Только не уходи

      Больше двух лет Гаррус запрещал себе говорить о ней, но она не покидала его мысли даже во снах — та, что была идолом, кумиром и героиней для всей галактики; та, что стала семьёй для него. Он не раздумывая отдал бы свою жизнь, если бы существовал хоть малейший шанс вернуть её.       Турианец часто видел Шепард в ночных кошмарах. В одних его капитан погибала от взрыва вместе с кораблём, ставшим для них домом, в других — долго и мучительно задыхалась в повреждённом скафандре, исчезая среди безбрежного моря звёзд. В своих снах Вакариан оставался в стороне, безмолвно наблюдая за тем, как Вселенная забирает у него самое дорогое.       Каждая из неспокойных ночей оборачивалась для Гарруса затяжными периодами апатии, которую сменяли приступы ненависти к самому себе и всему живому. Тщетные попытки заглушить алкоголем нестерпимую боль потери всё глубже погружали его в пучины личного ада, пока он не оказался на Омеге. Вакариан знал, что ему не удастся выбраться со дна, но сдаваться было не в его стиле. «Помирать, так с музыкой» — злая шутка, заставившая снайпера снова взяться за винтовку. Гаррус Вакариан стал вольнонаёмным жнецом, проводником смерти, забирающим с собой каждого ублюдка, попавшего под его прицел.       Местные жители окрестили его Архангелом. Они не понимали, что их защитником движет самая неприступная тьма, пожирающая всё на своём пути. Он был страшнее и беспощаднее, чем любой из убитых им преступников, так как ему было нечего терять.       Слава Архангела шла впереди него. Люди поверили в турианца так, как когда-то верила его командир. Эта вера была глотком свежего воздуха, она-то и подтолкнула Вакариана к попытке ещё раз сделать что-то стоящее. На пороге его базы появились самые смелые и отважные из тех, кого он спас. Они были готовы помочь и рискнули присоединиться к мрачной фигуре Архангела, бросившего вызов самым крупным игрокам пиратской станции, за что и поплатились.       Накрывая брезентовой плёнкой тела погибших товарищей, на мгновение вернувших ему утраченное желание жить, Гаррус осознал, что всё это было лишь обманом, очередным ударом в спину от тьмы, которой он уже давно принадлежал. Его жалкие старания быть правильным были никому не нужны.       Вакариан знал, что убийцы, разделавшиеся с его отрядом, вскоре явятся и за ним. Он не собирался убегать с базы и прятаться. Душа, что скрывалась внутри него, уже не кричала, не боялась, она устала и была готова сдаться.       Последний забег наперегонки с судьбой затянулся на несколько суток. Смертельная усталость и истощение затуманили взор снайпера, оборонявшего мост, ведущий к укрытию, но его пули, как и прежде, без малейших колебаний ювелирно били точно в цель. Все, кроме одной.       Устраняя живые мишени одну за другой, Гаррус краем глаза выцепил на мосту вооружённую группу людей, державшихся чуть позади остальной толпы наёмников. Они выглядели так, будто могли стать для него проблемой, если он подпустит их ближе, и потому он резко навёл прицел на их лидера — женщину в сияющей чёрной броне, отдавшую своим спутникам приказ двигаться вперёд… в очень знакомой манере. Сквозь оптику винтовки он взглянул в лицо женщине и едва не выпустил оружие из рук. Тёмные цепкие глаза, подведённые чёрной краской, неотрывно следили за каждым шагом товарищей. Она подняла взгляд и безошибочно посмотрела точно на снайпера. Его сердце заколотилось, а руки задрожали, заставив еле заметную красную точку лазерного прицела плясать на лице человеческой женщины. Губы наёмницы исказились в неприятной усмешке, и она гордо подняла голову, подставляясь под пулю и бесстрашно воззрившись на силуэт, державший её на мушке. В чёрных глазах — вызов, который нельзя ни с чем спутать. Достойный противник, кем бы она ни была — призраком или видением, Архангел знал, что подпустит её ближе. Снайпер осторожно провёл маленькую мерцающую точку по траектории ото лба до вздёрнутого подбородка, а затем прицелился в броню, чтобы одним точным выстрелом снести щиты гостьи, приглашая её войти.       Встреча с Шепард могла быть только иллюзией, подбрасываемой сломанным и разбитым подсознанием тому, кто доживал последние минуты своей жалкой и никчёмной жизни. Гаррус позволил бреду завладеть собой. В последний раз он произнёс её имя, увидел её улыбку, из последних сил старался довести миссию до конца, но знал, что выпущенная из летуна ракета станет для него смертельной.       Турианец захлёбывался собственной кровью и чувствовал, как горят его лёгкие без воздуха, а кожа плавится. Его сознание провалилось во тьму, но боль не отступала. Сердце трепыхалось в агонии, но не собиралось останавливаться, продлевая адские пытки.       Прости… Гаррус… Вернись домой…       Сквозь пелену послышался голос, за которым он последовал бы на край света. Прохладные нежные касания притупили боль. Лёгкие медленно наполнились запахом, преследовавшим его последние два года, и задышали свободнее. Появились силы бороться.       Вакариан с трудом приоткрыл глаза, выскальзывая из вязкого тумана, затянувшего его. Мрак комнаты, в которой он очнулся, освещал лишь тусклый свет небольшой лампы и крошечные разноцветные огоньки, плывущие перед ним. В воздухе пахло лекарствами. Гаррус поморщился и ощутил, как правую часть лица обожгло пламя. Он дёрнулся, но понял, что не может пошевелиться. Турианец попытался поднять левую руку — конечность не слушалась. Он аккуратно повернул голову и взглянул на правую руку. Дрожащие пальцы нащупали в темноте что-то мягкое и пушистое.       Легкие прикосновения к волосам заставили Шепард проснуться и поднять голову с кушетки, на которую она облокотилась, перед тем как заснуть. Капитан потёрла рукой глаза, заставляя их привыкнуть к полумраку. Повернувшись, она увидела друга и замерла.       Гаррус почувствовал, как воздух застрял в горле. Мысли путались в голове, желая вновь ускользнуть от реальности. Жив ли он? Девушка перед ним — очередной ночной кошмар? Игра подсознания? Сомнения отступили, когда Шепард улыбнулась.       — Ты очнулся, — голос девушки дрожал, а глаза блестели. Она встала со стула, присела на кушетку рядом с Гаррусом и робко взяла его за руку.       Вакариан не мог произнести ни слова. Он старался сфокусировать взгляд на лице капитана, и его расширенные зрачки бегали в поисках ответа, пока сознание придумывало новые и новые вопросы.       — Теперь всё будет хорошо, ты дома, — тихо прошептала Шепард, поднося ладонь Гарруса к лицу и прижимаясь к ней губами. Жёсткую кожу обдало горячим дыханием. Во взгляде командира было столько нежности, что в ней можно было утонуть. Невесомыми движениями Вакариан коснулся щеки девушки, светящейся алыми полосками шрамов.       — Только не уходи, — хрипло сказал турианец с мольбой в голубых глазах. Его душа кричала эти слова во снах и наяву, но он так ни разу и не смог их произнести.       — Ни за что, — Шепард снова улыбнулась. Чувствуя, что вот-вот отключится, Гаррус старался запомнить эту улыбку, каждый её миллиметр, на случай, если это будет последнее, что он видел в своей жизни.