no one's gonna catch us now

В столовой монотонно брынчали ложки, вилки, разговоры людей. Эти звуки вводили в некий транс, поэтому Баттерс невольно задумался, глядя в одну точку. — Хэй, — Рука с зеленым рукавом слегка потрясла юношу, – все нормально, Баттерс? Парень чуть вздрогнул, и поджав губы кивнул. Лео обедал сегодня с Твиком, как иронично, что обоих опрокинули их объекты воздыхания. Стотч взглянул на Твика: внешне не казалось, что он сильно переживает по этому поводу. Одноклассник достал пузырек каких-то таблеток, выбрал ровно две и запил водой. Подросший Твик стал гораздо спокойнее, чем раньше, возможно из-за того, что его родители наконец-то занялись проблемами своего чада. Твик ковырял вилкой котлету в тарелке, и осторожно взглянув на Баттерса молвил: — Ты извини конечно если это не мое дело, но что произошло с тобой, Кенни и Крейгом? Лео кинул мимолетный взгляд в сторону Маккормика: четвёрка друзей все также восседала за своим любимым столиком, но, казалось, что Кенни немного отстранён. Уже неделю они не общаются, и с каждым днём парень становится всё более странным. Чуть поодаль сидел Крейг со своей компанией в виде Толкина, Клайда и Джимми. — Мы подрались, — лаконично ответил Баттерс, потягивая сладкий чай из столовой. Твик нахмурился и сосредоточенно о чем-то думал, да настолько сосредоточенно, что можно было услышать звук шестеренок в его голове. — Подрались? Из-за чего? Леопольд хмыкнул и посмотрел в глаза Твика. Уж он-то точно не станет шантажировать Стотча из-за гомосексуальных связей. — Они трахались с Кенни, — буднично ответил Баттерс,— а еще Такер похоже его на наркотики подсадил. Твик сильно сжал в своей руке вилку, и его лицо исказила гримаса негодования. — Я ненавижу этого говнюка, — процедил Твик, стреляя взглядом в Крейга,— мало того, что себе жизнь портит, так еще и другим... Аргх! Твик резко дёрнулся, и в ту же секунду попытался себя успокоить глубокими вдохами. А у Лео поползли брови вверх от вышесказанного. Одноклассник это заметил и хмыкнул. — Ну а что? Если человек отпетый идиот — это факт. Просто теперь любовь не затуманивает мой разум, — Твик опустил глаза в тарелку с остывшим обедом. Баттерс подумал о том, как все поменялось всего за несколько недель. Казалось, что Лео уже седой и потертый жизнью старик, а с Кенни они были друзьями вот уже как миллионы лет назад. Вновь из раздумий Стотча вытащил звонкий девичий смех. Он поневоле оглянулся и заметил Карен, звонко смеющуюся с подругами в противоположном конце столовой. В груди гадко зажевало, захотелось пить.

***

Кенни растаптывал таблетку на бочке унитаза. Урок истории парень предпочел не посещать, даже наслушавшись от Кайла нотаций о том, что прогуливать – плохо. Да, плохо. Но кто говорил, что Кенни хороший? Дрожащие, жаждущие кайфа пальцы уже были готовы свернуть купюру, но резкий стук в дверь кабинки так сильно перепугал Кенни, что тот с ужасающей скоростью стряхнул порошок в унитаз и смыл, надеясь что остатки на бочке не будут сильно заметны. — Занято, — нервно рявкнул Кенни. За дверью послышалось тихое «ой», а затем хлопок соседней двери. Кто-то просто проверил пуста ли кабинка. Кенни облегченно выдохнул и опять достал пакетик. — Чёрт... больше нет, — пробурчал себе под нос Маккормик. Ладно, можно ведь опять попросить у Такера. Маккормик стряхнул остатки порошка, замел следы и поплёлся в курилку. Как раз все на уроке и никто не будет коситься на юношу, ведь уже расползлись слухи о том, что Кенни якобы продает наркоту. В курилке никого. Облегченный вздох, и через пару мгновений дешевая сигарета уже тлела в зубах Маккормика. Он прикрыл глаза и сделал затяжку. У Кенни чуть не выпала сигарета, когда чья-то рука похлопала его по плечу. Такер, сукин сын. —Что, прогуливаешь, Маккормик? — ухмыльнулся тот, оперевшись плечом о стену. Кенни хмыкнул: — Я вижу ты тоже пинаешь хуи вместо того, чтобы грызть гранит науки, — парень сделал затяжку, — у тебя есть с собой что-нибудь? Крейг развел руки в сторону и пожал плечами. — Не-а. — Ты гонишь? — глаза Кенни округлились. —Я тебе барыга что ли? — сказал Такер со спокойным лицом. Как же бесит эта его невозмутимость. Кенни выбросил сигарету и вцепился руками в куртку Крейга, умоляюще глядя в его глаза. — Крейг, ну пожалуйста! — Успокойся, у меня реально ничего нет, —одноклассник нахмурился и оттолкнул Маккормика. — А у кого есть? У кого ты покупаешь? — У этого человека уже есть своя клиентура, и я обещал не трепаться. Кенни сматерился, плюнул на пол и не попрощавшись с Такером, ушёл домой. Настроение ни к чёрту, хоть дома можно попытаться отлежаться. Всю дорогу парень молился всем богам о том, чтобы дом был пуст, поскольку последние несколько дней подряд Кэрол и Стюарт вообще не выходили в люди. В тот момент, когда Кенни вошел в действительно пустой дом, то подумал о том, что возможно Бог есть.  Тогда ему прямая дорога в ад. Ну или предки вспомнили что устроились на работу. С этими мыслями Кенни сбросил с себя верхнюю одежду, захватил полотенце, разделся и принял горячий душ. Стало немного легче. В отражении зеркала Кенни мельком увидел свое истощенное тело, как же хорошо, что оно запотело через пару минут. Не высушив голову, с одним полотенцем на торсе, Кенни пошел в свою комнату. С каждой секундой разум начинал мутнеть и парень почувствовал, как скоро начнется головная боль. Возможно это из-за того, что чувствительность к погоде передалась ему от матери. Однако пока он раздумывал о погоде, драке и школе, все эти мысли ужом уползали, а заменяли их названия таблеток. Воспоминания о том, как он в школе тер их в порошок, а затем с наслаждением нюхал теперь и вовсе не давали покоя. Как только он пытался подумать о чем-то другом, то наркотики не покидали мысли ни на секунду. Чёрт, это проблема. Кенни подошёл к комоду и достал свежее чистое белье. Рука начала болеть согнутом состоянии, а держать чёртовы трусы стало ужасно сложно и тяжело. Маккормик с трудом смог переодеться, а затем он почувствовал как все его тело замерзло. Он потрогал лоб и руку чтобы убедиться, что ему не мерещится. Как оказалось, всё-таки не мерещится, несмотря на то, что он совсем недавно был под горячей водой. Мысли до сих пор путались и перебивали друг друга, из-за чего, на самом деле, хотелось ударить себя по голове. Кенни решил попробовать начать ходить по комнате, может хоть так разум совсем немного передохнёт и станет легче? Когда он второй раз шел от окна к двери, он почувствовал такую боль в ногах, словно он два дня подряд так ходил. Боль была настолько сильной, что хотелось выть, но парень решил перетерпеть это на кровати, куда он и двинулся, стараясь как можно аккуратнее идти к ней. Усевшись, Кенни с ужасом понял, что боль никуда не исчезла, а напротив, начала усиливаться с каждым мгновением. Затем он почувствовал как боль растекается по торсу, рукам и затем до этого головная боль точно также, как и во всем остальном теле становится невыносимой. Кенни был уверен, что ещё немного и он точно умрет, ибо такую боль мало кто может пережить по его мнению. Последние отголоски этой мысли заполнились воспоминанием как Крейг предлагает присоединиться к нему и понюхать. Боль будто пульсирует в теле и с образом Крейга это все ухудшается. Либо он сейчас найдет обезболивающее, либо кто-то найдет труп в его комнате. Кенни был готов поклясться, что бежит из самых последних сил. Ещё бы чуть-чуть и он бы грохнулся прямо в коридоре. Перед глазами все плыло и это намного усложняло задачу добраться до любой аптечки. Взгляд полуприкрытых глаз метнулся и Кенни увидел дверь в комнату Карен. Пазл на удивление довольно быстро сложился. Его младшая сестрёнка уже далеко не маленькая девочка и конечно у нее идут месячные, а значит в ее комнате должны быть обезболивающие. Времени дальше раздумывать не было, так что Кенни пришлось вломиться в комнату сестры и начать все кругом обыскивать. Горячие слезы, которые обжигали кожу лица давно стекали, боль приходилось продолжать терпеть. Но когда он наконец наткнулся на пузырек с таблетками, на его заплаканном лице появилась слабая улыбка. На старом рабочем столе Карен стоял стакан, так что Кенни не пришлось пить таблетку без воды. Когда он делал маленькие глотки, то боль обволакивала все его горло, из-за чего как только парень поставил стакан, он тут же без сил упал на пол. Кенни сам не знал, сколько он так лежал, но когда состояние позволяло хотя бы двигаться без адской боли, то перевернулся на другой бок. Маккормик заметил странно выпирающую половицу под кроватью сестры. Сам не понимая зачем, он пополз в сторону предполагаемого тайника, затем еле как отодрал половицу. Через пару мгновений голубые глаза Кенни бегали по строчкам, написанным размашистым почерком Карен в тетрадке с белым котёнком. «Кенни сегодня притащил своего друга. Баттерса. Он довольно-таки симпатичный, кстати! А ещё умный. Редкое сочетание, однако. Он мне помог с домашкой и я уговорила задницу (Кенни) чтобы Баттерс со мной занимался раз в неделю. Я очень рада! Потому что, чёрт возьми: милый старшеклассник будет объяснять мне такой ужасный предмет как алгебра. Может так я пойму что-то? Ну знаете, когда мозг испытывает приятные ощущения, то он лучше запоминает всякую хрень. Где-то я это слышала. Интересно, почему я раньше Баттерса не видела с Кенни?» — гласили более ранние записи. Кенни быстро пролистал обычные будничные записи о школе, одноклассницах, уроках, и прочей ежедневной рутине и остановился на одной из страниц. «Я слышала, у старшеклассников вечеринка сегодня. И я думаю Баттерс с Кенни пошли к нему, а еще мой брат проговорился, что я пипец как ждала его друга! Как стыдно. Хотя, пусть знает что я его жду. Баттерс очень хорошо мне разжевал тему, кажется он был бы хорошим учителем... хм. Во вторник контрольная, надо бы позаниматься в понедельник вместо пятницы.» Сразу новая запись. «Кенни странный был на выходных, наверное устал, а сегодня и вовсе пришел избитый. Поверить не могу, он подрался с Баттерсом! Но я к нему пришла под предлогом что мне нужны занятия. Нет, они и правда мне нужны, но сегодня важный, особый день. Я обрабатывала раны на милом личике, и никогда мне так не хотелось поцеловать кого-либо. Кажется, я по-настоящему влюбилась! А знаете, что? Баттерс встречался с моим братом!! Это просто взорвало мой мозг, а моё признание было отвергнуто. Просто уму непостижимо. Но я использовала свои чары и в конечном итоге Баттерс поцеловал меня прямо в губы! В тот момент мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я хочу больше таких моментов...» Глаза Кенни налились красным, а его дыхание стало тяжелее. Сильно сжав челюсть до скрипа, Маккормик вновь принялся листать пока не дошел до крайней записи. «...Кстати говоря о моём старшем братце. Он стал совсем другой. Какой-то нервный, злой, и по ночам иногда не спит. Мы редко стали пересекаться, он как-будто в своем мире. А ведь он пропустил так много наших маленьких традиций: например, вечера, которые мы проводили за настольными играми. Арсенал наш скуден: карты да домино и поэтому не так уж и долго мы развлекались. Но эти мелочи были так важны для меня... будто я все еще кому-то нужна. Баттерс пока не приходил, интересно, придет ли вообще? Может самой сходить... ах, от одной мысли о нем становится так легко. Ой, кажется, Кенни вернулся... и заперся у себя, опять. Выйди уже со своего кокона и поговори, блять, со мной!!! Я...(неразборчиво), блять!!! Не превращайся в кусок дерьма, прошу...» Кенни чувствовал себя подобно котенку, которого макнули мордочкой в собственное дерьмо, чтобы дать понять, что он сделал нечто неправильное. По его венам растекался чистый гнев и тянущая тоска. В голове роились мысли и одна ужаснее другой: «...Но я использовала свои чары...» Какие чары? Она вела себя вызывающе? Голова предательски закружилась и перед глазами встала картинка: Карен с придыханием что-то лепечет Баттерсу на ухо, а тот кладет свои руки на талию юной девушки. Карен не такая, нет нет нет! «Баттерс поцеловал меня прямо в губы!» Кенни зажмурился и вновь вспыхнула ужасающая картинка: Лео сам обвивает руками Карен, и жадно впивается в её губы... Да, во всём виноват грёбаный Леопольд Стотч.