Этот день я не забуду никогда.
Когда самый не уверенный в себе дракон,
был просто великолепен.
И даже когда он продолжает радовать
Меня своими открытиями,
Я никогда не забуду эту ночь
(Терракота."О Совместной жизни с Сириусом»).
Тихая, сухая ночь, окраины пустыни. Все мирно спят и только одна заметная фигура уверенно ступает по улочкам города. Дело в том, что её спутника не видно. Ранее хилый и неуверенный в себе сейчас гордо идёт рядом с Террой, сливаясь с тьмой не хуже любого Ночного. Тёплый бок Песчаной ласково греет обоих драконов, согревая от прохладной ночи пустыни. Плавные движения двоих тонут в шуршании песка, и завывании лёгкого ветра. Два месяца и одна полная луна, самая маленькая, самая дальняя. — Красиво, — тихо произнёс Сириус, перекрывая еле слышную музыку ночной Пиррии. — Красиво, — повторила Терракота. — Ты, это… Прости меня за то, что бросил вас тогда… — смутился Сириус. — Просто я не привык находиться в такой компании, а ведь ещё и Изур со своими требованиями и мыслями. И я не сдержался и психанул, — виновато объяснил Ночной. — Ты извини, если сможешь… Я ведь и правда виноват. Если бы я не ушёл. Терракота неожиданно рассмеялась. — Что тогда? На меня бы не напали? Так ты меня в любом случае спас, — улыбнулась Песчаная, идя в своей обычной манере, шурша лапами по песку. — Сириус, выброси эту дурь из головы. Я люблю тебя и понимаю, что ты просто немного замкнутый. Но это в какой-то степени даже мило, — Терра лизнула Радужного в щёку, от чего Сириус порозовел в щеках. — Ты правда не злишься? — с удивлением спросил Сириус. — Сиря, нужно быть проще, — хихикнула Терра. — А ты сложный как… Как его… Ну? — Тетраметилметан, — хмыкнул Сириус. — Именно! — подтвердила Терра. — Прости, не могу. Таков я. Мне правда важно то, как чувствуют себя окружающие. — Милый, — констатировала Терра. И снова тишина. Домики, построенные не под копирку, а каждый в своём стиле, создавшие ощущение хауса и свободы, стали редеть — Мечта заканчивалась, открывая новые горизонты пустыни. — Красиво, — снова повторил Радужный. — Жаль только, ты этого не видишь. Хотя ты слышишь и чувствуешь не так как все. Но разве не хотелось тебе снова увидеть? Гибридка задумалась. — Наверное, нет, пока уж точно. Мне немного страшновато. Да и всё равно всё увидеть невозможно, — Терра загадочно улыбнулась. — А ещё, если есть фантазия, то можно представить! — А у тебя она очень хорошая, — Сириус потёрся головой о шею самки. — Слушай… понимаю, наверное рано об этом, но… Ты когда-нибудь представляла у себя в голове своих будущих детей? -неожиданно спросил Сириус. — Я? — Терра взяла паузу и, задумавшись, ответила. — Раньше часто, потом реже, теперь тоже пару раз было. Но особо не думала, — призналась Терракота. — А я вот почти никогда. Так, просто предполагал, какой будет характер, и какая черта передаться может, но так, чтобы совсем — ни разу. — Хм, я думаю, что дракончик будет чёрненький и такой же умный, как и ты, — усмехнулась Терра. — О ЛУНЫ! — взмолился Сириус. — Такого же зануду, как и я, Пиррия не выдержит. Но я уверен, что он будет таким же милым и красивым как и ты. А ещё добродушным, — рассмеялся Сириус, с разбегу ныряя в песок, как в волну. Увы, вышло плохо. Песок не вода, да и Сириус плохо плавал. — На самом деле, вряд ли чёрный. Скорее ставлю на неполное доминирование или кодоминирование, — изрёк чёрный Радужный, шурша песочком. — Чего? -Улыбнулась Терракота, ложась рядом, сплетая хвост с Сириусом. — Да так, не давнее открытие. — Твоё? Когда успел? — оживлённо спросила Песчаная. — Нет, — ответил Ночной. — Не всё же мне открывать. Я больше Химик. Гибрид прижал Терракоту крепче, пододвигая чуть-чуть ближе, используя засыпанное песком крыло. — Я люблю тебя Терракота, ты самое ценное в моей жизни. Терракота чуть фыркнула от того, что Сириус резко вытянул весь воздух. Слышать, как многое значит она, лишь слепая гибридка, для него было чрезвычайно мило, отчего дух перехватывало, и дракониха начинала дышать учащенно. — Мы. Я бы тебя никогда бы и не бросила! Ты тоже мой самый любимый дракон, что только появлялся в жизни, и ты не сможешь поменять никак моё мнение, несмотря ни на что… и я без тебя в той же степени не смогу жить… Абсолютно внезапно для себя Терракота нащупала морду Сириуса, положив на неё свою тёплую лапку, ощупывая ещё очень долго, явно представляя себе его во всей красе. Ветер чуть освежал тёплые чешуйки драконихи, которые делали эту ночь ещё лучше. Недолго думая, гибридка стала тянуться к мордочке Сириуса, взявшись уже второй лапой, чтобы точно не потерять. Она очень расслабленно, начал полизывать мордочку Сириуса, изредка покусывая. Ей так казалось интереснее, более милее и вкуснее. Сириус не спорил и не сопротивлялся. Что ещё больше радовало. Гибрид чувствовал пьянящий и сладкий вкус дыхания Терракоты, от которого нельзя было оторваться, но, увы, мордочка Терракоты тоже заслуживала поцелуев. И Сириусу пришлось, смотря на Терракоту как на божество, нервно и неуверенно начать делать тоже самое, чувствуя каждой чешуйкой, ощущая себя пешкой в громадной игре мироздания, которую двигали именно к этому моменту. Теплый солоноватый привкус мягких чешуек на мордочке Терры. На Сириуса нахлынуло ведение, но новое прикосновение к внезапному языку Терракоты, без особых усилий помогли заглушить его до уровня не существования. Терракота, вот кто сейчас был действительно важен для жизни Сириуса, а остальное время могло сейчас и подождать. Терракота вкушала приятный вкус Сириуса. Аромат, что стал уже совсем родным для гибридки, который манил. Она готова была уплыть в этих чувствах, навсегда забыв об окружающем мире. Думать только о нём, о его прекрасной, тёплой чешуе, о его прекрасном язычке. Сердце у драконихи билось с безумной скоростью, не став долго думать она продолжила облизывать мордочку Сириуса, продолжая вкушать его аромат. Сириус стал поглаживать Терракоту, постепенно опускаясь, делая скорее всего это инстинктивно, чем осознанно. Внутри всё горело и колотилось. Мозг не успевал переваривать информацию. Стыд, неуверенность, сконфуженность отошли на второй план. Вот Сириус уже проводит язычком по животику самки, задерживается на нём, но продолжает опускаться к заветному междулапью. Терракота, не сопротивляется. Она лишь мелко дрожит от каждого прикосновения язычка, чувствуя наполняющие её тело разряды удовольствия. Действия гибрида её тоже смущали, но она была совсем не против. Но вот повисла пауза. Сириус замер. Перед его взором, находилась заветная щёлочка, но гибрид почему-то смотрел не на неё, а куда то вдаль. Но пауза была недолгой, подавив все ненужные сейчас мысли, гибрид прильнул к лону самки, и стал неумело, но с энтузиазмом раздвигать их язычком. Если бы Сириусом сейчас не владели адреналин и прочие гормоны, он бы застеснялся, передумал бы и, наверное, не смог бы уснуть. Но сейчас голова была занята только Терракотой, только ей и её удовольствием. — Ох, луны… Сириус… — сладко простонала Песчаная, зажмурив глаза, получая от этого процесса лишь удовольствие, забывая обо всём на свете. Сириус от сладких ноток Терракоты захотел принести ей ещё больше удовольствия. Ну, а с другой стороны вкус Терракоты был… был… Сравнивать Сириус не собирался, он знал только то, что он хотел всё больше и больше этого «сока», от слизывания которого Терракота получала столько удовольствия. Рассудок поплыл. Язык Сириуса в это время уже вовсю резвился в «пещерке» Терракоты, доставляя обоим удовольствия. Терракота тем временем приняла более удобную позу, поддаваясь лишь чувствам природных инстинктов. Гибридка раздвинула лапки пошире, полностью оголяя вид на своё нетронутое жизнью пространство, с которого уже совсем активно начинала капать природная смазка, которая смешивалась со слюной любимого в одной гармонии. Хвостик Полупесчаной начал немного шевелиться на безжаловом кончике от приятных удовольствий, который приносил ей её любимый. Драконихе лишь оставалось любовно стонать, сливаясь в одном экстазе с её любимым драконом, загребая тем временем передними лапками песок, что был под ней. Тело драконихи, которой завладела похоть, требовало лишь продолжения. Сириус, который, кажись, не собирался заканчивать ублажать свою девушку, просто-напросто резко осознал, что у него стоит. И причём уже, вероятнее всего, давно. Но на эти размышления он тратить времени не стал, поскольку отрывать свой нос от киски, которая распространяла аромат самки, захватывающий и уносящий разум Сириуса вдаль, не хотелось. Ибо синхронно рецепторы языка, и вообще мозг требовал больше… больше «соков», чувствуя и так себя на седьмом небе от счастья от неописуемого вкуса и неподражаемых стонов драконихи. Тело жило отдельной жизнью, требуя войти поглубже в эту тёплую, милую, невинную Терракоту. И пока разум Сириуса был в астрале, похоть и мозг и чувство любви к драконице хотели больше принести удовольствия самке, а плоти хотелось плоти. Поэтому Сириус ничего не делал, находясь в раздумьях. Также мешало ещё и чувство ответственности, страха, неуверенности, которые нельзя было дальше игнорировать. Сириус изменил позу, отрываясь от лона Терракоты и смотря на её глаза. С пасти Терракоты срывались нежные, возбуждающие стоны. Чувства такого прекрасного язычка от прекраснейшего дракона застилали разум драконихи. Она опрокинула назад голову, наслаждаясь от полизываний дракона, которые, казалось, что задевают буквально каждый миллиметр плоти Терракоты, делая её ещё более влажной и мокренькой. Она аккуратно положила свои лапки на мягкие плечи Сириуса, подрагивая ими вперёд-назад, чтобы заставить гибрида вылизывать её ещё глубже. Тем временем, чувствительная дракониха начала чувствовать запах члена самца, который всё больше и больше одурманивал дракониху, заставляя её двигать лапками всё быстрее и быстрее, что, скорее всего, и не требовалось вовсе. Но вот блаженство прекратилось и самка, ничего не понимая, подняла задранную голову, смотря туда, где сейчас над ней сидел Сириус. Сидел мягко и чутко, однако всё же сидел и ничего не делал, что возмущало и озадачивало больше всего. Она — Терракота, — хотела его и жаждала, последнюю неделю так точно, не сразу, постепенно конечно. Но внутри себя, как любая самка, обязательно хотела. Чувства запоздало донесли до самки, что на ней лежит что-то длинное, твёрдое, в меру большое и достаточно гибкое. Терра поднялась и, нащупав предмет, стала ощупывать. Гладкий, неровный, с венами. Немного напоминающий клин, но лишь отдалённо, всё же закруглён. — «Так вот ты какой…» — думает Терракота, чувствуя, как Сириус смущается, издавая лёгкий приятный слуху вздох. Но вместо мыслей Терра говорит следующие. — Что-то не так? — Нет… Просто… Страшно? — спрашивает кого-то гибрид. — Я не уверен, что поступаю правильно… Да и вдруг у нас будет дракончик, — нервно рассказал Сириус. Терракота лишь вздохнула. — Тогда ты будешь чудесным отцом. Да и чего бояться. Это всё естественно, — беззаботно ответила Терракота, хотя внутри тоже было беспокойно, однако она знала, что вместе они справятся. — Ты так думаешь? — тупо спросил гибрид. Терракота кивнула, нервно поглаживая своё междулапие когтем, а заодно задевая и мешочки Сириуса. Сириус нервничал и медлил. Теперь гибрид тупо смотрел на свой половой орган, не соответствующий стандартам ни одного из племён. Опершись на песок рядом с плечами самки, Сириус поднялся и, прикоснувшись своим стволом к междулапию, снова замер. — Я хочу тебя, Сириус, — нежно позвала Терра. — Ты уверена? — произнёс Сириус ещё раз. — Аххх, Сириус… не медли. — Терракоте хотелось как-то обозвать глупого дракона, что был не уверен даже в такой приятный момент. И гибрид всё ещё неуверенный, закусив губу, повиновался. Сделав усилие, стараясь не повредить самке, Сириус стал медленно, но верно раздвигать половые губки Терры, проникая в неё. Хоть Сириус и стал аккуратно вводить свой агрегат в тело гибридки, чувствуя тепло, и сжимающие стенки лона. Но на деле вышло всё довольно резко и грубо. Из-за недостатка опыта, похоти и непреодолимого желания войти глубже, Сириус ворвался вовнутрь самки. Терракота застонала, но это было больше похоже на стон боли. Сириус замер в испуге, что причиняет боль. — Тебе больно? — спросил он? И хоть тело было против остановки, гибрид не мог продолжать, если Терре это не будет приносить удовольствия. — Нет, всё нормально. Так и должно быть. Двигайся, — и Сириус повиновался. Сириус издал вопль страсти любви и наслаждения. Он-то думал, что лучше уже не будет, а на деле… На деле он испытывал новые грани удовольствия, поскольку Терракота оказалась самым нежным и невинным цветком, которому хотелось дарить только больше удовольствия. Привыкнув к новой атмосфере и ощущениям, Сириус начал обратное движение, чувствуя, как член неохотно покидает тепло «пещерки» Терракоты. Начались фрикции под характерный хлюпающий звук, сначала неуверенные и скромные, а затем всю более уверенные и точные, Сириус кайфовал каждый раз, когда его орудие входило в Терракоту глубже. С губ Терракоты сошло приятное рычание-стон, которое пронеслось слишком громко, в одной симфонии вместе с Сириусом, чувствуя, как его член готов был порвать на части гибридку, лишая ту невинности под её стон. На смену боли довольно быстро пришло ужасно приятное наслаждение, как член самца начинает разминать своим теплом всё её нутро. Дракониха крепче взялась лапками за плечи Сириуса, поглаживая их в такт его движениями, сладко ему постанывая, прикусывая собственные губы. После достаточно глубокого проникновения, как только Сириус стал делать обратное движение, то новая волна чувств нахлынула на гибридку, которая текла тёплыми соками, послушно принимая в себя властного самца, что перестал казаться таким скромным и неуверенным. Ускорившись и приняв довольно быстрый темп, самка и сама стала помогать самцу, двигая бёдрами в такт его фрикций, заливая под собой песок своими соками, делая его влажным под нежный стон обоих влюбленных драконов. Сириус рычал, не сдерживаясь. Казалось, их слышит вся пустыня, а не только Мечта. Но если бы на них смотрели бы укоряюще все драконы мира, Сириус бы продолжал движения, которые приносили ему так много удовольствия, и по всей видимости Терракоте тоже. Их теперь что-то соединяло. Что-то не платоническое. А что-то моральное и глубокое. Обоим казалось, что они теперь вместе. Что они теперь один дракон, одна личность, одна сущность. Что они думают, чувствуют и верят одинаково. Терракота что-то любовно рычала и стонала. Эти мгновения были так прекрасны, что казалось, что хочется испытывать бесконечно со своим любимым, что нежно долбит киску полупесчаной. Она просто хотела и дальше сливаться воедино с любимым драконом, пусть хоть она и чувствовала, что конец близок, и вскоре кончит от нежностей члена гибрида. Сириус чувствовал, что не железный, и вообще опыта у него было немного, то есть нисколько. Но это не мешало ему чувствовать, что скоро будет конец… Сириус начал ускоряться, долбя Терракоту уже на всей скорости, на которую вообще был способен. Сам гибрид зажмурился, отдаваясь новым ощущениям, волны которых начинали зарождаться в области паха, которые должна вот-вот хлынуть, пронзая Терракоту собой. Терракота откинула голову назад. Она уже больше не могла сдерживать оргазм, который нахлынул на её тело. Дракониха выгнулась несколько раз, сжимая быстрый член в себе своим лоном, поливая пах самца соками, что обильно выливались из неё. Терракота сладко стонала, уже потеряв всякое обладание от такого ужасно приятного чувства, и просто стала нежно гладить самца по его лапкам, давая закончить начатое. Сириус почувствовал, как Терракота кончает, это было божественно и неописуемо, но и опасно. Гибрид почувствовал, как волна уже дошла до пика и рвётся к низу дракона, но Сириус усилием воли и мышц неизвестно зачем откладывал последние секунды, ведь было страшно от того, что он наполнит своим семенем Терракоту. — Я… больше… не могу… — сказал Сириус таким же неестественным голосом, ели сдерживаясь, чтобы не закончить любовный акт сию секунду. — Я сейчас кончу… Сириус стал окончательно вытаскивать половой орган из Терракоты, противясь желанию тела и инстинктам, которые упрямо кричали «КОНЧАЙ ВНУТРЬ!!!» Из-за чего это выглядело как продолжения фрикций, которые секунда за секундой уменьшали длину члена в лоне самки. Терракота всё ещё чувствовала, как Сириус елозит в её киске. Тут похоть сменили мысли о драконятах, о том, что может произойти. Терракота хотела. Хотела рано или поздно наконец-то быть матерью, ухаживать также мило за кем-то. Опомнившись, дракониха сжала крепче когти на бёдрах Сириуса, продолжая вталкивать бёдрами его член в себя. — Ох! Наполни меня! Наполни, Сириус! — умоляла стоном Терракота, уже сама не слабо двигая тазом в такт Сириуса, слыша, как её хвостик слабо ударяется об песок на земле, а из пасти вырывается слюна, что была недавно смешана с Сириусом. Сириус, который немного сбился с темпа, осознал фразу любимой и наконец-то ввёл свой член до упора и позволил волне удовольствия, которое в очередной раз превзошла все предыдущие, прокатиться по всему телу. Он ощущал, как из его члена бьёт резкая однократная струя, за которой последовали ещё и ещё, наполняя Терракоту спермой гибрида. Сам же хозяин этой субстанции издал рык, от которого чуть не охрип, после чего упал на песок, не вытаскивая члена, из которого до сих пор текло семя, рядом с Терракотой, обнимая её и шепча: — Я тебя люблю… Терракота любовно взревела рыком, чувствуя, как всё её нутро заполняется густой, белой и тёплой спермой самца — настолько много, что некоторые капельки стали вытекать прямо на ставшим уже давно мокрым песок под драконами. Терракота также помогла гибриду с этим процессом, насадившись целиком, насколько возможно. Дракониха не хотела, чтобы Сириус вынимал столь тёплый и приятный орган из неё, что гибрид и не спешил делать, подавая драконихе чувство похоти и блаженства. Услышав, как гибрид упал рядом, Терракота заключила его в свой поцелуй, вновь полизав губы. — Я тебя тоже, мой любимый. — сказала таким же шёпотом дракониха, обняв Сириуса лапками.