Is It Hate Or Love?

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
228
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
31 страница, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
228 Нравится 3 Отзывы 56 В сборник Скачать

Гэта нянавісць ці ўсё ж каханне?

Настройки текста
Примечания:
Вот дерьмо… Ужас начинает скапливаться внизу живота, пока Такемичи продолжает читать письмо, которое нашел в своем шкафчике. Он перечитывает его снова и снова — рассматривая каждое слово на листе бумаги, надеясь, что что-то изменится. Возможно, это адресовано кому-то другому, это не могло быть адресовать мне, это, должно быть, ошибка — Такемичи повторяет эти слова в своей голове, словно накладывая на письмо заклинание, которое заставит его исчезнуть. …но письмо все еще у него руке , и слова не изменили свой ход. Такемичи резко выдыхает, снова вглядываясь в письмо — бумага слегка подрагивает в его руках из-за дрожащих пальцев, но он все ещё может прочитать написанное. «Жду в Уиллоуском парке после окончания уроков. P.S.: ПРИХОДИ ОДИН ИЛИ Я НАДЕРУ ТЕБЕ ЗАДНИЦУ !!! Б.К.» Такемичи знает человека,от которого он получил данное письмо. Как он мог не знать, когда он получил бесчисленное количество писем с угрозами и одними теми же инициалами "Б.К."? Его руки сжимают лист бумаги, заставляя его сморщиться и зашуршать под пальцами, когда Такемичи приходит к открытию, которое переворачивает его мир с ног на голову. Сегодня день, когда Такемичи Ханагаки умрёт. Он это знает. Он это чувствует . И что, спросите вы, станет причиной трагической смерти Такемичи? Всего два слова дадут вам ответ. Кейске Баджи. *** Такемичи познакомился с Баджи Кейске спустя несколько дней после начала старшей школы. В первый день занятий по химии Такемичи выделили место у окна рядом с пустым столом. Несмотря на то, что все остальные места были заняты его одноклассниками, парта рядом с Такемичи оставалась пустой следующие два дня. Он не особо задумывался об этом, так как был больше сосредоточен на записи заметок в тетради. Через два дня подросток, о котором Такемичи слышал, но никогда раньше не видел, вошёл в класс химии, засунув руки в карманы и задрав нос. Черные волосы подростка были собраны в свободный хвост, а его глаза, сияющие ярко-карим оттенком, осматривали комнату. Такемичи сразу понял, кто этот человек, услышав, как его одноклассники перешёптываются между собой тихим шёпотом. Баджи Кейске: известный хулиган, капитан первого отряда Токийской свастики. Черт возьми, он был... потрясающим?! Такемичи зачарованно наблюдал, как тот продолжал осматривать комнату своими красивыми прищуренными глазами , умудряясь игнорировать всех своим пустым взглядом. Потом произошло что-то совершенно умопомрачительное . Баджи перевел взгляд на Такемичи и уставился на него. Прямой зрительный контакт. Синеватый оттенок столкнулся с коричневым. А Такемичи был на грани остановки сердца. В тот момент было неясно, дрожал ли он от страха или волнения, но Такемичи не удосужился различить их, когда Баджи Кейске зашагал прямо к нему. Сердце Такемичи билось со скоростью сто миль в час при прекрасном виде величественного хулигана, который с каждым вдохом становился все ближе и ближе. Его карие глаза продолжали смотреть на Такемичи с пугающей сосредоточенностью, его черный конский хвост развевался позади него, красный галстук на шее был ослаблен и привлекал внимание к его бледной ключице, сиявшей под потолочными светильниками. Он был действительно неземным — можно сказать, потусторонним — в глазах Такемичи. Должен ли Такемичи что-то сказать? Или промолчать? Или, может быть, ему стоит просто развернуться и вести себя как обычный ученик? Да, это был бы более безопасный вариант! …но как возможно отвести взгляд от такой красивой и прекрасной персоны?! Ответ прост: невозможно. Итак, когда Баджи наконец добрался до пустого стола рядом с Такемичи, что-то в блондине-подростке щелкнуло.Щелкнул его мозг. —«Ты красивый» Несколько вещей произошло после того, как эти глупые, импульсивные, идиотские, смущающие слова сорвались с прогорклого рта Такемичи. Тишина заполнила класс. Лицо Баджи покраснело от ярости. Кулак был поднят. И Такемичи потерял сознание. Когда чертовски тупой подросток очнулся, он не слишком удивился, обнаружив себя в лазарете, и его не волновало, что у него сломан нос. Боль едва ли могла сравниться с унижением и смущением, через которые проходил Такемичи, когда он прокручивал в голове события, казалось, часами. Такемичи назвал Баджи Кейске, гребаного правонарушителя, дикого чудовища, которое, по слухам, сжигает машины ради забавы,красивым. Это чудо, что он все еще жив, но Такемичи не мог не желать, чтобы Баджи прикончил его прямо тогда раз и навсегда. Отряд Мизо, включая Хинату, в конце концов навестил его в кабинете медсестры, и все они смеялись над ужасным положением Такемичи. —«Все об этом говорят, Мичи!» — сказал Ямагиши между смехом после того, как смущенный подросток спросил, откуда они узнали о его ужасном положении. Глаза Такемичи расширились от этой информации. «Ты имеешь в виду-» —«Вся школа, включая некоторых парней Томана, знает о твоем «сумасшедшем признании в любви» Баджи! Это единственное, о чем все и говорят!!!» — объяснила Хината, ее лицо было бледным, как у призрака, когда она потянулась, чтобы утешить Такемичи. Все знают. Томан знает. В заключение: Такемичи покойник.Пока ещё живой покойник. И без предупреждения Такемичи потерял сознание. *** Дни, последовавшие за смущающей «вспышкой» Ханагаки, были наполнены бесчисленными осуждающими взглядами, хихиканьем, скрытым за раскрытыми ладонями, и убийственными взглядами одного одноклассника на уроке химии. Другими словами, первая неделя была сущим адом. Подростки, которых Такемичи никогда раньше то и не видел и с которыми ни разу и не общался, подошли и практически плюнули ему в лицо. Они еще больше высмеивали смущенного подростка, дразня и тыкая бедного мальчика пальцами для собственного развлечения. По общему признанию, они никогда не вступали в физический контакт с Такемичи — только немного тыкали пальцами и толкались — но что-то в светловолосом парне надеялось, что они нанесут удар или что-то в этом роде, чтобы у того появился повод дать отпор. Его терпение становилось все меньше и меньше с каждым, кто подходил к нему только для того, чтобы показаться мудаком в чужих глазах. Ему не хотелось ничего, кроме как вонзить кулак в лицо одного из хулиганов так же, как Баджи сделал это с ним. Как бы Такемичи ни хотел выбить всё дерьмо из каждого следующего человека, который наговорит о нем столько всего, он сдерживался. Такемичи никогда не был хорошим бойцом; он больше проиграл, чем выиграл, и мысль подлить масла в огонь удерживала его от того, чтобы наложить на кого-либо руки. Итак, чтобы избавить себя от смущения, он держал руки при себе и продолжал свой день, совершенно не думая о том, как ударить безликую куклу в лицо. С помощью Хины и его друзей «средней Мизо» он смог избежать ссор и драк. Они отвлекали его в коридорах и старались держать подальше от людей, которые выглядели так, будто им не терпелось присоединиться к новой тенденции. Хина бесцельно болтала о своем дне, Ямагиши болтал до ушей о последних драмах, происходящих в других бандах, и так далее. Такемичи ценил их усилия, правда ценил, но какая-то часть его разума подыхала от желания броситься в следующую группу парней, которые проходили мимо с этими тупыми ухмылками. Затем, конечно, был Баджи Кейске. Каждый день на уроках химии Баджи обязательно смотрел на Такемичи испытующим предсмертным взглядом — из тех, что заставляли людей замирать в страхе, — из-за парты, сидящий прямо рядом с дрожащим блондином.. Не имело значения, где был Такемичи или насколько занятым и суматошным стал класс, Баджи всегда находил его и прикалывал бедного подростка своими карими глазами, которые, казалось, могли стрелять лазерными лучами. Это было похоже на то, как свирепый ястреб наблюдает за каждым вашим движением , ожидая подходящего момента, чтобы сгруппироваться и начать убивать. А Такемичи был испуганным кроликом, напрягщим свои лапки готовясь на тот случай, если ястреб решит напасть. Другими словами, химия была гребаным кошмаром. Он пытался поговорить с вожатыми об изменении своего расписания, чтобы он был в другом классе химии, но учителя категорически отказали ему. Он попытался поговорить с директором о переводе его в другой класс, но, увы, и это не сработало. Такемичи застрял здесь, нравилось ему это или нет, и он ничего не мог сделать, чтобы изменить мнение учителей. Такемичи часто думал о смене школы; возможно, его мать сжалится над своим прекрасным сыном и отправит его туда, где не было бы надоедливых студентов и долбанного хулигана, скрывающегося в коридорах. Эта мысль приходила ему в голову много раз во время ужина с мамой, но… что-то мешало ему высказать свое мнение. Это был не совсем страх — у него не было проблем с тем, чтобы разглагольствовать о школе перед мамой, так что этот вариант можно было легко вычеркнуть. Только к концу недели Такемичи списал это на упрямство. Не имело значения, сколько подростков дразнили его в холле или сколько раз он чувствовал, как этот затянувшийся взгляд просверливает дыры в его коже. Он собирался ходить по этим коридорам, пока не закончится учебный год. К тому времени люди бы забыли об этом инциденте, и Баджи навсегда ушел бы из его головы. Все, что ему нужно было делать, это ждать. Так что он ждал. И ждал, И ждал. А через три недели его наконец перестали беспокоить внезапные вспышки смущения и воспоминаний на химии. Баджи Кейске же по какой-то причине продолжал смотреть на него при каждом удобном случае. *** Прошел почти месяц с тех пор, как Такемити опозорился на химии, и все почти вернулось на круги своя. Почти. Студенты в коридорах в конце концов забыли о Ханагаки и продолжили свою жизнь, в конце концов оставив Такемичи в покое. Его друзьям больше не нужно было сопровождать его, как какую-то большую знаменитость, чтобы удержать его от драк. Его одноклассники снова заговорили с ним, затеяв праздные беседы о школьных заданиях или обо всем, что придёт им в голову. И Химия… Что ж… Баджи Кейске все еще был там, внимательно следя за ним… что было одновременно чрезвычайно пугающе и неловко . Конечно, Такемичи признает, что интенсивность взгляда Баджи значительно снизилась за последние несколько недель, но огонь, который пылал под этими ореховыми радужками, все еще был достаточно силен, чтобы заставить Такемичи напрячься. Хулигану кажется и не думал перестать испепелять Такемичи взглядом, и бедному подростку еще предстояло понять, почему. — «Может, ты ему нравишься, Мичи~», — дразнил Ямагиши по телефону после того, как Такемичи закончил разглагольствовать об удушающем напряжении на химии. Такемичи действительно должен был ожидать от него такого ответа, но лицо блондина все равно покраснело от смущения и гнева. Прежде чем Ямагиши успел сказать что-то ещё, Такемичи повесил трубку, не желая больше выслушивать идиотские предположения и насмехательства над ним. Он знал, что Ямагиши балуется, черт возьми, это все, что он когда-либо делал, но… Может, ты ему нравишься, Мичи~ …Это было действительно жалко, как сильно Такемичи были затронуты этими словами ложной надежды. С грустным вздохом он вернулся к домашнему заданию, рассеянно потирая воспаленный нос. Между ними никогда ничего не должно было случиться. Абсолютно ничего. Вообще ничего. *** — «…Дай карандаш» Рука Такемичи, делающая заметки, резко остановилась, услышав этот хриплый голос. Такемичи потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что голос принадлежал никому иному, как хулигану, сидевшему рядом с ним. Неужели… Баджи действительно только что говорил с ним?С Такемичи?! Миллион вопросов пронеслись в голове Такемичи, но он держал себя в руках и воздерживался от того, чтобы озвучить хотя бы один из них. Глубоко вздохнув, Такемичи повернул голову и встретился взглядом с Баджи. Его глаза сузились, а губы скривились в гримасе, когда он смотрел прямо в душу Ханагаки. Гнев, витающий за этими ореховыми ирисами, вот-вот вырвется наружу и подожжет класс. И Такемичи собирался стать его первой жертвой. —«Ч-что?»— Такемичи заикался тихим, кротким тоном. К ужасу подростка, лицо Баджи покраснело от ярости, его брови нахмурились, и он был готов сломать, ударить, пнуть, разорвать Такемичи на части голыми руками и… —«Я сказал, дай мне карандаш!» …ему не послышалось? Действительно? Карандаш? Такемичи выдохнул, даже не подозревая, что задерживал дыхание. Ему действительно нужно собраться с мыслями — как, черт возьми, Такемичи выживет в старшей школе, если он даже не мог сдержаться от дрожи под угрожающими взглядами Баджи?! Подросток быстро полез в свой рюкзак и вытащил лишний карандаш. Письменная утварь была зеленого цвета с кошачьим рисунком, отчего внизу живота Ханагаки зародилось чувство страха. …Конечно, Баджи не возражал бы использовать детский карандаш. Такемичи нервно сглотнул, передавая карандаш, молча молясь, чтобы Баджи не прокомментировал кошачий рисунок. К удивлению блондина, Баджи взял карандаш без единой жалобы и восклицаний. На протяжении всего урока Такемичи краешком глаза смотрел на Баджи и видел, как Баджи пишет какие-то заметки и рисует карандашом наклоненным в бок. Такемичи не мог удержаться от того, чтобы его сердце затрепетало при виде этого зрелища. Подросток был настолько поглощен своими мыслями о конкретном человеке , что совершенно забыл попросить его вернуть карандаш обратно. Ну, не то чтобы это действительно имело значение. Такемичи всегда мог просто купить больше карандашей. *** С тех пор, как Такемичи отдал свой карандаш Баджи, тот начал просить у кудрявого подростка больше расходных материалов/принадлежностей своим требовательным голосом. Иногда он просил ластик, и Такемичи, стремясь угодить, без раздумий давал ему один. Затем он начал просить дополнительные листы блокнота, которых у Такемичи было предостаточно, так что он отдал и его. Такемичи ни разу не сказал «нет» и не попросил вернуть вещи, а Баджи так и не вернул их, и это было прекрасно. В конце концов, это меньшее, что мог сделать Такемичи после того, как унизил Баджи в свой первый день на химии. ...но потом Баджи осмелел со своими просьбами. ...и Такемичи был слишком «влюблен», чтобы сказать «нет» каждой подобной просьбе. Из-за этого у Такемичи быстро закончились школьные принадлежности. Конечно, Такемичи всегда мог попросить свои вещи обратно, но неизвестно, как отреагирует Баджи.Хулиган был непредсказуем во всех отношениях, а Такемичи был неуклюжим дураком, пытающимся не наступить на яичную скорлупу. Одна ошибка, и Такемичи могут отправить в медпункт. Одно неверное движение, и Такемичи снова может проснуться в лазарете. Поэтому он держал рот на замке. Кроме того, было что-то неоспоримо милое в том, чтобы наблюдать, как Баджи использует «припасы» Такемичи, даже если он не собирался их возвращать. От этого внутри стало тепло… *** — «Есть ручка?» — спросил Баджи, собирая вещи, чтобы пойти на следующий урок. И Такемичи, только что закончивший застегивать сумку, ответил простым «да». Почувствовав тяжесть взгляда Баджи на своей фигуре, Такемичи быстро открыл и порылся в своей сумке, чтобы найти ручку Баджи. Когда он вытащил черную ручку и передал её Баджи, он ожидал, что тот схватит её и уйдет, не сказав больше ни слова, оставив подростка в несколько затруднительном положении в классе. Но он остался. Замер на месте. Уставившись на Такемичи с непроницаемым выражением лица, он крепче сжал ручку. В этот момент Такемичи ничего не хотел, кроме как пробежать мимо Баджи в утешительные объятия своих друзей. Когда Такемичи уже собирался неловко откашляться и обойти Баджи, хулиган заговорил. —«...Спасибо» И от одного только слова сердце Такемичи остановилось. *** А потом тот чуть было не умер самой мучительной смертью. Все было нормально, Такемичи занимался своими делами, ходил на занятия, веселился с друзьями, выполнял классные задания и пытался сдать экзамен по химии, не сгорая под пристальным взглядом Баджи. Все было хорошо, нормально и просто супер. Для Такемичи это был самый обычный обычный день! В тот день кудрявый подросток собирался уйти из школы, чувствуя себя усталым и измученным всей информацией, которую учителя вбивали в его голову без единой капли раскаяния. Аккун стоял рядом с ним и болтал о новом фильме, который только был анонсирован, ожидая, пока Такемичи соберётся с духом. Такемичи изо всех сил старался открыть свой шкафчик как можно быстрее, и когда ему, наконец, удалось его открыть, его встретило кое-что довольно необычное. Письмо. — «Эй, Аккун, смотри!»— Рыжеволосый друг оживился, услышав свое имя, и заглянул ему через плечо. Волосы на шее Такемичи встали дыбом, когда Аккун выдохнул и сжал рукой плечо младшего подростка. —«Это письмо с признанием в любви?!» — Мысль о получении такой вещи заставила Такемичи слегка покраснеть. Он удержался от возможности ухмыльнулся своему рыжеволосому другу. — «… ревнуешь ?» Лицо Аккуна тут же скривилось от отвращения. Без предупреждения тот ударил Такемичи по затылку.На,что последний взвизгнул и оттолкнул Аккуна. —«Эй! Что за фи-» —«Перестань вести себя как придурок и открой его наконец!» — воскликнул Аккун, нахмурив брови. Такемичи игриво закатил глаза на своего друга и снова переключил внимание на письмо в своих руках. Он открыл его, надеясь найти что-то милое и трогательное, написанное на клочке бумаги. Такемичи остро нуждался в повышении собственного эго, учитывая все, что произошло с ним за последний месяц. Такемичи, несомненно, был взволнован и взволнован, он посмотрел на текст в его руках и… Его кровь похолодела. Внутри письма был плохо набросанный рисунок, на котором были изображены два человека и очень большой костер. У человека, стоящего ближе всего к огню, были светлые волосы, зачесанные на макушке, и две большие синие точки смотревшие прямо в душу Такемичи. Это он? Затем его взгляд переместился на черную стрелку с надписью «ты», указывающую на блондина на рисунке. Черт, это действительно был Такемичи… У человека, стоящего рядом с блондинкой, были длинные волосы назад, маленькие карие глаза и злая ухмылка с высоко поднятыми руками. Потом, конечно, взгляд привлек огонь. Красные, оранжевые и желтые ручки были использованы для создания большого массивного пламени, который практически занял более половины листа бумаги. И последнее, но не менее важное: внизу была единственная подпись, которая в одиночку отправила душу Такемичи на небеса. "Б.К." Баджи Кейске. — «…что за хрень?» — прошептал Аккун, заглядывая через плечо Такемичи, вглядываясь в рисунок. — «Это… это рисунок тебя и..,Баджи?» — «Думаю, да…» — пробормотал Такемичи, глядя на рисунок, казалось, несколько часов. —«Б.К.? …это Баджи?!» — сказал Аккун с немного испуганным выражением лица.— «Баджи Кейске отправил это тебе?!» —«Видемо так..?!» И зачем Баджи прислал ему этот рисунок? В чем смысл? Было ли в нем что-то, чего не понимал Такемичи? Он снова посмотрел на рисунок, всматриваясь в каждую деталь и подсказку, которые могли ответить на его бесконечный поток вопросов. Это был просто рисунок Баджи и Такемичи с большими языками пламени, танцующими рядом с плохо нарисованным блондином… Вот тогда осознание наконец щелкнуло в голову. Пламя рядом с Такемичи, злобная ухмылка Баджи, его взволнованное лицо… Это... Это было- ! Такемичи уронил листок бумаги, как будто он обжег его руки, и убежал, захватив с собой Аккуна. ОН-ОН ХОЧЕТ ПРИНЕСТИ МЕНЯ В ЖЕРТВУ!!! ОН ХОЧЕТ...ЧЕГО ?! ОН ХОЧЕТ САМОЛИЧНО ПРИНЕСТИ МЕНЯ В ЖЕРТВУ САТАНЕ!!! ОПЯТЬ ТАКИ, ЧТО?! И это было только начало. *** Это одно письмо было «стартом» для многих других писем с угрозами, подписанных одной и той же подписью «Б.К.». Такемичи находил их в своем шкафчике, школьной сумке, почтовом ящике — везде.Рисунки, в которых упоминались поджоги, драки и маленькие каракули «бедного маленького Мичи», наполняли голову бедного подростка дрожащим,до самых костей,страхом. Как бы он ни старался, он никогда не мог избежать бесконечного потока зловещих писем, которые каким-то образом всегда попадали в руки Такемичи. И подумать только, что за всеми этими письмами стоит его собственная «влюблённость».Его сообственый краш. Помимо просьб о канцелярских принадлежностей, Баджи ни разу не беспокоил его во время занятий. Это действительно озадачило Такемичи, каким послушным и спокойным казался Баджи для того, кто угрожал смертью своему однокласснику через нацарапанные рисунки и написанные с ошибками слова. На самом деле, он выглядел так, как будто у него не было ни единой заботы в мире, когда он слушал учителя и делал заметки тем кошачьим карандашом, который Такемичи дал ему почти три месяца назад. Блондин много раз думал о том, чтобы устроить «небольшое разбирательство» с Баджи из-за писем, но каждый раз, когда Такемичи набирался смелости, чтобы высказать свое мнение, воспоминания об их первой встрече ударяли его по голове силой кулака Баджи. Такемичи неохотно хранил молчание о письмах, хотя ему до смерти хотелось получить хоть какое-то объяснение. Ему нужно было знать, почему Баджи так его ненавидит. Ему нужно было знать, может ли он что-нибудь сделать, чтобы заставить Баджи отступить. Ему нужно было многое узнать, но этот чёртов страх мешал Такемичи получить ответ на любой из его вопросов. Также бывало из-за того самого страха перед Баджи,он пропускал уроки химии по паре дней. Ему просто… нужен был перерыв.Хоть какой-то. *** Снаружи, в задней части школы, Такемичи сел на прохладную зеленую траву и прислонился спиной к большому дереву, которое давало подростку достаточно тени, чтобы солнце не ослепляло его. Такемичи закрыл глаза и наслаждался легким ветерком, который дул в его волосы, придавая его светлым кудрям немного больше объема. Резко вдохнув, Такемичи потянул свежий воздух и выдохнул — на его губах заиграла довольная улыбка. Все было так расслабляюще; его разум был спокоен, писем не было, Баджи рядом не было, угроз не было, и Такемичи был абсолютно свободен. Свободен и спокоен… —«Эй, блондиночка, ты на моем месте.» ОКЕЙ,ТЕПЕРЬ КТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? Глаза Такемичи распахнулись, а рот приоткрылся, он был готов сказать этому придурку, чтобы он отсосал член и нашел новое место, когда его мозг наконец зарегистрировал человека, стоящего над ним. Подросток, прервавший пятиминутное расслабление Такемичи, ухмыльнулся ему и наклонил голову; до слуха Такемичи донесся звон маленького колокольчика, но он не обратил на это внимания. Вместо этого его глаза были больше сосредоточены на татуировке тигра , украшающей шею незнакомца. И... почему-то она показалась ему ужасно знакомым. — «Я отпущу тебя только с предупреждением, раз уж ты такой мил…»— незнакомец вдруг остановился на полуслове. Светло-карие глаза подростка расширились и озорно замерцали , когда он скользнул взглядом по лицу Такемичи. Его улыбка становилась шире с каждой секундой. — «Подожди, ты и есть тот самый Такемичи?!» — воскликнул он, указывая пальцем ни на кого иного, как на самого Ханагаки . Такемичи, с другой стороны, все больше и больше смущался. Тот самый Такемичи? Милый? — «Да… я… откуда ты меня знаешь?» — спросил Такемичи, не сводя глаз со странного подростка. Незнакомец запрокинул голову и расхохотался, как клинически безумный злодей, который только что расчленил свою жертву; его противно громкое кудахтанье напомнило Такемичи ногти, скребущие по классной доске. Блондин сузил глаза и прислонился к дереву, пытаясь как можно больше дистанцироваться между ними двумя. Угадайте, какого пациента потеряла психиатрическая больница? —«Баджи—угу!» Можете забыть свое предположение о Баджи Кейске, ОНИ ПОТЕРЯЛИ ГРЕБОГО УБИЙЦУ—ПСИХОПАТА! В тот момент, когда это дрожащее от костей имя достигло ушей Такемичи, он вскочил на ноги и попытался убежать от наемного убийцы, которого, должно быть, нанял Баджи, чтобы прикончить его. Прежде чем Такемичи успел даже отойти от дерева, рука подростка вытянулась и схватила Такемичи за запястье. —«Куда ты идешь?» — спросил он, совершенно не обращая внимания на то, как тело Такемичи задрожало от его прикосновений. — «Знаешь, очень грубо уходить посреди разговора. У тебя есть манеры? Я имею в виду, что у меня их тоже нет, так что, думаю, это делает меня лицемером, но все же! Я умирал от желания встретиться с тобой, однажды, когда я, наконец, встречу человека, о котором Баджи не затыкается, он в конечном итоге попытается бросить меня!» Несмотря на то, что подросток вел себя так, будто он был не в себе, Такемичи ухватился за информацию, вылетевшую из уст маньяка. Так... он не убьет его? …Он друг Баджи? Прежде чем Такемичи успел подумать об этом, он приоткрыл губы и спросил: —«Кто ты?» Незнакомец фыркнул, выглядя совершенно разочарованным и раздраженным . Разве Такемичи не должен был быть раздраженным,а не он? —«Вау … не знаю, удивляться мне или обижаться, что ты не знаешь, кто я такой; ты либо живешь в пещере, либо самый невежественный мальчик в мире… возможно, второе.» Такемичи покраснел от смущения. — «Я-я не невежественный!» —Такемичи защищался, бессознательно раздражаясь обвинением незнакомца. А что, если Такемичи не знал этого клинически ненормального подростка? Если Такемичи не слышал о нем, то, конечно же, он не был таким уж важным, верно? Незнакомец проигнорировал слова, сорвавшиеся с губ Такемичи, просто закатив глаза и усмехнувшись. —«Меня зовут Казутора Ханемия! Это имя тебе ни о чем не говорит?» Такемичи подумал об этом и попытался вспомнить, слышал ли он когда-нибудь это имя раньше. Может, и вправду слышал? Что ж, оно звучало знакомо. — «Эм… типа?»— Такемичи нервно почесал затылок. — «Кажется, мой друг Ямагиши несколько раз упомянул тебя…» — признался он, пытаясь избежать бдительного взгляда Казуторы . Прежде чем Такемичи успел осознать, что происходит, он почувствовал, как незнакомец обхватил его руками за туловище, заставляя в удушающих объятиях. И личное пространство вдруг перестало существовать. —«Хэй! Что ты…» — его прервали руки Казуторы, сжимающие его туловище, почти выпустив весь оставшийся кислород из легких Такемичи. —«Ахх! Ты просто оооочень очарователен!!!» —Казутора ворковал, уткнувшись щекой в ​​светлые кудри Ханагаки. Это звучало ужасно снисходительно для ушей Такемичи, но нельзя было сказать, хотел ли Казутора, чтобы это звучало именно так. Кроме того, Такемичи не так хорошо знал подростка, чтобы действительно прочитать его. Как только Такемичи почувствовал, как его душа спускается на небеса вместе с его гордостью и достоинством, Казутора резко отпустил его и позволил ему снова увидеть дневной свет. Подобно рыбе, вытащенной из воды, Такемичи хватал ртом воздух и вдыхал этот сладкий, сладкий кислород, который Такемичи больше никогда не примет как должное. Такемичи потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Казутора все еще говорит. Он болтал о том,что знает лишь один он, пока Такемичи пытался вернуть то немногое самообладание, которое у него осталось. Когда Такемичи удается восстановить дыхание, он совершенно теряется и сбивается с толку из-за слов, вылетающих из уст Казуторы. — «Он не перестает говорить о твоих глупо очаровательных глазах! Я имею в виду, да, я вижу привлекательность, но, конечно же, он может найти что-то еще, на чем можно зациклиться, например, на твоих волосах! Говоря об этом, я, честно говоря, не ожидала, что твои волосы будут такими пушистыми и мягкими, какими уродливыми и сухими они выглядят. Ты сам красил? О, кого я обманываю, ты, вероятно, так и сделал. Если ты когда-нибудь собираешься встречаться с моим лучшим другом, нам нужно немного подправить твои волосы. Ты пользуешься тонером У меня есть кое-что, что ты сможешь использовать — только не думай! Я нанесу тонер, чтобы ты ничего не испортил! Надеюсь, Баджи не возражает, что я украл тебя у… »— его голос оборвался, что, по мнению Такемичи, было неуверенностью. Смена настроения была очень внезапной и резкой, что совершенно сбило с толку Такемичи. Что творилось в его голове? Почему он перестал говорить? Несколько секунд назад он был в полном порядке, так что же испортило ему настроение? Вопросы накапливались один за другим, чем больше времени Такемичи проводил с этим странным подростком. У него начала болеть голова, и он молча пожалел, что не выбрал место получше, чтобы пропустить химию. Может быть, он мог бы хорошенько вздремнуть, если бы спрятался в туалетной кабинке. … что, если бы он все еще мог уйти? Такемичи взглянул на Казутору и увидел, что подросток бормочет что-то себе под нос, склонив голову, как сова, и задумчиво потер подбородок. Слова, которые говорил подросток, были бессвязными и тихими, Такемичи практически не мог их понять. Он… был похож на детектива из мультфильма, который Такемичи смотрел, когда был маленьким, наивным и свободным от враждебных писем, которые ему присылал его сообственый краш. Нет! Сосредоточься Такемичи — это его единственный шанс сбежать от Казуторы, и он не мог его испортить! Глубоко вздохнув, Такемичи сделал шаг назад, не сводя глаз с Казуторы на случай, если подросток вдруг решит вырваться из своего маленького мирка. Два шага. Четыре шага. Семь шагов. Такемичи смог сделать это! Теперь ему просто нужно бежать — бежать подальше от Казутора и его странных перепадов настроения! Такемичи развернулся на подошве кед, напрягся и… «Почему ты не на уроке химии? С Баджи?» Такемичи замер. Тон, которым Казутора задавал этот, казалось бы, невинный вопрос, был мрачным и наполненным подозрением. Черт, Такемичи даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Казутора впивается кинжалами ему в затылок. Его позвоночник покалывал. Пот катился по его лбу. Его руки тряслись. Ему нужно было двигаться. Уходить. Бежать — ПОКА НЕ ПОЗДНО! Но он не смог. Как оказалось, у его тела были другие планы. — «О-о чем ты говоришь?»— Какого черта он заговорил с ним?! Надо было просто убежать! —«Сейчас идет пятый урок. У Баджи пятое место по химии, а ты с ним в одном классе» Такемичи сглотнул. Ему вдруг стало не хватать болтливого Казутора, который был несколько мгновений назад — по крайней мере, рядом с ним было приятнее, и он не пугал Такемичи до чертиков. —«Я-я, должно быть, потерял счет времени!»— Такемичи запнулся и медленно повернулся лицом к Казуторе. Блондин не сводил глаз с земли, стараясь не смотреть в эти песочно-карие глаза тьмы. Может быть, если он будет смотреть достаточно долго, дыра откроется и поглотит его целиком — и разве это не забавная история, чтобы рассказать ее маме позже тем же вечером за ужином. —« Я просто э… пойду туда, тааааак, хорошо?», — Такемичи каким-то образом удалось подавить гримасу, которая вот-вот должна была сформироваться на его лице от глупости его собственных слов. Фантастический Такемичи! Мало того, что он смущает, так он еще и неудачник! Глаза Такемичи расширились от ужаса, когда в поле зрения постепенно появились туфли Казуторы. Он стоял прямо перед Такемичи, всего на расстоянии вытянутой руки, а тело Такемичи все еще отказывалось двигаться. Такемичи подпрыгнул от ощущения руки Казуторы, сжимающей его плечо, и… Смех наполнял воздух вокруг них. Помимо шока, Такемичи оторвал взгляд от земли и сосредоточил их на Казуторе. Подросток с кошачьими глазами снова начал улыбаться. — «А, теперь я понимаю!» — воскликнул Казутора, словно в его голове зажглась лампочка. —«Черт возьми, Такемичи, ты меня немного напугал! На секунду я подумал, что ты пропускаешь химию, чтобы избежать Баджи или что-то в этом роде — разве это не смешно?!»— Холодная дрожь пробежала по спине Такемичи, и он попытался не обращать внимания на то, как его руки стали липкими и потными. Такемичи неловко усмехнулся вместе с Казуторой. —«Д-да!И вправду смешно!» «Верно!»—Казутора продолжал смеяться и кудахтать, не замечая явного дискомфорта блондина. Ему нужно было убираться куда подальше отсюда. — «Эй…» — перебивает Такемичи, привлекая внимание Казуторы.— «Было очень приятно поговорить с тобой, К-Казутора, но мне правда н-нужно идти в класс…» —«Ой! Правильно, конечно! Мы же не можем заставлять Баджи ждать, не так ли?» Такемичи наклонил голову, сбитый с толку заявлением Казуторы. —«Мы?» Казутора только улыбнулся. —«Да,мы. Каким другом я буду, если отпущу тебя одного на химию? И всего из-за несколько слов мирные надежды на расслабления Такемичи рухнул на землю. *** После того, как Казутора отвёл Такемичи в свой класс химии, он получил суровую лекцию от своего учителя о том, что нельзя «пропускать уроки», и пронзительный взгляд Баджи. Когда позже в тот же день Такемичи пошел открывать свой шкафчик, он нашел письмо со словами: «Держись подальше от Кадзутора» с красной ручкой. В этот момент он задумался, а не должна ли красная ручка представлять кровь Такемичи. Если бы у него была такая возможность, стал бы Баджи использовать кровь Такемичи в качестве чернил? … И позволил бы Такемичи ему? *** Такемичи был на пределе. В течение шести долгих мучительных месяцев бедный блондин подвергался смертельным угрозам, издевательствам, дразням и преследованию со стороны единственного человека, который украл его сердце, тело и разум. Он больше не мог этого выносить. Он не мог пройти мимо людей Томана в коридорах, которые всегда смотрели на него с хищным выражением лица. Ему невыносимо было видеть Казутора — с яркими глазами и острой ухмылкой — рядом с Баджи, когда они хихикали и смеялись над страданиями Такемичи. Предупреждение Баджи не осталось без внимания: Такемичи изо всех сил старался держаться как можно дальше от Казуторы, чтобы его тело не связали и не бросили в реку, ведущую неизвестно куда. И, по большей части, ему удалось уклониться от Казутора. …но была небольшая часть Такемичи, которая завидовала Казуторе. После встречи с сумасшедшим подростком он начал повсюду видеть его с Баджи — они разговаривали и смеялись, пока они шли в свой уважаемый класс. Они всегда были так близки; их руки соприкасаются друг с другом, а рука обнимает другого за плечо… Это разбивало сердце Такемичи. Он знал, что у него никогда не было шанса мечтать. Такемичи практически решил свою судьбу, как только поставил Баджи в неловкое положение в первый день занятий по химии, но он не мог не задаться вопросом, что могло бы случиться, если бы Такемичи предпочел хранить молчание. Не то чтобы это действительно имело значение, потому что, в конце концов, Такемичи всегда будет жуком под ботинком Баджи. Бессмысленный и незначительный. И ничто не могло этого изменить. *** Такемичи продолжает смотреть на бумагу в своих руках с сердцем, перечитывающим каждое слово в написанном сообщении. «Жду в Уиллоуском парке после окончания уроков. P.S.: ПРИХОДИ ОДИН ИЛИ Я НАДЕРУ ТЕБЕ ЗАДНИЦУ !!! Б.К.» Глубоко вздохнув, Такемичи аккуратно складывает листок бумаги и кладет его в карман. Итак, сегодняшний день. Это оно. Баджи, наконец, покончит с Такемичи и избавит его от страданий раз и навсегда. Такемичи делает глубокий вдох, отправляет друзьям и маме мысленные извинения перед тем, как выйти из школы. Наконец-то пришло время Такемичи нанести визит своему палачу. *** Такемичи так давно не был в Уиллоуском парке. Он ходил туда с Какучо и Такуей, когда был маленький и наивным и носил этот глупый красный плащ. Он хотел бы вернуться при лучших обстоятельствах, но сейчас лучше, чем никогда. Такемичи сразу же замечает Баджи, сидящего на качелях и лениво переминающегося с ноги на ногу. Его длинные черные волосы были распущены и развевались на ветру, как у стереотипной диснеевской принцессы. Он такой гладкий, такой мягкий на ощупь… О чём, черт возьми, он думает?! Это тот самый парень, который одним ударом отправил его в лазарет и сделал его посмешищем всей школы почти на целый месяц! Ему нужно вытащить голову из задницы, прежде чем он снова скажет что-нибудь глупое и идиотское. Такемичи очень осторожно пробирается к Баджи. Его ноги тяжелеют с каждым шагом, и каждый вдох кажется последним. Всегда ли воздух был таким свежим? Настолько удовлетворяющий во всех отношениях, поскольку он приносит в его легкие столь необходимую ясность? Такемичи никогда не был религиозным человеком, но когда он направляется к своему палачу, он молится и прощается со всеми, кто придавал его жизни смысл. Прощай,мама.Прощай Хина. Прощай, Аккун. Да пошел ты, Ямагиши. Прощай, Макото. Прощай, Такуя. Прощай мир. Да здравствуй смерть. Когда Такемичи подходит к качелям, Баджи поворачивает голову и смотрит на него тем же тщательно пустым взглядом. Его ноги перестают двигаться, а его взгляд усиливается с каждой секундой. Руки Такемичи дрожат, но он остается на месте. Он не убегает. Он отказывается убегать. Если бы он сделал то, о чем просил его разум, то это было бы не лучше, чем признать поражение — признать себя сопливым трусом. А Такемичи не трус. Он упрямый сукин сын, который не сдастся без боя. Итак, когда Баджи спрыгивает с качелей и делает несколько шагов к перепуганному блондину, Такемичи стоит на месте и готовится к удару. Если Такемичи умрет сегодня, он умрет, зная, что не умер как жалкий трус без боя! Баджи смотрит на него с жаром тысячи солнц, его брови хмурятся от отвращения, его руки сжимаются в кулаки по обе стороны от туловища, и когда он открывает рот, Такемичи готов услышать самые ужасные слова в истории, которые повергнут его в шок. —«Будь моим парнем!!!» ...чего? Такемичи таращится на Баджи, который выглядит так, будто взорвется в двух секундах. Это… не могло происходить правильно. Может быть, Такемичи ослышался? Это должно было быть так. Не может быть, чтобы кто-то вроде Баджи Кейске когда-либо захотел, чтобы Такемичи стал его парнем. Затем, очень внезапно, волна страха накатывает на Такемичи, вызывая слезы на его глазах, когда он смотрит на устрашающего преступника. Это… это какая-то шутка? Все эти взгляды, письма и угрозы были лишь подготовкой к этому моменту? Последний толчок, необходимый Такемичи, чтобы перейти край? Было ли это частью плана Баджи? Угрожать и мучить блондина, прежде чем дразнить того из-за его увлечения, приглашая его на «свидание» и говоря такие ужасные слова? Почему? Почему он… И тут же по лицу Такемичи начинают течь слезы бесконечными потоками печали. Он не удосуживается вытереть их или прикрыть лицо, чтобы защитить то немногое, что у него осталось. Вместо этого он смотрит прямо в озадаченное лицо Баджи. —«Э-эй! Почему ты плачешь?!Я сделал что-то не то?Если…» — Слова Баджи быстро отошли на задний план, превратившись в тихий шепот в его голове, когда Такемичи потерялся в своем собственном разуме. Это то, чего хотел Баджи, верно? Видеть, как Такемичи рушится и разваливается? — «П-почему ты такой жестокий?!» — кричит Такемичи, которому уже плевать, что он может случайно разозлить Баджи. Ему уже все равно. Баджи может избить его, швырнуть на землю, наступить ему на лицо, отправить в больницу, но ущерб никогда не соизмерим с болью, которую он испытывает от своего разбитого сердца. —«Послушай, я-я и-извини-за то, что поставил тебя в неловкое положение на C-химии, хорошо? Я… я заслужила получить у-угрозы о смерти, но это ?С-серьезно Баджи ?!»—Такемичи дрожит от каждого слова, сорвавшегося с его губ, но не отступает. —«Ты… ты собираешься относиться к моим чувствам как к шутке и использовать их против меня?! Ч-что, черт возьми, с тобой не так?!»— Голос Такемичи болит от крика на Баджи, но ему нужно это сделать. Ему нужно положить этому конец. — «Я знаю, что ты меня ненавидишь, ясно?!Ты ясно даёшь понять это своим взглядом каждый грёбаный день! Я стараюсь изо всех сил, чтобы не беспокоить тебя и…» Две большие руки хватают Такемичи за плечи и начинают яростно трясти его, как чудо. «О ЧЕМ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ГОВОРИШЬ?!»— Баджи кричит во все горло, и слюна летит во все стороны. Такемичи морщится, когда на его лицо падают капельки слюны, но он ничего не может сделать, чтобы отойти от Баджи, особенно когда его трясут двумя сильными руками. —«Я ГОВОРЮ О ТЕБЕ!!!» —«ХА?!» Баджи убирает руки с плеч Такемичи и смотрит на него смущенным взглядом. Как он смеет действовать не обращая внимания! Он точно знает, что сделал, и изображать из себя сбитого с толку и шокированного Такемичи не получится! — «Я никогда не смотрел на тебя!» Баджи протестует, как самый ужасный лжец, которым он и является. Какого черта Такемичи вообще любит его? Спустя мгновение, чтобы вытереть набежавшие слезы, глаза Такемичи дергаются, а кулаки сжимаются и сжимаются в отчаянии. «Пиздишь!»— Такемичи громко восклицает.— «Ты всегда пялишься на меня на химии! Неважно, что я делаю; твои глаза всегда следят за мной, как рассерженный ястреб!!!» — «Ч-что?!» — бормочет Баджи с красным лицом и делает шаг назад. Подождите… Баджи покраснел?! — «Я не смотрю на тебя! Я э…»— Баджи отводит взгляд от Такемичи и поднимает руку, чтобы нервно почесать затылок. Чтобы сделать ситуацию еще более запутанной, красный румянец на его лице становится ярче. — «Я эээ… мне нравится смотреть на тебя, хорошо?!»— Баджи признается, не сводя глаз с качелей. Такемичи не может поверить своим глазам и ушам. Это действительно происходит? Такемичи… Такемичи сейчас спит? У Баджи действительно есть чувства к кому-то вроде… Такемичи отбрасывает эту мысль. Последнее, что ему сейчас нужно делать, это питать надежды. Баджи вполне может обмануть Такемичи, заставив его ослабить бдительность. —«Н-но как насчет этих угроз смерти ?!» —Ладно, может, Такемичи и не стоило так формулировать, но какое другое имя Такемичи должен был использовать для этих злых букв? Голова Баджи откидывается назад при упоминании об угрозах смертью. Его карие глаза темнеют, а нос сморщивается от гнева , когда он смотрит на Такемичи. —«Кто-то угрожает тебе смертью ?!»_ Баджи кричит, делая шаг ближе к Такемичи. —«Кто, черт возьми, этот ублюдок?! Где мне его найти?! Он ходит в нашу школу?! Только подождите — как только я доберусь до этого больного сукина сына, он больше никогда не увидят дневного света!» Пока Баджи продолжает разглагольствовать и кричать обо всех ужасных вещах, которые он сделает с врагом Такемичи, блондин смотрит на него большими голубыми глазами, пытаясь осознать всю ситуацию. Неужели… Баджи действительно не знает? —«П-подожди! Подожди секунду…»—Такемичи тут же привлекает внимание Баджи, щелкая пальцами перед его лицом. —«Разве ты не Б.К.?» — спрашивает он, внимательно наблюдая за лицом Баджи в поисках какой-нибудь подсказки, которая поможет решить эту сломанную головоломку. Баджи наклоняет голову, как растерянный щенок, и приподнимает бровь. — «Ну да, но какое это имеет отношение к…» —«Баджи, это ты угрожал мне смертью!» —«ПРОСТИ МЕНЯ,ЧТО?!»—Баджи вопит, почти разрушая барабанные перепонки Такемичи. —«ПОЧЕМУ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, Я ДОЛЖЕН ПОСЫЛАТЬ ТЕБЕ УГРОЗЫ СМЕРТЬЮ?!»— Он громко спрашивает, но на его лице вид полного и абсолютного оскорбления. Такемичи знает, что он не должен расстраиваться из-за того, что вызвал Баджи из-за его ужасных писем, но болезненного выражения лица правонарушителя было более чем достаточно, чтобы тронуть сердечные струны Такемичи. — «Хватит прикидываться дураком, Баджи!» — разочарованно восклицает Такемичи.— «Каждое письмо, которое я получаю, подписано твоими инициалами: Б.К.!» —Боже, если бы у Такемичи хватило сил вырвать себе волосы, он бы уже сделал это. — «Что ты…»— резко обрывает себя Баджи. Его глаза медленно расширяются, когда наконец приходит осознание. Больше не нужно прятаться. Нет больше мелкой лжи. Такемичи хочет правды, и он хочет правды сейчас. —«Ты говоришь о любовных письмах?!» …Пауза? — «Что?» — спрашивает Такемичи, совершенно застигнутый врасплох комментарием Баджи. Может быть, он неправильно его расслышал — да! Конечно, он сделал, эти каракули никак не могли быть на самом деле любовными письмами! —«Э-любовные письма! Знаешь, те, которые я посылал тебе последние шесть месяцев?!» Такемичи расстворяется. Блондин наблюдает, как красный румянец Баджи распространяется от его щек к кончикам ушей. Его губы сжаты в прямую линию. Вместо того, чтобы смущенно смотреть на качели, Баджи не сводил глаз с Такемичи. Он настолько серьезен, насколько это возможно. В желудке Такемичи порхают бабочки. —«П-подожди секундочку», — запинается Такемичи, чувствуя, как краска заливает его шею.— «Это были любовные письма?!» —«Да! Чем же еще они могут быть?»— Раздраженный тон в голосе Баджи достаточно силен, чтобы заставить Такемичи стиснуть зубы. —«Н-но меня собирались принести в жертву в первом же письме, которое ты мне написал!» —«Принести в жертву?!» — повторяет Баджи, прежде чем разразиться приступом смеха. —«Черт возьми, Такемичи, у тебя точно буйное воображение!» —Ладно, это определенно было оскорблением. —«Хорошо, тогда что, черт возьми, происходило на рисунке?!» —«Мы были на свидании, ты, придурок! Разве ты не видел маленькие галстуки-бабочки, которые я нарисовал на нас?» Свидание?! Были галстуки-бабочки?!Что?! — «А как же огонь?!» —«Огонь, очевидно, был символом моей бессмертной любви к тебе!» Бессмертная… любовь?! Такемичи не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять, что все его лицо покрыто ярко-красным румянцем. Вся его голова словно подожжена одной спичкой. В ушах звенит. Его губы дрожат, а руки трясутся, когда он обрабатывает слова, вылетающие изо рта Баджи. Это правда? Действительно ли Баджи испытывает к нему чувства? Ради Такемичи из всех людей? — «…И эм…» — Такемичи вырывается из своих мыслей, когда Баджи запинается и спотыкается о собственные слова. — «Слушай, я… я… прости, что ударил тебя по лицу. Я… ух, я был застигнут врасплох, и ты был очень милым, и ты заставил меня чувствовать себя трепещущим, а затем следующее, что я помню, это то, что я поднимаю кулак и…» — Баджи позволяет своему голосу замолчать, позволяя тишине говорить за себя. сам. Они оба знали, чем закончилась ситуация: Такемичи потерял сознание со сломанным носом от удара Баджи. И, к удивлению себя и Баджи, Такемичи закрывает рот рукой и смеется. —«Мне так жаль, просто…»— Такемичи не может закончить фразу, не разразившись очередным приступом хихиканья. Конечно, Баджи может смотреть на него как на сумасшедшего, но кого это волнует? Что касается Такемичи, то они оба остро нуждаются в психиатре. Страх, который Такемичи когда-то питал к Баджи, рассеялся в воздухе, постепенно исчезая. —«Ты ударил меня, потому что я был милым?»— Такемичи хихикает из-под распростертой руки, с удовлетворением наблюдая, как уши Баджи краснеют от смущения. Он должен признать, что ужасно мило видеть, как устрашающий правонарушитель растворяется в взволнованном месиве. — «Ч-что еще я должен был делать?!»— Баджи скрещивает руки и смотрит в сторону с очаровательной надутой губой.—«Меня никогда раньше не называли красивым в этом смысле, особенно от симпатичного парня, так чт— о боже, ПЕРЕСТАНЬТЕ СМЕЯТЬСЯ! ЭТО НЕ СМЕШНО!!!" Такемичи скрещивает руки на животе и продолжает смеяться от души. В его сознании нет ни капли страха, когда Баджи дуется и скулит, как ребенок, закативший истерику. Сердце Такемичи парит в небе, сквозь облака и сквозь галактики со скоростью света. Такемичи никогда бы не подумал, что будет здесь смеяться перед Баджи, не заботясь ни о чем. Уму непостижимо, как испугался Такемичи несколько мгновений назад, прежде чем узнал об истинных намерениях Баджи. Как будто кто-то щелкнул выключателем в голове Такемичи, избавляясь от ужаса, который он чувствовал, когда был рядом с Баджи. Теперь, когда Такемичи смотрит на Баджи, все, что он может видеть, это хулиган с эмоциональным запором и золотым сердцем. И подумать только, что Баджи все это время был влюблен в Такемичи... С невнимательностью Такемичи и глупостью Баджи они были практически парой, заключенной на небесах. Как только Такемичи берет себя в руки, он смотрит на Баджи своими большими лазурными глазами и мысленно благодарит любого бога за то, что он привел Баджи в этот мир. В его мир. —«…Все еще хочешь встречаться со мной ?» Его сердце почти перестает биться, когда Баджи расплывается в самой широкой ухмылке, которую Такемичи когда-либо видел. С рвением и волнением ребенка в кондитерской Баджи протягивает руку и шокирует Такемичи, схватив его руку и крепко сжав ее в своей. —«Черт возьми,конечно!» И, наконец, после миллиона недоразумений сложились хаотичные отношения. А Такемичи? Что ж... Ему нечего бояться. *** Дополнение: —«Баджи… какого хрена?!» «Черт возьми, ты…эй !Убери свои руки от моего Мичи!!!» Казутора прикрывает рот руками, чтобы скрыть смех, наблюдая за разворачивающейся перед ним сценой: Чифую, защитно обняв Такемичи, смотрит на Баджи, который выглядит так, будто в двух секундах от того, чтобы оторвать Чифую руки. А растерянное выражение лица Такемичи просто вишенка на торте. Чифую внезапно указал на разбросанные листы бумаги с нелепыми рисунками, раскрашенными ручками и маркерами. У Казуторы есть представление о том, к чему все идет, и, если его прогноз верен, то, черт возьми , он ни за что не упустит возможность увидеть бой этих двоих. Да, Казутора наблюдатель для драмы, засудите его. —«ТЫ ДАРИШЬ ЭТО БЕДНОМУ МИЧИ УЖЕ ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ?!» — кричит Чифую, крепче сжимая Такемичи. —«Почему ты так говоришь, как будто это что-то плохое?! Это ты предложил мне писать ему любовные письма!» Казутора откидывается назад и утопает в мягких подушках дивана Такемичи, хихикая и заливаясь смехом. — «Эй, Чифую, в этом нет ничего страшного…» —«ЭТО ЛЮБОВНЫЕ ПИСЬМА ?!» Бедный Такемичи, он даже не может закончить фразу, чтобы его не прервали или не проигнорировали. —«ДА! У ТЕБЯ КАКИЕ-ТО ПРОБЛЕМЫ СО ЗРЕНИЕМ?!» —«ЧУВАК, ЭТО ВЫГЛЯДИТ КАК ТЕ САМЫЕ СТРАНИЦЫ, КОТОРЫЕ ТЫ ДОЛЖЕН СОБИРАТЬ В СЛЕНДЕРМЕНЕ!» —«ТЫ-» Казутора сжимает живот и кудахчет, как курочка ряба, наблюдая, как Баджи швыряет Чифую и Такемичи на землю. Пронзительные крики ужаса и удивления отражаются от стен гостиной Такемичи. Вместо того, чтобы присоединиться к драке или помешать двоим драться, Казутора усаживается поудобнее на диване и наблюдает за сценой издалека с блеском в глазах и дерзкой ухмылкой на губах. Казутора знает, что он должен чувствовать себя немного виноватым за то, что пошел за спиной Чифую и обманом заставил Баджи сделать его любовные письма ужасающими и пугающими для собственного веселья, но он этого не чувствует. Все, что Казутора чувствует в этот момент, — это непреодолимое чувство удовлетворения и головокружения, когда он наблюдает, как двое его друзей дерутся из-за голубоглазого подростка. Что ж, то, чего они не знают, их не убьет.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.