, и непонятно даже, есть ли ты в мире, на фоне всего этого молчаливого величия. Поразмыслив немного и окончательно замёрзнув парень всё-таки поднялся, обернувшись крыльями; этот приём он давно отработал. Что сейчас делать? Лететь обратно, в тот большой, огромный мир, в котором его едва приняли? Но там снова будет она... Уставшая, с синяками под глазами - такая сильная и такая беспомощная сейчас она снова даже не взглянет на одно из самых могущественных созданий Небес и Ада, занимаясь поисками простого ангела. Так глупо... Но именно её упорство, её непокорность нравились ему. А эта слабость, эти слёзы, эта дрожь - не нравились. Ему хотелось видеть её сильный, под стать ему, хотелось, чтобы она не цеплялась за людей, чтобы могла выбросить ненужное, могла запросто забыть очень многое. А она не могла. Не могла, и продолжала разыскивать этого бесполезного, задаром никому, кроме неё, не нужного ангела, разыскивать упорно, тревожными днями и бессонными ночами, выбиваясь из сил и надеясь сделать хоть что-то. Но и неё уже опускались руки... Ничего! Потерпит! Если у неё, у недавней Непризнанной, хватило наглости отвергнуть его, самого Мальбонте, то пусть расплачивается за свой выбор! Пусть поищет это ничтожество, пусть поплачет, а когда у неё кончатся силы она сама придёт к нему, а он, так и быть, примет её извинения. У него хватит терпения, чтобы подождать. Мальбонте ещё не осознавал того, что не хватит, а уж тем более того, что любовь нужно оберегать и ценить, но ни в коем случае не покорять себе страхом и террором. Не так работает сердце, ангел перед тобой или демон. Однако парню уже очень скоро надоело размышлять и строить планы на будущее, поэтому он вальяжной походкой направился в полуразваленную темницу, ставшую для него островком покоя, а для другой, находящейся так близко души - персональным адом. Первым делом он бросил взгляд чёрных глаз в угол, к скамье. Пленник, по-прежнему скованный, лежал неподвижно, уткнувшись лбом в окровавленное дерево; его хриплое и скорое дыхание было едва ли слышным. Ухмыльнувшись, Мальбонте подошёл к жертве, осматривая масштаб повреждений. Мда уж, судя по этим рубцам узник вряд ли сможет пошевелиться сегодня без боли. Ничего, пусть привыкает. Он же как-то привык. - Подъём, - велел Мальбонте, осторожно прикасаясь к окровавленной спине юноши, которую тот то ли умышленно, то ли инстинктивно прикрыл белыми крыльями. Это же ювелирное искусство - бить, не попадая по ним. Но в эту ночь он явно перестарался: на белоснежных перьях проступала яркая, невыносимо алая кровь, и казалось, что одно крыло сломано. Мальбонте, онемевший от этого образа загубленной чистоты аккуратно погладил пленника по мелко дрожащему от боли крылу. Тот тихо застонал сквозь крепко стиснутые зубы, но ничего не сказал, да и вряд ли вообще пришёл в сознание. Полукровке это категорически не понравилось: он не любил, когда кто-то показывал слабость, и беспомощность ангела разозлила его. Решив неожиданно для себя, что ещё немного боли - это то, что нужно, Мальбонте с силой ударил пленника по спине - ладонь отозвалась неприятным ощущением с трудом чувствующегося тепла. - Просыпайся, я сказал! В ответ на этот приказ блондин с трудом приподнял голову и, обернувшись, вымученно глянул на своего врага. Выглядел он неважно: бледный, с залёгшими под глазами почти чёрными тенями. По изможденному телу неохотно стекает вязкая кровь, почти чёрная здесь. Но он не плакал. Он уже даже не плакал. - Ну что? - грубо спросил Мальбонте, подходя к изголовью скамьи и начиная разматывать цепь, сковывавшую руки пленника. - Не понимаю, чего ты хочешь, - ангел, почувствовав свободу, постарался приподняться, но тут же со стоном повалился на скамью; из свежих рубцов выступила кровь. Мальбонте усмехнулся этому про себя, но внешне виду не подал - нельзя давать слабину. - Как ощущения? - полукровка перешёл на другой конец скамьи, освобождая скованные ноги жертвы. Тот лежал смирно, не дёргаясь, словно понимая, что сейчас плохого не будет. - Бывало получше, - эта фраза, брошенная так неосторожно, прозвучала спокойно, но по дрожащему голосу Мальбонте понял, что ответ «мне очень плохо» был бы более правдивым, чем это неясно что. Опять он обманывает, опять старается уклониться от ответа! Не хватило вчерашней трёпки, что ли? - «Бывало и получше»? - переспросил он, отбрасывая покончив наконец с цепями и отбрасывая их в сторону. Узник ни на грохот, ни на вопрос никак не отреагировал и даже не пошевелился: так и лежал неподвижно, только крылья слегка подрагивали боли. Это странно - обычно он пытался как можно скорее одеться и занять какую-нибудь удобную позицию, из которой что-нибудь видно. Чего это с ним? Видимо, совсем устал. Осознание этого озадачило полукровку: что делать в такой ситуации он решительно не знал. Может, поговорить с этим ничтожеством немножко? Уже давно хотелось рассказать ему о том, как плачет его возлюбленная, как ищет его, рассказать, за что он здесь и уверить в том, что он никогда не вернётся. Хотя нет, про то, как его ищут, лучше не надо: пусть лучше посидит в полной уверенности в том, что о нём все и думать забыли. Вряд ли он не потерял тут счёт времени. - А ведь ты, наверное, всё ещё на что-то надеешься, - начал Мальбонте из далека, усевшись рядом с пленником на скамью; тот вздрогнул, почувствовав его присутствие. - На то, что тебя ищут, на то, что тебя найдут, - он мягко, осторожно положил руку на израненную спину жертвы, в ответ услышав еле тихий стон боли. - Но можешь забыть про это: ты тут, пока ты мне нужен, а потом я просто тебя убью. Тут Мальбонте хитрил - он не собирался убивать этого ангелочка, совсем нет. Куда разумнее будет полностью сломать его, превратить в раба, у которого нет даже разума и который готов на всё, лишь бы не получить новую порцию боли, а потом притащить результат работы ей - пусть посмотрит, на что он способен. Тогда у неё просто не будет выбора: либо она будет с ним, либо он поступит продолжить рушить сознания тех, кто находится рядом. Плевать ему на всех, на Ангелов и Демонов, он - сильнейший, и это знают все. Сатана коньки откинул, Шепфа какого-то чёрта Серафимы заперли и ключи не отдают; бояться некого и нечего. Да и незачем ему бояться. - А пока посидишь здесь, - он успокаивающие погладил узника по измазанным кровью, но всё ещё мягким светло-русым волосам, осторожно и даже ласково перебирая их между сильными пальцами. - Извиняться я за это не буду, ты сам заслужил, но хотя бы не прибить тебя раньше срока постараюсь. Хитро улыбаясь, Мальбонте снова мягко потрепал ангела по голове, осторожно и с едва уловимой снисходительностью, будто ребёнка. Тот в ответ на этот просто жест только сжал кулаки - ой, как мило, он недоволен! Как жаль, что ему на это всё равно. Было видно, что ангелу очень, до боли хочется узнать, за что же он сейчас здесь, в этом аду, совсем один, но гордость не позволяла ему унижаться и задавать вопросы. Может, ещё ему добавить, чтобы перестал ломаться? Да нет, не стоит - он и без этого дышит через раз. - Что же я тебе такого сделал? - ровный и обычно спокойный голос юноши предательски сорвался. Он зажмурился, крепче уткнувшись лбом в скамью; Мальбонте заметил, что он слегка покраснел. - Ну, понимаешь ли, не стоит вставать у меня на пути, особенно если ты - всего лишь ангел, - скрывая раздражение проговорил парень. Он злился, он очень злился на этого непокорного наглеца, чем-то очаровавшего его добычу, его цель, но понимал, что сейчас лучше говорить спокойно, чтобы жертва поверила в свою безопасность. Вывести его на улицу, что ли? «Сдохнет ненароком, обидно будет» - эта мысль пронеслась в разгоряченной голове несмотря на то, что всем было отлично известно то, что жители Неба и Ада не могут умереть нечаянно, а лишь от чужих злых рук. Бессмертные не бессмертны. Какая же нелепость... - Поднимайся, - резко велел Мальбонте, рывком вставая со скамьи и мгновенно теряя желание рассказывать или объяснять что-либо из того, чем он недавно так жаждал поделиться. - Что? Зачем? - недоумевающе спросил ангел, поворачивая голову и глядя на своего мучителя. Он явно был сбит с толку сначала неожиданной лаской, а потом столь же нежданным приказом - это хорошо, что он растерян. Лучше держать в постоянном напряжении: от волнения быстро устаёшь, да и нервы редко подобную нагрузку долго выдерживают. - Просто поднимайся и пойдём, - Мальбонте скрестил руки на груди, наслаждаясь смятением жертвы. - Так и быть, можешь одеться. Кивнув и стиснув зубы юноша со сдержанным стоном приподнялся на руках. С трудом сев, он на секунду застыл, закрыв ладонями испачканное в крови лицо - Мальбонте краем глаза заметил, что из нижней губы у него сочится кровь: наверное, он прикусывал её, сдерживаясь. «Какой же он всё-таки жалкий, мерзость просто...» - и, подумав это, он даже не задумался о том, что вчера его пленник ни разу не закричал. Хотя ему, несомненно, было очень больно... Дино, поднявшись, сжал зубы, подавив рвущийся из горла рваный стон. Всё тело ломило от боли, спина горела, а крылья, казалось, онемели. Перед глазами стояла мутная, кроваво-красная пелена удушья: жарко было настолько, что даже дышать получалось с трудом. Хотелось упасть и просто уснуть: измученный организм отчаянно требовал отдыха, но вот отдохнуть, наверное, удастся не скоро. Ничего не видя и не чувствуя, он, ориентируясь только на память, дошёл до места, где оставил одежду, присел на корточки. Приятная на ощупь ткань нашлась быстро, и в глубине души ангел порадовался этому: не пришлось шарить руками по острым камням на потеху этому монстру. Он натянул на себя штаны, потом, очень осторожно, стараясь не задевать рубцы на спине и сломанное крыло - футболку; кажется, его руки слегка дрожали. Покончив с одеждой он развернулся к своему мучителю лицом, показывая, что он готов слушать дальше, и едва удержался на ногах - так сильно закружилась голова. Зачем всё это? За что с ним так? Что он там говорил про «не стой на пути», чего он хочет? Чем он успел насолить одному из сильнейших созданий этого мира, что он сделал не так? У него вообще... Есть шанс вернуться? - Быстро ты, - хмыкнул Мальбонте, оглядывая пленника с головы до ног. - Быстрее только улитки ползают. Захотелось послать его куда-нибудь, отмахнуться, но сил попросту не хватило. Главное - продержаться ещё хоть немного, дождаться, когда он уйдёт, дальше станет чуть-чуть полегче, можно будет отдохнуть. Сколько прошло времени? Сколько осталось ждать? - Всё, пойдём уже, - эта резкая фраза прозвучала слишком медленно, зато сам расплывчатый силуэт, приблизившийся к нему, показался чрезмерно стремительным - отчего пространство так поменялось? - Руки вперёд вытяни, кому говорю! - а разве он что-то сказал до этого? Дино послушно выполнил приказ; по крайней мере, ему показалось, что выполнил. Словно сквозь сон он почувствовал, как на его кистях что-то защёлкивается - это кандалы? Зачем? Его с силой толкнули в спину. - Вот же тормоз... Иди быстрей, я ведь и передумать могу! - о чём передумать? Чего от него хотят? Вдалеке, кажется, послышался какой-то звон. - Мда, совсем черепная коробка пересохла. Идём уже, - кто-то взял его за локоть, куда-то повёл - ангел уже не задумывался о том, кто и куда; ему просто было мучительно плохо, и каждая связная мысль давалась с трудом. Шепфа, да за что же это ему..? «Он вообще хоть что-нибудь понимает?» - размышлял в это время Мальбонте, придерживая пленника и то и дело бросая на него изучающие взгляды. Он понимал, что тому намного сложнее находиться в том мрачном месте, в котором привык находится он сам: всё-таки его душа за долгие, долгие годы привыкла к заточению, к несвободе, поэтому сейчас любое замкнутое пространство казалось ему весьма комфортным; если, конечно, он запирал себя сам. А этому потяжелее будет - он летать привык, дышать свободно, жить без оглядки на других. Ну ничего. У него, Мальбонте, тоже когда-то отняли право жить счастливо, свободно - теперь и он отнимет его у кого-нибудь. А впрочем... Можно ли бессмертных называть живыми? А тех, кто живёт здесь - бессмертными? Они вышли из пещеры; Дино зажмурился, закрыл рукой глаза, а Мальбонте, глядя на него, ухмыльнулся. Сейчас не особо холодно, но узнику, пожалуй, будет прохладно: всё-таки он уже успел привыкнуть к духоте, жару, к запаху сгоревших факелов. - Ну что, ожил немножко? - ухмыльнулся полукровка, видя, что его пленник приподнял голову, задышал спокойнее, глубже. Ему явно стало лучше - он даже идти стал чуть уверенней, уже не опираясь так сильно на крепкую руку Мальбонте. Кажется, пара секунд свободы, и то ограниченной, неполной, а уже такой результат. - Где мы? - почти неслышно спросил Дино, поражённо оглядываясь, так, словно он видел этот мир впервые - а может быть, так и было? Ведь боль многое меняет в сознании, а за этот не очень-то и длинный срок ангел перенёс бесконечно много испытаний, болезненных и тяжёлых. Мальбонте даже немножко надоело его мучить: он только еле слышно стонал и никогда не плакал, только вчера вон, не выдержал. А вот унизить, довести до рыданий в голос, до истерики и постыдных просьб прекратить - вот это уже поинтереснее. Обязательно нужно попробовать. - Не важно, где. Пойдём, - снисходительно велел Мальбонте, довольный тем, что его жертва начала проявлять хоть какую-то активность. Он даже плечо его выпустил и остановился ненадолго - посмотреть, куда этот ангелочек пойдёт и что сделает, не постарается ли сбежать. Но юноша и не думал предпринимать хоть какие-нибудь попытки побега: он, выйдя на край скалы, застыл, смотря в непроницаемо белое небо и улыбаясь явно давно забытой, спокойной улыбкой - неужели он счастлив просто потому, что вышел сюда? Наверное, да - после кошмара каждый жаждет лишь избавиться от него и жить дальше. Жить спокойно, без страха. Просто жить. - Всё, хватит уже, - Мальбонте перехватил блондина за локоть, слегка потряс - тот, бросив на него затуманенный взгляд, кивнул, слабо улыбнувшись; батюшки, мы уже и улыбаемся дольше трёх секунд! А ведь всего пару минут на улице провёл. Не став ничего разъяснять этому идиоту Мальбонте повёл его за темницу - там был пологий спуск к воде и небольшой песчаный берег внизу. У спуска он, правда, притормозил - ему-то сойти вниз не составит никакого труда, а его пленнику, едва держащемуся на ногах и со сбитой координацией трудно будет спуститься по скользкой поверхности и при этом не упасть и не расшибить себе чего-нибудь. И ведь спустить-то его проблемно: если Мальбонте попробует его провести вниз, придерживая за руку, например, грохнутся, скорее всего, оба. А он, Мальбонте, и так с трудом его сюда дотащил, если кто-то из них двоих навернётся - можно считать, что это своеобразный конец прогулки. Ну что за слабак, честное слово! И что вот с ним сейчас делать? Парню решительно не хотелось бросать дело на полпути: ему, как ребёнку, поймавшему какую-то зверушку, было интересно - интересно даже не помучить, причинить боль, а просто посмотреть на реакцию жертвы. Недовольно вздохнув и бросив злой взгляд на замершего в нерешительности пленника Мальбонте подошёл к нему и осторожно, стараясь подавить брезгливость, поднял его на руки, придерживая крепко, как ребёнка; упадёт ещё, вообще анекдот будет. Ангел вздрогнул от неожиданности, неосознанно прижавшись к своему мучителю и сжав руку на его густых волосах - нервозность и чувствительность у него явно были завышены от небезопасной обстановки и постоянного стресса, и реагировал он сейчас на уровне инстинктов, а не сознательности. Мальбонте решил не бить его за эту выходку и просто сделать вид, что ничего особенного не произошло; действительно, как с маленьким. Поймёт, что сделал - сам убиться готов будет, а пока не стоит его трогать. Сойдя на песчаный берег, освещённый неясным белым сиянием, он осторожно поставил пленника на землю - тот вполне твёрдо встал на ноги, пусть и слегка покачнувшись. - Раздевайся, - приказал Мальбонте, отходя и усаживаясь на какой-то камень: вмешиваться не хотелось. Ангел посмотрел на него недоумевающе и озадаченно, но уже спустя секунду в его глазах словно что-то зажглось: он крепко сжал кулаки, сильно побледнев. - Ты что творишь?! - Мальбонте аж опешил от такого неожиданного и агрессивного напора. - А что я творю? - вопрос прозвучал так, будто его задал какой-то подросток, а не сильнейшее порождение Небес и Ада. - Ты... Зачем ты... - блондин слегка покраснел, не в силах выговорить нужные слова. В голове полукровки вопрос «Как вы с той Непризнанной спали» стал ещё более актуальным, но он снисходительно решил подсказать ему: - Зачем на руки поднял? - пленник даже задохнулся от возмущения, но после нашёл в себе силы кивнуть. - Чтобы ты не навернулся и не покалечился, ничтожество, - как можно ласковей пояснил парень, даже улыбнувшись собеседнику. - А сейчас раздевайся - ещё раз я повторять не буду, получишь кнутом и всё. Дино невольно вздрогнул от этой угрозы, тут же внутренне возненавидев себя за свою слабость: несмотря на всю доброту, он не умел прощать себя и, не взирая на немалый опыт, никак не мог смириться с тем, что у него, помимо возможностей, есть ещё и потребности, и слабости. И сейчас он искренне ненавидел себя за каждую ошибку, сделанную в этих каменных стенах нескончаемого ужаса. А кто виноват, если не он? Ведь с другими такого нет, если тебе делают больно это значит, что ты где-то неправ. Так сказал бы отец..? Видит ли он его оттуда где, как говорят, нет ничего? Стыдно ли ему за поведение своего сына или он хотя бы сейчас пожалел его? Будь он жив, он бы... Помог ему? Глаза ангела обожгло горькими слезами и он, кляня себя за это и одновременно радуясь тому, что его мучитель отвернулся, прикрыл лицо рукой, не желая никому показывать своего горя. Ангелы - светлые создания. Но кто сказал, что они не чувствуют боли? Мальбонте в это время размышлял абсолютно о других, более приземлённых вещах. Вот чего этот святоша опять застыл? Что с ним делать? Опять избить что-ли? «Да ну, - отказал он сам себе. - Опять отключится». Подумав немножко полукровка решил применить банальную и даже глупую в этом случае технику, которую он подслушал непонятно у кого и воскресил в памяти в дни заточения в башне от невероятной скуки. - Я считаю до трёх, - строго, но одновременно стараясь быть сдержанным предупредил он. Интуитивно, на уровне практически догадок Мальбонте уже сменил тактику общения со своей жертвой с резкой, грубой и жестокой на снисходительную и даже мягкую, будто он общался с очень непослушным пятилетним ребёнком, а не с одним из талантливейших учеников школы Небес и Ада. Просто, чтобы унизить, показать, что все его попытки казаться сильным - всего лишь попытки, что сам Мальбонте намного выше этого ничтожного ангелочка. Ну и повеселиться заодно, как же без этого. Всё то, что он когда-либо делал, он делал только ради самого себя, ради собственного удовольствия и собственно достоинства. Так он думал. Не признавая, что всё больше старается стать совсем другим, не похожим на себя, просто ради Неё...