༺ ꕤ ༻
— Да не дергайся ты, я же собьюсь, — рычал Люциус на Лололошку, сидя возле его дома. За спиной у полубога уже стоял практически готовый домик для Селести, поэтому та, радостная и счастливая, выбирала интерьер, чтобы передать все нужное своему хозяину. Про цитрус она не забудет ему сказать, и про сад тоже! Хочется, чтобы животные Бастиана хоть раз здесь прогулялись. — Ну вот, смотри, бинты снова слезли с руки. Черт возьми, во имя гнилой четверки, это все из-за тебя! — Да ты затягивать нормально не умеешь, нужно крепче. Понимаешь? Кре-епче. Ты будто во мне хрупкую принцессу увидел, которой больно делать нельзя, а то она умрет. — Ну знаешь, около часа назад ты правда умер, — в недоумении выдал Люциус и посмотрел на Рому так, будто всегда прав. Ну правда, Лололошка ведь умер на пару секунд? Да. Валялся как труп в его руках? Тоже да. — Люциус, ты... — юноша сдерживал смех, но получалось очень плохо. Его лицо уже показывало, что он сейчас взорвется, если не посмеется. — Ха-ха-ха, Люциус, ну ты даешь! Это была шутка, ну. Хватит верить любым моим словам. Полубог недовольно рычал и заново перевязывал бинты в тишине. Следующая перевязка была удачная для белобрысого, но неудачная для Ромы – в этот раз дитя Ада постарался на славу – руки Лололошки непривычно болели, двигать ими было не совсем возможно. Причина? Люциус перетянул бинты. Очень сильно. — Теперь они держатся на тебе, шутник, — выплюнул Люциус, — радуйся. Хоть ныть не будешь, что они сползают? — Хм... — фыркнул Рома и отвернулся. Полубог сделал то же самое и поднялся с места, подходя к дому Селести и оглядывая его со всех сторон – шел очень аккуратно, ведь не хотел случайно упасть в яму, которую оставила после себя одна из подставных аномалий. — Только ничего не трогай, тебе ясно? Сломаешь еще вдруг что-то, я не смогу потом заново все это построить с такими руками! — Ты прикалываешься? Я тебе эту добрую половину лично и построил, пока ты сидел и позволял своей феечке командовать мною! — Люциус тяжело вздохнул. — Да и вообще… Я тут слишком задержался, меня Айко ждет в замке. — Но мы же еще не зашли внутрь домика! Ты хоть оценил запах ромашек во дворе, а? Это моя работа! — Селести радостно покружилась в воздухе возле Люциуса, на что тот лишь хмыкнул и выдавил что-то похожее на несмелую улыбку. Рома поднялся с места и подошел ближе, протягивая Люциусу руку. Очень вяло. Селести уже который день упрашивала юношу дать себе слабину и выговориться – даже самый глупый понял бы, что с Лололошкой что-то не так. Все время орден его гонял туда-сюда, просил заниматься самыми грязными делами, драться с полубогами и решать все загадки в одиночестве, не имея надежду на подсказки. А сколько раз он мог просто сдаться и умереть в этом же городе Края? Селести сразу закрывала руками лицо, чтобы не показать свои слезы. Малышка фея так сильно привязалась к хозяину, что теперь боялась отпускать его куда-то. Домик и правда был более менее готов – Люциус запечатался именно там, с доброй стороны. Лично предложил юноше свою помощь и исполнил обязанность, за что Рома не успел даже поблагодарить его. Все как-то завертелось не в ту сторону – оба забыли про благодарность, а Селести было неловко. Но теперь, думает Лололошка, самое время. — Ладно, ты и правда поработал отлично, — он разговаривал медленно, боль слышна по тону. Рука была протянута с дрожью, а мысли путались. Ему нужно отоспаться на пару дней, — я очень, о-очень рад. Правда, без шуток, спасибо. — Не верю твоим словам. — Да ну! Люциус, ты не так меня понимаешь. — Все так. Твои слова звучали как… Кхм, хватит верить любым моим словам. Разве это не ты сказал? Я следую принципам, установленным тобою, — гордо проговорил и заставил Лололошу замолчать. Озеро было не так далеко, поэтому до их слуха доходил шум легких волн, а носа запах неизменной сырости. Перед глазами снова возникала картинка свободы и оставалась до тех пор, пока полубог от скуки не вздыхал. Он спокойно ждал продолжения диалога, а Лололошка и не знал что сказать – ситуация забавная, хочется смеяться. Вокруг прототип свободы, эмблема судьбы нависала над его телом и тянула к облакам, к невесомости, разрешала летать, парить над небесами без потребности приземляться на землю. Люциус никогда не мечтал читать его мысли, ведь знал – они скучные. Такие же скучные, как вон, пробегающая мимо ящерица в кустах. Голубоглазый всегда выглядел как таинственный парень со своими тараканами в голове, скелетами в шкафу. Собственно, как и Люциус, только вместо скелетов у него валялся демон по имени Воланд. И не в шкафу, а в целом замке. В замке Люциуса Величайшего! — Ладно. Забираю слова обратно, — улыбнулся Рома и почти опустил руку, как полубог посмотрел на него. Алые глаза горели, пылали будто вдали, сжигая моря поселений – точно также, как и в Аду, царстве преисподней. Люциус чуть открыл рот, но ничего не говорил – клыки во будто только крови и жаждали, но не получали, — и спасибо. Селести теперь не будет думать, что ты страшный жуткий полубог. — Что?! Селести?! — А-а-а-а!! Лололошка, ну зачем ты так?! — фея услышала все и испуганно посмотрела на юношу через крышу в домике. — Это неправда, Люциус!! Ты же знаешь Лололошку, он любит пошутить!! Верно? Верно?! — Я шучу, — он не шутит. Это не смешно, Лололошка!! А вдруг он бы убил меня?! У него сил нет, Селести, напомнил ей Рома, и она возвратилась обратно в домик, не желая обмениваться мыслями. И я бы заступился за тебя, не волнуйся. Люциус смотрел на вытянутую руку– она медленно опускалась, не в силах даже держать равновесие пару минут. Полубог схватился за руку двумя своими, будто в последний раз, и придержал ее, позволяя Роме наконец-то расслабиться и больше не напрягать ее. Тогда он впервые пожалел, что не умеет читать мысли. Пришло сожаление о том, что он не позволил гребанному Джодаху вернуть себе силы еще в его зале. Пожалел, что даже не мог подобрать слов у себя в голове, чтобы передать Лололошке сочувствие насчет боли в руках. И не только в руках. Приключение подошло к концу. Люциус не имел сил, точнее мог еще вытворять какие-то магические штучки, но не с божественной силой, как раньше. Юноша перед ним теперь не будет бегать по заданиям, заниматься ненужными делами и, что есть главное, не будет докапываться до правды. Пора отдыхать всем, Селести, Бастиану, Аргусу с Катриной, магам ордена тоже, и им, Лололошке и Люциусу также. С Воландом за компанию. Полубог вздохнул тяжело, ветер с небольшим напором накатывал на их тела. Холодно. Люциус задрожал. — Я их сильно затянул? — поинтересовался спустя время. Голубоглазый посмотрел на него с надеждой. — Да... То есть нет, все в порядке, просто непривычно, я давно ничего не перевязывал, да и это к лучшему буде- — Садись сюда, — стрельнул алыми глазами на ступеньки перед входом в дом, и Рома послушался. Посмотрел на Люциуса так, будто тот его последнее спасение. На самом деле он хотел спать. Он всегда хотел спать, — я переделаю все. Только скажи, если будет больно, я... Я не понимаю, правильно ли делаю это... Лололошка доверчиво кивнул.༺ ꕤ ༻
— Ну, смотри не промахнись только, ладно? Боже, ну и чем я занимаюсь на старости лет-то, позвольте узнать мне... О, кто пожаловал! — Бастиан выровнял спину и почувствовал неприятный хруст костей. Позади постучался юный волшебник и прошел внутрь здания, чтобы вернуть ту атмосферу, которую испытывал с самого начала приключения – интерес перед новым, чем-то неизвестным. С момента, как Люциус помог юноше, прошло около недели. Больше ни слуху ни духу от этого полубога не было. — Здравствуй, Лололошка! А я вот, животных кормлю. Ах, эти ненаглядные от меня теперь глаз не сводят, боятся что я снова уйду на длительное время... — Селести косо на него посмотрела и отвернулась. — Кстати, вы видели Роджера? Он так подрос, мой маленький! Ох, если бы только Картер увидел это… Рома закрывает глаза. — М-мы хотели навестить Вас, Бастиан! Столько всего произошло, что никак минутки не найти, да в ордене Вас никак не словить было. Мы хоть пришли вовремя? — фея подлетела чуть ближе, держа руки за спиной. — Мы были у Катрины, Аргуса дома нет. Она сказала, что он в ордене, но мы не хотели совершать такой длинный путь туда и решили заглянуть сюда. — Ох, Аргус такой Аргус, все время теперь там и сидит, нагоняет упущенное. Что ж, я никак не могу помешать ему, это его выбор, но стоит напомнить больше спать, иначе с такой работой он далеко не пойдет... Пора заняться этим. Старик пригласил друзей на кухню, заварил чай из трав, и Селести следила за температурой в чашке – не хотела, чтобы ее хозяин снова получил ожог. А еще запомнила, что сразу после ожога Люциус навестил их. Совпадение слишком неожиданное для нее, но не для Ромы. — Горячий чай, подожди еще пару минут, Лололошка!! Я не хочу, чтобы снова Люциус ворвался к нам! — Ну хватит о Люциусе, Селести! Я так устал от него, — немного рассердился юный маг. — А, Люциус? Он был у вас недавно? — в разговор влез Бастиан, позабыв про своих животных и про то, что хотел рассказать последние новости из его звериного царства. — Как он там? Воланд иногда заглядывает в орден и даже помогает, но Люциус ни разу не объявился. Конечно, мы ему не сдались вообще, но мог бы в известность поставить.. Да еще и друзьями нас назвал, ты слышал?! В последний раз же! Я тогда не мог подобрать слов, это точно тот Люциус? Я начинаю скучать по тому злюке... Аргус спустя время решил также навестить Бастиана, поэтому Лололошке и его фамильяру пришлось задержаться еще на несколько часов. Смеялись и вспоминали былое, пришедший делился новостями из ордена и клялся отдать всего себя своим коллегам, а Бастиан ругал его и угрожал, что даст месячный отпуск и поставит вокруг ордена барьер, благодаря которому он туда не зайдет. Мужчина на это лишь фыркнул и продолжил пить чай, наслаждаясь историями о животных. Селести глухо смеялась от разговоров, а потом обращала внимание на Рому. Тот не был заинтересован, оглядывался по сторонам и гладил пришедшего к нему енота. Юноша улыбался и обещал принести ему что-то вкусное, но потом думал, что забудет об этом, как только покинет чужой дом. Лололошка всегда замечал свою проблему с памятью, но никак не мог ее решить. Попрощались они после полуночи – Бастиан умолял голубоглазого остаться на ночь, ведь мало что могло разгуливать по улицам, но Рома отказывался. Сообщил, что хотел зайти еще к Люциусу в замок, проведать Айко и даже спросить как дела у Воланда. Хотелось самому проверить, что несносный демон стал более дружелюбным, чем раньше. — Ты в-выглядишь уставшим, — Селести наблюдала за хозяином последние минут десять. Шли они не менее получаса, а до замка Люциуса шагать еще добрых два, а то и три часа. Холод пробирался под кофту Лололошки, и он обнимал себя руками, не имея способа использовать согревающую магию. Он думал, что это ему не понадобиться, — остановимся может? Найдем дрова и сделаем костер, чтобы согрелись хоть на чуть-чуть… Эх, нужно было у Б-Бастиана остаться, почему ты его не послушал?.. — Ничего страшного, — пояснил ей Рома. — А вдруг мы умрем?! Лололошка не ответил и продолжил идти. Прошло пять, десять, двадцать минут, пока юноша не потерял силы и не сел под деревом. Пора немного отдохнуть, пролетела мысль у него в голове, боязнь провалиться в сон и уснуть на морозе душила его грубыми цепями. Нужно было сразу телепортироваться, грустно прокомментировала фея. Кто же знал, что будет такая холодина? Давай отсидимся и я попробую нас перенести домой… Не трать свои силы на общение, лучше просто помолчи, волнение пролетело вокруг тела Селести, сжало ее руки и ноги, подкатывалось к мозгу и заставляло петь песни о заботе. Мы в замок пойдем, я не хочу откладывать дела на потом. Лололошка мечтал о будущем, мечтал изменить прошлое и мечтал понять свою сущность, себя, для чего был посланником в этот мир… Тяжело вздохнул и почувствовал, как усталость накатила на него – волны холода не прикасались, обитали вокруг… Глаза-океаны, яркие-яркие, смотрели чуть дальше и видели пустоты, одно небольшое озеро и еще несколько деревьев, что одиноко ждут своего конца. Коротко вздохнул и облизал губы. Сглотнул накопившуюся массу во рту, чтобы горло перестало неприятно царапать. Рукой было подать к тому озерцу, да только вода там грязнее некуда.༺ ꕤ ༻
— Ну вот, все прошло гладко, а ты так волновалась, — Рома довольно улыбался, заходя на территорию замка на севере. Вокруг стояла тишина, Пимпаджона нигде не видно: ни вещей, ничего что могло бы дать намек на то, что он остался заниматься своими делами в замке. Видно, Люциус постарался и выгнал его отсюда тогда, когда увидел впервые. — Хух, это было трудно. И смотри, скоротали время на целый час, как чудесно. Теперь давай аккуратно зайдем, чтобы лишних звуков не издавать. — Это называется «ты хочешь сделать сюрприз», — говорит фея, — и это очень мило с твоей стороны. — А? Чего? Сюрприз? Этим двум, прости господи? Ни за что. Селести первая поднялась на второй этаж, но там никого не нашла. Маг отправился в библиотеку, ходил между рядов и даже подал голос, чтобы найти кого-то, но все было безуспешно. Может быть, Воланд отправился в орден, на свое привычное место, или вон, отправился к своим фанатикам, а вот что насчет Люциуса – без понятия. — Его нигде нет, Лололошка, — вылетела Селести из-за угла и почти врезалась в своего хозяина. Юноша хихикнул, ведь фея была после столкновения чуть напугана, но после отошел. — К-как интересно. И куда они все делись? Ой, а мы будем ждать их здесь? Рома приземлился на табуретку рядом с столом, схватил верхнюю книгу из стопки и открыл первую попавшуюся страницу. В заголовке было что-то про змей, в содержании – их кормление и всякая чушь, которой полубог только увлекаться и мог. Остальные книги были про скучные сказки, легенды про богов, другие миры, человеческие чувства и про какую-то черную магию. — Люциус и правда решил изучать наш мир по полной программе, — смеялась фея, пока Лололошка листал очередную книгу. — Ой, смотри, он даже тут что-то выделял чернилами... Так... Обида, злость, высокомерие, любовь, апатия, забота... О, ну тут я правда узнаю нашего полубога. Смотри, он даже читал о том, как выражать все эти чувства! Подчеркнул слово объятия... Ой-й, как мило!! Ой, и еще!.. Селести за книгами заснула первая, иногда она дергалась во сне и просила свой народ не бросать ее. Бормотала что-то про Эолу, амулет, и вновь молчала, иногда сопела. Рома считал, что ей снится то, чем мог заниматься ее народ раньше. Юноша уснул спустя минут двадцать – сам не заметил этого, ведь увлекся чтением книг, узнал даже что-то новое для себя. Теперь чувствовал себя на фоне Люциуса глупо: вдруг этот полубог теперь намного умнее, чем сам Лололошка? Хотя, если смотреть с другой стороны, Люциус выглядит на лет пять младше, чем голубоглазый. Сны у Ромы были неспокойные, нити хватали его за руки и тянули вниз по самые противные воспоминания, делали его виноватым в том, что он явился в этом мире. Картер махал ему крылом, восхваляя его и мечтая еще раз с ним встретиться, Эмрис немного недоволен, изучал Рому с ног до головы. Лололошка боялся спросить, откуда они, боялся идти и даже пошевелиться. Не различал грань между сном и правдой, верил в их существование и не понимал, куда делась Селести. Перед глазами слишком много приключений и все они потихоньку искажались, переплетались в другие, более яркие, более темные, свергали из царства прошлое и молились на благо будущего. Лололошка мычал прямо во сне, несмело оглядывался по сторонам и думал, когда же придет конец. Междумирец следил за ним во сне, после резкого ухода его не покидало то, что связано с Лололошкой. Он был привязан и уже не отделается, рассуждал о чем-то в голове, рвал черные, чуть фиолетовые, немного бело-красные нити на своих руках, пытался избавиться от прошлого. Лололошка не открывал глаз еще целых два часа.༺ ꕤ ༻
— Г-Господи, я еще сплю?! — прикрикнула Селести, только пробудившись ото сна. Прижалась к спинке стула и закрыла себе рот рукой, чтобы больше не издавать более громких звуков – у юноши рядом лишь немного дернулся нос, а затем он его почесал. За одним столом с ними сидел Люциус, закинул ногу на ногу и пытался улечься в ту же позу, что и Лололошка – клал руки на стол, стараясь как можно удобнее положить голову на них. Получалось плохо – он просто не мог понять, как Рома спал в таком положении. Люциус после дернулся сам, посмотрел на фею и моргнул несколько раз. — Ты чего разоралась?! — шепотом, но со злостью спросил он. Селести пришла в себя и задышала глубоко, успокаивалась слишком медленно. Глаза у белобрысого закрывались невольно, он не рассказывал, где был и почему пришел так резко, не поставил в известность. — Спи... Спи. Ты же этим занималась. Рома проснулся не сразу – через сон начал чихать, прикрывал лицо и открывал глаза, пугаясь самого себя. Селести была готова сказать, что с такой компанией она могла умереть еще неделю назад, когда Люциус пришел в их дом. Юноша изучал все вокруг, в глазах плыло, и никак не полуалось сфокусироваться на чем-то одном. Вспоминал где был, что делал. — Доброе ут- — Сейчас ночь, не видишь что ли? — полубог огрызался, не позволяя договорить. — А, да, спокойной ночи, — улегся спать обратно, не обращая внимание на окружающие лица. Свет в библиотеке тусклый, мало что можно было разглядеть, если только не сидеть лбом ко лбу. Селести поднесла свечу и поставила в центр стола. Теперь Лололошка крутился и пытался отгородиться от нового источника света. Люциус шипел. — Эй, — обратился к голубоглазому, толкнул его легонько в плечо и заставил поднять голову. Рома смотрел на него, волосы были растрепаны, еще чуть-чуть, и голова обратно приземлится на руки, — не смей ложиться, держи голову так. Я пытаюсь понять, как ты положил руки, чтобы я смог сделать также. — Извини? — ему хватило пятнадцати секунд на то, чтобы прийти себя. Еще десять на протереть глаза – вокруг фейерверки на черном фоне, блистал голубой-зеленый-золотистый цвет, – и последние двадцать на то, чтобы полностью проснуться. Зевнул и посмотрел на Люциуса, позабыв, что он все еще полубог, как никак. — Ну смотри, ох, видишь как я их поставил? Левой старайся дотянуться до правой части своей груди, а правую кладешь прямо поверх левой. И за плечо еще схвати себя если хочешь, — показывал Лололошка, продолжая зевать. Глаза закрывались сами, — да, так удобней просто. — Ага, а дальше? — полубог усердно старался не двигаться, поэтому не смотрел на своего почти-учителя по позе сна. — Теперь голову опускай на руки и все, можешь спать. — Ага, я понял. Селести недовольно подкинула брови и посмотрела на них, цокнула языком и подлетела ближе. Сердилась немного, выжимала из себя все, но ничего не могла сделать – она не умела выражать агрессию. Не дано такого феям. — Вы что, серьезно собираетесь дальше спать? Нет! Все, Лололошка, я переношу нас домой, чтобы ты выспался в теплой кровати, тебе ясно?! Пф, понадобилось же тебе оставаться спать именно здесь... Этот Люциус даже комфорта для жизни в замке не имеет, не то, что у нас! — Ну конечно, — согласился с ее словами маг, игнорируя уход к дому, — он ведь полубог, ему незачем спать и незачем отдыхать. Все очень просто, Селести, это мы зависимы от такой глупой привы- — Эй, о чем это ты?! Какой полубог? Ты обо мне? Ну да, я не смертный, мне незачем отдыхать столько времени, как и вы. Я лучше проведу время с Айко или почитаю книги, толку будет больше, чем от этого вашего «сна» и прочего. — Чтение книг уже есть своеобразный отдых, — проговорил Рома и вздохнул. Сон уже не забирал его к себе, медленно и уверенно отпускал. Теперь, плывя по течению, рассуждал о словах в голове и контролировал речь, чтобы Люциус его случайно не сжег прямо здесь, — и кстати, что ты там читаешь вообще? Мы мельком глянули, вот, решили и тебя расспросить, раз ты так увлекся книгами. Люциус недовольно посмотрел на голубоглазого и ему показалось, что где-то есть подвох. Лололошка, в свою очередь, смотрел на полубога и видел в нем самого обычного взрослого ребенка, который боялся всего нового и так привык к власти. Богатенький мальчик, которому мало дарили любви в детстве. Все так и было. Это же Люциус. — Да в книгах много непонятного, вот, посмотри, — он взял первую книгу, видимо, уже прочитанную несколько раз, и ранее выделенные слова показывает Лололошке. Обдумывает их, что бы они могли значить, — и они меня зацепили. По крайней мере они звучат очень интересно. Высокомерие мне и так известно, это же я, Великий и Непревзойденный полубог Люциус! — Да кто бы сомневался, — устало в ответ протараторил Рома. Разговор закрутился сразу – голубоглазый старался объяснять всевозможные термины из книги для Люциуса, а тот слушал, укладываясь в ту же позу, что недавно учил Рома. В глазах полубога горел яркий огонь, пламя интереса заставляло его учиться чему-то новому, привыкать ко всему живому. И ему это нравилось. Узнавать что-то новое о том мире, в который он пришел. Селести тоже пыталась что-то объяснять, но получалось похуже, чем у хозяина. Фея волновалась, когда Люциус следил за ней и думала, что за один неверный шаг он убьет ее, вновь передала управление Лололошке и спряталась за его спиной. Она, конечно, храбра как никогда, но перед Люциусом встать никогда не согласится. А кто согласился бы? Айко приползла совсем неожиданно, залезла на шею своего хозяина. Люциус довольно улыбался и обещал своей дорогой змее скоро покормить ее, ведь сейчас он был занят чуть более важными делами. Айко шипела и соглашалась, сползала к коленям полубога и закручивалась, чтобы уснуть. Через шум, конечно, ей не удавалось, поэтому спустя минут пять она уже ползала по библиотеке, стараясь найти себе занятие, а после вернулась к Люциусу на шею. Прошел час, может два – Айко за это время успела наесться более трех раз. Белобрысый даже начал волноваться, что мог перекормить ее из-за Лололошки. Почему? Потому что он слишком сильно заинтересовал его своими рассказами обо всем мире. — Ну, обниматься любой дурак умеет. Мы так однажды с Аби и Зефиркой веселились, потом на нас гнев его папаши навалился за безделье. Ох, какие чудесные времена были, обязательно надо будет к ним наведаться, — спустя время сказал Люциус, вспоминая прошлое. Айко облизала его щеку и он слабо смеялся. — Нет, я больше тебе есть не дам! Ты посмотри на себя, ты за последние часы съела столько, сколько за день не съедаешь! Иди, вон, с Селести поиграй. — А где Воланд? Пусть змея с ним веселится, — отвечал Лололошка и листал очередную книгу. Рядом с ним стояла целая стопка уже проверенных и, казалось, что Люциус оттуда знал уже все – оставалось лишь попросить, чтобы он все пересказал с самого начала. Умиротворение держало их, помогало быть счастливыми и улыбаться, заставляло верить, что цепи судьбы, вселенной, задержат их здесь надолго. — Да этот странный в ордене крутится. Аргх, он мне сам говорил, что ты на меня якобы плохо влияешь, а теперь смотри – сам свой нос крутит вокруг них! И помогает всем! — Люциус чуть сердился, но потом отпустил ситуацию. — Ну и ладно, главное что нам и без него отлично, а то придет еще, да и конец нашему изучению. Оно тебе надо? — Ого, тебе и правда интересно изучать все это? — Насколько честен должен быть мой ответ? — О, нет, молчи лучше и давай продол- — Нет, ты прав, мне правда интересно это, — делился полубог и наклонял голову. Лололошка запинался и смотрел на него непонятно – вроде ожидаемо, а вроде и нет, — ну серьезно, ты интересно рассказываешь. А еще делишься тем, чего нет в книгах. И я многому научился. К примеру, я обниматься умею, я любить умею, я... Я вообще все умею, ха-ха! Ну конечно, я же великий полубог, черт возьми, с чего бы мне не уметь такие вещи? — Но их понятие ты узнал только сегодня, — Селести посмотрела на него с удивлением. — Ой, да какая там разница. Они спорили несколько минут, пока Люциус не отвлекся на слова Лололошки. Прочитал пару страниц, потом перебирал слова в голове раз за разом – так происходило всегда, во имя избежания проблемы.༺ ꕤ ༻
— ...ну проявление чувств такое, понимаешь? Вот, это то же самое, что тебя Айко облизывает. Все просто, поцелуй называется. Только... Только не со змеями, пожалуйста... — О, ну да, Айко я обожаю, — Люциус стоял у стеллажа с книгами, полными легенд. Прочитал название, а после выбросил книгу в сторону и наплевал на то, что будет: порвется или нет – черт с ней. Вечным мог быть только он, а еще его друзья – полубоги, конечно. Он стоял спиной к Селести, которая разглядывала книги в его руках и иногда указывала на то, что ей нравилось. Лололошка же закинул ноги на стол и зачеркивал то, что успел объяснить за несколько с лишним часов. Они не устали за этим делом, нет. Слишком увлечены были тем, что раньше казалось идиотскими мыслями. А еще смеялись с того, каким Люциус был с самого начала. Ребенком, который повзрослел за сегодняшний день на десять или двенадцать лет. — Айко, маленькая моя, хочешь поиграться? — белобрысый опустился на корточки и ждал, когда змея приползет к его ногам. Это произошло через пару секунд, он погладил ее рукой. Айко медленно залезла на хозяйские плечи. — Идеальная. Она вновь облизывала полубога и Люциус готов был утонуть в ее объятиях. — Если любовь является таковой, то я согласен. — Да ты зоофил, видимо, — сухо произносит Рома. Дитя Ада злобно задышал. — Если под животным ты подразумеваешь себя, то нет, — Люциус плюнул прямо на книги возле ног. — Продолжай вести свои рассказы эти, я пытаюсь научиться чему-то, делать же нечего больше. — Да я хотел сказать, что если ты кого-то любишь, то ты можешь выразить это поцелуем. Понял? Типа поцеловать другого человека в его губы, да? Понимаешь это? Че-ло-ве-ка, а не змею, Люциус, — Рома зевнул и взглянул в окно. Почти светает. Сколько они тут сидят уже? — Чем тебе Айко не подходит? Почти человек, умная довольно, и я ее очень люблю. — Люциус... Полубог смотрел на него так довольно, будто был горд, что хорошо пошутил. Термин слова шутка они прошли около двух часов назад, и Люциус хорошо влился в эту тему. Тему общения с родителями он обошел сразу, еще они отставили тему самостоятельной жизни, тему принятия себя и любви к себе – белобрысый питал к себе слишком сильную, невероятную, выходящую за рамки любовь, которую готов подарить кому? Айко, конечно же! Кому еще? Хм, а может..? И еще несколько скучных тем о природе. Люциус поклялся сжечь все вокруг, если Селести снова начнет рассказывать что-то про ромашки. — И что ты предлагаешь мне? С тобой поцеловаться? — он повернулся к Роме, и тот чуть ли не оттолкнулся ногой от стола. Схватился руками за его кончики и посмотрел на Люциуса так, будто тот сказал что-то на непонятном ему языке. Голубоглазый крутил свои слова в голове, пытался вспомнить, что говорил чуть ранее. Он что, правда предлагал такое? — Эй, Лололошка, ты чего вылупился на меня? Я же просто сказал, — Люциус скривился и поднял брови, — и ничего такого ввиду не имел. Тебе плохо, что ли? Перестань пялиться на меня этим непонятным взглядом! С тобой все хорошо? Ты правда будто напуган, задумалась Селести, и ее мысли пронеслись в чужой голове. Рома глядит на нее, а потом протирает глаза. Селести, только не смейся. Хи-хи, громко не буду. И я кажется поняла, что с тобой. А? И что же со мной? Он потер нос, будто задумался, а после опять чихнул. Здесь нужно было бы прибраться еще, чтобы воздуха было больше. Думаю, ты влюбился. Ну, иначе бы ты так не реагировал. Привязался еще вариант, но ты так смотришь на Люциуса, что мне становится дурно от приторности. Рома подавился скоплением жидкой массы во рту и кашлянул, а Люциус вздрогнул от неожиданности. Селести подлетела ближе, и все, что она делала, это смеялась. Полубог закусил губу по началу и подошел ближе. Задумался, чем бы мог помочь в такой ситуации. Ха-ха-ха, у тебя такая милая реакция. Боже мой, Лололошка. — Ага, посмейся еще. Ничего подобного, — Рома фыркнул и посмотрел на Люциуса. Тот снимал темную перчатку с правой руки и укладывал ее на стол. Вздохнул, подошел еще чуть ближе и приложил ладонь ко лбу Лололошки в целях узнать, есть ли у него температура. Селести смотрела на полубога и не могла прочитать его выражение лица – неудивительно, он просто услышал от голубоглазого как это делается, а что делать дальше, как узнал примерную температуру, он не знает. — Зачем ты делаешь это? — Ты сам мне рассказывал, что так можно понять, болен человек или нет, но я все равно ничего не понимаю. У тебя лоб какой-то горячий очень, — передает белобрысый, после чего касается рукой своего лба, — а у меня холодный. Хм, ладно, я все равно в этом ничего не понимаю, но думаю, что это плохо. В смысле то, что у меня холодный лоб. Селести недовольно фыркнула, держа руки на поясе. — Ты только о себе думаешь! Когда лоб холодный, это хорошо, а вот когда горячий – стоит начать волноваться!! — Ой-й, правда? Что ж... — Люциус снова прикусил губу и стал мотаться из стороны в сторону, без понятия, что ему делать в этот момент. Две пары глаз смотрят на него невесело. — Эм... Ну я бы предпринял что-то, вот только не понимаю, что делать. Справитесь сами? — Поцелуй его, — Селести подлетела к нему неожиданно, наклонилась к уху. Шептала тут сладкие слова, добавляла что-то от себя. Лололошка отряхивал себя от невидимой грязи и удобно усаживался на стул, поправляя темные волосы. Не слышал, о чем говорят, даже не заметил как фея подлетела к полубогу. Он закрыл очередную книгу и перешел к новой – уже последней, надеясь, что на сегодняшний день тоже. Потом пойдет спать к себе домой, займется садом и разведет новых животных. Думал завести себе кота. Люциус смотрел на нее широко открытыми глазами, как ребенок, немного краснея от прилива неизвестных ему чувств. Обязательно откладывал это в голове, чтобы спросить у Лололошки, что это за чувство странное, но точно не сегодня. Отмахнулся рукой и закрыл лицо. Отвернулся медленно и содрал кожу с пальца. — Я поиграюсь с Айко, вернусь позже, — хмуро, как туча во время дождя, уткнулся в пол и ушел, ничего больше не сказав. Рома кивнул, наконец он смог бы найти время отдохнуть и сходить за чистой водой к ручью, ведь горло пересохло за пару часов бесед. Какие же вы глупые, вынесла Селести недовольно.༺ ꕤ ༻
— А знаете, я лучше вон, сады поливать буду, чем слушать ваши бредни про скучнейшую магию в мире, — Воланд потер руку об руку и вздохнул. Он слишком спокойным и ко всему стал относиться нейтрально – и выглядел он теперь не как демон в уменьшенном виде, а нормально, более по-человечески: руки и ноги на месте, кожа бледно-красная, рога до сих пор уныло висели, ожидая своего конца, обламывались в будущем случайно. Демон глядел по сторонам и засмотрелся на фотографию Эмриса с черной лентой. Чуть ниже подпись, какую он не прочитал – не желал вспоминать то, что стало дорогим. Ему не хватало этого маленького болванчика в его скудной жизни. — Сады наши! — Селести резко замахала крыльями и покинула лабораторию ордена. Воланд усмехнулся и решил вступить в игру: кто быстрее долетит до той теплицы, тот сегодня и будет ею командовать. Бастиан тер переносицу. — Как там Люциус? Демонюга сказал, что он не желает нас всех видеть, — старик зевнул и сел на табуретку. Участники ордена о чем-то болтали в сторонке, а после разбегались по своим делам, — и Воланда, к слову, тоже. — Ну, обычная рутина, Бастиан, тут все ясно, — Аргус подошел ближе и уперся на свою трость. Катрин перебирала книги рядом с ними, стараясь найти что-то полезное для себя. — А вот что он не поделил с Воландом – хороший вопрос, но на самом деле до лампочки. Этот полубог даже помочь нам не может, а ведь я думал, что у нас все будет гладко. Рома практически не слушал, отвлекался на новый интерьер и думал, как там Селести. Идти и проверять он не хотел, сбрасывал все на ленивое состояние и то, что он бы хотел посидеть – оставалось верить, что несносный демон случайно не убил ее по дороге или не убил за то, что она могла прилететь первой. Хотя он правда верил, что Воланд больше не такой. Интересно, что на это сказал Люциус, когда увидел его с другой стороны? Хватит уже думать о Люциусе, Лололошка, пронесся в голове тонкий голос феи. Юноша повернул голову к окну и закусил губу, даже не зная, что ему ответить на мысли фамильяра. Звучало как-то слишком скучно, а еще, на самом деле, о Люциусе он не думал – просто зацепила его деталь в демонических отношениях этих двух. Я о другом, задумался Рома и взглянул на Бастиана. Не вникал в его разговор, видел открытый рот, но не слышал никаких слов. Гадает, что сходит с ума. Вы там скоро? Воланд тебя не убил? Хе-хе, конечно нет! Он попросил меня научить его правильно поливать цветы. А еще он хочет сорвать какие-то, чтобы положить на могиле Эрмиса. Стоп-стоп-стоп, Лололошка, как только услышал что-то о срыве цветов, замотал головой. Как только на это отреагирует новый заместитель ордена? Не срывайте вы там ничего! Бастиана спросите для начала, а потом занимайтесь подобными делами. И вообще, вам на улице не хватает цветов? Приведи его к своему домику и пусть там рвет. Юноша не получил ответа и поднялся с места, извинился за резкий уход и пообещал поболтать чуть позже. Прошел коридорами, чуть не сбил Люка с пути и влетел в сад, следя за действиями Воланда. Тот правда аккуратно ходил между растениями и спрашивал у феи, достаточно ли он их полил, а потом развернулся к другим. Цветы распускались очень плавно, на них хотелось смотреть хоть целую вечность. Рома облегченно вздохнул. — Для чего вам цветы нужны, повторите? — скрестил руки на груди голубоглазый и посмотрел на Воланда с интересом. — На самом деле я не помню основную цель, но Селести предложила подарить их Люцу, точнее, где-то в замке разместить, а то там пусто, и на могилу Эрмиса, почему нет, он ведь часть ордена? А еще скормить его змее, но она меня уже достала так, я только подойду к Люциусу, так она сразу бросается на меня! — демон кривил губы и продолжал поливать цветы. Взглянул на Лололошу быстро, а потом под недовольным взглядом феи продолжил контролировать прилив воды. — Как хорошо, что Айко не ядовитая, иначе было бы не очень. Мне конечно это не по чем, я бы не умер от обычного яда змеи, но неприятно же! Бешеная Айко... — Ага, я понял... Ну, сорви где-то на другой поляне, только не здесь, иначе Бастиан меня... Погоди, ты хотел сделать что?! Подарить Люциусу?! — Рома менял взгляды каждую секунду – то смотрел на Селести, не понимая что ею движет, то на Воланда, который хотел бы нормального к себе отношения со стороны полубога. Конечно, с одной стороны понять эту глупую идею можно, но... — Я уже вижу, как он эти цветы при вас же растопчет, а Айко тебя сожрет. Как только Воланд услышал эти невероятные слова, из его рук выпала салатовая лейка и сам он испугался. Фамильяр Ромы отлетел от него и коснулся хозяйского плеча. — Сожрет?! Меня?! Боги, я не хочу этого!! Селести, это самая тупая идея из всех которых я слышал! Я не хочу умирать так, я слишком молод и красив для этого!! — тараторил демон и поднимал руки вверх. — Господи, что тут за крики такие? — Бастиан вышел из-за угла вместе с Аргусом, оглядываясь по сторонам. Воланд продолжал с раскрытыми глазами испуганно смотреть на Рому, ничего не говоря. — Эти двое решили подарить цветы Люциусу из твоего сада. Сказать честно, я чудесно удивлен, никогда бы не подумал о таком хорошем поступке Воланда. Старик смеялся, а его друг, Аргус, смотрел на всех недовольно, будто они провинились. Юноша скрещивал руки на груди и закатывал глаза, стараясь подать остальным, что идея максимально идиотская, ведь дарить они будут полубогу Ада, какие к черту цветочки. Может и Селести хотела просто пошутить, но Рома исключил этот вариант сразу. Фея плохо шутила, чаще всего просто говорила очень сокровенные вещи. — Не подарить, а бросить прямо в лицо. Пф, нашли чем задаривать этого жуткого… Полубога, — сухо пролетели отголоски слов Аргуса и он позвал Катрину. Дело шло к вечеру, и пора было всем отправиться по домам и уснуть, думать о будущем и не мечтать о прошлом. Воланд успокоился, когда на горизонте показалась луна. До того времени Селести сидела вместе с ним и болтала, Лололошка пытался всячески уговорить членов ордена разойтись кто куда, ведь убивать столько времени на работе – это слишком, и Бастиан не справлялся с тем, чтобы выгнать всех с поста. Рома смотрел из окна на небо и моргнул несколько раз, прежде чем заметил, как упала звезда. Бастиан сзади тихонько загадывал желание, после чего собирал какие-то коробки и уносил их подальше из лаборатории. Юноша подумывал спуститься в библиотеку и отсидеться там или сходить в столовую и что-то съесть, но голос Селести в голове все время сбивал его с толку. Он слушал ее и потом забывал обо всем, что она ему сказала. Бродила с Воландом где-то на улице, все время что-то рассказывала, а он слушал, иногда перебивал и смеялся с нее. От привычного демона осталась лишь половина, если не меньше. По крайней мере, Рома не простил бы Джодаха, если бы из-за него Воланд перестал называть его болванчиком. Лололошка! Ты меня специально игнорируешь? грустно произнесла Селести и юноша вспомнил про нее. О, нет, я просто задумался. Что-то случилось? Я тут Бастиану помогаю... Морально, конечно, физической помощью я бы это не назвал. Воланд будет рад посмотреть на наш сад и собрать травы там. Погоди, он серьезно будет скармливать это все змее Люциуса? Ему жить надоело? Удивился, а потом посчитал, что в это лезть он не желает. Слишком много приключений и судеб было на его плечах, теперь пусть остальные занимаются своей жизнью и он не будет туда лезть, интересоваться, пытаться втянуть себя в чужую историю, персонажем которым не является. Хотя ладно, делайте что хотите. Только быстро, я сегодня очень устал и готов уснуть сразу же, как увижу кровать. Последние пару минут он дарил помощи Бастиану – закрывал все двери на ключи, чтобы ребята из ордена не пришли сюда пораньше, а после выключал везде свет. Бастиан ожидал его на улице и видел, как в окнах копошится Рома, мигая светом. Как только юноша заметил старика снизу, помахал ему, а после появился в своем привычном доме – его тело вздрогнуло от резкости, схватилось за стену рядом и чуть не свалилось на деревянный пол. Воланд огляделся по сторонам, сморщил нос от безвкусного интерьера дома Лололошки и молча вышел из него, желая наконец разобраться с тем, для чего сюда явился. — Побыстрее только, я вас умоляю, — бормотал он, падая на свою кровать, даже не переодеваясь. Укрылся рыжим одеялом и закрыл глаза, представляя себе следующий день в полной тишине – быть может, он наконец-то разберется с шахтой или сделает тропинку к ближайшему пруду. — Помалкивай, болванчик, иначе я тут еще спать останусь. — Еще чего выдумал, — нервно ответил ему Рома и диалог прекратился. Обрывками лишь слышно было, как он копошился в траве, раздавался отголосок лягушек на берегу озера и легкий ветер, заставляющий Лололошку вздрогнуть от пришедшего холода. Думал, что стоит закончить строить себе дом, сделать его более закрытым, ведь зима не за горами в любом случае. Прошло минут двадцать и никакого результата не было: у мага во сне, а у Селести и Воланда в сборе трав. Они вместе сидели на траве и смотрели на звезды, сбившись со счета времени. Невероятно комфортное чувство, какое Воланд испытывал последний раз в тюрьме. Лололошка подошел к ним, сел позади и собрался с мыслями, смотря на звездную блескость в небе и не замечая пролетающих облаков. Забыл, когда последний раз смотрел на них без причины, теперь больше не будет молиться за свою жизнь и засыпать без страха перед утром.༺ ꕤ ༻
— Какого черта вы здесь находитесь? — Люциуса только это и выдало. Он смотрел со злобой на друзей, сжимая кулаки. Воланд лениво взглянул на него и упал на землю, улыбнулся и указал на одно из созвездий над головой. — Ты почему не явился в замок после того, как закончил дела в ордене? Я тебя весь день жду! Какого хрена ты вообще тут ошиваешься?! Демон зевнул и прикрыл глаза, продолжая устало держать на лице улыбку. — А я и не закончил еще дела в ордене. Как видишь, они идут полным ходом. Мы с болванчиком и его консервой собираем цветы, чтобы твою змейку отравить, — невозмутимо проговорил, отдал честь всем своим словам. Люциус злил очень сильно и готов был поднять Воланда с земли, чтобы ударить его в лицо, но сдерживался ради приличия. — Ну не смотри ты так на меня. Теперь я хоть понимаю, что ты тот самый прежний Люц, которого я так долго ждал. — Какой ты невыносимый, я бы тебя убил, — разнервничался покровитель Ада и закатил глаза. — Лололошка, хоть ты мне объясни все нормально: какого он здесь? Ты тоже заразился всякими противными речами от него, да? Я теперь вас двоих ненавижу. — Я здесь не при чем, — голубоглазый сидел и не двигается, — это Селести привела его сюда. В ваши истории-драмы меня не приписывайте, я уже отбыл свое. — Ах ты! Маленькая фея, да я тебя сейчас словлю и на фарш пущу! — грозился Люциус, но ничего не сделал. Доли шутки не чувствовалось и всем в голову пришло понимание того, что полубог явно злой. И скорее всего просто из-за того, что Воланд не вернулся в замок вовремя. Воланд теперь стал ручной собачкой Люциуса, почему нет? Или причина все же в другом? Селести лишь легко смеется про себя. — Аргх, не смей прикасаться к моей Айко, ты понял? Все прощу, но не это, — держась из последних сил, полубог и цокнул языком. — Иди уже в замок, я не хочу тебя видеть сейчас, — обращение шло к Воланду и он смотрел на него с пустой душой, гневным телом и запутанными мыслями. Демон просто встал и пропал из виду, Лололошка продолжал сидеть и молчать, не имея понятия о проблеме ситуации. Смотрел на Люциуса, стараясь понять смысл его гнева: ничего не случилось ведь? Воланд найден, все в порядке, с чего бы такому высоко обожаемому правителю Ада беситься из-за какого-то случая? — Что это? — Люциус скрестил руки на груди и посмотрел на Рому недоверчиво. В глазах его играли маковые поля, закат солнца, скорее затмение. Прищурился от того, что маг смотрел на него слишком пристально. — Отвечай уже и не трать мое время. — У Селести спрашивай и перестань уже вести себя так противно. Он хотел собрать цветы на могилу Эмриса, — Рома поднялся с земли, отряхнул свои штаны, не прекращая глазеть на полубога, — и Селести провела ему экскурсию здесь, возле нашего дома. Черт его знает, что нашло на этого демона, но он мне начинает нравиться. — Еще не хватало, чтобы он крутился вокруг тебя и твоего фамильяра, — выплюнул он и поправил шляпу на голове. Ветер дул сильнее и она практически слетела с его головы — Селести заинтересовано смотрела на выступившие рожки на белой голове и сравнивала их с рогами ушедшего демона. — Чего? Люциус, у тебя все хорошо? Голова не болит? Как чувствуешь себя? — Рома засыпал вопросами полубога и взглянул очень удивленно. Голубые глаза при свете факелов становились желтыми, немного сероватого оттенка по краям. Стояли посреди небольшой поляны, рядом домик феи и слышен гул жителей в деревне. — Не пугай, какое тебе дело вообще? Ты ведь знаешь, что он был неприятен мне... Хотя его отношение сейчас стало намного лучше, поэтому и мнение скоро может поме- Рома на вдохе прикрыл глаза и не прекращал говорить, пока его нагло не перебили. Впрочем, это происходило практически каждый раз, когда он встречался с полубогом – Люциус не умел ждать и держать язык за зубами, вечно стремился вставить свои пять копеек в чужую речь и потом еще радовался, что он столь гениален. А вот когда перебивали его, он чуть не сжигал все вокруг от приступа агрессии. Вот только Лололошку впервые перебили по другому, не словами. Люциус поцеловал его. Первым. В лучшем варианте они простояли секунд десять в недоумении вместе, может чуть меньше. Рома раскрыл глаза, не понимая, что делать и как реагировать, на что Люциус лишь фыркнул прямо в его губы и оторвался первым. Назвать это чем-то удачным было трудно – что один, что второй – дети малые, не понимают, чего хотят от жизни и что делать, когда судьба преподносит такой подарок. Голубоглазый задумался о том, что его судьбой теперь руководит именно это исчадие Ада. После он смотрел на полубога испугано, в ответ получал такое же лицо – Люциусу понадобилось взглянуть на Лололошку, чтобы понять все, что он сделал. В голове путалось все вокруг, лицо не тянулось смотреть в пол и избегать взгляда с юношей, и даже не хотелось уйти прочь. Ничего не делал. Не хотел. Селести стояла за спиной Лололошки и не дышала практически. Подобного она не ожидала, боялась верить в такие события. Думала, что влезать она не хочет – с интересом будет наблюдать и радоваться за настоящую судьбу своего хозяина. Это не ее история, это их история. Рома закрыл лицо руками и не знал, что делать. Люциус не выдерживал тишины, в душе немного рычал. — Ну и что это было?! — он чуть повысил голос и смотрел на мага с неизвестными чувствами внутри. Вспоминал, что хотел расспросить их значение как раз у этого человека, но теперь сомневался, нужно ли это ему в данный момент. — Ты у меня спрашиваешь? Это ведь ты меня поцеловал!! Люциус пялился на него слишком долго и не мог найти хоть одну причину чтобы отвести взгляд в сторону. — Ты в праве объяснить что это было, Люциус? Он не ответил, и Рома оглянулся на фею позади. Она пожала плечами, подлетела чуть ближе – изучила Люциуса и подумала, что все могло быть лучше, если бы она не пригласила Воланда сюда. Теперь у Лололошки будут проблемы, да? — Я думаю, что это можно будет обсудить когда-нибудь... Когда-нибудь, — полубог поправил свою одежду и развернулся. Готовность уйти была на его стороне – вокруг образовался купол, который мог спокойно вернуть его в замок и помочь засесть в библиотеке еще на пару часов, перебирать книги и пытаться узнать, что же это такое было, но Рома перехватил его руку и потянул на себя, не разрешая уходить со своей территории. Он не собирался отпускать Люциуса до тех пор, пока не получит ответы на свои вопросы. А их, кажись, накопилось достаточно много. Они оба упали на землю, Рома успел подставить под себя локти и расцарапать только их. Руки после приземления стали печь огнем, прошлые раны выбрались наружу и бинты на руках чуть ли не развязались. Проверять их не спешил – не думал, что такой легкий удар смог бы заставить старые раны открываться заново и пройти тот же путь, что и раньше. — Ты совсем с катушек слетел? А если бы я ударился головой об землю, что было бы? — Люциус не поднимался, старался не давить своим весом на юношу позади себя, поворачивая к нему голову. — Да я же великий и могущественный Люциус! Как ты смеешь со мной так обращаться? — С твоим могуществом я бы поспорил, — прошипел на него Рома, принимая удар. Кусал губы, и боль по всему телу – земля под ногами ведь не мягкая, — и очень долго бы спорил, но сейчас не об этом. Ты будешь мне объясняться или нет? — И что ты хочешь услышать от меня? — полубог смотрит на него так невозмутимо, будто ничего и не было. — Да почему ты взял и поцеловал меня, ты можешь ответить? Вечно от темы бегаешь, как ребенок, не можешь дать нормальный ответ, а как остальные тебе делают также, то ты проклинаешь всех и не хочешь больше ни с кем ничего общего иметь. Боже, как я устал от тебя и твоих высказываний, — выдал Лололошка из части головы как сокровенные мысли и тяжело задышал, смотрел также невозмутимо, но с легкой неудачей, на белобрысого и не понимал, чем он заслуживал это. Чем не заслуживал ответов? Люциус молчал, и лицо его постепенно менялось. Не считал мага правым, конечно, но раз уж он говорил столь... Терзающие его вещи, значит, так все и есть? Полубог тер переносицу. — Извини. Лололошка давится слюной. — Что-что ты сказал? — Ты совсем оглох?! Я извинился перед тобой, слышишь? Извинился я, все!! — сердился белобрысый и надувал губы, будто обижался. На самом деле он не понимал, что двигало им и надеялся, что скоро все вернется в былое русло. Ну, что они будут видеться раз недели две или три, общаться также мало, как и раньше, а потом общение забудется и больше не будет в нем нужды. Люциус волновался перед Лололошкой и не понимал, почему. Ненавистное чувство сидело в голове и душило в области шеи, он жалел, что стоял перед ним и радовался, что мог смотреть на него хоть целую вечность. — И теперь главное… — Я не знаю что на меня нашло, понимаешь? Я ничего тебе сказать не мог, ну вообще ничего, и даже если бы мог, то не смог бы передать это понятными словами, — Рому в очередной раз перебили. Он скрестил руки на груди в знак недовольства, а Люциус дернулся и поднялся на ноги – не будет он вечно чистить землю своими чистыми брюками. — Не выпрашивай у меня того, понятия о чем я не имею. Или ты считаешь, что нас, никому ненужных полубогов, чему-то обучают? Ха, оставь эти мысли при себе! Ничему нас не учат: ни тысячелетняя жизнь, ни боги-маразматики. Облокотился на свою трость и устало закатил глаза. И Люциус оказался правым и здесь: вспомнить все его истории, какие только слетали из его губ, можно было вынести одно – богам плевать не только на свои измерения, новые миры, внезапные аномалии – на все, а больше всего плевать на подобных им существ, маленьких полубогов, попавших в этот мир без надобности. Белобрысый не раз упоминал, что его практически ничему не учили. Он толком не помнит своего хорошего детства, он не помнит как выглядит его дорогой отец – у него на уме только уничтожение всего вокруг во имя получения внимания. Родительского, такого желанного от отца внимания, которого он не получал. Сразу сажали в тюрьму при удобном случае. Лололошка старался не смотреть на него широко открытыми глазами и отвернулся. — Да ты любишь его!! — Селести вылетела из-за спины своего хозяина и подлетела ближе к Люциусу, указывая на него пальцем. — И не можешь сказать это прямо, потому что не понимаешь этого!! А вот я все чудесно понимаю, ха-ха. Полубог, казалось, ее совсем не понимал. — Я его... Что? — вопросы поглощали его сполна и он смотрел на Селести, пытаясь найти спасение. — Люблю? А как? Я ведь только Айко люблю. — Боже... — юноша рядом ним нервно вздохнул. — Да Айко это змея, ты не можешь любить ее так, как любишь Лололошку!! Разве ты этого не понимаешь? — фея подлетела еще ближе и чуть ли не уселась на плечо полубога. — А как я должен понять это? Между ними возник неловкий диалог – и Люциус на самом деле запутался в этом скучном смертном мире еще больше. Смотрел на Рому, смотрел на фею и подкидывал брови, стараясь уловить смысл ее слов налету и думал, что ему пора бы отдохнуть от этих терминов из книг. — То, что ты его поцеловал так спонтанно уже говорит, что ты к нему что-то чувствуешь. Не все ведь решаются на такие поступки, поэтому в наше время так много несчастливых людей... Лололошка, смотри, если он решил поцеловать – это симпатия, а симпатия равна любви уже, поэтому- — Понятие симпатии и любви далеко не одно и то же, ведь первое это временное влечение, а второе это... Ну это прям... Да короче... — А вот эту тему мы не прошли достаточно хорошо, чтобы я ее понимал, если не ошибаюсь, — Люциус задумался и облизал губы, стараясь вспомнить прошлые дни, проведенные с Лололошкой и Селести в библиотеке, — не уверен, конечно, что твоя фея может быть права хоть в чем-то, но здесь она явно… Права. Рома не двигался. — Не понимаю, как расценивать твой взгляд... Эм... И если ты хочешь, чтобы я просто ушел, то я сделаю это, за меня уже все сказали и объяснили. Однако я даже... Рад? Ну, что у тебя есть фамильяр, который все что угодно скажет за меня, и если бы не она, то мы явно стояли бы здесь еще минимум минут двадца- Селести дернулась от резкого движения и прикрыла глаза руками. Лололошка потянулся к нему первым, не думая о последствиях – это совершенно не имеет смысла. Рома обнял Люциуса и практически сбил его с ног. Хватался двумя руками за чужую – возможно и столь родную – спину полубога и опустил голову ему на плечо. Люциус успел найти равновесие и не позволить им вместе упасть, в панике схватился за Лололошку и прижал к себе, чтобы и тот нашел в себе силы среагировать на возможное падение. Белобрысый практически открыл рот чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл – думал, что не время, и вопросов становилось все меньше и меньше. Внутри играли чувства, кружились в летнем танце, позволяя ему наконец улыбнуться. — Почему ты не сделал это раньше? — спрашивал у него юноша, не поднимая глаз. Он их закрывал и старался как можно больше взять от этого момента, запоминал каждое движение травы, мигание светлячков и то, что Люциус не собирался его отталкивать. Ранее это считалось чем-то невозможным и тем, за что Лололошка бы никогда не схватился руками, но все стало наоборот – он был счастлив, что следовал судьбе и менял ее в то направление, в которое хотел. Люциус ему не отвечал – со страхом дышал и боялся посмотреть не в ту сторону. Опустил голову чуть ниже и пытался поверить в ясность ситуации. У него не получалось верить в это. Обычно все шло наперекосяк его судьбоносным странствиям. Одной рукой он аккуратно касался головы юноши и проводил по ним медленно – не хотел сделать так, чтобы над ним снова вселенная посмеялась. Ему нужно было секунд пять чтобы осознать, что больше нечего бояться и можно делать, наконец-наконец, что угодно. Даже вздохнуть в любую сторону. Но не отойти. Он не хотел прерывать то, до чего они дошли... А сколько они шли до этого? Прошло слишком много времени с их прошлой встречи. И Люциус жалел, что все так затянулось. — Прости, что пришел так поздно. Лололошка закрыл глаза. Он спустя время почувствовал свободу, она проходила по всему телу, немного щипала и заставляла молодое сознание наконец-то принять это. Рома верил, что ему больше не придется сомневаться, больше не придется бросаться из стороны в сторону и, неужели, у него появился тот, у кого не будет неловким действием попросить совет. Теперь ему не нужно будет тревожить Бастиана или магов ордена, нет, Люциус, думал Рома, будет рад, если он будет обращаться к нему за чем угодно намного чаще, чем было раньше. И приходить в замок тоже намного чаще, чем раз в недели две, если не три. И теперь сидеть в библиотеке до полуночи не будет чем-то затяжно трудным для них? Это теперь будет намного чаще? Полубог хотел верить, что так оно и будет. Хотел верить в то, что он получит хоть какую-то любовь и заботу, получит то, о чем не мог мечтать несколько тысяч лет назад, волнение заставляло сердце забиться чаще, и он нелепо улыбался, представляя, что здесь он будет намного нужнее, чем в обители своего бесполезного отца. И он все это получит, безусловно получит. А еще подколов от Воланда уж точно было не избежать. Люциус уже видел перед собой веселую гримасу на лице демона, который будет беспрестанно подшучивать над его новой «слабостью». И ему нравилась эта слабость. Невероятно нравилась.