Сказка о гончей

Паймон парила над путешественницей, крепко спящей в кровати своего чайника безмятежности. —Люмин! Рядом крутился и лаял Кагэромару. Путешественница открыла глаза и потянулась. —Доброе утро. —Утро?! Уже давно пора кормить Паймон! —Гав!—послышался недовольный лай. —Да, и Кагэромару тоже. Люмин быстренько встала и вскоре была на кухне. Ещё немного времени— и миски уже расставлены. Через несколько секунд Кагэромару, ткнувшись в своё блюдо, сел и удивлённо посмотрел на хозяйку. Паймон же отодвинула тарелку и недовольно спросила: —Ты точно не хочешь ничего сказать Паймон? Люмин сонными глазами окинула собеседницу. —Ты же сама передумала и попросила пригото... —Да,—оборвала Паймон,— Но еда опять пересолена. И ты странно себя ведёшь со вчерашнего дня. Наступило молчание. —Паймон решила! Надо смешать слизь дендро слайма, ветряную астру и...И... —Я... Не болею...У меня очень плохое предчувствие. —Ты волнуешься из-за волков Разрыва? Думаешь, их вожак уже здесь? —Да, скорее всего. По крайней мере, уже близко. —И почему ты не сказала Паймон раньше? —Ты выглядела слишком уставшей. —Но теперь уже ты никуда не годишься. —Нет, сегодня мы пойдем туда. Паймон внимательно посмотрела на Люмин. —Ну раз ты так уверена, то Паймон с тобой до конца и не даст тебе заболеть. —Ты и правда лучший компаньон на свете. —Ну конечно же! А теперь можно нормальную еду? ***** Все трое шли по Цуруми. Вдруг Кагэромару с лаем вырвался вперёд, остановился возле свежих пятен крови. Люмин пробежала по ним. —Неужели Роальд? Нет, он уже давно покинул остров... Далеко идти не пришлось. В тумане появился силуэт человека, прислонившегося к дереву. —Тарталья?!—в один голос спросили Люмин и Паймон. Чайльд начал медленно присаживаться. Одной рукой он прикрывал кровавое пятно чуть ниже груди. —Вот так встреча,—слегка дрожащим голосом проговорил он. —Занятный у тебя пёс. —Только не говори, что ты напал на вожака волков, когда те сопровождали его. —Я не ожидал, что их будет настолько много. Люмин задумалась. Тарталья заглянул ей в глаза, пытаясь угадать её мысли. Тогда в Ли Юэ Люмин стояла рядом и смотрела сверху вниз на раненного, тяжело дышавшего Тарталью, который забился в угол. Она задала вопрос: —Ты не боишься, что я тебя прикончу прямо здесь? Но она оставила его в живых. И не только потому что у него была семья, не только потому что он давил на жалость, не только потому, что он был ранен... Но и потому что, несмотря на его род деятельности, в нём оставалось много чего человеческого. Люмин посмотрела на раны Тартальи. Их было не так уж и много, и даже самая большая некритичного размера. Но, судя по всему, яд уже был в теле. —До врача быстро не добраться,—вздохнула Паймон. Люмин осмотрелась. В тумане мало что было видно, но она неплохо запомнила эту местность. Девушка протянула руку Тарталье. —Идём со мной. Но он стал подниматься сам, опираясь на дерево. Однако ноги подкашивались, и ему пришлось принять помощь от Люмин. —Чайльд Тарталья, и что же ты бы делал, если бы не мы?—пробурчала Паймон. Кагэромару, до этого сидевший неподвижно, поднялся и последовал за ними. Внезапно Люмин остановилась. —Паймон, помоги мне,пожалуйста, достать допуск обители. Тарталья, судя по всему, хотел прокомментировать ситуацию, но лишь начал хрипеть и кашлять. Люмин слегка наклонилась ко своему псу. —От чайника исходит энергия, они могут почувствовать и перевернуть чайник, поэтому ты останешься здесь. Если кто-то приблизится—лай в чайник. Сторожи. Понял? —Гав-гав. —Хороший пёс. Паймон держала обеими руками пропуск. Путешественница кивнула. —Добро пожаловать в мою обитель. Оказавшись там, Люмин быстро довела его до кухни, усадила на стул и побежала к лекарствам. И только сейчас поняла, что от Чайльда чем-то пахнет. Она возненавидела этот запах, стоявший в лагерях, разбитых войсками Сангономии в те дни...Именно его она вдыхала во время дворцовой дуэли... Запах утренней росы. Когда Люмин впервые почувствовала его там, где его не может быть, она никак не могла понять, откуда он исходит. Но теперь она знает. Девушка обернулась к Тарталье. —Долго? В полную меру? Тарталья покачал головой. Люмин вздохнула и принялась готовить необычный отвар: туда входила и слизь лягушки, и дробленное брюшко светлячка... Также Паймон помогла сделать не менее сомнительную мазь. —Паймон не уверена, что это может помочь,—прошептала летающая девочка. —Боюсь, на данный момент это лучшее, что мы можем сделать. Чайльд лишь посмотрел на миску, когда её поставили перед ним. Очевидно, ему становилось хуже. —Ты собираешься пить или нет?—спросила Люмин, втирая в раны только что приготовленную мазь, накрывая их листьями туманного цветка и перевязывая. Когда Тарталья пил, девушка боялась, что он захлебнется: настолько он тяжело дышал и периодически кашлял. И тут они услышали тихий, идущий словно отовсюду, лай. —Сделай ещё мази, Паймон,—попросила Люмин. Девушка мигом оказалась снова на Цуруми. Возле храброго пса лежало несколько обездвиженных громоедов, но вдалеке виднелось полчище живых. —Их и правда очень много,—прошептала Люмин.—До волнохода не так уж и далеко. Нужно поскорее покинуть остров. Она отправила питомца в обитель, сложила вещи и пыталась идти как можно тише. Туман сгущался, но ничего, цель недалеко. Чувством стихий она проверяла, нет ли гончих. Вот он, транспорт. Путешественница села за штурвал и погнала волноход как можно быстрее... Девушка знала неплохого врача, к которому они и направились. Когда Чайльда уже уложили, он был еле живым. —Лечение будет стоить недешево,—предупредил врач. —Всё будет оплачено,—ответила Люмин. ***** Около двух суток Тарталья находился под присмотром врача. Люмин занималась своими обычными делами, но несколько раз в день заходила туда, чтобы помочь врачу ухаживать за Чайльдом. Каждый раз, когда она заставала его спящим, ставила стул возле него и засматривалась на его волосы цвета заката в Ли Юэ, слушала дыхание и вскоре, вернув мебель на место, уходила. Так было и в этот раз. Она даже позволила себе посидеть дольше и заметила, что от Чайльда веяло спокойствием. Люмин даже представить не могла, что от Тартальи может исходить такая аура. Или, может, ей так кажется? Ещё от него исходила прохлада, несмотря на то, что у него явно была повышенная температура. Люмин снова удивилась: у него же нету крио элемента. И сразу же выдвинула теорию: где бы он ни находился и в каком бы ни был состоянии, частичка Снежной всегда живёт в нём. Неплохо было бы спросить его самого об этом... Она посмотрела в окно и задумалась. "Какие странные чувства..."—подумала она и попыталась вспомнить, когда все началось. Да, Тарталья начал ей нравится уже давно. Но ей много кто нравился. Когда всё началось? Точно сказать нельзя. Но осознала девушка свою привязанность, пожалуй, именно тогда... ***** ...Тогда, после уже не перестраивавшегося лабиринта, команда весело болтала, наблюдая за пламенем костра. Совместные битвы помогли лучше узнать друг друга и сплотиться. Но в один момент произошло то, что ни Люмин, ни Чайльду (да и Паймон тоже) не особо-то и хотелось: Синь Янь попросила рассказать, как они познакомились. Слава Архонтам, Синь Янь смотрела на звёздное небо, а не на них. Сики Тайсё заметил, как троё нервно переглянулись, но лишь нахмурился и не обронил и слова, за что те были ему благодарны. Отвертеться вряд ли получилось бы: Синь Янь очень была любопытна их история. Тарталья вздохнул и начал рассказ. Они придумывали его прямо на ходу. Когда кто-то один не знал, что придумать дальше, то бросал взгляд на соседа. Тот моментально продолжал дальше. Они рассказывали так эмоционально, так складно звучала это ложь, что они уже сами начали в неё верить. Первой покинула компанию Синь Янь. Она попрощалась с каждым отдельно, не забывая добавлять своё "братец" или "сестрица". От такого обращения у Люмин в душе вновь всё сжалось. Она посмотрела вдаль. Перед глазами стоял образ Итера, как будто она видела его наяву. Тарталья же наоборот, почувствовал тепло в сердце и улыбнулся, устремляя взгляд в небо. Он тоже вспомнил свою семью. Силуэт рокерши уже был слабо различим, когда Тарталья обратил внимание на грустную Люмин. —Ты обязательно найдёшь своего брата,—прервал тишину он. Люмин повернула голову. От его мягкой улыбки ей стало теплее внутри. Девушка молча кивнула. Вскоре и Сики Тайсё покинул их. Осталось только трое. Паймон наконец-то дала волю чувствам. Она упёрла руки в бока и недовольно посмотрела на Чайльда. —Что ты там обо мне понапридумывал?—возмущалась она.—Паймон никогда бы не поступила бы так, если бы застряла!!! Паймон вообще не застряла бы так!!! Люмин хихикнула. —О, я тоже узнал о себе много нового,—бросил Чайльд и несколько злобно посмотрел на Паймон. Та испугалась и спряталась за Люмин. Пожалуй, не надо было говорить лишнего. Злорадствовать над Чайльдом, разговаривая с Люмин—это одно. А вот то, что она наговорила сегодня—это совершенно другое. Увидев смятение Паймон, Тарталья смягчился. —На самом деле...—заговорил он.—Мне понравилась твоя история про случай в Вольфендоме. Паймон выглянула из-за спины путешественницы. Через несколько секунд, как ни в чем не бывало, все трое разбирали недавно придуманный рассказ, улыбались друг другу и смеялись, как ни в чём не бывало. Паймон всё же не смогла не вставить пару замечаний о безудержном смехе Тартальи, когда тот услышал реальную историю, на которой была основана часть её рассказа, но Чайльд их не услышал. Когда костёр потух, наступила тишина. Уже пора бы и заканчивать посиделки. До утра оставалось не так уж и много, но не так уж и мало. Девушка решила, что в этот раз заночует неподалёку отсюда. Разумеется, в обители намного комфортнее и безопаснее, но сегодня здесь было особенно хорошо. У неё в обители никогда не было такого синего ясного неба с бесчисленным количеством звёзд, какое она видела прямо сейчас. И достаточно редкий для этих мест лёгкий, нежный ветерок приносил с собой ароматы Инадзумы и ритмичные голоса каких-то птиц. Чайльд словно прочитал её мысли. —Погода сегодня освежающая,—встал он.—Здесь неплохо было бы провести оставшуюся ночь. —Я тоже об этом подумала. Чайльд пожал плечами. —Можем переночевать вместе. Вон там. Паймон не обрадовалась этой ситуации. Ей не очень нравилась настолько долгая компания 11-ого Предвестника. Не то, чтобы она думала, что он причинит вред Люмин, пока та спит, или что-то в этом роде, но всё же... А ещё Люмин пообещала этой ночью рассказать ей всё, что знает о звёздах. И только ей. Пока она размышляла, Люмин и Тарталья уже успели удобно расположиться. Они лежали на спине и смотрели на небо. Тарталья указывал на звёзды и что-то рассказывал, а путешественница внимательно слушала. Ей вспомнились времена, когда она с братом тоже были звёздами. Только немного другими. И под голос Тартальи далёкие воспоминания, не принадлежащие этому миру, в её голове оживали вновь. Паймон устала за всё это время беготни, ей следует отдохнуть. Она вздохнула. Чайльд замолчал и вопросительно посмотрел на неё. —Спокойной ночи, Люмин... И Тарталья. —Ты не будешь слушать? Ты же сама когда-то меня просила рассказать про звёзды. Но Тарталья, очевидно, разбирается в этом лучше меня. —Прости, Паймон устала. Компаньон повернулся и через секунду словно испарился. Люмин ещё какое-то время смотрела в точку, где только что была Паймон. "Она обиделась на меня за что-то?—недоумевала девушка.—Или она и впрямь так сильно устала?" —Всё в порядке?—послышался голос Тартальи. —Да. Наверное... Они какое-то время молчали. —Пожалуйста, расскажи мне про неё побольше.—попросила Люмин, показывая на звезду. Но теперь она не думала о прошлом. Она размышляла о том, какой на самом деле Тарталья. Сейчас в его глазах отражаются звёзды, его движения просты и плавны, а голос спокоен и ровен. Казалось, будто никогда в его взгляде и не было ничего хищного, он не смотрел ни на кого сверху вниз, а в его речи не было ноток пренебрежения. Нет, последнее—образ 11-ого Предвестника. А настоящий он здесь, сейчас. Что ж, так думает Люмин. А на самом деле? ***** Вскоре Люмин решила забрать Тарталью в обитель. —Опасность минула, но он очень слаб. Вы уверены, что сможете обеспечить ему должный уход?—беспокоился врач. —Оставьте меня здесь,—попросил Чайльд. Девушка проигнорировала просьбу. —Да, я смогу. Мне будет спокойнее, если он будет со мной. Когда врач озвучил сумму денег, Паймон чуть не упала. —Вы и за воздух, которым он дышал, взяли плату?! —Я всё верну...—Чайльд повернул голову в сторону говорящих.—Вдвойне... Паймон тяжело вздохнула. ***** Чайник был перенесен туда, где их не найдут, поэтому можно было не волноваться о дополнительных неприятностях. Люмин сидела на краю кровати Тартальи и трогала его лоб. Он был всё ещё горячим. —Как ты вообще получил столько ранений?—причитала девушка. Чайльд отвернулся. —Глаз Порчи забрал слишком много сил. Люмин задумалась. Он утверждал, что использовал недолго и не в полную меру. Хотя по его состоянию не скажешь. Но было непохоже, чтобы он врал. Да и какой в этом смысл? Но тогда... Неужели Глаз Порчи... Испортился?.. Он вообще может выйти из строя? Девушка встала и вышла из комнаты. —Спокойной ночи. —Спокойной ночи. Но ночь для Люмин не была спокойной. Она несколько раз спускалась в комнату для гостей, где лежал Тарталья, и наблюдала за тем, как он спит. Вернувшись в свою комнату второй раз, она случайно разбудила Паймон. —Люмин,—прошептала Паймон,—перестань ходить туда-сюда, пожалуйста. —Прости. Я просто сильно волнуюсь за него. Я даже представить себе не могла, чтобы с ним могло такое случиться. Паймон молча посмотрела на Люмин. Лицо девушки было бледно от недосыпа и волнения. В свете луны оно казалось почти белым. Паймон задумалась. —Получается, Паймон не сдержала своё слово...Ты заболела, Люмин. Ты не просто волнуешься за него. Паймон сначала думала, что показалось... Но ты заболела любовью... ***** Утро. Комната путешественницы. Паймон куда-то улетела.Напротив Люмин, на столе, лежала маска Синьоры. Недавняя битва не принесла победителю радости, но сожаления или грусти путешественница тоже не испытывала. Тарталья и Люмин не обсуждали эту тему, но они оба понимали, что, когда Царица будет близка к своей цели, им придется сразиться. Изменит ли путешественница свою цель? Разумеется, нет. А сторону? А вот это уже сложный вопрос. Люмин твёрдо решила, что готова пополнять свою коллекцию трофеев, но только не маской 11-ого Предвестника Фатуи... На самом деле, она всё ещё плохо знала этот мир. Она вспомнила своего брата. Сердце сжалось. Разве методы Ордена Бездны можно назвать гуманными? Но брат.... Что если спасение этому миру можно принести только через жертвы? Путешественница очень хотела спать. Но её уставший разум снова и снова прокручивал в голове разные события. Если не обойтись без крови, то Фатуи кажутся вариантом получше, чем Орден Бездны. И тогда она сможет быть с ним... Нет, в последнее время Фатуи стали намного кровожаднее и... Люмин встала, держась рукой за голову. И правда, это было уже похоже на болезнь. Она и брат—путешественники по мирам. Они повидали столько всего и не меньше предстоит... А Чайльд Тарталья не архонт. И даже не адепт. Он пускай и необычный, но всё же простой смертный. Даже если она решит остаться в Тейвате, то его жизнь всё равно пролетит достаточно быстро для неё. Так почему она в него влюбилась? "А что чувствует он сам?..."