Русская Опера или эМО по-русски.

      Рано утром ребята в полном составе ожидали очередного квадратного подручного Камиджо, на этот раз кажется Павлюсика. Он их должен был отвезти в студию на съемки музыкального видео. Только вот Павлюсик — он же Павлик, а это навевало не самые приятные ассоциации.       Случилось это вскоре после обретенного нового имени для группы, буквально через два дня. Ну, как только они пришли в себя. Хотя по-хорошему им бы свои синглы продвигать ежедневными выступлениями. Впрочем, возможно они запланировали еженедельные выступления. А тут как раз выходные. Утро субботы. Соно недоумевал, что от них потребовалось Камиджо в выходной. Впрочем, не важно, какой день, важно, что они встретятся с шефом. Разговор давно назрел.       На дворе еще лежал снег, черный уже, только это как бы нормально. Утро выдалось морозное. Подтаявший накануне снег замерз десятками оставленных в нем следов. Где-то вдалеке, судя по стукам, трудились дворники «убирая» «снег».       Подъехала уже привычная машина бункер с непроглядно черными стеклами, и ребятки гуськом, чтобы ненароком не раскатиться и не убиться раньше времени забрались внутрь. Павлюсик был молчалив и даже кажется еще квадратнее, чем его инкубаторские друзья-коллеги. Отъехали как и всегда вовремя. Было восемь часов утра.       В пути Соно не переставая напевал себе что-то под нос и представлял серьезный разговор по поводу это чудовищного названии. Ехали, как показалось Соно до ужаса долго, словно через объездную. И вдруг!       — Стоп! — завопил вопелист.       Машина встала как вкопанная. Даже и не знаю, благодаря кому. Водителю ли? Сомневаюсь. Он вообще стал контуженным.       — Я щас вернусь, — буркнул Соно и хлопнул дверцей… и повисла тишина.       Семеня и поскальзываясь, Соно скрылся из виду за стрижеными тополями, но вскоре, как и обещал, вернулся. Молча и кутаясь в шарф, забрался в автомобиль и углубился в себя.       — Едем? — уточнил Павлюсик.       Соно кивнул, хотя маловероятно, что ему в ответ. Он был весь в себе и в шарфе, по самые глаза. Очнулся уже на той же самой подземной стоянке. На пустом этаже было все по-прежнему — маленький коридор и одна единственная дверь. Дылда Ирочка была на месте. Кнопка Светочка рядом. Анзи тут же потерялся, нет, то есть он как бы был здесь, и не был одновременно.       Ирочка тут же упорхнула в одну из арочек, а Светочка, выйдя из-за ресепшена, размеренно цокнала каблучками пару раз и стукнула костяшками пальцев в дверь.       — Матрёшки на месте, — заявила она.       Она даже не удосужилась приоткрыть дверь. Вместо этого она просто повысила голос. Наверняка было слышно даже на улице. Даже сквозь пластиковые стеклопакеты окон!       — А-а-а-а, — завопил Соно и, с трудом оттеснив высоченную Ирочку, влетел в кабинет Камиджо и ринулся с ногами на стол.       Проскользив немалый тормозной путь по огромному столу, он схватил Камиджо за воротник и даже приподнял. А еще он при этом как-то умудрялся придерживать шарф, который так и не снял. Закутанный в шарф до самого носа, он вызывал неоднозначное впечатление.       — Ну, как так можно? — прорычал Соно.       Вообще, если честно, казалось, он вот-вот начнет изрыгать пламя.       Камиджо выпал в осадок и только и мог, что хлопать глазами и радоваться, что Соно схватил его за воротник, а не за горло.       — А что случилось? — поинтересовалась Ирочка.       — Как что? — завопил Соно, продолжая трепать Камиджо, — мы теперь по вашей милости матрёшки.       — Но, это же так мило!       Это была уже невысокая Светочка. Видимо вернулась на шум. Анзи чуть не лишился чувств, ведь Ирочка была в красном пиджачке, который видимо только что накинула на хрупкие плечики. Он даже привстал на цыпочки, но как ни старался, выше Йо не стал.       — Если бы наш Жорюсик не прочитал эту писанину на листочке ТАК, и не написал бы это на обложке, я бы и слушать не стала! А так…, а давайте сфотографируемся! Ирочка, сфоткай меня с вокалистом. У вас такой голос! Такой голос! И такой классный шарф!       Соно раскраснелся, расправил воротничок Камиджо, сдул с него пылинки и повернулся к Светочке.       — Я — Соно, — проговорил он, выступая вперед индюком, — для вас просто Соно.       Он схватил руку Светочки, от чего та чуть не лишилась чувств, и принялся целовать, да так упорно, постепенно поднимаясь все выше. Анзи начал шипеть, да так громко и сам протолкался к Светочке, схватил ее за другую руку, левым глазом зыркая на Ирочку. Ирочка выпучила на разыгравшееся представление сразу оба глаза.       — Не лезь, — буркнул Соно, поддевая Анзи плечом.       — А тебе что, жалко! И вообще, я тут самый красивый!       На этот раз зашипел Соно. От Светочки он отцепился и прицепился, нет, не к Ирочке, он вцепился в руку Анзи, ту, которой он крепко накрепко удерживал Светочку, может, чтобы не сбежала. Вцепился и дернул. Светочка таки упала, только ни Соно ни Анзи до этого уже не было дела. Они… ну, были бы рога, бодались бы, а так, толкаясь, больше походили на петухов.       Обошлось, все же, без драки, но только благодаря Йо, который, подняв Светочку и повесив ее на Ю, схватил драчунов за шкирки и так и стоял между ними. Шарф на лице Соно завязался так туго, что он не сразу смог говорить, и вопить, соответственно. Ирочка тоже так бочком пробралась к Ю и в итоге вся фанатская любовь досталась ему. А Йо было все равно, он был голоден и потому был немного не в себе.       Соно и Анзи потом объявили Йо, да Ю тоже, бойкот, правда негласный, только это не помогло. Спокойный когда сытый Йо и весельчак Ю больше нравились… безопаснее как-то. Но сейчас не об этом.       Соно, не смотря на стычку, сиял как начищенный пятак, завернутый в шарф, искренне считая название «Matryouna Opera» самым лучшим и уже даже и не помнил, что ему не нравилось-то. Целое мгновение, ну, еще до того, как Ирочка и Светочка отдали всю свою фанатскую любовь невменяемому в тот день Йо и просто подвернувшемуся под руку первому Ю, Соно казалось, что он попал в рай на небеса, откуда собственно снизошел до простых смертных.       Ю досталось больше. Йо-то был не в состоянии, поэтому больше напоминал восковую фигуру самого себя и ни на что не реагировал. А принести конфет девчоночки не догадались.       — Ну что ж, — голос чуть пришедшего в себя Камиджо прервал фотосессию на столе с несчастным уже барабанщиком, и сказал, — Ирочка, Жанночка… «А, где Светочка?» — булькнуло в голове у Соно и Анзи независимо друг от друга. — Проводите ребят. Кроме них все уже почти готово. В гримерку их по одному… А мне, как ни печально, — он картинно вздохнул, — тут еще работать надо. Ну все, идите-идите!       Ирочка и Жанночка неохотно оторвались от Ю и едва ли не толкаясь вышли за дверь. Ребята за ними.       Соно, предвкушавший за этим «проводите» невесть что, и Анзи, слепо следовавший за близняшкой Светочки (не иначе) по имени Жанночка, перестали друг на друга кидаться как петухи, да и на Йо, державшего их. Да, Йо не прекратил держать их, он же был не в себе. Так и шли втроем.       Ю, шедший в самом хвосте, старался не так сильно выпучивать глаза, глядя на разные аппетитности, но ни к Ирочке ни к Жанночке не приближался.       Ирочка и Жанночка так и сопровождали их вдвоем, да то и дело, то разом, то по очереди поглядывал на троицу. Повели их они на этот раз совершенно в другую сторону. Коридоры на этот раз казались еще запутаннее. И с едой никто не попадался. Все помнили Йо и его похождения. Йо только не помнил. Ничего не помнил. И, кажется, даже себя не помнил. И вообще, казалось, он вот-вот позабудет, как ходить. Вообще, он скорее опирался на Соно и Анзи, а не вел их. Соно и Анзи кряхтели — терпели. Им просто отвлекаться не хотелось.       — Ну, вот мы и пришли! — хором проговорили девочки, отворяя двери.       Представшее перед ними странное зрелище порадовало только Ю. Это была зеленая от пола до потолка комната. Да еще и абсолютно пустая. Ну, почти абсолютно. Ребята поредевшими рядами вошли в гулкое помещение и растерянно растянулись на полу. Сначала трое во главе с Соно, а сверху Ю, заворожено разглядывавшие приятные стены и гадая, где раздобыть такой краски, чтобы покрасить свою комнату. Растянулись они, запнувшись об рельсы. Да-да!       Прочее оборудование для съемок еще не установили. «Почти» было громко сказано.       — Сюда-сюда, — верещала Жанночка, провожая Соно к визажисту. — Это Лана.       — Где Лана? Что за Лана? — поинтересовался Соно, поудобнее устраиваясь в кресле, мало ли, сколько нужно будет сидеть.       — Вот Лана! — хихикнула кнопка-близняшка, повиснув на двухметровом визажисте с чересчур миловидными чертами лица и гладкой кожей щек.       Паренек ее приобнял, щеки его запуновели. Соно, повернувшись вместе с креслом, растерянно глянул на стилиста, причем глянул основательно, с ног до головы. Паренек совсем засмущался.       — Я же просил не называть меня так при посторонних, — пробормотал он ей на ухо тоненьким голосочком.       — А здесь нет посторонних, подружка! Да же, Соня! — и она загадочно улыбнулась.       Соно понял, что ничего не понял.       — Приступим? — пробормотал паренек, многозначительно покхекав, а потом чересчур громко добавил. — Я вообще-то Леонид.       — А я что, я ничего, я вообще молчу. Я-то как бы не Соня.       Соно даже хотел поднять руки, показывая, насколько ему все равно, но не смог. Леонид, или же лучше Лёня, надежно привязал их накидкой прямо поверх шарфа.       — Ну да, — буркнул Лёня делано низким голосом. — Я ваш шарфик на вешалочку повесю. — Ух ты ж ёлки! Что за хрень?       Соно промолчал на столь неоднозначное высказывание на счет его обновки, а сам между тем гадал, как эту странную личность зовет Камиджо. Лёнечкой или Лёнюсиком. Это бы многое объяснило. Хотя можно потом у Анзи и Ю спросить, что они думают об этом человеке. Анзи тот еще бабник, а Ю всегда знает с кем можно выпить. Только вот скорее всего все они будут спрашивать у него, как у первопроходца.       Лёня рисовал Соно новое лицо, а Соно этого совсем не замечал, он все пытался разрешить эту задачу и высматривал в зеркале хоть что-то, что смогло бы ему пролить хоть немного света на это темное дело.       — Ну, вот и все! — гордо заявил Лёня, отходя в сторонку.       Соно очнулся и чуть не упал, хорошо хоть путы еще не были сняты и он остался сидеть.       — Наконец-то! — проворчала Жанночка, впорхнув в комнатку. — Лана! Целый час! Ужас! А нам ведь его еще одеть надо!       — А что я, он вертелся все время, — Лёня все тем же тоненьким голосочком принялся защищаться. — Все чего-то в зеркале выглядывал.       — Ладно-ладно, только не начинай, — пробурчала Жанночка, подхватывая Соно под руку, но тот не поддался, хотя пытался. — Да отвяжи ты его!       — А чего?       Судя по изменившейся тональности голосочка, Лёна обиделся. Он дернул за три разных веревочки в разных местах в разные стороны, и накидка свалилась к ногам Соно. Едва это случилось, Соно взвился в воздух и как воздушный шар на ветру, потащил якорь-Жанночку, клещом державшуюся за его руку, в неведомом направлении. Остановился только через три поворота.       -Ты чего? — возмутилась Жанночка, правда при этом кокетливо хихикнула и как-то недвусмысленно подмигнула Соно. — Не в ту сторону!       И вот уже Жанночка паровозом тянет Соно куда-то за кучу поворотов. Соно беспредельно размечтался, а очнулся уже в каком-то огромном шкафу в компании еще одной очень неопределенной личности. Неопределенными были и пол и возраст.       — Ну, знакомься! — проворковала Жанночка, подталкивая Соно в объятия желто-фиолетовой вешалки с глазами. — Это Верочка.       — З-з-здрасьте, — пробормотал Соно, стараясь не пятиться.       — Ух ты, какой симпатяжка! — проскрипела вешалка.       — Ну, вот и ладненько, — щебетнула Жанночка, похлопав Соно по спине. — Ну, я пошла.       — Куда? — Соно с щенячьими глазами повернулся ей в след.       — Как куда? За подготовкой следить! Ты же не единственный!       Жанночка, конечно, имела в виду, что еще четверых нужно привести в соответствующий с планами Камиджо на счет клипа вид, но только вот этой неосторожной фразой она сделала так, что толстенный слой тоналки на Соно отчего-то покраснел, причем с легким оттенком в зеленый. На целое мгновение мегавопелист задумался о сольной карьере, но к счастью вспомнил, что не любит сам себе наигрывать при сочинении, и быстренько одумался.       — Классная бородавка, — добавила Жанночка, обернувшись в дверях.       И она ушла. А он остался. Не один, но от этого было не легче.       Следующим в очереди к Лёне-Лане был Йо… ему ничего странным не показалось. И вообще он молчал. Его просто кто-то угостил ириской. Ириска была качественной и долгоиграющей. Йо не хотел, да молчал… впрочем, он хотел её!       Ю тоже совсем не сопротивлялся. Он вдруг припомнил, как они впервые выступали все вместе, там, еще в Безделинске, и в красках рассказывал это колдовавшему над ним стилисту, уже одуревшему от потока слов привязанного к стулу барабанщика. Лёна пожалел, что среди его инструментов нет кляпа.       Анзи, уже при параде, пришлось к стилисту вести несколько раз. Он охотно шел следом за своей невысокой стройненькой проводницей Жанночной, усаживался в указанное кресло, продолжая в прямом смысле что-то чирикать и мурлыкать, а потом вставал и выходил следом за ней. Уже на третьем заходе, пока Жанночка растерянно стояла подле восседавшего в очередной раз в кресле гитариста и озиралась по сторонам и как будто бы чего-то припоминала, морща лобик, Лёня надежно привязал Анзи к спинке кресла фирменной накидкой, а руки к подлокотникам проводом от второго фена.       Жанночка тут же ушла, все так же растерянно глядя по сторонам, в том числе за двери, под столы и стулья и в прочие темные углы. А Анзи тут же лишился чувств. Ну, почти. Он не замолкая, пытаясь подобно сове вывернуть шею на сто восемьдесят градусов.       — Фея! Куда ты?       Ответа не последовало и… Лёня пожалел, что не догадался привязать непоседливому клиенту еще и ноги. Правда, это легко можно было сделать прямо сейчас, ведь весовые категории были несопоставимы. Тут даже Йо курил бы в сторонке.       Когда получасом позже Лёня бесчувственного от недостатка женско-фанатского внимания Анзи вынес из гримерной прямо на руки Йо, кому же еще, все уже собрались в том самом зелененьком зале. Ю уже был тут, он ощупывал стены, ковырял кое-где пальцем и кажется что-то мерил линейкой. И где только взял? Ну не будем раскрывать всех секретов. А еще Ю то и дело охал и ахал, так ему нравился этот зелененький цвет.       Соно щебетал в сторонке с девчонками, штук пять их было, одни причем в комбинезончике. Анзи, услыхав щебет соперника, ожил, вырвался из объятий Йо, правда с трудом ибо пах от чего-то зефирками, и рванул токовать… то есть толковать с Соно что почем. Йо вздохнул тяжело и пошел искать настоящие зефирки. Ведь отчего-то ими пахло? В общем, если ожидание неизвестно чего затянется, Лёня будет в опасности… и как Йо не унюхал эти самые зефирки, когда был в гримерке? Запах отчетливо вел к входной двери. Йо взял след и целенаправленно приближался к выходу, поводя носом из стороны в сторону.       Планам Йо, хотя какие там планы, не суждено было сбыться. В дверях он столкнулся с Камиджо, и у того был такой странный вид, что у Йо (!!!) пропал аппетит. И было чему удивиться. Всегда приглаженный Камиджо был растрепан, блестючая когда-то рубашка была расстегнута едва ли не до пупа. И не только она была расстегнута. Да и половина блесток отсутствовала, а другая половина блесток была в волосах, там же были и очки.       — И где эта истеричка? — сходу выпалил он, перегородив вход.       Йо, а вместе с ним и все остальные, даже девочки и не девочки, три раза поменялись в лице. Никто из них еще не видел шефа таким. Он, впрочем, сам себя еще тоже не видел… в зеркале.       — А где Аямэ? — вдруг поинтересовался Соно, единственный, кто не так бурно отреагировал на пришествие разъяренного благодетеля.       Отмотаем назад…       Аямэ печально глядел в окно, пока очередной квадратный водила Камиджо с занимательным именем Павлюсик, профессионально крутил свою баранку. Ему что-то с утра грустилось. Настроение его было таким, каким обычно бывало только в дождь. Ему хотелось завернуться в плед и сидеть в тепле, глядя в окно. Вот он и глядел в окно, хотя предпочел бы быть при этом дома, а не в машине. А еще ему обычно при таком настроении хотелось есть. Лучше всего какую-нибудь свеженькую булочку, да хотя бы конфеты. И вдруг!       — Стоп, — завопил вопелист.       Машина встала как вкопанная, и Аямэ едва не расшиб себе лоб об собственные коленки.       — Я щас вернусь, — буркнул Соно и хлопнул дверцей… и повисла тишина.       А потом:       — Я тоже быстро, — кинул Аямэ, выбираясь следом за Соно.       Аямэ намеревался во что бы то ни стало отыскать себе булочек, и еще неплохо было бы прикупить кофе, да хотя бы три в одном, пакетиков десять. Булочки Аямэ отыскал в магазинчике через улицу по диагонали справа от левого перекрестка, там же отыскалось и кофе. А вот место, где стояла машина, что-то не отыскивалось. Впрочем, отнюдь не от того, что Аямэ заплутал. Нет. Ее там просто больше не было.       Аямэ вообще всегда в транспорте придавался раздумьям, и поэтому с трудом догадывался, куда ему нужно идти. Впрочем, возможно благодаря булочкам и кофе, который он сжевал сухим, он уже через пару часов добрался до пункта назначения.       Так случилось, что в тот самый момент, когда Аямэ подползал к заднему входу (ибо через центральный отчего-то на четвертый этаж хода не было), там спокойненько себе покуривал Камиджо. Аямэ был злым и уставшим, а Камиджо после этой неожиданной встрече зарекся курить. Да все бы обошлось, если бы Камиджо по глупости не поинтересовался, где это Аямэ носит.       Вернемся к съемкам… хоть они еще и не начались.       — А где Аямэ? — поинтересовался Соно, самый бесстрашный наш человек.       — Вот и я о нем же! — уже куда спокойнее проговорил Камиджо, застегивая рубашку и поправляя волосы.       — Вы о чем? — поинтересовалась Жанночка, если конечно это все еще была она, может это уже опять Светочка? Если они конечно не тройняшки. — Аямэ уже давно у Верочки! Она от него в восторге. У нее в коллекции столько шортиков на тощих девочек, а у нас все пышечки… Лана тоже там.       — А юбки у нее значит только для меня? — пробормотал Соно, стараясь, конечно, чтобы его никто не услышал, только вот как всегда некстати в воздухе повисла почти абсолютная тишина.       — Где юбки? — удивился Камиджо.       — Нигде, — пробормотал Соно, стараясь затеряться среди немногочисленных декораций в виде старых стульев и многочисленных софитов и проводов.       Камиджо от Соно отвлек шум в коридоре. Спорили какие-то девицы и все в павильоне отчетливо слышали «где моя юбка». Два десятка пар глаз направились в ту сторону, где только что с невинным видом ковырял стенку Соно, пристроившись к Ю, да только его там уже не было. Он к тому времени уже аккуратно пробрался к выходу, где и столкнулся с Аямэ.       — А вот и я! — воскликнул клавишник, сдувая длинную челку с глаз. — С кого мне продолжать свою экзекуцию?       — Это все они, — невпопад буркнул Соно, намереваясь протиснуться мимо мелкого, но невероятно монументального Аямэ.       — Ты куда это? — поинтересовался он.       — Да никуда, — пробормотал Соно, старательно разглаживая на себе юбку, которая правда больше всего была похожа на мешок из лоскутов.       — Что это на тебе за хрень? — подозрительно прищурившись, поинтересовался Аямэ.       — Это не юбка! И вообще, так надо! Я пошел, мне там еще шарфик надо забрать…       — У Верочки? Так она ушла. Так что это у тебя за хрень?       — Это не юбка!       — Да причем здесь юбка! Мне ли возникать? — прошипел Аямэ, указывая на черный балахон с белыми кружевами, из-под которого было не видно, в шортах он или нет. — Я спрашиваю, что это у тебя за хрень на губе?       — А, это? — Соно потрогал свою обновку и немного поморщился, все-таки прокол был свеженьким. — Нашло вот что-то.       Аямэ долго смотрел на бородавку на нижней губе Соно, а потом кое-что сопоставил и понял, что именно по вине вопелиста он прошел полгорода пешком. Клавишник уже конечно немного поостыл… с виду. В общем, о вокальных данных вопелеста узнала вся округа. Соно убегал, истошно вопя, прятался за всех, кто попадался ему на пути, а они, завидев горящие глаза Аямэ, разбегались в стороны, падали на пол, лишь бы не попасться ему под руки. Минут тридцать бегали по этажу, потом уже по всему зданию. Через пару часов на Ютюбе появилось немало видео, как к офисному зданию в самом центре Дыры (кто не помнит, подскажу, что так называется город — столица края, куда наши ребята перебрались под Новый год) съезжаются два десятка машин, и больших и маленьких, с самыми разнообразными цвето-графическими схемами на бортах и сиренами, визжащими на все лады. Голос странно одетого молодого мужчины, бегающего по кварталу от другого странно одетого человека непонятного пола, эти сирены заглушить не смогли.       Съемки, конечно, состоялись, только не в этот раз. А для начала Камиджо немало пришлось потрудиться, прежде чем Соно и Аямэ отпустили. Откуда? Не скажу!