Даменсток, 17 октября, 1021 год
Время 6:31
Сразу по пробуждению Анита решила бежать. Бежать куда-нибудь далеко, туда, где её не сможет отыскать Невесел. Собрав все необходимые вещи, она укуталась в плащ, надела шляпу и с сумкой наперевес вышла на улицу. Утро выдалось холодным и мрачным; кажется, собирался дождь. Крупный ворон по пятам следовал за ней, прыгая и взмахивая мощными крыльями. «Никогда бы не подумала, что буду сбегать из собственного дома». Пройдя несколько кварталов, она остановилась на Одиноком бульваре, рухнула на скамью и, не сумев сдержать эмоций, разрыдалась. «Господи, – мысленно взмолилась она, закрывая лицо руками и ногтями впиваясь в свой лоб, – куда мне идти? Что мне делать? К маме нельзя – слишком опасно. К кому мне пойти?.. Куда пойти?.. Что мне делать, Господи? За что мне всё это? Разве я заслужила этого?..» Она опустила руки и откинулась на спинку скамьи, обречённо смотря вдаль. «Может, стоит умереть? Это тотчас избавит меня от страданий. К примеру, утопиться в Бездне или перерезать горло осколком стекла. А, может, прыгнуть с крыши? Нет, нельзя: мама будет страдать, он пригрозил... Да и я хочу жить. Жить...» Вздох сорвался с искусанных губ. «Я хочу жить». Собравшись с мыслями, она взяла сумку и направилась дальше. Спустя два часа бессмысленного хождения по городу, она дошла до Даменстонского театра и с отчаянием взглянула на него. Ноги ныли от боли. «Фридрих, если бы ты мог мне помочь... Но я не могу просить. Если он узнает, ты пострадаешь, – она помотала головой. – Нет, нельзя в это дело впутывать кого-либо. Я справлюсь... сама». Неожиданно вдали показалась чёрная поддёвка – из-за угла вышла извозчица с красной восьмиклинкой. Остановившись перед Анитой, она с беспокойством взглянула на неё. – Девушка, вам помочь? Анита подняла затуманенный взор; огонёк надежды вспыхнул в нём, и она слабо улыбнулась. – Да... да, помогите, пожалуйста! – Что вам надобно? – Уехать. Куда-нибудь далеко, но уехать, – она неожиданно разразилась смехом и тут же перестала улыбаться, побледнев. – Извините. – Всё в порядке. Кажется, вам нездоровится. – Немного, но мне надо уехать. – Что ж... Пройдёмте. Извозчица повела её к чёрной машине и усадила на задние сидения. Сев за руль, она поправила зеркало. – Куда едем? – К вокзалу «Механический медведь». Машина тронулась с места. – Что же у вас случилось, дорогая моя? – поинтересовалась извозчица, проезжая над Бездной. – Н-ничего, – солгала художница, смотря из окна на мелькающие здания. До сих пор она не верила в успех своего побега. Неужели всё так легко? Не может быть! А, может, это всё... – Погодка дрянная, да? – смешок сорвался с улыбающихся губ и прозвучал до боли знакомый голос: – И ты, дрянная девчонка! – Что?.. Анита подняла глаза и смертельно побледнела: за водительским местом сидел Невесел. Двери захлопнулись. – Я же сказал, что ты от меня не сбежишь! – гневно воскликнул он, резко завернул в противоположную сторону и выехал в лес неподалёку от Пятёрки. Страх сковал тело, слёзы невольно брызнули из глаз, дыхание до боли в горле участилось. Анита в ужасе смотрела на своего похитителя и не могла понять, откуда он взялся, если пару минут назад перед ней сидела добрая извозчица. Машина остановилась. Девушка вжалась в сиденье, шёпотом повторяя «нет» и не сводя глаз с терапевта, что повернулся к ней ухмыляющимся лицом. – Я просил по-хорошему, но ты, видимо, меня не поняла! Тебе разве не страшно за свою маму, которую я могу сломать так же, как тебя? Ты поступаешь очень и очень эгоистично! – внезапно его лицо преобразилось, и на Аниту уже со слезами на глазах смотрела её мама. – Как ты могла, доченька? Ты бросила меня на произвол судьбы, хотя я та-ак тебя люблю! Или... – вместо матери проявились черты лица Надежды. – Анюта, Анюта! Что ты наделала? Ты сломала мне жизнь, ты предала меня, свою лучшую подругу! Анита взирала на перевоплощения и не могла понять: это сон или явь? Невесел вернул себе прежнее лицо и захохотал. – Ты ещё не знаешь, на что способны Упыри, маленькая тварёнка! Сбежишь от меня ещё раз, и, клянусь, я уничтожу жизни всех, кто тебе дорог! Думаешь, я не знаю, кто они такие? Знаю, ведь ты мне сама всё про них и рассказала! – Ты... ты... Упырь!.. – Удивлена? Думала, нас нет? О-о, а мы есть, мы окружаем вас! Его лицо ежесекундно стало искажаться: перед ней мелькали Равиль, Рэнд, Зяблик, Создатель, Тамара, Скарлетт, Роман, Ганс, Казир, Надежда, Жюли, Касьян. Он остановился на Фридрихе, жутко осклабился и потянулся к ней рукой. – Анюта... Анюта... – гремел его возбуждённый шёпот. – Анюта, я так тебя люблю!.. И, мгновенно надвинувшись на Бесоннову, «Гальген» повалил её на задние сидения и принялся целовать испуганное, омытое слезами бледное личико, попутно стягивая с неё одежду. Темно, тихо. Кажется, вокруг нет ни души. – Эй, просыпайся! – внезапно звякнул мальчишечий голос. – А она жива? – Может, её разбудит вода? – Кто она такая? Анита со вздохом открыла глаза и резко поднялась, сев на старый драный матрас. Голова закружилась, и она рухнула обратно, взглянув на возникшие перед ней детские лица. – Ты не поднимайся так резко, а то голова заболит, – с беспокойством сказала девочка с иссиня-чёрными волосами. Она сидела на коленях у изголовья матраса. Вторая девочка цокнула языком и скрестила руки на груди. Из коридора вышел маленький мальчик в рваной рубашке с бутылочкой воды в руках. – Я воды принёс! – с улыбкой сказал он и шаркающей походкой подошёл к матрасу. Испив воды, Анита с лёгким головокружением снова села и осмотрела поочерёдно представившихся детей. Вкратце очертим всех четырёх детишек. Первой была девочка тринадцати лет – Навка. Из всей компании она была самой взрослой, высокой, скромной и пугливой. Одетая в длинное голубенькое платьице с белым воротничком, что подчёркивало её тонкую модельную фигурку, чёрные туфельки на невысоком каблучке и полосатые колготки, она походила на куколку: иссиня-чёрные длинные волосы доходили до бедёр, бледная кожа сверкала фарфором, под глазами тёмнели круги и поражали своей густотой и длиной пушки ресниц. Носик с аккуратной горбинкой, лазурные глазки, тоненькие посиневшие губки – всё в ней было прелестно и невинно. Вторая девочка представилась Претой. Высокомерная и самолюбивая, хмуро сверкая ярко-фиолетовыми глазами, она час от часу поглядывала в своё зеркальце и поправляла кучерявые каштановые волосы, заправляя их то за ушко с расщеплённой мочкой, то наоборот кладя пряди на светлое личико. Помимо расщеплённой мочки, у неё на левой щеке от уголка рта до уха вырисовывался длинный раздвоенный шрам. Одета она была в вызывающее коротенькое платьице, туфельки на высоком толстом каблучке и чулочки. Маленьким мальчиком, что принёс бутылочку воды, оказался восьмилетний Вий с грустными жёлтыми большими глазками, носом с горбинкой, каштановыми волосами, ямочкой на подбородке и слегка синеватым от синяков и царапин лицом. Из всей компании он был самым младшим, самым маленьким по росту и самым худощавым. Одет он был в большую рваную грязно-белую рубашку, бордовые длинные брюки и старые истёртые чёрные ботинки. И замыкал четвёрку десятилетний Утбурд – эгоцентричный дворовой мальчишка с русыми волосами, собранными в крысиный хвостик, и тремя белыми родимыми пятнами на лбу, похожих на квадрат. Из одежды на нём была красная футболка, поверх которой на скрепке держалось рваное серое покрывало, красный пояс-галстук, чёрные шаровары и грязные ботинки; на шее висело два галстука: чёрный и розовый. Над горбинкой на носу у него проходил маленький шрамик. Также очертим комнату, в которой они находились. Это была небольшая комнатушка со старинными жёлтыми обоями с цветочками, со скрипучим полом из старых дубовых досок и серым потолком, с которого свисала покошенная побитая люстра. Из мебели здесь был большой рабочий стол с заплесневелыми книгами и со стаканом с плесенью вместо чая, большой шкаф без дверец и одежды, драный матрас с тоненьким пледом и подушкой, и почти новая тумба. Анита поднялась на ноги и испила воды. Она оказалась ростом с Прету и одета в белый хитон. Навка перебинтовала ей ноги и велела ей надеть туфельки, которые они отыскали в шкафу. – Спасибо, ребята, – улыбнулась Анита новым друзьям. – Так, а мы идём дальше? – спросил вздохнувший Утбурд. – Подожди, дай Аните в себя прийти, – ответил Вий, обнимая деревянную лошадку. – Мы долго будем ждать! Она же девчонка, все девчонки долгие! – Ты тоже долго в себя приходил! – воскликнула Прета. – И вообще нам надо понять, куда двигаться дальше! Вий подошёл к Аните, пока Утбурд с Претой рьяно спорили, а Навка пыталась их усмирить. – Ты, наверное, не понимаешь, что происходит. – Да, не понимаю. Я даже не помню, кто я и что сделать делаю. – Я тебе всё объясню. Мы случайно попали в этот огромный дом и заблудились, пока убегали от нехорошего человека с топором. Сейчас ночь и он спит, – он вытащил карманные часы и показал время, – поэтому мы можем выдвигаться в поисках выхода, а когда настанет утро, нам придётся от него прятаться. – А кто этот нехороший человек? – Злой дядя! – воскликнули враз спорящие. – Это монстр, который хочет нас убить, – прошептала Навка. – Мы не знаем, кто он, – ответил Вий. – Но он очень опасен. – Ну, так что, выдвигаемся? Времени мало: до семи осталось четыре часа! – не унимался Утбурд и, взяв у Навки карту, разложил её на столе. – Предлагаю до конца осмотреть минус шестой, т.е. этот этаж и двинуться наверх! Нам надо найти ключи, которые открывают все двери... – И где ты их найдёшь, умник? – Прета, замолчи! Я знаю, здесь точно должны быть такие ключи! – Эти? Анита вытащила из-под подушки связку из трёх ключей. Утбурд тут же схватил их и начал с блеском в глазах осматривать. – Да... да, они! А ты не бесполезна, в отличие от этой дурочки! Прета вздохнула и насупилась. Детишки собрались, зажгли керосиновую лампу и вышли в пропахнувший дорогим табаком коридор, обклеенный полосатыми розовыми обоями. Прямо за поворотом показались большие бочонки воды и разбросанное по полу неисчисляемое количество бутылок, мириады мелких осколков стекла и пробок от вина. Место походило на небольшую кухоньку с жужжащим холодильником и круглым столом посередине. Дети проверили холодильник и нашли там колбасу с сыром и хлебом. – Отлично, перекус! – радостно воскликнула Прета, вытащила из кармашка ножик и начала резать продукты. Остальные сделали бутерброды, сели за стол и начали есть. Остаток еды они сложили в рюкзачок и отправились по коридору дальше, открывая двери по пути. – Ребята, здесь люк! – созвала всех Навка. Собравшись вокруг люка, дети открыли его и посмотрели внутрь. Темнота улыбалась им в ответ. – И кто туда спустится? Я точно нет! – отказалась Прета. – И я не хочу... – попятилась назад вторая девочка. – Я пойду, – спокойно ответил Вий, взял лампу и взглянул на Аниту с нервно улыбающимся Утбурдом. Девушка кивнула и начала следом за ним спускаться во тьму, а мальчишка, ломая руки, сперва трусливо посмотрел вниз, затем вздохнул и, крикнув: «Подождите!», спустился. Вий шёл первым, осматривая чёрные гнилые стены, исписанные чем-то, похожим на кровь, в поисках двери, далее шла заразившаяся его спокойствием Анита и замыкал цепочку трясущийся от страха Утбурд. Стараясь прекратить лихорадочно дышать, он взял девушку за руку и прижался к ней. – Вий, здесь ничего нет, пошли обратно... – когда они дошли до конца, прошептал мальчишка. – Подожди, надо осмотреться. Вий, освещая комнату, принялся за тщательный осмотр шкафчиков, матрасов и тумбочек и, когда открыл какой-то ящик, замер. Утбурд из-за плеча глянул внутрь и закрыл рот рукой. Внутри лежали мерзко пахнущие тошнотворного вида окровавленные дрели и прочие инструменты. – Ну, хотя бы мы убедились, что здесь никого нет, – Вий взял одну дрель в руки и проверил их на работоспособность. Сломаны. – Здесь безопасно, а это можно использовать в случае защиты. Может, переждём день здесь? – Ты с ума сошёл?! Здесь же... ну... кровь... – Здесь можно хорошо спрятаться. – Девчонки вряд ли согласятся... – А вы хотите умереть или надёжно скрыться? – не получив ничего в ответ, он хмыкнул. – Осмотрим этаж, найдём выход на следующий и переждём день здесь. Так и решили. Анита и Вий уверили девочек в безопасности места и те с трудом, но согласились.Из записок Аниты Бесонновой
Мы досконально изучили все комнаты, отыскали лестницу на минус пятый этаж и в шесть утра отправились в убежище. Девочки и Утбурд всё ещё тряслись от страха, но успокоились, как только посмотрели на нас с Вием. Я старалась выглядеть спокойной, чтобы лишний раз не пугать детей, но сама очень боялась и вида крови, и инструментов, и пауков. ... Я оказалась вне убежища. Не помню, как очутилась в коридоре, потому быстрее старалась отыскать люк. Осмотрелась, поняла, что нахожусь очень далеко от ребят и старалась быстрее идти, как вдруг в конце коридора заметила выросшую тень топора. Вскоре я увидела чудовище в обличии человека, вернее, его стремительно растущую тень. Силы иссякали, но я бежала, что есть мочи. Никогда так быстро я ещё не убегала, потому что не подвергалась преследованию. Страх сковывал ноги и хотел парализовать тело, но я сопротивлялась и бежала. Позже чудовище потеряло меня в лабиринтах комнат, и я сумела вернуться в убежище. Анита со вздохом пробудилась ото сна, едва не упав с кровати, и тотчас бросилась к столу. Схватив ручку, она принялась описывать свой сон и писала долго, не обращая внимания на ноющую боль внизу живота. Внезапно осознание реальности обухом ударило её по заболевшей голове и слёзы брызнули из глаз. Больно. Рамиль, сидевший всё это время в кресле и зашивавший дырку на своём пиджаке, поднял на неё глаза и с сожалением улыбнулся.Из записок Рамиля Невесела
Её шея покрылась багровыми пятнами. Мне её жаль. Бедная, бедная потерянная девочка! Я погладил её по голове и поцеловал в макушку, сказав, что всегда буду рядом с ней и никогда не брошу, что со мной она в безопасности, а она всё плакала и плакала, не переставая. За эти пару дней её волосы сильно поредели, кожа стала белее полотна. Позже, когда она, наконец, успокоилась, я приготовил ей суп и покормил с ложечки как дитя. Она поначалу сопротивлялась, но потом сдалась и молча ела, опустив взгляд в пол. Вечером мы долго лежали. Я слушал мелодичный стук её сердца и наслаждался её объятиями, хотя знал, что ей противно и тяжело от меня. Когда-нибудь она привыкнет и сдастся, тогда я окончательно сделаю её своей и никому не отдам. Никому, даже ему.***
Даменсток, 21 октября, 1021 год
Время 13:11
Рамиль поправил брюки. – Сегодня мы идём к Скарлетт, – сказал он. – Придёшь раньше меня, чтобы не вызвать никаких подозрений. Оденешься просто, но со вкусом. – Что? Зачем?.. – Делай, как я сказал, – он подошёл к проёму двери и обернулся к укутавшейся в плед Аните. – Что будешь на обед? – Ничего. – Я тебе задал вопрос, соизволь ответить на него. – Я ничего не хочу. – Хватит противиться и привыкни уже! Мы с тобой так живём достаточно долгое время, смирись с этим и ответь на мой вопрос. Она промолчала. Рамиль тяжело вздохнул и собирался пойти на кухню, когда в дверь постучались. Анита замерла и с ужасом уставилась на терапевта. – Оденься – приказал он и глянул в глазок. – Это Надежда. Я спрячусь в спальню, а ты встреть её. Бесоннова оделась и, когда Невесел скрылся, открыла дверь. Надежда тут же кинулась в её объятия. – Анюта! Как же я по тебе соскучилась! Не виделись три дня, а, кажется, вечность! Но что-то ты бледна и грустна... Всё в порядке? – Да, всё в порядке. Спала плохо, – она слабо улыбнулась и снова обняла подругу. Наконец ненадолго, но она чувствовала себя в безопасности. – Кошмар снился? – Нет-нет, просто спалось плохо. – А-а, ну ничего! Я хотела тебе предложить сегодня к Скарлетт поехать... – Я поеду. – Да? Отлично, я сегодня не буду одна! Они посмеялись и вновь предались объятиям. – Как же я по тебе скучала! – воскликнула Надя. – Ну, пойдём пить чай и болтать; сегодня я вся твоя! Анита опасливо взглянула в сторону спальни и всё-таки приняла подругу в гости, понимая, что возможно в будущем поплатится за это. Время близилось к шести. Надежда, одетая в белое платье до колен и чёрную кожанку, читала роман и ждала подругу. Вскоре на кухню взошла Анита в длинном чёрном платьице и красном пальто и прокрутилась вокруг оси, демонстрируя костюм. – Как я выгляжу? – Как всегда потрясающе, Анюта! – Мы вместе потрясающе выглядим, – улыбка показалась на бледных губах. – Ну, пошли? – Пошли! Девушки вышли из дому и у подъезда столкнулись с Равилем. Надежда не заметила, как побледнела Анита, и помахала извозчику: – Равиль, дружище! Давно не виделись! – Давно, сударыня. – И ты как раз вовремя: мы едем к Красноречовой! Подвезёшь? – Ещё спрашиваете! Идём-с. Они сели в машину. Аните стало хуже, однако она старалась не подавать виду и скрыться в тени от гневно сверкающих глаз, смотрящих на неё через зеркальце. К счастью, напряжение облегчила Надежда, погрузившая Равиля в быстротечную реку сплетен и интриг. Когда они добрались до шумного пурпурного особняка, подруги распрощались с извозчиком и зашли внутрь, где их поцелуями встретила Красноречова. На удивление гостям, сегодня в зале присутствовал её супруг – Гарий Красноречов. Это был мужчина с большими ноздрями, суровым взглядом жёлтых глаз, густыми роскошными блондинистыми волосами до плеч и оттопыренными ушами, – в общем, он был и красив, и некрасив одновременно. Одет, как и супруга, он был в фиолетовый костюм и омыт дорогим неприятным парфюмом. Всё время он восседал рядом с супругой на диване и вёл беседу с какими-то профессорами. Помимо Красноречова в зале также присутствовало несколько знакомых Аните лиц: мороженщица Анна, Евгений Рыбин, шарманщик, Неталия Мучёнова и почтальонша особенных писем Бернадетта Ванзинн. Ни с кем из них Бесоннова не успела ни поздороваться, ни поговорить, ибо вскоре от Дружбиной и Красноречовой её отняли Гальген и Хамлов. – Давно не виделись, Анитка! – посмеялся Казир и крепко обнял её. От его объятий Аниту помутило и стало страшно, неприятно. С Фридрихом она обошлась рукопожатием и ласковой улыбкой. Как же было странно смотреть на это родное лицо, когда Упырь долго пытал её его образом, доведя её до боязни и тошноты. Тяжело вздохнув, она принялась выслушивать друзей и всё время посматривала на дверь в страшном ожидании Невесела. Внезапно она заметила, как на неё долгое время пристально смотрели два мерзко-жёлтых глаза, – пожилой господин с ужасно морщинистым неприятным лицом наблюдал за ней из читального уголка. Помимо него она ощутила, что за ней наблюдает кто-то ещё и оказалась права: на антресольном этаже сидел Митрофан Рыбин, который в знак приветствия кивнул ей и отпил чая из чашечки. – Анют, всё хорошо? – положив свою ладонь на руку Аниты, спросил обеспокоенный Фридрих. Анита вздрогнула и побледнела. – Да, всё в порядке. Просто... неважно себя чувствую. – Может, тебе пойти домой? – Н-нет, нельзя. Вернее... Позже уйду. Простите, мне надо отойти. Она поднялась и поспешно направилась к лестнице. Когда её фигурка скрылась на втором этаже, Казир хмуро посмотрел на приятеля. – Что-то мне не нравится её поведение... Кажется, она огорчена или взволнована. Ты, случаем, её ничем не обидел? – Да нет, мы, вроде, не ругались, – расстроено пробормотал Фридрих и поник головой. – Но, кажется, она меня сторонится. Выйдя из туалета, Анита подошла к раковине, чтобы вымыть руки, как вдруг из тьмы коридора на неё набросилось отвратительного вида существо и тотчас превратилось в грозную двухметровую фигуру разъярённого Невесела. Он больно схватил её за руку и прошипел: – Попалась! Девушка хотела закричать, но бес закрыл ей рот рукой, вцепившись ногтями в нежную кожу, а другой поглаживая её по ляжке. Она мучительно проскулила. – Молчи! Только посмей пискнуть! Затащив её в кабинку, он закрыл щеколду и принялся целовать её личико, исказившееся в муке, шею, плечи... ... Анита, поправив платье перед зеркалом, судорожно вздохнула и умылась. Глаза немного покраснели и припухли от слёз. Низ живота протяжно ныл. – Иди, – сказал Рамиль и вышел из уборной. Последовав его указу, художница спустилась на первый этаж, где её тотчас перехватила Скарлетт: – Аннет, я тебя задержу! – и повела в сторону читального уголка к мерзкому морщинистому господину. – Хочу представить тебе господина Молоха! Он почётный гость у нас сегодня, я его знакомлю со всеми! И ты не исключение. Молох, сидя в кресле, поднял на них взгляд; блеск вспыхнул в стеклянных глазах, сухие губы расплылись в слабой улыбке. Анита со скрытым отвращением рассматривала густые седые волосы, собранные в небольшой хвост, в которых нитями прорезались каштановые пряди, прямой нос и, вероятно, лицо, утратившее под волнами морщин обаятельность и красоту. Поклонившись, не вставая с кресла, старик сверкнул рядом белых молодых зубов: – Рад знакомству, госпожа Бесоннова. Мне о вас многое рассказывали... Талант! Красота! Грация! – он осторожно взял её ладонь и припал к ней губами. – Не откажетесь провести со мной часть этого вечера? Я хотел бы с вами поговорить. – Н-не откажусь, – солгала Анита под пристальным взором почему-то суетливой Скарлетт. – Я так и не узнал, о чём говорили Молох и Анита в тот вечер, – с сожалением сказал Сыщков. – История сокрыла от меня этот отрезок её жизни. Но, Родя, не забывай про Молоха! Он ещё сыграет свою роль. После тяжёлого вечера Анита пришла домой одна. К счастью, Рамиль не пошёл за ней следом, ибо был занят разговорами, так что она успела сбежать от него, не распрощавшись ни с кем. По возвращению домой она взяла маленькую иконку с Создателем и поцеловала её, моля его о помощи. О, бедная, бедная девочка!..