Мы с тобой, как единая птица

— Мэйс. Мэйс. — звал друга Микеланджело, — Мэйс! — Майки, я пытаюсь поспать. — проговорил в одеяло черепаха, но, почувствовав тряску за плечи, откинул одеяло и сел, — Майки, что случилось? Почему ты не спишь? — Я не могу усну~уть. — проныл конопатый Мэйсу в пластон, всё ещё тряся его вперёд-назад, — Раф так страшно рассказывал, а тебя не было рядом. Теперь из-за этого я не могу уснуть! — Майки, ты ведь знаешь, что я не люблю находится в большой компании. — Всё равно! — голубоглазый резко остановился, ткнув указательным пальцем другу по лбу, надув щеки, — Теперь ты мне должен сказку, иначе я не усну сегодня. — Может, что-нибудь пострашнее того, что Раф рассказал? — устало вздохнул тёмноглазый, который желал поскорее вернуться ко сну. Ему совсем не хотелось сейчас придумывать какую-нибудь розовенькую сказочку про супергероев, где в конце всё будет хорошо. — Что угодно, лишь бы я смог заснуть. — Тогда ложись и слушай. — Майки послушно лёг, укрывшись одеялом, что следом повторил и Мэйс, — Ты знаешь какие на самом деле самые страшные истории? — Про оборотней, вампиров и призраков? — предположил весельчак, отчего по телу проступили мурашки и черепаха съёжилась, вспоминая историю от Рафа. — Нет, не про них. — улыбнулся ему Мэйс, что немного успокоило перепуганного, — Самые страшные истории происходят в наших жизнях, Майки. — Но я пока не одной не встречал в своей. — задумчиво проговорил Микки, вспоминая минувшие годы, — Хотя нет, встречал. Это когда Раф забрал мои комиксы и потерял их. — Ха-ха, это ещё не самое страшное, Майки. — друг перевёл взгляд на потолок комнаты, которого казалось и не было вовсе. — Правда? Ты знаешь страшнее? — заинтересовался конопатый. — Конечно. Сейчас я её рассказу. — прикрыв свои тёмные глаза Мэйс что-то вспоминал, переводя эти кадры в текст, — Это было несколько лет назад. В доме небольшой семьи, в который каждую ночь… — Приходили вампиры? — перебил его рассказ конопатый, — Оборотни? Ах, не уж то… зомби? — Ни тех, ни других, ни даже третьих не существует. — заметил серо-зелёный, от чего младший облегчённо вздохнул, позволяя продолжить, — Так вот, каждую ночь к ним приходили другие люди. — Зачем? — на этот раз не так грубо перебил друга конопатый. — Они приходили на какую-то вечеринку, как я знаю. — А в честь чего она? — Просто так. Для них не нужны были причины для неё. Они просто устраивали их. — Ааа, понятно. — задумчиво проговорил Микеланджело, — И что там они делали? — Безумие. — одним словом ответил тёмноглазый, повернув голову к другу. — Какое? — встревожились голубые глаза, когда заметили в глубине тёмных глаз беспроглядную тьму. — Разные. — мрачнели они с каждой секундой, — Их лица изменялись в уродливые гримасы. Тела неестественно двигались. Голос искажался. Они сливались со стенами в этой гремучей темноте. Но при этом они все смеялись, галдели что-то свое, путаясь в словах. С каждым дополнением, с каждой фразой в голове вырисовывались образы силуэтов наполовину в стенах или мебели. Части тела: руки, ноги, торс, шея — были неестественно удлинены, а в ушах звенел громкий физиологический смех. И это всё бросало в дрожь. В ужас! Мурашки бегали по телу, играя свою задорную мелодию. — Мэйс! — завопил Майки, схватив друга за локоть, притягивая к себе и тряся его, — Ты же говорил, что вампиров, оборотней и зомби не существует. Даже ведьм! Ты мне соврал? — Майки, успокойся. Не кричи. — попросила серо-зелёная черепаха, пытаясь остановить тряску. — Ответь! — прослушал его младший, с удвоенной силой продолжая трясти друга, от чего и у самого голова пошла кругом. — Майки! — Мэйс резко взял Майки за плечевой сустав, останавливая его движения, и размеренно заговорил, — Я не соврал. Их действительно не существует. Те, о ком я говорил, были людьми. — Людьми? — не поверила черепаха, округлив свои голубые глаза, что наполнялись каплями слёз от страха. — Да. Это были люди. Я видел их своими же глазами и не могу ошибиться в этом. Это были люди. — Может всё-таки вампиры? — понадеялся Микки, ведь вампиры не казались, столь страшными в такой ситуации, как обычные люди. — Нет. Люди. — твёрдо сказал Мэйс, разрушая любые возможные варианты. От этого конопатый замолчал и почти заплакал, если бы не следующая фраза, что была сказана столь обыденно, будто предыдущих фраз никогда не существовало, — Спокойной ночи, Майки. — Спокойной ночи? — возмутился младший, крикнув это в панцирь Мэйса, — Я же теперь не усну! — Иди тогда к Лео, я сделал всё, что мог. — сонно проговорил лентяй, пытаясь заснуть, но его начали трясти, выгоняя из Морфема. — Но я хочу с тобой быть! — Майки, я спать хочу. — Я тоже, но я не могу уснуть. — надув губы, пожаловался младший. — Вот скажи мне, Майки, — старший лениво и раздражённо перекатился на панцирь, смотря на друга, — чья была история страшнее? Моя или Рафа? — Твоя, конечно же! — моментально ответил ниндзя, чувствуя новую волну мурашек от воспоминаний. — Тогда думай о страшилке Рафа. — посоветовал Мэйс. — Это мне поможет уснуть? — Да, ведь теперь эта история не такая страшная, как была. Черепашка скептически посмотрела на друга, но всё же закрыла свои ясно голубые глаза, устраиваясь поудобнее. Вспоминая слова старшего брата и те яркие образу, что он себе представлял, Майки понял что они явно потускнели и казались уже совсем не страшными, как до этого. — Да, ты прав, Мэйс. Спасибо. Мэйс на это лишь кивнул, накрывая Майки съехавшим одеялом, после и сам отправляясь в мир снов за другом.