□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Дальнейший путь лежит еще выше. Гон предполагает это из того, как работают подобные крепости: самое ценное, если оно действительно хранится тут, должно лежать как можно дальше от земли, чтобы ушлый воришка не пробрался и не наткнулся на сокровище сразу. Конечно, возможно, что эту логику могли поставить в крайне интересную эротичную позу, но Гон не видит в этом какого-то замысла или нужды по крайней мере в данном конкретном случае. Скорее всего логика «ЖЕМЧУГА» проста до безобразия. Значит, меч наверху. Тут и так крепость по всем канонам подобных пространств, о какой фантазии вообще речь? Везет еще, что лабиринт оказывается с подлянкой в виде разъезжающегося пола и с хоуи на крыше. Но вообще выглядит так, будто Гон участвует в каком-то невероятно дерьмовом снафф-фильме. Беготня по лестницам уже не вариант, потому он решает избрать другой путь. Итак, как забраться на крышу, но не привлечь внимания никого изнутри? Верно — по стене! Все еще остается проблема с хоуи, но когда Гон выглядывает в окно, то смотрит вниз и не видит там никого: скорее всего противник думает, что он послушный мальчик, который не станет вылезать прочь сразу после того, как пробирается внутрь, не логично же. Хоуи либо уходят, либо поджидают в другом месте. Но даже если предположить, что они сидят в засаде, готовые к внезапному появлению из окна… Гон рыщет по этажу и в конце ухмыляется, потому что находит то, что так долго искал: то есть, теневую сторону. Сейчас ночь, лунного света нет. Нельзя надеяться только на освещение с улицы, а тут из маяков — разве что окна. На стене его не должно быть видно, только если хоуи не используют инфракрасное зрение, но тут уже ничего не поможет. Гон критично смотрит на руки: пальцы целы, к счастью, особых проблем с карабканьем возникнуть не должно. Стены тут тоже кирпичные, есть за что уцепиться. Он хрустит шеей, после чего аккуратно ступает на подоконник, а с него — уже к ближайшему выступу. Пагода явно старая, скорее всего времен Ишвальды, ее просто восстанавливают, а нет ничего лучше для скалолаза, чем старинная постройка с кривыми стенами, не знавшими никаких стандартов. И вот он ползет вверх: спокойно, аккуратно, задерживаясь рядом с окнами. Главное в таком деле — не мелькать на подоконниках, и пусть из них выйдет лучшая опора, но всего лишь один шаг — и смерть. Гон уверен: внутри все как на измене, ждут подставы, а если его заметят, то тут же пошлют хоуи. Тут он не сумеет уклониться, а противоядие Замзы вряд ли сможет вылечить от целой кучи стрел в спину! Он же не дикобраз, честное слово. Эта дорога проходит без особых приключений. Пару раз он едва не срывается, но успевает вцепиться пальцами так, что повисает. Никакого упавшего кирпича вниз, ничего, что привлекло бы внимание хоуи, в этом Гон осторожен. Но остается последний рубеж — очередной подоконник, последний на пути (дальше лишь голая стена), и Гон аккуратно заглядывает внутрь. Там… пустая деревянная комната, не сказать даже, какая именно. Он замирает, внимательно высматривая, что находится внутри, благо свет лампы позволяет, но там даже никого нет, на полу пыль — кажется, не слишком-то часто это местечко используют. Решив больше не искушать судьбу, Гон встает на подоконник и рывком открывает окно, затем проникает внутрь. К счастью, пагода не настолько высокая, чтобы его сбило давлением. Там он вновь приваливается к стенке и пару минут отдыхает, переводя дух. Честное слово, это очень весело, но так утомительно! Для такой работы подошел бы Киллуа, это он мастер быстрого перемещения, а еще и скрытности — не зря же учится искусству убийства. Может, стоит взять у него пару уроков? А то он привык решать все громкими словами и кулаками, а тут нужен деликатный подход, вся эта чушь… Затем Гон ударяет себя по лицу. Не время киснуть! Он с трудом поднимается и осматривает себя: что там на спине страшно представить, на боку рана… ну, мягко говоря выглядит печально. Но ничего. Если он близок к крыше, то и меч будет скоро. Но там сто процентов будет охрана. Это не чутье, логика — и Гон угадывает, когда перед подозрительной дверью с яркими красными драконами видит низкую тонкую фигуру. Когда та оборачивается, у него чуть сердце в пятки не уходит, потому что первое, на что он натыкается: острые кошачьи уши, тонкое лицо… Но нет, это не Питоу и не Джайро: морда более животная, с характерной заячьей губой, пусть и без шерсти, плюс волосы черные, пусть и с белыми пятнами. Наверное, какой-то мутант или такая же химера. На примере Джайро легко понять, что из кошки и муравья-химеры выйдет отличная смесь. Одет новый противник в черную облегающую броню, на спине короткий плащик… Черт, выглядит стильно. Гон решает не играть пиписку и озвучивает это вслух, отчего непонятный кошкопарень заметно смущается. — Спасибо? — Ты уж извини, но мне придется тебя побить! Очень надо внутрь. — Впервые вижу вора, который извиняется. Кошкопарень срывает с ремней на спине короткий нож и проворачивает его в руке. Взгляд его смягчается, самую чуточку. Только сейчас Гон понимает: говорит с заметным акцентом, скорее всего реально мутант из местных. Может, как Годива — потомок переселенцев, которые с кем-то там скрещиваются? Но все, что он может — просто пожать плечами. — Я не люблю быть пафосным мудилой. — Это говоришь ты, объявивший хозяину войну? — Блин… Это стиль! Типа, необходимость, ок? — Гон пожимает плечами. — Я невольник некоторых особенностей ведения бизнеса. Честное слово, будь моя воля, я бы просто твоему боссу морду набил, ну, потому что это проще, но и сам не выходит. Неожиданно, на губах кошкопарня проступает усмешка. — Мне нравятся такие люди, как ты. Более честные. По крайней мере я вижу, что ты не полный дурак, пусть и поступаешь глупо, — указывает мечом на Гона. — Я знаю, что ты называешь себя Первым. Позволь представиться и мне. Я каган племени Северного Ржавого Пояса. Мое имя — Кат Ши. Гону, честно говоря, плевать, как зовут кошкопарня, но он выглядит честнее, чем Джайро. Не ведет пафосных речей. Они начинают крушить друг вокруг друга, из оружия у Гона разве что кулаки, и это довольно отстойно, когда твой противник вооружен заточкой. Но что тут поделать? Он пленник обстоятельств. Кат Ши не хочет нападать первым, его задача прежде всего — охранять товар, Гон это понимает. Нет жажды крови, как от здоровяка внизу. Но тот тоже был доволен вежливым обращением, неужели найти путь к сердцу противника так легко, если ты нагло врываешься к нему в дом? Все это… пахнет политикой, тем, что ведет Бизефф. Нечто совершенно далекое от Гона. Потому первым приходится броситься именно ему. От правого хука Кат Ши с легкостью уклоняется. То ли этот короткий разговор играет свою роль больше, чем Гон способен вообразить, то ли еще что-то, но в ответ он бьет рукоятью, в подбородок, и Гон отшатывается, едва не прикусывая язык. Вот это неудобный противник, это точно! В отличие от предыдущих, Кат Ши использует плавную технику атаки, легкую, почти невесомую: он словно танцует, уклоняясь, и редко ударяя в ответ, но если бьет — то ощутимо. Скорее всего это техника основана на стиле боя солдат Ишвальды, как Росинант, осознает Гон, только вместо болевых точек — самые опасные для здоровья. Вроде вены на шее, или точки между ребер, чтобы добраться до сердца. Сам он не успевает попасть по Кат Ши в ответ вообще, и это начинает раздражать. Было бы хацу!.. Но нет, он может лишь беспомощно терять силы. Скорее всего именно в этом план Кат Ши и состоит: сейчас он застанет момент, когда Гон свалится с ног от усталости, а потом оглушит его и потащит к боссу. Это, конечно, выполнит цель Гона, потому что так он сумеет поговорить с главой «ЖЕМЧУГА», но он хочет сделать это на своих условиях! Но как одолеть противника, против которого у тебя нет шансов? Кат Ши — не его поля игрок. Слишком быстрый и верткий. Гону привычней драться с теми, кто атакует в лоб, а не игриво со стороны, почти вежливо. Разумеется, тут все дело в этике, и прочем… Он морщится, когда тонкие лезвие оставляет рядом с раной на спине поперек другую, тонкую, не столь глубокую. Рычит, пытается ударить, но Кат Ши вновь отклоняется, будто несерьезный и вовсе. Если он отсюда выберется… Займется рефлексами! Особенно без нэн! Черт возьми, теперь идея выработать хацу, которое заблокирует ему нэн в принципе в обмен на тело из стали не выглядит столь уж глупой. Но все это — мысли о будущем. А что сейчас? Гон пытается сделать подсечку, но Кат Ши перепрыгивает его ногу и ударяет коленом в нос. Слышен влажный хруст, по подбородку сразу начинает течь что-то теплое. С такой кровопотерей ему точно скоро конец! И без хацу он не сможет ничего сделать! Паника захватывает Гона, но в то же время другая его часть ощущает небывалый восторг: вот он, противник, с которым интересно драться! Кто-то, кого не интересует убийство, нечто большее! Наверное, подобное торжество ощущал и Хисока, когда встречал кого-то нового? Так Гон думает; всего на секундочку, и их лица с Кат Ши оказываются друг напротив друга. Тот не улыбается, сама грация и спокойствие, лицо будто фарфоровое. В эту секунду Гон ощущает лишь одно: желание разбить эту красоту своими руками, посмотреть, Кат Ши будет корячиться на полу, подельник злодея, пока сам Гон будет смотреть на него сверху вниз, слишком самоуверенного и заигравшегося… Это незнакомое чувство охватывает его так резко, что Гон не успевает среагировать, когда глаза у Кат Ши закатываются, а сам он вдруг камнем падает перед Гоном. Вот так просто. Несколько секунд он тупо пялится на распластавшееся тело под ногами, не понимая, что тут вообще произошло. Пинает его пару раз, чтобы удостовериться, но ничего не происходит. Потом слышит кокетливое «кхе-кхе» рядом, резко поднимает голову и вскидывает кулаки, готовясь; однако перед лицом у него стоит человек, которого он… Нет, никогда в жизни не видит. Гон настолько в шоке, что не может решить, зол ли он на то, что его катарсис нарушают, или благодарен за спасение! Просто пялится на этого умника, а он… Нет, лицо какое-то знакомое, жутко… Это молодой юноша: у него очень красивое почти женственное лицо, глубокие темные глаза с сиреневым отливом. Короткие волосы в неаккуратной, но явно задуманной прическе. Одетый в рубашку с закатанными рукавами и черным скучным галстуком, в высоких военных сапогах. На фоне грязного и побитого Гона — прямо суперзвезда. Они целых несколько секунд пялятся друг на друга, прежде чем неизвестный прикрывает рот ладонью и кокетливо подмигивает. — Мог бы и спасибо сказать, увалень. Речь его с образом не вяжется совершенно. Гон лишь оторопело моргает. — А? — Н-да, совершенно не меняешься, все такой же тупой. Ну же, — неизвестный взмахивает рукой, и на его ладони начинают гарцевать бумажные обрезки, невероятно тонкие. — Неужели никак не можешь догадаться? Темные глаза — характерная черта для части поколения Золдиков, достающиеся им от матери; управление бумагой, явное знание, кто такой Гон, и, конечно же, проникновение в место, где сейчас находится нечто ценное, что можно украсть, потому что хозяева крепости слишком отвлечены на другого вторженца… Детали складываются сами собой. Но когда Гон видит Каллуто — это точно Каллуто — в последний раз, тот напоминает джаппонскую куколку, а не на миниатюрную версию Иллуми. Ничего удивительного, что между ними так много общего, но Гон как-то не слишком меняется с пубертатом, а тут кого-то явно сбивает на сраном грузовике! — Н-да, толку от тебя сейчас ноль, — Каллуто трясет головой и хватает Гона за руку, после чего тащит за собой внутрь. Его бумага прорезает замок, словно нож масло, и алые двери с драконами перед ними наконец раскрываются, обнажая довольно тесную комнатушку внутри: там деревянные пол и стены, нет окон, а на постаменте в центре стоит тот самый клинок, который ранее показывает Гону Юйди — точно такой же отвратительный, как и на фото. Но Гон все еще не понимает, почему вдруг Каллуто ему помогает, потому что Каллуто — Редан, а у них с Гоном есть… как бы это назвать? Некоторые трудности друг с другом. Мягко говоря. Вылазка того не стоила, сокрушается он. Можно было просто взорвать тут все и остановиться на этом. Глупость! Ну, то есть, круто, что он добирается до меча, но теперь это даже не личный плевок в лицо. Если кто-то узнает, что тут был Редан, то его подвиг в тотальном сокращении местных работников померкнет. Ну вот! Потому он одаривает Каллуто крайне недовольным взглядом; тот растягивает губы в вежливой улыбке, знакомой еще с первой их адекватной встречи. Кажется, чует грядущую претензию. На фоне бумажные человечки ковыряются с замком, явно предпочитая пилить все тихо и долго. Ну да, самая работающая техника. — Какими судьбами? — потом Каллуто щелкает языком. — Хотя не говори ничего. Мне все равно, это Нобу о тебе стенает. — Нобунага? — Гон вскидывает бровь. Это после смерти Фейтана-то? Что-то тут не сходится. — Да. Потому что ты напоминаешь ему Уво. В общем, не важно. Мы тоже тут… — они оба косятся назад, на меч в стеклянной защите. Скорее всего там была какая-то нэн защита, но Каллуто уничтожает ее в тот момент, когда Гон отвлекает кошкопарня. — Хотим спереть оружие. Данчо очень понравилось. — И это вся причина? — А нужно что-то еще? — парирует Каллуто. Ну да, ругается про себя Гон, Куроро в своем репертуаре: крадет просто потому, что красивое. С другой стороны, это намного лучше грандиозных речей и поводов. Такое даже Гон понять способен! Он еще раз косится на уродливый древний клинок, после чего хмуро осматривает Каллуто. — Ты как-то поменялся. — Правда что ли? — Каллуто сводит тонкие брови на переносице. — Ну, я — не ты. Когда стукнул возраст, то пришлось менять красивые кимоно на что-то более практичное. Хотя иногда надеваю, но фасон приходится брать другой: женские на плечи не лезут. Мать рыдала не хуже, чем когда свалил Киллуа. Кстати где он?.. В другой части пагоды? — Он не со мной. Каллуто явно не верит, потому Гону приходится осторожно добавить: — Я решил поступить слишком глупо и опрометчиво даже для его стандартов, потому не позвал. — Я что, слышу благоразумие в твоих словах? — Иди-ка ты в жопу! — Тогда… — Каллуто медлит, продолжая смотреть на закрытый стеклом меч, — может быть, свалим вместе? Вместе? Идея так себе, но Гон обессилен, из него все еще течет слишком много крови, а убивать Редан его точно не станет — иначе бы не было разговора, да и Нобунага всегда может сыграть решающую роль. Он хмурится, потом пожимает плечами. Ну, если подумать, все можно обставить еще лучше: он не просто в одиночку плюет в лицо главе «ЖЕМЧУГА», но еще и зовет на дело легендарных воров. Так сказать, грандиозно нагадить в тапки. Опускаясь на пол рядом со стеной, он чувствует, как начинает ломить кости. Боги, лишь бы он и правда не заразился чем-нибудь в подвале с личинками. На больничный времени уж точно нет. Подобный ответ удовлетворяет Каллуто, и он кивает. Когда растягивает губы в тонкой улыбке, то начинает напоминать Иллуми еще больше, и Гон рассеянно замечает: да уж, порой кровь слишком сильна. Хорошо, что он не берет с собой Киллуа, тому бы не понравилось. — Можешь пока отдохнуть, — голос Каллуто доносится глухо, словно из-под воды. — Я закончу начатое, а потом мы отправимся к «Паукам». Глаза начинают слипаться. Опасно дремать на территории врага, но Гон уверен, что Каллуто не врет. А если и да… То он с того света вернется, чтобы его достать и свернуть шею. Это обещание.□ □ □ □ □ □ □ □ □ □
Когда Гон распахивает глаза, спина больше не болит. Он лежит на чем-то не очень мягком, над головой — грязный деревянный потолок, рядом слышна возня. Рубашки на нем нет, но сверху он прикрыт чем-то пушистым, будто шкурой. Стоит ему чуть приподнять голову, то сперва он замечает на себе дешевое синтетическое одеяльце под мех непонятной белой зверюшки, и уже потом — небольшую печку, которую окружают хорошо знакомые ему ребята, включая Каллуто. В отличие от последнего, Редан драматично не меняется: Мачи лишь отпускает волосы длиннее, остальные же выглядят точно так же, как Гон помнит их еще в Амдастере. Однако кое-что все же приобретает новые детали — это Нобунага с повязкой на глазу. Будто пират! Тот сидит рядом с импровизированной постелью Гона, и все это время смотрит назад, но когда слышит шевеление, то оборачивается и расплывается в довольной ухмылке. — Йо, Гон! Это очень странно! Он должен быть зол за то, что Гон помогает Хисоке в Новой Мекке! Забывает, что ли? Но это же совершенно неправильно, так не должно быть! Ладно еще Каллуто, ему плевать на Фейтана, но Нобу знает Фейтана так долго, а Гон просто приходит и позволяет Хисоке его убить! Такие вещи так просто не отпустить! Его замешательство явно заметно, и Нобунага торопливо поясняет (хотя, видимо, думает о совершенно иной причине паники): — Ты так крепко отключился, что Каллуто пришлось тащить себя на спине сюда. Два часа в отрубе провалялся. Если что, раны мы обработали и ту, что на спине, почистили, вроде бы проблем быть не должно. Э, ну, если Мачи не соврала. Хорошо тебе досталось! — Э, спасибо? — Гон недоуменно моргает. — Мы слышали о твоих выходках в городе, — Нобунага наклоняется ближе и ухмыляется шире. — Столько шума и пафоса… Честное слово, я сначала был уверен, что это Хисока — больше походило на его поведение, чем твое. Ты же, типа, не такой дурень! Кстати, как там «воскрешение»? Ну естественно Нобунаге напоминает это Хисоку — потому что Гон и старается, чтобы веяло именно его духом! Но последний вопрос, очевидно, с подвохом. Нобунага вроде как «прощает» Гона (может, просто решает оставить круговорот мести в стороне, раз уж подворачивается возможность состыковаться вновь), но все равно помнит про угрозу возвращения. Может, это даже к лучшему. Если бы Нобунага внезапно про все позабыл, было бы в миллион раз сложнее и страннее! С трудом Гон садится на постели и ощупывает торс. Ну да, бинты, как он и ожидает. Башка тоже перевязана. Хорошо, что он сам по себе крепкий, такой удар закончился бы хорошеньким таким сотрясением, и ближайшие пару дней работать бы он точно не смог. Вздыхая, он поднимает усталый взгляд на Нобунагу. — Расслабь булки. Я к этому не особо подобрался. Лучше не упоминать про информацию от Дюллахан… — Э, передай Мачи мою благодарность. — Не за что, — откликается та у печки, явно подслушивающая разговор и этого не стесняющегося. — Не ожидал, что вы уже будете тут, признаться. Ты только не смейся над всем этим представлением, мне просто надо поговорить с главным в Лунцзю, а он не реагирует ни на какие провокации вообще. Приходится заниматься идиотизмом. Нобунага так хмыкает, что Гон мгновенно щурится. — Так. — Да ладно тебе, Гон. Ты всегда идиотизмом страдаешь. Однако размышления о том, простит ли Куроро убийство еще одного товарища (ну чисто случайно) прерываются тем, что, наконец, ближе подходит сам данчо. Он опускается рядом и заглядывает Гону в глаза. Признаться, выглядит он сейчас намного лучше, чем в их последний разговор, да и с рукой уже полный порядок, пусть Гон и видит тонкую сетку шрамов на ладони. Да уж, Хисока тут… наделывает дел. Спустя секунду Куроро переглядывается с Нобунагой, и тот, хмыкая, покидает место, отмахиваясь, мол, храните свои секретики. Голос у Куроро спокоен, как и всегда. Странно, что он не злится… А может, думает Гон, тут происходит то же, что и с Курапикой. Куроро просто растет над собой и преодолевает бесполезную ненависть, потому что толку от нее не будет. Это лишь Хисока живет на ее топливе долгие десятки лет. Даже Курапика переучивается за меньший срок, хотя Куроро и Редан имеют непосредственное отношение к гибели его клана, а Хисока же… Хисока… Нет. Хисока — феномен нелогичного проецирования образов. Ему везет, что хотя бы на пути попадается Гон! С таким кровавым маршем в принципе найти хоть кого-то, кто способен образумить, невозможно. Хотя, кажется, Хисока отчего-то симпатизирует Пакуноде… Ладно, не имеет смысла. Пакунода мертва. Хисока — тоже. А они с Куроро уже взрослые люди, которые не будут мстить друг дружке до скончания веков. — Значит, не нашел способ воскрешения? — Даже если найду, я Хисоке головомойку устрою, прежде чем дам на вас даже смотреть. — Мы интересуемся не за этим. Но зачем, размышляет Гон, и потом его посещает страшная догадка. Ну конечно, они же могут выкопать трупы товарищей! Чисто теоретически, если источник и правда вернет к жизни, то будет достаточно небольшого источника ДНК. Наверное. Черт знает, как именно тут все работает. — Каллуто сказал, что встретил тебя у хранилища меча… Зачем он тебе? Экий осторожный вопрос. Гон лишь пожимает плечами. — Не пойми превратно, все гораздо проще, чем ты можешь себе вообразить. И рассказывает то, что задумывает с Юйди. В общем, история получается не такой уж и длинной, Куроро лишь изредка что-то переспрашивает, но общий смысл затеи доходит до него довольно быстро. В этот раз их цели не противоречат друг другу, хотя, думается Гону, Куроро бы одолжил ему меч на время, если бы так требовалось. Что-то в нем после всей кутерьмы с Хисокой тоже неуловимо меняется, просто трудно сказать, что конкретно. После завершения рассказа он откидывается назад и барабанит пальцами по коленям. — Да уж, история, конечно… Вмешиваться я не стану, уж прости. Мы тут исключительно за сокровищами. — Так даже лучше. Не хотелось бы больше людей втягивать в этот цирк. Потом повисает пауза, и Гон со слегка виноватой ухмылочкой добавляет: — Раз уж я до этого знатно обосрался, да и сейчас вы меня спасаете, то за мной небольшой должок. Зови, если потребуется помощь. А я… — он поднимается на ноги и трясет головой. Вроде бы стоит ровно. — Думаю, мне пора! А то еще наведу кого-то на ваш след, будет неловко. — О, — доносится позади голос Каллуто, — об этом можешь не беспокоиться. Ты уже. Он врывается в помещение, бумажные лепестки порхают вокруг него целой стаей. Видимо, с их помощью наблюдает за ситуацией. Удобная способность, почти как жуки Замзы. Он видит, как напрягаются остальные, как поднимается на ноги Нобунага, хватаясь за меч… Но останавливает их всех одним лишь жестом, следом за чем мягче добавляет: — Я разберусь. Они тут только за мной. — Не боишься? — Нобунага хмурится, и Гон самодовольно фыркает. — Ты за кого меня принимаешь?! Вот уж ему опасаться этих придурков. Он покидает убежище и вразвалочку выходит навстречу людям «ЖЕМЧУГА»: там целая толпа около тачек, рядом с которой стоит толпа в видавшего виды одежке, но все еще достаточно грозная. Нэн пока не возвращается целиком, пробивается вспышками, но Гона это совершенно не беспокоит. Он понимает, что его вряд ли станут тут убивать, потащат к боссу для разборок. Наконец-то, долгожданная встреча. И всего-то потребовалось убить кучу людей, чтобы она свершилась. Вскидывая руки, обозначая, что он сдается, Гон насмешливо произносит: — А вот и я, ваш драгоценный преступник!.. Меч, кстати, я уже продал. Можете даже не искать. Никто ему не отвечает. Он сам спускается вниз, позволяет двум крепким парням позади закрепить наручники. Удивительно, но никто не заламывает ему руки, ничего. Необычайно вежливо со стороны главы «ЖЕМЧУГА». Но, возможно, это просто попытка не разбудить зверя — не зря же он показательно вырезает целую пагоду, полную наемников. В последний раз он бросает взгляд назад. В мелком здании не горит свет, но Гон знает, что Каллуто за ним наблюдает. — Глава хочет поговорить с тобой. Хмыкая, Гон молча садится в автомобиль.