сахарные мышки зализывают друг другу ранки

В девять вечера они уже дома. Хенджин докладывает произошедшее Чану. Красивая ложь, выдуманная Хваном, без каких либо подробностей. Говорит, что они заходили поужинать в кафе, чтобы их не звали к столу. И когда он научился врать. Все парни после ужина расходятся по своим комнатам отдыхать. Чан с Чанбином остаются в гостиной, у них ещё дела. Хенджин идёт проверить Ли в его комнате. Она соседняя от его. Это, честное слово, радует Хенджина. Потому что Феликс был всегда рядом. Хван открывает дверь. Феликс снова на полу. Блять. Выдохся, но продолжает повторять. Жаль он не слышал счёта. Хенджин прикрывает за собой дверь, отнимает Ли от пола и прижимает к себе, заключая в объятья. — Феликс, перестань это делать. Ликс не отталкивает, смотрит перед собой. Внезапные визиты Хенджина пугают, но уже не так сильно. Ли начинает понимать, что Хван навряд ли сделает вид, что ему показалось. — Ты думаешь, это так работает? Хван поднимает на него глаза. Единственный честный ответ, за весь их разговор. — Просто будь со мной честным, дай помочь тебе. — Хенджин, я не душевно больной. Не надо разговаривать со мной, как с поехавшим. — Феликс психует, отталкивается от его плеч руками. Между ними расстояние. Смотрит в сторону. Сам знает причину. Ему тяжело смотреть, когда Хван так смотрит на него. Хенджин молчит. Не знает, что сказать, знает, как глупо звучат его слова в данной ситуации. Но так же знает, что не может сделать вид, что ничего не знает о проблеме Ликса. Это раздражает, пугает и вводит в смятение. Разжимает руки, отпускает Ли. Тот выбирается, идёт к окну. Хван остаётся сидеть на полу, отползая к стене. Не знает уйти ему или нет. — Могу я остаться? — А что скажет Чан? — Скажу ему, что ты не мог заснуть. Феликс усмехается, оборачивается на Джина. Он тоже смотрит на него. Мелькает мысль, что он давно нормально не спал, а Хенджин итак наверняка не даст ему заняться тренировками, поэтому решает. — Хорошо. Но только на один раз, — Феликс разворачивается и идёт расправлять кровать. Джин выдыхает, встаёт и помогает ему. Феликс залазит под одеяло, двигаясь к самой стене. Хенджин снимает с себя рубашку, оставаясь в одной футболке и ложится на самый край. Тишина. Феликс хмурится в темноте. — Ты решил замёрзнуть? Лезь под одеяло. Хван слушается, ложится нормально, укрывается одеялом. Поворачивается лицом к Ли. Комната Феликса почти пустая, чистая, Хван в темноте видит завешенное зеркало на шкафу. Старая футболка Ликса, пыльная, её давно оттуда не снимали. Вспоминает, что его милый мальчик, Феликс, всегда смотрится в зеркало во время тренировки. Вспоминает, что они никогда не ели вместе по настоящему, а один такой раз закончился плачевно для двоих. Он абсолютно ничего не знает о нём. Феликс ёрзает. Разворачивается лицом к Хенджину. Тот дёргается. Феликс смотрит прямо на него. — И долго ты собираешься на меня глазеть? Как я спать то должен. — Прости, я не специально, просто мы никогда не лежали так близко, — говорит прямо. Феликс едва ощущает румянец на щеках. Радуется, что в темноте его не видно. Они и правда никогда не делали ничего подобного раньше, и причин было на это много. — Ладно, не важно, спи уже. Он закрывает глаза, тянет от себя одеяло. Их руки, лежащие рядом, соприкасаются друг с другом, но Феликс делает вид, что не замечает и Хенджин делает так же. Снова тихо. Ли почти засыпает. — Ликси.. Феликс слегка приоткрывает глаза. Зря он надеялся на сон с Хваном. — Как давно ты себя так чувствуешь? Неожиданный вопрос среди ночи. Хван долго на него решался. Феликс сам не знает ответа, не помнит уже. Задумываться об этом его никогда не заставляли, а самому причины не было. — Давно уже, — отвечает Ликс, когда Джин уже не надеется на ответ. — Ты говорил кому нибудь? — Хенджин касается мизинцем его пальца. Феликс переводит взгляд на их руки, смотрит. — Не собирался. Хенджин настойчивее касается руки Феликса, пробует, сплетает их пальцы. Ликс не выказывает сопротивления. Незнакомое чувство. Большая рука старшего такая тёплая. Совсем не сравнится с его рукой. — У тебя такие холодные руки. — Не нравится, можешь отпустить. Но Хенджин не отпускает. Феликс не думает. Сейчас все его мысли теряются от находящегося рядом Хвана. Но он это запомнит и обязательно подумает об этом позже. Феликс просыпается рано. Он уже привык вставать раньше всех. Когда есть секреты, приходится чем-то жертвовать, например сном. Ликс открывает глаза. Лицо Хенджина слишком близко и он дергается отодвигаясь. Они всю ночь держались за руки. Феликс постарался проигнорировать этот факт. Ресницы Хвана слегка подрагивали во сне. Это завораживало. Феликс мотнул головой. Хенджин красивый, но так он никогда не встанет. Ли расцепляет руки с Хенджином и аккуратно перелазит через него. — Феликс? — Хенджин рефлекторно хватает уходящего младшего за руку спросонья. — Твою мать, Хенджин….ты меня до смерти довести хочешь? — и как он так вообще проснулся? — Ты уходишь? — Ага, вроде того. Хенджин нежно сжимает его руку и трёт глаза. Кажется отпускать его он не собирается. — Эй, да всё со мной в порядке будет. Я просто схожу на пробежку, — замирает Феликс у кровати, смотря на Джина. Тот выглядит смешно, растрёпанным и ещё сонным. Ликс касается его волос, гладит. Думает он об этом слишком поздно. — Тогда я пойду с тобой. — Чего? — хлопает глазами Ликс. С Хваном всё пойдёт на перекос. Он же будет всё время рядом с ним. Он..он же всегда будет рядом. — Джин, спи. Я ненадолго. Если мы уйдём вместе, то у всех возникнут вопросы. — Если ты уйдёшь один, вопросов будет ещё больше, — Феликс вздыхает. — Чан мне голову оторвёт, — Заключает Хенджин. Справедливо и вполне ожидаемо. Феликс поднимает руки «капитулируя» и идёт умываться. Спорить с Хваном бесполезно. Особенно, когда он решил приглядывать за Ли. Через пол часа Феликс и Хенджин на улице. Они оставили записку на столе, на случай если кто-то проснётся. Ликс захотел пробежаться вокруг парка. Реальные его идеи были далеки от этого. Но не в присутствии Хвана. Два часа усиленного бега и тренировок, и Хенджин никакой. Феликс тоже, но упорно отказывается признавать это. — Ты как? — Хвану самому бы дыхание в норму привести. — Нормально. — на выдохе отвечает Феликс и давится кашлем. — Отдохни, Ликс, ты же на ногах едва стоишь, — останавливается Хенджин и опускает руки на колени. Выравнивает дыхание. С Феликсом всё глухо. — Уймись, Феликс, — рявкает Хенджин и останавливает его. Тот нехотя перестаёт на несколько секунд, справляется с кашлем, сглатывает. Убирает руки Джина от себя. Ничего не идёт, как надо. Для Феликса стоп слова не существует. И Хван начинает это понимать. Возвращаются молча. Феликс идёт слегка впереди. Дышит ртом. Думает о произошедшем. Он не со зла, он просто не знает как донести. Показывать нужду в помощи не привык, а разговором не научился. Вот теперь и выходит так, как есть: сначала срывается, а затем винит себя. Сближаться с людьми настолько близко, как с Хенджином - не его конёк. Проще вообще никак не сближаться. Ведь говорить о себе и своих проблемах с кем то Ли не был готов. В общежитии они снова находятся порознь. Хвана занимает Чан. С Феликсом работает Джисон. И никакой возможности на уединённый разговор. Затем совместный обед. Все едят еду, приготовленную для них стаффом. Ли ест таблетки. Еду куда то прячет, наверное. Хван обещает себе вынести все таблетки в мусорку, как только выдастся шанс. Вечером снова запись в компанию. Хенджин уверен, что Феликс ничего не ел, но не решает начать этот разговор при всех. Феликс выглядит сонным. Клюёт носом, пока Чанбин его не ловит от удара об стоящий микрофон. Он снова смеётся, шутит, и все успокаиваются. Хенджин понимает, что он всегда себя так вёл, поэтому никто и не догадался. Он тоже раньше не замечал. Интервью заканчивается. Хенджин пересекается с Феликсом на выходе из студии. Мог бы порадоваться счастливой случайности, если бы не стоял караулил. — Ликс, ты ел сегодня что нибудь? Феликс демонстративно закатывает глаза. — И тебе добрый вечер, Джинии. И доброй ночи, — Феликс разворачивается чтобы уйти в машину. — Погоди, — тормозит его Хван. — Ты же точно не ел ничего, давай перекусим. — Я не голоден. — Я знаю, это неправда. — Я не голоден. — Ликс, только ты и я, — Феликс замирает на секунду. Но он просто думает, как его обойти. Хенджин становится в дверном проходе. — Ликси. Перестань звать меня так, хочет взмолиться Феликс. Когда Джин произносит его имя так ласково, в животе стягивает неприятным узлом. Он не хочет, не будет соглашаться, ведь цена согласия слишком высока для него. Но Феликс также не хочет видеть Хенджина таким взволнованным.. Так и мечется. — Джинни, уйди, я прошу тебя, — голос Феликса звучит так просяще и надломлено. Хенджин пугается. Феликс хочет просто поскорее это закончить. Хенджин остступает, даёт ему пройти. И Феликс уходит, не смотря на него. Джин мечется, правильно ли он поступил? Он не знает, но чувствует, что проигрывает. Все парни забираются в машину. Ли лезет назад, подальше ото всех. Хочет воткнуть наушники в уши и не слышать никого и ничего. Хван лезет и садится с ним. Машина трогается. Ребята болтают на передних сиденьях, обсуждают интервью. Ликс решает оставить наушники висящими на ушах. Они сидят вдвоём на задних сиденьях. Сидят касаясь плеча друг друга. Феликс отворачивает лицо к окну. Хенджин нерешительно кладёт голову на его плечо. Ли напрягается, боится дышать. Не понимает. Чего он хочет добиться? Хотя возможно и понимает, но боится предположить. — Мы можем посидеть вот так? — шепчет Хван, и слышит это только Ликс. — Зачем ты спрашиваешь? — сам удивляется своему вопросу. Поворачивает голову. Глаза старшего смотрят на него. Ли сглатывает. Хенджин берёт его за руку. Снова приятное чувство. — Прости за то, что было ранее… — шепчет он. А, так это за предложение поесть. Феликс ждёт продолжение. — Это единственное? — Нет, ещё прости, что меня не было рядом, когда это началось, — Феликс дергается и выпрямляется. Слова Хвана быстро приводят в чувство. Он сжимает пальцы в кулак, но пальцы Хенджна разнимают их и гладят своими по костяшкам. Что за глупости, так и вертятся слова в голове Ликса. Хенджин не имеет к этому никакого отношения, и извиняться ему тоже не за что. Это же не он, когда-то посмотрев в зеркало, решил что выглядит недостаточно. Недостаточно относительно всего. Недостаточно красивый. Худой. Сильный. Нет, его вины не было в том, что Феликс выбрал идти этим путём. И не смог выпутаться. Его вина была лишь в том, что он всё это увидел. Всё, что Феликс так тщательно скрывал от остальных. И не остался равнодушным. — Тебе не за что извиняться. Это никоим образом не связано с тобой,  — потом смягчается — Джин, не думай об этом. Снова оталкивает. Хенджин игнорирует это, прикрывает глаза и не отпускает руку Ликса до самого приезда. Ночь. В общежитии все спят. Все, кроме Хвана. Он думает. Лежит в своей комнате и прожигает взглядом потолок. Феликс снова сегодня ничего не ел. Вздыхает и трёт переносицу. Знает, что не сможет заставить, только оттолкнёт. В голове мелькает идея. Слабая надежда, что из этого что-то получится, но он должен попробовать. Стук в дверь. Феликс морщит глаза, открывает один. Долго привыкает к темноте. Кого там могло принести? Не находит сил чтобы встать, поэтому просто зовёт. — Заходи. Дверь открывает Хенджин. Феликсу отчего-то казалось, что так оно и есть. Он что-то несёт на деревянном подносе. Феликс привстаёт в кровати, разлепляя глаза. Натягивает одеяло повыше, мёрзнет. Хенджин ставит на пол возле кровати что-то сильно пахнущее. В нос сразу ударяет запах тёплой еды и у Феликса сворачивает желудок. — Если ты пришёл за этим, вместо того, чтобы спать, то можешь идти обратно, — отворачивается к стене, закрывается одеялом, чтобы не чувствовать запаха. — Убери это отсюда. Очевидный отказ. Джин садится на край кровати. Кладёт руки по бокам от себя. Смотрит на Феликса под одеялом. — Феликс, если ты не поешь, то завтра вообще не сможешь встать. — Плевать, уходи. Ничего не вышло. — Феликс, если ты не будешь есть, я перестану есть тоже. Удивление. Оборачивается на него в полном недоумении. — Ты совсем дурак? Кого ты этим манипулировать собираешься. Хван грустно улыбаеся. Он обратил на него внимание, но этого недостаточно. Двигается ближе. — Я никому не скажу. — Я не буду есть. — Я прошу тебя. — Я не буду есть. — Феликс, я люблю тебя. — Я не… Недоговаривает. Молчит. Удивлённо смотрит на Хенджина. То, о чем он боялся с ним заговорить, начал Хван. И снова, снова его попытки и действия заставляют Феликса делать то, что он не хочет. Говорить правду. — Я не могу.. Непонимание. — Хенджин, я не могу… я не могу просто взять и сделать то, что ты от меня хочешь. Не могу, как бы я ни хотел сказать тебе обратное.. Закрывает лицо руками. Придвигает колени к себе. Хенджину кажется что его слова были не к месту. Накипело, вырвалось, давно хотел дать понять, что для него значит Феликс.. И вот дал. Хван двигается ближе к нему. Сгребает руками к себе и крепко обнимает-успокаивает младшего. — Прости. Прости, я знаю тебе сложно, и я не должен был этого говорить.. — Феликс отрицательно мотает головой. — Нет, нет… я снова сказал не то, что хотел, — смеётся сквозь слёзы — я люблю тебя Джинни, правда люблю, но не могу сказать тебе об этом так, как следует. Не могу, потому что окончательно запутался в себе. Я не могу вывезти даже себя, как мне справиться с чувствами к тебе, я постоянно боюсь тебя задеть и всё равно делаю это. —Ликс, не думай об этом сейчас. Это не самая главная проблема на данный момент. Поверь, это никак меня не обидит, — гладит по голове. — Но я правда люблю тебя. — А должен любить себя. Феликс молчит. Смотрит на Хвана вытирая глаза. Снова радуется что его эмоции на лице сложно прочесть в темноте. Хенджин прав, чертовски прав, и Ли это знает. Но он говорит ему сделать непосильное. Ликс уже любит его. На двоих, себя и Джина, его не хватит. Хенджин улыбается краешком губ. Они наконец-то смогли поговорить, а это уже маленькая победа. И самое главное, они оба услышали такие важные слова, дающие им больше сил. — Ликси, малыш, я никуда не уйду. И эти чувства, они никак не скажутся на моём отношении к тебе. Я всегда буду на твоей стороне, Ликси. Я буду рядом, если ты захочешь, буду всегда здесь, если тебе потребуется. Феликс кивает. Хенджин касается руками щёк младшего, вытирает пальцами солёные дорожки. Феликс смотрит на него. Даже в этой темноте его глаза такие красивые, и теперь в них была буря разных эмоций, вызванных словами Хвана. — Ликси, давай сыграем в одну игру? — гладит рукой его по щеке, а Ликс жмётся к этому теплу. — В какую, Джинни? — Если ты съешь одну ложку супа, то я тебя поцелую, — смущается Хенджин. Жаль, что всё зависит от супа. — С чего ты взял, что я хочу? — смеётся Феликс. Такой простой разговор его успокаивает. — Если не хочешь - откажешься. И Джин прав. Но Феликс не хочет. Феликс смотрит на тарелку у кровати. Для него это не более чем то, от чего он будет отходить морально ещё неделями. Но Хенджин рядом выбивает эти мысли на второй план, и Феликс думает, что план Хвана не такой уж безынтересный. — Только одну, — нерешительно соглашается. — Как скажешь, Ликси. Хван сияет. И хорошо что Ли этого наверняка не видит. Он знает, что этого мало, но готов сделать для Феликса ещё больше. Спускается с кровати и берёт чашку с супом. Параллельно включает небольшой ночник у кровати. Теперь их озаряет небольшой тёплый свет. Феликс садится в кровати, спускает ноги. Хван устраивается между них. — Куда на пол. — ловит лодыжки Ликса руками и ставит на свои ляжки. — У тебя даже ноги холодные. Ты всегда мёрзнешь? — Почти, — посмеивается Феликс от удивления Хвана. Да, он часто мёрзнет до тряски. Причина недоеданий. Хенджин зачерпывает ложкой немного супа. Дуть не приходится, он итак почти остыл. Смотрит на Феликса, аккуратно несёт к нему. Ликс смотрит. Неуверенно, боязливо. Сначала даже отпрянув от ложки, как будто там отрава. Сжимает и разжимает руками одеяло под собой. Трёт холодные ступни друг о дружку. Хенджин терпеливо ждёт. — Я сейчас разолью, — констатирует Джин. Феликс вздыхает, поджимает губы, хмурит брови. Наконец наклоняется и выпивает содержимое ложки. Победа. Морщится. Облизывает губы с солоноватым привкусом. Пробует. — Теперь моя награда. Хван аж выпадает. Думал он забыл. Но Феликса кажется удерживало только это. Хенджин отставляет суп в сторону. Кладёт руки на коленки младшего. Тянется к его лицу. Ли наклоняется ближе. Лёгкое касание губ. Хван замечает, что не слышит, как бьётся его сердце. Феликс сгребает маленькими руками-лапками руки Хенджина, переплетая их. Пробует губы Хвана. Ещё. Что тут можно не распробовать? Хенджин прекращает первым. Рвано выдыхает. Молчит. Феликс закусывает губы. Этого ещё блять не хватало. Смотрит на Джина. — Твои губы вкуснее супа. Хван давится. — Не хочу больше есть, хочу снова их. Хенджин кладёт голову на колени Феликса, краснеет. Готов сам себе поклясться, что зря это затеял, но ничуть не жалеет. — Тогда я могу остаться? — Можешь. — Тогда мы позавтракаем вместе. Молчание. — Джинни.. — просит Ликс. Зарывается руками в его волосы. — Всего один раз, — просит он целуя его руки. Ты так же про остаться со мной на ночь говорил, хочет сказать Феликс, но не говорит. — Ничего не буду обещать…но подумаю, честно. Хенджин радуется. Даже этому. Он убирает суп на стол и ложится рядом с Ликсом. Феликс тут же жмётся к нему. Он точно всегда холодный, думает Хван и сгребает его руками к себе, укрываясь одеялом. Целует в макушку. Получает ответный поцелуй в краешек губ. И оба вырубаются.