Oddities

— Ало! Подъём! — доносился сквозь сон женский голос, — Двенадцать дня, Сигма! — мать трясла его в попытках разбудить. Подросток, нахмурившись, разлепил веки. Какое сегодня число? Так, вчера у него был зачёт по истории и музтеории, значит, это было тридцатое. Получается… — Сегодня же тридцать первое? — пытаясь окончательно проснуться, потирая глаза, уточнил Сигма. — Да. — Мгм, — юноша задумался о чём-то своём. — Через двенадцать часов будет Новый Год! — воскликнула женщина, стараясь прибодрить своё дитя. Подросток приподнялся на локтях и, резко выдохнув носом, сдул чёлку с глаз. Рядом стояла озабоченная чем-то мать в мягком розовом халате. С кухни доносился звук соприкасающейся посуды и приборов, скорее всего, Саша готовила всё к вечеру. Маргарита, немного волнуясь, спросила: — У тебя таблетки закончились, почему мне ничего не сказал? — в её голосе не чувствовалось предъявы или осуждения, она говорила мягко, переживая за чадо, — Пока к врачу записи нет, но как только появится, я тебя непременно запишу. — Рецепт просрочен? — Да, — безысходно вздохнула женщина, — Ну, ладно, ты это, — она указала на тело сына, прикрытое лишь одеялом, — одевайся и лети на кухню завтракать. — Х-хорошо, — опустив взгляд, ответил Сигма. Как только мать вышла из комнаты, подросток взял телефон. Разблокировав, он увидел сообщения вечно активного баяниста. Гитарист чиркнул тому, что просто вырубился на пятнадцать часов и уточнит насчёт встретиться незадолго до боя курантов и погулять по центру, и положил смартфон на место. Проморгавшись, Сигма встал с кровати и подошёл к шкафу в поиске чего-то домашнего. Одевшись в спортивки и футболку, парень сделал простой пучок, который получился внушительных размеров за счёт длины. Надев носочки с осменожками и мягкие тапочки, подросток поплёлся на кухню. Из открытого окна (какого чёрта, на улице минус) подул ветер, заставивший Сигму съёжиться. Мать, мешавшая сахар в чае, заметила вздрогнувшего сына и поинтересовалась: — Может пледик принести тебе? — Нет, спасибо. — Омлет будешь? — спросила Саша, доставая яйца из холодильника. — Мгм, — зевнув, ответил подросток, — Мам, — кликнул он уже Маргариту, — можно я в центр гулять на Новый Год поеду? — На Красную площадь? — Да. — С кем? — Эм, с ребятами? — неуверенно произнёс Сигма. — Иди, — махнула рукой женщина, — Только чтоб завтра вечером дома уже был. — Хорошо, — протянул парень. Перед ним поставили тарелку с горячей едой, он взглянул на Сашу и, кивнув поблагодарил её. После завтрака Сигма отклонился обратно к себе в комнату, чтобы позаниматься: записать игру и, на основе прослушанной записи, сделав выводы, исправить ошибки, поделать упражнения, повторить спец и свои партии прогнать лишний раз. Вроде каникулы, а заниматься надо. Юноша сел за рабочее место, достав пилочки для ногтей, и взялся за подравнивание мешающих острых уголков при игре и небольшое укорачивание длины. Иногда отвлекаясь на стендапы на экране телефона, Сигма крутил пилку, переключаясь на другую поверхность, предназначенную для иных целей. Отполировав ногтевые пластины, он решительно насел на гаммы под метроном, а после на программу. Через часа три, когда уставшие пальцы начали оступаться, при игре отдавая треском или отсутствием звука, Сигма, максимально раздражённый, упаковал инструмент, дабы избежать жертв. Плюхнувшись на прогнувшуюся под весом кровать, он разблокировал телефон. Шестнадцать тридцать. До встречи ещё четыре с половиной часа. Что делать? Можно поесть, чтобы с голоду не помереть. Можно поспать, чтобы время прошло незаметно, но тогда будет меньше времени на помыть голову и остальные процедуры. Можно, как раз, помыть голову нанести разные масочки и посмотреть, в сотый раз заброшенный, сериал. Три варианта, взбесившие тавтологией. Сигма выбрал третий, так как тот являлся чем-то расслабляющим и эффективным. — Я мыться! — крикнул подросток, взяв мягенький халатик. Щелчок замка. Глубокий вздох. Обняв себя руками, Сигма снял футболку, после чего аккуратно сложил её, положив на стиральную машинку. Следом на пол упали свободные штаны, и, выпрыгнув из штанин, юноша стянул и закинул в корзину бельё. Подросток озадачился: душ принять, или ванну наполнить? Вопрос слишком сложный, обычно он предпочитает первое, так как процесс занимает меньше времени, но почему бы ему не выбрать второе и устроить банный день, понежиться в тёплой водичке с пенкой, послушать успокаивающую музыку или что-нибудь из программы вокалистов (караоке уместно везде). Сигма открыл кран на полную и воткнул затычку в сток. Волосы пали на плечи и спину. Парень, найдя шапочку для душа, спрятал патлы, чтобы не купаться в них же. Когда вода достигла нужного уровня, подросток добавил пены и, убрав защёлку, улёгся в ванне, отмокая. В поиске «Половецких плясок», коих в итоге не нашлось, он откопал ансамбль песни и пляски Российской армии имени Александрова и, перемешав, поставил какой-то альбом. В ванную зашла Маргарита с физиономией, источающей большее, чем удивление. Она споткнулась взглядом о сына, поющего «Bella Ciao» и играющего с пеной и резиновой уточкой. Женщина открыла рот, но сразу же закрыла, уходя из помещения. Вдоволь належавшись в ванне, Сигма, осознав, что вода уже остыла, вытащил затычку, снял шапочку и врубил душ. Задействовав пол бутылки шампуня и уставшие руки, он всё-таки покончил с мытьём головы и себя любимого. Напялив новые трусы и накинув розовый халатик, подросток вылез из ванны. Он завязал домашний пучок и заколол чёлку, для удобства умывания. Порыскав по многочисленным ящичкам, Сигма достал нужные ему масочки, пенку и гель. Почистив зубы, парень начал умываться пенкой, затем нанёс гель и смыл прохладной водой, а после, самое приятное, медовая масочка. Ощущая расслабляющую прохладу на лице и иногда поправляя края, юноша потопал к себе в комнату. Он предусмотрительно поставил будильник за час до выхода и улёгся смотреть сериал в дохереллион серий и сезонов.

***

— То есть ты здесь, в Москве? — переспросил Дазай, гладящий тёплые брюки со стрелками. — Да, — ответил ему голос из трубки, это был Достоевский. —Ты же всегда уезжал к своим в Питер на праздники. — В этот раз они и без меня справятся. — Тоже верно, — хмыкнул Осаму, перевернув предмет одежды. — Хочешь с нами на Красную площадь? Под бой курантов Новый Год встретить? — Миленько. А во сколько? — Через часа-полтора, хотим поесть чего-нибудь, наверное, в вареничной на Н*****кой. Погулять чуть-чуть, может быть, ну и куранты. — Там встретимся? — уточнил Дазай, вынимая провод из розетки. — Ага, — чайник на другом конце провода вскипел, — Ты на машине будешь? — Скорее всего. — Ок, тогда я если что напишу, что да как. — Хорошо, — сказал Осаму, сбросив трубку. Он взял брюки за пояс, рассматривая их. Отглажены нормально, вроде. Надо поискать тёплый верх, чтоб не превратиться в ледышку на улице. Порыскав в гардеробе, Дазай нашёл свитер с горлом тёмно-кораллового цвета (откуда он вообще?) и, решив, что такой подойдёт, махнул рукой, положив к брюкам. На телефон пришло уведомление, Осаму на скорую руку выбрал часы и, застёгивая ремешок, прочитал сообщение от Доста: Дост-кун Прихвати Сигму по пути. Студент вздохнул и, черканув короткое «ок», напялил на себя выбранную одежду. Можно на машине до метро доехать, а там своим ходом, так как найти свободное парковочное место в центре — нереально, а такси в новогоднюю ночь стоит, как самолёт. Завязав шнурки, он накинул кожную куртку с мехом внутри и, взяв ключи, вышел из квартиры в зелёный подъезд. Улица встретила Дазая ослепительным снегом, увеличимся за последние сутки. Парень сощурился, привыкая к сильной яркости. Он подошёл к авто и дёрнул за ручку. Взяв скребок, Осаму вытащил сигарету зубами, зажёг и затянулся. От хлопка двери посыпался снег с крыши иномарки. Выдохнув дым, Дазай приступил к очищению стёкол и зеркал. Одна из причин не любить зиму — снег на всей поверхности машины, который может стать льдом. Отвратительно. Снег с авто падал прямиком на идеально выглаженные брюки в громадном количестве, что не могло не раздражать юношу. Покончив с уборкой, Осаму плюхнулся на сидение и кинул скребок назад. В открытое окно он запульнул окурок, после чего пристегнулся и, проложив маршрут, отправился к нужному адресу. Вдоль дорог проезжали увешанные гирляндами трамваи. Украшенные ёлки стояли повсеместно. Празднично. Заехав в чужой двор, нельзя не подметить яркие подъезды, освещающие темень. Припарковавшись, Дазай вышел из машины и, нажав на кнопку, направился к нужной двери, затем и этажу. Оказавшись на месте, он постучался. За дверью послышались шаркающие шаги. Пару оборотов в замке и ему открыли. Осаму встретила Маргарита, одетая по-домашнему. Она осмотрела пришедшего и жестом руки пригласила внутрь, после чего крикнула сыну, что за ним пришли. —Как твои дела? Как учёба? — начала задавать вопросы женщина. — Всё прекрасно, — с улыбкой ответил гость. —Ну и хорошо. Из ванной комнаты вышел подросток с закрытой косметичкой в руках и прошёл в комнату, закрывшись в ней. Мать, вздохнувши, помахала головой и направилась на кухню. Дверь открылась. Дазай взглотнул. Чёрный вязаный свитер был заправлен в брюки прямого кроя. Кончик носа и яблочки щёк поблёскивали золотым. Внешние уголки глаз и ресницы выделялись тушью и тёмными тенями. Из пафосного, аля эстетского образа выделялись милые сиреневые носки в сердечку. — Неплохо выглядишь, — подметил Осаму, облокотившись на входную дверь. — Мгм, спасибо, — неловко произнёс Сигма, пройдя в прихожую. Он, рассматривая старшего, немного задержал взгляд на брюках теплого оттенка, — Ты тоже, — подросток глянул на обувную и, долго подумав, выбрал сапоги. Присев, он задёрнул штанину до бедра. — Ты бы ещё до сисек натянул, — крикнула с кухни мать, пока сын обувался, — бухим же очень удобно такие снимать. Дазай усмехнулся, услышав, как Сигма фыркнул, нахмурившись. — Почему сразу пить? — возмутился подросток, застёгивая молнию сапога. — Тебе восемнадцать почти, думаешь я идиотка? — Нет, — Сигма встал, отряхнув брюки. Надев шубу, он захватив ключи от квартиры ответил, — Я пошёл! — Перед полицией не мельтеши! — на прощание наказала Саша. — Пойдём, — тихо сказал Дазаю гитарист, отпирая входную дверь. Выйдя уже из подъезда, Осаму снова закурил. Снег степенно падал мягкими хлопьями. Двое юношей уселись на скамейку у подъезда. Сигма натянул перчатки (прямо-таки репертуарный ребёнок) и устремил свой взгляд на сидящего рядом. Дазай, весь из себя статный, периодически выдыхал дым, смотря в темноту. Несмотря на некую пафосность образа, студент выглядел… как бы дико это не звучало, тёплым. К нему необъяснимо влекло. Хотя, Сигму всегда притягивали симпатичные, нет, привлекательные личности. Он извечно подмечал некоторые детали, подчёркивающую личность или характер, мог сфоткать (у него до сих пор половина галереи заполнена симпотным парнем из лагеря двухлетней давности), если человек принимал удачную позу или просто спал на столе. Нет, он не странный, просто мыслит немного иначе. Может, Дазай думает схоже? — Что-то не так? — уточнил Осаму, на что ему отрицательно помахали головой, — Тогда поехали.

***

— Эти вареники просто божественны! — восхищённо проговорил Гоголь, поглаживая живот. — Определённо, — согласился рядом сидящий Фёдор. — Нужно как-нибудь ещё сюда сходить, — предложил Сигма, отложив вилку в сторону. Они уже прогулялись по яркому центру, вовсю готовому к встрече Нового года, и уже (на часах двадцать три ноль-ноль) час сидели в вареничной. По приходу в заведение Осаму столкнулся с проблемой отсутствия палочек, а Стокер с проблемой присутствия нереального количества неизвестных слов. Но это неважно. Сейчас они должны… — Ну, пойдём к Кремлю, — сказал Коля, — Счёт, пожалуйста! Чтобы услышать бой курантов, собралось прилично так людей. Когда компания определилась с местом, баянист внезапно присел на корточки. Перед ребятами оказалась рука с фужерами. — Ты что- — Какой Новый Год и без шампанского? Ну, вот я и взял. — Серьёзно? — переспросил Брэм. — Ага. Хлопок. Гоголь наливает всем, себе в последнюю очередь. Начался бой курантов. Снежинки легко падали на макушки множества людей. Пошёл отсчёт. Дазай наткнулся взглядом на Сигму, которому на нос прилетела снежинка и сразу растаяла. Его блестящие глаза, направленные на часы, метнулись, наверное, ощутив на себе чужой взор, на лингвиста.

Три!

Подросток моргнул, затем облизнулся, увлажняя чуть обветренные губы.

Два!

Он чуть приподнял бокал с пузырьками, дабы чокнуться.

Один!

С Новым Годом!

Лёгкая улыбка. Звон бокалов. Грохот салютов. Смех. А шампанское-то вкусное…