Сочельник.
Вдоволь насладившись своим любимым шоу, я активно собиралась на ужин, где уже должно быть собрались все остальные приятели, кроме уехавшего несколько часов назад Нильсена. Собрав волосы в хвост и переодевшись в то самое изумрудное платье, которое уже назвалось домашним, я отправилась четко по направлению в столовую. Да, я была права и за столом уже сидели и во всю обсуждали какие-то весёлые истории, все жители этого дома, за исключением самого главного — Александра, ну и Лилли с Юханом, естественно. Но в этот вечер стул во главе стола не пустовал и на нем восседала во всей своей красе, возможно будущая миссис Нильсен, а в настоящем — все ещё неприятная мне, по естественным причинам, Мелани. Только присев на свое место, я услышала звуки распахнувшейся входной двери и летящего на всех парах ко входу, Юхана. Как удалось выяснить, подсматривая в дверной проем, то были звуки вернувшегося Алекса в компании своей мамы и бабушки, которых он уезжал встречать в аэропорт. — Алекс, почему у тебя совсем не украшен дом? — послышался возмущённый женский голос из холла. Сняв с себя верхнюю одежду, и зайдя в уборную первого этажа с целью помыть руки, женщины в компании Александра, вежливо поздоровавшись с нами, присоединились к нашей трапезе, расположившись справа от меня. Почти сразу после них за стол присел прибывший хозяин дома, чуть сдвинув Рейчел со своего места, отсадив поближе к Еве. Оливия, мама Алекса, являлась очень красивой темноволосой женщиной. Глядя на неё, я точно знала, как бы хотела выглядеть в свои пятьдесят лет, так как на вид я бы не дала ей и сорока. Аристократичная внешность указывала на ее благородство, а добрый, хоть и немного строгий взгляд, выдавал в ней добродушного человека. По крайней мере это было мое первое впечатление, глядя на женщину, сидящую рядом со мной. Бабушка же Алекса, Вендела, тоже выглядела вполне неплохо для своего возможного возраста, который мне не удалось узнать. Она более заинтересовано смотрела на всех участников этого собрания и в ее глазах читалась лёгкая нотка хитрости, но совсем без какой-либо злости. — Никак не могу привыкнуть, что мы уже третий год отмечаем Рождество не в сочельник. — заговорила бабушка Александра, обращаясь к Оливии. — Бабуля, — слегка коснувшись плеча женщины, Алекс развернул ее к себе для продолжения беседы. — я уже говорил, что не вынесу празднований два дня подряд. А вы ещё никогда не могли угомониться и не заставить меня проводить эти дни безвылазно за общим столом. — Мама, ты же знаешь, что Алекс с детства не любит семейные мероприятия и посещает их только из вежливости. Ну или потому, что мы с Ульриком его заставляли. — с улыбкой обратилась женщина к матери. — Оливия, вы что, летели 16 минут из Уппсала? — задал вопрос Сэм, не отрывая глаз с экрана телефона, вычитывая информацию о возможном рейсе. — Нет, Сэмми. — засмеялась женщина. — Мы прибыли из Германии. Заезжали к моему брату в преддверии праздника и заодно показали бабушку одному из ее лечащих врачей. — Что-то случилось? — бесцеремонно задала вопрос Рейчел. — Нет, что ты! Это всего лишь ежегодное обследование. — ответила Оливия. — Дорогой, а где же твоя елка? — разводя руками и оглядываясь по сторонам, задала вопрос Алексу его бабушка. — Юхан установит с рабочими сегодня вечером. Лагом! Захотел в этом году немного дольше почувствовать себя в своём доме, а не на общественной ярмарке. — попытался успокоить бабулю Алекс, выражая лёгкое недовольство от того, что приходится оправдываться. — И как мы по твоему должны отмечать jul, когда в твоём доме нет даже ни одной свечки? — не скрывая возмущения, продолжала докучать Александра вопросами, Вендела. — Нет, так не пойдёт! Оливия, дорогая, ты слышала, что сказал твой сын? Мы сейчас же отправимся в магазин и докупим все необходимое к празднику! Пусть Лилли пока разберёт прошлогодние коробки с украшениями! На этих словах женщина встала со своего места, и не доев свой ужин, начала поднимать жестами всех, кто собрался за обеденным столом. — А кто-то сейчас делает заготовки на завтра к праздничному столу? — обратилась волнующаяся женщина к Алексу. — Повар прибудет к пяти утра и займётся приготовлением. — попыталась успокоить бабулю Нильсена, забежавшая секунду назад в столовую Лилли. — А кто же подготовит окорок? — Вендела, прошу, не переживайте. — обратилась я к женщине, подойдя чуть ближе. — Я могу помочь с приготовлением, если вы объясните мне, что нужно делать. В этот момент все участники вечерней трапезы переключи свое внимание уже на меня. Всем было интересно наблюдать за тем, что произойдёт дальше, но никто так и не решался начать взаимодействовать со старушкой. — Это прекрасно! — ответила пожилая женщина, слегка удивлённо глядя на меня. — Не будем забывать, что сегодня сочельник и если повезёт, то ещё успеем застать некоторые магазины открытыми. Алекс, Оливия, собирайтесь! И вы, мисс. Было бы здорово, если бы вы поехали с нами. — спокойно обратилась ко мне Вендела, на что я одобрительно кивнула. После того как я переоделась в джинсы и свитер, я накинула на плечи пальто, направляясь к выходу, где меня уже ожидали родственники Алекса. И только мы собрались выходить на улицу, как услышали шаги позади нас. — Я еду с вами. — заявила нам в спины уже по-зимнему собранная Мелани, направляющаяся к выходу. — Мелани, — обратилась бабушка Нильсена, чуть скривив лицо в недоумении, стараясь изо всех сил выдавить легкую улыбку, к уже готовой отправиться в город девушке. — не стоит. Мы справимся. Лучше останься дома и помоги Лилли с коробками. — Но... — пыталась что-то ответить блондинка в то время, когда вся наша компания уже перешагнула за порог дома. Выкуси, Мелани! Кажется, что бабушка Алекса тебя не жалует. Сама того не замечая, я включилась в очередную игру, только уже с недавно прибывшей в дом девушкой. Жаль, что я ввязалась в этот процесс заведомо находясь на разных ступенях и с разным количеством ачивок с моей соперницей. Преимуществ у неё было намного больше, но по причине моей находчивости, ой, простите, по причине моего альтруизма, я шагнула вперёд на несколько уровней, но все ещё продолжала плестись где-то далеко позади своего противника на игровом поле. Для чего мне это было нужно? Сложно сказать, ведь я все ещё продолжала сильно обижаться на Алекса и уж точно не собиралась бороться за его сердце. Но обстоятельства сложились таким образом, что моя злость сыграла против меня и я повелась на поводу у своей самооценки, пытаясь доказать, что я ещё чего-то стою. Мы сели в новый для меня автомобиль с просторным салоном, где места для пассажиров располагались напротив друг друга, а посередине стоял стол. За рулем был по-прежнему домашний водитель, который, как всегда, молча кивнул в нашу сторону, открывая нам двери, не проронив ни слова. Мы с Венделой расположились в самом конце салона, а Александр и Оливия сели напротив нас. — Мы должны успеть до закрытия. — продолжала разводить панику бабушка Нильсена. — Не переживайте. Мы обязательно успеем. — принялась я за успокоение женщины, повернув голову в ее сторону. — Юхан сказал мне наверху, что некоторые магазины Стокгольма не закрываются в Рождественскую ночь и если мы не найдём необходимое в одном месте, то всегда сможем отправиться в другое. Мы никуда не спешим и до завтрашнего вечера все точно подготовим общими усилиями. У нас в доме много помощников, чтобы справится с этом делом достаточно быстро. — В тебе я не сомневаюсь, милая девушка. — ответила Вендела, все ещё переживая, но уже намного меньше прежнего. — Но насчёт остальных у меня есть большие сомнения. Ты же не можешь отвечать ещё и за них. — Значит высплюсь в следующую ночь. Я же сказала, что не оставлю вас решать проблему в одиночку. — гордо ответила я, пытаясь всем своим видом показать, что не сдамся и мы доведём дело до ума. Я заметила, как Александр молча улыбаясь и с неприкрытым интересом следил за нашим разговором. Парень откинулся на спинку кресла и приложив руку к подбородку, не отрывал от нас взгляда. Оливия в это время тоже была слушателем, но контролирующим не только нашу сторону машины, но и с интересом следила за реакцией Алекса на происходящее. — Спасибо, мне очень приятно, что ты вызвалась помогать. — продолжала говорить бабушка Нильсена. — Кстати, как твоё имя? Мне кажется, что я не видела тебя в прошлом году. — Да, вы верно подметили... — Бабуля, это Агата. Мама, эта информация ещё и для тебя. — перебил меня Алекс, продолжая улыбаться и смотреть в мою сторону. — Подруга Евы и любительница плавательных видов спорта. Прекращай! — Не то, чтобы я... — Агата, не скромничай. Ты показала незабываемые техники в прошлый раз. — вновь оборвал мою речь Нильсен, посмотрев на меня пристально, в то время как на его лице начала вырисовываться более нахальная и самодовольная улыбка, а в глазах зажегся огонь, придавая им блеск. — А ещё, мама, эта девушка очень любит кино и отлично в нем разбирается. Хотел бы я у неё поучиться. Шикарный критик! Можно мне сейчас провалиться сквозь землю? Иначе я за себя не ручаюсь и на глазах родителей врежу нахалу по наглой роже! — Я журналист! — обратилась я к женщинам, прерывая этот цирк одного актера. — Я живу в Лондоне и приехала в Швецию по работе. Я интервьюирую местного архитектора и пишу о нем статью в нашу газету. Посмотрев на меня с ещё большим интересом, родственники Нильсена начали расспрашивать меня о тонкостях моей деятельности, но говорила преимущественно Вендела, а Оливия продолжала внимательно слушать, следя за реакцией сына на происходящее. Признаться честно, мне было трудно отвечать на вопросы по причине моей заведомо провальной карьеры и отсутствия каких-либо достижений в области журналистики. Свенссона из них никто не знал, а лондонских местных знаменитостей и подавно. О заслугах моей семьи перед обществом поведать тоже было нечего, разве что о тетушке Аннет, но я решила не переплетать ее к этому разговору. Они могли быть знакомы, потому что мама Алекса закончила тот же университет, что и она. А сейчас мы с тетей находимся не в самых лучших отношениях, чтобы рассказывать о ней. Всю дорогу я только и думала, как бы скорее мы припарковались у нужного нам здания и как бы скрыться от непрерывно следящего за всеми моими действиями Алекса. Возможно, если бы не его контроль, то я бы могла чувствовать себя более уверенно. — Приехали! Выходим! — скомандовала Вендела, обращаясь к нашей компании. — Агата, мы пойдём в продуктовый, а Оливия с Александром отправятся за необходимыми украшениями. Мы разделились и от этой новости становилось намного комфортнее, чем было ещё пару минут назад. Хоть мама Алекса и вела себя сдержано, но ее преимущественное молчание немного пугало меня, заставляя пытаться разгадать ее мысли. Удивительно, какой боевой и иногда бесцеремонной женщиной являлась бабушка Нильсена. Ее поведение немного не сходилось с тем, что ее дочь, наверняка воспитывалась в высшем обществе и светские манеры были привиты ей ещё в раннем детстве. — Смотри какое ясное небо, Агата. — обратила мое внимание Вендела. — Хороший знак на Рождество! Значит следующий год будет благополучным и принесёт нам много радости. Не успев вдоволь насладиться темным вечерним небом и тем, как красиво подсвечивались фонарями падающие снежинки, мы с бабушкой Алекса поспешили в магазин. Затем, собрав в спешке все необходимые продукты к празднику, все так же стремительно направились к выходу, где уже ожидало нас семейство Нильсенов из двух человек, один из которых, все время поглядывал на часы и изображал из себя умирающего. — Мама, ради Бога, отдай пакеты водителю. — обратилась Оливия к матери, пытаясь выхватить покупки из рук женщины. — Attans! Доктор сказал, что мне нужен спорт в жизни! — ответила Вендела, но все же позволила забрать пакеты из своих рук. По пути назад напряжение немного спало, так как мама Алекса все-таки нарушила тишину и включилась в активный диалог о планах на завтрашний день. Ее речь была сдержанной, но при этом твёрдой и грамотной. Казалось, что моя теория о том, что Оливия просто устала с дороги больше, чем ее примерно семидесятилетняя мать, окрылённая предрождественскими заботами, была самой верной. Я не думаю, что эта женщина привыкла оставаться в стороне, когда хоть что-то касается ее сына и его окружения. Этот вывод можно было легко сделать, вспоминая ее взгляд, внимательно изучающий меня и Алекса по дороге. А судя по тёплому отношению двух женщин к своему наследнику, можно было додумать, что Нильсен из них верёвки вьёт, что не удивительно, учитывая его способности манипулировать людьми. * * * — Vad mysigt! — воскликнула Вендела, оказавшись на пороге дома и смотря на вовсю наряжаемую ребятами и персоналом огромную елку в холле. — Я говорила вам, что у нас хорошая команда. — я улыбнулась женщине, привлекая ее внимание. — Рабочие уже устанавливают большую елку в гостиной. — обратилась к Венделе, подбежавшая к нам Лилли, положив руки на свой фартук в ожидании похвалы за организацию оформления дома. После того как мы с бабушкой Алекса на кухне замариновали рождественский окорок, я отправилась на подмогу своим товарищам помогать украшать дом к празднику. К тому времени общими усилиями было украшено почти две пышные живые ёлки и часть холла с гостиной. Я заметила, что повсюду были фигурки рождественского козла и гнома Юльтомтен, который по шведским обычаям и приносил детям подарки на этот праздник. Несмотря на обилие украшений, все оформление помещений было выполнено в одном стиле, в котором доминировали красно-белые цвета и лишь иногда из общей картины выбивались маленькие шведские флаги, свисающие с красиво горящих ёлок. Ещё я обратила своё внимание на отсутствие гирлянд на стенах помещений. Их заменяли толстые белые свечи, которые были расставлены по всему дому, но ещё не зажжены. — А разве это не опасно? — задала я вопрос, стоя среди компании приятелей. — Моя противопожарная безопасность не даст этому дому взлететь на воздух. — ответил Нильсен и улыбнулся своей шикарной улыбкой, которая все еще доставляла мне боль. — Милая, — обратилась ко мне Вендела с теплом в голосе, чем вызвала негодование на лице стоящей рядом Мелани. — Это наши традиции! И ни один наш дом ещё не сгорел на Рождество. — Все подготовили электронные открытки для родителей Сэма? — спросила Рейчел, пытаясь понять, что все под контролем. — Да, они в ноутбуке Алекса, завтра разошлём! — ответила блондинке Ева. — Давайте все сейчас сфотографируемся у ёлки ещё на одну? После непродолжительной фотосессии, люди, украшающие дом, постепенно стали расходиться и оставшись совсем одна, расставляя последние свечи на обеденный стол, я решила, что самое время отравиться в свою комнату, так как на часах уже было за полночь. Уснуть удалось на удивление быстро, подумав лишь пару раз о словах Алекса, сказанных обо мне в машине по дороги к магазину. Это определенно был прогресс. ———Рождество в доме Нильсена.
Утро сегодня было особенно приятное. Меня грела мысль о предстоящем празднике и рождественском ужине, на который сегодня придётся потратить много сил. Вчера я вызвалась помогать Венделе на кухне, что меня совсем не тяготило, а наоборот пробуждало мой интерес к местным традициям. Даже учитывая тот факт, что рождественским утром в дом должно было прибыть несколько поваров и их помощников, бабушка Нильсена настояла на том, чтобы готовить самой самые основные классические шведские блюда, подаваемые на праздничный стол ежегодно. Предвкушение от сегодняшнего дня заставило меня собраться на завтрак довольно быстро. Приняв душ и нанеся легкий ненавязчивый макияж, я надела белые текстильные шорты и нежно-фиолетовую плотную футболку, и направилась в столовую. Оказалось, что я, как всегда, опоздала, и при появлении в дверях обеденной комнаты, на меня уставилось многочисленное количество глаз сидящих за столом. Гости и хозяин дома расположились на стульях, как и всегда, за исключением двоих, которые решили вернуть, как им наверное казалось, по закону принадлежащие их места. На моем месте сидела Мелани и собственноручно без помощи Лилли наливала сок в стакан Алекса и параллельно о чём-то мило болтала с Оливией, сидящей рядом. С противоположной стороны, дождавшись освобождения своего места рядом с Нильсеном, сидел довольный жующий Сэм. Нет, я его не виню. Если бы мое место освободилось сейчас хоть на секунду, потянулась бы Мелани за солью, я тоже не раздумывая присела бы на него без зазрения совести. И я бы никогда не придала значение подобным переменам, если бы не чувствовала, что этим действием от соперницы я получила толчок в спину. Да и дом этот отличался излишним порядком, в котором все предполагало чёткое разграничение личных зон обитания всех гостей. По этим объективным причинам мой внутренний гнев был вполне обоснован. Мне ничего не оставалось кроме того, как занять пустующий стул между Сэмом и Эллиа и наслаждаться весь приём пищи компанией трёх женщин Нильсена перед глазами, сидящих прямо напротив меня и обсуждающих Алекса в его детские годы. На удивление парень их даже не слушал, уставившись в ноутбук на его коленях и как показалось, раздавал задания важным работникам компании, чтобы спокойно уйти на праздничные выходные. Не скажу, что я была самым ревнивым человеком, но и принять факт маленького поражения в этой игре было крайне трудно. Если бы не присутствие благородных женщин за столом, то я бы давно одернула выскочку и указала ей на ее место. Была дана внутренняя установка спокойно пережить этот завтрак, за которым я не проронила ни слова, молча пережевывая свою творожную вафлю с черникой. Во время трапезы мой телефон зазвонил и я увидела на экране входящий вызов от Томаса, который не нарушал традиции поздравлять меня в рождественское утро начиная с того года, как мы впервые пошли вместе в школу, где и произошло наше знакомство. Сорвавшись с места, предварительно извинившись перед находившимися в комнате, я побежала вверх по лестнице, чтобы уйти на большую террасу на втором этаже, которая выходила в сторону ворот. На улице было холодно, около двух градусов ниже нуля, и снег продолжал рассыпаться по двору, падая с неба. Но мне было плевать на мороз и я хотела как можно скорее ответить на видеозвонок, показав при этом Тому часть города, в котором я отмечаю это Рождество. — Томми, здравствуй! — обратилась я к парню с добрыми глазами и русыми волосами, демонстрирую себя на фоне улицы и падающего снега. — Агата, я рад тебе видеть! — ответил он с улыбкой. — Где ты находишься? А как же твоё одиночество на этот праздник? Я не узнаю это место и думал, что застану тебя сидя в кровати в прошлогодней пижаме с сердечками. — Я в Стокгольме! Отправили в командировку на целый месяц! Я поехала с Евой, а ее друг принял меня погостить в его доме. — ответила я парню, стараясь захватить камерой как можно больше деталей двора. — Парня? Ты что, остановилась у незнакомого тебе парня совершенно одна? И какие у вас отношения? Ты уверенна, что это безопасно? — слегка прищурясь с небольшим волнением, интересовался Томас. — Ох... Я... Нет! Томми! Это не то, что ты подумал! Мы все остановились в этом доме. В смысле я и Ева, и ещё ее друзья. Она близко знает этого человека. Я сейчас тебе все расскажу. Как только я присела на лавочку, стоящую на террасе, мою речь прервал женский голос, доносящийся из соседней комнаты в доме Тома. — Томас, мать твою, Барнс! И чем ты там занимаешься? Тебя зовёт ребёнок! Ты вообще ничего не слышишь? Говорила мне мать, что ты так и будешь вести себя как кретин! — Агата, мне пора идти. — встревожено заговорил парень, оглядываясь в сторону двери в комнату, в которой он сейчас находится. — Я хотел поздравить тебя с Рождеством и сказать, что очень рад за тебя. — Но, я же столько хотела тебе расска... Не успела я договорить фразу, как наш звонок оборвался. — И тебя с Рождеством, Томас Барнс. — проговорила я в воздух, держа в руках телефон, с горящим экраном, на котором уже был открыт рабочий стол. Казалось бы, после звонка друга, мое настроение должно было стать намного лучше, но этот прерванный разговор очень сильно меня расстроил. Мне не хотелось вставать со своего места, даже невзирая на холод, от которого мои пальцы медленно становились синими. Я продолжала смотреть в одну точку думая о ситуации, которая только что произошла и рассуждать на тему того, все ли браки такие ужасные. — Так, так... А кто это хочет себя убить на террасе? — обратился ко мне незаметно появившийся из двери Нильсен, одетый в футболку и распахнутую рубашку. Пройдя вдоль стены, он подошел ко мне ближе и скрестил руки на груди, пока его глаза чуть прищурились, как будто он меня изучает. — Ты не подумай, я не против. — продолжал Александр, облокотившись на стену боковой частью своего тела. — Тем более, прошлогодняя карантинная комната Рейчел свободна. Тебе всегда будет где отметить Новый год с температурой. — Алекс, я не в настроении вести с тобой загадочные беседы. — ответила я, приподняв на него взгляд лишь на секунду. — Я абсолютно серьёзен. Если хочешь свести счёты с жизнью, то будь добра, мин кэра, сделать это подальше от стен моего дома. Закатив глаза, я поднялась со скамейки и направилась в дом, желая поскорей закончить этот разговор, так как все диалоги с Нильсеном пробуждали во мне воспоминания тех дней, когда у меня была хоть небольшая и гонимая мной, но надежда, что из нас может получиться пара. — Вот и славно, Агата. Попрошу Юхана заварить эту дверь на время, пока ты тут живёшь. — сказал мне в спину парень. — Я всегда смогу убиться под твоим окном! Живи и бойся, а вдруг ты обнаружишь красивый труп, выглядывая во двор! — ответила я уходя, не обернувшись на Алекса. — Я не могу увидеть сам себя! — прикрикнул в след Нильсен, когда я уже перешагнула порог дома. Спустившись в холл первого этажа, я услышала зовущую меня Венделу, после чего мы незамедлительно отправились с ней на кухню, где уже во всю трудились три повара в компании помощников. Слава Богу, что нам досталось место для приготовления главного блюда — рождественского окорока. Мы надели фартуки и шапочки, и принялись за готовку. — Смотри внимательно, Агата! — обратилась ко мне Бабушка Нильсена с четырёх килограммовым свиным окороком в руках. — Я уже срезала лишний жир и сейчас нам нужно будет его полностью сварить перед тем, как наносить глазурь. Как только поставим вариться, то займёмся приготовлением волшебной рисовой каши, испечём имбирное печенье и сварим Глег. Я внимательно слушала инструкцию женщины постоянно кивая, таким образом давая понять, что для меня все ясно и я внимательно ее слушаю. Отправив окорок в огромную кастрюлю, мы принялись за замес имбирного теста на печенье. — Спасибо, Вендела, что рассказываете. — обратилась я к бабушке Нильсена в то время, как мы обе руками замешивали тесто, разделённое на две половины. — Мне нравится изучать ваши традиции и знакомится с культурой. Не могу не отметить серьёзный подход, с которым вы появились в стенах этого дома. Честно признаться, я тоже уделяю слишком большое внимание рождественским праздникам и для меня очень важно, чтобы были учтены даже самые мелочи, кажущиеся другим людям совершенно незначительными. Я немного грущу, что уже пятый год не встречаю этот праздник с родителями и для меня большая радость, что в этом году рядом есть кто-то, кто может помочь создать в доме самый настоящий праздник, как это делала моя мама. Я часто вспоминаю Рождество в своём детстве и мне кажется, что наши с вами традиции не сильно отличаются. Единственное различие заключается в том, что у вас подарки разносит гном Юльтомтен, а у нас Father Christmas или всем известный Santa Claus которого я всегда жду по сей день, даже в столь взрослом возрасте. Это даёт мне надежду на чудо. Пусть и традиции в чём-то разные, но душевное тепло, оно везде одинаковое. И я хочу сказать вам спасибо за то, что дали почувствовать себя частью этого доброго процесса. — Боже, милая. — ответила женщина с удивлением глядя в мои глаза, а после обняла меня, пытаясь не задеть мою одежду кистями рук, которые были запачканы в тесте. — Я сейчас вернусь. Вендела вернулась спустя пять минут в то время, когда я уже замесила тесто и во всю раскатывала его на столе. Вырезав из теста формы смешных человечков, звёздочек и ёлок, и отправив их на противне в духовку, мы перешли к следующему заданию, а именно к варке волшебной рисовой каши, как называла ее женщина. И когда процесс был почти завершён она подошла ко мне, держа в руках одну миндалину. — Как я уже сказала ранее, это необычная каша. — заговорила женщина, протягивая мне орех. — Это наша народная традиция. Каждое Рождество мы варим кашу и добавляем в неё одну миндалину. Тот, кто найдет этот орешек у себя в тарелке, считается, что выйдет замуж или женится в новом году. — И что, сбывается? — спросила я глядя на Венделу. — Кто знает... — ответила она с улыбкой, подмигнув мне одним глазом. После того как миндалина была опущена и замешана в кастрюле, наступил следующий этап подготовки — приготовление Глега. Это напиток по типу глинтвейна, без которого не обходится Рождество в Швеции. — Знаешь, Агата, — обратилась ко мне бабушка Нильсена, нарезая вместе со мной апельсины. — Я ведь очень похожа на тебя. Если ты думаешь, что я родилась с золотой ложкой во рту, то ты сильно заблуждаешься. Так родилась мама Алекса и он сам, а вот мне пришлось пробить себе дорогу в жизнь. Я родилась в «тяжкой» части города Фалун, который хоть давно уже перестал делиться на благополучные и неприятные районы, но это все ещё ощущалось на то время очень сильно. Мой отец был шахтером, а мать домохозяйкой. Если ты попросишь меня рассказать, как они выглядели, то я не смогу вспомнить и цвета глаз. Мой отец погиб, когда мне было четыре года, а мать начала все чаще прикладываться к бутылке. Когда у нас совсем не было денег даже на пропитание, она начала продавать себя, как живой товар местным мужчинам, таская при этом слишком маленькую девочку с собой. Она думала, что я ничего не понимаю, а я, даже в таком раннем возрасте осознавала все, что происходит. Когда мне исполнилось пятнадцать, моя соседка, которая была старше меня на три года, предложила мне забрать меня с собой в Гётеборг, куда она на тот момент поступала учиться. Мне не пришлось искать денег на проживание, ведь ее мать оплачивала ей отдельное жильё, куда с радостью, но с поломанной судьбой и израненным сердцем, вселилась и я. Моя мама умерла через год, я получила письмо от соседки, но так и не навестила ее могилу. Я же могла стать такой же... Такой же, как моя мать. Но я взяла себя в руки, дав обещание, что никогда не ступлю на кривую дорожку. Вечерами я работала в местном кафе, а по ночам училась дома. По достижению мной восемнадцати лет, мне все же удалось окончить школу и поступить в местный университет, где я и встретила любовь всей моей жизни и по совместительству дедушку Алекса — Виллиама. Признаться честно, я была красоткой в свои юношеские годы. Мой будущий муж был из очень обеспеченной семьи и никогда не понимал, как в жизни можно в чём-то нуждаться, глупый. Он полюбил меня так сильно за мою душу, что до самой его смерти не было ни дня, чтобы мы расставались дольше, чем на несколько часов. Но вначале было трудно обосноваться в доме Виллиама, ведь я была совсем не похожа на его родственников, но вопреки своей семье он ушёл из дома вместе со мной и мы поженились. А когда у нас родился Ноа, то родители мужа в первый раз посмотрели на меня тепло. А когда на свет появилась Оливия, то тогда наконец они приняли меня в свою семью. — Это очень трогательная история, Вендела. — обратилась я к рядом стоящей женщине в тот момент, когда на моих глазах начали немного выступать слёзы. — Мне стесняться нечего, все давно пережито. Да и мне уже не так много осталось, но я не могу понять тебя, Агата. — отложив нож, повернулась ко мне Вендела. — Почему ты боишься раскрыть свои эмоции? У тебя отлично получилось рассказать мне о своих переживаниях и я считаю, что ты должна говорить все, что думаешь, но безусловно помягче. Не копи в себе то, что тебя гложет и ты заметишь, как тебе станет легче. Жизнь слишком коротка, чтобы переживать о чужом мнении. После того как мы вновь переключились на готовку, мы успели доварить Глег и запечь окорок в глазури, воткнув в него гвоздику для украшения. Вся работа была сделана впритык к тому, как настало время подготавливаться к празднику. Я ощущала благодарность в мой адрес от Венделы и мне было вдвойне приятно, что я оказалась полезной для совсем незнакомой мне семьи. Переодевшись к празднику, надев короткое голубое платье на тонких бретельках, и сделав легкие волны на волосах, я направилась вниз по лестнице вдоль расставленных по полу зажженных свечей. Спускаясь, я заметила Алекса, который стоял в холле и обернулся на мое появление. В этот момент я ещё больше почувствовала себя героиней фильма, но не той части, когда разбивают сердце, а той, где один из главных героев встречает свою принцессу на балу. Окрылённая такой фантазией я не заметила, как подала руку Александру, который незаметно подошел к нижней ступеньке в то время, пока я витала в облаках под медленную музыку, которая доносилась из гостиной. — Изумительно выглядишь, мин кэра. — тихо произнёс Алекс, и аккуратно поцеловал мою руку. Какой же он красивый в чёрном костюме... На секунду мне показалось, что мы являемся парой и наш фильм подошел к своему логическому завершению. Не помню, чтобы меня когда-то заносило так далеко, чтобы из моей памяти вышибло все, что происходило ещё буквально сегодня утром, но я поймала нотку счастья, которую мне так хотелось уловить в этот день. Отпустив мою руку, Александр пригласил меня пройти в гостиную, где его быстро перехватила Мелани со словами о какой-то помощи за столом. Все освещение в доме было только от гирлянд тёплых оттенков и от свечей, которых было очень много. Слишком много. За столом уже расположились все гости, включая Юхана и Лилли, что показалось мне очень добродушным жестом по отношению к ним, и в этот момент было совершенно неважно расположение участников данного мероприятия. На лице сидящих за столом были широкие улыбки и их глаза горели от предвкушения попробовать праздничные блюда. Стол буквально ломился от еды. Тут был и наш окорок, и знаменитые мясные фрикадельки, и маринованная селёдка, маленькие колбаски, печеночный паштет, картофельная запеканка с анчоусами, холодец, вареная колбаса, копченый лосось, различные салаты, сыры, печенье, шафрановые булочки и много нарезанных дольками апельсинов. Было сложно отследить каждое блюдо, которое было подано к столу и я уверена, что их было гораздо больше, чем я могла перечислить. Из напитков преимущественно шнапс, глинтвейн, который мы варили на кухне, шампанское и Юльмуст. Вероятно, я что-то упустила из виду. — Не забудьте про кашу, друзья! — Вскрикнул Юхан, протягивая бокал в центр стола. — Фу. — тихо себе под нос пробормотал Алекс и отодвинул тарелку в сторону. Попробовав кусочек ветчины и отхлебнув шампанского, я принялась за свою порцию рисовой каши, в которой на удивление мне, мне попался тот самый миндаль. — Вендела. — посмотрела я удивлённо на женщину. — Я... Кажется я только что съела миндаль в каше. — Ну все, милая, в этом году тебе не избежать замужества. — ответила Бабушка Нильсена, протянув руку со стаканом шнапса вперёд стола. — за тебя, Агата! Все присоединились к тосту, что меня очень сильно порадовало и моя мысль о том, что я не зря прилетела в Швецию на праздники в этот момент ещё раз подтвердилась. — Дорогие друзья! — встав со стола произнёс Александр, обращая свой взор на тех, к кому обращается. — Дорогие родители! Работники этого дома! Спасибо, что почтили меня своим нахождением за этим праздничным столом. Мне приятно видеть вокруг себя таких замечательных людей и являться частью этого общества. Новые знакомства! — Алекс отсалютовал бокалом в мою стороны, улыбнувшись уголком губ. — Я хочу пожелать вам, чтобы вы никогда не чувствовали одиночества, которое не чувствую всю свою жизнь я, из-за того, что в ней есть вы. Skoal! После трогательного тоста от Алекса мы все выпили. Затем было ещё несколько тостов, включая остро раздражающий от Мелани про свои достижения, от которого мне хотелось выплюнуть только что положенную в рот еду себе под ноги. Наконец настало время дарить подарки. Каждый из друзей выходил в центр гостиной и доставал подарок под ёлкой, предназначающийся для получателя и вручал его прямо в руки. Большинство подарков мы договорились открыть только утром, как и я решила рассказать о своём презенте для Евы только на следующий день. Но вот мои подарки для всех приятелей скрыть бы просто не получилось, так как они были упакованы в прозрачную бумагу и перемотаны большими разноцветными атласными лентами. Я вышла в центр комнаты, попросив Юхана помочь мне с раздачей. — Юхан, спасибо, что согласились помочь. — начала говорить я, обращаясь к дворецкому. — первый подарок я хочу подарить вам! Я протянула коробку мужчине, внутри которого находился набор для профессионального, но начинающего фокусника. Юхан любит пробовать что-то новое, а судя по розе из его рукава в саду, я подумала, что ему интересна профессия иллюзиониста. Тем более, что набор юного бармена у него уже есть. — Теперь ты, Лилли. — обратилась я к девушке, которая вообще не могла и представить, что получит от меня подарок сегодня за ужином. В свертке для горничной была красивая заколка. На днях я заметила, что девушка закалывает свои волосы заколкой, которая то и дело рассыпается и ее приходится подолгу чинить, собирая по частям. — Затем я хотела бы попросить принести мне подарок для Венделы. — произнесла я и посмотрела на дворецкого, пытаясь поторопить его своим взглядом. — Вендела, ещё раз спасибо за сегодняшний день, и честно признаться, я так и не поняла, чем могу вас порадовать. Я надеюсь, что ещё придумаю что-нибудь по оригинальнее. А пока примите мой скромный подарок. Это меньшее, что я могу для вас сделать. Женщина, улыбаясь мне, показывала жестами, что не стоило вообще что-либо покупать, но ей очень приятно. С подарком для Венделы действительно возникли трудности, так как о ней мне было неизвестно ничего до сегодняшнего дня. Я купила для неё шарф в бутике возле отеля с огромной скидкой. И как оказалось, это был ее любимый цвет. Затем подошла очередь подарка для Оливии. Я вручила ей кожаный ежедневник, на котором были напечатаны фразы: «Когда нечего терять — не боишься риска. Лишь утратив все, мы обретаем свободу». Оливия поблагодарила меня за презент и задумчиво ушла за своё место, где своими разговорами ее атаковала Мелани. — Юхан, помогите мне раздать подарки другим гостям. — попросила я дворецкого. Сходив до елки с помощью Юхана, я погрузила в свои руки несколько мягких пакетов. — Помню как-то Ева рассказывала мне о том, что каждый год в Стокгольме ваша компания планировала посидеть вечером у костра, рассказывая страшные истории и жаря закуски на огне. К сожалению, по причине зимнего холода, вы откладывали это мероприятие до самого отъезда и сделать это так и не удалось. Затем вы обусловились, собственно, как и обычно, перенести эту идею на следующий год. Я приготовила для вас разноцветные тёплые именные пледы для вечернего пикника. Теперь у каждого в этом доме будет свой личный плед. И никому не придётся делить его с другими. — Я специально посмотрела на Алекса в этот момент, на лице которого выражалось смешение эмоций, которые было трудно распознать разом. — Никто не замёрзнет, и мы наконец сможем организовать вечерний пикник на улице, как вы хотели ещё три года назад, но все не выходило. Компания приятелей очень бурно отреагировала на мой подарок. Но я видела, что им было приятно от мысли, что пикнику все-таки быть! Каждый из них выражал благодарность, рассматривая красивую серебряную вышивку со своим именем. Красный плед предназначался для Рейчел. Как я поняла при первой встрече, это ее любимый цвет. Голубой был подарен Алексу, в цвет его глаз. Чёрный я отдала Сэму, так как в его одежде всегда доминировал этот цвет. Серый — для Эллиа, оттенок похож на стены в его комнате. К сожалению, я не смогла понять, какие цвета он предпочитает. Для Евы — бордовый, так как он будет отлично сочетаться с цветом ее помады. Для Мелани я выбрала белый плед. Я подумала, что она его любит, учитывая ее прикид в первый день, когда я ее увидела. Про остальные импонирующие ей цвета мне неизвестно. Поэтому я решила оторвать от сердца белый и подарить его стерве в честь светлого праздника. Для меня предназначался светло-фиолетовый, потому что белый уже был занят. После того как подарки мной были подарены, оставалась только очередь Венделы и Оливии. Они очень быстро раздарили, как мне показалось через упаковку, достаточно дорогие презенты всем присутствующем в этой комнате, включая и Лилли. Но не подарили мне. Я прекрасно их понимаю, ведь они просто не могли знать о моем присутствии в этом доме. Мне сказали об их визите заранее, но если бы не Ева, то я бы тоже могла испытать неловкость, пропустив их в перечне получателей. Тем более у меня уже был большой пакет со свертками и коробками, предназначавшимися для меня, которые мне уже не терпелось скорее открыть, но я себя останавливала. Мы сидели и ужинали среди свечей и рождественских огней. Звон бокалов раздавался каждые пять минут, а тарелки гостей продолжали наполняться различными блюдами. Казалось, что в этот момент все были по-настоящему счастливы, и даже Мелани, время от времени пытающаяся потереться об Алекса, который сидел с ней рядом, меня уже так сильно не раздражала. Я поймала себя на мысли, что хочу сидеть на ее месте и была бы рада сейчас оказаться там, бурно и весело что-то обсуждая с Оливией. Мне не хотелось, как прежде, гнать эти фантазии в этот момент. Они не жгли мне сердце. Я просто по-доброму думала о том, что там могла бы быть я. Спустя полчаса празднования с момента раздачи подарков, мы услышали как открывается входная дверь. В доме поднялась лёгкая паника, так как никто из присутствующих больше гостей совсем не ждал. Только Юхан почему-то оставался спокойным и когда его попросили проверить холл, специально оттягивал момент выхода из стола. — Хоу, Хоу, Хоу! — раздалось очень громко из холла, откуда наконец показался наш новый гость. — Мне сказали, что здесь живет девочка Агата! — басом говорил крупный мужчина в костюме Санты с профессиональным гримом. — Эх... С самой Англии летел на санях. Чуть не сдох над Северным морем! Раздался смех с нашего стола и все удивлённо смотрели в сторону ряженого. А я в свою очередь просто впала в оцепенение. — Иди сюда! — обратился ко мне Санта, жестом призывая подойти ближе. — Садись на колено, девочка. — Здравствуйте, мистер Клаус. — робко произнесла я, усаживаясь на колено к большому мужчине, в то время как я была одновременно и тронута до глубины души, и все ещё сильно удивлена, и не могла сдержать смех. — Я узнал сегодня утром, что ты скучаешь. Мне пришлось бросить все дела и тысячи детей Лондона, чтобы показаться тебе на пять минут и уехать обратно. — сделав очень грустное выражение лица, сказал Санта, пока все собравшиеся за большим столом громко смеялись, а девочки параллельно со смехом ещё и очень сильно растрогались. — Ну, загадывай своё желание. Только обещаю исполнить после праздников. В январе у меня ежегодный отпуск на Кубе. Без обид. Хорошенько просмеявшись сквозь слёзы счастья и благодарности за такую чуткость и, пожалуй, лучший подарок в моей жизни, я наконец принялась загадывать желания в своих мыслях. В эту ночь, окрылённая всем волшебством и тёплыми чувствами больше всего я хотела одного — Нильсена. В то время, когда я загадывала своё желание на глазах у приятелей, все, задержав дыхание смотрели на нас с Клаусом. В тот момент, когда я оповестила мужчину, что я закончила, и уже хотела ринуться обнимать со слезами Венделу, он попросил меня задержаться. Спустя несколько секунд Санта притянул мне небольшую коробку. — А вот и твой подарок. Получив коробку и поцеловав Клауса в щеку на его маске, я побежала к бабушке Нильсена, для того чтобы выразить свою благодарность и сказать о том, как это было неожиданно и важно для меня. А в это время все по очереди, вставая из-за стола, принялись садиться на колени к ряженому, загадывать свои желания, а после фотографироваться в смешных позах. Нильсен даже попросил его выпить с ним на брудершафт, встав в какую-то непонятную гейскую позу, на что Оливия закатила глаза, выражая неловкость за сына, но все-таки посмеялась. Пригубив ещё пару бокалов уже с остальными участниками застолья, Санта решил задержаться и начал танцевать, развлекая гостей. Впрочем, танцевал уже не один он, а к нему присоединились почти все уже изрядно выпившие ребята. Я не заметила, как к моему уху приблизился Алекс, который хотел что-то мне сказать, но не мог, так как музыка в помещении была слишком громкой. Показав ему жестом, что я скоро вернусь и он сможет со мной поговорить, я отправилась в уборную. Стоило мне только пойти к зеркалу, как я увидела перед собой только что зашедшую в туалет разъярённую Мелани. — Ты что себе позволяешь, сука? — обратилась ко мне блондинка.