Биография неизвестного демона

Женщина долго копалась на полке со всякими склянками, пока не нашла одно чудодейственное средство. Она положила окровавленное тельца мальчика на кровать и капнула пару капель зелья в тазик. Недолго думая она положила в него и младенца. Вода приняла сначала слегка коричневатый, а после и вовсе черный оттенок. Целительница испугалась подобной реакции воды на зелье и кровь и потому поспешила вытащить новорожденного. Рана на голове мальчика сильно кровоточила, но, судя по реакции на его кровь зелья, тело отторгало магические вещи. Подобное зелье нельзя было использовать на новорожденных больше одной капли на пару литров воды, но, судя по всему, оно итак не сильно помогло бы. Сделав такой вывод целительница вытащила из деревянного ящика пару ненужных тряпок и начала усердно обматыватт ему ими голову. Как только она закончила, то положила малыша в кроватку, перед этим тщательно его обтерев и встряхнув. Младенец не то, что не издал и звука, более того он и не пальцем не пошевелил. На ум ей пришло, что, судя по таким ударам, он долго не протянет и что он явно в отключке. В дверь постучали и женщина отворила её, впустив внутрь главную наложницу вельможи. - Зачем вы вернулись? Наложница вытащила из довольно просторного рукава одежды тяжеленький мешочек с деньгами и положила на ящичек прямо перед целительницей. - Убейте это дитя - Что!? Женщина, разозлившись такому заявлению, столкнула мешочек с деньгами на пол. - Я целитель, а не убийца! Я спасаю жизни, а не гроблю их! Наложница скрестила руки на груди, ухмыльнувшись. - Тогда отдайте его нам. Мы убийцы. Женщина разозлилась сильнее и встала перед младенцем, закрывая его от взора пытливых глаз главной жены вельможи. - Ни за что - прошипела сквозь зубы целитель. - Что ж... Мы не торопим с ответом. Завтра я приду к вам лично за... - Мой ответ не изменится! - Хмпф, посмотрим как вы заговорите, когда вся ваша хижина сгорит, ученицы будут убиты, а сами вы станете приятной вишенкой на торте в плену у бандитов. Женщина сжала губы в тонкую линию. Она хотела плюнуть ей прямо в лицо, но не могла и лишь проглотила ком в горле. - Давайте договоримся... Я расскажу народу о том, что девушка умерла с младенцем, а вы... Не трогаете нас - С чего бы это мне верить тебе на слово? - Целители благородные люди, они делают всё... - Знаю-знаю, всё чтобы помочь людям от чистого сердца! Не представляешь, сколько раз я это слышала от моей матери. Однако по-моему ваше благородство - простая напыщенность. - Клянусь! Вы ведь тут главные господа и у меня и шанса нет заставить людей мне верить! Вы столько хорошего привнесли в наш город, когда только пришли! Я не желаю зла ни вам, ни вашему роду! Я лишь хочу честно выполнять свою работу! Наложница хмыкнула. Она явно не верила целительнице. Однако и спорить с ней не собиралась, ведь по сути та говорила чистую правду. Если она расскажет это простолюдинам, то мало того, что её убьют сами наёмники вельможи, так ещё и весьма невелика вероятность, что ей вообще поверят столь благодарные своему хозяину люди. - Я спрошу у нашего вельможи. Однако ты же знаешь, что если ты не сдержишь слово... То тебе отрежут язык? - Да... Я готова к этому. Наложница усмехнуоась, будто насмехаясь над женщиной и молча удалилась. Целительница облегчённо выдохнула. Она села на свою кровать, начав массировать виски, чтобы снять головную боль. В её голове пролетела мысль: "И зачем я только так вступаюсь за дитя, которому итак недолго осталось..?" Она привстала с кровати и, пододвинув к себе детскую кроватку представляющую из себя несколько сшитых между собой полотенец, прицепленных к потолку движущимся механизмом, взяла малыша на руки. Женщина нежно провела по миниатюрненькому личику пальцами, улыбнувшись. Материнское сердце сжалось, сдавливая грудь. Это был не её ребёнок. Её малыш умер полгода назад. Слабым людям нет места в этом мире и она прекрасно понимала это, но до сих пор её чувства не проходили, ведь выговориться она никому не могла. Муж её ушёл на фронт, потому ей приходилось каждую ночь мочить подушки, проливая горькие слёзы день изо дня. Тем не менее сейчас на её руках был ребёнок, потерявший мать также, как она сама когда-то потеряла сына. Это ли не знак? Два потерявшихся человека встретились вновь. Будет ли это началом её новой жизни? Утро. Птички поют, распускаются цветы. Вот капля росы медленно спустилась с листочка и упала, разбившись о холодную влажную замлю. Ничто не сможет испортить столь прекрасное начало дня. Трое учениц спокойно хлопотали по по дому, перешептываясь между собой, пока одну из них не окликнуоа старшая ученица. - Эй, Гарет, ты чего баклуши бьешь, иди лучше отнеси письмо учительнице! Девушки, которые ранее перешептывались, внезапно застыли, а затем захихикали над соученицей и пошли прочь по делам. Ученица не стала возмущаться и покорно взяла в руки новенькое письмо. Мягкими размеренными шагами она подошла к двери в комнату учительницы и постучалась. - Разрешите войти! - звонкий её голос эхом раздался по пустому коридору. Главная целительница имела привычку не закрывать дверь в свою комнату на ключ, а ещё игнорировать порою вопросы учениц, которые посчитает глупыми, потому без долгих раздумий девушка открыла лверь и вошла в тёмную комнату. - Доброе утро, Госпожа Главная Целительница. Извините за вторжение. Вам пришло письмо. Ученица даже поклонилась ей, произнося свою речь, но ответа не последовало. Разглядеть, в увешанной толстыми шторами, комнате было совершенно нечего, а потому девчушка подошла к окну. Она каждый день приходила и будила свою учительницу, а потому по памяти знала где находится окно. Распахнув шторы и открыв окно, чтобы в комнату ворвался свежий воздух, девчонка учуяла странный, тошнотворный запах гнили и поспешила обернуться. В люльке никого не было, а кровать женщины была увешана толстым слоем ткани балдахина. На полу была засохшая странная чёрная жидкость. Она заранее подумала, что её наставница взяла к себе ребёнка и именно из-за его трупа был такой неприятный запах со стороны кровати. Девушка медленно подошла к балдахину, распахнув его резким движением. Зрачки её быстро уменьшились и забегали по кровати, а из горла раздался оглушительно громкий визг. На звук сбежались все, кто только мог. Их взору предстала страшная картина: на ложе распласталось иссохшее тело целительницы, одна грудь её была ничем не прикрыта, а под рукой возле груди спало чуть подросшее, но всё ещё слабое тельце младенца; на полу же лежала молоденькая ученица, которой поручили отдать письмо.