***
Вот объясните мне, как дети умудряются делать так, что вроде бы вчера они даже переворачиваться не умели, а сегодня уже ползают?! Не можете?! И я не могу! Пончик росла совершенно незаметно. Я даже не успевала как следует привыкнуть к одному ее поведению, как начиналось другое. Она была очень, очень активной, жизнерадостной девочкой с задорным смехом и громким плачем. И вместе с ней словно росла и я. Да и не только я. С Пончик взрослели мы все. Косю становилась все серьезнее и серьезнее, исчезали последние недобитки истеричности и манипуляторства, она все больше времени уделяла своему лексикону, стараясь научится говорить без мата. Стоило мне только подумать о ней, и она появлялась, подхватывала Пончик и утаскивала ее играть, давая мне передохнуть. Ее отношения с Маром, к большому неудовольствию Эйса, развивались и теперь их можно было заметить шагающими по коридорам под ручку. Мар даже начал интересоваться устройством огнестрельного оружия, пытаясь увеличить количество тем для разговора. Он всячески старался показать всем окружающим, что ему можно доверить Мелкую. Правда кто кому кого доверял... Иногда мне становилось его особенно жалко, когда у Косю что-то перемыкало в голову и она начинала творить лютую дичь, сместив меня с места самой непредсказуемой дочери Белоуса... Хотя... Еще не известно, не была ли она там изначально. Я посмотрела на Пончик, начавшую медленно и осторожно пытаться вставать. Милое пухленькое тельце качалось вперед-назад, попа и голова постоянно перевешивали то туда, то сюда, но она, как истинный ребенок своих упертых баранов-родителей, не оставляла попыток. Подбадривали упрямицу все проходящие мимо тетушки и дядюшки, застывая умиленными статуями самим себе. Особенно комично и в то же время жутко было наблюдать за лицом Джоза, пытающегося сохранить лицо. Не особо у него и получалось. Грозный старший брат расплывался как мороженное на солнцепеке, и маленькая мотичка уже умудрялась вить из него и не только из него веревки. Ну как?! Как, скажите мне, отказать этому маленькому чуду в том, чтобы покатать его на ручках, дать пощупать драгоценную вещицу, неосторожно блеснувшую в поле зрения маленькой фруктовой сороки, дать подергать себя за усы/волосы/пирсинг, отметить нужное? Вот и все мы не знали как. Потому что еще Соня больше десятка лет назад доказала, что из суровых морских волков, заворачивающих Морских Королей в крепкие узлы, можно вить веревки и вязать эти же узлы, стоит только в детских глазках появиться слезам. Или румянцу на щечках. Или улыбке, растягивающий полу-беззубый рот... Одним словом главная слабость команды была маленькими детьми. Маленькими детишками, выращенными на корабле под приглядом бдительных усатых/безусых/бородатых/гладковыбритых и так далее нянь. Короче говоря, шансов не быть под маленькой лапкой моего сокровища ни у кого не было. И теперь это сокровище делало свои первые шаги к завоеванию мира. Ну разве может быть ребенок прекраснее моей мотички?! Нет! Не может! А потому, шагай, моя радость! И весь мир уляжется под твои маленькие лапки, чтобы тебе было удобно шагать... Так... Фу, Ями! Нельзя думать о захвате мира и узурпации власти! Особенно, когда твое счастье нуждается в мамином внимании!***
Я кормила Пончик грудью столько, сколько могла себе позволить. Молока (или это не молоко... Да какая разница?! Ребенок вес набирает и кушает с аппетитом?! Тогда плевать!) у меня было вдоволь. Причем настолько вдоволь, что я могла спокойно кормить еще одного... Хоть блин еще одного рожай и прикладывай, чтобы Пончик не передала! Хотя нет, у меня есть Тучка, Кися, Плотва, Стефан и, на крайний случай, Косю и Соня. Одним словом, молоком подкармливались все, кто успевал отобрать его у остальных. И никто не жаловался, кроме груди, эх... Зато она выросла! Теперь у меня почти двоечка! Или это уже двоечка... Не важно! Так вот, к чему это я... Пончик пошла в отца... Нет бы блин только аппетитом! Так не-е-е-ет!!! Не то-о-о-олько! Кушали мы, кушали, зубы у нас резались, вылазили, ничто не предвещало беды, пока, в девятнадцать месяцев дочка не подкинула мне такую подлянку, что хуже придумать нельзя! Все начиналось как обычно. Я встала раным-рано, по первому требованию ее сиятельства и приготовилась было кормить, как... Я едва успела спастись от наглого покусательства, отпрыгивая назад и вытягивая руки вперед. Дочка взвыла, и я вместе с ней. На том месте, где еще вчера была пустая припухшая ямка, был вполне оформившийся клык... За ночь он что ли выскочил? Не, я, конечно, понимаю, что гены оказывают свое влияние... Но у меня дочь, что, крокодил?! Почему он, блин, такой длинный и острый?! Ее восемь передних зубов были вполне нормальными и хоть она изредка пыталась меня куснуть я надеялась, что зубы у нее будут нормальными. Катакури... Ты козел. - Та-а-а-атч!- взвыла я, натягивая лямку лифчика обратно. Пончик начала вопить громче, прямо-таки предчувствуя, что кончилась халявная еда и сися уходила на базу. В комнату осторожно заглянул Четвертый, чья очередь сегодня была дежурить со мной. Попробуйте сосредоточиться, когда вокруг скачут шестнадцать старших братьев, которые нет-нет, да пытались погладить ребенка по головке, поиграть с ней, по тетешкаться... Серьезные опасные пираты, угу, верю-верю...- Свари пожалуйста овсянки и позови Августу. - Зачем овсянка?- брат выгнул бровь и показал ребенку "козу". Пончик всхлипнула и попыталась его пнуть. Он зацокал, пытаясь одновременно успокаивать ребенка и допрашивать меня. Дочка распахнула рот особенно широко и Татч, заметив выдающийся клык, сглотнул.- О... Вопросов боле не имею. На чем овсянку варить? - На воде. Причем вари долго. Очень долго. Потом надо процедить через марлю, в бутылку и Пончик. А я пока соображу, как сцедить. - Это долго... Тем более, разве ей не пора на нормальную пищу переходить? - Ага, щас. Пока молоко есть, буду кормить молоком.- Татч хмыкнул, потискал щечки немного притихшей Пончик и поспешил удалиться. Я посмотрела дочке в глаза и спросила: - Пойдем похвастаемся зубиком дядям и тетям, пока дядя Татчи делает нам покушать. - Дя.- Пончик шмыгнула носиком. Я прижала ее к груди и поцеловала в макушку.***
Дети громкие. Это прописная истина, которая известна не только родителям долгожданного чада, но и всем их родственникам и просто окружающим людям. Так что громкость Пончик ни для кого из нас: ни для меня, ни для, тем более, Катакури.- не стала неожиданностью. Для тех Белоусов, которые застали младенчество и раннее детство Сони, Пончик вообще была тихой и спокойной, и мне было страшно представить, какой же уровень шума производила Сонечка. У Катакури был иммунитет из-за огромного количества мелких и он, в отличии от меня, плач еще и по оттенкам различал! Только за это я была готова прощать его мрачное ебло, сон на кресле и постоянные придирки по поводу моих методов воспитания. Ну да, я много времени проводу с дочкой, да, я ее балую и делаю все, что она хочет. Да, я срываюсь на каждый вопль и трясусь над ребенком. Потому что это МОЙ ребенок! Мой первый ребенок! Как было в том анекдоте? Первый ребенок: пеленки гладим с двух сторон, соски-бутылки перед каждым использованием кипятим, упавшее на пол выкидываем, второй ребенок: если ребенок ест из миски кота, то это проблемы кота. И не подумайте, Пончик не росла изолированным ребенком, выращенным в стерильной обстановке. За это спасибо Августе, вовремя дающей мне по мозгам и объясняющей необходимость контактов ребенка с внешней средой. Правда аргумент "посмотри на Эйса - он вообще в лесу вырос и теперь его и лопатой не убьешь" был так себе, но, как ни странно, срабатывал. Меня приотпускало и я позволяла ребенку свободно тащить в рот все что она видела. Хочет ребенок съесть землю из цветочного горшка? Она не опасна? Тогда ради Бога! Дите хочет подергать деда за усы, а тигра за хвост? Смотри не перепутай, Солнце, у тигра спереди есть пасть, и хотя Кися не кусается, лучше не надо. Если ребенку хотелось потрогать оружие, то тут за безопасностью следили все. И я, и Катя, и хозяин оружия. Можно было бы конечно запрещать ребенку трогать оружие, держать ее от этого подальше, но... Но она родилась на пиратском корабле, какой смысл ограждать ее от того, что будет с ней навечно? Можно было бы порассуждать на тему того, что у каждого должен быть выбор, что каждый сам выбирает кем ему быть, но какой выбор может быть у дочери двух пиратов и внучке двух Енко в одном личике? Выбор? Выбор чего? За что сдохнуть?! Тут куда не плюнь смертельная опасность! Быть мирным жителем и трястись в страхе перед пиратами, дозорными и мировым правительством? Быть дозорным? Постоянная смертельная опасность от стычек с пиратами и вечное служение мешкам с дерьмом? Я могла бы хранить свое дитя и сделать ее уязвимой даже к словам, а могла взрастить ее умеющей думать и выбирать, давать отпор любым противникам и уметь отвечать за свои слова... Одним словом, пусть растет, учиться, а потом сама решит кем ей быть. Буду хорошей мамой. Правда у Катакури немного другое мнение, но мне на него откровенно плевать с высокой колокольни. И его попытка навязать мне мысль об единственном верном выборе для дочери закончилась шикарнейшим скандалом со швырянием мебели, оружия и угрозами оторвать все еще не оторванное. Я задумавшись смотрела за тем, как уже трехлетняя Пончик в милейшем платьишке и шляпке, аккуратно пытается тыкать манекен ножиком под умиленным взором Косю и Висты. Манекен тыкался с трудом, но малышка старалась, двумя лапками держа ножик. Рядом улеглись Плотва и Кися, влившийся в нашу компанию как родной. Зоопарк на корабле никому не мешал, даже наоборот, живность была кстати. Плотва, Стефан, Котатсу, который любил детей несколько меньше Кисы и ныкался у Эйса, сам Кися и Тучка стояли на страже ментального здоровья экипажа, выступая антистрессом с хвостом. А еще они прекрасно отвлекали Пончик от меня, когда мне хотелось отдохнуть от моего сокровища. И, что было еще более приятно, могли делать гадости Катакури, когда мы были на ножах. О! Как он бесился, когда котики всей компанией сначала подрали, а потом обшерстили ему его узкие кожаные штанцы. Утопить "наглых тварей" ему никто не дал, да и твари сами с усами, удирали в разные стороны и профессионально скрывались от возмездия... Хитрые засранцы. Они заслужили прибавку к порции. У нас вообще отношения складывались как-то странно. Мы вроде бы и нравились друг другу, были друг другу интересны, могли находиться в пределах одной комнаты и не желать вскрыть друг другу глотки, но в то же время мы были слишком разными. Вот прям совсем разными! У нас были диаметрально противоположные мнения в таких вещах, за которые в пору вызывать на дуэль. Но мы держались. Я держалась, сцеживала яд в баночку и старалась повторять "стерпится-слюбится", но выходило откровенно хреново. И развестись было нельзя. И не из-за ребенка, нет. Из-за моих собственных ощущений. Катакури надежен как швейцарские часы, и я знаю, что можно от него ожидать, а вот другие мужчины... Я понимала только братьев и то, если честно, не всех и не до конца. Катакури был мне удобен в плане того, что он не ебал мне мозги так уж часто и надежно берег меня и нашу дочь от всех тех, кто мог попробовать нам навредить. Да и капитан из него вышел хороший, под его рукой прежние жители Тоттоленда работали и жили как раньше, радуясь тому, что нынешний покровитель все так же берет конфетами и особо не буйствует... Черт бы побрал все это! Не было у меня ухажеров - плохо было, появились - стало хуже, а как замуж вышла - так все так же хреново! Не хотелось об этом думать! Вот совсем! У меня есть причины, из-за которых я вышла замуж и все на этом! Нахер эти рассуждения!!! Пончик торжествующе взвизгнула, нож застрял в манекене и ребенку не поддавался. - Мама, мама! Получилось!- она подскочила ко мне и полезла на ручки. Я расхохоталась и поцеловала дочь в макушку, крепко прижимая к себе. - Молодец, мое солнышко. Хочешь пойти покушать? - Да! Пончики! - Есть много пончиков вредно. Попа слипнется. - А папа говорит, что морда лопнет. - Не слушай папу, Милая, папа не особо думает о том, что он говорит. И если ты будешь кушать аккуратно, то твои щечки не лопнут. - Правда-правда? - Честно-честно. Надо кушать маленькими кусочками и тщательно пережевывать и тогда твоим милым щечкам ничего не угрожает, Радость моя. А теперь пойдем, навестим дядю Татча. - И завоюем пончики! - Поедим сначала кашки, а потом возьмем тарелку пончиков на абордаж. - На аболдаж!- да, буква "р" у Пончик не получалась, но в этом не было ничего страшно. - Именно, на абордаж. Но сначала каша. - Фу! Не хочу кашу! - Надо, Мотичка моя. Кашка полезная. И если будешь кушать кашку, вырастешь большой и сильной. - Как папа? - Лучше, как деда. - А мы пойдем к деде? - Конечно пойдем. Сначала покушаем, а потом к деде.***
Ночь, тишина и благодать. Я поднимаюсь из кровати и иду к недавно переехавшей в отдельную каюту Пончик. Я не знаю откуда на Моби столько пустых кают, но, видимо, корабль планировался на многим больше количество народа по сравнению с тем, сколько на нем плавало обычно. Так что проблем с расселением ни у кого не возникало и пустые каюты просто были опечатаны, ожидая своих хозяев. Пончик сама настояла на своей собственной каюте, аргументируя это тем, что она теперь может все делать сама. То, что эта "сама" не может даже до ручки допрыгнуть и плотникам пришлось прикручивать вторую ручку на уровне доступном для шестилетней девочки не помешало мне помочь ей переместить ее вещи и организовать отдельное пространство. У ребенка была своя кровать на толстых канатах, поскольку гамак был слишком травмоопасен, а обычная кровать вызвала истерику. Ну что поделаешь, ребенку достался мой вкус ко всему. Августе едва удалось отстоять темно-бирюзовые обои, которые начинающая готическая леди требовала сделать радикально черными. Но, слава Августе и ее дару убеждения, комнате стала менее мрачной чем задумывалась хозяйкой. Хотя отказать в кроваво-красном постельном с умильными летучими мышатами я не смогла. Правда мрачность продержалась не более часа, после ребенок радостно натаскал разноцветной дребедени и распихал эту вырви-глазное нечто по всем углам. Да, тяга ко всему плохо лежащему, яркому и блестящему была явно наследственная. Вся в меня. И теперь я шла смотреть, уснуло ли моя маленькая фруктовая мотичка, или маме нужно будет прочитать сказку. Сказки Пончик предпочитала мрачноватые, больше похожие на страшилки. Ее бесили до истерик сказки заканчивающиеся всеобщими обнимашками и любовью-морковью, зато сказки, в которых было достаточно много реалистичных подробностей. Мне пришлось воскрешать в памяти оригинальные сказки братьев Гримм и многих других. Они были не детскими, но Пончик под них засыпала и кошмары ее не мучили. Некоторые сказки приходилось выдумывать самой, переплетать с городскими легендами и старинными мифами и легендами. Иногда к сеансам чтения присоединялись Соня, Косю и Мар. Дети рассаживались кружком и ко второму десятку историй уже дрыхли без задних ног. Изредка приходила Августа, которая рассказывала легенды своей родины, да и в принципе я начала вести еще и сборник сказок, а не только оригинальных и смешных историй и анекдотов. И вот теперь я шла к своей дочурке, постепенно замедляясь и настораживаясь. Там кто-то был. Чужой. Голос был отдаленно знаком, но его никогда не было в круге общения. Я выхватила нож и распахнула дверь, тут же замирая на месте. Меня словно обухом по голове ударило. Ноги затряслись и тело начало медленно крениться к косяку. Стало сташно. В каюте моей дочери, над кроватью с моим спящим сокровищем, парил призрак моей свекрови. Парил. Призрак. Свекрови. Мне резко захотелось грохнуться в обморок. Я, конечно, предполагала, что призраки в этом сраном мире могут существовать, но почему она тут?!! - А...- слабый хрип. Я сползла вниз, не в силах выдавить ничего кроме слабых звуков. Большая Мамочка замерла, перевела взгляд на меня и улыбнулась, наклоняясь вперед. - Ма-ма-ма... Невестка... Маленькая мышка... Твоя?- она ткнула своим огромным, похожим на сардельку пальцем в мою дочь. Я с трудом кивнула.- Ма-ма-ма! Похожа. Мой сын времени зря не терял... Молодец Катакури... Хорошая девочка, у не будет великое будущее. Но мне пора. Еще увидимся, Невестка.- и она с тихо растаяла в воздухе. - П-п-пиздец...- я схватилась за голову и почувствовала необходимость выкурить пачку сигарет в один прием и хлебнуть валерьянки с ромашкой. Мне нужно много ромашки. Очень много ромашки...***
Немногим позже, когда меня все-таки привели в чувство и Пончик соизволила прореветься после того, как она поняла, что сумела напугать меня практически до обморока, мы узнали, что Линлин являлась далеко не в первый раз. Вернее, не являлась, а ее являли. Пончик просто захотела увидеть бабушку, про которую рассказывал Катакури и вот, любимая бабуля уже перед ней... Пиздец! Моя дочь призывает души мертвых! Я тьма, моя дочь некромант... Боже, что ты наделал?! Что ты создал?! Какого... И что теперь мне прикажете делать?! Я постаралась взять себя в руки и разговорить дочку. Мне хотелось знать насколько являлась моя "любимая" свекровь, как она являлась и что чувствовала Пончик. Первый рожденный, разумный Дьявольский Фрукт это вам не исследованная вдоль и поперек банальщина! Это неизвестная, потенциально опасная хрень! Я старалась не думать всю беременность о том, кем же будет мое дитя, но теперь эта новость меня нашла и укусила за задницу. Почему, как, зачем? И никто не собирался давать мне на это ответ! Через несколько часов, во время которых успокоившийся ребенок умотал играть, а меня старались отпоить валерьянкой, мы сидели на палубе и думали о сложившейся ситуации. - И что делать будем?- я откинула голову на спинку кресла, прикрывая глаза. - Что-что... Следить и пытаться развивать. Что это за фрукт нам неизвестно, что он может тоже, но не стоит паниковать, йой.- Марко положил руку мне на плечо. Я приоткрыла глаза, вглядываясь в играющих на палубе детей и животных. - Я боюсь, Марко! Мне пиздец как страшно! Я ничего не понимаю! Я... Я просто перестала что-либо понимать! Я просто боюсь, что наврежу ей, что она навредит себе! - Не стоит. Есть множество простых дьявольских фруктов, которые имеют неизвестные свойства, есть те, кто давно не появлялся и забылся, есть те, что появляются впервые. Ты и твоя дочь - это представители новой расы, про которую никто ничего не знает и не сможет узнать. Потому что никто не позволит исследовать вас. Не бойся, никто из нас не позволит ни одному правительственному агенту подойти к вам близко, мы всегда будем рядом, чтобы помочь тебе с Пончик и ее силами. Подумай лучше над тем, каких призраком мы точно видеть не захотим и кого нельзя упоминать при ребенке. - Но разве это нормально лишать ее части знаний только потому, что она может их призвать?! - В данном случае, да. Иначе она может призвать того же Черную Бороду, а он те тот человек, которого можно подпускать к ребенку. Мы не знаем, могут ли эти призраки что-то делать в нашем мире, но... - Я понимаю...- я вздохнула и уронила голову в ладони.- Ладно... Поживем - увидим. По крайней мере мы это узнали до того, как эта штука сумела причинить вред. И надеюсь, силы моей дочери не смогут принести вред ей. Я очень надеялась, что мои надежды оправдают себя. Очень сильно надеялась.***
И... Да, они более или менее оправдались. Физически эти сучности вреда причинить не могли, если рядом не было доступного сосуда для вселения. А вот психологически... После того, как на корабле одновременно побывали Роджер, Руж, Оден с женой, с какого-то перепугу Донкихот Росинант, Кайдо и Линлин, восстанавливались мы долго. Отец и большая часть братьев честно и самозабвенно бухала, запивая стресс, медсестры достали свои запасы медицинского спирта и ради отвлечения от моральных травм решили провести внеплановый медосмотр и диспансеризацию, так что спирт был не для того, чтобы пить, а для того, чтобы протирать им места уколов и приманивать жертв. Жертвы желали бухать, поэтому летели на запах спирта и попадали в сети. Медсестры ликовали, потирали ручки и ставили уколы пачками. Пиратам вспоминались все прогулянные медосмотры, все тупые отмазки и побеги из обители наших дам... Кошмар... Слава Богу я, Августа и дети были умнее, от медичек не сбегали, под все уколы ручки подставляли, получали за это витаминки и выпроваживались за дверь с указанием приходить вечером на чай. Ага, идет война с пиратскими хворями, а мы чаи гоняем. Я даже халатик своей надела и волосы под шапочку убрала, чтобы не мешаться. Эх, а ведь когда-то именно отсюда и началась моя пиратская карьера... От рефлексии меня отвлекла Пончик, подскочившая ко мне с сияющими глазами. - Мама! Я хочу быть как тети! - И ставить уколы твоим дядям? - Ага! Они так прикольно верещат!- Пончик хлопнула в ладоши, я покачала головой. - Ты еще маленькая. Вот будет тебе лет десять, тогда мы пойдем к тете Нэнси и попросим ее взять тебя в услу... кхм, обучение. Хорошо, моя фруктовая моти? - Хорошо, мамочка. Ты не сердишься? - За что? За папу Эйса, которые совместно устроили догонялки с обсценной лексикой и угрозами? За Одена, из-за которого Изо набухался и до сих пор лыка не вяжет? Нет, не обижаюсь. Ты не виновата в том, что не смогла контролировать призраков. Но, пожалуйста, в слудующий раз, не надо столь много, хорошо? - Ладно. Кто-то мог бы сказать, почему ты спрашиваешь с нее так, словно ей уже полноценные тринадцать или пятнадцать? Ей всего три, она ребенок! Ребенок, ответила бы я, но она пиратский ребенок, живущий в пираткой команде. В море время течет по-иному, ответственность приходит раньше. И Пончик ведет себя многим взрослее, пытается подражать взрослым, которые ее окружают. На корабле из детей только Соня, Косю и Мар почти взрослые по местным меркам, и Пончик играет с теми, кто согласен с ней играть, кто может с ней играть. Она играет со взрослыми, битыми жизнью людьми, подростками, животными, мной, в конце-то концов. Она учиться жить видя пример не в непосредственных детях, а во взрослых, коих тут большинство. Такие дети, как правило, взрослеют быстрее, да и было у меня ощущение, что она и растет быстрее. Эх... Я отпила из кружки чай, подхватила дочь и усадила ее себе на колени, пододвигая ближе тарелку с яблоками, погружаясь в уютную трескостню моего счастья, которая рассказывала, как она помогла тете Мие, подавая ей нужные баночки и не опасные инструменты. Моя жизнь так переменилась за последнее время и не скажу, что мне это не нравится.***
О налаживания личной жизни и втором ребенке пришлось нормально задуматься тогда, когда уже шестилетняя Пончик, милая девочка с острыми выступающими над нижней губой клычками, начала намекать на то, что ей хочется братика или сестренку. Впервые услышав это, я поперхнулась чаем, выплескивая его на заржавшую Косю. Сестра не обратила на это внимания, продолжая ржать. Уже за двадцать лет, а ума все равно нет. Эх... какая печаль! Ей уже самой пора об детях думать, а она надо мной ржет! - И что смешного? Твои-то когда?- Мар закашлялся и залился краской. Косю смолкла, осклабилась и развела руками. - Ты же не собираешься утверждать мне, что часики тикают? - Естественно нет. Не мне об этом говорить. Я тут скорее за то, чтобы все было сознательно. Так что лучше не торопись с этим, иначе будешь как я. Вспомни, сколько семнадцатый дивизион простоял без дела. - Зато теперь ты работаешь в поте лица.- Косю подперла щеку кулаком.- Может быть снова в декрет, а? А то твои дозорные воют, молятся, чтобы ты снова испарилась с горизонта. - Перетопчутся...- я оскалилась.- Пусть думают что хотят и молят кого хотят, о чем хотят, не мои заботы. Мир уже вертится в адской мельнице, и нам важно не оказаться между жерновами. - Будет тебе... Мы-то не окажемся, на нас всем пофиг уже сколько лет. Это остальные пусть волнуются, переживают... А мы просто живем как живем. И все на этом.- Косю положила руку на рукоять ножа. Я взмахнула руками, показывая, что пора прекращать тему. Отец становился откровенно стар и все чаще давал намеки на последний бой, мир стремительно менялся... Да ну нах! - Мам. Так братик будет? - Мотичка, давай мы с папой обсудим, нужен ли нам еще один ребенок сейчас. Может быть попозже у нас и будет еще ребенок. Но пока что я не готова к еще одному ребенку. Да и нужен ли тебе братик? Она задумалась, перебирая пальцами бордовые кудри. Фиолетовые глаза странно блеснули. - Я думаю, что да. но я согласна подождать.- она серьезно кивнула мне, тут же возвращаясь к размазыванию каши по тарелке. Я действительно задумалась о ребенке, но решила, что с этим стоит подождать. Лет так пять, чтобы наверняка. И эти пять лет будут мне даны ради того, чтобы отношения потеплели да нужного градуса. И заставить его спать на спине, черт побери! Я может греться хочу, а он сваливает! Уже вечером, лежа в кровати я посмотрела на устроившегося на кресле Катакури и недобро ухмыльнулась. Тени потянулись к нему, не почувствовавшему в этом опасности, ведь у меня не было цели навредить, только помочь. Его подняло и потащило к кровати. - Поспишь со мной? Тут безопасно и я никому не скажу, что грозный преемник Енко спал на спине.- я улыбнулась и похлопала по кровати рядом с собой. Он ухмыльнулся, складывая руки на груди.- Можешь спать сидя, но на кровати, пожалуйста. - Хорошо. Только сидя. - Да ради бога, твоя спина - твое дело.- проворчала я, устраиваясь по удобнее, радуясь маленькой победе. Катакури сел рядом, накрылся одеялом по пояс и прикрыл глаза.- Спокойной ночи. - Спокойной.