***
Первый вдох получился коротким. Рваным. Неестественным. Таллисибет стиснула зубы и сделала ещё шаг вперёд. Голова, казалось, раскалывалась на части от количества взглядов, которые падаван ощущала на себе. Эти взгляды оценивали её, то, как она движется, малейшие изменения на её лице и в её дыхании. Она двигалась автоматически, будто на автопилоте огибая все скамьи и проходя по извилистым тропинкам. Единственное, что она делала сознательно, — крепко сжимала рукой край репульсорной каталки. Её лицо не выражало ни одной эмоции, став каменным. А вот дыхание приходилось контролировать раз за разом. Сердце забилось ещё быстрее, едва не выскакивая из груди. Падаван тихо сглотнула и протолкнула в себя второй вдох, получившийся не таким рваным, как предыдущий. Таллисибет выдохнула, подавив невыносимо сильное желание закрыться от этих взглядов хоть чем-то. Пальцы, сжимавшие край носилок, уже побелели от напряжения, но девушка не обращала на это внимания, пытаясь только дышать. С шестым вдохом пришло относительное спокойствие. С тринадцатым вдохом ушёл на задний план еле слышный шёпот Баррисс, говорившей одни и те же слова очередному джедаю, шокировано смотрящему на окровавленную ткань и очертания неподвижного тела под ней. А когда падаван уже сбилась со счёта и просто дышала, чудом не срываясь на хрипы, откуда-то сбоку раздался осипший голос: — Что здесь происходит? Краем глаза Лазутчик увидела спросившего, и вид вскочившего на ноги магистра, которому Асока приходилась грандпадаваном, заставил её запнуться на ровном месте. Споткнувшись, она в попытке восстановить равновесие случайно толкнула парящую рядом каталку. А от толчка из носилок выпала и безжизненно повисла рука тогруты, покрытая засохшей кровью. Магистр Кеноби, до того быстрым шагом направлявшийся к падавану, резко застыл на месте. Мгновенно побледневшее лицо стало будто каменным, а взгляд метался между тканью, очерчивающей тело, и рукой, неподвижно свисающей над землей. Мужчина отшатнулся от шокировавшего его зрелища и, сделав несколько неуверенных шагов назад, буквально рухнул на скамью, с которой недавно встал, закрыв лицо ладонями. Таллисибет задышала слишком часто. Заметно. Если продолжит так дышать, все увидят и все поймут. Она задушила в себе порыв убежать как можно быстрее и как можно дальше, только бы не быть здесь и сейчас, и слегка подтолкнула каталку, заставляя ту лететь вперёд совсем немного быстрее. Баррисс прошла за ней, проигнорировав продолжавшего сидеть без движения магистра Кеноби, — по мужчине и так было видно, что он всё понял. Падаван крепко, почти до боли зажмурила глаза, не прекращая идти с прежней скоростью. До двери заднего выхода оставалось всего лишь несколько недоумённых джедаев.***
Глаза резко заслезились от порывов ветра, гулявшего по внешнему периметру Храма. Лазутчик вздохнула полной грудью, облизнув пересохшие от волнения губы, и развернулась к мириаланке, стоявшей неподалёку и не отрывавшей взгляда от носилок. Таллисибет устало протёрла глаза, даже не веря, что скоро всё наконец закончится. Подойдя к невольной сообщнице, падаван тихо кашлянула, обратив на себя её внимание. — Большое спасибо Вам за помощь, — Таллисибет в знак уважения склонила голову перед джедаем, моля Силу, чтобы та хоть раз за весь этот бесконечный вечер подсобила им и Оффи ушла без лишних вопросов с её стороны. — Дальше мы справимся сами. Мириаланка некоторое время потерянно смотрела в глаза падавану, будто не понимая, что она говорит, а потом резко дёрнулась и, быстро кивнув, влетела обратно в Храм без единого слова. Падаван села на ближайшие ящики и, откинув голову назад, устало закрыла глаза. Под закрытыми веками она стала перебирать в памяти все события, произошедшие за последние несколько часов. Она подговорила нескольких юнлингов на незаконное и опасное мероприятие. Украла ключ-карту от охраняемой камеры заключения. Вырубила Стража, едва не придушив его. Устроила побег опасной преступнице и предательнице, публично осуждённой Высшим судом Республики. Обманула заслуженного рыцаря-джедая, а вместе с ним — всех находящихся в Зале тысячи фонтанов. Когда в голове возникло расплывчатое воспоминание вскрика магистра Кеноби и животного ужаса, возникшего при нём, Таллисибет неожиданно для себя обнаружила, что плачет. Из её глаз текли всё новые и новые слёзы: она наконец осознала, что она сделала. Весь адреналин, что был в её крови всё это время, ушёл, и пришла холодная ясность. Падаван подняла голову и прижала ладони к глазам, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Она подставила под удар не только себя, решив, что она лучше Совета знает, как надо поступить. Она подставила десятилетних детей, только-только собравших свой световой меч. Она подставила даже тихую и правильную Баррисс Оффи, сделав ту невольной участницей преступления. Таллисибет рвано вдохнула разряженный воздух, размазывая горячие слёзы по щекам. Что будет с её жизнью теперь, непонятно. Она была уверена, что Асоку скоро признают невиновной, но, что будет с самой Таллисибет до этого момента, оставалось загадкой. Сейчас она уже не была спокойной и рассудительной. Сейчас она была маленьким испуганным ребёнком, которому просто было страшно. Лазутчик оторвала руки от лица и тихо всхлипнула. По щекам уже почти перестали течь слёзы, но глаза заметно покраснели и опухли. Падаван накинула на голову капюшон робы, взятой с подоконника и всё ещё испачканной кровью, и оглянулась на репульсорную каталку, парившую в нескольких сантиметрах над землёй. Подойдя к носилкам, Таллисибет присела на корточки и провела рукой по пульту управления, деактивируя репульсоры. Каталка опустилась на пол, скрывшись за ящиками, на которых до этого сидела сама падаван. Тяжело вздохнув, она встала в полный рост. Маскировка так себе, но какое-то время должна продержаться — а Таллисибет очень надеялась, что тогрута очнётся от дераформина хотя бы к вечеру: всё-таки медициной падаван не увлекалась и приемлемую дозу препарата представляла себе очень приблизительно. Подойдя к двери и бросив ещё один взгляд в сторону ящиков, скрывавших носилки, Лазутчик убедилась, что прямо со входа их заметить нельзя, и, поглубже натянув капюшон, вошла внутрь Храма.***
Тренировочный дроид всего за три часа крайне активного использования уже мог с чистой совестью отправляться на покой, а мужчине всё было мало. Стойка, активация меча — лезвие с гулом рассекло воздух, отбивая снаряд, выпущенный дистанционно управляемым дроидом. Энакин был готов рвать и метать. Ни один из сотен сигналов Кеноби, естественно, так и не принял. Поворот, блок. Все сообщения, которые Избранный посылал бывшему учителю, и все голограммы, заполненные самыми замысловатыми ругательствами, принесёнными прямиком с Татуина, остались без ответа. Прыжок, уворот. Мало того — когда Скайуокер, уйдя в гиперпространство, попытался связаться хоть с кем-то из джедаев, он обнаружил, что модуль связи на корабле отсутствовал, хотя джедай точно помнил, что на этой модели звездолёта он встроен по умолчанию. Случайный ожог, деактивированный и выпавший из руки меч. А его личный комлинк уже держался на последнем издыхании — то ли от бесчисленного количества попыток хоть как-то связаться с ученицей, то ли от стольких же швыряний в стену, когда эти самые попытки не увенчались успехом. Еле сдерживаемый рык, притянутая Силой в ладонь рукоять меча, две половинки шарообразного дроида, искрясь, упали на пол.