Совиные стражи

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

       Уён просыпается от звука грозы и вздрагивает от вспышек молнии, когда жилище озаряют таинственное свечение, а после грохочет гром. будто обезумевшая река, рвущаяся вниз с гор. Но его накрывают два крыла, и он снова погружается в сон, убаюканный чужим теплом. Конечно, в коконе из крыльев Хранителя спится лучше всего, но ни Сан, ни Чан ни разу не выказали недовольства, когда он, полуобращённый, вдруг оказывался на пороге, напуганный грозой.        Под очередной раскат грома он испуганно открывает глаза, но тут же жмурится, оставляя крохотную щёлочку, чтобы заметить, что стражи разговаривают. И разговаривают они как это часто делает Хранитель и иногда делает Сонхва — без слов. И это так волшебно и непонятно, что хочется быть причастным.        Сан касается лица Чана, чуть оттягивает полную нижнюю губу вниз, обнажая зубы, и сам щерится в ответ, точь-в-точь отражение в озере, когда Уён превращается и пытается напугать сам себя, вздыбливая шерсть и ощеривая зубы, стараясь выглядеть побольше и пострашнее. Так, как это делают совиные стражи, пугая забредших путников, которые улепётывают прочь от любого звука.        У обоих ямочки на щеках, почти одинаковые. И в глазах что-то потаённое и непонятное, но такое яркое и тёплое, что Уён всхлипывает, и его голову тут же накрывают две руки.        — Что, лисёнок? Страшно? Не бойся, мы храним твой покой. Спи спокойно и ни о чём не думай.        Уён не находит слов, чтобы описать, что с ним происходит, потому прикрывает глаза и вслушивается в шелест одного голоса, к которому подключается второй, и они сплетаются, словно заговоренные травы в руках Хранителя.