Киллер

Шерлок не успел ничего. Омега метнулся, как полоумная шаровая молния. Не выпуская плед из побелевших пальцев, он быстро забился в угол дивана, скорчившись там в комок, стараясь занять как можно меньше места, и сверкал оттуда испуганными, полными ужаса глазами. Шерлок идиотом себя не считал и сразу же понял, как выглядит со стороны со своей так некстати протянутой рукой. Он мгновенно ретировался за кресло, стараясь, чтобы между ними оказалось как можно больше препятствий. Ему почему-то казалось, что это должно успокоить его визави. Парень боялся. Скорее всего, сейчас он боялся всех. По меньшей мере, всех альф. Опыт общения читался по его шрамам. И опыт был ужасающим. Холмс-младший примирительно вскинул руки ладонями вперед, отчего-то считая этот жест удачным. - Привет! Меня зовут Шерлок, - он справедливо решил, что молчать дальше бесперспективно. – Не бойся, я тебя не трону… Неожиданно собственные слова показались ему совершенной глупостью, и новый сосед, видимо, поддерживал это его неприятное суждение – чувствовать себя глупым Шерлок не привык. На слова омега не реагировал и из угла вылезать не собирался. Его пальцы нервно комкали плед, пытаясь прикрыть голое тело. Поначалу растерявшийся консультант хотел просто подождать, пока тот устанет сидеть вот так, скрючившись, и захочет размять ноги. Но эта мысль ему не понравилась. Ситуация плавно зашла в тупик, и видимо пришла пора сделать шаг назад. Шерлок отступил к двери. - На стуле одежда, - он ткнул пальцем в нужном направлении, - не знаю, подойдет ли, но извини, другой нет. Я выйду, а ты одевайся. Ладно? Растянув губы в самой обаятельной и располагающей на его взгляд улыбке, Шерлок спиной покинул гостиную. Тихонько прикрыв дверь, он прислонился к ней спиной и, наконец, выдохнул. Все шло не так, как он планировал… А как он планировал? … Если уж быть честным до конца, у Холмса-младшего никогда не было действительно близких отношений с омегами. Близких в том самом смысле, в котором так несправедливо его подозревали Лестрейд и Донован. Ему приходилось иметь дело с омегами. Если можно назвать «делом» совершенно невинные игры в далекой юности и еще более далеком детстве. Никаких нежных, тем более, интимных чувств, упаси боже, они тогда друг к другу не испытывали. Но сейчас Шерлок был готов признаться самому себе, что с ними общаться ему было гораздо проще, чем со сверстниками своего класса. Не слишком одаренные и совершенно неамбициозные омеги легко соглашались на его лидерство, никогда не обижались, были покладистыми и незлопамятными. С альфами все было иначе. Борьба за пресловутое превосходство бурлила в их молодой крови. В более зрелом возрасте это чаще всего выливалось в отточенном годами непревзойденном профессионализме в любой сфере выбранной ими деятельности. Стремление к главенствованию, помноженное на железный самоконтроль, поднимало их на недостижимый для остальных уровень. Практически все ведущие политические, экономические и финансовые посты принадлежали альфам. От общего количества населения они занимали от силы пятнадцать процентов, еще около десяти доставалось омегам. Подавляющее человечество находилось посередине и являлись бетами – обычными, заурядными, скучными. Но! Это НИЧЕГО не значило! Альфы управляли жизнью общества тихо, исподволь, но с несокрушимой хваткой. Мягкие, эмоциональные омеги были настолько необходимы им, насколько диктовала сама природа выживания вида. В своей жизни альфа лишь однажды, и то если везло, находил свою единственную пару. Ту, с которой он мог продолжить свою генетическую линию. Во всех остальных случаях браки были бесплодными. Почувствовать СВОЕГО помогали чутье и инстинкты, заложенные природой. Однако не все из них к этому стремились. Кто-то находил свое спокойное счастье и среди женщин и среди мужчин-бет, и ничего зазорного, а тем более непристойного, в этом не было. Но… Те пары, что все же находили друг друга, были верны своему партнеру до самой смерти. Это одновременно было и счастьем и проклятием. После смерти супруга, второй добровольно нес обет безбрачия до конца жизни. Шерлок все это знал. Все это знали. Именно поэтому и по сей день он так старательно избегал даже намека на отношения с омегой. Для него это, в первую очередь, означало неизбежную предопределенность событий его жизни, неподдающуюся управлению с его стороны. Тотальный контроль чувств над разумом. Он не выносил контроля над собой. С момента вхождения в пубертатный период он так яростно сопротивлялся любой попытке управлять собой, как со стороны родителей, так и позже, со стороны брата. Единственным авторитетом для него оставался его жаждущий познаний, а затем, и приложения оных к новым теориям, мозг. Отстраненность и неприятие чужих заблуждений, а так же прямолинейность формы высказывания своего отношения к ним, в кратчайшие сроки оттолкнули от него сначала сверстников, а затем и остальное окружение. И вот, по прошествии лет, вся его стройная и взлелеянная оборона рухнула в один миг, подтверждая теорию о разрушении империй изнутри. Его «империя асексуальности» приказала долго жить, едва он САМ, своими руками втащил в нее омегу. Первого попавшегося. Буквально валявшегося под ногами. Гениальный мозг работал быстро, ОЧЕНЬ быстро. Все эти размышления пронеслись в нем за пару минут одновременно на нескольких мыслительных уровнях. Возможно, он и дальше предавался бы так поразившим его выводам, если б не раздавшийся совсем рядом звук внезапно упавшего тела. Рывком распахнув дверь, мистер Шерлок Холмс увидел своего нового соседа, валявшегося на полу в нижнем белье, футболке и без сознания. Очевидно, тот наконец решил, что быть одетым все же спокойнее, выбрался из убежища и начал процесс. Но адреналиновый шторм в его организме закончился, а вместе с ним закончились и силы, чтоб завершить начатое. В результате – новая шишка на голове и синяк на ребрах. Вздохнув, Шерлок, уже привычно поднял бедолагу и вернул на диван. Решительно отогнав мысль о новой дозе лекарства, он ограничился легким похлопыванием по щеке. Очень легким. Практически поглаживанием. Синие глаза снова открылись. На этот раз Шерлок был готов. - Шшш. Тихо-тихо… - мягко повторял он, поглаживая напрягшуюся руку. – Не надо бояться, тебя никто не тронет. Он понизил голос до бархатного шепота. - Меня зовут Шерлок, я нашел тебя на улице. Он все время смотрел в глаза, надеясь, что открытость взгляда подействует успокаивающе. И, действительно, подействовала. Хотя до конца так и осталось неясным, что же послужило решающим фактором: голос, взгляд или теплые прикосновения. Но, как бы ни обстояли дела, синие глаза перестали ошалело таращиться, а тело брыкаться. Тревога никуда не ушла, но ее напряжение снизилось с красного уровня опасности до желтого. Омега перестал вырываться. - Тебя как зовут? – обрадованный результатом, детектив старался развить успех. На лице гостя промелькнуло выражение легкой озадаченности, словно он безуспешно пытался что-то припомнить. Потом оно сменилось растерянностью. - Джон?... – полуответил-полуспросил он, видимо совершенно не уверенный в результате. Шерлок одобрительно просиял. -Ага, отлично! Джон. А дальше? – приглашая продолжить, он даже приподнял бровь. - А дальше – все! – омега почему-то радостно улыбнулся. – Я ничего не помню!