***
— Что это? — Чифую, почти что слышит претензии матери, даже таким же убийственным тоном, поэтому отворачиваясь, просит: — Чуть позже, мам. Казутора втыкает в уголок мягкого дивана задумчивым взглядом, ведь его, впервые в жизни, кто-то назвал мамой. Это мило и странно. — Может расскажешь уже, откуда у тебя такие украшения? — Ханемия больно тыкает своим надоедливым пальцем прямо в шею Чифую, и тот хмуро ворчит, подбирая ноги под себя и накрываясь одеялом с головой. — Я ухожу, оставлю тебе завтрак в холодильнике. — прислушавшись к голосу благоразумия, сдаётся Тора и до Чифую только сейчас доходит, что всё это ему не снится. — Почему я здесь? — за секунду приняв сидячее положение, белокурая неваляшка, сменила позу, поджав ноги под себя. — Я бы тоже хотел это знать. — бессильно разводит в стороны руки Казутора и в этот момент перед глазами Чифую весь вчерашний вечер, подробно вспомнился в самых красочных деталях. А после, Мацуно снова накрылся одеялом с головой. — Всё в порядке? — беспокоится Ханемия, на что слышит подозрительное: — Твой почти родственник дома? — звучит так испуганно, что Казутора решает уточнить на всякий случай. — Если ты переживаешь за слова Баджи, чтобы я не приводил тебя — то он всегда такой. На самом деле, мой брат не такой плохой, как кажется. И, нет, сегодня он улетел со знакомыми в Северную Америку. Да-да, вчера Чифую лично убедился насколько он хорош, но после слов о его отсутствии — на душе стало легче. Этот Баджи сейчас, где-то далеко — в ебенях. И даже если захочет — до Чифую ему не добраться. А если тот вспомнит, или хоть кому-то расскажет, то Мацуно обязательно сдаст этого старикашку-извращенца куда надо. — Насчёт вчерашнего, — потирая затылок, тупит взгляд в пол Чифую. — прости, я перебрал немного. — Расскажешь это по пути на работу. — Ханемия копается в тумбочке и находит бежевый пластырь, а после, задумчиво так, смотрит на Чифую и достает ещё один. Мацуно недоумевает, что за лишняя забота, но когда всё же удосуживается встать, видит красивые, расцветшие бутоны, алой, паучьей лилии на незагорелой коже — так странно и в то же время заставляет прикрыть рукой, скрывая подтверждение своей порочности. — Расскажешь, кто тебя так? — Ханемия волнуется как мать родная и Чифую с радостью бы рассказал, но признаться, что он почти уверен, что это был его брат, — если у того нет милашки близнеца, который отличается повышенным либидо, — крайне сложно. Можно просто недоговорить. Никто не будет задавать лишних вопросов, когда ты скажешь: я был пьян и не совсем разобрал. Пай-мальчик вырос, и идёт с красными от недосыпа глазами, и пластырями на шее, скрывающими засосы, а ещё, с едва сдерживаемой улыбкой довольства. — Слушай, — вдруг вспоминает Чифую. — а зачем ты скинул мне аккаунт того парня? — он спрашивает просто из любопытства, поскольку по пути на подработку обсуждать больше нечего. Вернее, можно бы попытаться описать события вчерашнего вечера и как Мацуно к такому пришёл, но лучше оставить это на попозже. Паника. Казутора не готов сказать, что хотел заниматься сводничеством, так ещё и теперь, когда Чифую и Кейске откровенно ненавидят друг друга, это было бы крайне неуместно. — Думал, тебе тоже понравится. — Тоже? Казутора допустил непростительную ошибку. Какое ещё тоже, когда Баджи — его брат? Начать говорить: нет, мне не нравятся парни, я просто так скинул, — тоже выглядит как банальное оправдание. — Этот парень популярный вроде, вот и решил показать. А ещё мне показалось, что ты из этих. — Ханемия кивает головой чуть влево, как будто намекая на что-то. — Этих? — Ну, которым нравится такое, — прячет руки в карманы и отводит взгляд. — Парни. — А тебе? — Чифую изначально, увидел было в парне напротив, родную душу, а теперь понял, что ошибался. — Я на стороне талии и женской груди, — вынимая руки, Казутора показывает в воздухе силуэт женской фигуры с осиной талией и слабенько так, улыбается. — Как скучно. — вздёргивая краешки губ и имитируя отвращение, проговаривает Чифую, а после начинает смеяться, когда лицо Казуторы становится недоумевающим. — Я шучу, забей. — накидывает руку на плечи друга, блондин. — Я утяну тебя с собой, на сторону зла. — Ты иногда пугающий. Ханемия героически выносит брата с невероятно сложным, временами, характером, и каким-то симптомом вечного самопожертвования, но друг его, кажется, тоже интересный экземпляр. И почему вселенная всегда посылает ему немного ебанутеньких? Но он не жалуется, нет, ведь с ними интереснее всего.***
Коко прижимает блондина к себе, обнимая со спины и несдержанно скользя ладонями вниз по подтянутому животу. По телу растекается волнами удовольствие, а подушечки пальцев покалывает от ощущения долгожданной близости. Инуи старше, и это заметно даже внешне, но Хаджиме уже дорос своего вечного сопровождающего и только более юные черты лица, выдают его возраст. На лице Сейшу появляется едва заметная улыбка, а глаза прикрываются сами собой и слава богу, что Коко не видит, все его мурашки под одеждой. — Неужели, тебе всё ещё не ясно? — придав голосу холодности, уточняет Сейшу. — Я тебе в няньки не заделывался и держи свои хваталки при себе. Иначе, господин Коконой… — Что? Уволит тебя? — горько усмехается Коко и прекрасно знает, что так и будет. Но, кроме этого, узнай отец о его одержимости Инуи, возможно, того в прямом смысле по частям разберут. Хаджиме уже дорос Инуи, но так и остаётся наивным, эгоистичным, влюблённым подростком. Но, так же он знает, что его Инупи, не такой неприступный, как кажется. — Ага, да. Именно так, — отмахивается от нормального ответа Сейшу, чуть приподнимая вверх руки, чтобы брюнет, льнущий сзади, правильно понял его прямой намёк и отодвинулся. — Ты — второстепенное дело, для меня важнее работа. — Инуи буквально чувствует, как Коконой сжался в плечах и плотнее сомкнул зубы. — Я куплю тебя у него, Инупи. — коротко и внятно произносит брюнет, придавая словам серых оттенков. Коко давно принял правила этого жестокого мира, где люди, приравнивают себя к вещам и продаются. Ему чертовски неприятно слышать такое, но, к сожалению, театр одного актера в лице Сейшу, на него не производит впечатления. — Ты станешь моей собственностью. — предупреждает Коко и звучит убедительно. — Опрометчиво. — поворачиваясь и слегка хмуря брови, блондин посылает нечитаемый взгляд младшему. Сейшу и сам был бы не против такого развития событий, но надеяться на это — будто падать спиной с самолёта, рассчитывая на мягкое приземление. Ничего не выйдет. Сейшу — вечный должник господина Коконоя. И не он один. — Удивляюсь, откуда в тебе столько самоуверенности? — спустя несколько секунд, интересуется Инуи. — Ну да ладно, давай спать, малыш Коко. Сегодня я чертовски устал. После вчерашней ночи в клубе, ему нужно будет ещё несколько дней отсыпаться. Сон в самолёте — самая отвратительная перспектива. У прохода спать неудобно, а сидя у окна — возникает нездоровое чувство, что самолёт вдруг, прямо сейчас начнет падать. В турбину попадет птица и по закону кинофильмов, он загорится, а транспорт упадёт в синие пучины океана. Чтобы избежать подобного рода мыслей, Сейшу сидит, обычно с краю и весь полёт смотрит на Коко, что так безнадёжно засыпает, иногда даже, пускает слюни — такой беззаботный когда спит. Слишком отличается от обычного образа — Коко. — Вот увидишь. — спокойным, мягким голосом, завершает разговор Хаджиме. — Спокойной ночи, Инупи. Сейшу смешливо хмыкает в ответ. Вода в душе выключается и Баджи выходит, спокойно направляясь в свою комнату, двухместного номера. Блондин сбрасывает рубашку, закинув на плечо полотенце и следует его примеру, решив освежиться перед сном. Соблазнительный — очередной раз подмечает про себя Коко, не стесняясь очерчивать взглядом линию от кончиков светлых волос, слегка касающихся шеи, до ключиц, а дальше — аккуратная, серебряная цепочка с кулоном звёздного дендрита, который когда-то, подарила ему Аканэ. Коко не по себе от воспоминания о девушке, но обнадёживает её стабильное состояние и постоянное врачебное наблюдение. Его милая Аканэ, была бы безумно удивлена, узнав, что за последние несколько лет, пока та находится в коме, Коко так беспросветно влюбился в её точную копию, правда, в мужской версии. Инуи переживает не меньше, и стал верным исполнителем всей грязной работы господина Коконоя, только в качестве выплаты долга. «Почему, именно я?» — именно это, Баджи хотел бы узнать. Сейчас же, находясь с ним в одном съёмном номере, Сейшу решает моральную дилемму. «Потому что, ты такой же». — Инуи не скажет, но будет знать об этом. Даже Коко не в курсе, что их встреча не была простой случайностью. В первую очередь Инуи — исполнитель, всего порученного ему дерьма. Кейске — искренне нравится Сейшу, как человек, но чтобы не потерять её, он готов на всё. Порой, человек, протягивающий руку помощи с улыбкой на лице, в другой, может прятать нож.***
Из окна открывается вид на широкую, по обе стороны усаженную ровными рядами деревьев — Бернарда Авеню. Это значительно отличается от Японии, но Кейске не привыкать. За последние несколько лет, он привык чувствовать себя комфортно, даже вдалеке от дома. Завтра, после того, как Сейшу выполнит все свои дела здесь, они с Коко договорились сходить на пешеходную экскурсию по старому Квебеку. Баджи так же был приглашён, но представлять себя между этими парнями не хочется. На этой прогулке, он однозначно будет третьим лишним. В голове более-менее прояснилось, после шумного вчерашнего вечера и Кейске корит себя, что не успел заскочить домой и лишь позвонил Казуторе, сообщив, что всё в порядке и он направляется в аэропорт. Привычка отчитываться — уже стала нормой. Поэтому, сейчас, Баджи снова набирает короткое сообщение, что перелёт прошёл нормально и беспокоиться не о чём. Брат, тут же скидывает смазанную селфи, где он с другом сидит после работы у входа в магазин. — В любом случае, лучше так, чем одному. — проговаривает про себя брюнет. Друг брата, откровенно, не выглядит умным, скорее — раздражающий подросток, в случае которого — дерзость, граничит с неуважением старших. Баджи просто надеется, что Тора его перевоспитает, чтобы в дальнейшем, если, ни дай бог, Кейске с ним пришлось контактировать, не было таких моментов, когда Баджи хочет применить силу. Избиение детей, всё-таки, противозаконно.***
— Парень из твоего рассказа будто герой какого-то женского романа, берущий под контроль всё без задней мысли. Чифую задумывается. Казутора продолжает наводить порядок за прилавком, присаживаясь под стол кассы и дотягиваясь до упавшего туда сканера для пробивки товаров. Он уже услышал часть вчерашней истории и теперь делает выводы для себя. — Откуда ты знаешь? — Чифую медленно ведёт пальцами по подбородку, как детектив из фильма. — О чём? — Ханемия поднимается, отряхивая коленки и уже забыв о том, что сказал последним. Голова забита тем, как починить сканер, у которого задняя крышка отлетела, и на нажатие кнопки, он не реагирует. Неприятные мелочи, иногда порядком сбивают с толку. — О героях романов. — напоминает Чифую, которого почему-то, это сравнение заинтересовало. — А, ну, стереотип такой. — пожимает плечами Ханемия и в дверях появляется первый на сегодня посетитель. Чифую отходит в сторону, взяв веник и удаляется в угол помещения, где стоят клетки с грызунами, а те, в свою очередь, имеют дурацкую привычку мусорить, выбрасывая кусочки своего корма за клетку. Пожилая дама, на вид лет семидесяти, по-доброму улыбнулась Казуторе и он поприветствовал её вежливым: — Доброе утро, госпожа Ямагичи. Вам как обычно? — Да, пожалуйста. — кивнула старушка, доставая свой узорчатый кошель и вынимая оттуда, одну крупную купюру. Чифую, создающий эффект бурной деятельности, всё же уловил этот момент и для себя подметил, что, возможно, пенсии не так плохи, как говорят. Женщина, дожидаясь пока Ханемия принесёт ей несколько пакетов кошачьего корма, улыбнулась Чифую и тому просто пришлось, вежливо поклониться в знак приветствия. — Девятьсот пятьдесят вон, госпожа. — сообщил Казутора, протягивая сдачу, но та лишь улыбнулась, сказав: — Оставь, выпьешь кофе со своей новой помощницей. Дверь снова открылась и за женщиной зашёл суховатый паренёк лет семнадцати, забирая её покупки и открывая перед пожилой дамой дверь. — Это Казуши и его бабушка. — кивает на ушедших Казутора. — Не обращай внимания, она уже достаточно стара и… — встретившись с убийственным взглядом Чифую, Тора предположил, что оправдывать её бессмысленно. — Девушкой меня ещё никто не называл. — руки парня, скрещены на груди, а губы, сжаты в узкую линию от раздражения. — Бесплатный кофе? — стараясь утешить, подмечает хоть один плюс из этой ситуации Ханемия, но: — Не аргумент, вообще. — Разве это настолько обидно? — выходит из-за прилавка Казутора и направляется к одной из клеток грызунов. — Вот смотри, — показывает на милующихся хомячков — рыжего и коричневого. — Где тут самка? Чифую устал и не выспался, но сейчас старательно суживает глаза, будто, так мог бы разглядеть получше. — Не знаю всех деталей внешности, но думаю этот. — Мацуно, указывает на светлый пушистый комочек, который чуть поменьше. — Сэр, — вдруг странно обращается Казутора, — вы, только что оскорбили мистера Наклза и оставили ему душевную травму, обозвав особью женского пола. Теперь у него, вероятно, будет развиваться комплекс неполноценности. Чифую не может объяснить своего возмущения, но, Казутора его проучил, только что. — Я понял, достаточно. — сдаётся Мацуно, и уже не так злится на ту старушку. — И всё-таки, — Ханемия идёт к небольшому кофе-автомату у выхода, и со свойственным ему спокойствием, задаёт утренний вопрос, — может, расскажешь, чем закончилось? Казутора готов был вечность просидеть так у входа в магазин, на холодной плитке, попивая купленный кофе, и слушая своего друга. Если бы не необходимость сортировать товар на складе. Даже без посетителей в магазине всегда хватало дел. Заработок небольшой, зато стабильный и официальный, как раз то, что нужно для отвода глаз кредиторов. Только что, Ханемия услышал занимательную историю, которая со стороны наблюдателя, выглядит более странно, нежели, хоть чуть романтично. Казутора прекрасно понимает всю ситуацию, когда танцевальная площадка переполнена, а масса подвыпивших людей пристают друг к другу. Опьянённый разум требует выполнить все его потребности и рассудительность, проигрывает в этом нечестном поединке. Так же было и с Чифую, но вдобавок ко всему, он незаконно попал в ночной клуб, прикинувшись одним из парней, разгружающих привезенную аппаратуру. Ставка на удачу зашла, а дальше уже само собой сложилось. Какой-то парень, сразу подметил юнца и пытался споить, из-за чего Чифую пришлось свалить от него в уборную, пока тот отошёл позвонить, а там Мацуно и настигла судьба. За весь вечер, пока он танцевал и веселился, то и дело натыкался на кого-то или улавливал, что некоторые дамочки постарше, щипают его за задницу, ни разу не возникло желания позволить кому-то, завладеть своими мыслями. Он держался даже после выпивки, но потерял себя, стоило незнакомцу, оказаться таким пылким. — Не знаю, что это было, но меня переклинило, когда тот чувак зашёл. — Чифую старательно оправдывается, чтобы Казутора не слишком волновался. — Мы могли остановиться, просто не было поводов бояться за свою задницу. — подшучивает Мацуно, натянуто усмехаясь и намеренно упуская детали, чтобы Тора не надумывал себе лишнего. Но нет — не могли. И, если уж начистоту — он даже разочарован. Хотелось подольше растянуть тот момент. — Опасные, однако, развлечения. — подводит итог Ханемия. — По краю ходишь. — Ты абсолютно прав. — борется с соблазном, съязвить Чифую. — Хочешь, я ещё раз произнесу это вслух? — Хочу, чтобы ты повзрослел. — по-доброму отчитывает Тора, ткнув пальцем в блондинистый затылок. Мацуно же, бессильно разводит руками, поскольку всё это, было ненамеренно. Повзрослеет, обязательно, а пока на вечер запланирован разговор, с тем самым красивым парнем за три тысячи йен. Теперь у Чифую есть опыт, и он обязательно упомянет это при любом удобном случае, чтобы похвастаться, как и положено поступать парням в его возрасте.