За 10 тысяч блоков на лодке

      На половине рассказа Томми уснул. Дрим был немного недоволен этим происшествием. Немного. Но он быстро отпустил свое недовольство, когда парень спросил его про место, где они находятся.       Вокруг синий: вода, небо. Вроде ничего не изменилось и бояться нечего, но вот эти железки… На поверхности то и дело попадались мини-вертолеты, держащиеся на воде за счёт чуда. Томми вздрогнул, когда лодка наткнулась боком в отпавшее крыло одного из таких «аппаратов». Иногда торчали огромные алюминиевые айсберги. В общем, везде остатки цивилизации… Враждующей. — И откуда это? — спросил Томми, указывая на железную глыбу, пронзившую вертолет на самом верху. Словно сама земля защищалась от людей и преграждала им путь. — Понятия не имею. Нам надо будет заглянуть к одному моему знакомому. Он тут неподалеку, — как только гибрид сказал это, за поворотом показалась большая площадка. Ее бока были обделаны алюминием («как раз с тех кораблей» — подумал Томми), а внутри была трава. Стояла эта платформа на огромной 'ноге'. Почему ноге? Другая такая нога, похожая на куриную, опиралась на металлическую махину. Ту самую. Казалось, что это нога — сложный механизм, и она вот-вот двинется вместе с платформой, уходя все дальше от этих вертолетов и прочего. — Хей! Сёрд! Выйди пожалуйста! — вдруг крикнул Дрим, отплывая от ноги на скале. Сделал это он не просто так: 'избушка' вдруг поднялась над морем, опустила ногу вниз и надменно посмотрела на путешественников. Нависшая тень почему-то напомнила Томми о его родителях. Он тут же мотнул головой, понимая, что они (точнее она, но Томми не хочет этого уточнять) могут найти его при малейшей мысли. — Серд, это я, Дрим. Со мной только мой друг и все! Избушка наклонила 'голову' влево, словно ухмыляясь, но тут же опустилась. Из передней части выстроился небольшой порт, куда Дрим подвёл лодку. Неожиданно появился высокий, крупный мужчина. Ростом он был на голову выше Томми. Волосы у него были седые, а глаза красные. Ещё один цвет в коллекции Томми. Ура, отдых от синего. — Дрим! Старина! Как я давно тебя не видел! Ты хочешь Мису забрать? Неужели М… — Серд хотел продолжить, но Дрим его остановил — Тихо. Не говори о ней. Мой ответ — да. Нам нужно бежать, я боюсь, что они найдут Мису и… — Да не волнуйся ты, я понимаю тебя. Сам беспокоюсь о своем сыне… Хотя у него отличная жизнь в Коафриде. — мужчина отвёл руку за голову и увел взгляд вдаль, задумавшись. Они молчали пару секунд, пока гибрид не вскрикнул, схватившись за голову: — Я совсем забыл! Простите! — он перевел дыхание и успокоился. — Серд, это Томми, мой друг и напарник; Томми — Серд, мой давний друг и гениальнейший изобретатель! Этот дом — это его творение. Невероятно, правда?       Дрим начал расписывать, как его впечатляют изобретения Серда, и его пришлось остановить, ведь, судя по всему, он мог говорить ещё пару часов. — Папа? Томми вздрогнул от этого высокого голосочка, раздававшегося за Сердом. «Папа»? Миса — дочь Дрима? От кого… И когда? — Да, это я, мое солнышко, — он присел на корточки и растопырил руки, приглашая дочь в объятия. Она осторожно подошла к нему, и тут же бросилась в руки отца. — Это твоя дочь? — спросил Томми, все ещё размышляя о том, откуда и от кого. — Ну да, от моей бывшей жены. Она была той ещё ненормальной и… В итоге произошло то, что произошло. Неважно, — Было видео, что Дриму трудно об этом говорить. Улыбка сразу пропала с лица, а поглаживания по спине ребенка стали скорее похожи на успокаивающие после тяжёлого горя, чем на счастливые. Томми тихо извинился. Далее гибрид сказал, что они пойдут в тот самый Коафрид — город за границей вселенной. Точнее за границей этого мира (транзитный пункт). Дрим попросил Серда довезти их до туда в обмен на пару редких деталей из Коафрида. Тот согласился и показал им их каюты.

…

      Лёгкие покачивания от шагов Курочки (да, Серд назвал свой дом именно так) успыляли. Веки наливались свинцом.       Томми резко стало страшно. До ужаса страшно. Сердце бухнуло в желудок, а лёгкие сдались до стручка гороха.       До тела доносилось знакомое родительское тепло, а в нос попадался приятный запах персиков. Он здесь. Опять в этом месте. — Томас. — холод резал уши, ложась слоем ответственности и напряжения на плечи. Это она. Его мать. Она пришла за ним.