Роковая звезда

Северус Снейп тоже чувствовал себя опустошенным, вместо отдыха сидя в кабинете директора, прямо напротив него, в мягком гостевом кресле и с чашкой теплого фруктового чая в руках. Вечером ему хватило сил вызвать Патронуса, но, казалось, вместе с серебристой ланью из сердца убежали все счастливые чувства. Петтигрю – неожиданно воскресший, и, по его собственному признанию, настоящий предатель Поттеров, – сбежал. Им, при всем их мастерстве, – технически, большей частью его мастерстве, – не удалось расправиться с одной жалкой подлой крысой. Даже судьба старого школьного мучителя не радовала. Абсолютно не радовала, вопреки ожиданиям. И не особо даже интриговал тот факт, что Поттер, похоже, успел когда-то спеться с Блэком. Он-то думал, что это Люпин, последний оставшийся на свободе Мародер, помогает старому дружку пробираться в Хогвартс. А оказалось, что Блэку все это время виртуозно помогал мальчишка. Это стоило обсудить с директором, пока место преступления окончательно не остыло. – Так вот куда Гарри исчезал летом, – пробормотал Дамблдор, улыбнувшись с некоторым облегчением и задумчиво погладив бороду. Его молодой собеседник встрепенулся, с силой поставил на блюдце жалобно звякнувшую чайную чашку и посмотрел на начальника с возмущением. – Поттер исчезал летом? – в его голосе появились угрожающие нотки. – И вы никому даже ни слова… Подавившись своим негодованием, Снейп ударил кулаком по подлокотнику кресла, вымещая гнев на ни в чем не повинной мебели. – Неужто тебе есть дело до этого, Северус? – директор лукаво поглядел на него из-за очков-половинок и взмахом палочки пополнил его опустевшую чашку. Снейп ответил довольно агрессивным взглядом. Не хотелось признавать это в открытую, но ему была поручена работа – приглядывать за мальчишкой. Не ему одному, но все же. А он, оказывается, пропадал. И когда Альбус думал сказать об этом, в каком случае, – если бы нашел труп мальчишки? “Гарри Поттер, увы, погиб, всем спасибо, все свободны” – так, что ли? Снейп возмущенно фыркнул и скрестил руки на груди. Дамблдор пусть радуется, что тут только он. Будь тут Лили, она бы уже применила какое-нибудь противоестественное насилие. – Похоже, Сириус оказался куда более ответственным крестным, чем мы все думали, – между делом отметил Дамблдор, наливая чаю и себе. Последняя чашка – нужно заварить нового. И хорошенько подумать. – К сожалению, Петунья и ее муж, как выяснилось, были не самыми удачными опекунами для мальчика. Я помог им перебраться на новое место после того ужасного инцидента. Далеко не первого ужасного инцидента, к сожалению. Директор строго хмурил седые брови, но его гнев был направлен на себя и приправлен печалью. Бедный Гарри, вот почему он спрашивал, так ли надо ему возвращаться назад, к родственникам. Но они не любили друг друга в глубине души, как он надеялся, и как сказал мальчику. То, что он увидел, то, как они обращались с ним – когда он двенадцать лет назад оставлял ребенка им с надеждой оградить его от ранней славы, он совсем не это имел в виду. Стоило послушать Минерву… – Да уж, – все еще сварливым тоном отозвался его подчиненный, все-таки делая глоток из своей, чтобы успокоиться после всего, что он узнал. Дамблдор, как оказалось, уделял своему юному подопечному еще меньше внимания и сочувствия, чем самому Северусу, – что там, меньше, чем Темному Лорду. Подумать только, спихнул ребенка-мага магглам, без какого-либо наблюдения в лице настоящих магов, которые помогли бы ему, рассказали бы ему о Статуте, о выбросах, научили бы справляться с ними… И ладно бы, если каким-то нормальным магглам – Петунье. Человек, хоть немного знающий Лили, знал и о ее отношениях с сестрой. И отношение ее сестры ко всему волшебному. Но, видимо, из всех людей в этом мире только Северус хоть как-то знал Лили. Нет, нужно успокоиться. Не хватало еще закатить пустую истерику, все же в итоге обошлось, как-никак. С Поттером, то есть. – Вероятно, за этим Поттер тогда и пробирался в Хогсмид, на встречу с крестным, а обо всех тайных ходах ему рассказал Блэк, – уже более спокойным тоном заметил он. Северус отвлеченно подумал, как же быстро Поттер-младший спелся с беглым уголовником, который когда-то бросил его практически на произвол судьбы – пусть в руки Дамблдора, но тот оказался не лучшим судьей людской природы. Ведь Блэк в самом деле крестный мальчишки, хотя все так упорно скрывали это от ребенка – конечно, зачем сироте знать свои корни, глупости какие. Похоже, он и был тем гением, который разболтал мальчишке всю неприглядную правду о “Мародерах”. Но в итоге Блэк действительно оказался невиновен. Поттер – тайный борец за справедливость, в своем репертуаре. – Я так ошибся в Сириусе. И в Питере. Кто мог подумать, что Джеймс так мало мне доверял, что скрыл свой план, – сокрушался Дамблдор. Снейп посмотрел на него с легким неверием. После проявления такой поразительной невнимательности к жизням своих соратников он еще и ожидал доверия от них? “Наверное, будь этот старый алконавт жив, Альбус бы попросил моего папашу посидеть с мальчишкой,” едко подумал Северус, заливая ярость фруктовым чаем. Но вслух не сказал. Спасибо, что Петунья не оказалась полным чудовищем и воспитала мальчишку более-менее, приняла его в семью, несмотря на устраиваемые им “инциденты”. Могла ведь оказаться как его папаша, и Поттеру не помогло бы его хулиганство. – Что теперь? Надо сказать аврорам, что Петтигрю сбежал, надо его поймать, – Северус порывался действовать. На повестке дня были более важные вещи, чем Поттер и как он провел свое лето. Например, тот факт, что Хвост действительно не ворон считал в ставке Темного Лорда, судя по его заметно улучшившимся навыкам дуэли. Кто знает, что он сделает дальше. Он вполне мог найти Поттера и закончить начатое. Но Альбус только покачал головой, скорбно опуская взгляд. – Я не думаю, что Корнелиус прислушается. Ему сейчас гораздо важнее продемонстрировать волшебному сообществу, что он справляется со своими обязанностями, – вздохнул директор. – Сириусу мы, увы, уже ничем не поможем. Так что просто возьми свой Орден Мерлина и не раскачивай лодку, Северус. Это пригодится тебе в будущем. Тот тоже вздохнул, душа яростные возражения. Блэка он в гробу видал, но тот, как ни странно, оказался единственным нормальным опекуном для мальчишки. Остальные были либо недостойны доверия, либо не хотели взваливать на себя такую обязанность. После той знаменательной истерики, которую устроил этот мелкий проныра с наглым хоречьим лицом Джеймса, Северус присмотрелся к парню чуть получше. Поттер и впрямь не ходил по школе так, точно она ему принадлежала, он вообще хоть как-то оживал и показывал свой характер только припертый в угол или на поле для квиддича, большую часть времени пробираясь по коридорам почти что тайком – видимо, прошлогодняя травля не прошла даром. Мальчишке не помешало бы дружеское плечо, настоящий опекун, который будет заботится о нем, который поможет, поддержит и накажет за шалость, а не такой, что будет фотографироваться на фоне знаменитости или баловать мальчишку, пытаясь заткнуть дыру в его сердце глупостями и сладостями. – Кого вы планируете припахать присматривать за Поттером летом? – почти спокойно поинтересовался зельевар, отставляя свою чашку подальше и хмуря брови. Интересно, что скажет господин директор, а то хорошее получается дело – ему, другу Лили и известному “любимцу детей”, выдают такой значительный символ общественного доверия, как Орден Мерлина, и уже ни одна озабоченная мамаша не поднимет шум, если такой самоотверженный и героический храбрец даст приют знаменитому сироте… Разве что возмутится сам храбрец. – Никого, – просто заявил Дамблдор, и Северус порадовался, что поставил чашку на стол. И что он сидит. Нет, Альбус это серьезно? – Насколько я помню, дом родителей Сириуса, так же как и дом его дяди Альфарда, снабжены довольно избыточной системой безопасности. Где бы Гарри ни нашел приют, он вполне надежно защищен. И не думаю, что он доверяет кому-либо, особенно мне, после случившегося, – тихо добавил Альбус, горько опуская глаза и в защитном жесте переплетая пальцы. – Боюсь, что я совершил в отношении него ту же ошибку, что я допустил с тобой и… Старик умолк, точно не в силах продолжить мысль. Северус фыркнул еще раз. Небось, со многими, очень и очень многими – мелькнула саркастичная мысль. Чем больше он узнавал Альбуса, тем сильнее понимал, как глубоко он порой ошибается в людях, стараясь судить, не судить, давать или не давать второй шанс… Взять только Люпина. Ладно, не все оборотни опасные психи вроде Грейбека. Мало кто стремился получить проклятие, и невинно пострадавших от зубов хищника действительно низко было травить за то, что они посмели выжить. Но дело было прежде всего в самом Люпине. Этот человек – безответственный, пустоголовый тупица. Как итог – Люпин забыл выпить зелье. Просто взял и забыл выпить зелье, которое обеспечивало ему и окружающим безопасность и за которое ему не приходилось платить ни кната. Зла не хватало. – Если это все… Нужно было поскорее сбежать отсюда, пока он не перешел черту и сам не покусал директора. Удивительно твердолобый человек, порой Северус удивлялся, как тот может допускать такие ошибки при своей гениальности. – Да, конечно, можешь быть свободен, Северус, – кивнул ему задумавшийся Альбус, не отрывая взгляда от собственных рук. Нужно было о стольком подумать, столько переосмыслить. Этот невиновный Блэк и этот Орден Мерлина все меняли. И мальчишка Поттер оказался не так уж и прост – куда до него Джеймсу. А еще слегка утешало, что Гарри Поттер тоже знает правду о том, что произошло в Хижине, потому что Орден, полученный за участие в убийстве невиновного, совершенно не грел душу. То, что правду знали еще два человека, наоборот, не радовало. Один из них все еще был верным слугой Темного Лорда, а другой… Лучше бы он тоже был слугой Темного Лорда, потому что именно его глупость все и погубила. В детстве он манкировал обязанностями префекта, позволяя своим дружкам мучить Снейпа и остальных несчастных, а теперь поспособствовал – словно нарочно! – бегству от заслуженной кары настоящему предателю Лили. Поэтому Северус позволил себе небольшую месть, и упомянул довольно громко на следующий день за завтраком, кем по-настоящему является Ремус Люпин, и где он провел минувшую ночь. Даже недалекие и чуждые инстинкту самосохранения гриффиндорцы ужаснулись перспективе очутиться на зубах у оборотня, который, как оказалось, шнырял по окрестностям Хогвартса этой ночью – и возможно, делал так каждое полнолуние весь этот год. Для Рона эти новости оказались шокирующими, Гермиона призналась, что догадывалась, а Проксима постаралась изобразить на лице Гарри Поттера удивление. Она даже не злилась на Люпина – не было сил на такие эмоции. Друзья, к счастью, списывали это на шок от нападения стольких дементоров, а МакГонагалл и вовсе сняла со своего факультета кучу баллов за то, что Гарри оказался в руках Сириуса Блэка, предположив, что студент намеренно пытался его разыскать и покинул замок после отбоя. Тот даже не возразил, будто ему уже на все было наплевать. Несмотря на отсутствие ненависти, Проксима не собиралась навещать Люпина; то, что она чувствовала по отношению к бывшему профессору Защиты, было скорее досадой. Бегство Петтигрю было его, Питера, собственной заслугой, и их личным провалом. Проксима так и не поговорила бы с профессором, если бы волею случая не прошла мимо класса, где они занимались Защитой и не попалась там на глаза злобствующему над несчастным оборотнем Снейпа. Именно злобствующему, потому что для злорадства у того недоставало радости. Заметив крадущегося мимо Гарри Поттера, зельевар упомянул и его в своей тираде, и Ремус вздрогнул. Он брал на себя полную вину за случившееся. Не стоило ему тогда останавливать Сириуса. Пусть бы Петтигрю остался в теле крысы, неспособный ничего никому доказать, но он был бы мертвой крысой! А еще он будто нарочно не выпил зелье, усмиряющее его волчью суть, – так он поразился увиденному на Карте. Сумбурно излив душу Гарри, Люпин удивился, получив в ответ равнодушное: – Все в порядке, профессор, просто вы не знаете, когда нужно вмешиваться, а когда не нужно. Впервые Снейп был доволен словами, сорвавшимися с языка Поттера: они полностью отражали суть их общих претензий к оборотню. Но даже этот слабый проблеск света не мог развеять тьму и боль осознания, что он потратил столько ненависти впустую не на того Мародера, а затем по-идиотски упустил настоящего злодея. Снейп охотно разделял с Люпином ответственность за произошедшее, правда, делиться этим фактом ни с кем не собирался, спрятав свои чувства глубоко в душе. Гарри Поттер удивил его еще раз, когда Северус развернулся, чтобы уйти и оставить Люпина вариться в собственной вине, а еще чтобы отправиться в укромное местечко, где он мог бы заняться тем же. – Сэр, – мальчик неожиданно вышел следом за ним, и Северус поглядел сверху вниз в его проклятые зеленые глаза, такие пустые, что невольно хотелось проверить парня на наличие души. – Что вам нужно, Поттер? – Я хотел сказать вам спасибо. За… все. За все, – робко пробормотал тот, раздражая и обескураживая, и этим раздражая еще больше. Мальчишка даже не стал обвинять его в гибели Блэка, хотя именно он, Снейп, не сумел призвать Патронуса вовремя, чтобы спасти его от дементоров. Стало неловко. Он ненавидел неловкость. – Глупости, Поттер. В конечном счете, я не помог поймать настоящего преступника. И ваш крестный… – Но вы спасли меня. Это я не смог призвать своего Патронуса, и теперь, наверное, никогда не смогу, – теперь в пустых глазах поселилась холодная мокрая печаль. Снейп вздернул бровь; уж кто-кто, а Гарри Поттер сделал все, что было в его малых силах, чтобы отомстить за Лили, и просто не имел права себя винить. – Вам тринадцать, Поттер, какой еще Патронус? Его далеко не каждый взрослый волшебник способен призвать. Перестаньте брать на себя больше, чем можете унести. Вчерашний пример показал, что ваша удача не бесконечна, и, если вы будете продолжать в том же духе, однажды это плохо кончится. И рядом уже не будет никого, чтобы вас спасти. Несмотря на резкость, мальчишка не обиделся, не вскинул на него глаза, полные возмущения, а только кивнул и побрел себе дальше, вызвав еще больше беспокойства за его здоровье. Стоило бы задержать его в больничном крыле, но все студенты уже отправлялись по домам, где их благосостояние становится заботой их опекунов. – Поттер, погодите! – повинуясь внезапному порыву, вызванному тем самым чувством вины за свой глупый провал и неожиданно теплым осознанием полученной раз в жизни благодарности, он окликнул мальчишку, и тот развернулся, поглядев на него все теми же ничего не выражающими глазами. Снейп достал из кармана небрежно скомканную мантию-невидимку и протянул ее Гарри. – Заберите это. Мне чужого не надо. Машинально взяв мантию, мальчишка еще раз поблагодарил и ушел, нет, убрел прочь, чуть шатаясь, точно свежеподнятый инфери. Северус передернулся. Еще не хватало. Надо будет лучше следить за мальчишкой, особенно теперь, когда ему разрешили провести два месяца беспризорным.