Thanks to the Photographs/Благодаря фотографиям

            Как бы Гермиона себе его ни представляла, поместье Ноттов не имело ничего общего с её ожиданиями. Конечно, внешний облик оправдывал семейную фамилию и пробуждал зловещее предчувствие, чем-то напоминая особняк из «Улики», но интерьер оказался экстравагантным в худшем смысле этого слова. Устроившись на диване в гостиной на первом этаже, Гермиона оказалась окружена обилием плюшевой фиолетовой мебели, чёрной кожи, золотых украшений, которые выглядели бы ещё более неуместно, не будь они из настоящего золота, и разнообразием меховых ковров, не подходящих вообще ни к чему в этой комнате. Пугало и ужасающее количество зеркал отовсюду, она не могла пройти даже метр, не наткнувшись на своё отражение.              — Знаешь, — с трудом выговорила Пэнси, одной рукой удерживая бокал с мутноватой шипучей жидкостью, а другой указывая в сторону Гермионы, — я ненавидела тебя.              — Я тоже тебя ненавидела! — радостно воскликнула Гермиона.              — Ты так раздражала! — отчаянно прокричала Пэнси.              — Ты была такой сукой!              Она хихикнула, слегка покачиваясь и проливая жидкость из бокала на диванные подушки.              — Да, однозначно.              Гермиона рассмеялась, опрокинула свой стакан в попытке сохранить вертикальное положение и, встретившись взглядом с Пэнси, схватилась за живот. Они безудержно хохотали, пока Пэнси наконец не смогла выговорить:              — Давай будем подругами!              — Хорошо!              Она обхватила руками шею Гермионы, и они вдвоём перекатились с дивана на пушистый ковёр с принтом под зебру.              Драко, Нотт и Забини, сидящие на диване напротив, переглянулись.              — Что ж, господа, — произнёс Забини, поднеся стакан к губам. — Официально заявляю: ад замёрз.              — Я готовился к тому, что их взаимная неприязнь никуда не денется, — сказал Драко, сделав большой глоток и поморщившись. — Всё, чего я хотел, так это чтобы они элементарно могли вынести пару минут в присутствии друг друга. А это, — он махнул рукой в сторону Гермионы и Пэнси, которые теперь спорили о том, кто кому будет заплетать волосы, — пугает.              — Согласен, — мрачно проговорил Нотт.              — Нет, нет, нет! — внезапно закричала Гермиона, закрыв рукой рот Пэнси, чтобы та не подпевала песне Селестины Уорлок, играющей из колонок. — Стоп! Селестина Уорлок — ужасная певица! У тебя совсем вкуса нет?              — Прошу прощения! — обиженно смахнула её руку Пэнси. — Это у тебя вкуса нет, если ты думаешь, что Селестина плохая певица! Она Поющее Волшебство!              Гермиона застонала.              — Мать Рона одержима ею. На Рождество она постоянно напевала «Котел, полный крепкой, горячей любви», и теперь каждый раз, когда я слышу эту песню, мне кажется, что вот-вот из ушей польётся кровь.              Пэнси серьёзно кивнула.              — Ты права. Селестина Уорлок чудовищна. Понятия не имею, почему она так популярна.              — Знаешь, кто бы тебе понравился? — просияла Гермиона, выпрямившись и положив руки на плечи Пэнси. — Spice Girls!              — Кто?              — Нет, скорее всего, ты бы возненавидела их, — пренебрежительно ответила Гермиона.              — Прости, я тебя не слушала, — моргнула Пэнси. — У тебя розовое пятно на футболке.              — Да, потому что ты пролила на нас напитки. Посмотри на свое платье!              Она опустила глаза вниз, а затем перевела полный ужаса взгляд на Гермиону.              — Я облилась!              — Я знаю!              — Полагаю, я должен положить этому конец, — произнёс Драко.              Забини прищурился.              — Только, блядь, посмей.              Но в итоге Драко всё же пришлось положить этому конец примерно час спустя, когда Гермиона и Пэнси решили, что нет идеи лучше, чем отправиться поплавать голыми в одной из самых больших ванных поместья. И сквозь слёзы и крики они с Ноттом кое-как смогли оторвать девушек друг от друга. Пьяный или нет, обычно Драко трансгрессировал в Хогвартс, но в этот раз он был не один и не мог так рисковать. За неимением других вариантов следующий час они с Гермионой провели, трясясь в компании храпящих стариков в Ночном Рыцаре.              Гермиона была искренне поражена, что её не вырвало в ту же секунду, как они прибыли в Хогсмид, да и Драко, выходя из автобуса, держался за живот и выглядел пугающе бледным. Она не особо помнила, как им удалось добраться до замка, но на их пути было на удивление много опрокинутых мусорных баков, а Драко падал так часто, что утром однозначно проснётся с синяками.              Казалось, она лишь моргнула, и вот они стоят во дворе перед большими дубовыми дверями. Прогулка на свежем воздухе сделала своё дело, хотя ей всё равно требовались немалые усилия, чтобы не покачиваться на месте, когда он протягивал ей зажжённую сигарету. Это была действительно прекрасная ночь — идеальное завершение замечательного дня, который она не скоро забудет, несмотря на алкоголь.              Гермиона сделала затяжку и подняла голову, чтобы посмотреть на Драко. Он был тёмным силуэтом в холодных отблесках луны. Черты его лица не казались больше такими острыми и избавились от этой знакомой с детства надменности. Губами он удерживал сигарету, зажигая её кончиком палочки. Она задумалась, какие на ощупь его волосы: мягкие и шелковистые или склизкие от зелья для укладки. Его серые глаза были такого же оттенка, как у Сириуса Блэка. Вероятно, он унаследовал их от своей матери…              — Грейнджер, почему ты так на меня смотришь?              — У тебя очень красивые глаза, — пробормотала Гермиона.              Драко поднял брови. Те самые глаза расширились, пока он какое-то время просто смотрел на неё перед тем, как прочистить горло и снова затянуться. Она наблюдала, как он поднимает взгляд к звёздам и выдыхает дым. Слова Вероники, сказанные в начале той недели, внезапно промелькнули в голове. Прошло уже действительно много времени… и это не обязательно должно что-то значить…              — Грейнджер? — не выдержал Драко, он явно чувствовал себя некомфортно. — У меня что-то на лице?              — Шшш. Я думаю.              Перед ней Драко Малфой — один из Священных двадцати восьми, единственный наследник Малфоев и Блэков. Это ничего не будет значить… и если он не ответит взаимностью, можно будет списать всё на алкоголь…              — Клянусь Мерлином, Грейнджер…              — Могу ли я кое-что попробовать?              Взгляд Гермионы опустился к его губам. Он переминался с ноги на ногу и явно колебался, прежде чем ответить.              — И, если конкретнее, что именно ты хочешь попробовать? — практически прошептал он, как будто внезапно испугавшись, что их подслушают.              Гермиона шагнула вперёд, и он замер. Скорее даже остолбенел, затаив дыхание. Она уронила свою сигарету на землю, сделала ещё один шаг и осторожно приподнялась на носочках, обхватив рукой его подбородок и поворачивая к себе.              Она демонстративно посмотрела на его рот и подняла взгляд. Искры, мелькнувшей в серых глазах, оказалось достаточно, чтобы она сократила пространство между ними и прижалась к его губам. Мягко и нежно, как будто прощупывая почву.              Но как только одной рукой он притянул её ближе, а другой запутался в волосах, углубляя поцелуй, их движения стали резче. Грубее. Требовательнее. И Гермиона никак не могла понять, почему ей потребовалось так много времени, чтобы понять, что вот он, прямо здесь. Она могла бы сделать это ещё несколько месяцев назад, когда он впервые оказался в её комнате. Это было так чертовски хорошо. Так необъяснимо правильно.              Им нужна была скамейка, стена, хоть что-то. Потому что теперь она абсолютно точно не собиралась останавливаться. Не сейчас, когда он заставил её почувствовать себя настолько свободной. Вероятно, свободнее, чем она была до войны или даже до того, как была принята в Хогвартс. Она судорожно обдумывала варианты. Её спальня слишком далеко, как и его. К тому же их уже ловили в коридорах после комендантского часа, и она не собиралась это повторять.              Вывод, к которому Гермиона в итоге пришла, был… ну, вероятно, она не сможет завтра смотреть Невиллу в глаза. Но она пьяна, и едва ли это имеет значение. Нет, самое важное сейчас — как можно скорее раздеть Драко.              Гермиона прикусила его нижнюю губу и медленно отстранилась, он двинулся навстречу в попытке снова сократить расстояние, но она лишь ухмыльнулась и отступила дальше. Драко затуманенным взглядом наблюдал, как она молча взяла его за руку и потащила вперёд, прервав зрительный контакт только в тот момент, когда они дошли до двери в Теплицу номер два. Тут же уловив её намерение, он распахнул дверь и затащил её внутрь.              Через несколько мгновений она уже сидела на ближайшем столе, и он снова целовал её, теперь ещё более страстно. Драко сжал её бёдра, и она обхватила ногами его талию, запустив пальцы в волосы. Такие нереально мягкие.              Не теряя времени, Гермиона расстегнула его ремень и приподнялась, чтобы избавиться от юбки, пока он губами изучал её шею. Его член пульсировал в её ладони, когда он, тяжело дыша, стянул рукава её топа и опустил его к животу. Он осыпал лёгкими поцелуями её грудь и нетерпеливо откинул в сторону лифчик, тут же резко снимая трусики.              Они одновременно простонали, когда он вошёл в неё, и с этого момента их движения стали быстрее. Агрессивнее. Их ничего не сдерживало. По теплице разносилось невнятное бормотание: «о, чёрт», «да, Грейнджер», «так хорошо?», а также громкий визг, когда Гермиона локтем задела горшок с Ловушкой Дьявола, уронив его на землю и освобождая растение, которое тут же обвилось вокруг лодыжки Драко. Она неловко попыталась дрожащей рукой направить на него палочку, и, о боже, как она была благодарна за невербальные заклинания, потому что сомневалась, что простой Люмос сработал бы между этими громкими хриплыми стонами.              Стол, на котором она сидела, раскачивался в такт движениям Драко. Он сжимал её бёдра, оставляя горячие поцелуи на груди и шее. Растения вокруг падали вниз, покрывая пол россыпью керамических осколков. Но их это не волновало. Даже в какой-то степени подбадривало. К тому времени, когда Гермиона отчаянно выкрикнула имя Драко, впиваясь ногтями ему в спину, а он обессиленно простонал ей в шею, теплица выглядела так, будто на неё обрушился торнадо.              На какое-то время они оба замерли. Драко прижался к ней тяжело дыша, пока она нежно перебирала его волосы. Это… это было так успокаивающе. Это было слишком. Тишина напрягала, и поэтому она нарушила её.              — Невилл никогда не должен узнать, что это сделали мы.              Драко усмехнулся, и она расслабилась, улыбнувшись, когда он всё же выпрямился, чтобы одеться. Расположившись на соседнем столе, он достал сигарету и, затянувшись, протянул её Гермионе.              — Я могу вызвать домашнего эльфа, чтобы навести тут порядок, — неохотно предложил он.              Гермиона уставилась на него, широко распахнув глаза.              — О, только не начинай, — закатил глаза Драко, но тут же ухмыльнулся. — Предлагаешь оставить всё так до прихода Лонгботтома?              Настала её очередь закатывать глаза. Она вернула ему сигарету, разочарованно вздохнув.              — Так и думал, — самодовольно сказал он.              Гермиона готова была ответить, но он смотрел на неё так, будто ждёт, что она выдаст очередную речь о Г.А.В.Н.Э., поэтому она лишь покачала головой и натянуто улыбнулась.              — Спокойной ночи, Драко, — сказала она, повернувшись к двери.              Выходя, она услышала, такой мягкий и тёплый голос, что на секунду задумалась, а точно ли они были в теплице одни.              — Спокойной ночи, Грейнджер.