Хлопотная неделька

- НЕТ! - резко вскочил Киришима, хватаясь за пустоту рукой и пялясь в стену. Частое нервное дыхание постепенно пришло в норму. Солнце уже грело щеки, слепило сонные уставшие глаза, но совсем не трогало холод пустоты в душе. Яркие плакаты героев комиксов, фигурки на полках, шкаф книг, рядом с комодом для вещей. Эйджиро уткнулся лицом в ладони, постепенно отделяя реальность ото сна. Скорее даже кошмара, в котором его душу, солнышко, принца отбирали у него черные руки, ухватывали из объятий, а красноволосый юноша ничего не мог с этим сделать и просто тянулся к воздуху. Это ужасное видение преследовало его пару дней. Он винил себя в случившемся? Да. Осознавал масштаб своих терзаний? Скорее всего нет. Единственным решением было свалить все на нервы и стресс. " Эээх.... Как я устал от этого... Мне нужно пройтись." Подумав об этом, подросток встал, потягиваясь и зевая после утомляющего сна. Солнце ярким бликом пробежало по глазам. На столе лежала ручка рядом с открытой тетрадью. Там был недоделан пример из алгебры. Стройные цифры и буквы ложились в идеальное решение, показывающее, с какой легкостью это было сделано. Синусы, коэффициент наклонной, производная, экстр.. Эстр... Это даже не выговоришь... На последнем действии, в самом низу страницы, рядок цифр кончается резкой линией, будто рука дрогнула нежданной судорогой. " Ему, наверное, стало плохо тогда, и он решил пойти в аптеку или больницу...." Не в силах больше думать об этом, Киришима закрыл тетрадь и пошел вниз. Уже на лестнице он почувствовал запах жаренных с беконом яиц, горечь крепкого кофе. - О! Кардинал проснулся! - ответил веселый свежий голос Мицуки. Это задорное прозвище - кардинал - очень шло мальчику с растрепанными красными волосами и бойким, резвым характером, как у маленькой птички. Она занималась завтраком и, поприветствовав еще растрепанного Эйджи, вновь вернулась к яйцам и прочему. Все остальные уже сидели внизу и занимались своими делами: Масару выглядел крайне встревожено, но упорно пытался читать, Такеши занимался своими документами, а Мафую ему помогала. Ее выплаканное лицо посветлело при взгляде на сына. - Ты хорошо поспал сегодня, милый? - с надеждой на положительный ответ вопрошала она. Но лишь напомнила о сегодняшнем кошмаре... Темные образы, тягучие, будто из черной липкой слизи руки, тянущие Бакугоу в бездну... От одного воспоминания становилось дурно и выворачивало наизнанку. - Да, мам. Все хорошо, надеюсь, и ты выспалась?- проявив всю свою выдержку, ответил Эйджиро. Ничто не выдало в нем внутренне смятение: ни голос, ни движения или выбор слов. Только глаза его, всегда сияющие молодостью и счастьем, теперь были померкшими, словно старческими, забывшими о ранних летах своих. - Будешь завтракать? - спросила Мицуки. Она улыбалась своей свежей улыбкой, но смотрела на Киришиму такими же глазами бессонных ночей. Они вдвоем выбрали путь тихого страдания: не нагружать других, помогать тем, кто не так силен, как они. Это тяжкое бремя в моменты таких немых переглядок они делили между собой. Возможно, только благодаря таким мгновениям школьник не падал духом окончательно, не сходил с ума. Завтраки, совместные беседы за чаем. Бездействие? Не совсем. Во-первых, никто из взрослых не мог просто оставить работу и с головой окунуться в поиски и расследование, как и Эйджиро не мог забить на подготовку к школе, которая должна была начаться уже через две недели. Ко всему прочему они не могли сделать многого, как бы не пытались. Обойти ближайшие дома? Уже. Был ли толк? Конечно нет. Расспросить прохожих, повесить листовки. Все было сделано, но это единственное, что они могут. И это удручало всех еще больше... - Я пойду прогуляюсь. Могу зайти в магазин или аптеку, что-то нужно? - натягивал ветровку Эйджиро после сытного завтрака, хоть и ненадолго, но поднявшего настроение. - Ничего не нужно, не переживай, - со своей всегда милой улыбкой ответила Мицуки. На улице было немного облачно и ветрено, будто лето сообщало, что скоро уйдет. Прошло уже почти пять дней.... И с каждым часом вероятность найти его... живым.... Киришима встряхнул головой, отгоняя темные мысли. Он корил себя, что не сообщил о пропаже сразу, что допустил возможность о том, что Бакугоу просто ушел по-английски. Были потеряны дорогие часы, когда найти его еще было реально. А сейчас... " Нет. Еще есть возможность. Нужно верить. Может поискать его в парке? Или уйти чуть дальше к тому лесу? Или...." - Горячие слезы покатились по щекам, увлажняя уголки сухих губ, скривившихся от горечи безысходности. Красноволосый закрыл лицо ладонями, остановившись на пустой дорожке среди деревьев, неподалеку от домов. Где-то рядом пели птицы. Ничего вокруг не поменялось. Солнце не взорвалось, земля не разверзлась, человечество не вымерло. Всего лишь один из самых дорогих для него людей пропал. Киришима свалился на ближайшую скамейку, успокаиваясь. "... Если... Если ничего не станет известно через неделю, то... я попытаюсь отпустить" - решает он. Жизнь не готовила его к таким потрясениям, он не может с этим справиться. Спустя несколько минут он успокаивается - свежий воздух действительно помогает - и направляется к дому. Он идет в дом Катсуки. Мать встречает его с порога, и уже почти спрашивает его о том, насколько хорошо прошла его прогулка, но осекается, ничего не сказав. Ужас отражается на ее лице, слабо, но заметно, когда она видит своего сына: его лицо вымотано, как и в последние дни, но так же выражает будто спокойствие, которого так желала своему любимцу женщина, но, в сочетании с его состоянием, это казалось самым неестественным, что только могло быть на его лице. - Привет, мам. Я пойду в комнату, - спокойно, без дрожи говорит он. - Конечно.. Если проголодаешься, то в холодильнике есть остатки ужина. Подъем по лестнице, несколько шагов по коридору, немного скрипучая дверь. Был уже вечер, солнце за окном сгорало в своих ярких лучах. Эйджиро плюхается на мягкую кровать, утыкаясь взглядом в светлый потолок, играющий цветными отблесками в закате. Он действительно был спокоен сейчас. Будто на той прогулке что-то щелкнуло, важная истина открылась ему. "Катсуки... Я скучаю. Знаешь, сегодня я решил, что отпущу тебя, если за неделю ничего не станет известно. Возможно это ужасный поступок, но, пойми, я устал. Это все пожирает меня изнутри, засасывает в бездну. У меня осталось мало сил... Но пока они есть - я буду бороться до последнего! Верь в меня, я постараюсь за следующую неделю сделать все, что могу, но найду хоть ниточку, ведущую к тебе, если это возможно!" - Огонь решимости и энергии загорается в Киришиме. Эхо его прошлого, такого безпечального, вновь проявляется в нем. " Я верю, что ты жив, поэтому..." " Давай еще обязательно встретимся в этой жизни!" - думал про себя Катсуки, смотря в это время на почти сгоревшее солнце и зачинающиеся звезды. Сегодня был трудный день, но уже завтра он намерен начать действовать. *** Утром решимость подняла без будильника. С лучами солнца блондин встал, умылся и стал думать. " Так... Чтобы сбежать, мне нужна информация о моем местонахождении, плане здания, способах безопасности.... Да уж, звучит так, словно займет годы....." - печальные мысли ненароком бросились из-за угла, но Катсуки быстро их откинул.- "Нужно сосредоточиться! Хм... Должен быть кто-то, кто все это знает, или где все это написано...." Размышления прервал Алоис, зашедший в комнату с чистой одеждой в руках. - О, уже на ногах? Отлично. Сегодня завтракаешь с господином. *** На завтрак была обычная еда, только с широким выбором: от овсянки, до рыбного бульона. И чужой тяжелый взгляд, не дававший спокойно насладиться трапезой. Чун Лун был немного по-домашнему растрепан. Свободная шелковая пижама немного приоткрывала красивое, идеальное тело. Несомненно и его лицо было не абы каким, а безупречным. На него можно было засмотреться, можно было смутиться от ответного взгляда и легкой улыбки... Если только не знать о помешательстве, не знать чужих больных мыслей, не иметь тех воспоминаний в том кабинете, которые появлялись в голове Бакугоу, при взгляде на это чистое лицо. Господин, посмотрев на часы, встал и подошел к Катсуки, у которого по спине ручейком стек холодок. Чужая рука мягко взяла за подбородок, немного приподняв голову в сторону к утреннему свету. - Мне нужно идти сейчас, работа не ждет.- Любовался своим сокровищем маньяк.- Не скучай без меня. Алоис покажет тебе, где библиотека. И вообще по всем вопросам иди к нему.- Улыбка на его лице засияла чем-то похожим на заботу, и он потянулся поцеловать парня в лоб. " Нет! Не трогай меня" - Мы о таком не договаривались, - остановил рукой драгоценный мальчик, говоря спокойно, но с ноткой враждебности дикого зверя. - Ах да. Прости-прости.- Опечалено извинялся азиат и направился к выходу, давая наконец поесть! После завтрака Бакугоу решил осмотреть дом и попросил Алоиса показать ему тут все. Тот всем видом показывал, что ему это все не очень нравиться и делает он это только по приказу своего господина, но обзорную прогулку все же устроил. Некоторые комнаты сверкали вычурностью и роскошью Екатерининского дворца, некоторые были более сдержаны в своем оформлении, но от них все равно веяло другим, высшим светом. Можно было часами рассматривать картины на стенах, изящные вазы на подставках из редких древесных пород, вообще можно было забыться здесь, но только не сейчас. После хорошего сна и нормального завтрака к Катсуки вернулись рассудок и здравый смысл. Он пытался запомнить расположение комнат, коридоры, пытался нарисовать у себя в голове план здания. К его несчастью особняк был слишком большой и запутанный. Алоис будто нарочно несся от зала к залу, вниз по лестнице, а затем вверх, не останавливаясь больше чем на пол минуты сухого рассказа об очередной коллекционной безделушке. Бедный омега вымотался не на шутку от такой "прогулки". - Может продолжим после небольшого перерыва? - спросил он у горе экскурсовода. - Дай хотя бы воды попить. На красивом лице Алоиса проступила легкая усмешка, но вскоре опять сменилась обычным слегка хмурым выражением. - Конечно, юный принц, - передразнил он слегка ехидно,- мы как раз около кухни. Попросим его Высочеству стаканчик воды. - Его тон немного выбешивал. Рядом, через две комнаты и один поворот, действительно оказалась кухня. На невысоком табурете сидела пожилая женщина и чистила серебро. Заметив стоявших в дверях юношей она отложила свою работу и, встав, слегка поклонилась. Она была небольшого роста, по-старчески, слегка полновата. Ее морщинистое лицо будто улыбалось добротой, обрамляемое несколькими седыми прядками, видными из под платка. - Ох, это вы, Алоис? - Заговорила она тихим скрипучим голосом, который тем не менее был приятен, ни сколько для ушей, сколько для души.- А это верно почтенный гость господина?- Повернувшись к Катсуки, сказала она. - Я- Генетт.- Она вновь легонько наклонилась. - Можете просить меня о чем угодно, если смогу, то помогу. "Гость? Ха, скорее пленный"- заметил про себя блондин. - Добрый день, Генетт. Гость желает попить воды, не нальешь стаканчик? - ответил Алоис. Старушка ушла в глубь кухни, шурша длинной юбкой по полу и волоча ноги в тапочках. Двигалась она медленно, осторожно. Бакугоу стало как-то очень светло при взгляде на нее. От нее веяло спокойствием, любовью, домом. Он был готов броситься к ней в объятья, чтобы она его ободрила, пожалела, успокоила. Пока он витал в своих мыслях, женщина уже успела вернуться. - Почтенный, вот ваша вода. - Ее сухая, немного трясущаяся рука протянула стакан воды. - Кстати, почтенный, как мне к Вам обращаться? - Меня зовут Катсуки, бабушка. Спасибо за воду. - С дружелюбной искренней улыбкой принял стакан Бакугоу и отпил немного. - Ты выглядишь таким уставшим. Да и кожа с костями только у тебя! - запричитала старушка, с заботой оглядывая юношу. - Вот выглядел бы здоровее, от невест отбою бы не было, красивый ведь. - Последние слова немного смутили омегу. - Да что вы, бабушка. Уставший потому что нервничал в последнее время много, надеюсь скоро восстановлюсь. - Немного порозовев на неожиданный комплимент, ответил Бакугоу, тем не менее напомнив себе, что восстановится он, только когда выберется из этого дурдома. - Да.. Нервы это плохо. Ты не волнуйся, господин у нас добрый и щедрый. У ихней семьи работаю уж лет так... Ну десятков пять да наберется. С детства еще за ним ходила... Так он всегда ко мне добр был, не обижал, не бранил. Он может и со своими странностями, так у кого их нет? Да и судьба у него, эх... Он то обо всех заботится, просто немного по-своему. Такое милое щебетание старой женщины придавало милую непринужденную атмосферу, но, видимо, немного раздражало извечно хмурого Алоиса. - Это, конечно, очень хорошо, Генетт, но нам уже пора отправляться дальше. - С этими словами он отбирает стакан у Бакугоу и передает его женщине, немного поклонившись напоследок в знак благодарности и уважения. С милой улыбкой старушка берет стакан и возвращается к серебру. После двое еще немного прошлись по огромному особняку, затем Алоис отвел Катсуки в комнату, где его ждал ужин. Сегодня он мог спокойно есть, потому что этот ужасный господин задержался на работе или где-то там еще. Не важно. Главное, что блондин мог просто поужинать и поспать. "Как там все? Папа, такой плакса, небось уже весь извелся, ха?" "..." "Мама как всегда хорошо держится? Она же такая спокойная.... Эйджиро....." "Хочу увидеть их. Хочу их обнять. Хочу чтобы это было просто сном!" На его глазах проступили горькие слезы отчаянья, скрытого днем солнечным светом. Как он устал. Ему нужно отвлечься. "Та старушка... Генетт? Она такая светлая. Как может добрая душа вроде нее быть предана такому психу? Может, она мне поможет?... В любом случае, она болтлива и, видимо, достаточно близка с "господином", что мне точно должно помочь. Нужно с ней сблизиться." В эту особо яркую, звездную ночь, Катсуки ждали мирные сны.