□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Белеранте не говорит, как находит свободную от пассажиров комнату. Скорее всего убивает их, уже намного позже думает Фугецу, выбивает им место и фальшивые билеты на случай проверки, но в тот момент она совершенно не думает ни о чем подобном. Она чертовски сильно устает — содержание двух нэн-зверей дает о себе знать — и скоро засыпает. Вне кабинки происходит хаос, кто-то умирает, слышатся крики, но вместе с этим для местных реалий это скорее норма, чем отклонение. Пока она отдыхает, Белеранте умудряется смотаться куда-то и добыть им одежды попроще, не столь вычурно, что помогает им более-менее слиться с толпой. Нэнчо не озабочена подобными проблемами, она создание из ауры, и меняет облик в мгновение ока. Становится даже немного завидно. Континент, где планируется массовая высадка, довольно скоро. Так говорит Белеранте. Он еще поясняет, что черта с два это настоящий Темный Континент, и, честно говоря, так даже лучше. Встречаться с чем-то потенциально опасней собственных родственничков Фугецу ничуть не улыбается. Так проходит день, два. Их не ищут. Скорее всего на верхних ярусах полная анархия, и никому нет дела до младшего принца, абсолютно не владеющего нэн. Пока состязаются такие мастодонты влияния и связей, как Бенджамин, Церредрих и Камилла, побег Фугецу выглядит слишком незначительно. Но им это на руку. Иногда она видит, как Белеранте болтает с кем-то по интеркому, и предполагает, что, скорее всего тот очкарик из судебной команды повязан с Ассоциацией охотников в тесный клубок, и побег они покрывают. Ей слегка любопытно, как там Сенрицу, но добиться ответа от такого простофили, как Белеранте, невозможно. В один день они сидят в кабинке и наслаждаются обедом. На вкус — кошмар, особенно после приготовленных лучшими поварами блюд, но если хочешь жить — то особо не повыпендриваешься. Приходиться подавить внутреннего эстета и есть молча. Хотя, стоит признать, булки тут пекут в сотни раз вкуснее, да и у мяса оттенок вкуса как-то поярче, но скорее всего это связано с запредельным количеством канцерогенов и прочей химии, которой их, королевских особ, не пичкают. На Фугецу — дурацкая кепка с логотипом какой-то авиакомпании и цветастая куртка на майку и шорты. Увидь ее мать сейчас, загрызет. Белеранте выглядит поприличней, хотя можно ли так назвать кислотно-розовую «гавайку» — вопрос. Ест он до ужаса щепетильно. Нет, ну вы посмотрите. Как пальчики то оттопыривает. — Значит, сойдем на этом континенте? — подытоживает их долгие размышления Фугецу. Когда тот с жутко заумным видом кивает, кривится. — Точнее, я сойду. — А-ага. — А ты будешь заниматься тут какими-то жутко секретными и важными делами. — Именно такими. — Это глупо. К черту дела. Пошли со мной! Когда она произносит это и вскакивает с места, случайно скорее, поддаваясь порыву, Белеранте бросает на нее осуждающий взгляд. Это тот взгляд, которым часто пользуется мама — Я Взрослый, А Ты Говоришь Чушь. Конечно же он не соглашается. Не стоило даже пытаться. Глупость, глупость. И ты, Фугецу, тоже очень глупая. Хотя нет, Белеранте тоже очень глупый, но он старше, а потому еще может давить на нее авторитетом. Некоторое время Фугецу барабанит пальцами по столу. Скажи ей неделю назад, что они будут участвовать в смертельной охоте со старшими родственниками, она увидит смерть сестры, объединится с каким-то малознакомым мужчиной и сбежит с ним от матери в какие-то дикие дебри в духе дешевых любовных романов… Ни за что бы не поверила. Но сейчас она сидит с ним за столом, ест дешевую еду и размышляет, волноваться ли ей о странных чувствах по отношению к самому дерьмовому шутнику на всем корабле. Откусывает еще немного. Нэнчо рядом болтает ногами, лежа на кровати. Полистывает журнальчик. — А если… чисто теоретически, я сойду на тот континент, и меня убьют те же… «руки», что убили Фугецу? — Не попробуем — не узнаем, — беззаботен, как и всегда. — Ритуал уже нарушен. Своими действиями мисс Прудо развязала твоим родственничкам руки. Я уже слышал, что Камилла кого-то придушила, что вроде как не в рамках условий… Плюс, скорее всего, есть какие-то лазейки в условиях. Мы в любом случае поймем о полном провале вашей забавной инаугурации на пост короля по исчезновению Качо. И смотрят на нее, оба. Разумеется, Нэнчо не оставляет это внимание без ответа и демонстрирует им довольно простой жест, комбинацию из плотно сжатого кулака с оттопыренным средним пальцем. Странно думать о ней… не как о сестре, они идентичны за исключением парочки реплик вне роли, но когда Фугецу узнает о смерти сестры, то четко проводит черту. Это — не Качо. Хорошая имитация, защитник с ее обликом, но не сестра. Наверное, такой можно и пожертвовать?.. — Скорее всего что-нибудь вроде временной смерти может сойти… Я не знаю. — Ты предлагаешь мне умереть?! — Всего на секундочку, — обольстительный Белеранте во всей красе. — Как насчет тебе всего на секундочку пойти к черту. — Н-да, — тянет, — дурное влияние твоего нэн-зверя на лицо. Эй! Качо-химе, что это вообще такое, а? Продолжает разыгрывать представление, улыбается, шутит, но взгляд его максимально пуст. Ничего там нет, в этих янтарных глазах. Словно все равно. Фугецу давно это чувствует, эту искусственность в их отношениях, будто тот факт, что он с ней дурачится — просто хорошо сыгранный фарс, пик актерского мастерства. Кроме, наверное, дерьмовых шуток. Нельзя так дерьмово шутить и не быть при этом искренним. Но почему? Ведь ему и правда все равно. Но он продолжает этот затянувшийся розыгрыш, глупую шутку. Играет, притворяется, спасает ее, даже если это может стоить ему жизни. Может, он не соврал? Про то, что же он там говорил… Про амбиции взрослых. Но она вспоминает, как он убеждал ее, что тут — на нижних ярусах — безопасней, как тянул ее сюда. Как хорошо он тут ориентируется, все знает… Словно ищет. Белеранте может сколько угодно дерьмово шутить и улыбаться, но Фугецу (пусть и дурочка, быть может) все равно видит следы усталости на его лице. Это заметно по красной сетке капилляров в глазах, полопавшихся. По легкой заторможенности, чуть охрипшему голосу. Все это видно. Фугецу уверена, что по ночам, когда она спит, он не отдыхает, а удаляется. Кого-то искать? Тех «друзей»… Но всякий раз, когда он возвращается, когда она сквозь сон чувствует открытие двери, его едва слышимую походку (для человека такого роста это просто поразительное умение), она чувствует легкий шлейф аромата в воздухе… Запах металла. Запах крови. Ей это не нравится. — Ты давно отдыхал? — между делом интересуется она и отправляет еще кусочек пластикового мяса в рот. На нее странно смотрят. — В смысле? — Ты… как бы это сказать… тупишь. Иногда. Ты не спишь, да? Некоторое время Белеранте явно переваривает ее вопрос, но затем кивает. Медленно, отстраненно. Ощущение, будто он не слишком понимает, о чем она. Хотя вопрос элементарен. Спал бы нормально — не попался бы в столь очевидную ловушку. Просто небольшая хитрость, чтобы вывести его на чистую воду. — Не сплю. Я же должен охранять тебя, — смеется. — Когда ты в последний раз нормально спал? — Ого, что за допрос? — шутливо хмурится, упирает руки в бока. — Зачем тебе это? — Ты сейчас отвечаешь за мою жизнь, — главное придать голосу строгости и льда, мол, все серьезно, а вовсе не допрос ради других целей. — Я должна знать, что человек, который меня спасает, способен позаботиться не то, что обо мне, но хотя бы о себе. — В последний раз я нормально спал до отплытия. Довольна? Господи, тупица. Придурок. Настоящая бестолочь. Ради него Фугецу готова даже нарушить свое правило не ругаться. Какая мораль, когда рядом ходит вот это бедствие? Немыслимо. — Ты должен отдохнуть. Не ходить куда-то по ночам, а нормально выспаться. Слышишь? Это приказ. Я знаю, что ты ни во что не ставишь мои слова, но, — Фугецу указывает на него пластиковой вилочкой. Угроза, вообще-то, — если я увижу, что ты не соображаешь, я найду способ превратить твою жизнь в ад. Ты слышал? Белеранте, кажется, искренне поражен. — Н-да, теперь я вижу, что ты представитель своей поехавшей семейки, — когда она мрачнеет, тут же, со смехом, добавляет: — Такая же стервозная, как и Камилла. Ой, кошмар! Они переругиваются. Фугецу клянется, что если этой ночью (и следующей) он выйдет куда-то помимо покупки еды, она его придушит. Разумеется, эта бестолочь не воспринимает эту угрозу всерьез, посмеивается, но честно-честно клянется, что да, так и сделает. Его определенно забавляют их переругивания, и чем дольше это продолжается, тем сильнее Фугецу выходит из себя. Но что она может? Он — охотник, владеет нэн. Способен убить человека. А она даже сестру спасти не сумела. Но этой ночью он действительно никуда не идет. Фугецу слышит, как он беспокойно бродит по комнате, словно запертый в клетке зверь. Сквозь полуприкрытые ресницы видит, как он скрывается в ванной комнате… Поднимается на локтях, стараясь не разбудить Нэнчо. И осторожно заглядывает в дверную щель, ослепительно сияющую во мраке комнаты. И видит. Но это не Белеранте. Точнее, он, но… Упершись руками в раковину, что-то бормочет. С его лицом что-то не так. Оно другое. Глаза иной формы, более острое. Волосы отдают алым цветом. Но Фугецу видит это наваждение всего на секунду, потому что в следующее мгновение он проводит рукой по лицу и вновь превращается все в того же Белеранте, что она знает. И, следом, оборачивается к ней. Фугецу моргает.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
И, когда распахивает глаза, вместо пустых янтарных глаз Белеранте видит другие. Но такие же пустые. В их комнату входит Гон. Его лицо мертвенно спокойно, чересчур. Она никогда не видела его таким: на его лице всегда есть какая-нибудь эмоция, яркая. Гон — как солнце, часто улыбается, постоянно болтает. Или хмурится, смешно, морщит нос. И это пугающее равнодушие заставляет ее насторожиться, вскочить на ноги. В голове невольно возникает образ другого лица Белеранте. — Что-то не так? — осторожно интересуется Фугецу. Тянется рукой к настольной лампе. Нет смысла скрывать намерение. Если это настоящий Гон, то он глупо отшутится. Если это другой человек с его лицом, или с самим Гоном что-то не то… То намек весьма прозрачный. Но тот, кажется, отчего-то не понимает, и спокойным слегка озадаченным голосом роняет: — А что-то должно? И хватает ее за руку. Быстро. Ту, которой она тянется к лампе. У него крепкая хватка, стальная, а во взгляде появляется странная уверенность. Осмысленность, наконец-то. Но сейчас это никак не радует, скорее наоборот. Следующая попытка вырваться обламывается, силы Фугецу ничто против Гона — профессиональный охотник, как никак, пусть и без нэн — и она скалится, когда он начинает тащить ее к выходу. Однако, держит запястье так, чтобы не сломать. Что бы не происходит, это явно не умышленное злодеяние. Но что же это такое? — Идем. С тобой хотят познакомиться. — Я не хочу ни с кем знакомиться, — пытается затормозить она. Безрезультатно. — Тебе понравится! — бодро отзывается Гон тоном, каким он обычно говорит о каких-то заумных хитрых знакомствах, что приведут их к Белеранте. — Там добрые люди. Надо просто увидеться. — Гон! Отпусти! — Зачем? Словно искренне не понимает. Несколько секунд Гон тупо смотрит на нее, затем моргает. И вдруг роняет: — А и правда — зачем туда идти? Э-э-э… В его голове происходят какие-то сложные процессы. Может, это чей-то контроль? Что-то вроде нэн. Если Гон не способен им сейчас воспользоваться, то логично, что он легко может попасть под чью-то атаку. Тем более такую способность. Но сейчас он в ступоре… Почему-то, видимо, у контроля есть свои слабости, либо же спящий нэн Гона дает о себе знать. В любом случае, Фугецу не собирается терять время даром на размышления, а потому, пользуясь заминкой, кричит: — Аллука! Помоги! — Аллука? — Гон моргает. И пропускает удар по голове. Аллука пикирует на него на Гона, словно коршун. Подпрыгивает что ли, кто знает, но этого хватает, чтобы руку разжали, и Фугецу дает деру. Недалеко: из комнаты не выйти, эти двое сцепляются мертвой хваткой и начинают кататься, а потому она, не долго думая, хватает телефон и тут же набирает Киллуа. Тот моментально поднимает трубку, словно только и ждет. Терпеливо выслушивает ситуацию, угукает, словно ничего такого, потом сухо — звучит насмешливо, впрочем — бросает: — Огрей его чем-нибудь тяжелым. Полезно будет, дуриле такому. Когда Фугецу опускает взгляд вниз, Гон уже седлает Аллуку и начинает бить кулаками. Удар у него сильный, но, даже без должных тренировок Аллука — все еще результат отборной евгеники семейства Золдик на протяжении множества столетий. Никакой талант не способен преодолеть науку и удачный выбор генов. Но Фугецу отнюдь не собирается бросать новообретенную знакомую в беде, а потому делает то, что и хотела ранее: хватает лампу и бьет ею наотмашь. Как бейсбольный игрок. Хо-о-оум ран! — Какого черта?! Что-то настоящее в Гоне явно остается, и он оборачивается на нее. На лицо с макушки стекает кровь, выглядит в целом опасно, но то ли голова у него деревянная, то ли лампа уже не самое страшное, с чем сталкивался его затылок, Гону хоть бы хны. Но он оборачивается на Фугецу, что дает Аллуке фору: та резко распахивает глаза и рвется вперед, змеей оборачивает руки вокруг его шеи и начинает душить. Они вновь валятся на пол. Тяжело дыша, Фугецу опускает взгляд на зажатое основание лампы в руке. Разбита. Осколки потом будут находить ближайший месяц. Хорошо, что они в Метеоре — никто не удивляется шуму и возне на соседнем этаже, не приходит разбираться. Когда они были на корабле, одна лишь попытка проникнуть к Качо в комнату завершилась мгновенной проверкой от Сенрицу. А тут, кажется, никто не почешется даже если они выкинут Гона из окна. … что они не собираются делать, конечно, но просто на всякий случай! Но борьба не равна: Гон все еще сильнее, он все же профи. В какой-то момент он скидывает Аллуку с себя и вновь вцепляется ей в глотку, его лицо принимает странно сосредоточенное выражение, и, может, это обернулось бы чем-то плохим, но… Фугецу не успевает огреть его второй лампой, потому что ровно в эту секунду в комнате, подобно ангелу, появляется Киллуа (от него разит озоном и статическим электричеством) с какой-то блондинкой в дурацкой шапке на руках, и первое, что он делает — пинает Гона в живот. Тот издает «ух». Откатывается. — Я тебе глаза на жопу натяну и не посмотрю, что ты делал это не по своей воле, ебень! — голос Киллуа так и пышет гневом. Он резко разжимает руки, и блондинка спрыгивает на пол. — Разберись с этим дурнем, ради бога. — Если бы не Бизефф и плата, то фиг бы ты меня заставил! — злобно пищит та в ответ. Взмахивает руками, отчего Фугецу замечает у нее на руках всего по четыре пальца. Затем, в одну секунду, оказывается рядом с Гоном, пока тот старается подняться. Не дает ему даже пикнуть, зажимает нос пальцами и склоняется. И, когда от подобного наглого действия тот закашливается и начинает дышать ртом, буквально вцепляется ему губами в рот. Смыкает зубы, и в следующую секунду… Фугецу кажется, что она уже ловит галлюцинации, но нет: блондинка, словно в игре, где ртом ловят конфеты в воде, выхватывает что-то прозрачное и склизкое изо чужого рта и глотает, затем, облизывается. Шумно выдыхает. Гон явно шокирован. Даже не пытается подняться, валяется на полу и тупо моргает. Тем временем Киллуа сидит рядом с Аллукой и воркует, как наседка, в ответ на что та пихает его ладонью в лицо: — Отвянь! Дурила. — Сама дурила! — огрызается Киллуа. Поднимает жутко серьезный взгляд на блондинку, взгляд мрачнеет, все по классике резкого переключения настроения за секунду. Прямо как в фильмах. — Ну что, Хина? Это оно? Названная облизывается с таким видом, словно сожрала не что-то супер отвратительное, а какую-то внеземную амброзию. Потягивается с довольным видом. — Ага! То самое хацу! Ну и тупость, почти сразу испаряется, — цокает и сетует. — Ну вот, я думала, он просто свихнулся… Теперь реально придется болтать с Бизеффом. Скукотень! — Что происходит?! — опасливо интересуется Гон. Но вместо ответа получает обломанным основанием лампы прямо в лоб. Пусть еще помолчит, дурила.