Дьявольский фрукт, или что такое не везет.

       Несколько лет спустя погиб Отец. Он, как и подобало ему, гордому пирату и капитану, погиб в бою, стоя, так и не упав на спину. Однако это не уменьшило той боли, которой нам принесла его кончина. Хотя все и понимали, что это рано или поздно случится, но от этого было не легче. Я помню урывками тот день, когда мы предавали его тело земле, когда воздвигали на месте его пристанища камень, оставляли на гигантском кресте его плащ, капитанскую треуголку, его оружие. Я помню, как мы выли, как мы лили слезы, как тряслись плечи самых стойких из моих братьев... Про Пончик и говорить нечего. Она любила Эдварда Ньюгейта, своего деда, считала его единственным из всех, кто когда-либо рождался, кто никогда не уйдет...        Я помню, как мы пели песни и смеялись, отдавая честь всем тем кодам, которые мы провели под его крепкой рукой. Мы горланили песни, лили саке, щедро проливая его в себя и на землю. Мертвым не нужны слезы, мертвым нужно, чтобы мы были счастливы.        Никто не был вечен. Года будут течь и мои братья будут уходить и сменять друг друга один за одним. Всему приходил свой срок уходить, и мне оставалось только смириться с этим, потому что сделать с этим я ничего не могла. Я не старела, словно навсегда застыв малолетней дурочкой с очками набекрень и копной черных кудрей. У меня не появлялось морщин. Только что-то внутри... Ломалось. Сжималось, глядя на то, как седеют их головы. И не только у меня. Сильнее всего это било по Пончик. Она ненавидела терять людей. Вся в меня... Тяжело ей придется. Как придется когда-нибудь Августе, которая знает, что она переживет мужа, как придется мне, когда придет срок Косю уходить в мир иной, когда мне придется хоронить мужа.        Но... Стоит признать, что именно в то время, когда я начала опускать руки, моя дочь решила проявить себя, как... Пират. Один за одним наш корабль наводняли призраки дорогих мне людей. Вечно ворчащие, недовольные тем, что им не досталось спокойствия, и вместе с тем счастливые, потому что они снова были вместе на Моби Дике. Пончик не могла вечно держать их в мире живых, но как только нам становилось грустно призраки возникали за плечами, клали на них свои полупрозрачные руки и улыбались.        Мы так и не научились отпускать. Поэтому с каждой смертью, по естественным или не очень причинам, на корабле становилось на одного призрака больше. Моби постепенно станет кораблем-призраком, но об этом никто не будет сожалеть. Пираты не отпускают то, что считают своим.        Мир вокруг нас менялся и только одно оставалось неизменно - пираты Белоуса были семьей и любой, кто попытался бы сказать нам иное, был бы немедленно взят на мушку. Пираты не отпускали сокровищ, а сокровища не возражали, даже если пираты были фруктами неудачницами.       - Мама? Можешь спеть?- Пончик, тихо шмыгая носом, в темном простом платье уткнулась носом в бок. Беседы с призрачным дедом выбивали ее из колеи.       - Конечно, радость моя.- я пригладила ее кудряшки, мягко отодвигая ее голову и усаживая рядом. В руках появилась гитара и я нежно провела по струнам. Рядом подсела Косю, мрачная, с убранными под платок волосами. Она улыбнулась, как-то вымученно, откровенно болезненно. Пальцы медленно пробежали по струнам.       - Слышишь? - шумит наше море.        Значит, надежда жива.        Путь так звучит на повторе;        И не нужны нам слова.        Знаешь, бояться - нормально,        Страх наш всегда многолик.        Море шумит не случайно -        Не забывай этот миг.        Волны смывают разлуку,        Блещет надеждой вода.        Просто возьми мою руку -        Не отпускай никогда.        В радости, в вечности, в горе,        Завтра, вчера и сейчас        Не забывай наше море —        Море волнуется в нас.       - Пой еще.- Косю шмыгнула носом. Тихий хмык, щелчок веера, рядом подсаживались Августа и Соня, медленно, по одной, присоединялись сестры. У нас свой женский кружок, который просто слушал песни, который читал стихи, тихо плакал в кругу. у нас не было нужды напиваться, не было нужды молча терпеть. Мы могли поплакать. Искренне и открыто. Никого нельзя осуждать за их слезы, а потому, если кто-то хотел поплакать с нами, он просто тихо садился рядом.        Легенды не умрут        Когда мир позовет тебя        Услышишь ли ты его звук        Легенды не умрут        Они в твоей душе        Ведь много раз жизнь ставил на кон        Но выжить ты смог        Они верят всегда, когда холод везде, и битва близка        Бьются до конца, в дым бегут тогда, когда огонь горит        Ты на ноги встань, ведь        Легенды не умрут        Когда мир позовет тебя        Услышишь ли ты его звук        Легенды не умрут        Они в твоей душе        Ведь много раз жизнь ставил на кон        Легенды не умрут        Они вершат историю        Но вам никогда их не понять, все шрамы лишь им дано принять        Когда всему конец, в сердцах у них есть, жизни честь        И вначале всего, молятся за то, что мечты у них есть        Ты на ноги встань, ведь       Легенды не умрут       Когда мир позовет тебя       Услышишь ли ты его звук       Легенды не умрут       Они в твоей душе       Ведь много раз жизнь ставил на кон       Легенды не умрут       Когда мир позовет по имени тебя       К битве ты вернись       Встань и наконец оглянись       Ты на ноги встань, ведь       Легенды не умрут       Когда мир позовет тебя       Услышишь ли ты его звук       Легенды не умрут       Они в твоей душе       Ведь много раз жизнь ставил на кон       Легенды не умрут...- Да, легенды не умирали. Они оставались в наших сердцах и обрастали невиданными подробностями. И что-то мне подсказывало, что даже спустя несколько сотен лет нас будут помнить. Отца, братьев, сестер, меня, в конце-то концов... Живой Дьявольских Фрукт, невозможное оказавшееся возможным, неживое, невиданным образом ожившее... Продолжать можно долго, но теперь мне ясно одно. Мне дико все это время везло. И я благодарно всем тем, кто хранил меня, кто помог этому везению... Я счастлива быть здесь. Я счастлива быть собой.       - Мама, люблю тебя.       - И я тебя тоже, Пончик. Мы все тебя любим.

Конец~