— Кажется, мы не должны были этого видеть, — отворачиваясь от клетки с хомячками, подводит итог Ханемия.
Мистер Наклз сегодня, по какой-то причине, стал латентным геем и не зря Чифую вчера его самкой окрестил.
Мацуно же смотрит недоумевающе, как один мягкий комочек чуть навалился на другой, будто устал и просит друга донести его, бухого, до дома. Но пару нюансов: они просто хомяки и подёргивания эти неспроста.
— Не знал, что так бывает. — Мацуно склоняет голову в бок, изучая поведение животных и выглядит в глазах Казуторы ещё более странным.
— Если кто-нибудь заметит твою увлечённость будет немного неловко, — Ханемия бросает взгляд на подходящих к магазину подростков, а после добавляет, — сделай с ними что-нибудь.
— Что, например? — в недоумении вскидывает ровные бровки Мацуно, но старший лишь пожимает плечами, и Чифую, не видя иного выбора, пару раз стукает пальцами по клетке, прерывая приятный для этих
ребят момент.
— Позже закончите, — тихо проговаривает блондин, искренне сожалея о своём поступке, поскольку не хотел бы оказаться на их месте, чтобы прервали в такой важный момент.
— Добро пожаловать, — доносится до слуха приветливый голос Казуторы, а Чифую возвращается к уборке.
И, конечно, у него были и другие обязанности. Например, подсыпать зверюшкам корм, сверлить скучающим взглядом спину Казуторы или придумывать хитроумный план, как бы выйти покурить и остаться незамеченным.
Казутора же просто не успевал делать все эти мелочи в одиночку, поэтому и взял его помощником. А может, чтобы было с кем поболтать, пока посетителей нет, как знать, он не особо распинался по этому поводу.
За десять минут до закрытия, оба парня с чувством выполненного долга, проверив кассу и каждую клетку, чтобы всё было закрыто, выходят на улицу, затворив магазинную дверь рольставнями.
Весь день на улицах Токио была липкая духота, свойственная са́мому разгару лета. Прохожие на оживлённой улице напротив парка, то и дело скупали прохладительные напитки, чтобы остудить себя изнутри и, казалось бы, шестерёнки организма начинали двигаться в своем обычном ритме, позволяя свободно вздохнуть.
Весь день не было и надежды, хотя бы на маленькую тучку, которая прикрыла бы палящее светило.
Сейчас же небо грозно затянулось серой, густой пеленой, что надвигалась стремительно. С порывами не сильного ветра повеяло свежестью и прохладой — там, вдалеке, однозначно льёт дождь и Казутора размышляет вслух:
— Успеем или нет? — бросая взгляд на эти сбегающие в чёрную гущу, тучи.
— Не-а, но сэкономим на ду́ше, — ёрничает Чифую.
— Ты точно уверен, что хочешь этого? — Ханемия смотрит по сторонам, видимо, прикидывая на каком ближайшем транспорте, было бы быстрее добраться.
— Я уверен.
Вряд ли Мацуно и вправду уверен, но усомниться в собственной решительности, не может себе позволить. Да и это предвкушение будоражит буквально до мурашек. Если бы ещё и гром с молниями, жуткий ливень и ветер, срывающий крыши, а они стоят под ветхим навесиком одного из магазинов, —
очень впечатляюще.
— Боюсь, до дома ты не успеешь.
— То есть, у тебя остаться нельзя? — уточняет Чифую, поскольку пару прошлых дней они удачно провели вместе. И славно, что мама его лояльно относится к тому, что
почти взрослый сын ночует не дома.
— Только если ты просишь.
Казутора вспоминает напутствия Баджи и их с Чифую напряжённые отношения. Не затеет же Кейске ссору, увидев его. Да, и, если они не будут контактировать, то всё должно быть в порядке, — так утешает себя Ханемия.
Удивительно, что Чифую ничего не спрашивает. Может и к лучшему, что он не знает про этот сюрприз.
Серое, недовольное небо, разразилось первой вспышкой молнии, а спустя несколько секунд, раздался раскат грома. Люди вокруг заметно засуетились, чтобы не промокнуть, но Казутора идёт спокойно, следом за Чифую, которому, кажется, просто не хватало приключений на одно место.
Некоторые прохожие уже спрятались за зонтиками, стоило первым крупным каплям сорваться с неба, разбиваясь об асфальт. Запах сырости и мокрой дороги приятно усиливался. Частые капли, прибивая пыль, пропитывали одежду и волосы, и Чифую уже сожалеет, что его прическа будет испорчена, но тем не менее, поправляет спадающую челку назад и смотрит на Казутору.
— Выглядишь, как бездомный кот. Не любишь мокнуть?
— Не особо, — Казутора шмыгает носом и проводит рукой по лицу, стирая неприятную влагу.
— Зачем тогда согласился? — задаёт очевидный вопрос Чифую и Тора лишь небрежно вскидывает плечами, подразумевая — «
как знать».
Очевидно, ответ: «потому что ты так хотел» — озвучен не будет.
— Не обязательно так активно поддерживать все мои бредовые предложения, — в голосе Чифую прозвучал укор, но сейчас он корит только себя. Нужно было всё же ехать на автобусе.
— Обязательно, — важно подмечает Ханемия. — И в конце концов, ты единственный, кто согласился помочь мне. Как я мог отказать?
— Я не за «спасибо» работаю, — брезгливо скорчил лицо Мацуно, стараясь походить на несносного мудака. По сути, он мог бы найти подработку получше, просто хотел помочь другу.
Но, зачем Казуторе об этом знать?
— Да-да, — как-то сомнительно махнул на его дерзость Ханемия, открывая дверь своей квартиры.
Свет горит и пахнет едой.
Обычно, Чифую не такой — он уверенный, с гордо поднятой головой и расправленными плечами. Но сейчас же, стоял потупив взгляд в чужую пару обуви, замерев у входа, и даже плечи его, словно стали у́же в обхвате.
— Блять, — интонация у Мацуно убийственная, он, кажется, в мгновение утратил всю свою бодрость, — почему ты не сказал?
Казутора замечает такую реакцию и сам уже теряет уверенность в своём выборе, словно Баджи не человек, а зверь какой-то, и Чифую, как ягнёнка привели ему в жертву. И всё не так ведь на самом деле, но этот необоснованный страх в глазах Мацуно, должен же быть чем-то вызван.
— Потому что домой ты бы всё равно не успел, — Ханемия снимает свою обувь, а после тянется за сумкой на плече Чифую и, снимая, идёт с ней вглубь квартиры. — Проходи.
Мацуно ведь знал, думал об этом, что однажды придётся встретиться со своим кошмаром лицом к лицу, но даже и представить не мог, что это случится так неожиданно. Он должен был наплевать на всё и зайти, как ни в чём не бывало. Но ноги еле передвигаются, а взгляд так и не удаётся оторвать от пола.
И, нет, это вовсе не его колени дрожат от волнения, просто он переутомился за день.
Мысли парня сейчас самые разные и Чифую слишком взволнован, чтобы описать своё состояние. Последнее, что он помнит:
тёмные, не собранные волосы, далеко не мужской длины и пальцы, которые лапали его по обоюдному согласию.
— Чего встал? — торопит Казутора, который уже успел дойти до кухни и очевидно, он там один, поэтому Мацуно ускоряет шаг, чтобы быстро проскочить и сесть на диван, скрестив ноги, руки, отвернув голову, лишь бы не встретить его брата.
Чертовски ублюдочно-горячего-уёбка-брата.
Последние пару дней в жизни Мацуно были невесомо-безмятежными, он абсолютно забыл о последствиях, которые рано или поздно должны были настигнуть. Всё же, хочется верить, что брюнет, возможно, принял его за кого-то другого.
Но, каким же надо быть идиотом, чтобы не узнать человека после такого? — думает Чифую и чувствует как уверенно нога его становится на что-то подозрительно мягкое, будто
тюбик зубной пасты?
— Сучонок малолетний, — скрипит своим недовольным голосом парень и Чифую пронизывает до кончиков пальцев. Он, как минимум, не ожидал, что тот нарисуется прямо из дверей ванной комнаты, застав его врасплох.
Кейске хмурой скалой вырос, возвышаясь почти на голову и наблюдая, как ступня Мацуно неуверенно поднимается с белоснежного тюбика.
— Опять ты не смотришь куда прёшься. Должен будешь, — упрекает Баджи, мысленно прощаясь с выдавленной на пол зубной пастой. — Казутора, — обращается к брату Кейске, словно собирается убить, — я же просил… — чуть мягче заговаривает, стоит Ханемии оказаться рядом. Брови брюнета всё ещё сурово сведены вместе, а нос от раздражения подёргивается.
— Мы с работы, — буднично заявляет Ханемия, разводя руки в стороны. — И, пожалуйста, — Тора переводит взгляд с одного парня на другого, — вы же можете не сраться вечно. Я прав?
— Конечно, — закрывая дверь, улыбается ему Баджи, а после улыбка сменяется холодным безразличием, —
нет.
— Кажется, я единственный человек, которому хочется, чтобы вы двое поладили, — Казутора устало прикрывает глаза, и держа Мацуно за плечи, ведёт впереди себя.
«
Тебе не кажется» — думает Чифую, но вслух ничего не произносит. У него только что все события того вечера воочию перед глазами пролетели, а этот брат Казуторы всё такой же мудак, как и в первую их встречу.
— Глотай воздух ртом, Чифую, — хлопает парня по плечу Казутора, — а выдыхай через нос. Он со всеми такой.
— Ага, — невнятно бормочет блондин, радуясь, что хотя бы его не узнали.
— И кстати, — длинные пальцы Ханемии оттягивают от тела неприятно липкую футболку, после отпустив, чтобы та шлёпнула по коже, — тебе бы переодеться. Можешь повесить на стул пока что, — Тора кивает подбородком на грудь Чифую. — Заболеешь, некому будет помогать мне.
— Предлагаешь мне без одежды сидеть? —
и, да, Чифую такой человек, которому это не безразлично. А ещё Казутора входит в список тех, с кем он мог бы когда-нибудь быть в более
тесных отношениях. Но это —
чисто гипотетически. Делать такое с лучшим другом — вообще не круто. Это же, как с братом, которого у него никогда не было.
— То есть, с каким-то левым чуваком в клубе, обжиматься можно, а при мне снять футболку — нельзя? — Казутора
немного-много возмущён, но Чифую просто роняет подбородок на стол.
Если его предположения верны и
если тот парень, с которым он был, и есть этот гадкий-Баджи, находящийся через стенку, то Баджи, как минимум, мог услышать. И как после этого Чифую оставаться спокойным?
— Я понял, понял, понял… — шипит Мацуно, показывая Ханемии, чтобы был потише, а Казутора резко бросает взгляд на проход, откуда они только что вышли. — Я разденусь, только не шуми об этом, — умоляюще смотрит Чифую, дрожа тенью ресничек из-под аквамариновых глаз, — пожалуйста.
Мацуно стягивает футболку, ощущая кожей прохладный воздух из открытого окна, то это всяко лучше, чем в мокром. Ханемия оценивает старания Баджи, приподнимая крышку и сообщает:
— Кейске может и грубоват, но зато с ним никогда не останешься голодным.
Чифую даже с расстояния чувствует этот запах лапши с тушёным лососем, и сейчас его желудок издал урчащий привет.
Дверь ванной комнаты мягко хлопает и шаги в тапках приближаются к кухне, где сидели Мацуно и Казутора.
— Кстати, мелкий, я тут кое-что вспомнил, — строя всё такое же пафосное лицо, начинает Кейске, судя по взгляду, обращаясь именно к Чифую и у того перед глазами темнеет.
Нет, нет, нет…
Руки Мацуно сами собой прижимаются к груди, прикрывая её — отсутствующую, и крепче сдавливая пальцы в кулаках. Его выражение лица — самое искреннее напряжение, а сердце глухо отдаётся ударами где-то в ушах. Он уже сожалеет, что пришёл сегодня, что не оттолкнул его тогда, в клубе, что не сказал всего Казуторе. И чего боится? В конце концов это просто нежелание оказаться раскрытым и попасть в самую неловкую ситуацию. Он никогда в жизни не согласился бы приблизиться к Баджи, не будь в нём столько алкоголя.
— Вот, — Кейске только что швырнул в него своей рубашкой. — Прикройся, холодно. Зашьёшь, а после постираешь и отдашь.
Баджи замечает настораживающий вздох со стороны Казуторы и поворачивается к брату, который испытывающим взглядом, одаривает его сейчас.
— Что? — искренне недоумевает брюнет. — Я пытался быть вежливым, — с лицом вроде: «
какие ко мне претензии? Я сделал всё, что мог», — он садится на стул возле окна и достает сигареты.
— Сам бы оделся, — упрекает Казутора, доставая три чистые миски и накладывая либо поздний обед, либо ранний ужин.
Баджи, в свою очередь, абсолютно игнорирует просьбу, сидя только в штанах, непозволительно низко спущенных, и с полотенцем на шее. Волосы вытереть успел, но они всё ещё были влажными. Собственно у Казуторы и Чифую, которые только что намокли под дождём, — равносильно так же.
Мацуно всё ещё сидит растерянно, иногда разглядывая рубашку, которая ему точно велика и думает, не будет ли странно отказаться? Ведь к нему, вроде как, проявили столь великодушную доброжелательность.
И подумаешь, было между ними что-то. Во-первых, это не точно, а во-вторых, люди тут и там обжимаются, не заморачиваясь о таких вещах.
— Не знаешь, где новый набор кружек? — осматривая свои две старые, с парой трещин, спрашивает Казутора.
— Возьми эти, — парирует Баджи, но брата, кажется, такой ответ не устраивает. Ведь у них сегодня первый совместный ужин с другом. — Тебе нужно проще относиться к таким вещам. В шкафу были, под коробкой со старыми кассетами, — сдаётся Баджи, и Казутора тут же уходит.
Мацуно всё же решается и накидывает чужую одежду под шумок, а Кейске складывает руки на груди, разглядывая струйки дыма, которые выпускает, и те стремительно растекаются в едкий туман, а после усмехается.
— Хочешь? — брюнет подталкивает пачку сигарет чуть дальше по столу, в сторону Чифую, прекрасно зная, что тот хочет.
Иначе зачем бы ему так внимательно пялиться на сигарету в руках Баджи? — Или тебе Казутора не разрешает? — ухмылка расползается по лицу, красиво вздёргивая уголки губ. — Он ничуть не изменился, — Кейске бросает взгляд на проход, ведущий к кухне, видимо, вспоминая что-то своё.
— Не… — хотел было воспротивиться Мацуно, но оказался перебит грубоватым:
— Один раз не пидорас, да, Чифую?
И Чифую, в принципе, не должно было это волновать, но его язвительность снова лезет через край:
— А ты что, своих ищешь? — со смешком спрашивает. С каким-то истерическим смешком.
— Я почти уверен, что ты не такой дерзкий, как хочешь казаться.
Брюнет проводит пальцами сквозь свои тёмно-каштановые волосы, немного ероша их, и снова прикладывается губами к сигарете, а после приказывающим кивком, указывает Мацуно на свою протянутую с сигаретой руку.
— Тебя это не должно волновать, — встаёт Чифую, зыркая на старшего серьёзным взглядом и его волнение абсолютно прошло. — Может и не такой.
Мацуно вдыхает глубоко, наполняя полные лёгкие, несмотря на то, что сигарета всё ещё находится в чужих руках и едва улавливает, что задевает губами пальцы брюнета, а после отстраняется.
Долгожданное облегчение наступило и Мацуно расслабленно прижимается спиной к холодной стене, устало вздыхая и прикрыв глаза.
— Девушкам такое не нравится, — слабо улыбается Баджи, пожимая плечами. — Когда парень сам не знает чего хочет.
— У тебя с ними опыта достаточно? — саркастично интересуется Чифую, — жаль, что меня взрослые тётеньки не интересуют, — уточняет Мацуно, имея ввиду ровесниц Кейске.
Баджи же, криво усмехается, вспоминая как в последний раз
драл стонущего паренька в мотеле напротив гостиницы, пока Инуи и Коконой нежились в их номере. И самое странное, что в тот момент, он хотел представлять на его месте, милого незнакомца из клуба.
— Можно и так сказать, — парень выбрасывает сигарету в окно, замечая довольного Казутору с набором новых кружечек.
— Теперь всё отлично, — расставляя новую тару, удовлетворённо бормочет Ханемия, делая вид, что он не замечает, чем его друг тут занимался. За это он ему ещё обязательно устроит, но позже.
***
Назойливые лучи солнца проникают даже сквозь зашторенные окна. Утренняя свежесть проникает в помещение сквозь открытое окно и Чифую с головой накрывается лёгким одеялом, чтобы поспать ещё немного.
Сквозь состояние полудрёма он буквально чувствует на себе пристальный взгляд, и высунув сонную мордашку, встречается взглядом с хмурым и угрюмым парнем. Сейчас тот выглядел на все двадцать пять, то ли от серьёзности выражения своего лица, то ли от домашней широковатой одежды.
— Пора вставать, на работу опоздаем, — доносится приятными голосом из другой комнаты и Чифую, наконец-то, лениво встаёт.
Прохладный воздух неприятно хватает за ноги и он слегка потирает ступни друг о друга, потягиваясь и зевая. А после, будто вспомнив о чём-то, вскочил и быстрым шагом направился к ванной.
Причёска его после вчерашнего, действительно оставляет желать лучшего: блондинистые волосы растрёпаны и торчат в разные стороны. Потому, между —
позавтракать или помыть голову, — он, естественно, выбирает второе. Пластыри на шее немного подтёрлись, поэтому придётся заменить, но это можно сделать и на работе.
За десять минут Мацуно превращается в обычного себя, и накинув высохшие вещи, которые Казутора успел постирать, перемещается в кухню, где его уже ждут. Рубашка Кейске отправляется в рюкзак, ведь он, зачем-то херню сморозил и теперь придётся заделывать ту небольшую прожжённую дырочку.
— Пока не позавтракаешь, никуда не идём, — Ханемия цепляется взглядом за идеальную прическу Чифую. — Выглядишь лучше, — добавляет так, невзначай.
Баджи ухмыляется и прикрывает рукой лицо, чтобы скрыть улыбку, поскольку это общение
двух подружек значительно отличается от того, как они с Казуторой ладят. Брат может и кажется хранителем добра и мира, но на самом деле внутри он такой же, как и сам Баджи — его вселенная цвета независимости и мрака, где нет места тем, кто не входит в список избранных.
Вопрос лишь в том, как этого Чифую занесло в подобный список?
***
Баджи провожает парней скучающим взглядом и на миг столбенеет, поскольку секундой ранее Чифую, стоя спиной, чуть наклонился вперёд и Кейске готов поклясться, что ему до боли знаком этот затылок. Но он тщательно убеждает себя в том, что это лишь его мозг пытается найти решение неразрешимого вопроса:
кем был тот человек?
Это точно не вычурный сопляк, поскольку Чифую даже не могли пустить внутрь заведения.
До приезда Инуи ещё минут пятнадцать и Кейске решает наведаться в чат своего канала, чтобы проверить новые комментарии и подписки. Личных сообщений как всегда предостаточно, и пролистывая их вниз, он натыкается на знакомую аватарку.
Тот самый школьник, с которым не срослось писал,
даже несколько раз, и,
даже извинился за неудобства, попросив перенести звонок.
— Не раздумал всё-таки, — довольно улыбается Баджи и ему действительно нравится напор паренька.
Очевидно заинтересован.
Сконцентрировав взгляд на дисплее телефона, его палец соскакивает с ручки небольшой кофейной кружки и та проливается на идеально-сидящую серую футболку. Кейске шипит от недовольства и скидывает её с себя, сходив за новой и перед тем как надеть, делает одно фото, исключительно ниже подбородка, но с его фирменной улыбкой. Детали помещения не попадают в кадр, лишь уголок серого дивана, и после добавляет:
[В.К.]: могу уделить тебе время вечером.
И закрывает диалог.
Ему не особо интересно общаться просто так, поэтому согласие — скорее вежливость. И, да, поначалу, этот тип, возможно, показался ему интересным, но сейчас уже отошёл на второй план.
Иногда случайные встречи меняют многое, но Баджи не из тех, кто влюбляется. Скорее, просто дело принципа.
Телефон вибрирует и на заставке входящий от Инуи.
Сегодня их первый совместный день и Кейске полагает, что всё пройдёт гладко.
