* * *
Битва при Майгито протекала без существенных изменений уже второй год подряд. Конфликт на Ринго-Винде накалялся со всё большей силой — возможно, очень скоро там развернётся битва с Конфедерацией. Нескончаемый поток новостных сводок с фронтов — как военных, так и дипломатических — зарябил перед глазами назойливым хороводом из букв и чисел. Оби-Ван устало осел в кресле, закрыв лицо руками, чтобы не видеть раздражающего мельтешения регистров. Совещание Совета тянулось, словно резина. Все доклады со всех планет в эпицентре сражений с сепаратистами по какой-то причине длились куда дольше обычного. Или, что более вероятно, ему так казалось. Несмотря на выбитый огромными усилиями пропуск в Призму, Энакин принципиально отказывался идти на контакт. И Оби-Ван соврал бы, сказав, что не понимает его. Даже когда он инсценировал собственную смерть, бывший падаван простил его… относительно быстро. Пусть Энакин легко закипал, как правило, так же легко он и отходил. Как правило. Но есть тонкая грань между потерей учителя и потерей ученика. Как бы мастер ни был близок. Будучи падаваном, Оби-Ван с замиранием сердца, практически не дыша смотрел за поединком Мола и мастера Джинна. Но даже этот страх за Учителя в смертельной опасности не шёл ни в какое сравнение с практически первобытным ужасом, когда его ребёнок влипал в малейшую неприятность по собственной глупости. Учитель — его наставник, опора и поддержка. Ученик — его дитя и ответственность. — Полагаю, заседание Совета можно считать оконченным, — он вздрогнул, отрывая ладони от лица: голограмма клона-коммандера Дума с лёгким шипением погасла. Оби-Ван уважительно склонил голову и упёрся руками в обитые красной тканью подлокотники, привстав, но обращённый к нему тяжёлый взгляд Йоды заставил его опуститься обратно в кресло. Кит Фисто, обычно улыбчивый и весёлый, задумчиво сплёл пальцы в замок, не отрываясь от экрана датапада, лежавшего у него на коленях. — Пришло сообщение от мастера Скейна, — наутоланин с пониманием покосился на раздражённо вздохнувшего Винду. — Судя по всему, Баррисс Оффи получила… множественные травмы. Ни за что не догадаетесь, кто беседовал с ней перед этим. Усмешка Кита явно была неуместной, но магистров это совершенно не волновало: Оби-Ван рефлекторно сжался в кресле, почувствовав, как в его фигуру вперился десяток взглядов. Почти все они выражали осуждение. Почти. — Винить не стоит Оби-Вана в этом, — он облегчённо выдохнул, благодаря магистра Йоду, привлёкшего к себе внимание. — Вернее, не одного его лишь. Знали все мы, что будет, если Скайуокер юный попадёт к Оффи. Себя самих не обманывайте. — И что же вы предлагаете? — вскинул голову Мейс, отбивая пальцами на подлокотнике барабанную дробь. — Мальчишка опасен. Он и раньше был чересчур эмоциональным, но без своего падавана он стал неконтролируемым. Да, Тано погибла, — Оби-Ван сделал вид, что не заметил, как передёрнуло Пло Куна, — но что теперь? Мы будем всё спускать ему с рук? А что дальше? Убийство заключённых? Может быть, собственных людей? И под конец — ученичество у Дарта Сидиуса? Нельзя оставлять это безнаказанным! — Да, нельзя, — только заметив внимательные взгляды магистров, обращённые к нему, Оби-Ван понял, что этот стальной отчуждённый голос принадлежит ему. — Но если вы накажете его сейчас, то все ваши сценарии получат неплохие шансы на исполнение. Неужели вы не понимаете? Он зол не на Баррисс — что с неё взять? — а на вас. Будете вставлять ему палки в колёса — вы и станете его жертвами. — Оби-Ван, — Винду угрожающе встал, возвысившись над фигурой оппонента в споре. — Звучит так, будто ты его оправдываешь. — А кто прав в этой ситуации? — если бы он взорвался, было бы проще. Его бы выпроводили из Зала Совета, скорее всего, прямиком к Вокаре Че, и дали какое-нибудь успокоительное. Чтобы забыть об этом. Но задача была посложнее: лицо Оби-Вана выражало лишь спокойствие. — Мы? Разве мы поступили правильно? — Ты не в себе, Кеноби, — Мейс раздражённо сощурился, взмахнув рукой. Проследив за ней взглядом, Оби-Ван наткнулся на распахнутую Силой дверь. — Тебе следует отдохнуть. Прикусив кончик языка, он дежурно дёрнул головой в жесте, отдалённо напоминавшем уважительный поклон, и медленно встал из кресла. Хотелось едва ли не выбежать из зала, но показывать это было нельзя ни в коем случае. Шаги звучали чётко и точно, словно метроном. Ни запинки, ни ускорения. Оказавшись в дверях, Оби-Ван разочарованно покачал головой, через зубы втягивая воздух. Он уже было положил ладонь на дверную створку, как вдруг его в спину догнал тихий голос. — Прислушайтесь к нему, — в Силе отчётливо пронеслась волна изумления, вызванная этими словами. Кажется, удивлён был даже сам Винду. Оби-Ван мог его понять: ладно он, всё же учитель Скайуокера считался ещё юнцом среди магистров. Тридцать с лишним — для Совета джедаев возраст подростка. Авторитет же Пло Куна был значительно выше. — В его словах есть смысл. Это не попытка дискредитировать Совет — скорее, предупреждение. Возможно недоверие к нам Скайуокера не кажется вам существенным. Но он не единственный. Юнлинги стали избегать магистров. Граждане организывают митинги на ступенях Храма. Ходят слухи, что сенатор с Набу начала собственное расследование преступления, — глаза Оби-Вана широко распахнулись. — Если выяснит, что настоящего преступника мы скрываем, доверие к Ордену будет потеряно окончательно. — Амидала… — С ней я поговорю, она меня послушает, — отмахнувшись от Мейса, словно от мелкой мошки, бросил Оби-Ван, прикрывая дверь за собой: по ощущениям, больше его никто выгонять не собирался. — Возможно, вам следует поговорить с Энакином? Он не хочет вступать со мной в диалог, так сами объясните ему, почему так было нужно. — И он захочет нас слушать? — скептически усмехнулся Ки-Ади-Мунди. — Об одном и том же Скайуокере ли мы говорим? — Без падавана неконтролируемым стал он, — задумчиво промычал себе под нос Йода, постукивая тросточкой по рыжеватому узору на плитчатом полу. — Значит… назначить нового ему нужно! Оби-Ван поперхнулся. — При всём моём уважении, магистр, — он отчаянно старался найти в этой фразе хоть какой-то признак шутки, потому что Йода не мог сказать что-то такое всерьёз, — мне точно нужно объяснять, почему это плохая идея? — Просвети нас, — карлик заинтересованно сложил лапы на трости, встопорщив уши. В Совете такие жаркие споры случались крайне редко, но его всё это как будто… забавляло? — Ну… — Оби-Ван забегал глазами по помещению, словно ожидая, что кто-то из магистров сейчас расхохочется со словами: «Да мы пошутили! Ну и лицо у тебя было, дружище!» Но все сидели молча, ожидая его ответа. — Он просто не захочет себе нового падавана. — Так же, как прошлого не хотел он? — Новый падаван его только разозлит. — Почему же? — Энакин привязывается к конкретным людям. — Не должен хотя. — Но привязывается! — наконец вспылил Оби-Ван. Медленно вышел в центр залы, заглядывая в глаза каждого из магистров в поисках поддержки. Тот единственный, кто мог его поддержать, всю жизнь носил маску, закрывающую глаза. — Момент упущен, его уже не перевоспитать! — Перевоспитать его было твоей задачей. Совет всегда был против его обучения. Если ты так и не смог сделать его джедаем, значит, Скайуокеру не место в Ордене, — процедил Винду сквозь зубы, наконец отойдя от шока. — Статус Избранного не даёт ему таких привилегий. Он должен быть джедаем, но раз не является, мы ничего не сможем изменить. Оби-Ван рывком развернулся на каблуках, всколыхнув подол плаща. Он даже не успел осознать, что говорит, прежде чем слова сорвались с его губ. — Так может, Избранный, который был призван восстановить баланс Силы, не должен занимать ни одну из её сторон?!Отчуждение. Часть двенадцатая. Голубое молоко.
23 февраля 2023 г. в 12:44
Из изогнутого носика чайника вырвался бурный поток пара, за считаные мгновения конденсируясь и стекая мелкими каплями по покрытию стены. Асажж недовольно выдохнула и ногтем поддела рычажок выключения, противясь великому соблазну рухнуть лицом на стол и тут же уснуть. Соблазн этот постепенно, маленькими шажками брал верх над упрямством и уже заглядывался на следующего за ним соперника — на здравый смысл.
Когда она, преследуя очередной мелкий заказ, бегавший по всему Корусанту, наткнулась на переученицу-недоподругу Скайуокера, которая уже несколько дней как была объявлена казнённой, в её голове высветился чёткий план. Доставив безвольную, словно кукла, тогруту в крохотную обшарпанную квартиру — перевалочный пункт в столице Республики, — Асажж втолкнула Тано внутрь, переступила порог, заперла дверь и смачно выругалась себе под нос, внезапно вспомнив, что не так давно сдала настоящую преступницу Кеноби.
— И что мне с тобой, радость моя, делать? — ядовито поинтересовалась Вентресс, плеснув пустой кипяток в чашку со сколотой ручкой: чай был недешёвым удовольствием и завозился издалека, вследствие чего жители нижнего Корусанта о нём знали скорее на уровне слухов. — На кой ты мне сдалась вообще?
— Меня спрашиваешь? — безучастный голос Асоки звучал глухо: вытянув руки, она разлеглась на столе и уткнулась лицом в локти, вызывая у покрасневших от недосыпа глаз Вентресс нервный тик. — Это же ты меня сюда притащила.
— Чего же тогда не воспротивилась? — Асажж сложила руки на груди. — Обычно тебя твой учитель за ноги держит, чтобы ты на меня с кулаками не полезла. На этот раз запал закончился?
Во времена, когда Дуку ещё не предал свою бывшую ученицу, ей приходилось довольно часто сталкиваться с Кеноби, собачонкой Кеноби и собачонкой собачонки Кеноби. Познакомившись с тогда ещё тринадцатилетней Тано и поразившись, что её и без того короткая жизнь этим знакомством не закончилась, Вентресс понемногу начала узнавать об неразлучной троице всё больше и больше. И если Кеноби всегда был джедаем до мозга костей — или, по крайней мере, хотел им казаться — то вот Скайуокер и его падаван подобным не грешили. Их взаимная привязанность была видна даже Асажж — она хотела вывести Тано на эмоции, хотела, чтобы она хоть как-то отреагировала на её подколки. В её картине мира Асока сейчас бы или разозлилась, или кинула на неё яростный взгляд, или ответила такой же издёвкой, или, или, или.
Но того, что буйный подросток со шпилькой в одном месте безразлично протянет руки к чашке врага и глотнёт обжигающий кипяток, не поморщась, Вентресс никак не ожидала.
— Можешь либо убить меня, либо безвозмездно сдать на руки джедаям, — тогрута еле слышно шевелила обожжёнными губами, осторожно потирая тыльные стороны ладоней. — Исход у обоих вариантов один, так что, если интересует моё мнение, — убей на месте.
Асажж, округлившая было глаза от шока, быстро пришла в себя и, раздражённо фыркнув, схватила Тано за пальцы, одним чётким и выверенным движением вправив ей выбитую при неизвестных обстоятельствах костяшку.
— Ай! — мигом растерявшая весь свой депрессивный настрой Асока скрючилась, прижимая «бережно» залеченную ладонь к груди и баюкая её, как младенца. — Ты что делаешь?!
— Надо же, как заговорили! И куда делся подростковый нигилизм, а? — усмехнулась Вентресс. — Всего-то и нужно было, что из тебя дурь выбить.
— Да о чём ты? — зло выплюнула тогрута, размахивая горящей от дикой боли ладонью, и недовольно уставилась на собеседницу. — Какую дурь? Что ты со мной собираешься делать?
— Воспитывать! — рявкнула Асажж, вперившись в изумлённую Тано сердитым взглядом. Вентресс было знакомо состояние полного отчаяния, и лучший от него рецепт, который она знала, — отвлечение. — Совсем вас в Храме разбаловали! Малейший удар судьбы — всё, джедаи в слёзы!
— Воспитывать? — все остальные слова собеседницы будто пролетели мимо ушей Асоки — взгляд, которым она уставилась на Вентресс, был полон такого шока, что даже опухлая и налившаяся кровью ладонь резко перестала её волновать. — В каком смысле «воспитывать»?
— Да в прямом, — Асажж устало вздохнула, растирая болящие от напряжения глаза подушечками пальцев. Подняв веки, она увидела то же удивлённое лицо тогруты, заслонённое прыгающими пред глазами цветными пятнами, и мрачно уставилась на Тано. — Разве ты не понимаешь? Мы с тобой, — Асока зачарованно наблюдала за рукой Вентресс, указавшую сначала на неё, а затем Асажж в грудь, — теперь одной крови. То, что сделал с тобой Совет, когда-то сделал со мной Дуку. Только меня всю жизнь учили, что я сама за себя против целого мира. А вот тебя, похоже, воспитали идеалисткой. Надо это срочно исправлять.
— И как же?
Вентресс неприятно оскалилась, Силой притягивая чашку с кипятком обратно. Вернее, попытавшись.
— Что за?.. — округлила глаза Асажж. Она попробовала снова, раз за разом взывая к Силе, но та как будто… барахлила. Словно плохо собранный астродроид с разладившимися контактами, перестающий работать каждые десять секунд, Сила заглохла. Вентресс почти могла услышать натужный гул незримых механизмов каждый раз, когда она с немым приказом «ко мне!» протягивала руку к чашке. И каждый раз программа, ранее работавшая без осечек, выдавала ошибку.
— Да-а-а, к слову об этом, — многозначительно протянула Тано, несколько виновато глядя на потуги Асажж и обхватывая пальцами кружку, словно неудачно пытаясь за ней спрятаться. — Не знаю, как объяснить…
— Объясняй как есть, — холодно произнесла Вентресс, недовольно покосившись на тогруту. Даже временной слабости она терпеть не могла: Асажж никогда не нравилось находиться в ловушке собственной беспомощности.
— Видишь ли, — замялась та, теребя в пальцах кончик лекку, как люди нервной накручивают себе пряди волос на пальцы, — я сама затрудняюсь сказать, как так вышло, но… Силы у меня больше нет. И, похоже, вокруг меня её тоже нет.
— Это ещё как? — недоверчиво переспросила Вентресс. Вариант с наглой ложью прямо в глаза она отмела сразу: такую дурость не придумать даже по пьяни. Больше нет… И вдруг её осенило. — Это защитный механизм? Как у тех ящериц… Поэтому джедаи не поняли, что ты жива?
— Что значит «не поняли»? — пробубнила себе под нос Асока, недоумённо прищурившись, но Вентресс не обратила на неё внимания.
— Ты каким-то образом блокируешь течения Силы вокруг себя, — задумчиво протянула она, осматривая тогруту со всех сторон, будто впервые её видела. — На уровне инстинктов: как джедаю тебе просто сил не хватит так бесшовно выполнить Сокрытие Силы… В таком случае найдётся для тебя работёнка прямо здесь. Даже во Внешнее кольцо тебя ссылать не придётся!
— Ты хочешь, чтобы я осталась на Корусанте? — Тано резко вскочила на ноги, округлив глаза. Накренившаяся от толчка табуретка, жалобно скрипнув ножками, с грохотом покатилась по полу. — Это же самоубийство!
— Было бы самоубийство, но раз у тебя нет Силы, джедаи тебя не почувствуют. А реже, чем во Внешнее кольцо, они суются только на Нижние уровни.
— И чем же я здесь должна заниматься? — растерянно развела руками Асока, забегав глазами по комнате. Вентресс усмехнулась, живо представив себе её предположения: убираться в вечно грязной квартире, готовить, выгуливать собаку, которую она заведёт специально для Тано… Джедаи любят воображать себя мучениками.
— Думаешь, мне для счастья горничной не хватает? — прыснула Асажж, заметив смятение тогруты. — Да не переживай, ты практически не сменишь деятельность. Будешь у меня за голубым молоком бегать.
— За голубым молоком?.. Это что значит? Продукты закупать?
— Разбежалась. Наёмнический жаргон, малышка, — лицо Асоки изумлённо вытянулось. — Ты будешь бегать за мелкими целями. Заказы буду сама тебе подкидывать, а прибыль поделим… скажем, семьдесят к тридцати. Бо́льшая часть мне, разумеется.
— Это же грабёж! — возмущено заголосила Тано, размахивая руками. — Поровну!
— Ты ещё трудовой договор попроси. Шестьдесят пять к тридцати пяти, и это моё последнее слово.
— Шестьдесят к сорока! — насупилась тогрута и фыркнула, упрямо сложив руки на груди. — Иначе другую работу найду!
— Даже так… — иронически выгнула бровь Вентресс, подперев подбородок ладонью. — Давай вот как договоримся: пока что делим по-моему, но если ты найдёшь кого-то, кто будет готов принять тебя — без образования, документов и прошлого — на работу, буду хоть все сто выплачивать.
— По рукам! — протянула ладонь Асока, самодовольно ухмыльнувшись, и Асажж, отзеркалив её усмешку, сжала кисть тогруты в своей.