***
После их свадьбы прошёл не один земной год. Даже не десять и не двадцать, а, может, уже и больше. Их дети, как и положено полукровкам — были сильнее родителей, но сейчас наступило то самое время, время последствий перемен. Многим они нравились! Появилась раса Нейтральных, куда полукровок, с радостью, и определил Совет. В редких случаях решалось, что какого-то полукровку можно отнести к той, или иной стороне. В этот ответственный день Геральд хотел выглядеть на все сто, нет, на двести. Сегодня их с Мисселиной дочь — Арктия сочетается браком с сыном Люцифера — Борисом (вот такое, вот нетривиальное имя, но так захотел его отец). Парень тоже полукровка. Повсюду музыка, смех, радость, крики из толпы. Геральд о чём-то болтает с Фенцио, упомянуть, кстати, который невесть как выбрался из Небытия. Потому что раскаялся? Никто не знает ответа. Даже он сам. Около Фенцио крутится Ребекка, то и дело что-то поправляя у него в волосах, на груди, плечах. — За тебя, Геральд! — поднимает бокал он, залпом осушая. Демон салютует своим. Женщины только обречённо вздыхают, переглядываясь. — Забыл, что тебе пить нельзя? — упрекает мужа Ребекка. — Ты же сам сказал, когда выбрался из этого, своего Небытия... Фенцио закатил глаза, в прочем понимая, что жена абсолютно права: пить ему абсолютно нельзя. Вообще. Один из побочных эффектов от Поцелуя Шепфа. Он тут же почувствовал это, неприятно морщась и ослабляя галстук. Стал заваливаться на бок. — Идиот! — прорычала Ребекка, подхватывая мужа под руки. — Постоянно такое, ну, где твои мозги? — она не на шутку перепугалась. — Врача! Срочно! Приступ удалось купировать. Фенцио, под строгим наблюдением жены и Вики — вынесли на свежий воздух. Он довольно быстро пришёл в себя. Улыбался. — Вот, а ты волновалась. Ребекка махнула на него рукой, а после подошла и крепко обняла. Они поцеловались, всё больше и больше входя в раж. Не замечали ничего и никого. — Знаешь, что вернуло меня оттуда? — скороговоркой прошептал Фенцио. — Что? — спросила серафим, хотя уже знала ответ, это её дочь — демоница Вики, член Совета, сделала так, что даже неравные по Статусу люди могли вступать в отношения. «Потому — что это справедливо!», заявила тогда она. На удивление, её предложение было рассмотрено, а не сразу выброшено, потом и принято. — Что не увижу твои глаза, — продолжал шептать он, — не услышу твой голос. Тебя вообще. Это было так больно. И, что сам, этими руками всё разрушил. Хотелось придушить себя... — Но ты и так был в Небытие... Весёлый свадебный гомон и не стихал. Всюду сновали помощники. Музыканты. Художники. Фотографы, некий аналог земным. И прочие. Бегали детишки, задорно развлекая друг друга. — О, они целуются! — хлопнула в ладоши маленькая девочка. — Кто? — Твои дедушка с бабушкой! Мальчик, что задал такой, без сомнений, дурацкий вопрос, по мнению девочки, теперь убедился в этом сам. Бабушка с дедушкой действительно целовались. — И что? — Ну, — девочка понизила голос до шёпота, — я слышала одну историю... И тогда она рассказала мальчику, а звали его Фердернанд, что когда-то его дедушка предал их всех, в войне и бабушку. И то, что бабушка ещё раньше посмеялась над ним и его чувствами. — Да, быть такого не может! — запротестовал Фердернанд. — Глупости какие-то, Лация! О, смотри, — он выкинул свободную, от забавных ленточек, руку. — Твои тоже целуются! Лация обернулась, действительно, и её дедушка с бабушкой — Геральд и Мисселина, страстно целовались. Девочка аж покраснела. — Лация! А ты знала, что они любили друг друга многие века подряд, — горячо зашептал Фердернанд, — но не могли быть из-за закона о Неприкосновении?.. — тишина. — Ты плачешь? Почему? Всё же хорошо. Лация никак не унималась: — Это так грустно, Фенди, — хныкала она, — любить, но не иметь возможности быть вместе. Я маленькая ещё понимать такие вещи, но, всё равно, это очень грустно. Фердернанд согласился, кивая и вручил подружке ленточки, подаренные дядей Люцифером. Обернулся. С другой стороны парка, где проводилась церемония — к ним навстречу бежали ещё несколько детишек. Тут, в основном, были бабушки и дедушки. Ости и Астр, медленно и благородно, шагали в такт, не забывая при этом переругиваться. Запыхавшийся черноволосый мальчик, очень похожий на Астра в юности, остановился. Он был постарше, чем Фердернанд и Лация. — О, привет мелкота, — впрочем, беззлобно сказал он, — ещё не начиналось? — они помотали головами. — Значит успели. Хорошо! И мальчишки стали обсуждать соревнования по крылоборству, которые тоже изменились. Нет, традиционные команды Ангелов и Демонов остались, но начала, всерьёз развиваться тема профессионального спорта. Клубы. Лиги. Чемпионаты. Виды. Даже появилось отдельное направление — с мячом, где пасовать можно только взмахами крыла. В руки берут только вратари. Поттероманы сказали бы квиддич. Они так и сказали, поэтому название и прижилось. — О, начинается! — послышалось отовсюду.***
Мисселина с нежностью смотрела в глаза мужа, поправляя его пиджак, смахивая невидимые пылинки. — Пепел в твоих волосах... — Старею? — беззлобно улыбнулся Геральд. Ангел рассмеялась, вовлекая в поцелуй. — Нет. Нашему сыну несмотря на то, что он занимает высокий пост, работа нервная: меньше надо курить... — Передам, — хохотнул он, оборачиваясь на шаги, — обязательно!.. В дверях беседки, где они были всё это время, появился Эндайер. — Мам, пап, — улыбнулся он, — вы идёте? — Да.***