Ужасное наследство моего рода

Это был обычный, ничем не примечательный летний день. Июнь хоть и выдался дождливым, но всё же был необычайно тёплым. Было около семи вечера, когда Петуния Дурсль вышла во двор, выкатывая из гаража довольно увесистый на вид гончарный круг. Было видно, что женщина только-только закончила работу: перепачканная в глине одежда была похожа на робу строителя и даже фартук, одетый во избежание нежелательных пятен на одежде, не смог защитить рукава старой синей сорочки. Кудри белых волос были собраны в пучок, который чётко просматривался под марлевой шапочкой, на которой, кстати, тоже виднелись пятнышки белой глины. Петуния остановилась и потянулась, вдыхая полной грудью свежий последождевой воздух и разминая затёкшую спину. Всего на мгновение она подняла свои утомлённые глаза к небу. И замерла: грозовые тучи, окрашенные во все оттенки розового, жёлтого и синего, устрашающе нависали над землёй и грозились в любой момент разразиться новыми дождевыми потоками. Небо находилось невероятно близко и, кажется, могло вот-вот упасть на землю. Приглядевшись вдаль женщина увидела плотную стену из дождя. Наверное в окрестных городах сейчас идёт такой же ливень, какой накрывал Литтл Уининг ещё час назад. В такие моменты, когда природа проявляет свою мощь, начинаешь чувствовать себя жалкой соринкой. Она вернулась к гончарному кругу. Выкатив приспособление на газон женщина принялась мыть его из садового шланга. Справилась она быстро. Её поношенные светло-серые тряпичные кроссовки быстро пропитались влагой, стоило ей пройтись по мокрой траве. И поэтому, к тому моменту, когда она, закончив все свои дела, зашла в дом, ноги в промокшей обуви неприятно чавкали. Когда же она привела себя в порядок, решила отдохнуть. Накинув на себя теплый платок, она отправилась на веранду, чтоб провести часик за прочтением книги и выпить кружечку ароматного черного чая с бергамотом. Обычно она любила читать в беседке на заднем дворе, но после ливня там не осталось сухого места. Вечер, по идее, должен был быть очередным обыденным, ничем не отличающемся от остальных вечеров в этом доме. Её ненаглядный Дадлик и непутёвый племянник – в Вонингсе, а Вернон задерживается на работе, как всегда. В последнее время в семье с финансами ой как непросто... Дела в "Граннингс" обстояли не лучшим образом: фирме не удалось выиграть необходимый для дальнейшего развития тендер. Теперь бизнес стал, в какой-то степени, зависимым от другой компании. Миссис Дурсль решила внести свой вклад в семейную копилку и начала делать изделия из глины на заказ. Дело пока что ладилось. Значительные средства уходят на обучение мальчиков в академии. Изначально Дурсли не планировали отправлять в Вонингс сынка Поттеров, однако в этом году учреждение участвовало в компании "Образование для каждого" и давало значительные скидки на обучение, а Гарри, сдав экзамены в начальной школе и пройдя конкурс с отметками "А", получил возможность выучиться в академии по выгодной цене. И, таким образом, юный Поттер был отправлен в Вонингс на факультет с медицинским уклоном. Уже прилично повечерело, поэтому Петуния решила переместиться с веранды в дом. Она подумала о том, что неплохо было бы выпить ещё чашечку чая. Проходя мимо кухонного стола она положила на него книгу и скинула платок на спинку стула. Она только и успела зажечь конфорку – вдруг раздалась трель домашнего телефона. Петуния заметно вздрогнула. Ниоткуда взявшееся чувство тревоги тоже не предвещало ничего хорошего. И вот она уже стоит колеблется перед трезвонящим телефонным аппаратом. Взяв себя в руки снимает трубку и медленно подносит к уху. — Добрый вечер, мне хотелось бы услышать мистера или миссис Дурсль.— мужской голос был настороженным и вкрадчивым. Таким голосом обычно произносят фразу "Вам лучше присесть". Собеседник представился Чарльзом Уилсоном, специалистом по семейному делу в Вонингс. Из разговора с не очень приятным собеседником Петуния узнала, что Дадли с его школьной компанией оставили довольно компрометирующую надпись на одной из стен в актовом зале. "Послание", в котором они называли директора педофилом, было сделано побелкой для деревьев. Ещё ей пришлось выслушать, что у школы теперь будут проблемы и о том, что нужно лучше воспитывать своих детей. Если на новости о неприятном происшествии и о возможных последствиях Петуния реагировала неоднозначно, то последнее заявление выбило её из колеи. — Мистер Уилсон, у Вас есть дети? — интуиция ей уже подсказывала, что ответ будет отрицательным. — Нет, но, извините, а какое отношение имеет моё семейное положение к "нашей проблеме"? — Не хочу показаться грубой, Мистер Уилсон, но не нужно рассказывать мне о том, как правильно воспитывать детей, если Вы сами ни разу не родитель. На это Уилсон сказал, что имеет педагогическое образование и много лет работает в школе, а Дурсль ответила, что иметь педагогическое образование и работать в школе не то же самое, что самому растить ребенка. Дальнейший разговор был сплошным официозом и закончился на ноте "Вам позвонят". Как только звонок оборвался, она тут же собралась звонить мальчикам в общежитие. Однако не успела она донабрать номер, как телефонная трель раздалась снова. — Здравствуйте, м-миссис Дурсль? — голосок был детский мальчишеский, встревоженный. Обладатель этого голоса явно был чем-то напуган и слегка заикался. — Да, здравствуйте. С кем я говорю? — Эм… я-я Генри. Генри Саворский. Я живу в одной комнате с Дадли и Гарри. —Генри, мне кажется, что ты чем-то взволнован,— сейчас она и сама была на взводе, но ей категорически не хотелось напугать маленького, приблизительно, одиннадцатилетнего ребёнка своими резвыми расспросами на сверхэмоциональных тонах. Чтоб сохранить остатки своей безмятежности, она теребила бусы на своей шее, перекатывая янтарные горошины меж пальцами. — Я-я-я… Да. Миссис Дурсль, я д-должен сказать, что… что… — в трубке повисло молчание, как будто мальчик не был уверен, стоит ли рассказывать дальше. — Ну-ну, милый, что ты хотел сказать? — Дадли и Гарри… Они сбежали.