***
По правде говоря, Чун Юнь был тем еще скептиком. Это касалось не только экзорцизма в целом, но еще и жизненных установок, отношений с людьми, чувств. Скорее всего, на это повлияло воспитание: когда мальчик родился, отцу было уже много лет, а чопорная мать ни за что не терпела подростковых выходок и всячески ограничивала Чун Юня буквально во всем — начиная с еды и заканчивая играми, друзьями. Стоит ли говорить, что вырос он тихим, собранным и несколько холодным человеком, для которого прежде всего ценился собственный покой и уважение. Да, уважению его научили в первую очередь. Но период юношества внезапно ударил по голове: Чун Юнь понял, что без собственного мнения, без желания пробиться и стать кем-то большим, чем просто наследником «великого дара», он не сможет выжить в этом мире. Слишком уж он казался ему серым и мрачным. Неудивительно, что и друзей у него не было. Общение с людьми — сплошная морока. Впрочем, это не мешало ему стать тем, кем он является. Чун Юнь слишком гордый, слишком упорный, чтобы бросить свою мечту стать знаменитым без помощи родителей. А разве для этого нужны друзья? Он так не думает… Укутавшись в теплый пуховик, парень медленно подходил к своему дому. Идти туда совсем не хотелось, ведь родители недавно приехали с командировки, а значит, побыть наедине с собой все равно не удастся. В ледяном воздухе венским вальсом кружились снежинки — приближался снегопад. Где-то вдали завывал ветер, унося за собой ворохи снежных масс. Чун Юню всегда казалось, что его стихия — лед. Такой же обжигающий, невольно ранящий чужие чувства, чьи-то надежды… В голубых глазах вдруг стало влажно. Он не смог оправдать ожидания родителей, он ничего не добился. Юноша поднял голову кверху, вглядываясь в бесконечные пространства, на которых невидимыми точками рассыпались звезды, стараясь сдержать подступающие слезы, которые нарочито не хотели высыхать. Трудно держать маску безэмоционального человека. Лишь спустя десять минут и нескольких обходов вокруг здания Чун Юнь решился зайти в теплый дом. Иммунитет иммунитетом, но от обморожения его вряд ли кто-то спасет. Не хотелось приносить семье лишние проблемы… — Я дома, — немногословно, почти без выражения произнес юноша. Никто не обратил внимания. «Оно и к лучшему», — подумал парень и направился прямиком в свою комнату, по пути снимая верхнюю одежду. Видимо, вся семья сидела перед телевизором, так что до Чун Юня никому особо дела не было… Небольшое пространство встретило юношу тепло, что было понятно, так как сбоку от кровати мирно теплился камин. Не сказать, что родители парня были очень богаты, но Чун Юнь всегда жил в достатке, так сказать, без излишеств. Единственным по-настоящему приятным в этой комнатке была огромная двуспальная кровать. Мягкая, настолько мягкая, что по утрам не хочется вставать.***
Эта ночь выдалась самой холодной за последние годы. Улицы, до того насыщенные самыми разными людьми, сейчас были откровенно пустынны. Все из-за ледяной бури, грозящейся наказать этот никчемный мир за все грехи. Не было даже разгульных пьяниц, особенно любивших устраивать потасовки за бутылку крепкого, не было абсолютно никого. Чун Юнь спал беспокойно, все время ворочаясь. Кошмары снились ему достаточно редко, однако отчего-то именно сегодня не получалось погрузиться в глубокий сон. Для юноши даже поверхностный, беспокойный сон лучше, чем собственные всепоглощающие мысли. Внезапно его словно парализовало. Он снова ощутил это. Страх, сотни глаз, так и норовящих сжечь все вокруг. От сна ничего не осталось, поэтому Чун Юнь решил сделать хоть что-нибудь, чтобы, наконец, нормально поспать. Неужели он так многого хочет? Парень медленно встал с кровати, пошатываясь. Чтобы исключить версию с ворами, он тщательно проверил каждую комнату в доме. Никого. Возвращаясь к себе, оно наглухо закрыл дверь. Ужасное чувство все не проходило, и чтобы прийти в себя, Чун Юнь взял с полки уже прочитанную книгу. Говорят, что повторение одного и того же приводит мысли в порядок и возвращает способность к разумным размышлениям. Уже с книгой он отправился на темно-синее кресло, стоявшее в самом дальнем углу комнаты. Но он не смог пройти и двух шагов: зеркало в полный рост, которое стояло сбоку от окна, моментально притянуло к себе все внимание. И теперь юноша разглядывал себя в свете одинокого уличного фонаря, изучая, как между собой гармонируют теплые и холодные оттенки. Было что-то особенно притягивающее в этом занятии. Светло-голубые глаза завороженно наблюдали за белоснежной кожей, за ее сумрачным сиянием. Прекрасный вид портили лишь ненавистные синяки под глазами и… Стоп. «Стоп!!!» Темный силуэт за спиной мягко обвивал шею Чун Юня. Сгустки темноты скопились воедино, напоминая образ человека ростом чуть выше, чем сам парень. Выразительные глаза тут же расширились до невозможности, а рот исказился в немом крике. Чун Юнь моргнул, и тут же все исчезло, растворилось. В воздухе чувствовалось… тепло? «Наверное, просто показалось», — подумал он и уже было направился к своей кровати, чтобы обратно лечь спать, как вдруг перед ним, на кровати, оказался этот же силуэт. Теперь парень мог лишь закричать, но от страха открыть рот не представилось возможным. Существо вмиг прочитало по лицу, что юноша собирался звать на помощь, так что спустя мгновение оказалось перед ним, мягко прикасаясь к губам пальцами, не давая Чун Юню ни единого шанса сбежать. Холодные пальцы аккуратно надавливали на нижнюю губу парня, отчего тот обомлел. Страх не проходил, это понятно, особенно когда перед того ни с того ни с сего демон собственной персоной! Когда-то давно дядя рассказывал ему об основах экзорцизма, о настоящих чудовищах, готовых вселяться в людей и пожирать их души. Конечно, тогда мальчику казалось, что это бред, но, будучи ребенком, эта информация осталась глубоко в его памяти. На миловидном лице парня (как понял Чун Юнь по схожему телосложению и росту) и на его худощавом теле красовались трупные пятна темно-синего, почти фиолетового цвета. Скорее всего, ему было столько же, сколько и самому парню, когда он умер. — Тише, прошу тебя, ты же не хочешь разбудить весь дом? — с упреком прошептал тот, отходя на более безопасное расстояние, попутно забирая из рук экзорциста книгу. Теперь Чун Юнь мог рассмотреть его полностью: традиционная китайская одежда, весьма приличная, как он отметил, ассиметричная прическа… и довольно симпатичные волосы цвета темной лазури. Красивый юноша, если бы не одно только «но» — глаза. Огромные глаза, занимающие почти все лицо, светились неестественно ярко, словно кто-то подключил две янтарные лампочки. При взгляде на них становилось жутко, но когда эти глаза направлены на тебя… Чун Юнь вдруг почувствовал, что уже знаком с этим ощущением. Все карты сложились воедино, и стало понятно: «он» стоит за всем этим. — Я не боюсь тебя, — ложь, а демоны знают, когда им лгут. — Да? Что-то не похоже. Внимательные желтые глаза разглядывали странную обложку, а затем заглянули внутрь. Демон делал вид, что с интересом читал, хотя книга была пустой. Может, он видит то, что скрыто остальным? В мире нечисти, как говорил дедушка, каждый демон обладает своим неповторимым навыком. Что ж, видимо, это не просто книга. — Кто ты и что ты здесь делаешь, — нарочно твердым голосом произнес Чун Юнь, заметно приходя в себя. Этот демон определенно не представлял опасности. — Знаешь, что самое удивительное? Экзорцисты не могут обнаружить демона по его виду, лишь почувствовав, но ты… — Он положил книгу обратно и поднял глаза на юношу. — В тебе определенно есть нечто занятное. — Вообще-то, здесь я задаю вопросы. Кто ты такой и почему явился в «этот» дом? — Чун Юнь прекрасно знал, что на родительский дом наложены специальные чары, не дающие «всякой нечисти, что бродит в округе» попасть внутрь. Это непростой демон. К тому же, мать с отцом должны были почувствовать присутствие злых сил и принять необходимые меры. — Ты прав, некрасиво получилось, пришел без стука и объяснений… — немного погодя, произнес он. — При жизни меня звали Син Цю. Надеюсь, тебе это имя что-то скажет. Что оно должно было сказать, парень не знал. Между ними воцарилось неловкое молчание, скорее всего, Син Цю ожидал, что тот вспомнит и узнает его, но Чун Юнь просто таращился во все глаза, не зная, что и думать. Он всю жизнь прожил с убеждением, что экзорцизм и потусторонние силы — выдумка гадалок и экстрасенсов. Можно представить, какое потрясение вызвало появление этого демона. — Ты показался мне интересным, вот я и пошел за тобой. Прости, что напугал… — Постой, что? Ты серьезно? Я сейчас же тебя изгоню, уверен, что ты знаешь о моих способностях. Чун Юнь гордо поднял голову, ожидая пусть не похвалы, но хотя-бы банального уважения. Какого же было его удивление, когда в ответ он услышал звонкий хохот. Парень недоумевающе взглянул на Син Цю. — Ха-ха-ха! О да, я знаю. Это ведь ты пытался изгнать меня сегодня в том доме. Что ж, как видишь, я здесь. Я, конечно, не мастер во всяких «экзорцистских» вещичках, но, думаю, во время обряда ты совершил небольшую ошибку. До Чун Юня доходило недолго. Он почти моментально вспомнил о сегодняшнем последнем клиенте, что показался ему странным, а также о его страшном доме, расположенном в какой-то чертовой глуши. Дабы не оставаться там надолго, парень решил опустить один, как ему показалось, неважный предмет ритуала. Что ж, без этого предмета ритуал не состоялся, и бродячая душа закрепилась за Чун Юнем. Просто чудесно. Как он выяснил, Син Цю заинтересовался способностями юноши, поэтому пошел за ним. Но ведь нельзя на сто процентов верить демонам… — И почему вообще эта книга у меня? Кажется, ты знаешь ответ. — Ах, это же моя книга, вот поэтому она теперь тут. Я, в общем-то, переезжаю. Син Цю, как бы задумываясь, почесал бледный подбородок и сделал такое невинное лицо, что Чун Юню стало не по себе. С ним что, играет демон? Парень вмиг сжал кулаки, готовясь дать ответный удар, только не эмоционально, как Син Цю, а физически. Кажется, он забыл, что демоны не чувствуют боли. Рука тут же расслабилась, а на лице заиграла опасная улыбка: — Знаешь, мне ничего не остается, кроме как запереть тебя и изгнать обратно в ад. Может, научишься себя вести с людьми, — съязвил он, свято надеясь, что Син Цю испугается за свою шкуру и сбежит. Ответ не заставил себя долго ждать: — Да что ты, а кишка не тонка? — Ну все, ты напросился! Чун Юня всегда было легко вывести на эмоции, особенно сейчас, когда его так искусно провоцируют. Он начал шепотом зачитывать заклинание изгнания, отходя к стене. Однако не тут-то было: Син Цю возник перед ним быстрее, чем он смог закончить. Желтоватые мерцающие глаза смотрели сверху вниз, одним своим видом приказывая замолкнуть. Тонкая кисть в который раз впечаталась в рот экзорциста, вводя того в настоящий ужас. Демон всем своим видом показывал, что «он» здесь главный, и никто другой не посмеет указывать ему, что делать, или как-то угрожать. — Услуга за услугу. Ты предоставляешь мне жилье и…еду, а я помогу с одним твоим желанием, — сказал он, дождавшись, пока Чун Юнь успокоится, и растворился в воздухе. А Чун Юнь не знал, что и говорить. В его голове возникали все новые и новые вопросы, предположения и тревоги, от которых хоть на стенку лезь — они никуда не исчезнут, ведь этот чертов демон тут, на свободе! Значит, зло существует, значит, он не занимался обманом и частично помогал людям избавиться от этих существ. Мир юноши перевернулся с ног на голову, а то, во что он искренне верил — потеряло смысл существования. Все это необходимо было обдумать и принять правильное решение, но среди ночи, так еще и будучи сонливым, сделать это казалось невероятно сложным. Чун Юнь решил подождать завтрашнего дня и посмотреть, что будет дальше.