I can't change my story,
But I'll do the best I can.
По дороге от Фэй безликий никак не мог перестать возмущаться: — Ну пиздец, блять! Это ж надо было вляпаться в суккуба, — пыхтел Лино. — Хватит ржать! — огрызнулся он на Хвана. — Почему каждый раз, когда я тебе помогаю, мне это выходит боком? — Прости, Минхо, но это очень смешно. Ты как малый ребенок. Никто же не заставляет тебя отвечать ей взаимностью. — Ты типа такой умный, да? Сам-то хоть раз сталкивался с такими существами? — Я с Чанбином работал, ты забыл? — Причем тут Чанбин? Он инкуб! Хенджин поджал губы и с укоризненным видом наклонил голову на бок. — А! Блин, точно, прости. Ну тогда не знаю. Видимо, ты не в его вкусе, — усмехнулся безликий. — Почему ты так в этом уверен? — лукаво прищурился Хван. — Он что, приставал к тебе? Вот сучара! Я ему башку откушу! — завелся Лино. — Минхо, успокойся уже. Всё хорошо, не нужно никому ничего откусывать. Лучше подумай, почему тебе так сложно устоять перед Фэй. Может, она тебе и правда нравится? — Еще чего! Эта противная тетка? Мне? — А по-моему, вы стоите друг друга, — засмеялся Хван. Как только друзья добрались до внутреннего радиуса, Лино тут же связался с миром людей, чтобы попытаться выяснить, как чувствует себя Феликс. К счастью, в этот момент Джисон находился у друга в палате, впрочем, так же как Мэй и ее родители. Все они были радостно взволнованы и без умолку что-то тараторили, только Ликс выглядел потерянным. По его разговорам с врачами создатели снов поняли, что Ли ничего не помнит с того момента, как оказался в хижине. Но главное, что физическое состояние стабилизировалось, и его жизни больше ничего не угрожало. Хенджин расплакался от счастья, наблюдая за своим человеком, и даже Лино пустил скупую слезу. Наконец-то можно было выдохнуть с облегчением. Хотя им еще предстояло ответить перед законом за побег Хвана, всё это казалось мелочью по сравнению с тем, что им пришлось пережить. В Департаменте снов их уже поджидали. Хенджин, как обычно, взял всю вину на себя, убедив Лино в том, что на свободе от него будет больше пользы, и тот нехотя согласился. После возвращения Хвана, дело о нарушении им правил Департамента и побеге из-под стражи довольно быстро разрешилось. Вероятно, не обошлось без вмешательства высшего руководства. Приговор тоже был на удивление мягкий: всего год домашнего ареста, правда, с полным запретом на контакты с кем-либо и пожизненное отстранение от работы в департаменте, но это было ожидаемо. Дальше все дни Хвана слились воедино: он сидел дома в полном одиночестве, привыкая к смертной жизни и бесконечно думая о Феликсе. Энергия, которой с ним поделился Лино, довольно быстро закончилась, поэтому Хенджину пришлось добывать ее из обычных вещей, типа еды и сна. Это было довольно утомительно, но зато хоть как-то занимало его день, не давая сходить с ума от воспоминаний, которые так и норовили разорвать его на части. Хван безумно скучал по Феликсу. Он не мог видеть сны, но стоило ему закрыть глаза, как перед ними тут же проносились все счастливые мгновения, связанные с Ликсом: их прогулки по облакам, поцелуи в море Любви и то, как Ли прошептал “я тебя люблю” перед сражением с темной энергией. В такие моменты из глаз непроизвольно катились слезы. Хенджин пытался утешать себя мыслями о том, что Феликс жив и с ним всё в порядке. Но осознание того, что счастье было у Хвана в руках, а он его упустил, не давало ему покоя. Он понимал, что Ли даже не помнит его и живет теперь своей обычной жизнью, в то время, как жизнь Хенджина уже никогда не станет прежней. Однако жизнь Феликса тоже сильно изменилась. Он так и не смог вспомнить, что с ним случилось, но ощущение того, что это было чем-то важным, не покидало. На протяжении всего восстановительного периода Ликса рядом постоянно была Мэй, по мере сил помогая и поддерживая. Она окончательно убедилась в своей любви к Феликсу, пока он находился между жизнью и смертью, и как только он пришел в себя, тут же ему призналась. Ли был озадачен её заявлением и попросил дать ему время. Мэй ничего не оставалось, как согласиться. Находясь на реабилитации, Ликс много думал о своей жизни и твердо решил, что больше не будет тратить ее на то, что ему неинтересно. Как только это стало возможным, он поехал в университет и написал заявление о переводе на историко-археологический факультет. Он был безумно рад, что наконец-то начал брать свою жизнь в свои руки, однако родители его восторгов не разделили. Когда он прилетел к ним в гости и сообщил о переводе, разразился очередной скандал. Больше всего негодовал отец, в сотый раз приводя аргументы, почему быть экономистом лучше. Ликс уже было решил, что договориться с родителями не получится, но тут внезапно мама встала на его сторону: — Если бы он сразу пошел на исторический, возможно не оказался бы при смерти. — Это тут вообще причем? — нахмурился отец. — А при том, что он бы тогда не полез один в какие-то дебри, рискуя жизнью, — с упреком произнесла мать. — Да они там только и делают, что лазают по каким-то дебрям! — завелся отец. — Но их к этому специальным образом готовят! И они там под присмотром! — громко воскликнула мать. — Мама, папа, не ругайтесь, пожалуйста, — взмолился Ликс. — Ой, пусть идет куда хочет! — крикнул отец. — Только потом пусть не жалуется. — Я не буду жаловаться. — Для меня главное, чтобы наш сын был здоров и счастлив, — не унималась мать. — А для меня нет что ли? — огрызнулся отец. Феликс вдруг понял, что ему обязательно нужно серьезно поговорить с родителями. Его порядком достали их вечные перепалки. Он любил их, но долго с ними общаться было просто невыносимо. И если они хотели чаще видеть своего сына, им определенно стоило пересмотреть манеру своего поведения при нем. Этот разговор дался им всем непросто. Ли завел его в последний день перед отъездом и родители очень расстроились, когда сын открыл им настоящую причину того, почему он не хочет с ними жить. Больше всего расстроилась мама, сетуя, что они уже очень старые, чтобы меняться. Она просила сына принять их такими, какие они есть. Но Ликс признался, что пытался это делать всю жизнь, но так и не смог, а теперь он просит их попробовать что-то изменить и сделать еще один шаг ему навстречу. В тот день они так ни до чего и не договорились, но спустя пару дней, мама позвонила ему и сказала, что постарается следить за тем, как она общается, потому что очень любит сына и хочет чаще видеть. Ликс был несказанно рад, её звонок придал ему сил для еще одного сложного разговора: — Мэй, я не могу ответить тебе взаимностью, потому что я, кажется, гей. — Что? — такого девушка точно не ожидала услышать. — Да, — Ли замялся, нервно теребя край своей рубашки. — Прости, если ввел тебя в заблуждение тем поцелуем, просто Джисон постоянно говорил, что я должен что-то предпринять. Ну вот я и решил проверить так свои чувства. — И ты ничего не почувствовал, да? — грустно кивнула Мэй скорее своим собственным догадкам, чем Феликсу. Отказ не сильно ее удивил. Отчасти, она его уже даже пережила, когда Ли сразу не ответил взаимностью на ее признание. — Прости, — виновато пробормотал Ликс. — Но с чего ты взял, что ты гей? То, что я тебе не нравлюсь, еще не означает, что тебе вообще не нравятся женщины, — смешно нахмурилась Мэй. — Или погоди… — она во все глаза уставилась на друга, — тебе понравился кто-то из парней? Кто? Только не говори, что Джисон! — перебивая саму себя затараторила она. — Мэй, остановись, — замахал на нее руками Ли. — Дело не в том, что мне кто-то понравился. Просто я понял, что мне в целом не интересны девушки. Я сначала думал, что асексуален, но потом понял, что всё же считаю некоторых парней привлекательными в этом плане. Но Джисон не в их числе, — опережая вопрос подруги, добавил он. — Странно, он ведь такой хорошенький, — пожала плечами Мэй. Ли удивленно выгнул бровь: — Что? Ты только что сказала, что Хан хорошенький? Кто ты, и куда ты дела мою подругу? Он же тебя всегда бесил. — Да, — вздохнула Мэй, — но, пока ты был в отключке, Сони очень много мне помогал и поддерживал. Я поняла, что он может быть по-настоящему хорошим другом. — Сони? — усмехнулся Ликс. — Мэй, ты уверена, что влюблена именно в меня? — Прекрати эти дурацкие намеки, — девушка шлепнула Ли по руке, — он просто друг. Ясно? — Ладно-ладно! — засмеялся Феликс и поднял руки в примирительном жесте. — Но до меня дошли слухи, что ты ему нравишься. — Правда? — Мэй всем телом подалась к Ликсу, но тут же села на место. — Впрочем, какое мне до этого дело. Я же сказала, он просто друг. И вообще, не переводи тему, мы тут пытались выяснить, кто нравится тебе. — Я не знаю, кто этот парень. Просто я раньше часто видел его во сне. — Господи, Ликс, только ты мог запасть на несуществующего человека, — Мэй состроила недовольное лицо. Весь этот разговор заставил ее вспомнить, какой Ли на самом деле. Пока он был в коме, она начала забывать о том, что ей в нем не нравилось. И теперь ей показалось, что мама была права, когда говорила, что Мэй влюблена не в Феликса, а в его идеальный образ у себя в голове. — Почему ты так уверена, что он не существует? — задумчиво протянул Ли. — Ох, Феликс, — вздохнула девушка, — ты не исправим. Пойдем лучше погуляем с Софией? — А что я такого сказал-то? Ну пойдем, — пожал плечами Ликс, и подумал: “Хотелось бы мне, чтобы он существовал”. — Мэй, только не рассказывай пока что никому, что я гей, хорошо? — шепнул он на ухо подруге, когда они вышли на улицу. — Пусть это будет нашей тайной. — Ты еще никому не говорил? — Я пока не готов. Я и тебе-то рассказал сейчас только потому, что ты мне призналась. — Вот как… Хорошо, обещаю молчать, как могила! — подмигнула девушка. Прогулка оказалась полна сюрпризов. Еще находясь у родителей, Ликс обнаружил, что по непонятной для него причине он больше не боится ходить по плиткам не “неправильного” цвета. И вот сейчас, гуляя с подругой и по привычке идя по разделительной линии, он вдруг с удивлением заметил, что мысль сойти с нее не доставляет ему никакого дискомфорта. — Что это с тобой? — насторожилась Мэй, наблюдая, как друг радостно скачет с одной стороны разделительной полосы на другую. — Какая-то новая фишка? — Нет, — улыбнулся Ликс. — Просто я понял, что ледяные пики мягкие! — Вот как… — протянула Мэй. — Может ты теперь и красных плиток не боишься? — Неа! — Не думала, что скажу это, но, кажется, кома пошла тебе на пользу, — засмеялась Мэй и, толкнув друга, начала убегать от него вместе с Софией, которая тоже поддалась общему настроению и радостно прыгала вокруг ребят. Все эти изменения в жизни Феликса заставили его чувствовать себя гораздо увереннее. Он наконец-то начал верить в свои силы и понял, что может быть самому себе тем самым другом, о котором всю жизнь мечтал. Мэй уговорила Ликса покраситься в блонд, утверждая, что новый этап в жизни нужно встречать с новой прической. И ему нравилось, как он выглядел с этим цветом волос. И новый Феликс ему тоже очень нравился. Единственное, что всё еще не давало ему покоя, так это события, случившиеся с ним на том самом холме. Ли снова начал изучать свои записи, пытаясь понять, что же там произошло. И чем больше он изучал, тем больше понимал, что единственный способ выяснить правду — это вернуться в то место.***
Хенджин горевал в одиночестве не так уж долго по меркам мира снов. Как только у Лино появились новости о Феликсе, он тут же примчался к другу. Словно ураган влетев к нему в окно, он уселся прямо на подоконнике и тут же принялся докладывать всё, что ему удалось узнать. Хван смотрел на безликого как на полоумного и святого одновременно. — Что ты тут делаешь? Если тебя поймают… Но тот лишь недовольно отмахнулся и слез с подоконника, чтобы конец-то обнять друга. — Сумасшедший, у тебя же могут быть из-за меня проблемы. — Я бог, мне пох, — хохотнул безликий, похлопывая друга по спине. — Как ты тут? Хван тяжело вздохнул: — Учусь жить заново. — Ты неплохо выглядишь для смертного, — ухмыльнулся Лино, осматривая друга со всех сторон. — Ну я типа стараюсь хорошо питаться и делать всякие упражнения. Мне бы еще гантельки и турник какой-нибудь, было бы вообще отлично. — Принесу в следующий раз, — кивнул безликий. — Минхо-о-о, — Хенджин расплылся в улыбке и снова обнял друга, — ты самый лучший. — Я знаю, — подмигнул тот. — Минхо, ты опять начал отращивать волосы? — Ага. — Планируешь снова покрасить в рыжий? — Попозже, пока что слишком палевно. Я вообще хотел поделиться с тобой энергией, прошлая же закончилась? — О… Ха, — Хван смущенно усмехнулся, — спасибо, но я не хочу быть твоей содержанкой. — Боже, зачем ты сейчас вспомнил это дебильную шутку. Ты же знаешь, у меня язык без костей. — Нет, я серьезно. Не нужно, я справляюсь. Я пошел на это сознательно и с достоинством приму свою участь. — Позер чертов! Вот не можешь ты без этого псевдогероизма, — фыркнул создатель снов. — Это я-то позер? — Хенджин засмеялся и напал на друга, чтобы в шутку поколотить. Лино на мгновение показалось, словно они вернулись в старые добрые времена и на душе стало очень тепло. — Но без энергии ты долго не проживешь, ты помнишь про это? — А мне долго и не нужно, — подмигнул Хван. Лино нахмурился: — Ты чего опять удумал, а? — Я не планирую надолго задерживаться в мире снов. — В смысле? — Я найду способ пройти в мир людей. — Чего-о-о? — теперь уже безликий уставился на друга, как на безумного. — Да. Раз я теперь смертный, то мое место в мире людей. — Феликс тебя даже не помнит, — печально хмыкнул Лино. — Ну и что, я всё равно хочу быть рядом с ним. — Но как? Мы еще не успели до конца восстановить мир, а ты хочешь опять подвергнуть его угрозе? — Нет, я найду способ этого избежать. — Звучит, как очередная опасная хуйня. Я в деле, — засмеялся безликий. — Ты мне поможешь? — с надеждой спросил Хван. — Да, у меня всё равно нет более интересных занятий. Чтобы побыстрее восстановить растраченную за последнее время энергию Лино решил воспользоваться советом Феликса и отправлять Джисону побольше эротических снов. И по началу это работало, но потом почему-то перестало. И тогда, повнимательнее понаблюдав за своим подопечным, создатель снов начал делать для Хана романтические сны про Мэй. И вот тут отклик просто зашкалил! Лино внезапно для себя впервые превзошел своих коллег по показателям. А когда Джисон наконец-то набрался смелости и предложил Мэй встречаться, а она хоть не сразу, но согласилась, энергетический запас Лино практически достиг прежних показателей. Энергия нужна была ему для того, чтобы помочь Хвану и при необходимости опять отдать ее в качестве платы за информацию или какие-то нелегальные услуги. Безликий любил Хенджина, как родного. Последние события показали ему самому, что он готов на всё, лишь бы его друг был счастлив. Лино с восхищением наблюдал, как Хван учится жить жизнью простого смертного, изо всех сил стараясь и набираясь сил, чтобы, когда его заточение закончится, потратить их на поиск способа воссоединения с любимым. Лино даже сделал для друга голографическое фото Феликса, чтобы оно воодушевляло его. Хван был безумно признателен безликому за всё, что он для него делал. За последнее время они сблизились ещё сильнее, настолько, что Лино всё чаще начал прямо говорить с ним о своих чувствах и переживаниях. А вот руководитель Департамента снов пришел в ярость, когда узнал о визитах безликого к его сыну. — Ты в курсе, что с Хенджином общаться запрещено? — вызвав подчиненного к себе в кабинет, строго спросил он. — Правда? О нет! Я не знал! — начал паясничать Лино. — Я тебя оштрафую, если ты еще раз к нему пойдешь, — невозмутимо заявил Пак. — Валяй. Можешь делать всё, что угодно, я его одного не брошу. Джин Ён нахмурился и замолчал, а потом, откашлявшись и понизив голос, внезапно спросил: — Как он? — Может, сам у него спросишь? — безликий игриво поднял брови и склонил голову. — Ты же знаешь, я не могу. — Только не говори, что есть что-то чего не может себе позволить руководитель Департамента снов, — скривился Лино. — Представь себе! Какой пример я подам своим подчиненным? Я и так уже сделал для Хенджина всё, что было в моих силах! — вспылил Пак. — Ладно, я передам ему, что ты о нем спрашивал. — Лино! Ты вообще слышишь, что я тебе говорю? — Да, я услышал, что ты не можешь к нему прийти, потому что боишься за репутацию, а мне бояться нечего, так что я могу делать всё, что мне вздумается. — Дело не в репутации, он нарушил закон. — Хенджин не преступник. Как ты можешь винить его за то, что из-за отсутствия любви и поддержки со стороны самого близкого ему человека, он был вынужден искать их в другом месте? — Он чуть не уничтожил наш мир! — Но он же его и спас. И вообще, благодаря ему стражи снов теперь могут эффективнее бороться с темной энергией, если бы он не привел человека в мир снов, мы бы никогда не узнали об этом методе. Руководитель Департамента напряженно молчал. Его сердце болело за сына, но он считал, что и так был с ним недостаточно строг, поэтому он вырос таким безответственным. — Джин Ён, он ведь ваш с Евой единственный сын. Если бы она была жива, то точно бы не отвернулась от него, — говорить о Еве было запрещенным приемом и Лино это знал. Пак любил жену больше всего на свете и после ее смерти еще сильнее очерствел и закрылся в себе. — Уйди с глаз моих, — тяжело вздохнул Джин Ён. — Я уверен, что где-то внутри тебя всё ещё живёт тот, кого я когда-то знал и уважал. — Пошел вон! — побагровев крикнул руководитель Департамента снов, и от мощи его голоса дверь кабинета с грохотом распахнулась.***
Из-за перевода на другую специальность Феликсу снова пришлось пойти учиться на второй курс, и еще досдать разницу в предметах. Но тем не менее это был один из самых счастливых годов в его жизни. Он наконец-то жил так, как хотел. Новые знания помогли ему еще больше продвинуться в изучении материалов о мире снов. И он твердо решил, что на каникулах снова отправится на тот холм. Он уже целиком восстановился, чувствовал себя полным сил и был уверен, что на этот раз его здоровью ничего не угрожает. Родителям он, конечно, о своей затее не сказал, но друзей предупредил. К счастью, Мэй была занята поступлением в университет и отношениями с Ханом, а иначе бы увязалась за ним. В свою очередь Ли клятвенно пообещал друзьям писать каждый час о своем местонахождении и самочувствии. К тому времени Хенджина уже выпустили из-под стражи, и он вовсю пытался найти альтернативный способ прохода в мир людей. — Феликс собирается поехать к порталу, — печально сообщил Лино своему другу, как только сам узнал эту новость. — Оу… — только и смог ответить тот. — Что будешь делать? — А что я могу сделать? — грустно хмыкнул Хван. — Портал запечатан, механизм уничтожен. Ни он, ни я не сможем пройти при всем желании. — Да, — кивнул Лино. — Но просто, чтобы ты был в курсе, он будет там где-то через неделю. — Спасибо, — поджав губы, кивнул Хенджин. Хван понимал, что шансов встретиться с Феликсом на крыше небоскреба нет, и он только зря потратит силы и время, если отправится туда. Он пытался отвлечься, не думать о том, что любимый будет так рядом, и ему это почти удалось. Но в день, когда по его подсчетам Ликс должен был быть у двери портала, он сорвался с места и помчался туда. Даунтаун находился далеко, а для простого смертного очень-очень далеко, но Хенджин даже не заметил, как пробежал всё это расстояние на одном дыхании. Всё-таки не зря он занимался спортом. Феликс тоже без проблем добрался до холма, поскольку дорогу туда он не забыл. Он даже с первой попытки нашел ту самую хижину, но когда оказался в ней, растерялся. На этом все его воспоминания и заметки заканчивались и он не знал, как действовать дальше. Ли судорожно разглядывал каждый предмет в хижине, пытаясь хоть что-то вспомнить, но всё безуспешно. Темнело, к тому же на улице начинался дождь, нужно было уходить, пока он не разошелся сильнее. Расстроенный своей неудачей Ликс пару раз треснул по двери, а потом беспомощно сполз по ней, прислонившись спиной. В этот же момент с обратной стороны портала, на крыше небоскрёба так же беспомощно сидел Хенджин. Он вбежал туда по лестнице, не в силах ждать, пока приедет лифт, и чуть не выплюнул свои легкие, оказавшись наверху. Хван чувствовал, что Ликс там, что он близко, но ничего не мог сделать. Ветер свистел в ушах Хенджина, заглушая его крики: Я приду к тебе, Феликс, я обещаю! Слышишь? Я сделаю всё, что в моих силах, дождись меня! Сидя у двери хижины, Ли испытывал странное волнение. Ему безумно не хотелось уходить, но Мэй уже во всю ему названивала и писала во все мессенджеры, угрожая выслать за ним поисковый отряд, если он сейчас же не выдвинется обратно. Хенджин прибывал на грани отчаяния. Даже Сверчок не знал, как попасть в мир людей, кроме как уговорить нескольких древнейших собраться вместе и открыть, а потом еще и закрыть для Хвана портал. Подходящих для этого древнейших было не так уж много. Идти к отцу, очевидно, смысла не было. Фэй еще в прошлый раз истратила силы, помогая спасти Феликса. Несколько древнейших погибли по время недавней битвы с темной энергией, а остальные либо уже давно перешли в вечность, лишившись оболочки, либо отказались помогать, не безосновательно считая Хенджина виновником недавней трагедии. И когда Хенджин уже практически потерял надежду, помощь пришла оттуда, откуда он ее никак не ожидал. — Я открою для тебя портал, — со вздохом заявил Джин Ён, до которого, конечно же, дошла информация, что его сын шляется по древнейшим, слезно умоляя помочь ему сбежать в мир людей. — Что? — обалдел Хенджин. — Если ты так сильно этого хочешь, я помогу. — Но энергии одного древнейшего всё равно не хватит… — Я разрушу своё ядро, этого будет достаточно на несколько порталов. — Папа… — Хван растерялся. — Ты же сделал нечто подобное ради самого дорого тебе человека, так почему бы и мне не сделать того же? Слезы непроизвольно покатились из глаз Хвана. Он даже не знал отчего плачет больше, от того, что рад возможности снова увидеть Феликса или от осознания того, что отец на самом деле его любит. Пак подошел к сыну и сдержанно обнял, Хенджин страстно вцепился в широкую спину отца и расплакался еще сильнее. — Но ведь ты тогда лишишься всего, — всхлипнул Хван. — Может быть, есть какой-то другой способ? — Другого способа нет, — спокойно ответил Джин Ён, — Да, я лишусь, но зачем мне всё это, если мой единственный ребенок страдает? Джинни, я много думал над этим решением. Я прожил хорошую, долгую жизнь. У меня была семья, любимая женщина, хорошая карьера, влияние и уважение, чего еще можно желать? Если только счастья для своего сына. — Папа… — Да, конечно, я бы хотел для тебя иной судьбы, но ты такой же упрямый, как и я. И раз ты выбрал этот путь, я не буду тебе мешать. Я и так облажался перед тобой. Надеюсь, что смогу хоть как-то загладить этим поступком свое прежнее поведение. — Спасибо, — сквозь слезы прошептал Хенджин. — Я уверен, что твоя мама тоже хотела бы, чтобы я это сделал ради тебя. Хвану было даже обидно, что Джин Ён наконец-то стал для него таким отцом, о котором он всегда мечтал, именно в тот момент, когда они должны расстаться навсегда. Извлечь ядро было не такой уж простой задачей, это умели делать лишь единицы. И первой, кто приходил на ум, была Фэй. Хенджин очень надеялся, что она уже достаточно восстановилась, чтобы помочь им. — Такое дело, — замялась древнейшая, выслушав то, чего от нее хотят. — В общем, тебе не нужно жертвовать ядром, чтобы открыть портал. — Что ты имеешь в виду? — удивился Пак. — Ну, я думаю, нашей с тобой силы хватит, чтобы открыть и закрыть его, — улыбнулась женщина. — Ты хочешь отдать всю свою энергию, чтобы помочь моему сыну? — удивился руководитель Департамента. — Мне не привыкать, — хмыкнула древнейшая. — А откуда у тебя энергия? Ты же не так давно всю отдала, — нахмурился Лино. — Как ты смогла так быстро ее восстановить? У кого ты отжала столько энергии? — чуть ли не взвизгнул безликий, когда до него дошло, как Фэй могла быстро восстановить силы. — Ревнуешь, красавчик? — Пф-ф-ф, вот еще. Хенджин захихикал в кулак. — В общем, энергия у меня есть, и наших с тобой сил должно хватить на небольшой портал. — Что значит “небольшой”, — не понял Хван. — Куда там тебе нужно попасть в мире людей? — В каком смысле? — Ну просто портал в даунтауне довольно большой, к тому же он весь латаный-перелатаный, его будет сложнее закрыть. Можно выбрать поменьше и максимально близко к пункту назначения. — А что, есть другие порталы? — хором ахнули Хенджин и Лино. Фэй сделала удивленное лицо и уставилась на Пака. — Ну вообще да, есть, — нехотя подтвердил тот. — Но я не хотел, чтобы кто-то про это знал, они с одним-то порталом дел наворотили. Если станет известно, что есть еще — это будет катастрофа, — грозно уставился он на древнейшую. — Упс, — игриво улыбнулась та. — Ну малыш Джинни скоро нас покинет, а Минхо никому не скажет, правда, сладкий? Лино запыхтел, как самовар, от того, как фамильярно общалась с ним эта женщина. В результате они выбрали самый ближайший к городу Феликса портал. Хван заранее попрощался с Крисом и попросил передать остальным всего наилучшего, поскольку он не мог широко распространяться о том, что уходит в мир людей. Расставаться с друзьями было тяжело, но мысль о скорой встрече с Феликсом придавала Хенджину решительности. Больше всего ему, конечно же, не хотелось оставлять Лино одного в мире снов. —Ты точно не хочешь пойти со мной? — очередной раз спросил Хван у друга. — Ха, чтобы быть пятым колесом в вашей с Феликсом телеге? Нет, спасибо, — усмехнулся безликий. — Мне, конечно, будет тебя безумно не хватать, но я буду за тобой приглядывать через Джисона, так что потрудись с ним подружиться. — Я переживаю. Как ты будешь тут без меня? — Мы приглядим за ним, — подмигнула древнейшая. — Фэй, не пора ли тебе вернуться из твоей добровольной ссылки? — вдруг спросил Пак. — Добровольной? — удивился Лино. — У меня в департаменте как раз место руководителя отдела создателей снов пустует, — продолжил Джин Ён. — Меня же пожизненно отстранили, — прищурилась древнейшая. — Твой пожизненный срок слишком затянулся, — усмехнулся Пак. — Думаю, ты уже усвоила урок и больше не совершишь подобных ошибок. А мне сейчас нужны рабочие руки. — А как же Лино? — Он отказался. — Я и дня не протяну на этой должности с моей-то способностью подчиняться, — отозвался безликий. — Не умеешь следовать приказам? — ехидно усмехнулась Фэй. — Что ж, я смогу это исправить. — Стой! Джин Ён, я передумал! Я принимаю твое предложение стать руководителем отдела. Раздался громкий хохот. — Ну смотри, я не дам тебе взять слова назад, — предупредил Пак. — Заметано. — Фэй, должность первого заместителя тоже пустует. — Спасибо, Ён, мне правда очень приятно твое предложение, но я уже отвыкла от подобной работы. — Тебе ещё не надоело торчать в самой жопе мира в гордом одиночестве? — ухмыльнулся Лино. — Ну, если ты так хочешь, чтобы я была рядом, сладкий… — Кто сказал, что я этого хочу? — фыркнул безликий, чем снова вызвал всеобщий смех. Несмотря на видимое веселье, прощание с Хенджином было довольно грустным моментом. — Ты не сможешь вернуться назад, — напомнил сыну Джин Ён. — Я знаю, — уверенно кивнул Хван. — Будь счастлив, сынок. Я люблю тебя. — Спасибо, папа, — Хенджин обнял отца, — я тоже тебя люблю. — И я, — Лино с ехидным видом, подлетел и обнял их обоих. — И я тебя люблю, Минхо! — Хван взял друга за плечи и, глядя в глаза, добавил: —Веди себя хорошо. Может быть, еще увидимся. — Иди уже, — усмехнулся безликий, который боялся, что если друг не уйдет прямо сейчас, он попросту не сможет его отпустить. Этот портал и правда удалось открыть и закрыть гораздо легче, чем основной. Фэй и Джин Ёну даже не пришлось тратить всю их энергию. — Не плачь, с ним всё будет в порядке! — сказал безликому руководитель департамента после того, как портал был наглухо запечатан. — Пф-ф, я и не думал плакать, вот ещё, — как обычно отмахнулся Лино. — Минхо, сколько я тебя знаю, а ты всё не меняешься. — А вот ты сильно изменился, Пак. Я уж думал, ты никогда не станешь прежним. — Ох, знал бы я, что у тебя такой характер, то во время Великого разлома оставил бы тебя валяться по ту сторону портала, — засмеялся Джин Ён. — И ты мне ещё про характер будешь говорить? — улыбнулся новый руководитель отдела создателей снов. — Идемте, — Пак похлопал безликого по плечу. — Ну что, кто быстрее до департамента, или ты уже слишком стар для этого, Ён? — Мальчики, можно с вами? — засмеялась Фэй. — Только, если согласишься стать моим заместителем, — ехидно прищурился Лино. — А ты умеешь уговаривать, сладкий, — подмигнула древнейшая. — Не назыв… А впрочем, пусть так, — с улыбкой махнул рукой безликий.