***
За день до визита президента Хорватии Джефф заходит в кабинет Гарри, чтобы забрать его для их первого дела: выбора фарфора для ужина. Гарри ожидает, что это займет около пяти минут, но София выделила целый час в его расписании, так что он с нетерпением ждет возможности заглянуть к Луи в оставшееся время. Они не виделись в течение рабочего дня уже пару недель, и Гарри скучает по этому. — Мы проконсультируемся с Матиасом, — говорит Джефф, шагая по коридору, великолепный в своей обычной одежде — накрахмаленной белой военной форме. Он смотрит на часы. — Я подозреваю, что он и Филипп уже ждут нашего прибытия. Гарри заставляет себя перестать мечтать о Луи и спешит, чтобы не отстать от Джеффа, спускаясь по лестнице и следуя за ним на кухню. Джефф объясняет, что Филипп, как старший дворецкий, отвечает за коллекцию фарфора, а Матиас, как шеф-повар, всегда подсказывает, какой сервиз следует использовать для конкретного случая. К удивлению Гарри, в конце коридора Джефф поворачивает направо, а не налево, что приводит его в ту часть дворца, которую, как ему кажется, он раньше не видел. Пара горничных кивают, проходя мимо, напоминая Гарри о том, зачем они это делают. — Вот мы и пришли, Ваше Высочество, — бросает Джефф через плечо, останавливаясь перед открытой дверью. Он заходит внутрь, говоря: — Ах, Матиас, Филипп! Bonjour! Комната, где ждут Матиас и Филипп, размером с гардеробную Гарри, но вместо одежды и аксессуаров ее стены заставлены посудой. Гарри улыбается и пожимает им руки, когда осознание того, что он не выберется отсюда через пять минут, оседает в его груди. — Итак, — говорит Гарри, хлопая в ладоши. Время извлечь из всего самое лучшее. — С чего мы начнем? — Меню? — Джефф поднимает брови, глядя на Матиаса, который кивает. — Меню. Матиас кладет свой блокнот на низкую полку в центре комнаты и расправляет несколько страниц, после чего подзывает остальных присоединиться к нему. — Его Высочество… то есть Его Высочество принц Луи, — начинает Матиас с застенчивой улыбкой, — только на прошлой неделе окончательно утвердил меню. — Ох, правда? — Гарри растерянно смотрит на персонал. — Он обычно так делает? Или этот ужин особенный? Матиас и Джефф обмениваются взглядами и хихикают. Филипп только фыркает и отводит взгляд. — Он всегда одобряет меню, — отвечает Матиас, указывая на инициалы Луи в углу одной из страниц, лежащих перед ними. — Иногда мы ходим туда-сюда по нескольку раз. Что касается этого меню, то нам повезло: он отклонил только один вариант, «amuse-bouche», и принял первый предложенный нами вариант. — Его Высочество считает, что гастрономия имеет много общего с политикой, — вмешивается Джефф с доброй улыбкой. — Если вы делитесь хорошей едой в приятной атмосфере, разговоры также становятся более приятными. — Имеет смысл, — Гарри пытается отбросить мысль о своем муже, который любит «Макдональдс» больше, чем кто-либо другой, кого Гарри когда-либо встречал, как о снобе-гурмане. — Итак, что у нас будет? Какие-нибудь хорватские блюда? — Нет, — отвечает Матиас, перебирая свои бумаги. — Мы стараемся представить блюда средиземноморской кухни, когда у нас гостят такие особенные посетители. Его Высочество одобрил морского окуня с цитрусовыми фруктами и клецками с икрой, филе ягненка, овощное конфи… — Пять блюд? — спрашивает Джефф, вглядываясь в меню, когда Матиас кивает. — И «amuse-bouche»… — Яичница-болтунья с белыми трюфелями. — Да, конечно, — Джефф смотрит на Гарри. — Я не хочу утомлять вас, Ваше Высочество, но ради возможности обучения мы устраиваем подобные мероприятия во дворце примерно шестьдесят раз в год… Гарри громко вздыхает. Он и не подозревал, что их число было таким большим. В конце концов, это его первый год. — И это моя обязанность, — продолжает Джефф, как всегда невозмутимый, — изучать кулинарные привычки и религиозные убеждения наших гостей, чтобы избежать досадных ошибок. Список гостей на этот ужин был составлен несколько недель назад, и вскоре после этого я ознакомил Матиаса со всеми требованиями и ограничениями гостей, такими как аллергия. — Ох, ничего себе, — произносит Гарри, снова заглядывая в меню. — Я понятия не имел, сколько работы было вложено в это. — Это, как бы это сказать, верхушка айсберга? — Матиас смеется, когда Гарри кивает, а затем поворачивается к Джеффу. — Ну что, начнем? Они обсуждают фарфоровые сервизы большую часть часа, и Филипп, по поручению Джеффа, знакомит Гарри с историей, содержащейся в комнате. Здесь собраны тысячи фарфоровых изделий, датируемых несколькими десятилетиями, а самый старый сервиз состоит всего из трех предметов, что неудивительно, учитывая, что они были заказаны одним из предков Луи сто пятьдесят лет назад. По словам Филиппа, это музейные экспонаты, которые не подлежат повторному использованию, и он охраняет их ценой своей жизни. (Почему-то Гарри в этом не сомневается.) После исчерпывающего разговора, в который Гарри втягивается, они выбирают «Копенгагенский сервиз», потому что у него красивый рыбный дизайн, который хорошо сочетается с морским окунем, а затем свадебный фарфор Гарри и Луи на десерт. Гарри улыбается дизайну, пока Филипп раскладывает сервизы с инициалами, увенчанными изящной золотой короной, краем уха слушая, как Матиас и Джефф обсуждают мэтра из местной кондитерской школы, который будет помогать готовить десерты на следующий день. — Дайте-ка я посмотрю… Уже начали полировать серебро, да? — спрашивает Джефф, записывая что-то в свой блокнот в кожаном переплете. Сходство с Лиамом просто жуткое. — Да, — отвечает Филипп, закрывая дверцу шкафа. — Не хотели бы вы проверить, как продвигаются дела? — Возможно, после того, как зайдем на кухню, — предполагает Матиас, приподнимая брови. — Завтра мы будем очень заняты, так что, если вы хотите навестить нас, лучше сегодня, Ваше Высочество. — Я согласен, — произносит Джефф, закрывая свой блокнот. — Кухня, потом мы проверим камердинеров. Гарри кивает, следуя за Джеффом и Матиасом по коридору. Пока они разговаривают на тихом французском, он достает свой телефон и отправляет Софии сообщение, чтобы сообщить ей, что это займет больше времени, чем ожидалось. Она отвечает немедленно, обещая перенести их встречу с социальным отделом на вторую половину дня. — Ваше Высочество? Вот мы и пришли. Негромкий гул разговоров на кухне немедленно стихает, и весь персонал быстро выстраивается у одной из стоек. Гарри засовывает телефон обратно в карман и следует за Матиасом и Джеффом, которые, как он теперь понимает, хотят познакомить его с другими поварами. — Ваше Высочество, — начинает Матиас, указывая на первого мужчину в очереди. — Могу я представить вам Жерара, моего су-шефа? Гарри улыбается, когда Жерар склоняет голову и протягивает руку для пожатия. Они продолжают цепочку, и Гарри удивляется, почему он не сделал этого раньше. Он понятия не имел, сколько людей работало на кухне, от поваров и пекарей, до посудомойщиков. Все они, кажется, счастливы встретиться с ним и поболтать пару минут, после чего ему приходится переходить к следующему, и Гарри наслаждается этим даже больше, чем им кажется. Помимо того, что так его воспитывала мать, чтобы он был вежливым и относился ко всем, кого встречал, как к равным, он всегда просто любил людей. В последние несколько месяцев ему казалось, что он каждый день знакомился с новыми людьми, но только сейчас парень осознал то, что он не предпринял этот шаг, чтобы представиться персоналу, было огромным упущением. — Как вы можете видеть, Ваше Высочество, — говорит Матиас, подводя его к рабочему месту, где Жерар поливает тарелку каким-то темным соусом, — мы уже готовимся к завтрашнему дню, тестируем наши рецепты, чтобы убедиться в их совершенстве. Хотели бы вы попробовать? Клубника с бальзамическим уксусом. — Ох, с удовольствием, — отвечает Гарри, поворачиваясь к Жерару. Он выглядит гордым; мужчина стоит прямо и улыбается, протягивая тарелку и вилку. — Merci. — De rien, — отвечает Жерар, склоняя голову. — Надеюсь, вам понравится, Ваше Высочество. — Ты ездил в Модену за бальзамином, — говорит Джефф, поворачиваясь к Матиасу. — Не правда ли? — Модена? — спрашивает Гарри, отрезая вилкой маленький кусочек клубники. — Это в Фонтвийеле? — Нет, нет, — отвечает Матиас, посмеиваясь. — Модена, Италия. Я посетил, э-э-эм, производство. Мы просто не можем добиться такого же результата здесь. — Луи сказал мне, что у вас двоих большие планы на наше поместье, — произносит Гарри. — Органическое земледелие? — Да, это может занять пару лет, — отвечает Матиас, подпрыгивая на каблуках, — но мы надеемся поставлять все овощи, используемые на кухне, а также молоко и сыр от коров. — Очень волнующе, — произносит Джефф со снисходительной улыбкой на губах. — Ваше Высочество? Как вам блюдо? Ах да, блюдо. Гарри подносит вилку ко рту, прекрасно осознавая, что большинство глаз на кухне устремлено на него, и готовый солгать, если понадобится. В конце концов, он — квалифицированный актер. Но когда вкусы взрываются у него на языке, ему не нужно притворяться, что он наслаждается. Это неожиданное сочетание, но вкусы идеально дополняют друг друга, и он быстро откусывает еще кусочек. — Это действительно вкусно, — отвечает Стайлс, слизывая с губы капельку бальзамина. — Мне бы никогда не пришло в голову соединить эти вкусы воедино, но это невероятно. Мои комплименты шеф-поварам. Жерар широко улыбается, а затем возвращается к своей работе после того, как Матиас кивает ему. — Так вот, вы не увидите этого блюда завтра, Ваше Высочество, — продолжает Джефф, обводя жестом комнату, — но они фотографируют каждое блюдо для наших записей. Мы бы не хотели подавать то же самое блюдо, если наши гости снова посетят дворец. — Ох, вы ведете записи? — спрашивает Гарри, сразу понимая, насколько глуп этот вопрос. — Я имею в виду, конечно вы ведете записи. — Не хотели бы вы посмотреть мою личную коллекцию? — спрашивает Матиас, указывая на дверь в боковой части комнаты. — У меня сохранилось несколько меню тех времен, когда принц Ренье еще был жив. Ваш муж обычно предпочитает вести все в электронном виде, но его дедушке нравились бумажные меню, и он возвращал их мне с рукописными заметками. Он был хорошим человеком, я дорожил им. — Вообще-то, нам уже пора, — произносит Джефф, глядя на свои часы. — Моя будущая невеста оторвет мне голову, если я в ближайшее время не верну Его Высочество. — Будущая невеста? — Гарри не может удержаться от вопроса. — Ох, нет, ничего официального, — смеется Джефф, махая рукой. — Но я уверен, вы согласитесь, что это просто вопрос времени. Гарри изображает облегчение, вытирая лоб, и двое мужчин смеются. — Я бы с удовольствием зашел в другой раз, — говорит Гарри Матиасу, — когда мы не будем готовиться к мероприятию, и посмотреть вашу коллекцию, если вы не против? — Все в порядке, Ваше Высочество, — отвечает Матиас, широко улыбаясь. — Это будет для меня честью. — Спасибо, — произносит Гарри, протягивая руку, чтобы пожать руку Матиасу. — Это так любезно с вашей стороны — предложить. Я сожалею, что у меня так и не было возможности встретиться с принцем Ренье, поэтому я бы с удовольствием посмотрел меню, послушал любые ваши истории. — Я уверен, что у него их много, — бормочет Джефф, посмеиваясь. С этими словами Джефф выталкивает Гарри из кухни, прощаясь с Матиасом и его сотрудниками. Они останавливаются в маленькой комнате, где полдюжины рабочих полируют серебро к завтрашнему дню, и Джефф знакомит Гарри с каждым из них. Это похоже на его опыт на кухне; каждый сотрудник выглядит довольным, пожимая ему руку и приветствуя его по имени. Все это время Гарри думал, что протокол не позволяет ему быть настолько фамильярным с персоналом, а теперь вот Джефф, глава протокола, доказывает обратное. Когда он возвращается в свой кабинет, опоздав на встречу с социальным отделом, Гарри мысленно пинает себя. Он вложил так много труда в подготовку к этой роли, но теперь это напомнило ему о том, за что его отец часто ругал его: усердно работать, но знать границы. Что ж, по крайней мере, теперь он становится умнее.***
На следующее утро Гарри потягивает кофе, разглядывая полки в своей части шкафа. Он будет следить за Джеффом в течение дня, пока тот наблюдает за приготовлениями к ужину, поэтому он думает, что сможет одеться повседневно. Но он не хочет выглядеть неряшливо или как будто ему все равно, поэтому сразу исключает джинсы и спортивную одежду. Он переходит к следующему ряду аккуратно развешанной одежды. Может быть, он мог бы надеть какие-нибудь брюки с простым свитером? Но под ним лучше надеть рубашку или подойдет футболка? Прикусив нижнюю губу, он сдается и пишет Зейну смс с просьбой о помощи. Он просто не хочет производить неправильное впечатление на персонал, переодеваясь или недооценивая себя. Малик отвечает так быстро, что Гарри задается вопросом, не ждал ли он, что Гарри посоветуется с ним. Он присылает пару фотографий, предлагая светло-коричневые клетчатые брюки, простой черный кардиган и лоферы с цветными вставками. Когда Стайлс спрашивает насчет низа, Зейн отвечает, что простая белая футболка под кардиганом вполне уместна. Поблагодарив Зейна и подтвердив, что они увидятся ближе к вечеру, чтобы переодеться к ужину, Гарри сбрасывает халат и одевается. Он засовывает телефон в задний карман и выходит в спальню, его взгляд падает на маленькую вазу с розовыми розами, которую Луи принес вчера вечером после ужина. Розы, которые, как он мог сказать, из дворцовых садов, прекрасны, и это был милый жест, хотя он не уверен, предназначал ли их Луи как извинение или способ дать Гарри понять, что он думает о нем. И этого пока достаточно, но Ник уже написал сообщение, чтобы узнать, разговаривал ли Гарри с Луи, а затем отправил дюжину смайликов с черепом в ответ, когда Гарри признался, что он еще ничего не сделал. Но он не хочет застать принца врасплох или начинать разговор, не обдумав сначала, что он хочет сказать, потому что тогда они могут поссориться, как перед свадьбой, а это последнее, чего Гарри хочет. Стук в дверь прерывает ход его мыслей, и Стайлс спешит открыть. Позже ему придется придумать, как и когда поговорить с Луи. Джефф лучезарно улыбается ему с другой стороны двери; он пришел, чтобы сопроводить Гарри вниз, в официальную столовую. Пока они шагают по коридорам, он объясняет, что их первоочередная задача — накрыть на стол. Все просто, считает Гарри. Они уже выбрали фарфор, и он уверен, что прислуга закончила полировать серебро. Два часа спустя группа из десяти горничных, которым было поручено расстелить скатерть на длинном столе в столовой, наконец-то закончила свою работу. Скатерть должна быть идеально симметричной, для чего требовалось, чтобы несколько человек проверяли ее с помощью измерительной ленты, и на ней не должно быть складок, поэтому им приходилось отпаривать ее после того, как она была разложена. Гарри подумал бы, что тратить два часа на то, чтобы постелить скатерть на стол, будет скучно, но на самом деле ему это нравится; Джефф знакомит его с горничными и их начальником перед началом работы, и он получает только улыбки и теплые приветствия, никаких холодных пожатий плечами. А когда он ползает на четвереньках, чтобы помочь проверить, равен ли край скатерти, он даже удостаивается нескольких смешков и легких аплодисментов. Джаспер, главный садовник, занял угол коридора рядом со столовой, чтобы срезать и расставить свежие цветы. Он готовит пять больших центральных украшений и использует тот же сорт розовых роз, которые сейчас стоят в вазе на ночном столике Гарри. Когда Джефф подводит Гарри к своему импровизированному рабочему месту, Джаспер понимающе улыбается, после чего объясняет, что одно из центральных украшений будет размещено на столе прямо под люстрой, а затем они снова воспользуются измерительной лентой, чтобы расставить остальные по местам. Когда Гарри спрашивает, что он будет делать с центральными украшениями после ужина, они решают, что цветы будут переставлены в вазы меньшего размера и расставлены по дворцу. Около полудня Джефф отпускает всех на короткий обеденный перерыв. Гарри вроде как хочет поесть с персоналом, но у него такое чувство, что это будет слишком много, слишком рано (если это вообще разрешено), поэтому они с Джеффом сидят в дальнем углу кухни, поедая бутерброды и наблюдая за организованным хаосом, когда начинаются приготовления к ужину. После обеда пора накрывать на стол, и они возвращаются в столовую. Когда они возвращаются в большую комнату, один из дворецких меряет расстояние между стульями линейкой. — Ах, да, — произносит Джефф, указывая на стол. — Теперь мы проведем измерения еще раз, когда будут расставлены столы, но, надеюсь, нам не нужно будет вносить коррективы на этом этапе. Для стола на двадцать четыре персоны, то есть на двадцать два гостя и вас обоих, Ваше Высочество, и вашего мужа, идеальное расстояние между сервировками составляет сорок семь сантиметров. Гарри невольно приподнимает брови, услышав точное число. Возможно, в какой-то момент уровень детализации их планирования перестанет его удивлять, но он не думает, что это произойдет в ближайшее время. — И, как вы можете видеть, мы выбрали стулья с низкими спинками. Сегодня вечером нас будут обслуживать шесть официантов, и с этими стульями это намного проще; они могут обслуживать между гостями, вместо того, чтобы пытаться опускать тарелки над их головами, — Джефф делает паузу, махая дворецкому, когда становится ясно, что он закончил измерения. — Лоран, s’il vous plaît. Гарри улыбается, когда Лоран подходит к ним, ожидая, пока Джефф представит его, после чего протягивает руку. — Ваше Высочество, могу я представить вам Лорана Периара? — говорит Джефф, кивая, когда двое мужчин пожимают друг другу руки. — Я полагаю, сегодня вам тоже будет помогать Лоран? — Да, сэр, — отвечает мужчина, обращаясь к Джеффу. — Он должен прибыть с одной из тележек с минуты на минуту. — Два Лорана? — Гарри смотрит на мужчин, которые обмениваются удивленными взглядами. — Да, Ваше Высочество, — отвечает Лоран, слегка склоняя голову. Он указывает на свои серебристые волосы. — Очевидно, у меня есть старшинство над… — Многолетний стаж, — вставляет Джефф. — Когда вы начали работать во дворце? — Давайте просто скажем, что за много лет до Лорана Ганьона, — смеется Лоран. — Я думаю, что тогда мы все еще называли Его Высочество молодым принцем. Уж точно не боссом. — Так как же вы называете другого Лорана? — спрашивает Гарри, бросая взгляд на дверь, когда дворецкий помоложе, которого он принимает за Лорана Ганьона, вкатывает тележку, нагруженную фарфором. — Когда я учился в школе, мы использовали последние инициалы, чтобы не путать людей одинаковыми именами. Хотя у нас никогда не было двух Лоранов. Это было больше похоже на Джессику П., Джессику Т. и так далее, и тому подобное. Много Джессик. Таким образом у нас был Лоран Д. Джефф и Лоран вежливо посмеиваются, после чего приступают к серьезному делу — накрыванию на стол. Младший Лоран — один из немногих дворецких, которым приходится пятиться, держа в руках тяжелые подносы с блюдами, затем бокалы, затем столовое серебро, когда они с Лораном снова и снова обходят стол, и Лоран раскладывает все с точностью, которую Гарри даже не мог надеяться достичь. Мужчина постарше отчитывает своего молодого помощника с тем же именем, который с трудом поспевает за ним и чьи руки дрожат от нервов. Гарри хотел бы успокоить его, но он думает, что это только привлечет к нему внимание и поставит в неловкое положение. Джефф, похоже, ничего не замечает, бубня о том, что у каждого гостя должен быть один хрустальный бокал для воды, один для красного вина и один для белого. К тому времени, как Лораны и их коллеги заканчивают накрывать на стол и перепроверяют свои измерения, Джеффу почти пора уходить; он должен сопроводить Луи на дворцовую площадь, чтобы принять президента Хорватии и его делегацию. — Мне правда пора идти, — говорит он, глядя на часы и выглядя взволнованным впервые с тех пор, как Гарри встретил его. — Но сначала я хочу сказать вам, чего ожидать. Как только все займут свои места — вы ведь ознакомились с порядком рассадки, верно? — Да, — поспешил заверить его Гарри, не желая выслушивать краткое изложение того, что он услышал, когда различные вилки снова были расставлены на столе. — Да, мы это обсуждали. — Да, конечно. Это тонкое искусство, Ваше Высочество. Примерно через тридцать секунд станет очевидно, удался ли план рассадки. Это все, что нужно, чтобы увидеть, разговаривают ли люди друг с другом, не допустили ли мы каких-либо ошибок с языками, могут ли они общаться со своими соседями из-за языкового барьера и так далее. — Подождите, — спрашивает Гарри, думая о своем собственном месте в таблице рассадки. — Жена президента говорит по-английски, верно? — Да, — отвечает Джефф, его глаза мерцают. — А также по-французски на случай, если вы захотите попрактиковаться? Гарри морщится, после чего смеется. — После Его Высочество произнесет короткую речь перед началом трапезы, — продолжает Джефф. — Я уверен, что это займет меньше минуты. Он закончит, сказав что-то вроде «Я поднимаю свой бокал за дружбу между нашими странами», и все встанут. Скорее всего, президент Хорватии скажет несколько слов, поэтому, пожалуйста, оставайтесь стоять, и только после того, как будет произнесен тост, все могут сесть, чтобы служба началась. Гарри кивает, думая, что, должно быть, это все, но оказывается, Джефф еще не закончил; он просто сделал паузу, чтобы перевести дух. — Теперь вы знаете, что я буду сидеть в конце стола, поэтому, если вы в чем-то сомневаетесь, просто посмотрите на меня и следуйте моему примеру. У нас с Его Высочеством есть небольшая система знаков, если ему что–нибудь понадобится, но я не уверен, что у меня будет время… — Не волнуйтесь об этом, — перебивает Гарри, похлопывая Джеффа по спине. — Я уверен, что мне ничего не понадобится. — Я надеюсь, что все пройдет гладко, — говорит Джефф, усмехаясь и закрывая свой блокнот. — Если нет, я услышу об этом от Его Высочества, когда мы будем выходить из комнаты после ужина. Гарри хочет возразить, но он не уверен, что у него хватит сил устоять. Эти люди работали с Луи долгое время, и Гарри только сейчас по-настоящему начинает понимать, как он действует в роли принца. Поэтому он просто кивает и улыбается, чувствуя себя неловко, пока Джефф наконец не уходит. — Мне не следовало бы этого говорить, Ваше Высочество, — произносит Лоран, бочком подходя к Гарри, — но я испытываю облегчение, видя его спину. Это откровенное признание вызывает у Гарри приступ смеха. — Обычно полковник Пейн приходит в конце наших приготовлений, — объясняет Лоран, обводя комнату жестом. — Он дает нам свое одобрение или сообщает, что нужно исправить до начала мероприятия. — Извините, это моя вина, — отвечает Гарри, краем глаза замечая, как младший Лоран отодвигает стулья от стола. — Я не думаю, что это повторится, это было только ради меня. Скажите, эм, почему… — Стулья? — Лоран усмехается. — Наш последний штрих. Мы слегка выдвигаем стулья, чтобы гостям было удобнее садится. Лоран, кажется, замечает, что они наблюдают за его работой, и спотыкается о свои ноги, его лицо становится ярко-красным. — Мне нужно подготовиться к ужину, — произносит Гарри, поворачиваясь обратно к Лорану и пожимая ему руку. — Спасибо, это было очень полезно. Я ценю, что вы позволили мне наблюдать за всей работой, которую вы и остальные сотрудники проделали, чтобы убедиться, что о каждой детали позаботились. — De rien, Ваше Высочество, — отвечает Лоран, склоняя голову. — Я говорю от имени всех, когда говорю, что мы очень рады. Гарри кивает в знак признательности и направляется к двери, останавливаясь, чтобы пожать руку младшему Лорану. — Спасибо, Лоран, — говорит он, отмечая, какой липкой кажется его рука в его руке. Он должен что-то сделать, чтобы заставить этого ребенка расслабиться. — Эй, ты не возражаешь, если я буду называть тебя Лоран Г.? — Лоран Г.? — молодой человек улыбается, возможно, впервые за весь день. — Да, Ваше Высочество. Мне нравится, мне очень нравится. — Ты мог бы выпустить хип-хоп альбом, — шутит Гарри, делая паузу, чтобы попытаться вспомнить что-нибудь еще, что он мог бы сказать по-французски. К счастью, ему не требуется слишком много времени, чтобы вспомнить, как сказать «скоро увидимся». — À bientôt, Лоран Г. Лоран ухмыляется и кивает Гарри, выпрямляясь, и Стайлс хлопает его по спине, после чего уходит, задаваясь вопросом, насколько плохим было его произношение. Блуждая по коридорам на пути к Зейну, он замечает, что сотрудники, мимо которых он проходит в коридорах, не избегают смотреть ему в глаза и не бросают на него неприязненные взгляды. Некоторые из них даже улыбаются и кивают в знак приветствия. Ему придется поговорить с Софией о том, чтобы и дальше стараться встречаться с сотрудниками и видеть их работу вблизи, но, похоже, это был отличный первый шаг. К тому времени, как он добирается до гардеробной, где Зейн ждет его на скамейке, он слегка насвистывает. — Что ж, — говорит Зейн с лукавой улыбкой, вставая. — От чего у вас такое хорошее настроение? — Что? — спрашивает Гарри, замирая. — Что это за взгляд? — Ничего, — отвечает Малик, поднимая руки. — Только что услышал о новом хип-хоп исполнителе, которого я думал заценить. Лоран Г. — Серьезно? — Гарри оглядывается через плечо, как будто помощник, с которым они попрощались, стоит у него за спиной. — Это было примерно две минуты назад. — Слухи быстро распространяются, когда персонал впечатлен, — замечает Зейн, подходя к полкам на стороне Гарри. — Отлично сработано, Ваше Высочество. Что касается вашего костюма, я имел в виду серый от Кельвина Кляйна? Ваш муж сегодня надел темно-синий, так что вы не будете гармонировать. — Звучит заманчиво, — отвечает Гарри, снимая кардиган и скидывая мокасины. — Я не могу поверить, что мне раньше не приходило в голову провести подобное знакомство с персоналом. Я чувствую, что, просто увидев проделанную ими работу, мы уже прошли долгий путь. — Вы забываете, — говорит Зейн, открывая и закрывая ящики, раскладывая наряд Гарри. — И Лиам, и ваш муж выросли во дворце. Им никогда не приходилось делать ничего подобного; они всегда пользовались преданностью и привязанностью персонала. Конечно, они не поймут, что вы должны это заслужить. — Ну, если ты подумаешь о чем-нибудь еще, что может им не прийти в голову, — говорит Гарри приглушенным голосом, снимая футболку через голову, — пожалуйста, дай мне знать. Мне пригодится любая помощь, которую я смогу получить, — Гарри поднимает глаза и видит, что Зейн приостановил свои приготовления и улыбается, глядя в пол. — Зи? Что такое? — Ничего, просто… вы хороший человек, Ваше Высочество. Большинству клиентов не нужно много, э-э, информации от меня по темам, которые не имеют отношения к пошиву одежды или обуви. — Ну, ты действительно хорош в пошиве одежды и обуви, — произносит Гарри, ухмыляясь, когда Малик смеется. — Но теперь ты часть команды, нравится тебе это или нет. Если у тебя есть идеи по какому-либо поводу, я хочу их услышать. — Я буду иметь это в виду, — Зейн смотрит на свои часы. — Хорошо, мы должны подготовить вас. Скоро вам нужно быть в большом фойе. Бьюсь об заклад, София постукивает одной из тех туфель на шпильке, которые она так любит, в холле, пока мы разговариваем. — Ладно, ради ковра, давайте поторопимся. После нескольких минут и недолгих разногласий по поводу того, стоит ли надевать галстук, Зейн выпроваживает Гарри из шкафа, обещая прибраться за ними. София действительно ждет, чтобы сопроводить Гарри в фойе, и пока они идут, она напоминает ему об информации из отчета, который она подготовила о гостях. (По причинам, которые, как он надеется, понятны, он попросил ее не использовать слово «досье».) Хотя Джефф ранее шутил, судя по информации, которую собрала София, Гарри думает, что жена президента Хорватии может полюбить его, если он попросит попрактиковаться с ней во французском, поэтому он расправляет плечи и готовится ухмыляться и скрывать за улыбкой свои переживания. Они успевают как раз вовремя; Гарри занимает свое место у подножия лестницы примерно за тридцать секунд до того, как открываются двойные двери, и входит Луи с пожилым мужчиной в сопровождении Лиама и Джеффа. Несмотря на то, что теперь, когда они женаты, Гарри оказалось труднее, чем он ожидал, выполнять обязанности Луи как суверена, он не может не испытывать гордость, наблюдая за своим мужем, который полностью в своей стихии. Президент Хорватии выше его более чем на несколько дюймов, но то, как Луи держится, почти незаметно. — Ах, Гарри, — говорит Луи, когда замечает его. — Позволь мне представить тебя. Стайлс улыбается и делает шаг вперед. Время шоу.***
— Ладно, мы с этим справились. — Ты уверен? Может быть, мне стоит попробовать сказать что-нибудь по-французски? Или я мог бы подбросить Харибо вверх и поймать его ртом? — При всем моем уважении, Ваше Высочество, у нас нет на это времени? — А что, у тебя есть классные планы на вечер? — На самом деле, да. Гарри ждет, но Митч не утруждает себя подробностями, его взгляд устремлен на свой телефон, когда он проверяет последний дубль видео, которое они только что отсняли в кинозале. После успеха постов Гарри в Инстаграм о реконструкции дворца, Бюро туризма обратилось за помощью в продвижении рекламы о посещении Монако летом, поэтому Гарри стряхнул пыль со своих актерских навыков, а Митч заснял, как он настраивает проектор для показа рекламы, а затем наблюдает за происходящим с одного из мест. Позже на этой неделе он опубликует их в «Историях Гарри», а между ними — само объявление. Гарри потягивается, разминая спину, и оглядывает комнату, которая в первую очередь послужила поводом для публикации постов. Он хотел бы, чтобы это был не первый раз, когда он действительно использовал кинозал; он действительно хотел, чтобы они воспользовались им с Луи. — Привет, любовь моя. И Митч. У Гарри практически отвисает челюсть при звуке голоса мужа. Он думал, что у Луи запланирована встреча сегодня вечером, и он будет один, но принц стоит в дверях, одетый в серые брюки и белую рубашку, но без пиджака и галстука. — Лу! Что ты здесь делаешь? — Лиам присутствует на этом приеме вместо меня, так что, оказывается, у меня есть вечер, который я могу провести со своим прекрасным мужем. Если он свободен? — Свободен как птица, сэр, — отвечает за него Митч, не отрывая глаз от телефона. — Мы закончили, мне как раз нужно встретиться с Сарой. — Я увижу тебя завтра утром? — спрашивает Гарри Митча, не в силах оторвать глаз от Луи. Его муж всегда был щедрым, но в последнее время у него было не так много свободного времени, и Гарри вдруг не может дождаться, когда Митч исчезнет. — Да, собрание кампании «Относись к людям с добротой» в девять, — произносит Митч, наконец убирая телефон в карман. — Я думаю, София захочет встретиться за чашечкой кофе заранее, так что… — Так что напиши мне позже, — прерывает Гарри, ухмыляясь, когда Луи пытается скрыть смех. — Спокойной ночи, Митч. — Спокойной ночи, господа. И с этим он, наконец, уходит. Гарри подходит к Луи и поднимает руки, чтобы расстегнуть две верхние пуговицы рубашки. — Ну вот, — бормочет он, — так-то лучше. — Спасибо, любовь моя, — смеется принц. — Не опробовать ли нам эти места? Они выглядят очень удобными. — Да, пошли, — отвечает Гарри, таща Луи за руку во второй ряд. — Здесь? — Здесь чудесно. Гарри поднимает подлокотник, когда принц устраивается рядом, чтобы они могли обняться. — Готов? — Готов к чему, love? Гарри ухмыляется, нажимая на кнопки до тех пор, пока их сиденья не откидываются примерно на три четверти. Затем он поднимает руку Луи, обнимает ею свои плечи прижимается ближе. — Ох, да, — хихикает принц, притягивая Гарри ближе. — Очень удобно. — Лу? Не хочу смотреть дареному коню в зубы или что-то в этом роде, но я подумал, что ты должен пойти на это мероприятие сегодня вечером. — Я тоже, — вздыхает Луи, откидывая голову на подушку. — Но Лиам практически отругал меня, сказал, что я чаще должен проводить с тобой время, и что мне не разрешили пойти. — Подожди, правда? — Клянусь. Он выгнал меня из моего кабинета и все такое. Гарри смеется, даже когда его охватывает легкое разочарование от того, что именно Лиам освободил вечер Луи, а не сам Луи. — Что это за кампания «добрые люди», о которой упоминал Митч? — Ох, — Гарри зажимает нижнюю губу большим и указательным пальцами. Не то чтобы он не хотел рассказывать об этом Луи, но он собирался подождать, пока ему действительно будет что показать. — Эм, это просто идея, которая пришла мне в голову для кампании по борьбе с издевательствами. Однако мы еще по-настоящему не конкретизировали это. Завтра первая встреча, так что… да. — Кампания по борьбе с издевательствами? Это звучит чудесно, дорогой. Ты сам это придумал? — Да, — отвечает Гарри, теребя край своего свитера. — Да, я пытался придумать, что я мог бы сделать такого, что мне действительно небезразлично, и Софии понравилась эта идея… — Отлично, — отвечает принц, целуя Гарри в лоб. — Мне нравится. Почему ты мне об этом не рассказал? Гарри снова прикусывает губу, размышляя. Он мог бы попытаться поговорить с Луи сейчас, рассказать о своем рабочем графике и о том, как он не позволял Гарри заботиться о нем. Или он мог бы просто наслаждаться тем, что они наконец вместе. Он знает, что сказал бы Ник (и какие ругательства он бы употребил), но слишком заманчиво прижаться к своему мужу и, возможно, действительно воспользоваться кинозалом, который был закрыт в течение нескольких недель. То есть для чего-то другого, кроме работы. — Я просто хотел сначала добиться некоторого прогресса, — бормочет Гарри, наклоняясь навстречу прикосновению, пока Луи гладит его кудри. — Хотел, чтобы ты гордился мной. — Я всегда горжусь тобой, — бормочет Луи, запечатлевая еще один поцелуй на лбу Гарри. — Итак, с чего начнем? Посмотрим один из твоих фильмов? — Нет, нет, — смеется Гарри. — Я не хочу смотреть на себя. Мы должны выбрать что-нибудь из классики. — Почему бы тебе не удивить меня? Я просто проверю свой телефон, а затем поставлю его на беззвучный режим. Гарри целует Луи в щеку, после чего встает и направляется обратно к проектору. Он не уверен, что принц считает классикой, но выбирает «Mamma Mia». Закончив установку, он спускается по лестнице, останавливаясь, чтобы приглушить свет, после чего возвращается на свое место. — Сюзанна и Пьер пригласили нас на званый ужин, который состоиться на следующей неделе, —говорит Луи, поднимая свой телефон. — В городе будет мой старый друг. Ты хочешь пойти? — Да, давай сходим, — отвечает Гарри, ожидая, пока принц заметит, какой фильм Стайлс выбрал. — Лу? Я думал, ты должен отключить свой телефон. — Извини, любовь моя, просто отвечаю Сюзанне, — говорит Луи, наконец-то отключая свой телефон. — Как и обещал. О, АВВА! Я люблю ABBA. Гарри расслабляется под боком принца, напевая первую песню, уверенный, что провести ночь, чтобы насладиться обществом Луи, было правильным решением. — Это мило, — шепчет Луи, сжимая плечо. — Я люблю тебя. Определенно, правильное решение.***
— Так кто же этот старый друг? — спрашивает Гарри, играя с пальцами Луи, когда они держатся за руки на заднем сиденье машины, ожидая, пока Дэниэль закончит осмотр квартиры Сюзанны и Пьера, прежде чем они войдут внутрь. — Ты никогда не забывал имени. — Одри, — отвечает Луи, выглядывая в окно машины. — Мы вместе учились в университете. Они с Сюзанной какое–то время были соседками по комнате, у них была самая крошечная квартирка в… — Простите, Ваше Высочество, — Люк оборачивается на переднем сиденье. — Даниэль закончил осмотр. — Спасибо, Люк, — Луи поднимает брови. — Готов? Когда Дэниэль открывает дверцу машины, они оба вылезают наружу и поправляют одежду. Луи позволил Зейну уговорить его надеть рубашку с коротким рукавом и классическим принтом Burberry, и когда Гарри увидел выбор мужа, решил не выбирать такой узор, остановившись на простом поло Bode, чтобы они не повторялись. Обычно ему больше нравится наряжаться, когда он собирается на встречу с Сюзанной, потому что она всегда такая стильная, но он думает, что они довольно хорошо смотрятся вместе. Это его первый визит в дом Сюзанны и Пьера, и он поднимает брови, когда Дэниэль нажимает кнопку пентхауса в лифте. Двери открываются в фойе квартиры, где их ждет дочь Сюзанны и Пьера Леа. Она подпрыгивает, когда видит их. — Гарр-и-и-и-и, — кричит она, подбегая и врезаясь ему в колени. Она обнимает ноги Гарри, поворачивает голову и ухмыляется. — Ку-ку, Лу-лу-лу! — Ну, здравствуй, милая Леа, — приветствует ее Гарри, подхватывая ее на руки и запечатлевая поцелуй на щеке. — Как у тебя дела? Вместо ответа она надувает слюнявый пузырь, и все смеются, даже Дэниэль. — А, вот ты где! — Пьер широкими шагами входит в фойе. — Bonjour, bonjour, приношу свои извинения за нашего маленького монстра. Она настояла на том, чтобы увидеться с вами до того, как няня отвезет ее на ночь к матери Сюзанны. — Ну, конечно, — говорит Луи, обмениваясь любезностями с Пьером. — Мы бы не хотели упустить шанс увидеть нашу Лею. Пьер подходит, чтобы поприветствовать Гарри, но Леа закрывает его щеки руками, на которых, как теперь понимает Гарри, что-то липкое, вроде джема. — Ох, простите, это моя вина, — извиняется Пьер, забирая девочку. — Я должен был убедиться, что она вымыла руки. — Все в порядке, — отвечает Гарри, прикасаясь пальцами к своему лицу. — Где здесь ванная? — Прямо по коридору, — отвечает за него Луи, указывая пальцем. — Почему бы тебе не встретиться с нами на террасе, когда закончишь? Гарри кивает и посылает воздушный поцелуй Лее, после чего идет по коридору. Ванная крошечная, но золотые обои просто сказочные, и Гарри восхищается ими, быстро умываясь. Возможно, они могли бы сделать что-то подобное в их будущем доме, когда приступят к отделке, в одной из половинных ванн на втором этаже. Когда он возвращается в коридор, Дэниэля уже нет, и Гарри предполагает, что он вернулся в машину. Он проходит через элегантную гостиную и обнаруживает, что дверь на террасу открыта. Сюзанна и Пьер стоят за импровизированным баром, наливая вино Луи, Лиаму и Софии, а также девушке, которую Гарри принимает за Одри, почетную гостью. Группа оживленно беседует по-французски, и Гарри вздыхает, вспоминая последнее занятие со своим преподавателем. Это гораздо больше, чем запоминание и простые упражнения, которые он помнит из школьной программы, в которой он тоже никогда не был особенно хорош. — Гарри, вот ты где! — Луи широко улыбается, подзывая его к себе. — Иди, иди, познакомься с Одри. — Ваше Высочество, — представляет его Лиам, указывая на высокую брюнетку, — могу я представить… — Ох, черт возьми, Лиам, — отвечает Одри с таким же американским акцентом, как у Гарри. После чего легонько ударяет Пейна в грудь. — Нам ведь не нужно здесь соблюдать все эти протоколы, не так ли? Луи громко смеется, за ним следуют все, кроме Лиама, который закатывает глаза, и Софии, которая сочувственно похлопывает своего бойфренда по плечу. — Привет, я Одри! — она протягивает Гарри руку для пожатия и наклоняется для поцелуя. — Я не могу поверить, что встречаюсь с тобой только сейчас! Я была в Дубае весь апрель и май, иначе приехала бы на свадьбу. — Одри, привет, — отвечает Гарри, удивляясь, почему он стесняется. Он не ожидал увидеть кого-то настолько… общительного. — Приятно с тобой познакомиться. — Ох, ты очарователен, — говорит она, кладя руку на сердце. — Луи, он очарователен. — Я же говорил тебе, — отвечает принц, потягивая вино. — Успокойся, ты пугаешь его. — Ты у нас принц, а не я, — смеется она, беря бокал вина из бара и протягивая его Гарри. — Извини, я приехала пораньше, так что у меня есть преимущество. Догоняй нас. — Спасибо, — отвечает Гарри, с благодарностью принимая бокал. — Извини, ты просто не такая, как я ожидал. Судя по твоему имени, я подумал, что ты– — Француженка? Нет, но так хочет моя мать. Она настоящая франкофилка в нашей семье. Когда я рассказала ей, что встретила молодого принца в начале семестра в Оксфорде, она чуть не умерла. Я из Огайо, родилась и выросла там. — Ох, я из Филадельфии, — произносит Гарри, не в силах вспомнить, когда он в последний раз встречался с американцем. — В какой части Огайо? — Район Колумбуса, ты не знаешь этот город, — отвечает Одри, чокаясь своим бокалом с вином о бокал Гарри. — За жителей Среднего Запада! Боже, мы каждый год ездили через Пенсильванию, чтобы навестить родственников в округе Колумбия. Это чертовски большой штат. — Да, это так, — смеется Гарри. — Раньше мы ездили в другую сторону, чтобы добраться до Висконсина, и радовались, когда попадали в Огайо. — Я люблю его, — объявляет Одри, вызывая смех у группы. — Луи, я его просто обожаю. — Ну, теперь, когда мы с этим разобрались, — произносит Сюзанна, указывая на стол, — может, поедим? За ужином беседа протекает непринужденно; Одри пытается объяснить Гарри свою работу в финансовой сфере, а тот притворяется, что понимает это, и группа переходит к историям из их университетских дней. Гарри рад, что София тоже здесь, значит, он не единственный, кто не ходил в школу вместе с остальными. Они смеются вместе с остальными над воспоминаниями о том, как те выпивали пинту пива в местном баре и ходили на занятия с похмельем, маскарадные вечеринки и конкурсы караоке, а также традицию под названием «трэш», которую, Гарри почти уверен, что они придумывают. Лиам сдается примерно в середине ужина, и все называют Луи и Гарри по именам. Перед десертом Сюзанна просит Гарри помочь ей выбрать платье для торжественного мероприятия Красного Креста, и София решает присоединиться к ним. Гардероб крошечный, и каждый свободный дюйм заполнен модной одеждой. Места едва хватает для них троих, поэтому Гарри и София сидят на краю кровати в спальне, а Сюзанна предлагает варианты. — Как насчет этого? — спрашивает она, поднимая вешалку с винтажным платьем от Оскара де ла Рента. — Оно такое красивое, но в июле довольно жарко? Гарри смотрит на Софию, которая морщит нос, и снова поворачивается к Сюзанне, качая головой. Сюзанна исчезает обратно в шкафу. — А что насчет тебя, Софи? Что ты планируешь надеть? — О, я понятия не имею. Я думаю, Элеонор и Джейд хотят в ближайшее время совершить однодневную поездку в Париж за покупками. — Звучит здорово, — отвечает Гарри, стараясь, чтобы его голос звучал оптимистично. Это действительно звучит здорово, но в тоже время звучит так, будто его не пригласили. — Я бы хотела, чтобы ты тоже поехал, — с тоской говорит она. — Мне нравится твой вкус. Но они хотят поехать туда на выходные, а ты, наверное, хочешь провести время с Луи, да? — Мы не так часто проводим время вместе, — признается Гарри, не желая зацикливаться на этом. Он бы предпочел думать о моде, и это могло бы стать способом поблагодарить Софию за все, что она для него делает. — Во всяком случае, в последнее время. Но это звучит очень весело. Может быть, мы могли бы посетить несколько частных коллекций, и я мог бы угостить тебя обедом. Что думаешь? Шанель? — Как ты узнал? Они поднимают глаза и видят в дверях Сюзанну, держащую в руках расшитое бисером платье. — Ну, это явно Шанель, — говорит Гарри, указывая на платье. — С этой вышивкой бисером, ты что, издеваешься надо мной? — Очевидно, — соглашается София, кивая. — Оно прекрасно, но не лучше ли тебе надеть что-нибудь без рукавов? — Ох, да, — отвечает Сюзанна, глядя вниз на платье. — Конечно, ты права. Им удается сохранять невозмутимые лица, пока Сюзанна не возвращается в гардероб, шурша одеждой на вешалках, а затем они хихикают. Перебрав еще несколько вариантов, они останавливают свой выбор на розовом платье-футляре с объемным бантом на спине. Оно великолепно, просто великолепно, и Гарри не может дождаться, когда увидит ее в нем на торжественном вечере. На обратном пути, чтобы присоединиться к группе, Сюзанна пытается уговорить Гарри рассказать о его собственном наряде для гала-концерта, но Зейн все еще работает с Алессандро над дизайном, так что ему особо нечего рассказывать. Остальные быстро переговариваются по-французски, и плечи Гарри опускаются, когда он устраивается рядом с Луи на диване. — Гарри? — Одри приподнимает брови. — Почему ты поджал губы? — Дай угадаю, — спрашивает принц, играя с кудряшками на затылке Гарри. — Уроки французского продвигаются плохо? — Скорее, ужасно, — стонет Гарри, добродушно улыбаясь, пока все смеются. — Я не знаю, что со мной не так, я просто не могу в этом разобраться. — Подожди, — говорит Одри, наклоняясь вперед. — Как долго ты изучаешь язык? — Эм, может быть, всего три месяца? Я начал и бросил, и возобновил занятия несколько недель назад. — А ты когда-нибудь раньше пытался выучить французский? — Я пару лет учил его в средней школе. Тогда это было еще хуже. — Гарри, — произносит Одри, протягивая руку и похлопывая его по колену, — ты хоть представляешь, сколько времени требуется, чтобы выучить новый язык взрослым? Годы. Не будь так строг к себе. — Сколько времени у тебя на это ушло, Одри? — спрашивает Луи. — Пару лет? Она смеется в ответ. — Скорее, шесть или семь, чтобы свободно говорить. И это не считая того, что я учила его в школе. — В самом деле? Я никогда не осознавал этого. — Ну, все вы, европейцы, вырастаете, говоря на четырех или пяти языках, верно? Мы, американцы, не такие… — Культурные? — шутит Пьер, откидываясь на спинку стула с бокалом темно-коричневой жидкости. Сюзанна качает головой, входя с тарелкой профитролей, и отмахивается от него по пути к кофейному столику, в то время как Лиам кашляет, чтобы скрыть смех. — Я собиралась сказать «вам повезло»! Это сложно, — продолжает Одри, пожимая плечами. Она тянется к тарелке, которую ставит Сюзанна, и берет первую профитроль. — Луи, ты думал, Гарри выучит французский через пару месяцев? Это буквально безумие. — Правда? Это в буквальном смысле безумие? — спрашивает Луи, и это подшучивание напоминает Гарри их разговоры с Джеммой. — Так и есть, — категорично заявляет Одри. После чего указывает на Гарри рукой, в которой держит свой десерт. — Он явно давит на себя из-за тебя! Это совершенно нереально. — Подожди, подожди, подожди, — перебивает Гарри, указывая на свою грудь. — Ты хочешь сказать, что, возможно, я не так ужасен? — Конечно, нет, ты новичок! И послушай, когда я только переехала в Париж, ни у кого не было произношения хуже, чем у меня. Я даже не могу тебе сказать, сколько раз я пыталась сказать «merci beaucoup», а в итоге получалось «merci, beau cul». Это был самый унизительный год в моей жизни. Все смеются, а Гарри поджимает губы, не понимая шутки. Наконец, Лиам сжаливается над ним. — Это вроде как сказать кому-то, что у него отличная, э-э… — Задница, — как ни в чем не бывало заканчивает за него Одри. — Это означает «классная задница», и я, по сути, похвалила весь город за их задницы, от водителя автобуса до моего босса. Знаешь что, Гарри, я дам тебе свой номер. Ты можешь позвонить мне для практики в любое время, и у меня будут разумные ожидания относительно твоего прогресса. Как тебе эта мысль? — Это звучит идеально, Одри, — отвечает Луи, целуя Гарри в макушку. — Спасибо. — Серьезно, — добавляет Стайлс, — спасибо тебе. — Я тоже хочу помочь с практикой, — вмешивается Сюзанна. — Может быть, мы могли бы устраивать ежемесячные встречи за ланчем. Гарри оглядывает комнату, пока все кивают и делятся идеями о том, как помочь, опираясь на прикосновение, пока Луи успокаивающе проводит рукой вверх и вниз по его спине. Они разговаривают и смеются, передавая по кругу тарелку с профитролями, и сердце Гарри сжимается от того, что друзья Луи постепенно начинают становиться и его друзьями.***
Следующие несколько уроков французского проходят более гладко — не обязательно потому, что у Гарри появляется прогресс, но потому, что меняется его отношение. София рекомендует Гарри посмотреть несколько французских шоу на Netflix с английскими субтитрами, а Одри уже отправила ему список ругательств, которые он должен использовать в присутствии Лиама, чтобы заставить того покраснеть. Но продолжение обучения французскому языку — не единственное, что стоит в его расписании. Его дни заполнены встречами и вечеринками, которые больше похожи на собрания, и когда он возвращается во дворец после помолвки через неделю после званого ужина, он направляется прямо в спальню. Он так устал, что не может дождаться, когда сможет просто ничего не делать сегодня вечером. — Лу? — зовет Гарри, увидев, что в гардеробной горит свет. — Ты здесь? — Да, я здесь, — отвечает Луи приглушенным голосом. — Зашел переодеться. С какого собрания ты вернулся? — Перерезание ленточки, — Гарри снимает пиджак, направляясь к шкафу. — Новый уличный знак, помнишь? — О, да, — отвечает принц, надевая рубашку с коротким рукавом на пуговицах. — Принц Гарри-авеню. Ты сделал пару фотографий? Мы должны послать одно из них твоим родителям. — Моя мама, очевидно, моя поклонница номер один в Инстаграм, — смеется Гарри, теребя свой галстук. — Она, вероятно, уже видела это, ты же знаешь, как быстро Митч публикует посты. — Ах, как я мог забыть, — смеется Луи, подходя и быстро обнимая Гарри и целуя в щеку. — Я тут подумал, может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь выпить вечером. Café de Paris? — Лу, — Гарри морщит нос от запаха сигаретного дыма в воздухе. — Ты курил? — Да, с Лиамом после встречи. — Почему? Что произошло на собрании? — Что? Ничего. Почему ты спрашиваешь? — Ты как-то сказал, что куришь только тогда, когда испытываешь стресс. Что тебя сегодня расстроило? — Ничего, Гарри, — вздыхает Луи, потирая переносицу. — Это была просто встреча. — Ну, если она ничего не значила, — говорит Гарри, скрещивая руки на груди, чтобы скрыть, как дрожат его ладони, — тогда почему ты просто не расскажешь мне об этом? Ты никогда не говоришь со мной об этом. — Об этом? — повторяет Луи, глядя на Гарри так, будто у него две головы или что-то в этом роде. — О чем? — О твоей гребанной работе! Ты никогда не говоришь мне, что не так, или что тебя беспокоит, или почему ты нервничаешь, ты просто огрызаешься на меня и настаиваешь, что все в порядке. — Гарри, все в порядке. Я с нетерпением ждал приятной ночи, можем мы просто… — Нет, — перебивает Стайлс, и у него сводит живот, когда он видит, как напрягается лицо Луи. Но он не может остановиться, не сейчас, когда начал. Он слишком долго позволял подобным вещам происходить. — Нет, мы не можем просто забыть это и пойти выпить. Мы должны поговорить об этом. — Я даже не знаю, что «это» такое, Гарри. — Это из-за того, что ты не позволяешь мне заботиться о тебе. — Прошу прощения? — Послушай, Лу, — произносит Гарри, смягчая тон. — Ты действительно хорошо заботишься обо мне. Ты такой заботливый, даешь мне то, что нужно. И я действительно ценю тебя за это. Но ты не позволяешь мне делать это для тебя. — Мне не нужно, чтобы ты заботился обо мне. — Луи. — Я серьезно. Я готовился к этой роли всю свою жизнь, я справлюсь. — Я не говорю, что ты не сможешь с этим справиться. Ты меня не слушаешь. — Я с тобой не согласен; это не значит, что я не слушаю. — Конечно, тебе нужен кто-то, кто позаботился бы о тебе. Тебе нужен кто-то, кто спросит, как прошел твой день, чтобы, когда у тебя будет плохой день, ты мог выплеснуть это и почувствовать себя лучше. Тебе нужен кто-то, кто позаботится о том, чтобы ты расслабился, получал удовольствие и время от времени выпускал пар. Я пытался уговорить тебя присоединиться к вечеринке Гран-при, но и тогда ты меня даже слушать не захотел. — Гарри, я думал, ты понял, на что была похожа моя жизнь. Это моя жизнь, это моя работа. — А я думал, ты понимаешь, что брак — это партнерство. Я думал, тебе нужен партнер. — Не говори глупостей; конечно, мы партнеры. — Ну, как твой партнер, я говорю тебе, что твоя работа не может быть твоей жизнью, твоя жизнь больше, чем твоя роль, ты заслуживаешь быть счастливым– — Ты говоришь так по-американски, — фыркает Луи, скрещивая руки на груди. Эти слова ощущаются как пощечина, и раскаленный добела стыд пробегает по телу Гарри, пока он поглощает удар. Дело не столько в том, что сказал Луи, сколько в том, что Гарри может сказать, что он хотел его оскорбить. Он набросился на Гарри, намереваясь причинить ему боль. И это сработало. — Я думал, ты понял, — продолжает Луи, — но, очевидно, ты не понимаешь. Я должен был догадаться, тебя воспитывали не так, как меня… — Нет, я не был воспитан так, как ты, — огрызается Гарри в ответ. — Меня воспитывали как целостную личность, ко мне относились как к человеку. Не работнику. — Гарри, — голубые глаза Луи вспыхивают, и Гарри сразу понимает, что переступил черту. — Меня воспитывали с чувством заботы, о чем ты, очевидно, ничего не знаешь. Мое личное счастье всегда будет стоять на втором месте. Я должен сосредоточиться на своей роли, так что, возможно, тебе следует сосредоточиться на своей. Принц поворачивается, чтобы уйти, и Гарри кричит ему вслед. — Луи, подожди. — Нет, — бросает Луи через плечо. После чего останавливается в дверях. — Все, чего я хотел, — это пойти выпить со своим мужем. Если ты так беспокоишься о том, чтобы позаботиться обо мне, почему бы просто не сделать это? И с этими словами он уходит. Гарри сидит на скамейке в углу комнаты, гадая, что, черт возьми, только что произошло. Все пошло наперекосяк так быстро, что он даже не может точно определить, где он ошибся. Он знает, что должен был хорошенько обдумать этот разговор, прежде чем начинать его; ему следовало просто подождать. Но он не мог просто проигнорировать это, когда принц наотрез отказался говорить о том, что, должно быть, произошло на встрече. Он достает свой телефон и пытается дозвониться ему, но Луи сбрасывает вызов. При следующей попытке звонок переходит сразу на голосовую почту. Хорошо. Похоже, Луи обиделся. *** На следующее утро Гарри спит, несмотря на будильник. Он не спал почти всю ночь, уставившись в потолок в ожидании возвращения принца домой, и задремал только около пяти. Звонок стационарного телефона на тумбочке — вот что будит его, и он нащупывает трубку, подносит ее к уху и хрипит приветствие. — Гарри? Должно быть, его голос звучит грубо, если София называет его по имени. — Да? — С тобой все в порядке? Мы ждали тебя полчаса назад. — Я, э-эм, проспал, — бормочет Гарри, протирая глаза. — Но я уже встал, просто дай мне немного времени. — Все в порядке? — Не совсем, но все в порядке. Я скоро спущусь, Софи. Повесив трубку, Гарри, спотыкаясь, идет в ванную комнату, чтобы вымыть руки после опорожнения мочевого пузыря. Чистя зубы, он смотрит на свое отражение в зеркале и решает сегодня пропустить душ. Его волосы не такие уж грязные. Он подумывает о том, чтобы нанести какой-нибудь консилер, чтобы скрыть темные круги под глазами, но он просто слишком устал. Он не может вспомнить, что у него в расписании на утро, поэтому натягивает брюки и кардиган, надеясь, что сможет уговорить Софию отложить все, что они не смогут сделать в его кабинете. Все, мимо кого он проходит в коридорах, улыбаются и здороваются либо по-английски, либо по-французски, поэтому он кивает и улыбается в ответ каждому из них, не желая портить отношения с персоналом только потому, что он не выспался, а его муж не потрудился прийти домой прошлой ночью. — А вот и ты! — приветствует его София, когда он входит в кабинет. — Мы заказали кофе. — Слава Богу, — отвечает Гарри, его голос все еще хриплый. Он садится за маленький столик, где София и Митч настороженно смотрят на него. — Извините, я опоздал. — Тяжелая ночь? — спрашивает Митч, пододвигая чайник с кофе. — Тяжелая ночь, — отвечает Гарри, наливая себе чашку кофе. Он поднимает глаза и видит, что они оба все еще наблюдают за ним. — Мы с Луи поссорились. — Ты, э-эм… — Митч смотрит на Софию и пожимает плечами. — Ты хочешь поговорить об этом? — спрашивает она, наклоняясь вперед. — Может быть, позже, — отвечает Гарри, делая глоток кофе. — Что у нас на повестке дня? — Ну, — начинает София, заглядывая в свой блокнот. — Джейд хотела зайти и обсудить стратегию в социальных сетях, но мы всегда можем перенести это. — Нет, все в порядке. Серьезно. Как дела в моих социальных сетях? — Превосходно. Мы все еще получаем отклики с поста о принце Ренье… — Какой пост? О дедушке Луи? — Да, — отвечает Митч, бросая взгляд на Софию. — Мы подумали, что было бы неплохо опубликовать что-нибудь, чтобы отметить годовщину его кончины. Гарри откидывается на спинку стула, когда до него доходит осознание. Вот почему Луи вчера курил. Вот почему он хотел пойти выпить в «Café de Paris»; его дедушка часто водил его туда. Вот почему он так быстро расстроился прошлой ночью. Это официально, Гарри — худший муж в мире. Ему следовало бы помнить об этом; он знал, что дедушка Луи умер за пару недель до ежегодного гала-концерта Красного Креста. Ему просто не пришло в голову спросить о дате. И Луи никогда не упоминал об этом. — Это нормально? — спрашивает София. — Прости, мы не подумали спросить… — Тебе не нужно было спрашивать, — отвечает Гарри, проводя рукой по лицу. — Это хорошая идея. Но нам нужно включать подобные вещи в наш утренний отчет. Хорошо? — Конечно, — бормочет София, делая пометку, в то время как Митч кивает рядом с ней. — Конечно, это не проблема. — Знаете что, — произносит Гарри, отодвигая свой стул. — Может, мы все-таки перенесем встречу с Джейд? Я думаю, мне нужно поспать несколько часов. — Считайте, что дело сделано, — немедленно отвечает София. — Мы надеемся, что вы будете чувствовать себя лучше, Ваше Высочество. Гарри просто машет рукой, выходя из кабинета со своей кружкой в другой руке. Он не заболел, но определенно неважно себя чувствует.***
Принц избегает его в течение следующих нескольких дней. Он ужинает с Лиамом, поздно ложится спать и встает даже раньше обычного. Когда Гарри пытается зайти к нему в кабинет, чтобы извиниться, секретарша Луи оправдывается перед ним. Гарри не уверен, как долго это продолжалось бы, может быть, недели, если бы не коктейльная вечеринка, которую они устраивают во внутреннем дворе дворца. Это слишком важно, чтобы отменять, потому что члены Праздничного комитета Красного Креста попросили их помочь в сборе крови, и Луи не может отказаться от мероприятия у них дома. Гарри думал о том, чтобы оставить принца наедине, пока они будут одеваться, но Зейн заходит с ним в гардеробную, и они все время болтают. Затем Лиам и София окружают их, когда они спускаются на вечеринку. Гарри не знает, что делать; возможно, в какой-то момент ему придется затащить принца в чулан для метел. Он делает паузу, когда Джефф останавливает их в большом фойе перед тем, как они зайдут внутрь, вооружившись своим блокнотом, чтобы посоветоваться о чем-то с Лиамом. София ободряюще кивает, и Гарри тянет Луи в сторону двойных дверей. — Я просто хотел извиниться, — говорит он, наклоняясь и понижая голос. Принц внешне никак не реагирует, разве что наклоняет голову ближе к Гарри. — Мне так жаль, я не понимал, какой это день, иначе я бы никогда не пытался навязать этот разговор той ночью. — Все в порядке, — отвечает принц, делая шаг назад. — Ты не знал. Плечи Гарри опускаются. Он хотел бы поговорить со своим мужем о том, почему он не знал, но сейчас определенно неподходящее время. Когда Лиам подзывает их, он занимает свое место рядом с Луи, и они заходят внутрь. Обычно они с Луи разделяются и властвуют в такого рода сражениях; разделившись, они могут охватить больше территории. Но сегодня вечером ему действительно нужно поговорить лишь с несколькими людьми, и он может сделать это, прилипнув к Луи как клей. Так он и делает. Это прекрасная вечеринка. На улице тепло, но дует приятный ветерок, и персонал установил мерцающие белые огни, которые загораются, когда солнце начинает садиться. Для публики играет струнный квартет в углу двора. Официанты наливают всем напитки и разносят подносы с закусками. Гарри удается завести приятную беседу со всеми, с кем он общается, даже с Хавьером из Клуба иностранных жителей. Кажется, все счастливы быть здесь. То есть все, кроме его мужа. Луи почти не разговаривает и смотрит на Гарри только тогда, когда было бы явно невежливо этого не делать. Никто, даже Найл, отдыхающий на трассе Формулы-1, не может заставить его рассмеяться. Гарри перестает надеяться на то, что вечер будет каким угодно, только не неловким, когда становится все хуже и хуже. — Ваше Высочество, — начинает Лиам, расположившись по другую сторону от Луи, как и весь вечер, — могу я представить Сильви Болье? — Ох, да, мы уже встречались раньше, — отвечает Луи, он само очарование, когда целует ее в щеку. — Вы были в комитете по безмолвному аукциону на гала-концерте в прошлом году, не так ли? — Да, Ваше Высочество, — улыбается Сильвия, подмигивая Гарри. — Это верно, и они попросили меня возглавить его в этом году. Ваш муж был очень полезен, и он смеется над всеми моими шутками, так что у него появился друг на всю жизнь. — Луи вежливо смеется, игнорируя Гарри. — Мы с нетерпением ждем знаменательной ночи, — продолжает Сильвия, беря бокал шампанского у проходящего официанта. — Его Высочество так помог со списком гостей. — Ох, правда? — Луи поднимает брови, глядя на Гарри. — Да, нас посетят гораздо больше громких голливудских имен, чем за последние несколько лет, — Сильвия поднимает свой бокал с шампанским в сторону Гарри. — С его помощью я чувствую себя вполне уверенно в сборе средств в этом году. — Я считаю, что лучше всего не возлагать больших ожиданий, — произносит принц, не глядя на Гарри. — Не так ли? Чтобы избежать разочарования. — На самом деле, Луи, — произносит Гарри, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал ровно, хотя сердце бешено колотится в груди, — мы на пути к достижению цели этого года. — Замечательно, — отвечает принц, бросая взгляд на Гарри, после чего снова поворачивается к Сильвии. — Извините, но я вижу кое-кого, с кем я просто обязан поздороваться, поэтому я оставлю вас с Гарри наверстывать упущенное, — с этими словами он уходит, сопровождаемый Лиамом. — Все в порядке, Ваше Высочество? — спрашивает Сильвия, пока они оба смотрят принцу вслед. — Все в порядке, —отвечает Гарри, выдавив из себя лучезарную улыбку. — Во сколько назначена наша завтрашняя встреча? — По-моему, она назначена на десять. — Давайте встретимся в девять. — Как скажете, Ваше Высочество. После окончания вечеринки они вместе входят во дворец, но когда достигают второго этажа, Гарри поворачивает направо, а Луи — налево. Вместо того чтобы направиться в их спальню, он идет в свой кабинет и включает свой ноутбук. Он не преувеличивал, когда сказал Луи, что они на пути к достижению своей цели по сбору средств. Планирование шло действительно хорошо; вероятно, это была самая гладкая часть его роли на данный момент. Но после вечеринки достижение их цели больше не кажется достаточным. На днях Луи сказал ему сосредоточиться на своей роли. Вот и славно. Поскольку он не готов простить Гарри, тот так сильно сосредоточится на своей роли, что Луи придется проглотить свои слова об «ожиданиях» после гала-концерта.***
Следующие пару недель Гарри почти не видится с Луи. Он продолжает свою новую привычку избегать Гарри, а тот так занят подготовкой к гала-концерту, что едва замечает, когда принц уезжает с Лиамом и Найлом на Уимблдон. Его дни заполнены заседаниями комитетов, обедами с донорами и визитами к поставщикам. Зейну приходится утаскивать его из кабинета, когда приходит время примерки с ассистенткой, которую прислал Алессандро. Он настолько поглощен своими мыслями, что едва замечает брюки с высокой талией и прозрачный топ с кружевным бантом. — Эй, Ваше Высочество, — говорит Зейн, забирая телефон у Гарри из рук. — Сосредоточьтесь, пожалуйста. Вы хотите, чтобы мы засучили рукава, или нет? Гарри свирепо смотрит на Малика через зеркало, но затем переключает свое внимание на насущные проблемы. Он стоит на возвышении перед зеркалом и опускает руки по швам, критическим взглядом разглядывая края рукавов. — Мне нравится, — отвечает он, вытягивая руки перед собой. — А ты что думаешь? — Да, я согласен, — бормочет Малик, потирая подбородок и поворачиваясь к ассистентке Gucci, имени которого Гарри не расслышал. — Так что нам просто нужно снять штаны, и тогда все в порядке. После того, как Гарри переодевается для торжественного мероприятия, ассистентка бережно упаковывает наряд в чехол для одежды и обещает вернуться через пару дней с внесенными изменениями. Зейн провожает ее, пока Гарри переодевается в серые спортивные штаны и майку, планируя посвятить день занятию йогой, поскольку он пропустил урок утром, чтобы пораньше попасть в кабинет. — Немного неформально для хранилища, — произносит Зейн, возвращаясь внутрь, — но сойдет. Пойдемте. Гарри хватает толстовку и следует за Маликом. — В хранилище? О чем ты говоришь? — Ах, — отвечает Зейн, с улыбкой оглядываясь через плечо, — вас ждет угощение. Мы собираемся одеть вас для торжественного мероприятия. Ожерелье не подойдет к этому наряду, но мы можем снабдить вас кольцами. Может быть, проколем одну из ваших мочек, если мы почувствуем себя сумасшедшими. Я хочу, чтобы вы действительно поразили их, Ваше Высочество. О, так вот какое хранилище. Хранилище драгоценностей, то самое, где Луи нашел камень для его обручального кольца. Гарри смотрит вниз на камень изумрудной огранки, идя рядом с Зейном, гадая, что еще может находиться в хранилище. — Вот мы и пришли, — произносит Малик, когда они доходят до конца коридора в северном крыле дворца. Пара охранников охраняют внушительную черную дверь. — Bonjour, Эрик, Пол. Кто из вас пойдет с нами внутрь? Тот, кого Гарри знает как Эрика, поднимает руку, когда Пол отпирает дверь. Он кивает Гарри, когда они проходят мимо него, но не улыбается, и Гарри списывает это на серьезный характер комнаты, которую он охраняет. Когда Пол на днях отвез Гарри на торжественное мероприятие, он сиял улыбкой. Эрик садится в углу после того, как вручает Зейну связку маленьких ключей. — Готовы к этому, Ваше Высочество? — Малик улыбается через плечо, отпирая шкаф. — Да, я… — Гарри ахает, когда дверцы шкафа распахиваются, открывая полки со сверкающими драгоценностями. — Ох, блять. Эрик подавляет смех в углу, но Зейн не утруждает себя сдерживанием. — Ох, блять, это точно, — смеется он, поднимая витрину с кольцами и ставя ее на стол с маленьким зеркалом с подсветкой в центре комнаты. — Ну же, давайте примерим что-нибудь из этого. В течение следующего часа Гарри примеряет все кольца в хранилище, которые подходят к одному из его пальцев. Он увяз в этом, мечтательно глядя на драгоценности, но даже когда он восхищается ими, он может понять, почему у Луи возникли проблемы с выбором обручального кольца из ассортимента. Большинство из них больше подходят для такого случая, как гала-вечер, но некоторые из них он мог бы видеть на себе чаще. — Ладно, давайте посмотрим, что у нас есть, — говорит Зейн, пододвигая к Гарри поднос с ассортиментом «может быть». — Вы хотите надеть свое обручальное кольцо, свой гранат и свои личные кольца, да? — Гарри кивает, — Итак, у нас остается один, два, три, четыре пальца для работы. Давайте сузим круг. — Мне нравится «звездный взрыв», — Гарри указывает на огромный светло-розовый камень на золотом кольце, которое, должно быть, стоит несколько миллионов долларов. — А еще мне действительно нравится это маленькое жемчужное. — Да, и мне тоже, — бормочет Зейн, отделяя два кольца от остальных. — Ладно, что еще, что еще… Я неравнодушен к этому льву, он как раз будет гармонично смотреться на мизинце, что думаете? Гарри смеется. — Я собирался сказать да «льву»! Но побоялся, что ты сочтешь это глупостью или что-то в этом роде. — Не-а, думаю, это чертовски ненормально. Ладно, остается одно. — А как насчет мозаики? — Гарри берет кольцо с квадратной мозаикой, изображающей птицу, охраняющую три яйца. — Я никогда не видел ничего подобного. — О, да, — кивает Зейн, забирая кольцо и начиная внимательно рассматривать его. — Я никогда не смогу вспомнить, какому предку оно принадлежало, но я знаю, что кольцо итальянское. Не поймите меня неправильно, это было недешево, но в то время это было что-то вроде туристического развлечения. Вот, дайте мне еще раз посмотреть, как оно выглядит, — Гарри надевает кольцо на палец, и Малик кивает. — Да, то что нужно, — он откидывается на спинку стула. — Ну? Вы счастливы? — Да, очень, — отвечает Гарри, пытаясь улыбнуться. Зейн бросает на парня испепеляющий взгляд. — Что? — Вы не кажетесь слишком счастливым в последнее время, — произносит Малик, пожимая плечами. — Вот и все. — Я просто много работаю, — протестует Гарри, снимая кольцо и кладя его на стол. — Луи тоже, — Зейн приподнимает одну бровь. — Ничего страшного, мы просто… все в порядке. Все в порядке. — Вы двое такие смешные, — смеется Зейн, качая головой, когда складывает их выбор на поднос. — Вы оба так усердно работаете, пытаясь произвести впечатление друг на друга вместо того, чтобы, я не знаю, на самом деле просто поговорить. — Это не так просто, ясно? — Гарри проводит теперь уже голыми пальцами по своим волосам. — Что здесь не просто? Вы женаты. Поговорите друг с другом. — Это не так… это просто… не важно. Тебе не понять. — Попробуйте объяснить, — Зейн снова приподнимает бровь. — Почему вам трудно разговаривать с Луи? — Я просто… — Гарри сдается, откидываясь на спинку стула, когда мысли, которые мучили его в течение нескольких недель, начинают выплескиваться наружу. — Я никогда раньше не доходил до такой стадии отношений. До Луи я всегда встречался не с теми парнями. Мои друзья называли меня романтиком, потому что я идеализировал парней и фантазировал о жизни рядом с ними, вместо того, чтобы на самом деле, например… быть в настоящих отношениях. Понимаешь? Я думаю, мне было легче встречаться с парнями, которые, как я знал в глубине души, мне не подходили, потому что мне никогда не приходилось доходить до того, что нужно по-настоящему решать проблемы. На самом деле мы не очень много говорили о наших проблемах в моей семье, и я думал, что я не такой, но, может быть, так оно и есть? С Луи у меня получалось намного лучше, но это просто… тяжело. Раньше, я мог просто порвать с ними, потому что из этого все равно ничего не вышло бы. Но теперь… — Вы должны открыться и быть уязвим, и вы можете совершать ошибки. Гарри поднимает голову. — Да. И я уже облажался пару раз. Ты помнишь, что случилось перед свадьбой, — Зейн кивает, криво улыбаясь. — А потом, когда я все-таки попытался поговорить с ним несколько недель назад, это было ужасно. Я имею в виду, ты рядом с нами каждый день, я уверен, ты можешь догадаться, насколько все плохо. Я вообще не обдумал это как следует и… — И он не пошел вам навстречу? — Да, но это была не его вина, это было– — Послушайте, Ваше Высочество, — перебивает Зейн, опершись локтями на стол. — Вы мне нравитесь, мне нравится ваш муж. Вам хорошо вместе. Но вы оба чертовски упрямы, да? — несмотря на свое плохое настроение, Гарри смеется. — Так что да, я понимаю, что будет трудно заставить его слушать, если он что-то решил. Но вы также упрямы, так что, на мой взгляд, вы должны продолжать пытаться. Просто потому, что что-то сложно, это не значит, что оно того не стоит. Он того стоит, да? Все это того стоит, и я не имею в виду бесплатные драгоценности. — Да, — отвечает Гарри, снова глядя на свое обручальное кольцо. — Он того стоит. — Надеюсь, я не переступил черту, — говорит Зейн, беря один из подносов. — Но вы же сказали, что я могу прийти к вам с идеями, так что… — Я довольно умный, да? — Гарри не может удержаться от вопроса, пока Малик несет поднос в шкаф. — Умный не то словао, — бормочет Зейн, ставя поднос на полку. — Но да, умный. Эй, не хотите поужинать? Митч на днях упомянул о новом суши-ресторане, и с тех пор я жажду роллов «Калифорния». — Да, пожалуйста, — отвечает Гарри, хлопая в ладоши. Он поворачивает голову, когда слышит смех Эрика в углу. — Эрик? Ты в деле? — Возможно, в следующий раз, Ваше Высочество, — говорит он, вставая и отряхивая пыль со штанов. — Готовы? — Да, — отвечает Зейн, поворачивая ключ и запирая шкаф. После чего протягивает связку ключей Эрику. — Спасибо, приятель. Когда они следуют за Эриком в коридор, Гарри толкает локтем Зейна. — Спасибо, дружище, — бормочет он. — Я ценю твой совет. — Без проблем, — отвечает Малик, одаривая Гарри долгим взглядом. — Подумай об этом, ладно? Стайлс кивает. Он сомневается, что сможет думать о чем-то еще.***
После нескольких месяцев планирования, наконец, настал день гала-концерта Красного Креста. Гарри проводит утро на площадке, наблюдая за приготовлениями и консультируясь с другими организаторами и продавцами, после чего София тащит его домой, во дворец, и заставляет что-нибудь съесть. Она записала Гарри на массаж, поэтому после обеда он встречается с массажисткой на улице у бассейна, где она накрывает для него столик. Там есть зонтик, обеспечивающий тень и приятный ветерок, и к тому времени, когда он направляется в спальню, чтобы собраться с Зейном, он чувствует себя более расслабленным, чем когда-либо за последние дни. Впервые после телевизионной свадебной церемонии Малик нанял парикмахеров и визажистов, которые установили импровизированный салон красоты в ванной комнате после того, как Гарри быстро принимает душ. Он недолго пробыл в кресле, когда ему звонит по видеосвязи Гарри Ламберт. — Привет, — приветствует его Гарри, растягивая слово на несколько слогов и машет рукой экрану. — Ты поймал меня в самый подходящий момент. — Да, как всегда, — говорит Зейн, забирая телефон из рук Гарри, когда тот возмущенно визжит. — Гарри, у меня есть к тебе очень важный вопрос. — Pour moi? Что бы это могло быть? Малик лезет в карман своего черного блейзера и достает жемчужную сережку. — Что ты скажешь, если мы проколем одно ухо Его Высочества перед началом торжества? — Гарри Ламберт визжит так громко, что Зейн роняет телефон, и все смеются, когда он поднимает его обратно. — Я так понимаю, это означает «да»? — Да, обязательно! Сью, ты меня слышишь? Ты абсолютно обязан! Фу, я так завидую, что мы никогда этого не делали. Я даже не думал об этом. Гарри смотрит на серьгу в руке Зейна и, поднимая взгляд, видит, что одна из его бровей приподнята, как будто он бросает вызов. — Давай сделаем это. Парикмахеры и визажисты бросают свою работу, отступая в сторону. Когда Зейн возвращает телефон Гарри, он проверяет ракурс, чтобы Ламберту все было видно. Очевидно, Малик весь день ходил с набором для прокола; он выкладывает все, что ему нужно, включая антисептик и иглу, на столешницу, после чего берет ватные шарики из контейнера у раковины. Затем поворачивается к Гарри. — Вы готовы? Гарри кивает, и Зейн сначала протирает мочку уха, а затем наносит обезболивающее. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как он впервые упомянул об этой идее, и наконец он протыкает иглой дырку в ухе Гарри под одобрительные возгласы Гарри Ламберта, а также парикмахеров и визажистов. У Зейна, должно быть, есть опыт, потому что Гарри почти ничего не почувствовал, а теперь у него из уха свисает жемчужина. — Отвратительно, верно? — спрашивает Зейн, моя руки, пока Гарри восхищается своим отражением. — Отвратительно, — соглашается Гарри. Он не может перестать ухмыляться. — Что бы ты сказал после той первой встречи, той, которую мы провели по видесвязи с моей кухни, если бы кто-нибудь сказал тебе, что сегодня ты проколешь мне ухо для торжественного вечера? — Он бы сказал «отвратительно», — язвит Гарри Ламберт, чем заслуживает тихий смешок Зейна и сдавленный смешок Гарри. — Ладно, Сью, мне пора бежать, но удачи тебе сегодня вечером! Ни пуха ни пера. Заработай эти деньги! — Гарри снова смеется, посылая воздушный поцелуй в трубку, после чего отключается. — Ладно, вы, — говорит Зейн, указывая на стул, в котором сидел Гарри. — Возвращайтесь к работе. Парикмахерам и визажистам не требуется много времени, чтобы закончить свою работу, и как только Гарри и Зейн удовлетворены его кудрями и тем, что круги под глазами скрыты, они направляются в гардеробную, где находят Луи, стоящего у островка с ящиками и хмуро смотрящего на свой телефон. — Ваше Высочество, — приветствует его Малик, кивая. Он снимает чехол с одеждой с одной из полок в шкафу. — Ваш смокинг ждет вас. — Спасибо, — бормочет принц, блокируя телефон и кладя его на стол. Когда он поднимает глаза и видит Гарри, его лицо смягчается. — Ты выглядишь… — он прочищает горло. — Мило, ты выглядишь мило. — Спасибо, — бормочет Гарри, поднимая руку к волосам и смущенно их приглаживая. — Э-эм, Зейн, мне следует… — Давайте посмотрим, здесь вы правы, — отвечает Малик больше себе, чем Гарри, кладя еще один пакет с одеждой на островок ящиков. — Снимите халат, пожалуйста, Ваше Высочество. На пару минут единственным звуком в комнате становится шуршание одежды, когда Гарри и Луи раздеваются. Принц начинает надевать смокинг, а Гарри прикусывает губу, стараясь не смотреть. — Я слышал, ваша команда безопасности сегодня чуть не поседела, сэр, — непринужденно произносит Зейн Луи, как будто в воздухе нет никакого напряжения. — У Лиама чуть не случился сердечный приступ. — Что? — Гарри переводит взгляд на парней, в то время как Малик протягивает ему брюки с высокой талией. — У меня был перерыв между встречами, — отвечает принц, избегая зрительного контакта и застегивая рубашку. — Итак, я поехал на место проведения, чтобы посмотреть, как все выглядит. К тому времени, как я добрался туда, Дэниэль уже ждал меня у входной двери; вряд ли это считается тем, что я их напугал. Зейн смеется, пока Гарри натягивает брюки, умирая от желания спросить Луи, что он думает о месте встречи. — И как вам? — спрашивает Зейн, встряхивая кружевной топ Гарри. — Место проведения. Также красиво, как и в прошлом году? — На самом деле, лучше, — отвечает Луи тихим голосом, когда смотрит на Гарри. — Оно прекрасно. Гарри кивает, не доверяя своему голосу. Если Зейн улавливает настроение, он замечательно справляется с тем, чтобы не обращать на это внимания, помогая Гарри закончить одеваться, а затем завязывает Луи бабочку. Гарри засовывает телефон в карман вместе со смятой двадцатидолларовой купюрой, которую он по-прежнему повсюду носит с собой, хотя бумажника у него больше нет. Как раз в тот момент, когда они готовы идти, и Гарри думает, что у него получиться минутку побыть с Луи наедине, Лиам и София заходят в гардероб, Лиам в смокинге, идентичном смокингу Луи, а София в ярко-розовом платье, которое они выбрали в Париже пару недель назад. Они оба выглядят потрясающе, но у обоих серьезные лица. Когда они спускаются во внутренний двор, Луи и Лиам разговаривают друг с другом так тихо, что Гарри ничего не может разобрать, хотя и не должен, учитывая, что София просматривает с ним длинный список напоминаний. Поездка на лимузине до места проведения не занимает много времени, и как только они добираются туда, наступает время пройтись по красной дорожке и позировать для фотографий в перерывах между выступлениями перед журналистами. Когда они входят в бальный зал здания, их сразу же разрывают в разные стороны. Сильви ловит Гарри, чтобы уладить возникшую в последнюю минуту чрезвычайную ситуацию с аукционом, а Лиам тянет Луи поприветствовать членов своего кабинета. Час пролетает незаметно, пока Гарри помогает тушить пожары, и когда у него наконец появляется возможность отдышаться, он сталкивается с Лотти и ее друзьями, которые настаивают на том, чтобы он выпил с ними. До ужина и подачи первого блюда остается всего несколько минут, когда он замечает Ника, машущего ему с другого конца зала. Он приносит свои извинения Лотти и направляется поприветствовать своего лучшего друга. Его всего несколько раз останавливают по пути, после чего он добирается до Ника, который стоит, прислонившись к стойке, и пьет шампанское. — Ваше Высочество! — он ставит свой бокал и раскрывает руки для объятий. — Как приятно видеть тебя! Это что, серьга? — Все верно, — отвечает Гарри, отказываясь его отпускать, когда Ник пытается отстраниться. — Скажи мне, что тебе нравится. — Если это заставит тебя отпустить меня, то мне нравится, — говорит Ник, щипая Гарри за бок, чтобы высвободиться. Он поправляет свой костюм и жестом обводит комнату. — Гарольд, это действительно чертовски впечатляет. — Да? — Стайлс зажимает губу большим и указательным пальцами, оглядывая комнату. Огромные белые сервизы, каждый из которых немного отличается от предыдущего, получились именно такими, какими он их себе представлял, а сервировка стола такая же красивая, как и все, что он видел во дворце. Официанты легко продвигаются сквозь толпу, как будто кто-то поставил для них хореографию. И куда бы он ни посмотрел, везде улыбающиеся богатые люди в одежде от кутюр. — Да, все в хорошо, не так ли? — Это более чем хорошо, и ты это знаешь, — произносит Ник, поднимая свой бокал с шампанским. — Ты волшебник. Эйлин уже опустошена тем, что не смогла приехать; подожди, я отправлю ей фотографии. Ты знаешь, она оформила приглашение в рамку, ей оно так понравилось. Конверт и все остальное! Она не могла поверить, что на марке было твое лицо. — Но Мэш все же здесь, да? — Гарри оглядывает комнату, пытаясь вспомнить, за какой столик он их посадил. Он замечает, что София машет ему рукой, пытаясь привлечь его внимание. — Да, Мэш увлечен разговором с кем-то из балетной труппы. Может быть, хореографом, — Ник хлопает Гарри по спине. — Иди, похоже, тебя зовут. Расскажешь мне о разговоре с Луи позже. — Я так и сделаю, — отвечает Гарри, поворачиваясь и встречаясь с оценивающим взглядом Ника. — Я так и сделаю. Ты ведь в городе останешься на пару дней, верно? — Да, на этот раз мы отдыхаем в Эрмитаже, — говорит Ник, отмахиваясь от парня. — Я попрошу своих людей позвонить твоим людям. Гарри качает головой и подходит к Софии. — Ваше Высочество, — говорит она, беря его за руку и ведя к его столику. — Вы знаете, что комитет разделился во мнениях относительно продажи танцев с аукциона после ужина. Я только что разговаривала с Сильвией, она сказала, что они отказались. Вы с Вашим Высочеством танцуете первыми. — Ох, хорошо, —отвечает Гарри, оглядываясь в поисках своего мужа. — Хорошо, это действительно хорошо. — Я согласна, не знаю, почему они обсуждали изменение традиции, — продолжает София, махнув кому-то рукой. — Я знаю, что все стремятся превзойти цель по сбору средств, но эта идея была неподходящей для данного конкретного мероприятия, не так ли? — Полностью согласен, — отвечает Гарри, не сводя глаз с Луи, который стоит за своим стулом за их столом. Если у них будет первый танец за вечер, то Луи наконец останется с ним наедине. Принцу придется выслушать его, даже если это займет всего три или четыре минуты. — За каким ты столиком, Софи? — Мы с Лиамом сидим всего через один столик, — отвечает она, указывая. — Если вам вообще что-нибудь понадобится, не стесняйтесь… — Я так и сделаю, — улыбается Гарри, похлопывая ее по руке. — Ладно. Время для шоу. Как я выгляжу? — Великолепно, — отвечает София, оглядывая Гарри с ног до головы. — Я больше не могу сказать, кто гений — Зейн, Алессандро или вы. — Все трое, — хихикает Гарри, быстро целуя девушку в щеку. — Bien sûr. София смеется, когда Гарри подходит к своему столику. Как и на официальных обедах во дворце, он сидит напротив Луи и не утруждает себя попытками заговорить с ним через высокую центральную часть стола, вместо этого поддерживая беседу с гостями рядом с ним. Что ж, он пытается; мужчина справа от него практически игнорирует его в пользу женщины, бубнящей о торговой палате. Ему больше повезло с другой стороной стола, где жена министра иностранных дел болтает с Сереной Уильямс и ее мужем о местах отдыха. Ужин из семи блюд проходит быстрее, чем Гарри ожидал; он поддерживает беседу, думая о том, как лучше начать разговор с Луи, переживания по этому поводу отвлекают его от вкусной еды и вина. Прежде чем он успевает опомниться, ведущий объявляет о первом танце и принц встает со своего стула. Он обходит стол и, подойдя к Гарри, протягивает ему руку, помогая подняться. Он наклоняется и тихо шепчет: — Я думал, мы выставляем танцы на аукцион? Разве кто-нибудь не должен сделать ставку за меня? Гарри роется в кармане, вытаскивает двадцатидолларовую купюру, которую он положил туда ранее, и протягивает ее Луи. Принц опускает взгляд на купюру и снова смотрит на Гарри. — Разве это не твои деньги на непредвиденный случай? Которые твоя мать всегда велела тебе носить с собой? Я думал, ты хранишь ее на удачу. — Мне это больше не нужно, — бормочет Гарри, вкладывая купюру в руку Луи. — У меня есть ты. Он не ждет, пока Луи что-нибудь скажет, и ведет его за руку на танцпол, пока толпа вежливо хлопает. Вступительные ноты «Can't Help Falling in Love» звучат, когда они достигают середины танцпола, и Гарри поворачивается лицом к Луи. — Ты должен вести, — говорит принц, занимая свое место и кладя руку на плечо Гарри. — В этих ботинках ты немного выше. — Ты уверен? — Стайлс кладет руку Луи на талию, оглядывая комнату, и замечает несколько приподнятых бровей. Принц кивает, беря Гарри за руку, и они начинают кружиться по танцполу. — Прости, — бормочет Стайлс, встречаясь взглядом с голубыми глазами Луи. — Я знаю, что уже говорил это, но мне нужно, чтобы ты знал. Мне действительно жаль, мне не следовало так говорить о твоем дедушке. — Спасибо, — отвечает принц, крепче сжимая руку Гарри. — Я должен был сказать тебе, какой это был день. Я думал о нем и о том, как бы он счел это глупым; он бы сказал мне просто продолжать. Вот что я пытался сделать. Гарри прикусывает губу, пытаясь придумать дипломатичный способ сказать, насколько это глупо. Грусть Луи из-за потери своего дедушки вполне обоснованна, особенно в преддверии годовщины. Но он только что извинился за оскорбление дедушки Луи и не хочет делать это снова. — И мне тоже жаль, — продолжает принц. — Мне так жаль, любовь моя, за многое, но не за то, что я не послушал тебя. И то что ушел, мне не следовало этого делать. — Ну, не могу сказать, что это не задело меня, — отвечает Гарри поджимая губы. — Но спасибо тебе. — Ты был прав во всем. Я рассказывал Лиаму и Найлу, когда мы были в отъезде, как это нелепо, что ты хочешь заботиться обо мне, и они оба подумали, что я сумасшедший. И Лиам, ты же знаешь, он единственный, кто был рядом во всем. Ну, после нескольких рюмок он, наконец, сказал, что у меня никогда не было кого-то, кто заботился бы обо мне, так что я к этому не привык. И с тех пор я думаю об этом каждый день. Я никогда не понимал, что никто по-настоящему не заботился обо мне. Эмоционально, я имею в виду. Моих родителей не было большую часть моего детства, мой дедушка не был бесчувственным человеком, но он больше сосредотачивался на роли, а Лотти всегда была малышкой. — Ты заботишься обо всех остальных, — указывает Гарри. — Я предполагаю, что ты всегда так делал. И у тебя это хорошо получается, ты хорошо заботишься обо мне. Но ты должен позволить мне позаботиться и о тебе тоже. — Мне просто невыносима мысль о том, что я могу тебя побеспокоить. — Ты просто должен доверять мне, когда я говорю, что хочу, чтобы ты делился со мной проблемами, и если это заставит меня волноваться, ничего страшного. Тебе нужен кто-то, кто беспокоился бы о тебе, — Луи хмурит брови, явно подыскивая нужные слова. — На самом деле мы не станем партнерами, пока ты не подпустишь меня, Лу. — Возможно, какое-то время я буду не очень хорош в этом, — признается принц, глядя сквозь ресницы. — Но я собираюсь попробовать. Я обещаю. — Это все, о чем я могу просить, — произносит Гарри, после чего наклоняется для быстрого поцелуя. — Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — отвечает принц, на мгновение глядя себе под ноги. — Хотя я и приношу извинения, мне жаль, что я был таким засранцем в последнее время. Сначала я сказал себе, что не хочу утомлять тебя подробностями, но… — Что? Что происходит? Ты был так взвинчен. — Ну, основная часть доходов княжества всегда поступала от казино, — Гарри кивает. Он все еще не совсем понимает нюансы экономики, которые Лиам терпеливо объяснял ему ни раз, но у него такое чувство, что сейчас это не имеет особого значения. — И я годами пытался изменить это, еще до того, как умер мой дедушка. Интерес к нашему статусу налогового убежища резко возрос, когда мы объявили о нашей помолвке, и с тех пор он только рос. И я, э-э… ну, я стал жадным. — Ты амбициозный, — мягко поправляет его Гарри, крепко обнимая. — А не жадный. — Нет, я был жадным, — печально отвечает Луи. — Французские предприятия регистрировались в Монако с такой скоростью, что наша торговая палата едва успевала за ними. И я знал, что не все они могут работать из Монако, что более чем вероятно, что многие из них все еще используют свои французские офисы за границей, но я просто смотрел в другую сторону. Президент Франции в ярости уже несколько месяцев. Он попросил своего министра финансов провести пресс-конференцию, и этот человек сел перед камерами и просмотрел список транспортных компаний, зарегистрированных здесь, обзвонив их все по телефону, но никто не взял трубку. Таким образом, естественным выводом было то, что никто из них не был в офисе в Монако в течение рабочего дня, потому что на самом деле они там не работают. Это было унизительно. Лиам пытался достучаться до меня несколько недель, но я был таким упрямым. — Мы оба упрямые, — улыбается Гарри, сжимая руку мужа. — Это наше лучшее и худшее качество. — Ты слишком добр, — произносит Луи, качая головой. — Я был так смущен своим поведением, что не мог смотреть тебе в глаза. — Почему? — Потому что я хочу, чтобы ты гордился мной, — шепчет принц, опустив голову. — Я не мог вынести ощущения, что тебе может быть стыдно за меня. — Послушай меня, — говорит Гарри, ожидая, когда Луи поднимет глаза. — Я горжусь тобой. Я знаю тебя, любовь моя. Я знаю, что ты действовал не из корыстных побуждений. Ты пытался ускорить процесс, потому что хочешь лучшего для своих людей. Я не собираюсь лгать и говорить, что полностью понимаю, почему доход от налогового убежища лучше, чем от казино, — Луи хихикает, — но я доверяю тебе. Тебе никогда не придется беспокоиться о том, что мне будет стыдно за тебя. Я единственный человек, который никогда не будет судить тебя за твои худшие поступки. И эта ситуация с президентом Франции, я знаю, ты ее исправишь. Я верю в тебя. — Как же мне так повезло, — бормочет Луи, глядя в глаза Гарри. — Нам обоим повезло, — настаивает Гарри, целуя принца еще раз, на этот раз мягче и немного медленнее. — Должен признаться, я и не подозревал, насколько высоки были мои стены до тебя. И теперь, когда ты их разрушаешь, это немного… — Пугает? Меня тоже. Чего я не осознавал, так это того, насколько я похож на свою семью. Ты же знаешь, как плохо они умеют говорить подобные вещи прямо. Как я и мои родители, мы всегда ходили вокруг. Я думал, что у меня лучше получается говорить о трудных вещах, справляться с проблемами вместо того, чтобы игнорировать их, но для меня это сложнее, чем я думал. Мне следовало поговорить с тобой гораздо раньше, но я просто позволил событиям накапливаться, а потом все это выплыло наружу в самый неподходящий момент. Луи поднимает руку, проводя пальцами по кудрям Гарри. — Я полагаю, нам обоим есть над чем поработать. — Работать над этим вместе. — Да, вместе, — Луи оглядывается по сторонам. — Они все еще играют нашу песню. Они начали ее сначала? — Должно быть, так оно и есть, — отвечает Гарри, замечая Софию и Ника, стоящих рядом с кабинкой ди-джея и улыбающихся им. Он крепче прижимает Луи к себе, тихо подпевая песне. — Дорогой, так и должно быть; некоторым вещам суждено случится. Принц пренебрегает приличиями, обвивая руками шею Гарри, когда они раскачиваются вместе. Держа мужа в руках, Гарри думает о прошедшем времени. Встреча с Луи. Как он влюбился в него на расстоянии, а потом их первая встреча. Отказ от карьеры, которая была успешной, но не приносила удовлетворения. Начало совершенно новой жизни с Луи. У Гарри были моменты сомнений, и все не всегда было так, как он ожидал, но он всегда знал, что Луи был другим. Он был тем самым. Как поется в их песне. Некоторым вещам суждено случиться.