Роковая звезда

Спустя пару недель Проксима заметила, что у нее начали седеть виски. А это еще одна иллюзия, которую придется поддерживать: вариант подкрашивать корни маггловской краской каждые две недели казался слишком сложнореализуемым. Оправляясь от травматического события, она в основном занималась тем, что нерегулярно спускалась в Тайную комнату и чинила свой напрочь разбитый “Всполох”. А точнее, воссоздавала рунный ряд на новом древке из дорогущего куска цейлонского эбена, после того, как стало ясно, что старая метла никогда больше не полетит. Ее комната в Блэк-хаусе превратилась в настоящую мастерскую. Частенько ей хотелось даже отступиться, – мистер Спадмор куда как превосходил ее в своем ремесле, – но она банально не выживет на улицах без метлы. Аппарация, все ее боевые и небоевые заклинания – этого было пока еще недостаточно для полной уверенности. Из-за наполненных тяжелым и опасным трудом бессонных ночей начала страдать успеваемость. Но уроки и экзамены, которые грозили в конце года Гарри Поттеру, все меньше и меньше волновали Проксиму. Судя по появляющимся тут и там статьям о пропавших людях или разоренных маггловских кварталах, Пожиратели не сидели без дела, так что Проксиме хотелось закончить с метлой как можно скорее. Министерство предпочитало очернять ночного мстителя и даже приплело его к компании по дискредитации Дамблдора. То, что Звезда не служит Тому-кого-нельзя-называть, Фадж понял из доклада Главного аврора о происшествии с великанами, который, как Скримджер и ожидал, он засекретил. Однако Министр был отчего-то совершенно уверен, что за Звездой стоит директор Хогвартса, а потому считал ночного мстителя своим врагом, а своей доверенной заместительнице, мадам Амбридж, велел закрутить гайки в школе по максимуму. Декреты об образовании сыпались как из рога изобилия. Сама Амбридж без устали сверлила Гарри Поттера злым взглядом урок за уроком, стараясь поймать хоть на чем-то противоправном. Утвержденная как “Верховный Инквизитор” Хогвартса, она инспектировала других преподавателей, стараясь выбирать время, когда урок проводили у пятикурсников-гриффиндорцев. Судя по нечаянно подслушанным обрывкам диалогов в гостиных, Амбридж довела до срыва профессора Трелони, она полностью деморализовала несчастного Хагрида, наконец вернувшегося на работу, и казалось, даже Снейп от нее страдал, – та косо поглядывала на профессора, несмотря на его старания прикинуться нейтральным, и довела его до бешенства, заявив во всеуслышание, что некоторым слишком преданным сторонникам сумасшедшего Дамблдора могут и пересмотреть Орден Мерлина. Тем более, выданный за спасение какого-то гнусного лживого мальчишки из рук бравых министерских дементоров – мальчишке, по мнению Амбридж, было бы лучше именно так и сгинуть. – Мистер Поттер, ваша последняя работа просто отвратительна, – заявила профессорка в один прекрасный понедельник, с силой шлепая свернутым пергаментом по столу. – Вам следует проявлять больше старания, если уж не хватает способностей. “Тролль” за эссе и минус десять баллов Гриффиндору. Проксима подавила рвущийся наружу наглый ответ, который наверняка увеличил бы вероятность отработки и снятых баллов. Ей почти каждую ночь снились бесконечные разглагольствования Волдеморта о том, как его слуги недостаточно стараются выполнить приказ поймать ему Звезду, а, как повелось с недавних пор, видения о Волдеморте и его Пожирателях вызывали в ней необъяснимую, слабо контролируемую ярость. Даже после пробуждения страстно хочется вцепиться им в глотки и терзать. Держать это в себе было с каждым днем все сложнее, несмотря даже на то, что ей мало кто говорил больше двух слов – даже издеваться старались за глаза или на хорошем расстоянии. А тут, надо же, женщина сама напрашивается… – И, просто для справки, я не советую вам, мистер Поттер, сдавать С.О.В. по Защите от Темных Искусств. Вы в ней не так хороши, как всем рассказываете, – с ноткой злорадства добавила Амбридж и растянула свой рот в предвкушающей кровожадной улыбке. Видно, что она просто жаждет наказать Гарри Поттера на всю неделю. Взгляды соседей стали одновременно любопытными и опасливыми, точно они пытались без слов умолять поберечь факультетские рубины. Но Проксима только сжала кулаки, удерживая внутреннего зверя на привязи. Ни один наглый провокатор ее больше не заставит опозорить славное имя Блэков. Она покажет им, на что способна – не так-то просто вывести из себя настоящую леди. Гавкать на врага – удел слабаков, ведьма из благороднейшего и древнейшего семейства врагов просто уничтожает. К тому же, у нее на носу первые испытания новой метлы. Чем скорее она ее закончит, тем раньше она сможет снова заняться полезным делом. Не получив желаемого, Амбридж скривилась и до конца урока сохраняла кислый вид, даже рявкнула пару раз на кого-то из учеников и сняла еще пять баллов за “шум”. Весь оставшийся вечер Проксима размышляла, если ей стоит что-то с этим сделать. Розовая жаба становилась все опаснее, без конца придиралась к ней и плавно занижала оценки, отбивая всякое желание даже делать вид, не то что в самом деле стараться на ее уроках. Не ровен час, однажды Амбридж назначит ей отработку, просто так, без причины, когда окончательно потеряет страх, переполненная полномочиями. И нет никакого спасения, ни от нее, ни от проклятого гада Фаджа. Похоже, Министр прочно сидел на своем троне, раз уж даже Дамблдора сумел выгнать со всех постов. Проксима даже отправляла письма – от собственного имени – мистеру и миссис Диггори, с сожалениями и просьбой посодействовать в разоблачении лжи Министерства о настоящем убийце их сына. Но скорбящим родителям было по большей части все равно, кто именно оборвал жизнь их ребенка, их не волновали ни месть, ни справедливость – их слишком поглотило горе. Амос Диггори убедительно попросил больше им не писать, и Проксима решила, что социальные контакты это не ее поле. Куда проще было бы летать в ночи и бить пожирательскую сволочь. Только Пожиратели все не попадались – без метлы Проксима не имела возможности покрывать большие расстояния на патрулях. Без метлы у нее не было шанса снова улизнуть от авроров, если они погонятся. А новая метла на первом своем испытании, даже будучи практически полной копией настоящего “Всполоха”, и не подумала взлететь, только нервно заискрилась и с силой воткнулась в землю кверху прутьями. А значит, придется искать ошибку в рунах и, если совсем не повезет, все переделывать. Хотя бы заклинание по “оживлению” метлы вышло правильно. После разбора отцовских заметок о мотоцикле, метла даже не казалась чем-то сложным – пару веков назад каждый колдун или ведьма умели самостоятельно зачаровать себе транспорт. Короткий предутренний сон после ночи тяжелого труда плавно превратился в очередной кошмар. Поджарая черная собака привела ее спящее сознание в просторную столовую какого-то богатого загородного дома, как в сериалах тети Петуньи об аристократах. Как никогда ясно было видно всю обстановку и укрытые масками лица Пожирателей на собрании. Некоторых можно было узнать и так – вон тот маленький, толстый, это точно ненавистный Петтигрю, вон те два здоровых кабана даже сидят и двигаются как Крэбб и Гойл, а тот, сидящий поодаль от всех, такой прямой и напряженный, ужасно похож на Снейпа за завтраком. – …Повелитель, позвольте нам выманить Звезду, – звук включился неожиданно, словно по щелчку, позволив ей расслышать чей-то умоляюще-убеждающий голос. – Мы не должны быть замечены Министерством, пока не настанет время, ты это понимаешь, Нотт? – почти ощущая чуждое раздражение, прошипела в ответ Проксима. Точнее, тот, в чьем теле она все это смотрела и слушала – Волдеморт. – Но мой лорд, мы можем выставить это так, будто это Звезда напал на магглов, – продолжал шептать назойливый Пожиратель. Идея показалась хозяину тела довольно интересной. Даже чуть сбавила горячее желание проклясть верного слугу. – Мы оставим там его обычные надписи и Метки, никто ничего не заподозрит… Заманчивая идея, судя по ощущениям Лорда. Проксима сама сгорала от желания услышать, что это была за идея – ей стоило сегодня лечь спать пораньше. – Магглы не слишком активны в темноте, Нотт, – разочарованно заметил Волдеморт. – А Звезда предпочитает именно темное время. – Можем взять маггловский час-пик, – тут же нашелся Нотт. – Семь утра, как раз до свету. – Нет, это слишком поздно и вас заметят, когда солнце взойдет. Лучше после пяти вечера, – раздражение. Эти идиоты совсем ни в чем не разбираются. – И используйте агентов под “Империусом”, я не хочу, чтобы кого-то из вас снова заподозрили. Теперь раздражение чувствовала и Проксима. Хотелось крикнуть – о чем вы, черт вас возьми, говорите? Назовите мне место! Время! Действие! Но черная собака предупреждающе зарычала, вырвав ее из видения. Серая хмарь вместо полной темноты ноябрьского утра свидетельствовала о том, что она скорее всего проспала завтрак. Весь день Проксима была как на иголках, не зная, куда бежать и кому рассказывать. И что она сможет рассказать, ведь она даже не знает, где совершат нападение. И совершат ли вообще – Волдеморт не казался окончательно убежденным. Завтрашняя газета разрешила ее сомнения и оправдала страхи: огромная статья о том, как ночной мститель, прозванный Звездой, совершил злостное нападение на магглов, разрушив какой-то мост через Темзу и оставив свой символ в небе – чего она не делала чуть ли не с самого лета. Символ попал на снимок и это была перевернутая пентаграмма вместо той, что она оставляла обычно. Перевернутыми оказались и пентаграммы на обломках моста, и помимо них, там не было ни одной из ее обычных надписей. Ученики, разумеется, шептались об этом напропалую. А вот Амбридж поглядывала – почему-то на Дамблдора – с нескрываемым торжеством. Проксиму взяли досада, злость и отчаяние. Она жаждала действия, жаждала вскочить на метлу и отправиться на поиски Волдеморта, быть еще эффективнее. Но у нее пока нет метлы. И что она может, сидя в Хогвартсе, пряча от всех свою тайную личность и еще более тайную личность, убегая от разъяренных авроров, без метлы или каких-либо особых способностей? Выходило, что она может едва ли больше самого Гарри Поттера, который и вовсе беспомощен, и не может даже подать в суд на клеветника-Фаджа. А Главный аврор все чаще задумывался над словами Амелии Боунс, что Министр мог работать на Того-кого-нельзя-называть. Ведь нельзя же быть таким идиотом. Фадж все-таки провел несколько лет в Департаменте Магического Правопорядка, он должен хоть приблизительно, хоть чуть-чуть разбираться в расследовательской деятельности, чтобы понимать, где почерк одного преступника, а где грубая, безыскусная имитация. Но почему-то он сумел заразить половину Аврората – самую безмозглую – идеей, что на магглов напал именно Звезда. Хотя все на месте преступления говорило о том, что Звезда не имеет отношения к этому. Это даже возбуждало подозрения: не сам ли Фадж все устроил? В свободное время Скримджер ломал голову над тем, как ему отыскать Звезду и, самое главное, убедить мстителя спокойно поговорить. Как знать, может, он и правда психопат почище Темного Лорда. А свободного времени оставалось все меньше. Начали попадаться люди под “Империусом”, преступность принялась мигрировать, прямо как летом, скрываться из виду, дементоры вдруг устроили забастовку, выдвигая совершенно неприемлемые условия – зная, что Тот-кого-нельзя-называть вернулся, естественно было бы предположить, что все они переходят под его знамена. Хуже всего, это замечал не только он и прочие здравомыслящие следователи Департамента, но и маггловские сотрудники правопорядка. Настолько, что в один прекрасный вечер Фадж нервным тоном приказал явиться к нему в кабинет и без какой-либо подготовки – хоть мантию успел трансфигурировать во что-то более-менее маггловское – отправил к маггловскому Премьер-министру, беспрецедентно потребовавшему аудиенции со своим магическим коллегой. Скримджер совершенно не понимал, каким образом он должен убедить маггла, что все в порядке, когда он даже сам с этим не согласен. А Фадж мешал, перебивая и возмущаясь на ровном месте, вел себя невежливо даже с точки зрения чистокровного Руфуса, словно этот Министр какой-то малолетний несмышленыш, требующий у взрослых сладкое до ужина, а не политик в своем праве, заботящийся о своих людях. Неудивительно, что маггл к концу встречи совершенно вышел из себя. Разошедшийся Фадж дошел до такой степени наглости, что даже выгнал из чужого кабинета Скримджера, велев “пройтись”, что опешивший Главный аврор и сделал, надеясь, что Министр Магии выставил его не затем, чтобы наложить на маггла “Обливиэйт”. В коридоре здания никого не было, если не считать подзадержавшегося телохранителя – Кингсли Шеклболт кивнул начальнику и вернулся к задумчивому бдению у стены, – и маленького мальчика лет восьми, видимо, чьего-то сына или внука, ожидающего родителя с работы. Мальчик болтал ногами и листал какой-то комикс, выдержанный в настолько нехарактерных темных тонах, что Скримджер, заинтересовавшись, подошел ближе. – Привет, – мальчишка, поглощенный чтением, вздрогнул, поднял взгляд на взрослого и удивленно моргнул. – Что читаешь? – Бэтмен, “Порождение ночи”! – похвастался мальчик, показав титульную страницу с мускулистым мужчиной в темном костюме и рогатой маске на фоне прожектора странной конфигурации – с тенью летучей мыши посередине. – Этот выпуск про то, как погибли его родители, и как он стал учиться драться, пока не вырос и не начал бороться с преступниками. Мне нравится его перечитывать… Мальчик очень воодушевленно рассказывал, напомнив Руфусу его собственных племянников. Любопытно, что двигало их собственным, настоящим неуловимым мстителем – не то же ли самое? После Первой магической войны с Волдемортом осталось множество сирот, кто-то да должен был пожелать ему отомстить. Настолько, чтобы надеть маску и плащ, и выйти на ночные улицы. – Хм, а как думаешь, если бы кто-то пожелал найти этого… Бэтмена, как его лучше всего выманить? – спросил Скримджер у мальчика. Десять часов ночи, которая уже неделя без выходных, куча бумажной работы и две бессонные ночи подряд, начальник-дебил, больная нога, все это просто убивает его, – в мире были более безумные вещи, чем взрослый волшебник, всерьез интересующийся этим вопросом у малолетнего маггла. Хуже-то не будет. Да и в Магической Британии никогда не было мстителей в маске – если не считать Темных Лордов, появлявшихся тут и там сквозь века, но они скорее стремились захватить власть в какой-нибудь отдельной области или успокаивались, победив соперника на дуэли и уничтожив его дом и семью. – О, это просто, – с жаром отозвался мальчишка. – Достаточно совершить преступление, или заложить бомбу, или взять заложника – особенно кого-то близкого ему. Читателя комиксов немного смутило, что его неожиданный собеседник не совсем понял его энтузиазм. – А если ты не преступник? – увлеченно спросил Главный аврор, касаясь пальцем рисунка, на котором человек в черном костюме летучей мыши отвешивал впечатляющего тумака очевидному мошеннику. – Как с ним связывается Авр… полиция, чтобы арестовать пойманных им бандитов? – Обычно полиция просто подбирает их потом, уже связанных, – разочаровал его мальчик. – Но когда комиссар Гордон хочет поговорить с ним, он подсвечивает Бэт-Сигнал, вот. Юный эксперт пролистал свой комикс назад и показал Скримджеру нужную страницу. Это дало Главному аврору идею. Дурацкую, безумную, но у него больше не было вариантов. Либо так, либо продолжать ждать, пока он случайно не наткнется на Звезду, и это при условии, что Фадж не успеет поймать и уничтожить его раньше, отправив в Аврорат или велев дементору поцеловать его, не отходя от кассы. И тогда у них не останется никого, достаточно сильного или безрассудного, чтобы выступить против Волдеморта. Только ближе к Рождеству Проксима закончила с настройкой метлы. Она успешно запустила ее в воздух и теперь испытывала дело рук своих над крышами Лондона – легко будет попасть домой, если вдруг что-то пойдет не так. А пойти не так могло все что угодно. Проксима не вполне доверяла себе: она была далеко не профессионалом и еще на старой метле несколько раз повреждала особо важные функции. По крайней мере, выглядело ее творение впечатляюще: прутики один к одному, ореховые, для лучшей маневренности, а на новом, чуть более массивном древке крепилось металлическое навершие в виде ворона с острым клювом. Только стальные стремена гоблинской работы остались от старого “Всполоха”. Проксима тестировала аэродинамичность и скорость, разгоняясь до прежних ста пятидесяти миль в секунду, совершала маневры. Снова привязанная кровью, метла слушалась, как тренированный ездовой конь, и отзывалась на свист, прямо как старая. Пролетая над ночным городом, она краем глаза следила, не появится ли здесь какой-нибудь особенно смелый Пожиратель: как знать, может быть, Волдеморту понадобится что-нибудь в столице. Однако ее ждал совершенно неожиданный сюрприз: в пасмурном небе возник тускло светящийся символ. Ее символ. Проследить, откуда светили, оказалось не так уж сложно. Бесшумная, словно тень, она опустилась на крышу какого-то небольшого жилого здания и невербально применила “Гоменум Ревелио”. Впрочем, человек, призывавший ее таким странным способом, обнаружился сразу: он стоял на видном месте, не пытаясь атаковать ее. Каждую ночь Главный аврор Руфус Скримджер битый час стоял на холодном ветру, засветив своей палочкой небо, и уже начинал чувствовать себя круглым идиотом. Каков шанс, что Звезда, на своей метле способный преодолевать огромное расстояние за пару часов, окажется именно в Лондоне, именно сегодня ночью? Или завтра, или послезавтра? Только и оставалось, что ускользать сюда, стараясь не вызвать ни у кого подозрений, и запускать в затянутые тучами небеса знак-звезду. Он скорее почувствовал, чем увидел пронесшийся мимо него легкий порыв ветерка, и его сердце кольнуло от целого спектра ощущений: от боевого мандража, который за годы службы заменил ему страх, до радостного предвкушения с ноткой горечи от возможного разочарования. Вдруг Звезда и слушать его не пожелает? Как знать. Развернувшись, он громко спросил, подсвечивая пространство позади себя: – Тут кто-то есть? Из темноты послышался тихий смешок – так и должна смеяться темнота, этим хрипловатым шелковистым голосом. Пространство прорезала вертикальная черная дыра, из которой показалась сперва изящная ножка, обутая в высокий сапог на каблуке, поблескивающий металлической подбойкой, а потом и вся женщина, в броне и маске, скрывающей большую часть лица и, почему-то, особенно левую сторону. Про мантию-невидимку Скримджер догадался сразу. Но он и не подозревал, что Звезда окажется женщиной. – Какой интересный способ привлечь внимание, – с насмешкой произнес тихий шелковый голос. – Могли бы просто послать сову. Пухлые губы под маской тронула улыбка, и Главный аврор прокашлялся. Он, наверное, первый человек, сумевший как следует разглядеть Звезду вблизи и выжить. Ее руки, обтянутые перчатками, казались сотканными из тени, на ее пальцах и локтях агрессивными углами блестела сталь. Женщина была стройна и невелика ростом, что частично объясняло удивительные скорости, которые она ухитрялась брать на своей метле. – К сожалению, у меня не было вашего адреса, миз… Новый смешок был ему ответом. Конечно, она не назовет свое имя. Она скрывается под своей маской не только от Пожирателей: ее деятельность была вне закона, после последнего “нападения” Фадж даже объявил за нее большую награду. Да и нельзя просто так атаковать на ни в чем не повинных граждан, пока их вина не доказана, даже если они служили Темному Лорду в прошлом. Или служат сейчас. – Зачем вы хотели меня видеть? Скримджер задумался; Звезде как будто бы совершенно безразлично, атакует ли он ее, привел ли он с собой людей. Она наверняка отбилась бы от них с той же легкостью, с какой перебила тот конвой Пожирателей… – Мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз. – Звезда ничего не ответила, и он решил продолжить. – Министр Фадж объявил награду за вашу голову, но я не согласен его решением. Со многими его… решениями в последнее время. Кто может предсказать, что натворит Сами-знаете-кто, пока ему так любезно позволяют оставаться в тени? – Вы верите Дамблдору? – тон был чуть удивленный, как будто она не ожидала такого от министерского работника. Вполне справедливо – Фадж выставлял идиотами не только себя, но и всех своих подчиненных. Главный аврор прокашлялся. – Мне бы тоже хотелось, чтобы то, что он говорит, было ложью, но от одного моего желания мир не перевернется – чтобы Сами-знаете-кто исчез, чтобы волшебники и магглы оказались в безопасности, нужно что-то для этого сделать. Вы преследуете ту же цель. Вам, наверное, тоже не хочется попасть в Азкабан за правое дело. Я хотел бы предложить вам объединить усилия. – С Министерством, – женщину в маске это словно бы позабавило. Скримджер кивнул. Пауза затянулась, словно она обдумывала, как лучше ему ответить. Он выдал все, что у него было – больше заинтересовать мстительницу было нечем. Проксима хотела бы сделать так, чтобы Фадж перестал ей мешать. Могли ли Министра сместить с должности пораньше? Не пожизненная же она… Вот бы этот чиновник занял его место, у него хотя бы есть голова на плечах. – А вы довольно решительный человек. Один из немногих, кто хоть что-то пытается делать. Я бы голосовала за вас на следующих выборах Министра, – Главный Аврор увидел, что теперь она улыбалась, точно улыбалась – особой, понимающей улыбкой. Скримджер даже подумал – неужели он так очевиден? Отпираться он не стал. – Я подумываю начать с обширной медиа-кампании, основываясь на воспоминаниях моих подчиненных о той самой ночи, когда вы прервали транспортировку великанов. Мы могли бы обсудить условия нашего сотрудничества в моем кабинете, где-нибудь на следующей неделе, – точно отвечая на ее незаданный вопрос он добавил, – на выходных не слишком много народу, и мысли у всех забиты рождеством. – А вы времени даром не теряете, – в шелковом голосе, кажется, прозвучала нотка веселого одобрения. Надо же, как все удачно складывалось. – Хорошо. Я согласна. – Отлично, отлично, – у него даже голова закружилась от такого успеха. С поддержкой Звезды – по сути, настоящей героини, которая сражалась с Темным Лордом в одиночку вопреки всему, – ему точно светит кресло Министра. И, конечно же, неограниченные полномочия, чтобы вымести эту пожирательскую чуму из страны. Не решившись подойти к Звезде ближе, он просто левитировал свою карточку с координатами Министерского Атриума. В его кабинет – и на его этаж – так просто было не попасть. – Будьте по этому адресу двадцать шестого числа. Желательно в каком-нибудь ином… образе, – он снова прочистил горло. – Я приду, – карточка исчезла куда-то под ее мантию-невидимку. Полные губы под маской снова скривила довольно кровожадная улыбка. – До встречи… господин будущий Министр, – прошелестела темнота. Звезда уже скрылась под своей мантией и исчезла с крыши, – он почувствовал, что ее больше нет. Напряжение сменилось победным предвкушением. Скримджер аппарировал в свой кабинет и тут же начал писать письмо Рите Скитер. Слишком важных персон нужно было облить грязью, если кто и мог вести такую кампанию, то только она.