***
Произошëл взрыв. Он послышался откуда-то сверху. Особенно остро его ощутили девушки из-за того, что пространство имело трещину наверху, а это подобие открытия собственного мира Лизы дало доступ к звукам из рая и ада. Всë же пространство Елизаветы ближе к аду по понятным причинам, но она сразу поняла, что это доносится чуть дальше. А что находится на несколько метров вправо? Переплетение. В этой части, в километре от лифта, находятся здания, которые работают на оба царства. Таковыми являлись полицейский штаб, который обычно выполнял свою работу не должным образом. У Загитовой по коже прошлась дрожь. Она только-только переместила сюда из своего дома еду, чтобы вернуть силы. Ей очень хотелось, как и Лизе, сейчас восстановить свои силы, но и кусочка в рот не лезло от каждого нового крика и взрыва. Они переглянулись и будто мысленно обменялись своими эмоциями немногословным на счëт этого шума. Они слышали сильный грохот и Алина сама не поняла, как это случилось, но она, чтобы отвлечься, начала из своих рук батончик есть, глядя куда-то в пол, а Туктамышева прислушивалась к характеру шума. Повалилось здание, разрушилась местность. После этого звона демоница схватилась за бутылку воды холодной, а Аля вздрогнула и в сторону старшей повернула взор. — Ты тоже это слышала? — спросила Алина, глянувшая наверх. — Кажется, где-то что-то подорвали. И, возможно, это наши драгоценные учителя, — поглядела на трещину в небе Елизавета. — Они примкнуть всë же решили? Не думала, что Даниил Маркович согласится, — усмехнулась младшая. — По всей видимости, да. Значит, Этери его уговорила. Обожаю эту женщину, — довольно улыбнулась Лиза. Алина начала вспоминать, как только недавно еë учитель яро протестовал и отказывался от того, чтобы связаться с группировками, которые шли против правил. Он твердил, что это полнейшее беззаконие и что устраивать погромы в царствах не стоит. Он пытался искать иные способы разрешить данную ситуацию, но так ничего и не нашëл. Ангел припоминала ту картину, когда Этери всеми способами кричала и унижала Даниила, который делал вид, что ему плевать. Женщина старалась достучаться до него, но всë без толку. Елизавета же допила свою бутылку с водой и швырнула еë куда-то за спину. Искусительница нахмурилась и постаралась предположить, что им теперь делать, но на ум не приходило и единой здоровой мысли. Кто знает, что там происходит и справляются ли Высшие с этим переполохом. Да даже неизвестно, что там творится. Алина начала в голове переваривать ситуацию и строить план на каждый вариант события. Она учла и возможность нахождения там их учителей, и того, что это не они. Лиза слушала мысли Алины и каждый раз пребывала в шоке от того, насколько еë коллега была ума и мыслила трезво. Казалось, что именно сейчас она подключила все клетки мозга для того, чтобы оценить их положение. — Нам стоит влезть в их дела? Там явно что-то разрушают. Кис, есть какие-то идеи? Мне твой мозг сейчас нужен работающим, — обратилась к девушке демоница. — Есть некоторые догадки. Смотри, если они устраивают протест, то скорее всего, должны быть замаскированы, — делала вывод Алина. — Верно. Они же Высшие. Да их бы сожрали с костями, если бы они вышли такое устраивать с высоким статусом и не скрылись бы, — мыслила Туктамышева. — Их усмирить мало кто сможет. Они одни из лучших. Следовательно мы пока что можем план расписать, но нужно это делать быстро, — говорила Загитова. Лиза внимательно слушала то, что ей рассказывала Алина и старалась запомнить каждую развилку и возможность изменения событий. У Туктамышева память была не идеальна, но планировка дальнейшего нападения она могла с лëгкостью запомнить. Расположение объектов — не еë вещь, а вот действий чëткий план — то, что она не забывала, хотя и могла действовать так, как она сама хотела бы. Туктамышева внимательно смотрела на эмоции Али, которая тараторила очень много из-за волнения, но при этом старшая еë понимала и представляла примерно, как они должны будут и кого уложить на лопатки, если так можно выразиться. Черноволосая понимала каждое слово, каждое наставление, а Заги предположения выдвигала и показывала всем видом, что она знает, что делать. Она говорила о возможных опасностях, о Высших других и о Сильнейших. Ни единая деталь не была упущена в еë рассказе. При этом Алина надеялась, что она узнает в нападающих людях наверху своего наставника и учительницу Лизы. Девушка была уверена почти, потому что она еле услышала, но уловила название заклинания, которое использовала часто Этери. Это был не еë голос, а что-то подобное машине или роботу. Скорее это более низкий голос в сравнении с еë настоящим. Совсем не похоже, даже если представить его обычным — будто ничего не сходилось. — Я доверяю твоему уму, так что я отвечаю за силу. Буду так сказать машиной для убийств, а ты — планировщиком каждого шага, — распределила обязанности Лиза. — Хорошо. Если они скрывают внешность, то и нам нужно закрыть лицо и спрятать свою внешность, изменить причëски, спрятать всë кроме глаз и щели для рта, — рассуждала Алина. — Мы можем с помощью заклинания изменения внешности изменить причëски, — подкинула идею Елизавета. — Хорошая идея. Ещë лучше изменить густоту волос. Не думала, что кое-что мне понадобится, но настал момент подходящий, — улыбнулась белокрылая. Загитова уже начала представлять, как еë внешний вид меняется кардинально и она становится совершенно другим ангелом, не тем, кем она является. Если заменить цвет волос на что-то яркое, а пряди сделать волнистыми или кудрявыми, то тебя и не узнают. Цвет глаз — не настолько важно, его под маской не всегда увидеть можно, да и слухи идут, что при использовании заклинания, меняется лишь оттенок, а в сильной ярости глаза загораются и сияют на несколько тонов сильнее обычного цвета. Загитова вспомнила о той вещи, которая им бы подошла сейчас особенно. Она произнесла «Да прибудут ко мне в руки маски организации из дома моего». После чего у неë в руках начали появляться совершенно неожиданные предметы. Девушка держала в руках две маски, выполненные в форме прилегающих друг к другу костей ненастоящих. Они вместе составляли подобие мордочки какого-то существа и крепились на лицо с помощью резинки сзади, но каждая была индивидуально подобрана точно по форме лица девушки. У маски нет основы, к которой бы она приклеивалась. Все кости сделаны из стали прочнейшей. У этой маски наблюдалась особенность — она будто приростала к коже и двигалась вместе с хозяйкой. Наверху были совсем небольшие уши, похожие на кошачьи у одной маски, и на демонические рога у другой. Они закрывали совершенно всë кроме глаз, бровей и рта. Лиза, удивлëнная тем, что она увидела, взяла маску в руки и начала еë рассматривать со всех сторон. Сзади и в правду не было особого основания или крепления. — Ты сама их делала? Они из чего? Их же не пробить, сразу чувствуется. Да ещë и симпотичные, — любовалась масками искусительница. — Помнишь про тайные организации протестующих? Они делают прочную защиту, вот и начали маски создавать, чтобы себя скрыть, — пояснила Заги. — Интересные ребята. Надо будет к ним зайти потом, проведать, поблагодарить. Ну что, выходим? — спрашивала Туктик, надевающая на лицо сталь. — Да. Только используй своë заклинание. Говорят, оно может само выбрать, какую внешность тебе дать. Посмотрим, что выйдет, — говорила Аля. — Будет сделано. Сейчас и проверим, что там за чертовщина вне ада, — произнесла Елизавета и довольно усмехнулась. Елизавета в эту же секунду послушала свою коллегу и произнесла сильное заклинание, за которое им бы пришлось платить, если бы они хотели изменить возраст свой. «Да прибудет внешнее изменение ко мне» — сказала она, а за ней повторила и Загитова. я закрываю глаза, они начали ждать, когда наконец у них что-то изменится. Почувствовав жжение на голове, обе поняли, что началось изменение. Девушки покорно ждали конца превращения в других совершенно личностей и, открыв наконец глаза, обе поняли, что изменения достойные. У Туктамышевой глаза приобрели более тëмный оттенок, а у Алины стали глаза светлее. Волосы же у Елизаветы стали бордовыми, в это же время у Алины еë локоны стали слегка кудрявиться и превратились они в тëмно-фиолетовые. Обе довольны и в эту же секунду нацепили на себя маски. Они приросли удобно на лицо и держались и без резинки крепко, но всë же они надели их на себя. Вставая с своих мест, Лиза позвала ангела выходить из пространства. Младшая сразу пошла за ней и даже ускорила шаг, услышав голос своего учителя. Перед уходом они не забыли преобразить себя, сменив на себе одежду на полностью чëрную форму. Какой это был элемент одежды — не важно, главное, чтобы вещи не являлись яркими и не выделялись. Так они и вышли из пространства, а их голоса невозможно узнать было.***
Как только девушки попали на небеса, в них чуть не прилетела огромная глыба. Они спрятались в ту же секунду за валуном и сделали вид, что их тут нет. Они молились на то, что их не заметили и чтобы никто не обратил внимания на то, что они рядом. Чуть дальше на несколько метров от них происходили сражения. Это дрались Этери Георгиевна с выпрямленными волосами под капюшоном, еë локоны были белыми настолько, что казалось, что листы в тетради не настолько чистые, а Глейхенгауз преобразил себя в черноволосого парня. Ни у него, ни у неë не было символом Высших на головах. Девушки начали дрожать от страха за них, подумав, что их играли или лишили статуса Высших за происходящее. На самом деле они просто сделали их невидимыми. Ещë страшнее стало за факт того, что у них у обоих правые руки в рисунках, прям как после воспоминаний. Маска у Этери была в виде кучи клыков, которые были обращены на смотрящего, а на самой высокой точке маски находились рога из клыков. У Даниила же маска в виде морды лисы сделана. — Вы не на тех нарываетесь, ничтожества! — кричала Этери с сумасшедшими глазами. — Да вы для нас слизни обычные, — надменно твердил Глейх, концентрируя в руках заклинание. Секунда и в его руках взрывается кусочек света, который проносится по округе и парализует каждого противника. Они стоят на месте и не шевелятся с закрытыми глазами. Кажется, он лишил их возможности видеть на время. В эту же минуту Тутберидзе уклонялась от атак ещë шевелящихся полицейских и махала ногами, в которых была сконцентрирована сила лавы. При малейшем касании жертвы она ощущала огромную боль, чувствуя на своей коже горячее вещество. В далеке видны Высшие, которые только собираются присоединяться к битве. Среди них и есть те, кто сильнее что Этери, что Глейха. Посмотрев на них, а потом на толпу лежащих или стоящих на месте полицейских, Алина с Лизой спрятались назад. Они пытались переварить увиденное. Куча тел с травмами, которые себя лечат, много левых ангелов и демонов в масках, которые оказывают помощь и побеждëнных убирают с поля, потому что они не способны драться. Туктамышева сразу впадает в дрожь от вида Высших самых сильных, которых насчиталось всего лишь четверо. Только сейчас они поняли, что все здания обрушены, а в этот момент по кусочкам падало то, что опаснее всего было взрывать. — Блять. Это здание полиции. Как им в голову пришло сразу на такое посигнуть?! — не понимающе кричала Загитова. — Ещë и до сих пор сражаются. Нужно им помочь. За одно узнаем, кто сильнее, мы или они. Этери Георгиевна, я вас уделаю, — пошутила Лиза, изменив тон голоса. — Завались и хватит клоуна из себя строить! Используем всю свою скорость на максимум и берëм на себя толпы, заклинания самые сильные произносим, нападаем постепенно, разбираемся сначала с сильными, уводим их, — обращалась Алина к Лизе. — Так точно. Давно я хотела испробовать свой взрыв из двух стихий. Я так понимаю, на тебе землетрясение и ветер, — уже подготавливала себя к атаке голубоглазая. Как только Высшие, имеющие особенно ужасающую ауру, притронулась к Этери с Глейхом и начали давить на них, хватать их и пытаться снять маски, Лиза решила, что самое время использовать свой взрыв. Она подлетела сверху очень высоко, сконцентрировала в одной руке пламя, а в другой молнию. В этот же момент она резко вниз полетела, взяв на свои ноги силу в виде яда, который уничтожать обувь хотел начать. Услышав сверху крик злобный изменëнного голоса, Высшие оглянулись в небо. В эту же секунду на лице Лизы заиграла Сатанья улыбка и она руки совместила вместе. Один момент. Происходит взрыв, начинают рушиться здания, Земля проваливается куда-то вниз, по всей площади ощущается тряска. Тут же подлетает Алина, вызывающая ураган своими руками. Она тратит все силы на то, чтобы он как можно больше распространился. Этери освобождается вместе с Даниилом и они улетают по разным сторонам за полицейскими. Торнадо из огня и электричества держит в себе всех Высших и более сильных противников, которые кричат и пытаются выбраться из данной клетки в виде уносящего их прочь ветра. Тут же под руку Тутберидзе попадается служащий полиции и она хватает еë за шею, начиная давить. На другой её руке заклинание синего пламени горит. К ней подлетает Лиза. — Дрянь! Кем вы себя возомнили?! Вы знаете на кого мы работаем?! — орала женщина. — На безответсвенных Сильнейших и тупые законы. Высших победить хотя бы пытались? — держала еë за горло Этери. — Да они людей слабее. Мы «Беззакония сокрушители». Я — Справедливость, — улыбнулась Туктамышева. — А я пожалуй, останусь в твоих глазах Правосудием, — придумала себе имя для группировки Тутберидзе. Больше девушка не смогла говорить. Хоть она и защитила себя щитом, но ожоги на теле и испорченная одежда, пожжëные волосы не смогли выдержать силы Тутберидзе в огне. Ей ещë повезло, она не так много всего плохого сделала. Каждый полицейский из этой команды ловил революционеров сетями и пытался чарами ослабить, они кидали в них острые предметы и заклинания, пытались заломать крылья, но мало что получалось. Тут же Елизавета начала смотреть быстро, кто и где находится. Она увидела Алю, которая только что оставшегося Высшего, который выпал из урагана, добила, оставив его без сознания. Нимб у него светил еле-еле, а дышал он тяжело, с трудностями. К нему даже сначала жалость была, потому что когда сокрушительным землетрясениям ударяют в тебя, то стоит попрощаться с целостностью твоих костей. Подвернув рукава, Алина сначала и не заметила, что у неë на руке был рисунок. Еë взор был сосредоточен на Туктике, которая с сумасшедшей улыбкой размахивала конечностями и хватала полицейских, после чего она несколько человек через плечо кидала и ломала им кости. Кому-то прилетало железом по лицу, а кто-то только лишь от быстроты еë атак улетал назад. Секунда и уже было не видать соперников. Они лежали по углам окровавленные и стонали от боли. Среди ста человек в толпе стояло теперь всего двое, один из них на Алину напал и кинулся на неë с мечом и копьëм. Она отлетела назад и тут же переместилась ему за спину, после чего она использовала ледяной удар и он прижался грудью об землю. Загитова его отпустила, но он так и не мог подняться. Где-то вдали Этери разбиралась с ещë одной толпой, были слышны крики и паника. Боевое поле огородили для обычных жителей, которые смотрели сейчас на них. — Вы кто такие?! Откуда вы только берëтесь?! Стоять на месте и не сопротивляться! — кричал полицейский. — Солнце, тут ещë один таракан назойливый остался целым. Придавить его что ли, — усмехнулась Лиза, заметив уцелевшего неподалёку. — Да на раз-два. А ты… Попробуй хотя бы сначала успеть за мной! — бросила вызов Загитова ему. Тут же она с сумасшедшим видом вытащила у него из рук оружие, после чего он встал и потянулся к копью. Алина не ожидала того, что он упадëт на него животом и прошепчет что-то похожее на «Хочешь победить Сильнейшего? Не пока я жив». После этого он упал, оставив внутри себя оружие. Аля впала в ступор ненадолго и ужас, но решила продолжить свои дело и она закинула несколько мечей в «Закон переплетения» — этих крылатых. Она каждое оружие какой-то стихией наделяла, поэтому ещë более несладко было жертвам. Загитова смотрела на них лишь как на монстров, потому что, как ей мысленно передал Глейх, они точно также в него воткнули несколько оружий и хотели их подорвать, чтобы он не смог точно восстановиться и чтобы его на Землю отправили. При одном виде Тутберидзе они ту начали подобно рыбе в сеть тащить и газами снотворного еë отравлять, но ничего не вышло. Они сами выпустили еë тем, что подожгли сеть, но не учли, что у Высшей быстрая регенерация клеток и она восстановила себя, что не сказать об остальных ледяных остриях, которыми еë проткнули. Они ещë тогда ничего не сделали, а просто увидели маски и хотели скинуть в пропасть, оставить тела учителей где-то в неизвестности и положить страдать в случае, если они проснутся. Слушая все эти жестокие подробности, Алина только больше разгневалась и топнула ногой, сжала кулак и в небе появились трещины, которые привели к сильной головной боли у полицейских. Для них это ад, когда ломается среда обитания, когда их место пребывания становится иным, потому что их учат чувствительности слуховой, а при дырах в небе появляется ужасный звук треска. Дополнила эту трещину Лиза, вызвавшая дождь своими разрушительными смесями заклинаний, которые прожигали всë под ногами и уничтожали, вызывая беспокойствие в земле. — Я знал, что ты стала сильнее. Молодец. Мы разберëмся с Высшими, а вы разгоните «Закон переплетения». Зови меня Честность, — обратился к ученице Даниил. — Считайте сделано. Мы вам поможем, когда закончим. Сильные руки лишними не будут. Я — Свобода, — договорила Аля и улетела. Только недавно себе каждый придумал сценическое имя для публики. Увидев, как на неë нападает ещë одна толка из 20 человек, Лиза даже с места не сдвинулась, когда они на неë напрыгнули с копьями. В этот же момент она из земли воссоздала земляного монстра, которым она начала управлять. Получив воду из неба, девушка усмехнулась и направила это чудище на парней и девушек. Оно начало топать огромными шагами и проследовать их, пока он не повалился и не задавил их. Ребята начали тонуть в размокающей земле и захлëбываться, они высовывали лица из этого болота, вся из одежда, лица и уши забиты тягучим, неприятным, холодным материалом, которые не давал им встать. Грязь продолжала из себя создавать кого-то и удерживала когтями крылатых. Кто же знал, что скоро в грязи появится красный оттенок от переломов крыльев. Лиза тут же сумасшедше засмеялась и обратила внимание на небольшую кучу бегающих ребят, которые без сильно с сетями за спинами перемещались, стараясь схватить хоть кого-то, потому что незаметно к ним присоединились и члены группировки, тихо бьющие «Закон переплетения». Они избавлялись от ребят, но и сами падали бессильно и проигрывали, потому что являлись не самыми сильными. Увидев пострадавшего знакомого из организации, Елизавета обратила внимание на ребят, которые взяли его в сети вместе с кем-то из других ребят. Девушка прикусила губу, посмотрела на то, как Загитова сдавливала противников ветром и замораживала их во льду, после чего пошла на них, рукав толстовки подняв. Полицейские увидели рисунок на руке, горящие глаза и молнию в руках, что заставило их дрожать от страха. У некоторых уже были свежие раны. С дождëм и электричеством вместе с этим фактором им будет несладко. Первым вышел извиняться паренëк, чтобы их не тронули. Было поздно, Елизавета уже увидела в сердцах у двоих еë знакомых лезвия. — Пощадите! Я вас не трону! Обещаю, — умолял паренëк. — Мы не будем нападать! Честное слово, — рыдала девушка рядом. — Врëте так же много, как и в участке. За вашими спинами сети, но и они не помогут. Покажите мне верность Сильнейшим, идите на меня, отбросы! — воскликнула Елизавета. Четверо сильнейших уже и не обращали внимание на жителей, которые паниковали и смотрели на них за пределами барьера боевого. Она была сосредоточена на том, чтобы отомстить за своих ребят. Миг. В них ударяет молния. Они становятся на месте, их пронзает до каждой частички тела током, кожа синеет, губы открыты, в глазах ужас. Алине тоже попались такие ребята, которые испытали судьбу. Где-то на траве ещë лежали не до конца отключенные ребята, были и теперь, кто хотел радоваться, но из пронесло и им лишь дали отлететь в стену, ничего себе не сломав, либо получив лëгкие травмы. Бессмертные всë равно, им что яд Лизы, что пронзающие тело кинжалы ледяные Али являлись лишь вещами, от которых они впадут в кому. Оставшиеся, кому повезло, валялись без сознания, а Высшие, которых взяли на себя Этери и Даниил, с поломанными частями тела лежали и пытались встать, с рогами отломанными и порезами. Все они лежали без сил, но гроза Лизы добила их, еë силы окончательно их отключили. Пребывая в состоянии гнева и злости, они не могли отойти от случившегося, они стояли шокированные и раненые. Как только они очнулись и их сознания прояснились, они осмотрелись на случившееся. Толком они не успели оценить то, что сделали, как появился рядом с горой сломанного здания Сильнейший. Поняв серьëзность ситуации, революционеры вошли в шок и начали дрожать, осознав, что их руки теперь по локоть в крови и они разобрались с ублюдками, которые в тюрьмах издевались над людьми. Они не могли понять, почему они так поступили жестоко, не желали признавать, что это они сделали, но пришлось в реальность вернуться и принять сделанное тобой. Больше они не чисты, как полицейские уже давно. Они в грязи уже столетиями. Сильнейший взглянул на них лицемерно и даже не отреагировал толком на случившееся. Ему было плевать на ангелов и демонов, он использовал их, как нападающих, хотя они ему служили. Это и разозлило ребят, которые были в состоянии аффекта. — Нападение закончить приказываем! Представьтесь, прошу. Смысла нет вас убивать. Слишком уж весело наблюдать за вами, — объявил Сильнейший. — Вам весело узреть то, как те, кто вам служат, страдают?! Да они сражались за вас, как могли, хотя и знают, что слабы! Они вам преданны, а вы… — кричала Алина. — Мы презираем ваших работников, но разве не такое наплевательское отношение — доказательство того, что вы ужасный правитель? — спрашивала Этери. — Только сам Бог мне судья. Мой народ — моë дело. Хотя, вижу, есть и те, кто в него входят среди вас. Не только демоны паршивцы, — присмотрелся Сильнейший. Возмущëнные этими словами, жители начали становиться против Сильнейшего и орать ему оскорбительные слова. Впервые услышав такую дерзость прямо в лицо, он лишь взглянул на них и те сразу же поджали хвосты, боясь последствий от своих слов. Этим голубым глазам стоило только появится и они уже наводили ужас на тебя, будто сейчас тебя могут с костями съесть или растерзать. Вот и вся суть этих протестующих, даже и слова сказать против не могут, когда четверо стоят и на прямую смерть идут. Ни единого слова из из ртов не вышло, ни одного помогающего и поддерживающего после взгляда. Позже они скажут, чего они хотят, буду кричать, но ещë сильнее они трусить будут от страха, потому что сами не имеют сил встать на то место и высказать что-то против своего правителя, который раньше расправлялся с каждым «плохим» ангелом для себя. Стал добрее, видать, вырос морально, говнюк. Совершенно не понимали сейчас ребята, где Сильнейшая и почему она молчит, почему не появляется на виду, почему не приходит к своему народу, к своим травмированным и покалеченным демонам, которые в полиции тоде присутствуют? Куда делась та властная женщина, где еë злость и гнев за народ? Или она только она словах желает лучшего и позволяет протестовать? От возмущения революционеры повернулись спиной к Сильнейшему, что вызвало огромный ажиотаж и дрожь в теле у каждого, кто стоял там. Ни один житель не посчитал этот поступок глупым, все они думали лишь о том, что «Беззакония сокрушители» были очень смелыми. Они повернулись к народу, к тем, кто им важнее. Сильнейший начал злиться и напрягать лицо, челюсть и щëлкнул пальцами, что вызвало холодок, проходящий у всех по спине. — Народ, разве здесь нет доказательства того, что вы лишь пушечное мясо, оружие для вашего правителя? И вот ему вы поклоняетесь? — возмущалась Туктик. — А где же Сильнейшая? Она даже не пришла узнать, что случилось. Настолько еë не заботят проблемы, ей всë равно на них! — утверждал Глейхенгауз. — Вы сами-то понимаете, кому служите, кого любите? Не надоело вам в одних рамках сидеть? Или настолько вы слабы, что боитесь мнение выразить?! — злилась Лиза на тех, кто был в сознании. — Обернитесь, отродья, — послышался голос сзади. По телу прошла огромной силы боль и страх, все четверо боялись поворачиваться, но народ это воспринимал, как отсутствие страха перед Сильнейшими. Они не могли вдалеке разглядеть страх в очах у каждого, постукивают челюсть у Али и Лизин ступор. Они не показывали своих эмоций и держали образ. Но в один момент невиданная сила сама повернула их лицом к обладательнице этого голоса. Они своими глазами узрели Сильнейшую — правительству ада, Марию, носительницу титула Сатаны, великого демона. Она смотрела на них сверху вниз из-за высокой обуви и своего статуса. На еë лице и единой мышцы не дрогнуло. Она подобно кукловоду управляла революционерами, усадив вместе с Сильнейшим часть своей энергии в тела четверых. Они могли теперь шевелиться только по приказу этих двоих. Из данной ловушки выйти возможно, но трудно слишком и опасно, если взять во внимание положение трëх леди и одного мужчины. Они не могли и голову с места вздëрнуть от страха. По из телам будто нити проходили и делали с ними всë, что хотят. Алина ощущала, как что-то тонкое и твëрдое в форме нити начало проходить по еë сердцу. Вокруг него обернулась тяжëлач леска, которая сдавливала важный орган. У Елизаветы сжимали печень, Этери перекрыли дыхательные пути, почему она старалась продержаться до конца, имея запас кислорода у себя ещë, а единственному мужчине связали язык. Они все стояли, будто на казни и казалось, что сейчас резко их потянут за эти органы и их всех чего-то лишат. Но они стояли и пытались сделать вид, что ничего не происходит и они могут говорить. — Ваши имена, отображающие качества различные, известны с этого момента. Кто-то осмелится посчитать их кумирами? — спрашивал у народов Сильнейший. — Именем Марии Сильнейшей и Владислава Сильнейшего вы имеете право уйти. С этого дня за вами будет идти охота. Хотите что-то сказать напоследок? — спрашивала женщина. — Мы объявляем революцию. И пусть нас знает народ, как тех, кто освободит их от участи комнаты, правил, ограничений, — говорила Загитова. — И именем всего сопротивления мы объявляем Свободу лидером! — выкрикнула Туктамышева. Где-то в далеке послышались радостные возгласы от услышанного Лизой. С этого дня Аля… Лидер? Командующая? Главная? Ведущая личность в группировке? Загитова встала, как вкопанная, услышав данные слова. Ей казалось, что ей соврали, что это шутка, но слышал шопот поддерживающий от Этери и Глейха, она поняла, что это теперь еë участь. Она главная, самая ответственная личность и командующая теперь. Она — лицо «Беззакония сокрушителей», ей будут подчиняться и слушать еë… И это решение вынесла Лиза. Демоница, которая полностью доверилась плану Загитовой. Искусительница, которая признала еë ум и умение выбрать правильную цель и тактику. Туктамышева — это та, кто признала у Али умения размышлять и строить логические цепочки. С сегодняшнего дня за еë плечами ответственность в виде сотни людей группировки и миллионов жителей обоих народов. Она… Главная? Но почему? Почему так случилось? Почему именно она? Даже Сильнейшие, услышав это, изменились в лицах, но будет о тоже посчитали это верным решением, но не сказали того, а лишь согласились молча и оценили данный выбор. Аля начала только больше напрягаться и трястись от страха. К ней всë внимание обращено, каждого глаза, каждой сущности, каждой личности. Жутко. — И также с этого момента, как я могу предположить, за вашими личностями будет вестись отслеживание. Жить вам мы дадим, следить будем, но только ради интереса, — говорил Владислав. — Дети сопливые, разве вы готовы идти против того, кто вас в пыль превратит? Глупцы, одумайтесь, вы же и раньше жили обычно, — Мария обращалась ко всем. — И не вздумаем! — послышались голоса из толпы. — Народ идëт за нами, а мы с ними, как с главными голосами царств. Этого достаточно для ответа, Сильнейшая, — обратилась к женщине Алина, немного боясь. После сказанного Алина нервно выдохнула. Аура Сильнейших была слишком страшной и сильной для них. Они несли за собой титулы Бога и Сатаны, конечно ей будет страшно стоять рядом и понимать, что нужно из себя строить смелую, чтобы тебя восприняли серьёзно. Аля полностью приняла новости про то, что теперь за еë личностью Свободы будут тщательно следить и наблюдать. Загитова уважительно ответила женщине и продолжила смотреть на правителей, не отводя взгляда. Она чувствовала будто еë сверлят живьём сейчас самым острым предметом и уничтожают все твои внутренности. Эти красные яркие очи и убийственный взгляд от демоницы главной наводили на страшный огромнейший и на панику, но все стояли так, будто ничего не случилось. Сильнейший же своими золотыми глазами и надменностью вызывал только отвращение и боязнь столкнуться с ним один на один. Совсем не та аура, но не менее ужасная и властная, не менее жестокая и настроенная серьëзно. Все четверо ждали точного ответа и нервно слушали слова сзади них за спиной. Жители боялись очень за демонов и ангелов, которых пронзила насквозь энергия Сильнейших и они могли их в любой момент на куски разрубить. Они слишком умны и мыслят не как маньяки, чтобы поступить так. Убрав свою энергию из тел революционеров, учителя и ученицы выдохнули нервно и продолжили так стоять ровно. — Дураки всë же имеют право на мнение. Это будет захватывающее противостояние. Всë же я послежу за тем, чтобы вы были верны мне, ангелы, — властно твердил мужчина. — Могу тем же ответить даже если мои Высшие многие того же мнения, что и «Беззакония сокрушители». Вы сильны, такие и за тысячелетия не рождаются. Мы вам объявляем великую битву. Прощайте, — закончила разговор Мария. Они убрали нити из организмов революционеров и те сразу смогли вздохнуть полной грудью и пошевелиться. Младших охватила сильнейшая паника от случившегося, их тянуло рвать, внутри всë перевернулось и начинало тошнить. Стоило только взмахнуть плащами обоим Сильнейшим, так они и пропали, а барьер был снят. Тут же начали появляться вокруг врачи, которые на скорой приехали. Слишком много травмированных и почти убитых крылатых вокруг. Лиза с Алиной будто только сейчас очнулись. Они осторожно приблизились к раненым полицейским и начали проверять их на то, живые ли они. У Загитовой тряслись руки, а Елизавета боялась, что ей станет плохо. Обе чувствовали покалывание в руке и не могут толком объяснить, от чего это. Они старались сильно не заострять внимание на том, что это были бы уже трупы, если бы они с людьми дрались, но не выходило. Они обе сдерживали в себе все эмоции и когда с носилками приходили крылатые, то они помогали поднимать тела с помощью телекинеза. Туктик не хотела пачкаться и трогать врагов, а Аля боялась увидеть их взгляды на себе. Лишь иногда, подходя ближе к ним, они слышали какие-то слова и небольшие предложения. Сзади были слышны радостные возгласы и слова о том, что их поддерживают, а полицейские признавались в том, что они задумались об услышанном. Сколько же пришлось жертв сделать, чтобы дать понять до конца ангелам и демонам сущность Сильнейших и Высших. Девушки, у которых кружилась голова, которым было плохо от вида кровавого поля, подошли к учителям и хотели у них что-то спросить, но их остановили. — Поговорим об этом всëм позже, — прошептал Даниил Маркович девушкам. Учителя своих учениц по головам погладили и ушли. Они не показывают своих эмоций, но сами внутри у себя плачут и чувствуют огромную вину и страх за то, что произошло. Высшие прошли сквозь толпу и смогли выбраться хотя бы. Чего нельзя сказать о младших. Их огородили поклонники, которые начали утверждать, что теперь Справедливость заместитель лидера и что она молодец, что выступила перед всеми. Алю задаривали комплиментами, на которые она не могла никак отреагировать. Было совсем не до того, чтобы улыбаться с окровавленной маской на лице, с руками в шрамах и с меткой на руке в виде солнца, а рисунком, похожим на ветви дерева. Младшая вздыхала тяжело и старалась скрыть на лице злость на саму себя. Нужно было выглядеть на публике уверенной в своих действиях. Нужно быть сильной и бесстрашной, но ей так этого не хотелось. Туктамышева хотела что-то произнести для новых поклонников и жителей, но так ничего и не произошло. Она не осмелилась и слова сказать после своих речей, понимая, во что она народы влепила. Еë хотели взять за руку фанаты, но она не позволила, а Аля лишь кивала на какие-то вопросы или молчала. Еë считали крутой и красивой, но никто не понимал, что она молчит от сильнейшей боли в груди. Было ли это всë верным решением?***
Через несколько дней девушки уже сидели по домам, либо приходи к своим подругам, чтобы восстановить силы и почувствовать себя живыми. Что Лиза, что Алина не могли свыкнуться с такой сильной давкой на них и они не знали, как выразить свои чувства Женям так, чтобы вся суть переживаний не ушла, но и чтобы правда не вылетела. Туктамышева казалась сегодня Тарасовой уставшей, что не было похоже на Лизу, которая раньше спокойно могла сказать любую чушь, чтобы всех развеселить. Теперь же Елизавета сидела рядом с ней и слушала самые обычные, даже немного скучные истории с радостью и иногда что-то добавляла от себя, спрашивала что-то и вела беседу спокойно. Умиротворëнная Лиза, которая сидела за столом с чашечкой горячего чая, с волосами распущенными и без макияжа так по-домашнему выглядела, так странно и непривычно, но красиво и уютно. Этот свитер на несколько размеров больше и спортивные штаны лишь давали понять, что темноволосая душевно себя чувствует иначе, либо накопленные эмоции в один момент изменили еë кардинально. — Лиз, тебя что-то тревожит? Выглядишь очень уставшей, — волновалась Тарасова. — Не спала всю ночь. Кошмары снились, неспокойно стало очень, — врала демоница. — Вот оно что. Не искала, от чего они могут быть? Может на ночь всякое такое смотришь? — предположения делала Женя. — Ужасы? Неа. Наоборот только комедии в последнее время или романтичное что-то, — говорила Туктик. Лиза очень много смотрела чего-то расслабляющего, потому что душевные тревоги и состояние не просили явно того, чтобы она смотрела или читала что-то страшное, напряжëнное. После того, как она фактически стала преступницей и врагом для четверти жителей, потому что была жестока, войдя в какое-то странное состояние. Народ-то еë любил, но она очень волновалась за своë положение и то, не навредила ли она Загитовой статусом лидера группировки. Фактически сама демоница являлась теперь заместителем или чего-то типажа вице-лидера данной организации. На еë шкуре лежит бремя сильнейшего демона-искусителя, который оказался даже выносливее и способнее собственных учителей. Дьяволица несколько дней не спала и лишь пыталась как-то поднять себе настроение, но не выходило. Она каждый раз вспоминала о случившемся, смотрела на руку, где теперь на ладони был шрам в виде Луны. Она вспоминала о своëм рисунке на руке в виде линий, похожих на молнию. Она не могла до сих пор осознать, что значит эта метка, которой сейчас не было, потому что она не в бою. Трудно собрать все мысли в кучу и разложить их по полкам. Невыносимого труда девушке стоило справиться со своими эмоциями и страхами. — Дай угадаю, тебя Медведева подсадила на романтичные аниме? И с чего бы тебе их смотреть? — интересовалась Евгения. — А нельзя? Я так страшно выгляжу что ли, что не ассоциируюсь с милым чем-то? — театрально расстроилась Туктамышева. — Нет, просто ты обычно что-то сопливое не смотришь. Ты любишь то, где много битв и сюжет интересный, — вспоминала фигуристка. — А ты хорошо меня знаешь! Да просто что-то уставшей себя чувствую и поэтому смотрю что-то, чтобы расслабиться, — говорила темноволосая. Сейчас у искусительницы в голове прокрутилось лишь то, что ей и в жизни достаточно сейчас битв и происходящего. Никому такого сюжета главной героиней стать не пожелаешь. Темноволосая держала в руках горячую кружку чая и не могла никак отлипнуть от неë. В голове только и крутились мысли о том, что она стольким людям может испортить жизни и подместить каждого, если она просто не возьмëт себя в руки и не постарается стать сильнее и инициативнее, чтобы осуществить своë желание в виде того, чтобы изменить правила царств кардинально. Она вспоминала о дорогих ей людях и размышляла о том, что будет, если она проиграет в этой битве армии Сильнейших и Высших. Да и кто пойдёт из сильных ангелов и демонов против того, кто может буквально передвигаться во времени и контролировать разум? Только самые смелые дураки согласятся на то, чтобы против Высшего пойти, если их не натренировать, конечно. — Всë таки у тебя проблемы. Рассказывай, если конечно хочешь. Я же не чужачка тебе. Может помогу, — Женя присела рядом. — Ты мне роднее других стала, от тебя скрывать что-то было бы глупым решением, — улыбнулась машинально Туктик. — Буду считать это за признание ещë одно. Раз уж на то пошло, то давай я помогу тебе понять, что делать, — спортсменка протягивала руку помощи. Демоница посмотрела сначала на в глаза смертной, потом на губы той, а позже вниз, пытаясь понять, что ей делать. Сказать сейчас о запаре на работе? О разногласиях с бариста каким-нибудь? Или о ссоре выдуманной с Медведевой? Так Тарасова начнëт расспрашивать о произошедшем и от нулевого количества энергии демоница может начать полную чушь говорить. Выдумать историю за пару секунд невозможно, как и причину случившегося, детали. Обычно это не составило бы проблемы черноволосой, но в этот раз она просто бессильна и не хочет особо напрягать мозг. У неë в голове всë смешивалось и превращалось в чашу каши, которую не доварили. Девушка сомневалась очень сильно, думая, что ей поможет интуиция придумать ложь, но видя искренне настроенную позитивно Женю, она не смогла устоять. Демоница улыбнулась, видя эти глаза голубые напротив, настроенные позитивно. Лиза всë же решилась довериться человеку, ведь это была Женечка, еë… А подруга ли? Может уже что-то большее? Даже так, сам факт есть того, что они ближе обычных друзей и это явно понятно давно. И Туктамышева доверяла очень сильно младшей, самое сокровенное той разбалтывая. Это был тот человек, которому она готова была открыть свою душу, которая, как ей виделось, была на половину чëрной, чëрствой и грязной. — Я чувствую на себе огромную ответственность за других и их действиях. Боюсь, что не справлюсь с лидерскими обязанностями, наверное, — формулировала мысль Туктик. — Не удивительно. Ты очень много работаешь, как я понимаю. За этой улыбкой скрывается куча работы из-за сотрудников, — Женя дотронулась до руки Елизаветы. — Следить за тем, чтобы они не прыгали выше головы и при этом слушались меня, чтобы не пострадать… Каторга, — пыталась подобрать слова чернокрылая. — И ты всë равно отлично справляешься. Ты даëшь хороший настрой баристам, интересуешься ими, находишь общий язык… Ты умничка, — хвалила девушку та. Лиза выразила свои мысли максимально по-человечески и постараюсь держаться, чтобы не проронить и слезу от происходящего. Вспоминая, как народ преклонился перед ней, а некоторые полицейские шептали, что они верят в неë и не хотят разочароваться, что они передумали работать на Сильнейших… Становилось невыносимо больно. На твоей шкуре весит бремя революционерки, одной из главных, сильнейшей из демонов-искусителей и тебе нужно обязательно продумать план, чтобы не облажаться и дать крылатым ту свободу, о которой они мечтают, ту мечту их осуществить, которая для них не менее, чем смысл жить дальше и существовать, ждать, что кто-то из чувства поймëт. У Туктамышевой глаза были уже на мокром месте, но она изо всех сил блокировала свои эмоции, потому что не хотела, чтобы еë из-за жалости гладили по головке. Она вспоминала, как еë унижали и теперь она — надежда народов… Слишком неожиданная смена настроения и непривычная обстановка. Будто все в один момент переобулись, сами того не зная, потому что маска скрывала сущность еë, как и смена цвета глаз и волос. Да и аура менялась в маске, кто-то может уже их и не помнит, она туманит сознание. — Я понимаю, просто это трудно. Не всегда знаешь, что может случиться. Может и важный тебе человек пропасть с места работы, — следила за своей речью Лиза. — Увольняются все и когда-то это случится, стоит лишь принять этот факт. Сколько бы ты не старалась, будут те, кто могут не послушаться и уйти от тебя, — блондинка говорила. — Знаю. Просто я чувствую, что боюсь сделать что-то не так, ведь жертвы по моей вине будут, — объясняла Елизавета. — Все ошибаются, ты не всесильная же. Ты человек, ты не можешь быть идеальной для остальных и лучшей. Хотя… Для меня ты уже, какой бы ты не была засранкой, — поддерживала Женя. У Лизы на лице появилась благодарная улыбка за последние слова. Каждый раз, когда ей что-то хорошее говорила Женя, старшая чувствовала, что она не заслуживает такую прекрасную личность рядом с собой. Она себя убеждает в том, что это не так и что каждый заслуживает любви и понимания, но вспоминая себя старую, свою грязную и окровавленную, кровожадную душу, она всегда боится, что это коснëтся и Тарасовой. А если она окажется рядом в момент сумасшествия и потери понимания самой себя у Туктика? Как ей быть? Справится ли она с агрессивной и устрашающей Елизаветой? Лиза не могла поверить, что еë полюбили почти ни за что. Девушка сползла немного с диванчика на кухне, скрестила руки на груди и схватилась за ткань в области, где находилось сердечко, потому что там очень больно, и опустила голову. Она не начинала плакать, потому что не хотела разочаровывать фигуристку, поэтому держала в себе эмоции и молчала. Сквозь боль и скрежет на сердце она обратилась всë же к своей знакомой, кинув смешок нервный перед словами. — Всë же мне повезло, что я нашла девушку, которая будет меня поддерживать и любить очень. Наверное, я наконец этого заслужила, — вздохнула Туктамышева. — Мне не послышалось? Девушку? — улыбаться начала от смущения Тарасова. Евгении сначала не верилось то, что она это услышала, она не могла поверить в то, что только что прямо сейчас она услышала от старшей такие слова. Еë назвали «девушкой» и это был тот самый контекст, касающийся отношений. Лиза сначала вопросительно подняла брови, не понимая, почему спортсменка так странно на неë смотрела с закрытым рукой ртом. Она ждала ответа от Жени, пока не вспомнила про свои слова и не осознала происходящего. Елизавета тут же резко взяла и повалилась на диванчик, оставив свои ножки свисать с крайнего места, где можно было сесть. Блондинка посмеялась и решила немного поиграться и залезть на темноволосую, чтобы увидеть лицо той. Завалившись на девушку, демоница ойкнула от неожиданного веса на еë теле и повернула голову вперëд. Увидев там лицо Жени в паре миллиметров от себя, она ругнулась от неожиданности и снова откинула голову, смеясь от неловкости. — По-моему, это хорошая начальная точка для наших отношений, — высказалась Женя. — Мне тоже так кажется… Любимая, — произнесла Лиза. — Ты так влюблëнно на меня смотришь, смущаешь, — неловко смеялась Евгения. — Ну а как ещë смотреть? Я нашла кого-то, кому я нужна и кто меня принимает такой, какая я, ещë и чувства взаимные. По-моему, идеально, — договорила демоница. Туктамышева снова построила из себя совершенно не смущающуюся и не удивлëнную девушку. Договорив, она свои ручки уложила на Женю и обняла ту. Этого телесного тепла сейчас так не хватало искусительнице. Она искала его везде, где только можно и каждый раз, когда она оказывалась рядом с Тарасовой, то еë энергия на весь день вперëд будто возобновлялась и она начинала искренне радоваться. В таком положении, когда каждый день для тебя, как на иголках, думать об отношения было бы глупой идеей, но иначе что Алина, что Лиза, не выдержали бы. Должна быть хоть какая-то поддержка и любовь рядом, как бы ты не боялась. Стоит быть осторожной, но и забывать об обычной жизни за пределами рая и ада не стоит. Там намного спокойнее и лучше, чем в мире, где сейчас всë верх дном. Там каждого жителя проверяют на причастность кого-либо к группировке, но пока что никого не нашли, потому что участники незаконно вводили в себя воспоминания и по этой причине их днк не могли определить точно, либо давались совершенно другие анализы в сравнении с тем, что нашли на поле боя. Женя спрашивает тихое «Можно?», а демоница прекрасно знает, чего это касается и отвечает положительно своей любви, накрывая еë губы своими и пробуя их на вкус. Они сближаются и друг с другом проводят время, любят, приближают друг друга к себе поближе, фигуристка за щëку держит старшую, а та в свою очередь в волосы запускает пальцы и не желает отпускать самое важное для себя, самое драгоценное.