Искупи свою вину самоубийством

— Дойцу, это ты? — Италия не верил своим глазам. По щекам уже начали течь слёзы, но не из-за чего-то плохого, а из-за того, что неужели он жив. — Дойцу, прости меня за то, что я сделал, я правда жалею об этом, но… Ты же жив, значит всё уже хорошо, правда? Италия заметил, что Германия никак не отреагировал на его слова. — Дойцу, скажи что-нибудь, ты ведь можешь говорить? — Ты сказал «Дойцу»? — Германия смотрел на парня, что начал кивать и бормотать себе под нос что-то в духе: «Да-да, так и есть». — «Дойцу» больше нет. — Как это нет? — С нервной улыбкой спросил Италия, прикасаясь к лицу собеседника. — Я ни с чем не перепутаю это лицо. Ты может не помнишь меня? Это я, Италия, мы с тобой очень хорошо общались, п-помнишь? — Ни с какими Италиями я не раньше общался. — Да нет, не может такого быть. Я не мог тебя перепутать с кем-то другим! Дойцу, ты всё забыл? У тебя что-то случилось? — Что ты привязался?! Я не Дойцу и тебя я не знаю! — Закричал тот, чтобы от него наконец отстали. После чего тот ушёл, оставив Италию одного со своими мыслями. Но ведь не может это быть просто очень похожий человек. Парень решил посмотреть, куда он пойдёт. Пошёл он в сторону леса, в который даже было страшно зайти. Италия остался снаружи, но даже так было слышно кого-то и среди голосов был голос того, кого он назвал Германией. Но почему они все кричат? Что-то произошло? Они говорили, что нужно прекращать. Что уже всё понятно, и он доказал, что хочет вернуть всё обратно. Это они о том, что парень хотел умереть ради того, чтобы все ожили? То есть это всё неправда? Это всё было подстроено. Италия вернулся к рельсам. Было сыро и холодно, наверное пора было бы вернуться домой, но было желание сделать одну вещь. Теперь хочется доказать, что он настроен решительно и что хоть что-то может делать. Хотя как бы в голове всё не казалось простым, было достаточно тяжело прыгнуть под поезд, особенно узнав, что все на самом деле живы. По лицу стекали капли дождя. Со стороны леса раздались звуки. — Стой! Парень обернулся и увидев тех, кто стояли сзади, замер. Тут точно не могло ничего показаться, люди позади него были мертвы, а теперь они стоят сзади, что-то обсуждают и ведут себя так, будто ничего не произошло. Заметив, что он замер, люди решили наконец-то признаться. Но с чего начать? — Послушай сейчас внимательно… — Вроде уверенно, а вроде нет начал кто-то. — Ты ведь хочешь покончить с собой из-за того сообщения? Там, где говорилось, что если ты умрёшь, то все воскреснут? Ответом был шум дождя и ветра. — Ты слышишь меня? — Ты даже ответить не можешь?! — Подбежал некто, схватив за руку и немного отводя от путей. Он тоже напоминал кого-то из прошлого. — Может ты скажешь нам хоть что-то, идиот? — А-а… — Посмотрев в землю Италия на секунду замолчал. — Вы ведь живы? Мне не кажется? — А какие мы должны быть? — Ну… Вы же умерли несколько лет назад, я видел, как вы умирали, вы не можете стоять здесь живыми. — Подожди, что значит «видел, как вы умирали»? Ты даже не пытался помочь? — Да нет, я… — Парень не хотел говорить правду, хотелось заплакать, но ведь это не поможет. Наверное. — Ты несколько дней так хотел воскресить всех, а оказывается, что во всём виноват ты сам. — Сказал стоящий сзади. На минуту он остановился, трогая сзади. — Вот ты похож на того, кого я ненавидел. Ты видимо такой же урод как и он. А ведь и правда. Сейчас Италия рвался воскресить всех, а тогда, по какой-то неизвестной причине, ничего не сделал. И правильно, что его сравнили с ненавистным человеком, он поступил неправильно, хотя не то что неправильно, ужасно. Грустно. Дождевая вода на вкус стала более солёной. — Вы ведь ненавидите меня? Ответы были разными: кто-то говорил, что нет, кто-то, что да, а кто-то видимо и сам не знает как к этому относится. — Я… Я понимаю, что правда поступил плохо, я правда виноват… — Сказал он, вытерев лицо и посмотрев на удивлённые лица. — Вы возможно не верите мне, но мне правда очень жаль. Я надеюсь, что вы простите меня. Я правда надеюсь. Справа зашумел приближающийся поезд. Италия снова вернулся к рельсам, забравшись на них. — Ты куда? — Пожалуйста, простите меня за всё, что я сделал. Мне очень жаль… Мне очень жаль… И… Перед глазами замелькал проезжающий состав. Ничего не было видно и все замерли. Все, кроме одного. Взгляды устремились на «Германию», стоящего недалеко от железной дороги, возле которой лежало видимо тело. И только через какое-то время, оно зашевелилось. — Он живой? — Спросили у Германии, на что получили одобрительный кивок. Полежав пару минут тело встало, огляделось, и видимо поняв, что опять ничего не вышло, обессиленно упало на землю и закрыло лицо руками. Наверное не хочется видеть хоть что-то, учитывая, что сейчас не должно быть вообще ничего. Если все те, кто стоят тут и правда воскресшие люди, то они наверняка всё помнят и теперь его не простят. А вдруг они сделают то, что сделал он когда-то? А вдруг произойдёт ещё что-то ужасное? Они все наверное в ярости и разорвут парня на куски. Слёзы продолжали течь ещё с того момента, как он стоял на рельсах. Наверное всё то, что случилось в последние дни слишком давит. Не получалось остановиться. Ещё слишком страшно, неизвестно, что будет если он встанет, оглянется или хотя бы пошевелится. Пускай всё это закончится. Как бы Италия не хотел сделать что-то такое, ничего не получалось. Он не перестаёт быть тем слабаком, каким был много-много лет. Но может сейчас стоит остановиться? Все же живы, неизвестно, как это произошло, но главное, что они живы. Последние события слишком истощили, от них нужно отдохнуть, чтобы точно быть в порядке. Мокрыми руками парень помог себе подняться, встать и слабо шатаясь пойти в сторону города. Но остановившись в паре метров от места происшествия и увидев удивлённые лица сзади, он убежал, только, чтобы никто не начал преследовать его. — С тобой всё хорошо? Засветился экран, будто предлагая подойти к нему и посмотреть, что там. Уже прошло несколько дней, наверное уже должно было стать лучше. Италия подошёл чтобы посмотреть, кто там пишет, и заметив, что это тот, что пообещал ему воскресить всех, если он умрёт. Ему надо ответить. — Да-да, всё хорошо. Но у меня опять ничего не вышло… — Ты был очень расстроен… Но почему ты убежал? — Ты всё это видел? Ты был там? — Расстроенно начал понимать всё парень. — Был… Мне нужно сказать тебе кое что. — ? — Больше не пытайся умереть, мы уже всё поняли, ты точно понимаешь, что виноват и что хочешь всё вернуть. — Так это вы были несколько дней назад возле рельс? — Да… Это мы… Раз это они, то нужно спросить один вопрос. — … Вы не сердитесь на меня? Задав этот вопрос, Италия отошёл от стола, чтобы принести стакан воды. После он вернулся. — Уже нет, тем более мы все живы, нам больше нечего злиться. — Правда? — Да. — А потом он (хотя уже они) дописал. — Больше не пытайся покончить с собой. До свидания. — Прощайте. Как бы не было хорошо на душе от того, что все живы, что теперь не надо волноваться, всё равно было очень стыдно с кем-то хотя бы поговорить. Даже если они говорят, что уже не злятся, можно ли этому верить? Хотя в любом случае это лучше, чем бесконечно надеяться и вредить себе, поверив незнакомцу, подарившему эту самую надежду. И может лучше так, чем гнить неизвестно где. Наверное так и есть. Осталось только собраться и вернуться к прошлой счастливой жизни. И теперь она гораздо ближе, чем раньше.