Короли Френдзоны

      В Эссосе дела Джораха совсем ухудшились, в родной стране он оказался изгоем, отец и тётя отреклись от него, жена, ради которой совершались преступления, бросила, оставалось только наняться в отряд наемников. О возвращении домой не могло быть и речи, однако сама судьба предоставила ему шанс. Королю Роберту Баратеону понадобился шпионить за выжившими Таргариенами, да так, чтобы они не догадались. Выходец из Семи королевств идеально подходил на подобную роль.       Как отыскал Варис Джораха, читателям Мартин не сообщил, но явно он обозначил, что придется делать благородному лорду. Втираться в доверие, увиливать и лгать в разговорах, сообщать о каждом шаге и, если понадобиться, убить их. Не только Визериса, очень неприятного юношу, но и его невинную сестру Дейнерис. Однако Джорах, скрепя зубы, принимает условия и в Пентосе, еще до свадьбы кхала Дрого, нанимается на службу к Таргариенам. Очаровать их оказалось не сложно, среди чужой дотракийской орды бывший вестеросский лорд стал единственным другом, особенно для Дейнерис. Именно он сообщил об её беременности, приведя в ярость короля. В книге нам не показана реакция на новость, а в сериале актер показал внутреннюю борьбу. В любом случае Роберт отдал приказ, и Дейнерис попытался отравить виноторговец, однако доблестный Мормонт остановил его. И вопрос, сам ли принял решение или подсказали?       В сериале — это безусловно личное решение, Джорах сначала получил от «пташки», малолетнего шпиона Вариса, сообщение о прощении ему грехов, дабы он мог вернуться. Но Мормонт гордо отвергает и отправляется спасать Дейнерис. В книге снова не показали, какое письмо он получил, однако незадолго до покушения произошел любопытный момент. Получив тяжелую рану от вепря, Роберт раскаялся и приказал пощадить последнюю Таргариен и её будущего ребенка. И Эддард, что всегда был против столь нечестного убийства, обратился к Варису. «– Вы упомянули о детях. Роберт изменил свои намерения в отношении Дейнерис Таргариен. Какие бы распоряжения вы ни отдали, я хочу, чтобы их отменили. Немедленно. — Увы, — отвечал Варис, — даже если я сделаю это немедленно, и то будет уже поздно. Птички, увы, уже улетели. Но я выполню все, что могу, милорд. Прошу вашего прощения».       Варис предупредил, что поздно отменять решение, но пообещал сделать все возможное. В сериале он напротив говорит, что пташки улетели, и поменять что-либо невозможно.       В дальнейшем Джорах ведет себя, как верный подданный Дейнерис. Предлагает бросить умирающего Дрого и спасать свою жизнь и жизнь ребенка, однако остается с ней и даже защищает от гнева кровных всадников. Он не покидает после распада кхаласара и первым присягает на верность после рождения драконов. Следует за королевой по жутким Красным землям и охраняет её в чарующем, но насквозь лживом Кварте. Именно там он окончательно решается покинуть Вариса и отправляет последнее письмо.       Впрочем, Мормонт становится для Дейнерис нечто большим, чем просто слугой. Он рассказывает ей о далекой родине, будучи куда полезней Визериса. Открывает неудобную правду об истинном положении дел, будь общественный строй у дотракийцев или отношение простолюдинов к интригам высокородных. Дает весьма полезные советы, хотя не все они Дейнерис по нраву. В частности, он отговаривает её сразу после Кварта не плыть к Иллирио Мопатису в Пентос, а сперва купить Безупречных. И дабы Дейнерис не сомневалась, напомнил, как закончил благородный и рыцарственный Рейгар.       Столь близкое общение не могло не оставить следа в душе Джораха. Неизвестно, когда он почувствовал к Дейнерис нечто большее, но рассказывая ей о бывшей супруге, добавил следующее. «Дени отпустила его, но, когда он уже собрался выйти, она не удержалась и спросила: — Какая она была, твоя леди Линесса? — Она немного похожа на вас, Дейенерис, — печально улыбнулся сир Джорах. — Сладких вам снов, моя королева».       Увы, Мормонт снова наступает на грабли, ведясь лишь на внешнюю красоту. Правда, расклад немного другой, и преградой становится не имущественное неравенство, а статусное. Дейнерис — его королева, и никаких отношений между ними, кроме деловых, быть не должно. Однако Джорах не думает скрывать свои чувства, сначала прямо намекает в Красных землях, следом в Кварте открыто ревнует к Ксаро Ксоану Даксосу. Дейнерис ничего не «грозило», учитывая, что книжный аналог — явный гомосексуалист, но Мормонт беспокоился не только из-за его коварства и лицемерия. А на корабле «Балерион» он даже немного теряет субординацию. «Она обернулась к нему и почувствовала на талии его руки. — О-о, — только и успела вымолвить Дени, прежде чем его губы прижались к ее губам. От него пахло потом, солью и кожей, и железные заклепки на его кафтане вдавились в ее обнаженную грудь, так крепко он прижал ее к себе. Одной рукой он держал ее за плечо, другая скользнула вниз по ее спине, и ее рот раскрылся под напором его языка, хотя она совсем не хотела его открывать. У него каленая борода, подумалось ей, но поцелуй его сладок. Дотракийцы не носят бород, у них только усы, а она до сих пор целовалась только с кхалом Дрого. Он не должен был делать этого. Я не его женщина, я его королева. Дени не знала, сколько длился этот поцелуй, но наконец и он закончился. Сир Джорах отпустил ее, и она отпрянула назад. — Ты… ты не должен был… — Я не должен был ждать так долго. Мне надо было поцеловать вас еще в Кварте, в Вейес Толорро, в красной пустыне. Я должен был целовать вас ежедневно и еженощно. Вы созданы для поцелуев, частых и глубоких. Он смотрел на ее груди, и Дени прикрыла их руками, боясь, что соски ее выдадут. — Это… это нехорошо. Я твоя королева. — Да, моя королева, и самая желанная, и храбрая, и прекрасная женщина, которую я знал. Дейнерис… — Ваше величество! — Ваше величество, — уступил он, — помните, что у дракона три головы. Вы пытались разгадать эти слова с тех самых пор, как услышали их в Доме Праха. Так вот: на Балерионе, Мираксесе и Вхагаре ездили верхом Эйгон, Рейнис и Висенья. Трехглавый дракон дома Таргариенов — это три дракона и трое всадников. — Да, но мои братья мертвы. — Рейнис и Висенья были не только сестрами Эйгона, но и женами. У вас нет братьев, но вы можете взять себе двух мужей. И скажу по чести, Дейенерис: нет на свете мужчины, который был бы хоть наполовину предан вам так, как я».       Даже по средневековым меркам это откровенное домогательство, Дейнерис все же знатная девушка и Джораху доводится сюзереном. Однако тонкости феодальных отношений Мормонта не волнуют, он не просто признается в любви, он открыто навязывает себя в мужья, не забыв рассказать, какой он замечательный, и как Дейнерис повезло! Сериальный Джорах в противоположность ему скромен и молчалив, лишь бросает на королеву влюбленные взгляды и издает страдальческие вздохи. И сериальная Дейнерис об истинном положении вещей не догадывается.       Впрочем, что в книгах, что в сериале у Джораха появляется соперник, дерзкий и нахальный наемник Даарио Нахарис. В отличие от самого Мормонта, он молод и прекрасен, в отличие от Даксоса, предпочитает женщин, и в отличие от Дрого, отношение Дейнерис к нему нельзя списать на долг. На экране Джорах продолжает тихо страдать, наблюдая, как сначала Нахарис дарит его королеве цветочки, а потом непринужденной походкой покидает её спальню. Но книжный герой не столь терпелив. «Тирошиец поклонился и вышел, но сир Джорах задержался. — Ваше величество, — сказал он прямо в лоб, — это ошибка. Мы ничего не знаем об этом человеке… — Мы знаем, что он отменный боец. — Отменный болтун, хотите вы сказать. — Он привел нам Ворон-Буревестников. — (И глаза у него голубые.) — Пятьсот наемников, чья верность более чем сомнительна. — В такие времена всякая верность сомнительна, — заметила Дени. (И ей предстоит пережить еще две измены: одну ради золота, другую ради любви.) — Дейнерис, я втрое старше вас и знаю, как способны лгать люди. Доверия достойны очень немногие, и Даарио Нахарис к ним не принадлежит. У него даже борода крашеная, а не настоящая. Это разгневало Дени. — А у тебя, стало быть, настоящая — ты это хочешь сказать? И ты единственный человек, достойный моего доверия? — Я этого не говорил, — деревянным голосом сказал Джорах. — Ты это каждый день говоришь. Пиат Прей — лжец, Ксаро — интриган, Бельвас — хвастун, Арстан — наемный убийца… ты принимаешь меня за глупенькую девственницу, которая не понимает, что стоит за словами мужчин? — Ваше величество… — Лучшего друга, чем ты, у меня никогда не было, и Визерис никогда не был мне таким хорошим братом, как ты. Ты мой первый королевский гвардеец, командующий моей армией, самый ценный из моих советников, моя незаменимая правая рука. Я высоко тебя ценю и уважаю, ты мне дорог… но я не хочу тебя, Джорах Мормонт, и мне надоели твои попытки устранить от меня всех прочих мужчин, чтобы я могла полагаться только на тебя одного. Тебе это все равно не удастся, а меня не заставит тебя полюбить. В начале ее речи Мормонт побагровел, а в конце побледнел снова и стал точно каменный. — Как прикажет моя королева, — холодно молвил».       А теперь перейдем к изгнанию, и в книге, и в сериале причина схожа, Дейнерис узнала, что Джорах шпионил за ней по приказу Роберта, в частности, сообщив об её беременности. Она, все еще переживая смерть сына, не смогла простить и прогнала некогда преданного ей рыцаря. И снова о деталях. Во-первых, это произошло до начала романа с Даарио, и сполна настрадаться Мормонт не успел. Во-вторых, следует вспомнить о Барристане Селми.       В книгах он прибыл к королеве инкогнито, представившись Арстаном Белобородым, оруженосцем бывшего раба-бойца Силача Бельваса. Предосторожность весьма не лишняя, вряд ли Дейнерис сразу бы радушно приняла рыцаря, обязавшегося ценой жизни служить её отцу и перешедшего на сторону Баратеона. И неплохо было бы выяснить, что из себя представляет последняя из Таргариенов. Правда, Барристан не сумел провести Джораха, опытного воина. Слишком стар для оруженосца, слишком искусен и важен, чтобы прислуживать глупому и необразованному Бельвасу, слишком хорошо знает кронпринца Рейгара. И как удачно он оказался рядом с Дейнерис! А когда он спас королеву от наемника, и она пожелала посвятить его в рыцари, Джорах воспользовался ситуацией и разоблачил. Но неожиданно Барристан раскрыл и его тайну, а потому обоим предстоял неприятный и опасный разговор с Дейнерис. Давайте посмотрим, как объяснялся Селми. «Ты много лет охранял моего отца, — сказала она сиру Барристану, — и сражался рядом с моим братом на Трезубце, но покинул Визериса в его изгнании и склонил колено перед узурпатором. Почему ты так поступил? Говори правду. — Есть правда, которую выслушать нелегко. Роберт был настоящий рыцарь… благородный и смелый… он пощадил мою жизнь и жизнь многих других, а принц Визерис всего лишь мальчик, из которого неизвестно что могло получиться. К тому же… простите, моя королева, но вы приказали мне говорить правду… ваш брат Визерис даже ребенком выказывал те черты своего отца, которые никогда не проявлялись в Рейегаре. — Какие черты? Я не понимаю. — Известно ли вам, что вашего отца в Вестеросе прозвали Безумным Королем? — напрямик спросил старый рыцарь. — Визерис говорил мне. — Безумный Король… — Это узурпатор со своими псами прозвал его так. Это ложь. — Зачем требовать правды, если вы не желаете слышать ее? — Сир Барристан поколебался немного и стал продолжать. — Я говорил прежде, что воспользовался фальшивым именем, чтобы Ланнистеры не узнали о моем появлении у вас. Но это только полуправда, ваше величество. Вся правда в том, что я хотел немного понаблюдать за вами, прежде чем присягать вам на верность. Чтобы увериться, что вы не… — Не дочь своего отца? — Кто же она в таком случае? — Не безумны, — поправил рыцарь. — Но этой дурной крови я в вас не нашел. — Дурной крови? — ощетинилась Дени. — Я не мейстер, чтобы пичкать ваше величество историей. Всю жизнь я имел дело с мечами, а не с книгами. Но каждый ребенок знает, что Таргариены всегда балансировали на грани безумия. Ваш отец не первый. Король Джейхерис как-то сказал мне, что безумие и величие — это две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет. Джейхерис. Этот старик знал ее деда. Дени призадумалась. То, что она знала о Вестеросе, большей частью проистекало от Визериса, а в остальном — от сира Джораха. Сир Барристан успел забыть больше, чем когда-либо знали они оба. Он мог объяснить Дени саму себя. — Выходит, я всего лишь монета в руках какого-то бога, сир? — Нет. Вы полноправная наследница Вестероса, и я до конца дней останусь вашим верным рыцарем, буде вы сочтете меня достойным снова носить меч. Если же вы рассудите иначе, я готов снова служить в оруженосцах у Силача Бельваса. — А если я сочту, что ты годишься только в шуты? — бросила Дени. — Или в повара? — Буду польщен, ваше величество, — со спокойным достоинством ответил Селми. — Я умею варить говядину и печь яблоки не хуже кого другого, и мне довелось зажарить немало уток над лагерными кострами. Надеюсь, вы любите их подгоревшими снаружи и сыроватыми внутри. Дени не сдержала улыбки. — Только безумцы могут любить такое блюдо. Бен Пламм, дай сиру Барристану свой меч».       Барристан не стал оправдываться, заливаться слезами и умолять о прощении, честно во всем признался. В то же время сделал это как можно обтекаемей и дипломатичней, подобрав нужные слова. И самое главное, не навязывался. Простите за обман? Буду благодарен! Не простите? Ваша воля. Однако Джорах поступил ровно наоборот. «Он опустился на одно колено и стал присягать, но Дени почти не слушала его. С ним все прошло легко, а вот с другим будет потруднее. Когда сир Барристан договорил, она обратилась к Джораху Мормонту. — Твой черед, сир. Помни: ты должен говорить только правду. Шея Мормонта побагровела — то ли от гнева, то ли от стыда. — Я пытался сказать вам правду с полсотни раз. Я говорил, что Арстан не тот, кем хочет казаться. Говорил, что Ксаро и Пиату Прею доверять нельзя. Говорил… — Ты предостерегал меня против всех, кроме себя самого. — Его дерзость разгневала Дени. Ему следует быть гораздо смиреннее, следует молить ее о прощении. — Не верьте никому, кроме Джораха Мормонта, говорил ты… и все это время состоял на службе у Паука! — Я ни у кого не состоял на службе. Я брал у евнуха золото и порой писал ему письма, только и всего. — Только и всего?! Ты шпионил за мной и продавал меня моим врагам! — Одно время, — неохотно признал Мормонт. — Потом я перестал. — И когда же это случилось? — Я послал одно донесение из Кварта, но… — Из Кварта! — Дени надеялась, что это кончилось намного раньше, — что же ты написал из Кварта? Что ты теперь мой человек и не желаешь больше им способствовать? — Сир Джорах стоял, не глядя ей в глаза. — Когда кхал Дрого умер, ты просил меня отправиться с тобой в Йи Ти, на Яшмовое море. Чье это было желание — твое или Роберта? — Я предложил это ради вашего блага. Чтобы увезти вас подальше от них. От этого гнезда ядовитых гадов. — Ты называешь их гадами? Кто же тогда ты, сир? — Страшная мысль внезапно пришла ей в голову. — Ты донес им, что я жду ребенка от Дрого. — Кхалиси… — Не вздумайте отрицать это, сир, — резко вмешался сир Барристан. — Я присутствовал при том, как евнух сообщил об этом совету, а Роберт решил, что королева и ее дитя должны умереть. Эта весть исходила от вас, сир. Говорили даже, что вы сами могли бы совершить требуемое в обмен на помилование. — Ложь, — потемнел сир Джорах. — Я никогда бы… Вспомните, Дейнерис: ведь это я помешал вам выпить отравленное вино. — Верно. Но откуда ты знал, что оно отравлено? — Я… только подозревал. С тем же караваном я получил письмо от Вариса, в котором он предупреждал меня о будущих покушениях. Он хотел, чтобы за вами следили, это так, но вреда вам не желал. — Сир Джорах опустился на колени. — Если бы я не доносил им, это делал бы кто-нибудь другой. Вы сами знаете. — Я знаю одно: ты меня предал. — Дени приложила руки к животу, где погиб ее сын Рейго. — И знаю, что отравитель хотел убить моего сына, о котором донес ты. — Нет… нет. Я не хотел… простите меня. Вы должны меня простить. — Должна? — Слишком поздно. Ему надо было с этого начать. Она не может простить его, как намеревалась. Отравителя она волочила за своей лошадью, пока от него ничего не осталось — разве человек, толкнувший его на злодейство, не заслуживает той же участи? Но ведь это Джорах, ее свирепый медведь, ее правая рука, никогда ее не подводившая. Без него она была бы уже мертва, и все же… — Не могу я тебя простить. Не могу. — Старика вы простили… — Он назвался чужим именем, и только. Ты продавал мои секреты людям, убившим моего отца и отнявшим трон у моего брата. — Я защищал вас. Сражался за вас. Убивал ради вас. «Целовал меня. Предавал меня». — Я полез в клоаку, как крыса — все ради вас. «Возможно, для тебя было бы милосерднее, если бы ты погиб там». Дени молчала — ей нечего было сказать. — Дейнерис, я любил вас. Вот оно. «Три измены должна ты испытать: одну из-за золота, одну из-за крови, одну из-за любви». — Говорят, что боги ничего не делают просто так. Ты не погиб в бою — стало быть, ты им еще для чего-то нужен. Им, но не мне. Я не хочу, чтобы ты оставался подле меня. Я изгоняю тебя, сир. Отправляйся к своим хозяевам в Королевскую Гавань и получай свое помилование, если можешь. А нет, так поезжай в Астапор. Королю-мяснику, несомненно, понадобятся рыцари. — Нет. — Он протянул к ней руки. — Дейнерис, прошу вас, выслушайте меня. Она отвела его руки в сторону. — Не смей больше прикасаться ко мне и произносить мое имя. До рассвета ты должен собрать свои пожитки и покинуть город. Если тебя застанут в Миэрине при свете дня, я велю Бельвасу оторвать тебе голову. Поверь, я так и сделаю. — Взметнув юбками, она повернулась к нему спиной, не в силах больше видеть его лица. — Уберите этого лжеца с моих глаз, — приказала она. Нет, плакать нельзя. Если она заплачет, то простит его. Бельвас схватил сира Джораха за руку и вытолкал вон. Дени оглянулась: рыцарь шел как пьяный, волоча ноги и спотыкаясь. Она отвела глаза, услышала, как открылась и снова закрылась дверь, и лишь тогда упала на свою скамью черного дерева. Вот он и ушел. Ушел, как ее родители, и ее братья, и сир Виллем Дарри, и Дрого, ее солнце и звезды, и его сын, умерший у нее во чреве. — У королевы доброе сердце, — промурлыкал Даарио в свою пурпурную бороду, — но этот человек опаснее, чем все Ознаки и Меро вместе взятые. — Его сильные руки ласкали золотых прелестниц на рукоятках его парных клинков. — Вам не нужно ничего говорить, мое лучезарное светило. Кивните только, и ваш Даарио принесет вам эту безобразную голову. — Оставь его. Чаши весов уравновесились. Пусть отправляется домой».       Мормонту удалось по мелким деталям разоблачить Барристана, но, увы, не уловил настроения Дейнерис. Начал он разговор с перевода стрелок, продолжил оправданиями, закончил требованием простить, а добил признанием в любви. Возможно, поступи он, как Селми, то рассказал бы о желании попасть домой и получить законно причитающееся наследство, что об Эйрисе слышал только плохое, ни Визериса, ни тем более Дейнерис не знал, а потому согласился служить ужасному Узурпатору. Но потом пообщался с ней, осознал мерзость своей службы и перешел на её сторону. Не факт, что Дейнерис поняла бы и простила, однако Мормонт не оставил себе ни малейшего шанса. Что поделать, он всегда был воином, во дворе не служил и знал, как правильно разговаривать с королевскими особами.       Где скитался Джорах до встречи с Тирионом, нам неизвестно, вряд ли бы он отправился к Джоффри простить прощения, даже не зная о Войне пяти королей и о характере юного короля. В Астапоре, что помогал брать, ему также делать нечего. Скорее всего, просто отправился, куда глаза глядят, может удастся снова стать наемником. И вот пересеклись пути Ланнистера и Мормонта в борделе. Разумеется, в зависимости от источника детали различаются. То, что в книге герои встретились в Селорисе, а в сериале — в Волантисе, мало, что значит, как никак первый город зависим от второго. Но книжный Мормонт «услугами» рабынь пользовался, особенно, одной девушки с серебристыми волосами, в то время как сериальный лишь скорбно смотрел вслед проститутки, изображавшей Дейнерис.       Далее Джорах похищает Тириона и везет к королеве, правда, в книге не на маленькой лодочке и через местный аналог Чернобыля, Валирию, а на корабле в обход Дымного моря. И Тирион не мог не быть собой и начал докапываться. «– Значит так, Бес, ты надеешься сохранить свою голову на плечах? — Сир Бес, если не возражаете. И ответ — да. Как только её величество поймёт, чего я стою, то станет меня холить и лелеять. В конце концов, я милый малый и знаю много полезного про свою родню. Но до тех пор мне нужно постараться её развеселить. — Валяй дурака сколько влезет, но это не смоет твоих грехов. Дейнерис Таргариен не глупое дитя, чтобы заморочить ей голову шуточками и кувырками. Она поступит с тобой по справедливости. « Ох! Надеюсь, что нет «. Тирион смерил Мормонта оценивающим взглядом разноцветных глаз. — А как справедливая королева встретит тебя? Жаркими объятьями? Девичьим смехом? Топором палача? — он улыбнулся, заметив очевидное смятение рыцаря. — Ты, правда, думал, что я поверю, будто в том борделе ты выполнял важное задание своей королевы? Защищал её, находясь на другом конце света? Или просто сбежал, потому что её величество тебя прогнала? Но зачем бы ей… а, постой-ка, ты же за ней шпионил, — Тирион поцокал языком. — И ты собирался заново купить её расположение, преподнеся ей меня. Я бы сказал, довольно глупая затея. А кто-нибудь даже заявил бы, что это содеяно в пьяном отчаянии. Возможно, будь на моем месте Джейме… но Джейме убил её отца, а я — всего лишь своего собственного. Думаешь, Дейенерис казнит меня и простит тебя, но может быть и наоборот. Пожалуй, это тебе нужно выступать верхом на свинье, а, сир Джорах? Надеть шутовские доспехи, как Флориан… От удара дюжего рыцаря голова карлика мотнулась в сторону, он упал на бок и как следует приложился башкой о палубу. Шатаясь, он поднялся на одно колено, рот наполнился кровью. Тирион выплюнул выбитый зуб. « Я становлюсь красивее с каждым днем, но, похоже, нащупал его больное место «. — Сир, разве карлик сказал нечто, что вас оскорбило? — невинно поинтересовался Тирион, стирая с разбитых губ кровавые пузыри тыльной стороной ладони. — Мне тошно от твоей болтовни, карлик, — ответил Мормонт. — У тебя ещё осталось несколько зубов. Если хочешь сохранить их до конца нашего путешествия, держись от меня подальше».       Тирион, конечно, тот еще провокатор, временами забывавший, что теперь за спиной нет ни Бронна, ни горцев, ни отцовских слуг. Однако он оказался прав, кто даст гарантию, что Дейнерис простит? Да, карлик из ненавистных ей Ланнистеров, вот только Джорах недавно им служил, да и уговаривать Тирион умеет явно лучше Мормонта. Его похищение явно отчаянная мера и на продуманный план не тянет, ибо Джейме и Серсея далеко и надежно защищены.       Впрочем, планам Тириона и Джораха помешали работорговцы, и их купил юнкайский богач Йеззан зо Каггаз для своего развлечения. В сериале оба они встречаются с Дейнерис в Миэрине, причем Тириону удается попасть в её ближайшее окружение, а Джораху спасти от Гарпий на арене Дазнака. А после её бегства из города на Дрогоне он объединяется, пусть не по своей воле, с Даарио и отправляется на поиски королевы. В книге только Тириону удается увидеть Дейнерис, правда, лишь мельком, ибо он, а не Джорах, выступал на арене вместе с карлицей Пенни. А когда их господин тяжело заболел, они все втроем сбежали в лагерь наемников, не дожидаясь смерти Каггаза. Там же они пребывают и в спойлерных главах «Ветров зимы». Мормонт не только не имел физической возможности отправиться за Дейнерис, но и моральной. «Нянька вернулся с Джорахом Мормонтом. Двое рабов-воинов запихнули его в повозку между карликами. Тот не сопротивлялся. Тирион понял, что борьба рыцаря закончилась, когда он услышал, что его королева вышла замуж. Одно слово, произнесённое шепотом, сделало то, чего не смогли добиться все кулаки, хлысты и дубины — оно сломало его. Надо было дать старухе его выкупить. От него теперь столько же толку, как от сосков на панцире».       Однако довольно о Мормонте, поговорим о Дейнерис. Действительно, почему бы ей не обратить внимание на своего верного рыцаря? Он её искренне любил, защищал, давал хорошие советы, и его не надо подкупать. Чего ей запал в душу негодяй Даарио? Во-первых, ответ дан в книге прямым текстом, Дейнерис — прежде всего юная девушка шестнадцати лет, и как её ровесницы, она тянется к яркому и страстному. Да, какой кошмар девочки-подростки испокон веков всегда предпочитали красивых мудаков просто потому, что они красивые. Справедливости ради, мальчикам-подросткам также нравятся красавицы, и между чистой душой неказистой и скромной отличницы и пышным бюстом стервозной дурочки выберут последнее.       Во-вторых, на «плохих» парней особенно падки девушки из чересчур строгих или неблагополучных семей. Для первых — они буквально «сладкий запретный плод» и кусочек свободы, а для вторых — нечто привычное. Не секрет, что дочери алкоголиков часто выходят за алкоголиков, ибо непьющий мужчина для них — хлюпик и слабак. А Дейнерис воспитывал злобный и высокомерный Визерис, что не гнушался рукоприкладством, он же выдал за прославленного, но жесткого кхала Дрого. Брата она, несмотря на причиненные страдания, по-прежнему любит, предпочитая вспоминать его в хорошем настроении, а первого мужа и вовсе называет «солнцем и звездами». Поэтому Нахарис неплохо вписывается в их ряд.       В-третьих, роман с Даарио одно из первых самостоятельных решений Дейнерис. Сначала она росла с мыслью, что должна по семейной традиции выйти за Визериса, следом её в практических целях выдают за Дрого. Конечно, она полюбила супруга, а он в свою очередь относился куда лучше, чем обычно обращаются с женами мужчины его народа. Ради неё даже запретил кровному всаднику насиловать пленницу. Однако, не стоит отрицать, что её любовь немного попахивает «стокгольмским синдромом», что на фоне брата кхал смотрится лучше, и что с ним Дейнерис впервые почувствовала себя не жертвой, а госпожой. И через год после его смерти она встречает Даарио, не юной испуганной девочкой, а воительницей с тремя драконами и большим войском. Нахарис не видел её подавленной и слабой, и относится соответствующе, чего не скажешь о Мормонте, что по-прежнему хочет оберегать от всех.       И в-четвертых, Дейнерис на тот момент ничем не рисковала и никому не была обязана. Муж мертв, ни с кем еще не помолвлена, и она могла позволить себе наконец-то отношения не из-за долга, а ради радости. Также играет значимую роль её бесплодие. Конечно, Дейнерис переживает потерю сына и невозможность родить (в том числе из-за этого не собирается повторно замуж), однако она не рискует родить бастарда и навлечь на себя неприятности. Конечно, риск заразиться никуда не исчезает, но Дейнерис полагает, что Таргариены не подвержены болезням, так что Даарио нужен только для легкомысленных развлечений. Он — наемник, она — королева, пожениться они не могут, и незачем, почему бы просто не получать удовольствие, пока есть возможность? А с Мормонтом простой интрижкой не отделаешься, он настроен серьезно, вот только Дейнерис не продолжит его род, что она прекрасно понимает.       Примечательно, что Дейнерис всегда четко говорит «нет», и когда Джорах без спроса поцеловал её на корабле, и когда открыто приревновал к Нахарису. Без кокетства, жеманства и ложных надежд. Потому возгласы хейтеров, что бедного Мормонта используют, не выдерживают критики. А что до службы, то Джорах принес вассальную присягу, причем добровольно. Мормонты, как никак служили Старкам, а не Таргариенам, и Джорах мог покинуть Дейнерис после гибели Визериса и Дрого.       Впрочем, королева все же была неравнодушна к своему рыцарю, пусть она его не любила и не желала, как мужчину, однако всегда ценила. И оттого больней было, когда всплыла правда о службе Баратеону. Если Эмилия Кларк не показала лицом внутренние переживания героини в сцене изгнания, то книжная Дейнерис какое-то время не могла себе места найти. И в Дотракийском море мысленно встречается с Джорахом. «Миэрин не был ей домом и никогда бы им не стал. В этом городе странные люди поклонялись странным богам и носили странные причёски, в нём работорговцы кутались в окаймлённые бахромой токары, милость богов обретали через блуд, убийство считалось искусством, а собака — лакомством. Миэрин навсегда останется городом Гарпии, а Дейнерис никогда не стать гарпией. « Никогда, — вторила ей трава хриплым голосом Джораха Мормонта. — Я ведь предупреждал, ваше величество. Оставьте этот город в покое. Я говорил: ваша война в Вестеросе «. Это тоже был всего лишь шёпот, но Дени почему-то казалось, что рыцарь шагает за ней по пятам. « Мой медведь, — подумала она, — мой старый милый медведь, что любил меня и предал «. Ей так не хватало сира Джораха — хотелось увидеть его некрасивое лицо, обнять и прижаться к его груди, но Дени знала: стоит ей обернуться, как сир Джорах исчезнет. — Я сплю, — пробормотала она. — Сон наяву, сон на ходу. Я одна, и я потерялась. « Потерялась, потому что задержалась в городе, где никогда не должна была быть, — тихо, как ветер, шептал сир Джорах. — Одна, потому что прогнала меня прочь «. — Ты предал меня. Ты доносил обо мне ради золота. « Ради дома. Вернуться домой — вот всё чего я хотел «. — И меня. Ты хотел меня. — Дени видела это в глазах Мормонта. « Это так «, — грустно прошептала трава. — Ты поцеловал меня. Я никогда тебе этого не позволяла, но ты это сделал. Ты продал меня моим врагам, но всё равно поцеловал. « Я дал вам хороший совет. Сказал: приберегите свои мечи и копья для Вестероса. Оставьте Миэрин миэринцам и двигайтесь на запад. Вы не прислушались «. — Я должна была взять Миэрин, или пришлось бы смотреть, как мои дети умирают от голода в пути. — У Дени перед глазами стояла вереница тел, оставшихся при переходе через Красную пустыню. Подобное зрелище она бы не хотела увидеть ещё раз. — Я должна была взять Миэрин, чтобы накормить мой народ. « Вы взяли Миэрин, — произнёс он, — и всё-таки задержались в нём «. — Чтобы быть королевой. « Вы и есть королева, — ответил её медведь. — Королева Вестероса «. — Это так далеко, — пожаловалась она. — Тогда я устала, Джорах. Меня утомила война. Я хотела отдохнуть, смеяться, сажать деревья и смотреть, как они растут. Я всего лишь юная девушка. « Нет. Вы — кровь дракона, — Шёпот становился всё тише, точно сир Джорах отставал. — Драконы не сажают деревьев. Помните это. Помните, кто вы есть и кем должны были стать. Помните ваш девиз «. — «Пламя и кровь», — ответила Дейнерис колышущейся траве».       Также о Нахарисе, что случилось, когда перед Дейнерис все же настал час вступить во второй династический брак? В сериале она не особо переживает, подумаешь, еще один навязанный муж, будет утешаться с любовником. И Даарио на арене открыто лезет к супругам, разве что только не бегает с транспарантом «Я СПЛЮ С КОРОЛЕВОЙ!». В книге Дейнерис усердно не шифруется, но и не демонтирует слишком открыто. Да, близкий круг обо всем догадался, однако основная масса народа не знает. Впрочем незадолго до свадьбы она по собственной воле расстается с любовником. «– Куда ты? — спросила его Дени. — Я запрещаю тебе сегодня идти на вылазку. — Моя королева жестока, — ответил капитан. — Если мне нельзя убивать твоих врагов, чем же мне занять себя на время твоей свадьбы? — К закату у меня уже не останется врагов. — Ещё только рассвет, моя милая королева. День долог, времени хватит ещё для одной вылазки. Я принесу тебе голову Бурого Бена Пламма в виде свадебного подарка. — Не надо голов, — попросила Дени. — Однажды ты подарил мне цветы. — Пусть Хиздар дарит тебе цветы. Сам-то он, конечно, не станет нагибаться за каждым одуванчиком, но у него всегда найдутся слуги, которые с радостью исполнят за хозяина эту обязанность. Я могу идти? — Нет, — она хотела, чтобы Даарио остался и обнял её. « Однажды он уйдет и не вернется, — подумала Дени. — Однажды какой-нибудь лучник всадит ему в грудь стрелу, или на него накинется десяток ратников с копьями, мечами и топорами — десять, возомнивших себя героями «. Пятеро из них умрут, но разве это облегчит её горе? « Однажды я потеряю его, как потеряла мое солнце и звезды. Но, прошу вас боги, не сегодня «. — Возвращайся в постель и поцелуй меня. — Никто не целовал её так, как Даарио Нахарис. — Я — твоя королева, и повелеваю тебе меня трахнуть. Она хотела сказать это игриво, но Даарио помрачнел. — Трахать королев — дело королей. Этим сможет заняться твой благородный Хиздар, когда вы обвенчаетесь…» А вот разговор Дейнерис с Миссандеей в утро свадьбы. «– Ещё не поздно сказать им, что вы решили не выходить замуж. « Нет, уже поздно «, — грустно подумала королева. — Хиздар — человек древних и знатных кровей. Наш союз объединит моих вольноотпущенных и его народ. Мы станем одной семьёй, и одной семьёй станет наш город. — Ваше величество не любит благородного Хиздара. Ваша служанка полагает, что вы охотнее взяли бы в мужья кого-то другого. « Сегодня мне нельзя думать о Даарио «. — Королева любит того, кого должна, а не того, кого хочет».       Ужасная и развратная Дейнерис вспомнила о долге и наступила себе на горло, выходя за Хиздара. Еще и отослала Даарио подальше от Миэрина. Конечно, ни законных детей от мужа, ни незаконных от любовника уже не будет, однако ситуация в городе и без шашней с наемником чрезвычайная. Борьба с рабством зашла в тупик, бывших невольников по ночам убивают некие Гарпии, местная элита строит козни, так еще против неё планируется война. Главная жрица Миэрина навязывает ей своего родственника в качестве супруга, что устроит всех. И негоже злить его.       Что насчет Хиздара, то его образы прямо противоположны. Сериальный — скромный и несчастный, сначала Дейнерис, мстя за убитых детей-рабов, казнила выборочно миэринских господ, включая его отца, что был против мучения детей. Потом снова устроила репрессии, заключив его в темницу. А затем сама решила выйти за него замуж, просто поставив его перед фактом. И в довершении всех несчастий его убивают на арене Дазнака.       Книжный Хиздар не то, что не пострадал от вторжения Дейнерис, еще и преуспел. Воспользавшись отменой рабства, он скупил все арены в городе и начал доставать королеву просьбой разрешить бои. На что только не шел, национальную гискарскую прическу в форме рогов носить перестал, пригласил на аудиенцию бывших бойцовских рабов, а после предложения от жрицы пообещал мир. Последнее особенно пришелось по душе королеве, главным условием брака стало отсутствие убийств в течение девяноста дней, что и случилось. А как он объясняет желание жениться на ней. «Любой полноценный мужчина, увидевший вас хоть раз, возжаждет обладать вами, Дейенерис. Однако я хочу заключить с вами брак не поэтому. Перед вашим приходом Миэрин умирал. Нами правили старцы с иссохшими членами и старухи, чьи морщинистые щели были сухи, как пыль. Сидя на вершинах пирамид, они потягивали абрикосовое вино и рассуждали о былой славе Старой Империи, в то время как целые века уносились прочь, растирая в пыль сами кирпичи, из которых построен город. Обычаи и осторожность сжимали Миэрин стальной хваткой, пока вы не пробудили нас кровью и огнем. Наступили новые времена, теперь многое стало возможным. Выходите за меня».       В празднествах он принимал активное участие, устроил бои на арене Дазнака, в частности, хотел смеха ради пустить на Тириона и Пенни львов, вот только Дейнерис не оценила шутки. Также Хиздар заказал в главную ложу саранчи в меду, которой отравился её телохранитель Бельвас-Силач, благо его от смерти спас большой вес. Кондитеру, готовившему лакомство, повезло меньше, Гарпии порубили на куски его дочь. Хиздару, как организатору, все было нипочем, даже если бы в книге, как в сериале Гарпии атаковали бы стадион, его бы не тронули. Еще подозрительней становится поведение Лорака после бегства Дейнерис на Дрогоне. Он открыто объявляет себя королем Миэрина, назначает своих людей на ключевые должности и, пользуясь положением, забирает из юнкайского плена родственников, в то время как преданного жене адмиралу отрубают голову. Может он не глава Гарпий, однако хорош с ними знаком, иначе как ему удалось предотвратить убийства и зачем травить Дейнерис?       В делах постельных Хиздар тоже проявился, перед королевой хвастался плодовитостью, упомянув о двух бастардах. А в отсутствие супруги развлекался со специально обученной рабыней, как раз с ней его застукал Барристан, прежде чем низложить. От того, что если бы он был скромней, лучше бы, как человек, не стал бы, однако лицемерно обвинять Дейнерис в распутстве и обмане «несчастного» мужа.       Что мы имеем в итоге? Сериальная ситуация почти полностью отражает штампы о френдзоне. Полностью положительный Джорах Мормонт скромно страдает от неразделенной любви, пока Дейнерис открыто спит с каким-то проходимцем, изгоняет чуть ли ни за что и не особо страдает. А еще насильно на себе женит несчастного Хиздара, теперь его унижая связью с наемником.       Книжная ситуация не столь однозначна, во-первых, в искренности чувств Мормонта можно усомниться, ибо она в первую встречу уж сильно напомнила вторую неверную супругу. Во-вторых, Дейнерис в отличие от Линессы Хайтауэр, ничем ему не обязана, она не жена и не невеста, а сюзерен, которой Джорах добровольно присягнул. А потому его поведение, даже не принимая современные тенденции, ничем как домогательством не назвать. В-третьих, сама королева ему без всяких намеков отказывала, по-хорошему объясняла, что не любит, однако все слова как об стенку горох. Упрямый Мормонт не желал слушать её. И в-четвертых, сам Джорах от души лицемерил. Всех подозревал в шпионаже и измене, зато он чист как весенняя трава, будто никогда не служил Варису и Роберту Баратеону.       Увы, Джорах, как десять лет назад в Ланниспорте, наступил на грабли, влюбившись в недоступную красавицу. Разница лишь в том, что камнем преткновения стала не бедность, а разница в положении. Заработать побольше золота для дочки богатого лорда куда проще, чем влюбить в себя свою же начальницу.