Не называй меня по имени

Когда Юнги с Чимином приезжают к клубу, пожарные уже складывают своё оборудование и собираются уезжать. Мин сразу же идёт к полицейской машине, чтобы выяснить предварительные обстоятельства дела, а Пак с болью смотрит на своё творение, которое досталось ему потом и кровью. Ему ведь даже из дома пришлось уйти, потому что отец никогда не разделял его любовь к вольной и свободной жизни. Он хотел, чтобы отпрыск непременно занял его место, стал достойной сменой и занялся его не совсем легальным бизнесом, но Чимин никогда не был обычным альфой. Он безумно хотел свободы, хотел заниматься тем, что приносит удовольствие, хотел дарить людям радость и веселье. Поэтому, покинув родное гнездо и порвав с отцом почти все связи, ведь он был прямо таки в бешенстве и надеялся, что если лишит сына денег, то он обязательно добровольно вернётся, ведь принуждать Пак Чимина - бесполезно, это отец знал наверняка. Но отсутствие материальной поддержки со стороны отца никак не повлияло на Чимина, ведь рядом с ним всегда был Мин Юнги, который безмерно верил в него и во всём поддерживал. Поэтому поначалу, он начал с работы обычным официантом, брал смены по 14-16 часов, не жалея себя. Зарабатывал, копил, брался за любую подработку, даже кредит взял и вот - все его старания и стремления стоят сейчас перед ним в копоти, дыму и развалинах. И первая мысль, которая посещает голову альфы в этот момент, что именно он, его родитель, и приложил руку к этому происшествию. Подождал подходящего момента и нанёс удар в неприкрытую спину. Это было вполне в стиле Пака старшего. Но разве мог он так поступить с родным сыном? Неужели всё ещё настолько зол на него, чтобы не моргнув и глазом, забрать то, во что сын вложил частичку своей души. - Это стопроцентный поджог, детектив Мин, - говорит один из патрульных полицейских, - злоумышленник даже не пытался это скрыть, даже можно сказать, напротив, выставил на показ все возможные детали так, чтоб не оставалось ни малейшего сомнения, что это именно поджог, чего не скажешь об уликах. Их попросту нет. Ни видео с камер, которые вдруг все разом решили сломаться, ни отпечатков, ни свидетелей, ни чего, чёрт возьми, ни малейшей зацепки, - парень начинает заметно злиться. Он ещё очень юн и далёк от всего того дерьма, которое повидал Мин со своими друзьями работая в спецотделе, когда богатенькие отцы пытаются откупить своих отпрысков-извращенцев, которые несколько часов подряд насиловали омегу, а потом издевались и били, находясь под наркотой, ну, чем всё это закончилось думаю объяснять не стоит. Но этот парень ещё наивно верит, что справедливость в их мире существует и чтоб её добиться нужно упорно трудиться на благо общества, что вызывает в Юнги улыбку и ему от чего-то совсем не хочется сейчас рушить чужие убеждения. - Ах, да. - Уже более тихо, по-заговорщически говорит молодой офицер, - как ни странно, но внутри, мы нашли фото, оно совершенно было не тронуто огнём. Его, конечно же, уже забрали на всякие там экспертизы, ну Вы и сами знаете. От этих слов Мин только поморщился. Очень полезная, блядь, информация, только вот, как теперь добраться до того фото? - Но я сделал несколько фото, - смущённо продолжает молоденький альфа, протягивая телефон Юнги, - так, как сразу узнал человека на нём. И глядя на экран мобильного, Мин тоже сразу и безошибочно узнаёт Тэ, стоящего около клуба Чимина, вальяжно оперевшись на стену спиной, приподняв правую ногу и так же поставив её на стену и, поднеся сигарету ко рту. Это фото было сделано в тот день, когда они все вместе отмечали пополнение в их команде, в виде Чон Чонгука и Чон Хосока. Юнги в этом полностью уверен, потому, что Ким точно также одет и застал он его в тот вечер именно в том же месте и в той же позе, спустя каких-то жалких несколько секунд. - Твою ж мать, - не сдерживается Юнги. - Это ещё не всё, - поджимает губы офицер и перелистывает на следующее фото. Это уже оборотная сторона фото, где снова неровным почерком написано: "Прости, Пак, но мне всегда нравились твои игрушки :)". И снова тёмный кабинет, пропахший дымом от сигар. И снова мужчина средних лет сидит за большим деревянным столом, попивая ароматный и крепкий виски, прикрыв от удовольствия глаза. И снова тихо, без стука и каких либо приветствий к нему в кабинет проскальзывает молодой альфа, одет во всё чёрное, словно и не человек вовсе, а чья-то тень. Он подхватывает второй стакан с янтарной жидкостью, который стоит на краю стола, ближе к нему, для него и присаживается в огромное чёрное кожаное кресло, утопая в нём и сливаясь по цвету. - От тебя гарью несёт, - говорит старший, едва распахнув глаза. - Пришлось сжечь пару старых мостов, - хмыкает парень, отпивая виски и морща нос, - и как ты только постоянно пьёшь эту гадость? - Ты всегда можешь отказаться, если чего-то не хочешь, - усмехается старший. Парень рывком встаёт со своего места, со стуком ставит стакан на стол и моментально нависает сверху над старшим. - А, если я чего-то хочу? - Спрашивает, обжигая ухо горячим дыханием. - Ты всегда можешь это получить, - на выдохе отвечает старший, - если будешь себя хорошо вести, конечно же, - и резко поднимается с места, притягивая младшего к себе. Тэхён лихорадочно, трясущимися руками, не переставая, набирает номер Пака, человека, который уже давно стал его семьёй, человека потеря которого грозит собственной смертью, человека, который всегда отдавал больше чем получал взамен, человека, который помогал пережить те страшные дни, когда жизнь разделилась на "до" и "после", а это самое "после" оказалось и не жизнью вообще, а мучительной пыткой. Но он всегда был рядом, если даже не физически, то морально точно и Тэ всегда чувствовал это его присутствие, оно отдавалось где-то там - глубоко внутри, за рёбрами, согревая то малое, что осталось от некогда любящего сердца. И почему-то Тэхёну именно сейчас вспомнился тот злополучный день, когда его жалкая жизнь могла уже в конце-концов закончится, но один безмерно любящий альфа, даже у смерти вырвал его, не дал сдаться, не позволил так просто уйти. Flashback Тэхён больше двух часов проводит в ванной, стараясь смыть с себя все те чёртовы чужие запахи, которыми, кажется уже пропитался насквозь. Он больше так не может. Он не может больше забыться даже так. Ни алкоголь, ни другие альфы, которые все не то и...не тот, уже совершенно не помогают. Ему становится только хуже. Всё только усугубляется. Ведь сегодня, он, кажется, видел его, нет, он не просто его видел, он с ним разговаривал, обнимал его, вдыхал этот жутко пьянящий запах кофе. Именно он, грёбаный Чон Чонгук, привёз его сюда. Хотя едва ли это может быть правдой. А если бы парень и, правда, его сейчас встретил в таком то виде, в том стрёмном клубе, то вряд ли бы даже на метр подошёл бы, не то, что привезти дамой. Похоже, это конец. Его же собственная психика начинает его подводить и мучает навязчивыми, но такими желанным галлюцинациями. Он слишком соскучился, слишком сломлен и отчаялся, поэтому был бы безмерно рад даже сойти сума, чтоб только иметь возможность видеть его, видеть того, кто сделал ему самый большой и заветный подарок - подарил надежду, но...как мы все знаем надежда самая хрупкая и непостоянная вещь в мире, хоть и говорят, что она умирает последней, но всё таки же в конце концов умирает. И это больно вдвойне, потому что на тот момент ты уже успел привязаться к ней, успел проникнуться и выделить ей в сердце целый этаж...а потом....Потом её от туда безжалостно вырвали. И не одним резким движением, а медленно, мучительно и со вкусом, как собственно и умеет Чон Чонгук. И вот, сидя в ванной в их некогда наполненном любовью и счастьем домике, который для самого Тэ стал уже целым миром, он начинает задыхаться. Воздух, как-будто испаряется, а вокруг образовывается вакуум. Слёз больше нет, они, кажется, закончились ещё пару месяцев назад. Да и плакать больше незачем. Да и жить, собственно тоже...незачем...Он бы сказал, что должен жить, чтобы страдать и расплачиваться за то, что не уберёг то самое ценное, что носил под сердцем недолгих три месяца,но...сейчас, оглядываясь назад Тэ начинает думать, что своим существованием только портит жизнь всем окружающим, который непременно в последствии его бросают. Сначала отец, который так и не смог смириться с тем, что он родился омегой и не сможет стать достойным наследником для него, он был так зол и расстроен, что даже бросил папу с маленьким ТэТэ на руках и просто ушёл, чтобы строить новую семью, новую жизнь, но уже без бесполезного сына-омеги. Затем папа, который так безумно любил отца, что всё чаще плакал и уходил в какую-то депрессию, даже не замечая маленького ребёнка, который так отчаянно нуждался в его любви и заботе, а после и вовсе, папа попал под машину и оставил бедного омегу совершенно одного в этом злом и циничном мире. Вот так и начались первые потери в жизни Тэхёна, в которых он сам же и был, по его личному мнению, виноват. Первые, но к огромнейшему сожалению далеко не последние. Ведь потом был Чонгук, который сначала так трепетно подарил ему своё сердце и даже больше, который приручил, привязал к себе крепко-крепко, без малейшего шанса на побег, но потом пригляделся и понял, что за милой обёрткой ничего нет, он, Тэхён, снова разочаровал, на этот раз своего истинного, да так, что тот попросту от него забежал, но оставил такой драгоценный прощальный подарок в виде новой жизни под сердцем и надежды на то, что он всё таки тоже достоин иметь, то о чём так яростно мечтал - свою семью, пусть даже такую маленькую и всего из двух человек, но такую желанную, но....но Тэхён снова оказался таким никчёмным, что не смог это защитить и уберечь и снова остался один. И что дальше? Чью жизнь он ещё должен испортить, чтобы уже наконец остановиться? Ах да, есть же ещё Чимин, который так его любит, что таскается за ним по всем этим клубам и прочим злачным местам и вечно из-за это ссориться с Юнги, потому что омеге его не хватает. Ведь это именно ему Пак должен дарить ту ласку, тепло и нежность, которыми так незаслуженно окутывает Тэ. На самом деле, он ведь просто замечательный, такой тёплый, мягкий и уютный, что Тэ иногда (на самом деле всегда), кажется, что он не заслуживает такого друга. Да он вообще, в принципе мало чего заслуживает в этой жизни. И если ничего не предпринять сейчас, то именно Чимин будет тем человеком, которому Ким снова испоганит жизнь своим в ней присутствием. Нет, Тэ больше этого определённо не допустит. Поэтому его взгляд сейчас цепляется за опасную бритву, которая так к стати лежит прямо рядом, на полочке около зеркала и поблёскивает в тусклом свете ванной, маня и соблазняя закончить всё одним махом, одним ловким движением положить конец своим страданиям и в тоже время освободить лучшего друга от груза ответственности, которую он на себя взвалил несмотря на то, что сам лишь на несколько лет старше. И он берёт трясущейся рукой эту злосчастную бритву, одними губами шепча слова извинения куда-то в пустоту. И в этот момент, ему, как не странно, абсолютно не страшно. Резкая боль лишь на секунду обжигает запястье на правой руке, но эта боль длится недолго, всего через несколько секунд его тело охватывает приятная лёгкость и теплота, все мысли из головы куда-то улетучиваются, а картинка вокруг начинает расплываться. End of flashback Длинные гудки неимоверно раздражают и в тоже время очень напрягают. Неужели с ним что-то всё же случилось? Да и Мина сутра на работе нет, а телефон и вовсе отключён. Тэ чувствует, как паника снова подбирается к нему, пробираясь под кожу и пуская неприятные мурашки по спине. Нет, только не это, только не сейчас, да и лучше, конечно же, никогда. Он не готов снова терять дорогих и близких людей и если понадобиться согласен отдать за них собственную жизнь не задумываясь. - Тэхёна, не волнуйся, всё в порядке, я уже еду к тебе. - Без приветствия и лишних прелюдий, в трубке звучит родной голос, Чимина, позволяя омеге наконец-то выдохнуть и хоть немного успокоиться. Как только Пак и Мин приехали в отдел, Ким долго-долго не выпускал Чимина из объятий, шепча о том, как сильно его любит и как ужасно волновался после того, как получил очередное послание от того психа. Пак лишь крепко прижимал к себе омегу, заверяя в том, что всё в полном порядке, что он, как всегда рядом и ни за что не позволит какому-то там ублюдку причинить боль себе или своим близким. Потом они все вместе обменялись новостями о произошедшем с утра и сопоставив все события, пришли к отнюдь не утешительному выводу. У них в разработке не просто серийник, не просто какой-то рандомный псих, который решил бросить вызов профайлеру, узнав какие-то подробности из его прошлого. У них в разработке изощрённый, хитрый и чертовски умный стратег, который непременно имеет личные мотивы. Его игра только-только началась и кто знает, на кого будет нацелен его следующий удар и какой он будет силы или направленности тоже неизвестно, всё, что им точно понятно - это то, что они все сейчас стоят на пороге чего-то ужасного. Несмотря на всю тяжесть сегодняшних событий, этот день все ещё оставался Днём Рождения Пак Чимина, поэтому ребята решили всё таки его как следует отпраздновать, ведь если постоянно только и делать, что думать об этом безумии с которым они сталкиваются изо дня в день, то можно попросту сойти с ума. Так, как праздновать в клубе Чимина уже не было возможности, то парни решили в качестве подарка имениннику снять для мероприятия пентхаус с отдельным выходом на крышу и собственным крытым бассейном. Алкоголь лился рекой, а так, как завтра у всех должен быть выходной, то и отказывать себе в веселье никто не стал, им всем нужно было расслабиться и просто отдохнуть, а проводить время в такой душевной компании и есть лучший отдых. Пришло время игр и развлечений. В ход пошла всеми любимая "правда или действие?". И вот после очередного круга горлышко бутылки указывает на Чонгука, а очередь задавать вопрос ложиться на одного из близнецов. - Правда или действие? - Игриво спрашивает парень. - Правда, - глядя почему-то на Тэхёна, отвечает Чон. - Тогда, скажите, детектив, почему Вы, в своё время, имея множество возможностей, выбрали именно эту профессию? - Потому, что я дал обещание одному очень важному для меня человеку, что обязательно стану детективом и найду человека виновного в смерти его папы, - мягко улыбнувшись и продолжая смотреть Киму прямо в спрятанные за линзами глаза, без заминки отвечает Чон. Вокруг повисает тишина. В разгаре веселья никто, кажется, не ожидал, что новенький детектив начнёт откровенничать. Тэ непрерывно глядя в глаза напротив, нервно сглотнул, но быстро отвёл глаза, спрятав их за кромкой своего стакана и сделал большой глоток. - А Вам, не кажется, детектив Чон, что умение давать ложные обещания - это не то, чем стоит гордиться? - Повисшую тишину, нарушает Джун Хи, злобно глядя на Чонгука с противоположного края стола, нахально и надменно ухмыльнувшись, - разве я не прав, хён Тэ? - Я, думаю, детектив Чон исчерпывающе ответил на поставленный вопрос, поэтому, нам стоит продолжить играть, - игнорируя выпад младшего говорит Тэхён, - а тебе, Джуни, стоит немного проветрится, - обращается он к младшему уже немного строже. - Прости, хён, - давит из себя младший, наклонив голову. Тэ неторопливо подходит к нему и треплет по волосам, приобнимая за плечи. Игра продолжается, вопросы сменяются глуповатыми заданиями и всё это сопровождается громким смехом и весельем. Чонгук выходит на крышу и улыбается, видя знакомую спину. - Так и знал, что найду тебя здесь, - шепчет на ухо, обнимая со спины. - Всегда находишь, - делая очередную затяжку, так же тихо отвечает ему Ким. - Не сердись на Джун Хи, он абсолютно прав. Я мастер давать обещания, которые после так и остаются невыполненными. Хотя тебе ли об этом не знать. - Вздыхает альфа. Количество алкоголя в крови, родной манящий запах, который окутывает, словно самый мягкий и тёплый плед, всё нервное напряжение, которого скопилось не мало за последние дни, всё это в купе кружит голову одному омеге, а именно, Ким Тэхёну, возле которого прямо сейчас стоит его истинный альфа, стоит так близко, что внизу живота начинает приятно тянуть. Его горячее дыхание опаляет шею и всё о чём в этот самый момент может думать Тэ, это то, как чертовски он соскучился поэтому сильному телу, по ласкам, которые оно ему дарило, по страсти, которая между ними распалялась искрами, посылая электрические разряды по всему телу. Он устал, он чертовски, мать его устал, поэтому прямо сейчас он больше не хочет думать, он просто хочет немного счастья, пусть только сейчас, пусть недолго, пусть это всё рухнет, сразу же после оргазма, да пусть хоть весь мир после этого рухнет, он хочет немного пожить для себя. Поэтому выбросив сигарету и повернувшись в кольце рук, он неожиданно спрашивает, глядя не просто в глаза, а в самую душу: - Правда или действие, Чон Чонгук? - Действие, - глядя в глаза напротив, как заворожённый, отвечает альфа. - Поцелуй меня, - шепотом просит Тэхён. И кто такой Чонгук, чтобы ему отказать, тем более, что омега словно прочитал его собственные мысли. И не медля больше ни секунды, Чонгук накрывает своими губами губы Тэхёна. Сладко. Тягуче. Мокро. Глубоко. Нежно. Ласково. Тоскливо. Любя...безгранично сильно и, кажется, навсегда. Тэхён вплетает свои длинные аристократичные пальцы в волосы альфы, как всегда любил это делать, чем вызывает его довольный рык, больше похожий на урчание кота, которого гладят. Чонгук же обнимает омегу за талию, плотно прижимая к себе, ровно настолько, чтобы он мог почувствовать его возбуждение, чем вызывает рваный вздох. Потому что омеге и самому хватает одного грёбаного поцелуя, чтобы возбудиться до предела. Руки Гука уже вовсю гуляют под свободной рубашкой Тэ, словно вновь изучая его тело, плавно скользят снизу вверх и обратно вырывая из омеги первые стоны: - Ах, омх... И они словно отрезвляют Чонгука, он отрывается от губ Тэхёна, пытаясь привести дыхание в порядок. - Тэ, прости я...если мы сейчас не прекратим, я не смогу остановится. - Пожалуйста, Гуки, не отталкивай меня, хотя бы сейчас, просто будь рядом, - и снова увлекает в очередной поцелуй, но уже более страстный. И у одного альфы, которого зовут, Чон Чонгук, если кто не в курсе, от одного простого "Гуки", что слетает с губ одного омеги, которого зовут Ким Тэхён, напрочь срывает крышу. - О, Боже, что же ты со мной творишь, Ким Тэхён, - хрипит от возбуждения альфа, прикусывая омеге мочку уха и получая в ответ очередной стон, спускается поцелуями ниже, вдоль изящной шеи к ключицам, одну из которых тут же прикусывает. Как же он чертовски скучал по этому телу, по этому упрямому омеге и плевать, что сейчас от него не пахнет привычным апельсином с нотками корицы, потому что прямо сейчас альфа ощущает запах любви. Он расстёгивает мелкие пуговицы на рубашке, которые в уме уже успел сотню раз разорвать, но нельзя, не сейчас по крайней мере, открывая себе больше места для ласк. Тэ, как и раньше плавится в его руках, тонет в ощущениях, грациозно выгибаясь, подставляясь под поцелуи и прикосновения, а Гук только рад их дарить. Он готов на всю оставшуюся жизнь остаться здесь, на этой самой крыше, лишь бы только вот так: телом к телу, душой к душе, лишь бы только вместе. - Ах...я хочу тебя, Гуки... - шепчет на очередном вздохе омега, - пожалуйста... И Чонгук отрывается от своего занятия и коротко чмокнув в губы, поворачивает Кима к себе спиной, прижимаясь со спины, одной рукой играя с давно затвердевшим соском, а второй умело расправляясь с пряжкой от кожаного ремня и ныряя под брюки и резинку боксёров. Он нежно проводит кончиками пальцев по всей длине аккуратного, истекающего природной смазкой, члена омеги, чем вызывает мелкую дрожь во всём его теле. С губ Тэ слетает очередной стон и он чуть поворачивая голову, впивается поцелуем в шею альфы, где точно останется отметина, но кого это сейчас волнует. И от этой нехитрой ласки альфа снова теряется, распаляясь ещё больше. Ему кажется, что всё его тело начинает гореть, а внизу живота начинает болезненно тянуть. Он проводит кончиком языка от ключицы, вдоль шеи до уха, мочку которого прикусывает, не прекращая ласкать чужой член и вызывая новые и новые стоны омеги. - -Ах, Гуки, ах...я...я...скоро.... - Давай, детка, кончи для меня, - хрипловато шепчет альфа на ухо, продолжая тереться своим возбуждением об аппетитную попку омеги. И на этих словах Тэ сдаётся, выкрикнув одно только "Гуки", обильно кончает прямо в ладонь альфы, получая яркий оргазм и, откидываясь спиной на сильную грудь. Чонгук делает ещё несколько рваных движений, имитируя толчки и тоже кончает от обычного петтинга, как сопливый подросток, но ощущения получает крыше сносные, не хуже чем от самого секса. И только и может, что сильнее прижимать к себе этот комочек счастья, подаривший ему в эту самую минуту не просто физическую разрядку, а надежду на то, что всё ещё может быть, что они всё ещё могут быть.