Darling, so it goes

      — Что мы празднуем?       Гарри не может удержаться от смеха над невинным вопросом, отчего его лучший друг поджимает губы.        — Давай, Гарольд, — стонет Ник, когда Мэш подносит их переплетенные руки к своим губам для поцелуя. — Что это? Типа, Независимость Монако?        — Прости, — смеется Джемма рядом с Гарри, — но мне нравится, что ты потратил целый день на дорогу, чтобы оказаться здесь, и ты даже не знаешь, что такое Национальный день.        — Хорошо, профессор Стайлс, — отвечает Ник, закатывая глаза. — Расслабься. Не все исследуют каждую мелочь так, как ваша семья. Принц Гарольд пригласил меня на длинные выходные, поэтому я приехал на длинные выходные.        — Я думаю, он забыл о празднике, — поправляет Мэш, ухмыляясь своему парню. — Он был просто взволнован тем, что наконец-то остановится во дворце, а не в отеле.        — Да, — отвечает Ник, поворачиваясь и свирепо глядя на Гарри. — Но никто не предупредил меня, что только на одну ночь.        — Нет, я определенно говорил тебе это, — хихикает Гарри, бросая взгляд в окно, когда снаружи на дворцовой площади звучит труба. — Ты хочешь, чтобы я достал свой телефон? Я написал, что четверг ты проведешь во дворце, а выходные в нашем с Луи доме. Мы впервые принимаем гостей, поскольку большая часть отделки уже закончена.        — Нет, доказательства не нужны, — ворчит Ник. — Но, кто-нибудь, пожалуйста, скажет мне, что мы празднуем?        — Мы не празднуем праздник Монако, — объясняет Гарри, сжалившись над ним. — Мы празднуем–       Двери Голубой комнаты с грохотом распахиваются, и входит Луи, одетый в черную военную форму, в которой Гарри видел его лишь однажды, в день их телевизионной свадебной церемонии. Гарри задавался вопросом о потребности в вооруженных силах в такой крошечной стране, но всегда считал, что лучше не спрашивать, довольствуясь тем, что время от времени пожинает плоды вида своего мужа в военной форме. Луи, который легко мог бы командовать комнатой в старых спортивных штанах, убийственно горяч в накрахмаленных брюках и пиджаке, украшенных лентой и медалями, и Гарри сдерживает стон, стараясь не думать о том, что он с радостью выполнит любой приказ, отданный принцем в данный момент. (Или в любой момент, на самом деле.)       — Лу, — говорит он, оставляя свою сестру и друзей, подходя и приветствуя мужа. Он кивает Лиаму, который следует за принцем в комнату, когда они проходят мимо друг друга. — Как прошло заседание по бюджету?        — Все прошло не очень хорошо, — отвечает принц, наклоняясь, чтобы поцеловать Гарри в щеку. — Новый представитель из Монако-Вилль спорил с каждым предложенным нами пунктом.       — Именно так, как ты и думал, — бормочет Гарри, убирая волосы со лба Луи. Тот кивает. — Извини, это звучит тоскливо.       — Спасибо тебе, дорогой, — Луи берет Гарри за руку и сжимает ее. — О, я должен поздороваться с Лотти; я не видел ее с тех пор, как она приехала.        — Иди, иди, — отвечает Гарри, отмахиваясь от мужа. Ему следует пообщаться с их гостями, у него не получается видеться с их семьями и друзьями так часто, как хотелось бы, но он находит минутку для себя, чтобы оценить, как далеко они с Луи продвинулись за последние несколько месяцев. До торжественного мероприятия Красного Креста он, вероятно, не знал бы, какая встреча была у Луи в тот день, не говоря уже о трудностях, с которыми он ожидал столкнуться. Для принца не естественно позволять Гарри заботиться о себе, поэтому тот старается как можно чаще говорить ему, как сильно он это ценит. И в ответ он делает все возможное, чтобы не замалчивать ситуацию. Это не всегда было легко, но они оба прилагают усилия.        — Гарри, — зовет Лотти, указывая ему на то место, где она и Луи стоят с Найлом и Зейном. — Забыла сказать, мне нравится твой портрет!       Гарри краснеет, глядя на огромный портрет, висящий на дальней стене. Это такая вещь, которую он никогда бы не повесил у себя дома, если бы этого не требовала роль. Он теребит свое жемчужное ожерелье, поглядывая вниз, чтобы увидеть, как оно ложится поверх татуировок в виде ласточек, которые он набил в прошлом месяце, пытаясь придумать, что сказать.       — Он прекрасен, не правда ли? — спрашивает Луи, подмигивая, когда, кажется, замечает, что Гарри смотрит на его грудь. Он привыкает к идее татуировок, хотя Гарри не уверен, что когда-нибудь сам посадит Луи в кресло.        — Он такой большой, — замечает Джемма, повышая голос, чтобы ее было слышно с дивана, где она сейчас сидит с Софией и Лиамом. — Посмотри на размер своей головы.       — У него всегда была такая большая голова, — шутит Ник, указывая на портрет. — Я рад, что художник смог запечатлеть это.        — Не слушай их, Гарри, — говорит Лотти, кладя руку ему на плечо. — Послушай нас, мы разбираемся в портретах. Это потрясающе.        — Спасибо, Лотти, — многозначительно отвечает Гарри, глядя на Джемму, а затем на Ника. — Это очень любезно с вашей стороны.        — Ну, как любит говорить мой шурин, — произносит Лотти, поднимая за него бокал с шампанским, — относитесь к людям с добротой.       — Кстати, — вмешивается Найл, глядя на Гарри, — я мог бы поклясться, что сбор средств против издевательств, на который ты меня пригласил, состоится на этой неделе, но Зи говорит, что он будет только через неделю?        — Да, в первую неделю декабря, — отвечает Гарри. — На следующей неделе мы с Джеммой улетаем домой на День благодарения, а когда вернемся, у нас будет всего пара дней, чтобы убедиться, что обо всем позаботились.       — О, так ты будешь нервничать, — сочувственно говорит Найл, наклоняя голову. — Что ж, можешь рассчитывать на мое пожертвование.        — Не нервничай, любовь моя, — говорит Луи, похлопывая Гарри по плечу и оглядывая группу. — Знаете, Гарри в этом году собрал на гала-концерте Красного Креста больше…       — …чем за последние два года вместе взятые, — заканчивают Зейн и Лотти в унисон, вызывая смех у всех в комнате.        — Ну, так и есть, — настаивает Луи, лучезарно улыбаясь мужу. — Вы все должны гордиться им. Подожди, где ты взяла это шампанское, Шарлотта?       — Из барной тележки, — отвечает она, указывая на угол. — А что? Для всех было приготовлено шампанское.       — Ты должна была подождать, пока тебя обслужат, — произносит принц, сурово глядя на сестру. — У нас был запланирован тост.       — Мы могли бы выпить сейчас, — предлагает Зейн, пожимая плечами. — Не отказался бы от шампанского.       Луи смотрит на Гарри. Они планировали поделиться своими новостями со своими гостями после того, как помашут толпе на дворцовой площади внизу с балкона, что было запланировано с точностью до минуты, и до обеда. Но нет смысла ждать.       — Генри, — зовет Гарри, подзывая лакея у двери. — S’il vous plaît, pourriez-vous servir le champagne? Merci beaucoup.       Молодой человек улыбается и кивает, спеша к барной тележке, чтобы налить шампанское. Все собираются вокруг Гарри и Луи в центре комнаты.       — Гарри, — говорит Сюзанна, когда они с Пьером подходят ближе, — твой акцент стал намного лучше!        — Так и есть, — соглашается Зейн, — на прошлой неделе он сказал Митчу что-то о том, что у него красивая задница.        — Зейн! — Гарри легонько шлепает его по груди. — Ничего подобного!        — Вас так легко вывести из себя, Ваше Высочество, — хихикает Зейн, качая головой. Генри предлагает бокал шампанского. — Спасибо.        — Хорошо, — начинает Ник, беря бокал шампанского для себя и протягивая один Мэшу. — За что мы будем пить?       — Ну, — улыбается Гарри, колеблясь и глядя на Луи, который кивает. — Ну, эм, мы хотели сказать вам всем, потому что вы наши самые близкие друзья, и мы любим вас, и это особенный день, вы знаете, потому что это Национальный день, но также это день рождения дедушки Луи и Лотти–        — Мы нашли суррогатную мать, — продолжает принц, сжимая руку Гарри, чтобы положить конец его нервной болтовне. — Мы начнем ЭКО в следующем месяце.       На мгновение воцаряется ошеломленная тишина, а затем все разом начинают говорить, чокаясь бокалами и поздравляя их. Луи и Гарри отстраняются друг от друга, их обнимают сестры и друзья. Гарри пытается сосредоточиться на каждом из них, поделиться с ними своим счастьем, но он не может перестать смотреть на Луи через всю комнату. Их глаза продолжают встречаться, ни один из них не хочет отводить взгляд или перестать улыбаться. Гарри знает, что их совместная жизнь не всегда будет легкой или такой, какой он мог себе представить, но он не может вспомнить никого, с кем бы он предпочел создать семью.       Краем глаза Гарри замечает, как Филипп входит в комнату. Он выглядит сбитым с толку внешним выражением радости в комнате, и Гарри сжаливается над ним.        — Пора ли выйти на балкон?       — Oui, Ваше Высочество, — отвечает Филипп, склонив голову перед Гарри. — Время пришло.        — Можем мы все выйти и помахать? — спрашивает Ник, получая испепеляющий взгляд Филиппа.        — Да, можно и мне? — спрашивает Джемма, толкая Гарри локтем в бок. — Я буду королевской тетей или кем-то еще.       Гарри обнимает сестру и притягивает ее к себе. — Мы собираемся рассказать маме и папе на следующей неделе.        — Я не могу дождаться, — смеется она. — Мама поспорила со мной на двадцатку, что вы, ребята, подождете до нового года, а уж потом начнете пробовать.       Гарри, смеясь, качает головой.        — Они зовут вас, Ваше Высочество, — говорит Джемма, указывая на Филиппа. — Тебе лучше идти.       — Эй, — начинает Гарри, не желая уходить до того, как задаст ей вопрос, который давно был у него на уме. — Я просто хотел спросить… Я имею в виду, ты не возражаешь? Мама и папа будут отвлекаться, и…        — Гарри, — отвечает Джемма, закатывая глаза. — Я не возражаю. Ты с ума сошел? Я рада за вас, ребята. И, честно говоря, я думаю, что для разнообразия будет облегчением обратить внимание на кого-то другого.       — Просто скажи мне, если это, я не знаю, начнет тебя беспокоить. Обещаешь?        — Хорошо, я обещаю. Но, клянусь, я действительно взволнована. Вы с Луи — отличная команда, вы ни за что не повторите тех же ошибок, что совершили мама и папа. Ты будешь совершать все новые ошибки, а я стану классной тетей, к которой будут обращаться твои дети, когда захотят пожаловаться на тебя.       — Спасибо?        — Гарри, — зовет Луи. Он ждет его у двери на одном из балконов. — Пошли, любовь моя.       Гарри чмокает сестру в щеку, а затем пересекает комнату, по пути застегивая пальто. Он берет Луи за руку и следует за ним на маленький балкон, маша зрителям внизу. По-видимому, обычно на это собирается около тысячи человек, но Гарри кажется, что их больше, и все они начинают скандировать что-то по-французски.       — О чем они говорят? — спрашивает он принца, не сводя глаз с толпы.        — Они говорят: «Да здравствует семья принца», — отвечает Луи, шепча на ухо Гарри.       Гарри приходится сморгнуть слезы. Он знал, что княжество приняло его, даже обняло, но это… это много, особенно сейчас, когда они планируют завести ребенка. До него снова доходит, что у них будет общий ребенок, он надеется, что много. Они всегда говорили об этом, но теперь для Гарри это реальность, тот факт, что у них будет семья. И не только у них. Луи и его дети будут являться частью длинной линии членов королевской семьи, которые несут ответственность за людей внизу, у которых есть обязанность заботиться, как выразился Луи. И Гарри теперь тоже не только часть княжества, но и будущего. Тот факт, что и Луи, и его люди доверяют ему эту ответственность, означает больше, чем он может выразить словами. Он улыбается и машет рукой, безмолвно благодаря их за поддержку и благодаря всех существующих божеств за то, что у него была возможность встретиться с Луи, независимо от того, как это произошло. Он ничего не изменит в их совместной жизни и во всем, что привело к этому моменту.       — Готов, мой дорогой? — спрашивает Луи, прерывая ход мыслей Гарри. Тот кивает в ответ.       Ни единой вещи.