Ужасное наследство моего рода

Все примарные представление о Гриффиндоре, как о факультете благородных, треснули по швам, как и рубашка бедного Невилла, пока однокурсники мутузили его и таскали за одежды по всей комнате, как чемодан с вещами. Когда Рон, который от нечего делать перечитывал периодическое издание о квиддиче двухмесячной давности, не мог больше наблюдать этот "акт садизма", прытко сорвался с кровати и побежал в поисках первого попавшегося старшекурсника. Привести помощь оказалось не так уж и легко, поскольку все были увлечены в свои занятия. А на фразу "там происходит драка", которую Рон повторял подобно зажёванной пластинке, все реагировали как по шаблону – "Они должны сами разобраться". "У Вас что, проблемы с головой?!" – хотелось крикнуть на всю гостиную. Повезло, что в нужный момент на глаза попался Перси, которого Рон, буквально, за рукав потащил в спальню. В конечном итоге, ему не удалось полностью урегулировать конфликт, а от предложения младшего брата позвать декана, наотрез отказался, поскольку переживал, что Макгонагалл перестанет видеть его в роли старосты, одной из обязанностей которого является устранение конфликтов, особенно внутри факультета. И тогда Рон был разочарован не только неоправдавшимися ожиданиями, но и эгоизмом собственного брата. "Мда… Гриффиндорцы оказались не такими уж и благородными, а факультет – не такой уж и семьёй" — размышлял Рональд, пока в компании Невилла без особого энтузиазма ковырял свой завтрак. Они пришли в большой зал раньше основной группы. Да и встали на полчаса раньше и собирались тихо, как мыши. Пускай они получат выговор от старосты, зато заносчивые придурки-однокурсники не будут их доставать с утра и портить настрой на весь день. Если у Рона получилось запихнуть в себя хотя бы салат с грибами и пирожок с курицей, то Невилл ел только некоторые овощи. Финниган, Стимон и Локси вечером загнобили беднягу Лонгботтома так сильно, что последнего утром на нервах стошнило в уборной при их спальне. За что? А вот, стоило несколько раз высказать своё мнение относительно Гарри Поттера, на пользу последнего, – и ты уже коллаборационист, защищающий слизней. - Тебе полегчало? - спросил Рональд, когда увидел,что однокурсник пригубил стакан чёрного чая с лимоном. - Определённо легче. - с облегчением выдохнул он, когда сделал несколько смачных глотков чая. - Может тебе стоило бы попросить у мадам Помфри успокоительную настойку? - Если уже совсем ужасно будет. На меня успокоительные зелья эффективно действуют только первый месяц. Потом для эффекта приходится увеличивать дозу, а это - опасная практика. - Опасная? Почему? Невилл распахнул глаза в удивлении: - Ты разве никогда не слышал, что лекарственные средства с психоактивными веществами способны вызывать зависимость? К этим зельям можно отнести успокаивающие настойки, зелья для крепкого сна, зелье сна без сновидений, прорицательные зелья и так далее. - Лонгботтом воодушевленно просвещал ничего не смыслящего в этих вещах Рона. — И… — В смысле "и"? Организм адаптируется, расслабляется и больше не может нормально функционировать без постоянной дозы. По крайней мере первое время. А ещё одной проблемой является то, что при адаптации организма к постоянному приему лекарства, они перестают действовать в той дозе, которую ты принимал изначально. Рональд был слегка удивлён такими познаниями знакомого в области психологической медицины: - Ого, откуда такие сведения? На смену воодушевлённому настрою однокурсника пришла непонятная для Рона печаль и растерянность. Невилл опустил глаза, уставившись в сложенные на столе собственные руки. Молчание между мальчиками затянулось. Когда Рональд уже собирался сказать какое-то своё слово для разряжения обстановки, напротив раздались слова в дрожащем тембре, словно говорящий вот-вот расплачется: - Сталкивался с этим. Уизли сразу понял, что заданный им вопрос явно был лишним, и уже успел проклясть себя за своё любопытство. Смене обстановки способствовало появление группы первокурсников со Слизерин. Староста не стала вести их в конец зала, а попросила каждого найти себе место самостоятельно. - Кого-то высматриваешь? - задал вопрос Рон, когда снова обратил внимание на Невилла, который внимательно разглядывал новоприбывших студентов. - Я нашёл Гермиону, но Гарри не видно. Про какого Гарри шла речь, он понял сразу, но имя Гермиона услышал впервые. Насколько помнил Рон, на церемонии распределения не было никого с именем Гермиона. Хотя он не исключал, что мог просто не запомнить или прозевать. - Гермиону? - Вон она. - Невилл указал на девочку, которая разместилась почти в самом начале зала и утирала глаза бумажными салфетками. - Мы познакомились вчера на платформе. - Кажеться, её утро нельзя назвать “добрым”. - приметел Уизли, когда стал невольным наблюдателем того, что ему, кажется, видеть не полагалось. Лонгботтом тяжко вздохнул. - У неё родители маглы. Представляешь каково ей в Слизерин? С такими как Малфой. - он мельком глянул куда-то в другую сторону. Рональд проследил за его взглядом и посмотрел туда же. Недалеко от учительских столов сидела компания из первокурсников и ребят постарше. В одном из первогодок он узнал сынка Малфоев. Они виделись всего один раз, но впечатления на всю жизнь остались. Это было год назад где-то в начале августа. - воспоминания- Его мама собиралась на аллею Диагон за нитками, которые меняют цвет под ткань одежды, чтоб немного подшить мантии его старшим братьям, и взяла Рона и его младшую сестру Джинни с собой. Когда мама зашла в лавку, они остались ждать возле порога. Рядом находился зоомагазин и они решили скоротать время, наблюдая за здешними обитателями. — Вам что-то подсказать, молодые люди? — снисходительным тоном спросила пожилая женщина с худым, вытянутым, бледным лицом в круглых очках на цепочке, когда дети вошли в лавку. — Нет, спасибо, мы просто посмотрим. — пролепетал Рон и, взяв Джинни за руку, прошёл с ней в глубь лавки. Почти сразу его сестра заприметила что-то интересное и потянула его в сторону одной из клеток, в которой находился белый ворон. — Какой красивый! — вздох восхищения вырвался из её груди., — Как я хотела бы себе такого питомца. Рону ворон тоже пришёлся по душе. Он на несколько мгновений представил, как он приносил бы им почту в Хогвартс и как Рон угощал бы его разными вкусностями со стола. Взгляд сам зацепился за деревянную табличку с ценой. Цена в 53 галеона казалась ему баснословной. Если бы он умел свистеть, то обязательно сделал бы это. Когда Рональд глянул на сестру и её мечтательное выражение лица, с трудом подавил тяжёлый вздох. - Забудь Джинни. - с опозданием ответил он на её слова , - Здешние животные по карману только богатым волшебникам. Ещё немного повздыхав, они как-то разделились и потеряли друг друга между многочисленными полками, клетками и террариумами. Спустя какое-то время Рон стал разглядывать птиц, которые находились ближе к выходу из магазина, и в какой-то момент услышал с улицы голоса, один из которых явно принадлежал его сестре. Скорее всего она насмотрелись вдоволь и решила ожидать его на улице, куда и последовал Рон. — Простите, я не нарочно! — сбитая с толку Джинни, сидящая на земле спешила извиниться перед каким-то белокурым мальчиком, который сидел напротив и массирующими движениями гладил собственную грудную клетку. — Да мне твоё "простите" как мёртвому бодроперцовая настойка! —довольно злостно шикнул он на Джинни. Несмотря на грубость она всё равно попыталась помочь ему подняться, взяв его под локоть, пока тот недовольно "охал" и "ахал". — Убери от меня свои руки! Не хватало, чтоб ты мне ещё пиджак запачкала, оборванка! — резко оттолкнул он её, и она, не удержав равновесие, снова шлёпнулась на землю. Грубый мальчуган сразу встал и стал отряхиваться, упорно игнорируя девочку, которая начала всхлипывать. Всё произошло почти моментально, а Рон даже не успел среагировать. Он впервые попадал в ситуацию, когда его сестру обижают, а он оказывается единственным, кто может этому помешать. Теперь, поборов свой ступор, он постарается быть смелее ради Джинни. — Эй! Тебе следовало бы быть вежлевее. — обратился он к тому белокурому неблагодарному хаму и последовал к сестре, чтоб помочь ей подняться и вручить платок, который носил с собой. Вопреки ожиданиям Рона, тот мальчишка не сразу что-то ответил, а просто стал его разглядывать. Спустя секунд десять на его лице стала появляться насмешливая улыбочка. — Я даже не стану спрашивать как тебя зовут. — спокойно ответил незнакомец, вальяжной походкой направляясь к Рональду, который приобнимал чуть успокоившуюся сестру, пока между ними не осталось пару шагов, — Рыжий, в обносках своих братьев… — Блондин демонстративно окинул его взглядом с ног до головы, слегка скривившись, — Полагаю, Уизли. После этих слов Рон не смог бы точно сказать, какое чувство въедалось более сильно: досада, обида, злость или недоумение. Он неосознанно осмотрел себя и свою одежду. — Знаешь меня? - как-то заторможенно спросил он. — Тебя - нет, но, с твоего позволения, “одежда”, которая на тебе, мне знакома. Я уже видел этот уродский свитер на одном из твоих старших братьев. — Что здесь действительно уродское, так это твоя блузка с жабо. — протестующе выпалила Джинни, которая повисла на руке брата. Кажется, контрзамечание на тему одежды, задело его эго, что было видно по недовольно сморщенному носу и поджатой губе. Однако Рон не мог не заметить, что гад умел держать себя в руках, когда последний снова “нацепил” на себя насмешливую ухмылочку, а в глазах снова появилась смесь снисходительности с презрением. — К вашему сведению, эта вещь была пошита Шаклин Дюба во французском бутике Риваньйо, которому более семи веков. Но я не удивлюсь, если это вам ни о чем не скажет, ведь вы не видели ничего дальше дряхленького маминого швейного станка и третьесортных тканей за 30 кнатов, которые достойные волшебники не использовали бы даже в качестве коврика у дверей. “Милую беседу” прервал милозвучный женский голос: - Драко, карета уже нас ждёт. Когда Рон глянул в ту сторону, то увидел непередаваемой красоты женщину. Она была одета в бордовое платье в пол и черное длинное пальто. Её образ дополняли бордово-чёрная шляпка с сеточкой и дамские перчатки в такой же гамме. Рональду она показалась очень знакомой, но догадки никак не шли в голову, выбитые напрочь испортившимся от скверной встречи настроением. - Да, мам. - он уже двинулся к ней, но всё же обернулся к Рональду и Джинни напоследок, - Таких как вы нельзя пускать в общество. - реальность- До конца завтрака оставалось минут 15, когда в дверях Большого зала появился Поттер в компании слизеринского старосты. Но они остались незамеченными, так как за столом Хаффлпаффа что-то взорвалось и это привлекло всеобщее внимание. Почти до конца завтрака Рональд наблюдал за Гарри и Гермионой. Они общались довольно мило, как хорошие друзья. И между ними не было отвращения или презрения. Тогда Уизли окончательно убедился в словах Невилла. - Похоже, ты был прав насчёт Поттера. - задумавшись проговорил он, словно разговаривал сам с собой. Лонгботтом моментально перестал сёрбать чай и поднял взгляд на него: - Что ты имеешь ввиду? - Он не похож на приверженника “чистой крови”. - последние два слова он сказал с откровенной иронией. Реакция приятеля на эти слова была непонятной: Невилл оглянулся по сторонам, словно боялся, что их разговор может быть подслушанным. Затем как-то неуверенно повёл плечами и почесал затылок. После он чуть наклонился к середине стола, с намерением, очевидно, что-то сказать Рону “по секрету”. Последний последовал его примеру и тоже чуть наклонился. - Я слышал как Парвати рассказывала Молли, что ей сказала Джесси, которой…- он на секунду замолк, чтобы проанализировать адекватность сказанного, - Которой сказала Падма, что Гарри вчера в поезде защитил Гермиону от Малфоя. Уизли потребовалась минута, чтобы собрать в голове логическую цепочку из прозвучавших имён. — Падма это сестра Парвати? — Да. — А откуда Падма узнала об этом? — Она говорила, что лично видела эту перепалку, когда случайно забрела в слизеринское купе. На это Рон только одобрительно мотнул головой: “Выходит, и в Слизерин попадают достойные люди”.

***

На занятие их повели двое студентов с четвертого курса. Одного из них Гарри запомнил - Теренс Хиггс, ведь он на протяжении вечера, несколько раз, как бы “случайно”, заглядывал к ним в спальню и по несколько секунд без какого либо стеснения пялился на Гарри, а затем просто закрывал дверь с другой стороны. После третьего раза Поттера это начало даже забавлять. “Надо было ему подмигнуть. Интересно, какая бы тогда была реакция.” - корил он себя за несмышлённость. Вторым студентом был некий Майлз Блетчли, который Поттеру ничем конкретным не запомнился. Их провели по нескольким коридорам и указали на запертый кабинет, после чего сопровождающие их покинули. Первокурсников с других факультетов привели их старосты и тоже оставили под дверями, как и слизеринцев. Всё было относительно мирно и ограничивалось лишь предвзятыми взглядами. Но напряжение между студентами разных домов и между отдельными субъектами можно было резать ножом. Гарри мог бы посчитать до жути странным накал такой силы между детьми, которые только-только переступили порог школы. Если бы не успел понять одну вещь: мир магов крайне тесен. И большинство присутствующих знают друг друга очень давно. Например, дети из чистокровных и полукровных семей практически всё знают друг о друге “с пелёнок” и могут лишь по имени определить из какой ты семьи. Поэтому не удивительно, что они в курсе всех сплетен и событий. — Великий Салазар в гробу бы перевернулся, если бы узнал как низко упал его обожаемый серпентарий. - язвительно выдал черноволосый, высокий мальчишка с Рейвенкло с тонким острым носом, чем привлёк к себе внимание не только слизеринцев, а и всех остальных. — Когда это Слизерин стал принимать маглокровных волшебников? — он покосился на Гермиону, лицо которой начало краснеть от обиды, но которая упрямо отказывалась опускать голову и продолжала впиваться взглядом в этого подстрекателя. — Это у рейвенкловцев такая забава: стравливать между собой студентов одного факультета? — с нескрываемой иронией в голосе ставит вопрос Гарри. Все взгляды устремляются к Поттеру, стоит ему лишь сделать один шаг вперёд и сложить руки в карманы брюк, принимая более уверенную и расслабленную на вид позу. — Гарри Поттер… — юноша с высокомерным видом произносит его имя, растягивая гласные, — Я Пирс Тишоу. — он сделал несколько шагов вперёд и сомкнул руки за спиной, — Рад знакомству. — Увы, не могу ответить тем же. Рейвенкловец успешно проигнорировал ответ Гарри: — Вскоре ты поймёшь, Поттер: связываться со слизнями – себе дороже. Я, честно говоря, удивлён, что воспитанник Дамблдора попал на Слизерин. — Думаю, ты удивишься не меньше, если я тебе скажу, что хочу пустить в тебя проклятие за то, что ты завуалировано смешал моего друга с грязью. — Гарри пытался как можно ровнее дышать и, наверное, только вдохновляемый стоической выдержкой Уоррингтона, до сих пор не бросился на этого болвана. — Не вериться, что ты знаешь хоть одно. — он последовал примеру Поттера и тоже сложил руки в карманы брюк, принимая более наглую и уверенную позу и стал вальяжно шествовать к Гарри. — Если ты думаешь, что волшебник, у которого в протекторах сам Дамблдор, не будет способен проучить нескольких умников, то я тебя переоценил, впрочем, как и распределяющая шляпа. — Поттеру казалось, что он раз через раз забывал дышать и, благодаря неравномерным вдохам, все вокруг уже заметили, что он напуган, как маленький ребёнок во время грозы. В тот момент, когда Пирс оставил между ними всего один шаг и уже свысока скользил серыми вдумчивыми глазами по чертам Поттеровского лица, видимо, пытающийся раскусить его маленькую ложь, которая обязательно найдёт проявление в нервно закушенной губе, широко распахнутых напуганных глазах, подрагивающем кадыке, испарине на лбу или обязательно проявит себя как-то по другому. Но Гарри волновался напрасно, ведь ничего из вышеперечисленного не было. Он врал и раньше. И делал это весьма хорошо. Поттер даже и сам, скорее всего, ещё не догадывался, насколько для него это было просто. Гарри вглядывался в лицо Тишоу в ответ, сам не понимая пока, что пытался в нём найти. Пирс был ему совсем не интересен ни как друг, ни как соперник. Это была просто такая маленькая игра “переубеди взглядом”, которая, приносила бешеный адреналин им двоим. Но Поттер не потерял связь с реальность, чего нельзя было сказать про рейвенкловца, который, казалось, уже не мог самостоятельно перестать вглядываться в зелёные глаза, чем Гарри и воспользовался, когда аккуратно выудил палочку из кармана брюк и почти невесомо, но при этом ощутимо для Тишоу, уткнул конец в мягкую ткань серого свитера под распахнутой мантией оппонента. У Поттер было ещё одно небольшое увлечение - складывать пазлы. И, когда Дадли пару раз подарили две особо большие упаковки на какой-то праздник, их собирал Гарри и тогда понял одну простую истину: если вглядываться в одну деталь слишком пристально, то можно размыть общую видимость картины. Хотя этот принцип работал далеко не только в пазлах, но и в задачах по геометрии, и в переводах на уроках латыни, и в посыле литературного произведения, и в химии, когда составляешь раствор, и во многих других случаях. “Иногда детали невольно заставляют тебя вглядываться в них, но, чем сильнее фокус на одной мелочи - тем сильнее общее размытие”. - вспоминал своё маленькое открытие Поттер. Вот и Тишоу размыл свою общую картину. Он глянул вниз, а затем снова вернулся взглядом к глазам и лицу Гарри. Однако теперь в серых глазах не было той самоуверенности, а напротив, - едва уловимая паническая нотка, словно его застали врасплох. — Это тебе с рук не сойдёт. — прошипел он так, чтоб это слышал только Гарри. Но в этом шипении не было злости, а лишь откровенное непонимание. — Мне и не такое сходило. — холодно парировал Поттер в той же шипящей манере. В следующий момент из-за поворота вышла та профессор, которая вчера проводила церемонию распределения. Пирс быстро отскочил от Поттера и забрал свою сумку у кого-то из однокурсников. Гарри быстро спрятал палочку обратно и только сейчас заметил, что Гермиона держала его за рукав мантии. А затем заметил, что все студенты метались ошарашенными взглядами между ним и Тишоу. Гарри так старательно вжился в роль, что и забыл, что они тут далеко не одни. Он глянул через плечо на Гермиону, которая выглядела такой же шокированной, как и остальные, но была на её лице ещё какая-то эмоция, которую Гарри так и не смог прочитать. Профессор палочкой отомкнула дверь в аудиторию и, пройдя во внутрь, пригласила первокурсников пройти следом за ней. — Трансфигурация - один из сложнейших и опасных разделов магии, который вы будете изучать в Хогвартс. Неправильно наложенное заклятие безусловно приведёт к опасным и сложно поправимым последствиям. — начала профессор. — За любое дисциплинарное нарушение на моих уроках вы будите вынуждены покинуть класс до конца занятия. Такая “воодушевляющая” речь сбила всех студентов с толку. Далее профессор Минерва Макгонагалл, а именно так она представилась, показала практическое применение трансфигурации, превратив свой стул в поросёнка. Конечно ребят это позабавило и все срочно захотели начать практиковаться, однако, как оказалось, осуществлять подобные превращения они смогут очень и очень не скоро. Первое занятие прошло неплохо. Они с Гермионой сразу заняли первую парту, что способствовало лучшему усвоению материала. Почти весь урок они слушали лекцию про понятие трансфигурации, её значение в мире магии и про её связь с другими магическими искусствами, записывали некоторые тезисы из лекции преподавателя и одно заклинание - Первортиус. Несколько раз вместе проговорили заклинание и выучили движения палочкой. Последние 30 минут были посвящены практике: на рабочее место каждого повелением палочки была отправлена спичка, которую им было нужно превратить в иголку до конца урока. Странно, но даже дети из чистокровных семей не достигли мало-мальского результата, как и большинство других детей. Только у Гарри и Гермионы к самому концу занятия были какие-то продвижения. У Гермионы спичка чуть изменила форму и засеребрилась на самом кончике, а у Гарри чуть изменилась форма и стало прорисовываться ушко. Хоть Гарри и не особо был рад своему маленькому продвижению, однако профессор Макгонагалл всё равно показала классу его работу, как и работу Гермионы. Когда она чуть улыбнулась им, всех это поразило настолько же сильно, как и метаморфоза стула в поросёнка. Однако у Гарри её улыбка не вызвала никакого дикого удивления, ведь на вчерашней церемонии распределения, он тоже видел, как Макгонагалл ему улыбнулась. Конечно, на занятиях она была строгой и требовательной и, в целом, создала о себе впечатление совсем другого человека. К тому же, когда стало известно, что Макгонагалл - декан Гриффиндора, стало казаться, что профессор будет всячески защищать своих студентов, но ничего подобного на первом занятии Гарри не заметил. Она относилась ко всем студентам одинаково вне зависимости от эмблемы на мантии, что Поттеру очень понравилось. Следующим предметом была Защита от тёмных искусств. Всех первокурсников возле кабинета трансфигурации собрала староста из Пуффендуя и повела их к нужному кабинету. Кабинет был открыт, поэтому ребята сразу заняли себе места и стали дожидаться профессора. Преподавателем оказался тот интересный учитель в тюрбане, на которого вчера Гарри с Гермионой обратили внимание за ужином, благодаря Снейпу. Он представился Квиринусом Квирреллом. Весь урок они выслушивали какие-то странные и неправдоподобные рассказы профессора о собственных “подвигах” в области Защиты от тёмных исскуств. Когда несколько гриффиндорцев старались расспросить Квиррелла о том, как именно ему удалось одолеть некоторых монстров, о победах над которыми рассказывал сам профессор, последний заливался румянцем и перескакивал с темы на тему. Внятно он смог ответить только на вопросы студентов о его чуднОм тюрбане и о том, почему весь кабинет, да и сам Квиррелл, был увешан чесноком. Следующей дисциплиной стала История магии, которую вёл призрак профессор Катберт Бинс. Сначала Поттеру было не по себе, но вскоре стало отчаянно нудно. Бинс вёл лекцию монотонно, без пауз и интонаций, уточнений и отвлечений от темы. Первокурсники старались успевать записывать все его слова. Путались в именах и датах, переспрашивали друг у друга, в надежде, что хоть кто-то что-то запомнил и сможет подсказать. Гермионе и Гарри, которые прочитали учебное пособие заранее, было проще ориентироваться в новом материале и они не спешили записывать за Бинсом, а успешно открывали книги на нужных страницах и создавали конспекты, время от времени уточняя друг у друга какие-то детали. К тому моменту, как их повели на обед, настроение у Гарри подпортилось: то бесконечные взгляды и обсуждения его персоны, будто его здесь нет вовсе; то Гермиона стала что-то недоговаривать, что его не на шутку беспокоило; то странное чувство внутри самого себя, которое он никак не мог объяснить, но которое появилось ещё сутра на трансфигурации. — В чём дело? — в лоб спросил у однокурсницы Поттер за обедом, когда поймал очередной долгий взгляд карих глаз. Гермиона не стала отмахиваться от вопроса, а сразу отложила столовый прибор на край тарелки и утёрла губы салфеткой. Всё, что оставалось Поттеру - внимательно наблюдать за её манипуляциями. — Я думала, что мы с тобой стали друзьями. — начала она. Гарри погрузился в небольшой ступор. Он даже не знал, каким образом стоит поставить вопрос, чтоб тема раскрылась. — А разве это не так? — Дружба не начинается с вранья, Поттер. У Гарри от её слов аж внизу живота неприятно кольнуло. В каком вранье она его обвиняла? — С вранья?! Ты о чём вообще говоришь?! — начал он ругаться шепотом. — Я о твоей магловской семье, протекторате Дамблдора над тобой и о том, что ты, кажется, рассказывал вчера, что колдовать с палочкой не умеешь абсолютно. — ругалась она в такой же тихой манере. — Сегодня ты рассказывал тому рейвенкловцу совсем противоположное. — И тебе я не соврал ни слова. — выпалил Гарри чуть громче, чем рассчитывал, но внимания к их разговору не привлёк. Гермиона непонимающе хлопала глазами и старалась собрать всю картину до кучи. — То есть, то, что ты рассказывал сегодня Тишоу, это… — она остановилась, чтоб подобрать слово, — Это был блеф? Гарри выдохнул успокоившись. Кажется, Гермиона всё поняла. — Именно. Дамблдора я вчера увидел впервые в жизни, а на трансфигурации мне сегодня впервые поддалась палочка. — Но зачем ты блефовал? — недоумевала она. — Зачем?! — искренне удивился он. — Ты слышала, что тот гад делал? Он науськивал на тебя слизеринцев. Я должен был стоять и просто смотреть на это? — Это безрассудство, Гарри! — шикнула она на Поттера. — Ты чем думал?! А если бы он поддался на твою провокацию? Ты мог серьёзно пострадать. — Ну… Я рисковал. - застенчиво улыбнулся он. Гермиона сверлила его оценивающим взглядом несколько секунд. Гарри от этого стало даже некомфортно и он поёжился. — Не пойму чего в тебе больше: гриффиндорского безрассудства или слизеринской хитрости. На это он лишь усмехнулся и пожал плечами. И они продолжили обед уже в мирной обстановке. Последним предметом были Чары, на которые первокурсников сопроводили Фарли и Уоррингтон. Преподавателем был получеловек с гоблинскими корнями - Филиус Флитвик. Он был маленького роста и за кафедрой стоял на стопке книг, чтоб видеть первокурсников. Также он был деканом Рейвенкло. Профессор Флитвик был весьма добродушным и, как и Макгонагалл, не имел предвзятости к студентам разных факультетов. Первый урок носил ознакомительный характер: Флитвик много рассказывал о Чарах как о искусстве и как о дисциплине, о том, чем отличаются заклинания от чар, и о волшебных палочках. Когда речь пошла о волшебных палочках, по ходу лекции профессора, Поттер таки смог выяснить, что за чувство его преследовало с трансфигурации. — Каждый волшебник имеет в себе магическое ядро, которое открывает поток магии. Однако ядро, само по себе, сложно “приучить” отвечать за силу потока, направление и концентрацию, или её ещё называют густотой потока. Для этого волшебники используют палочки, которые помогают применить магические силы с таким расчётом, который мы считаем нужным. — начал профессор. — Почти каждый ребёнок-волшебник сталкивается в детстве с неконтролируемыми выбросами магии, которые происходят из-за отсутствия концентрации, силы и направления. Когда маг впервые учится обращаться с волшебной палочкой, обязательно возникнет чувство некой скованности, словно нашу магическую силу что-то ограничивает. На этих словах все студенты стали нервно переглядываться между собой. Поттер понял, что, скорее всего, он не единственный ощущает некую “заслонку”. — Я вижу, что вы поняли о чём идёт речь. — посмеялся Флитвик. — Я спешу вас заверить, что это чувство - абсолютно нормальное. Оно возникает из-за палочки, которая не даёт нашему магическому потоку вольностей, которые могут навредить нам и окружающим. Сначала это чувство, мало того, что сбивает с толку, так ещё и пропустить поток через палочку, чтобы получить результат, - довольно сложно. Но, в большинстве случаев, прогресс у студентов появляется уже на второй неделе обучения. Поэтому, меньше переживайте и больше тренируйтесь. — Флитвик ободряюще улыбнулся. Поттер внимательно поглощал каждое его слово, но никак не мог отделаться от слов профессора, что ядро сложно “приучить” отвечать за силу, направление и густоту. — Если у вас не возникло вопросов, тогда… — начал преподаватель, но его прервала взметнувшаяся рука, — Да, мистер Поттер. Стоило Филиусу Флитвику произнести его имя, как Поттер тут же стал всеобщим объектом наблюдения. Под пристальными и оценивающими взглядами однокурсников по его спине пробежались мурашки. В горле моментально пересохло. — Кхм-кхм. — слегка прокашлялся он. — Профессор Флитвик, Вы сказали, что “приучить” ядро настраивать параметры потока трудно. — начал Гарри, пока все, в том числе и сам Флитвик, затаив дыхание, слушали его. — Но ведь это возможно? Профессор осмотрел студента внимательным взглядом и легко кивнул сам себе. — Да, мистер Поттер, это возможно. Такой вид применения магии называют беспалочковой. Но это годы тренировок. И далеко не всем волшебникам удаётся овладеть этим видом применения магии на протяжении жизни. — Я думаю, что волшебник у которого в протекторах сам Дамблдор, удивит нас уже очень скоро. Правда Поттер? — раздался комментарий знакомым голосом с последнего ряда парт у противоположной стены. “Пирс Тишоу” - сразу понял Гарри. Тот просто передразнил его слова. Поттер оглянулся по сторонам, когда из некоторых уголков аудитории послышались смешки и шепотки. Затем вернулся взглядом к рейвенкловцу, который смотрел на него с очень хитрой и самодовольной физиономией. “Чему он радуется?” - стал размышлять Гарри. Флитвик был чуть обеспокоен всколыхнувшимся настроением первокурсников и поспешил перевести тему: — Ну что ж, давайте продолжим занятие. В конце урока они стали разучивать парящие чары Вингардиум Левиоса и характерное движение палочкой. — Вашим заданием к нашему следующему занятию будет потренироваться в этих чудесных движениях палочкой, которые мы с вами сегодня выучили. На следующем уроке приступим к практике. Когда профессор Флитвик объявил об окончании занятия Поттер и Грейнджер, переглянувшись, похватали свои вещи прямо в руки и выскочили из аудитории. Затем быстрым шагом, иногда срываясь на перебежки, они неслись в своё общежитие. Так же быстро они преодолели гостиную и поднялись в спальни. И Гарри, и Гермиона пользовались моментом отсутствия их “душных” соседей, чтоб разложить все вещи по местам, собрать предметы на завтра и даже переодеться из школьной формы в обычную одежду. Поттер в спешке стягивал с себя мантию, брюки и рубашку с галстуком. Он изменил одежду на более привычную для себя: светлые голубые джинсы с дырками на пол ноги, красный объёмный свитер в черную полоску и подаренные Большим Ди красные кеды, которые стали уже незаменимы. Эта одежда попадала под описание магловская, простая, удобная. Без дурацких галстуков и запонок. Гарри уже взял с кровати сумку и уже хотел выйти из комнаты, когда, начал слышать раздающиеся отовсюду пульсирующие удары. Казалось, что это происходило в его голове. Он сразу понял в чём дело и кинулся обратно к своим вещам. Медальон снова требовал от него внимания. Много времени на поиски не ушло, ведь он чётко знал, где лежит вещь. Он взял мешочек, в котором лежала драгоценность и сжал его в руках, глупо на него таращась. — Что там у тебя? — послышался голос из-за спины, от которого у Гарри чуть не встало сердце. Он подпрыгнул от испуга и, плохо соображая, опрометью повернулся к говорящему, глупо спрятав мешочек за спину. — Какого чёрта, Нотт?! Тебя не учили стучать?! Теодор стоял неподвижно и оглядывал его с ног до головы с ошеломлённым видом. Гарри из собственной упрямости стал разглядывать однокурсника в ответ. В этом недоумении они находились около минуты, пока Нотт не потянул руку назад, дабы нащупать дверную ручку и закрыть двери, так и не отрываясь от разглядывания Гарри. — Во-первых, это и моя комната тоже. — заторможено начал он. — Во-вторых, тебе повезло, что это зашёл я, а не Малфой или Забини, или ещё кто-либо. В-третьих, ты - идиот, если считаешь, что можешь так в открытую разгуливать со своими “секретами”. Какие бы они у тебя там ни были. — как бы невзначай добавил Теодор. — А в-четвёртых… — он развёл руки и сделал ими несколько вращений, обозначая силуэт Гарри, — Что это на тебе? Гарри был сбит с толку не меньше, чем сейчас Теодор. Он оглянул себя. — На мне? Одежда? — Это одежда? — он тяжело выдохнул и помотал головой, словно отказывался верить в услышанное. — Ты выглядишь дико. Гарри моментально вышел из ступора и закинул мешочек в свою школьную сумку, которую брал с собой. — Дико потрясно. — перекривлял он однокурсника и прошёл к двери мимо Нотта, как мимо уличного столба, оставив того в полнейшем недоумении. Гарри быстро выскочил в коридор и прошёл в гостиную, где его уже ждала собранная Гермиона, которая о чем-то разговаривала с Джеммой Фарли и Уильямом Уоррингтоном. Кажется, пятикурсники тоже вернулись с пар, поскольку они находились в гостиной все вместе. — Поттер? — удивился Уильям, когда увидел его спускающемся по лестнице. — Это что на тебе? — повторила Джемма вопрос, который ранее поставил Нотт, пока все смотрели на него с округлёнными глазами. Только у Гермионы не наблюдалось такого искреннего изумления. — Одежда. — буркнул он, утомлённый этим паранормальным вниманием к своей персоне. — Выглядишь… — пытался подобрать слово Флинт, у которого улыбка уже расползлась до ушей, — Потрёпанным. — Гермиона сказала, что вы собираетесь в библиотеку. — то ли утверждал, то ли уточнял Уильям. — Она работает до восьми вечера. Вы найдёте дорогу назад? Гарри мельком глянул на подругу, которая еле заметно кивнула ему. — Думаю, мы разберёмся. — ответил Поттер, после чего они спешно покинули общежитие.