Забытый

В Исдир мы направились только под вечер. Эрильна всё ещё плохо себя чувствовала, да и наш разговор затянулся допоздна. Но откладывать государственные дела больше было нельзя. Нужно было выполнить обещания, данные представителям ремесленных гильдий, к тому же Эрильне было куда лучше отдыхать в своей комнате, а не посреди шумного лагеря легионеров. Мы телепортировались в Императорский сад, прямо к парадному входу. Уже начинало темнеть, солнце медленно клонилось к горизонту, заливая багряными лучами дворцовые башни. Но я сразу заметил, что вокруг происходит что-то странное. У дверей почему-то не было легионеров, хотя я отлично помнил, что оставил десять солдат для охраны. И у больших ворот, ведущих на площадь, тоже не оказалось стражников. А одна из башен, та самая, с которой некогда упала Эрильна, была практически уничтожена и превратилась в груду развалин. - Что тут случилось? – испуганно спросила Ильрис. – Гарвы пробрались сюда, пока мы сражались? - Непохоже на них – настороженно заметил я, изучая следы заклинаний. - Я не вижу следов от когтей. - Это сделал волшебник – уверенно сказала Эрильна, указывая на оплавленные камни разрушенной внешней стены, отделяющей Императорский сад от остального города. – Жители могли поджечь город, сбежать со своего поста перед воротами и даже разрушить башню, но подобный удар… - Преклонитесь перед своим Императором! – раздался громкий вопль. – Скольких ещё мне надо убить, чтобы вы признали моё превосходство? - Это Шронкель! – воскликнула Ильрис. – Защити Эрильну… Она сразу переместилась на уцелевшую башню и начала чертить атакующее заклинание, но была вынуждена тут же его прервать и спасаться бегством. Воздушное копьё мгновенно ударило в то место, где только что находилась девочка, расколов приземистую башню на две половинки. - Я убью тебя! – взревел Шронкель. – Верни мне обсидиан! Немедленно верни! Ильрис снова переместилась, с трудом уворачиваясь от огненного шара. Шронкель был невероятно быстр, а вложенная в заклинания сила немногим уступала самому Императору. Эрильна испуганно попятилась назад, понимая, что без магии ничем не поможет в сражении. Ильрис была вынуждена телепортироваться ещё дальше, на центральную площадь, на которой и без того дымились огромные кратеры. Шронкель не терял времени даром, разрушая тот город, которым сам же намеревался править. - Оставь девочку в покое – крикнул я, поднимаясь над садом. – Ты хочешь драться, так сражайся со мной. - Убью! – взвизгнул Шронкель, но Ильрис снова оказалась немного быстрее. Тогда он неохотно повернулся ко мне, зависнув в воздухе прямо над площадью. Его лицо было покрыто какими-то пятнами, а через всю щёку тянулся застарелый рубец. - Ты? – недовольно спросил он. – Снова пытаешься помешать моим планам? Не выйдет! Не допущу! Я, Император Шронкель, вызываю тебя на дуэль! - Какой из тебя Император? – заметил я. – Украл пару камней обсидиана и возомнил себя невесть кем… - Я недавно был в Академии и проверил все записи – заявил Шронкель. – У тебя вообще всего лишь второй разряд. Такого неудачника я уничтожу даже без помощь камня… - Принимаю твой вызов – сказал я, внимательно изучая щит противника. – Только было бы лучше покинуть Исдир. Не стоит окончательно разрушать город, эта битва касается только нас двоих. - Его всё равно придётся снести – фыркнул Шронкель. – Эти недоумки не признают во мне Императора и разбегаются вместо того, чтобы принести присягу… Он атаковал с такой скоростью, что я едва не пропустил удар. Заклинание удалось слегка отклонить в последний момент, потому что ни один щит бы не выдержал подобной мощи. То ли Шронкель научился ненавидеть ещё сильнее, то ли сказывалось то, что он пользовался несколькими камнями обсидиана сразу, но он значительно прибавил и в силе, и в скорости со времён нашей последней встречи. Сейчас даже Эрильна с её блистательными способностями не смогла бы сосредоточенно чертить огненную сеть и одновременно отражать натиск врага… Шронкель ударил снова. И снова. И снова. Он не применял сложной магии, запуская обыкновенные воздушные копья и огненные шары, но чередовал их с такой скоростью, что заклинания мчались буквально друг за другом, словно их применяла обиженная улитка, которую я некогда пытался вытряхнуть из её ракушки. Я отбивал их, отклоняя в сторону или выдёргивая какую-то связку, но долго так продолжаться не могло. У меня не оставалось времени на какие-то другие действия или попытку создать какую-то атакующую руну. Причем Шронкелю не было нужды придумывать что-то сложное или пытаться меня обмануть. Он мог атаковать сколь угодно долго, силы обсидиана легко помогали ему восстанавливать магию. Оставалось лишь подняться немного повыше, чтобы заклинания Шронкеля не задели крыши домов или высокое здание гостиницы «Меч Императора». Я успел заметить, что Ильрис телепортировалась к Эрильне, и, схватив девушку за руку, куда-то переместилась. Хотя бы они сейчас окажутся в безопасности. Тем не менее, я оставался наедине с опаснейшим и безжалостным противником. И на этот раз ни грифон, ни принц Нарзай, ни Верховный маг Галахан не успеют примчаться на помощь. - Ты скоро умрёшь – равнодушно пояснил Шронкель. – Все, кто меня раздражал, уже умерли. Думаешь, ты чем-то их лучше? Я не ответил. Кажется, шквал заклинаний только усилися. Переместиться к нему за спину? Как-то отвлечь? Сейчас, когда девушки покинули площадь, можно было рискнуть и попробовать создать что-то неожиданное. Вот только что? Даже после гибели Меарана сотворённый им щит оставался нерушимым монолитом, вскрыть который сумел бы разве что сам Галахан. Уворачиваться от бесконечных атак было сложной, но выполнимой задачей. Но для того, чтобы выиграть сражение, нельзя только защищаться. Нужно пробовать что-то ещё, пока Шронкель снова не начал крушить весь город. Вот только чтобы найти способ как-то справиться с его щитом, нужно время. А мне приходилось то телепортироваться на одном месте, вспоминая урок Галахана про летучих мышей, то выдергивать связки, то слегка отклонять траекторию полёта враждебной магии. Щит Меарана был очень, просто невероятно хорош. Концентратор плавал где-то в его глубине, закрытый за вязью земляных и водных рун, не оставляя ни единого шанса к нему подобраться. И тут я внезапно осознал свою ошибку и от неожиданности даже чуть было не пропустил огненный шар Шронкеля. Тот заметил это и явно обрадовался, усилив натиск. Но мне сейчас было уже не до него. Кажется, я понял, как решить загадку, мучающую меня в последнее время. Оставалось только проверить это на практике. Ну и ещё одно дело, самая малость – хоть ненадолго отвлечь беспорядочно атакующего Шронкеля. Я переместился немного повыше и создал иллюзию прилипалы, красного шара из найденного учениками безумного мира. Настоящего прилипалу вызывать не имело ни малейшего смысла, он бы тотчас провалился обратно сквозь грани миров. Долго эта иллюзия не протянет, но какое-то время поможет выиграть. Красный шар оттолкнулся от мостовой и взмыл в небо, вытягивая свои щупальца-присоски. Шронкель тут же развернулся к нему, запустив ледяным заклинанием. Шар увернулся. Он легко пружинил, отталкиваясь от разрушенных стен, взлетая над крышами старых домов и остроконечными башнями Императорского дворца, уклоняясь от любых атак и взмывая всё выше и выше. Шронкель хорошо понимал, на что способно это опасное существо и, забыв про меня, принялся быстро перемещаться с места на место, атакуя прилипалу всевозможными заклинаниями. А я отлетел подальше от разъярённого мальчишки и начал чертить небывалую руну. Линии всех стихий аккуратно сходились вокруг четырёх концентраторов, образуя правильный пятиугольник. Четыре грани, четыре стихии, и пятая – совершенно пустая, словно бойница в стене древней крепости. Оставалось лишь соединить все связки и осторожно наполнить все концентраторы, добиваясь абсолютного баланса. Совершенная, идеальная руна. Руна рыбьего щита. Я не знал, что придавало мне уверенность, что такая руна сработает. Я уже пробовал создать её тысячи раз, но заклинание тут же распадалось, даже не начав как-то действовать. А подобных, пятиугольных рун с пустотой посередине вообще не должно было существовать. Все известные заклинания имеют общие линии, схожие символы, одинаковые первоосновы. То, что усердно вычерчивал я, значительно отличалось от всего, что когда-либо изучал или видел. Что-то нелепое, странное, словно камбала посреди карасей. Мне показалось, что я даже услышал насмешливый возглас Эрильны… Шронкель торжествующе взвыл, наконец-то расправившись с иллюзией. Но я уже закончил наполнять концентраторы и ощутил вокруг себя самый странный магический щит, который мне когда-либо доводилось видеть. Пятиугольные чешуйки чередовались между собой, соединяя силы стихий с последней, пустой ячейкой, куда должно было выталкиваться вражеское заклинание. Руна сработала. По крайней мере, она не распалась на части. И, прежде чем я успел что-то понять, Шронкель уже снова запулил в меня воздушным копьём. Я начал пытаться его отклонить, но уже было слишком поздно. Или, возможно, сам Шронкель сильнее разогнал заклинание. Всё, чего я сумел добиться, это немного сместить его, чтобы получить удар не в голову, а в плечо или руку. Копьё коснулось меня и я уже вздрогнул, готовясь принимать удар, который вполне мог оказаться смертельным. Но боли не было. И крови тоже. Мне не оторвало руку, не разворотило весь бок, не отбросило к полуразрушенной дворцовой стене. Заклинание Шронкеля просто скользнуло по защитной руне и исчезло, растворившись в наступающих сумерках. И тут же последовал второй удар. Огненный шар, ледяная сосулька, воздушное копьё, снова огонь, огромный угловатый булыжник и ещё одна сосулька… Магия Шронкеля не отличалась разнообразием. Заклинания долетали до моего щита и сразу же исчезали. Неважно, с какой скоростью они мчались или сколько силы вложил в них Шронкель. Скорее всего, даже неотразимую огненную сетку Эрильны постигла бы та же участь. Разве что жидкое пламя могло бы нарушить идеальный баланс объединившихся рун. Мне показалось, что даже протянутые прямо над дворцом Императора волшебные нити тонко подрагивают, издавая неслышимый звон, словно одобряя меня и поддерживая в этой безжалостной схватке… - Ненавижу! – заорал Шронкель, обрушив на меня огненный поток. Некогда любимое заклинание Эрильны скользнуло по щиту и пропало, не успев даже толком разгореться. Вся объединенная мощь нескольких обсидиановых камней не могла причинить ни малейшего вреда рыбьему щиту. И многочисленные удары не забирали силу из его концентраторов. Конечно, наполнить сразу четыре концентратора было весьма нелегко, но всё же значительно проще, чем соревноваться с обсидианом… - Ненавижу! – истошно завопил Шронкель. Кажется, он уже не особо понимал, что происходит вокруг. Его беспорядочные атаки не могли причинить мне вреда, но он лишь продолжал усиливать натиск, насыщая обсидиан своей злобой и яростью. Тем не менее, он был очень опасен. Мальчишка мог в любой момент позабыть про меня и начать крушить город, к тому же один дом уже вспыхнул, подожженный отбитым в сторону заклинанием. Или он мог попробовать отыскать притаившуюся где-то Ильрис. А то и вовсе призвать сюда какое-нибудь злобное существо, против которого ни один щит бы не справился. Оставалось понять, как можно справиться с защитным заклинанием Меарана. Оно и так было намного сильнее обычных щитов, а с мощью обсидиана казалось непреодолимым препятствием, эдакой неприступной крепостью. Здесь мог бы помочь жидкий огонь Элстета, но про подобную магию, требующую каких-то невероятных вложений силы, лучше было даже не вспоминать. Самоубийственную руну Эрильны, её обновлённую огненную сеть, я бы вряд ли сумел начертить без ошибок. Оставалось разве что действовать по методу Шронкеля, атаковать изо всех сил до тех пор, пока у противника не истощится концентратор щита. Но с камнями обсидиана на это тоже не приходилось рассчитывать. Жидкий огонь архимага Элстета. Магия, разрушающая все водные связки и превращающая все их в неистовое пламя. Галахан не уставал повторять, что созданное однажды каким-то волшебником всегда может повторить кто-то другой. Мне не нужно было воссоздавать жидкое пламя. Мне требовалось только пройти через созданное Меараном защитное заклинание… Я быстро начертил три руны и соединил их между собой. Воздух, вода и огонь, переплетённые между собой по спирали. Видимо, сегодня настал день неправильных рун, да простит меня Эрильна за подобную непонятную форму заклинания… Руна рассыпалась, не желая работать. Водные связки не желали связываться с огнём без прослойки земли, да и сами искривлённые линии не воспринимали всю мощь концентратора. Шронкель отчаянно взвыл, запустив в меня огненный шар размером с ядро катапульты. Чем больше ненависти, тем больше силы, верно? Почему-то вспомнилось, как рыдала Эрильна после того, как от её заклинания умер Гарун. Я плакать не буду. Шронкель погубил слишком многих, чтобы его можно было спокойно простить… Я начертил руну ещё раз, слегка изменив угол наклона воздушной связки. Заклинание рванулось вперёд и бессильно рассыпалось, едва коснувшись щита ученика. Уже лучше, хотя всё равно немного не то. Но руна сработала! Силы противоположных стихий скользили по спирали, нигде не касаясь друг друга, но готовые в любой момент подменить основную, воздушную часть… - И это всё, на что ты способен? – заорал Шронкель, поднимаясь чуть выше. – Странно, как ты вообще смог получить даже второй разряд! Ещё одна атака от Шронкеля. Огромная ледяная глыба, расколовшаяся на целый десяток острейших сосулек. Опасный удар, способный перегрузить и ликвидировать практически любой существующий щит. Кроме рыбьего, который с одинаковой лёгкостью отклонял и одиночные выпады, и множественные атаки. Я снова начертил заклинание, добавив ещё один штрих к воздушной руне. Кажется, на этот раз всё должно получиться… Тонкое воздушное копьё, напоминающее длинную иглу, ударило прямо в щит Шронкеля, тут же встретивший его нерушимой преградой. Но копьё внезапно сменилось огненным языком пламени, проскользнувшим сквозь могучий барьер, а затем, когда руна земли в щите Меарана остановила огонь, копьё обернулось потоком воды, просочившимся через барьер и вновь собравшимся в ледяную сосульку… Шронкель испуганно выпучил глаза, широко раскинул руки и безжизненно рухнул на растрескавшуюся мостовую, а из-под коричневого изорванного плаща выкатилась пригоршня обсидиановых камней. Багровый закат медленно таял на сумрачном небе, а отблески разгорающегося городского пожара вторили ему, словно пытаясь подражать небесному пламени. На опаленных, вывороченных из своих гнёзд древних камнях мостовой Императорской площади медленно растекалась алая кровь последнего ученика Меарана.