Кассиопея

Октябрь, на деревьях все еще висят желтые листья, временами, медленно опадая на землю. Ветер уже не такой теплый, а после заката даже немного морозный. На улице уже стемнело и стало еще холодней обычного. Хенджину пришлось включить обогреватель в машине, ведь за время их прогулки она совсем превратилась в морозильную камеру. Феликс немного утомился, поэтому уснул. В салоне тепло и уютно. Сегодня Хенджин с ним о многом поговорили, и некоторые слова до сих пор крутятся у Хвана в голове. Феликс, как сказал сам Ли, самый обычный парень: учится, работает. Отца его не стало когда ему было 15. Школьник сильно его любил, и до сих пор любит. По его словам, это был очень хороший и искренний человек. Папа Феликса работал на заводе, любил свою семью и всегда старался дать самое лучшее для своего сына. Но несчастный случай, всего один неправильно подключенный провод, и огромный разряд тока убивает его. Прошло 2 года, а Феликс все еще никак не может отпустить это. Говорит, что это словно сон, и что проснувшись, он увидит как папа приходит с работы, а мама накладывает всем ужин и внимательно слушает его историю о том, как прошел, еще один, суматошный, день. Хенджин ничего об этом не знает, потому что родителей у него не было. Об отцовской и материнской любви он отродясь ничего не слыхал и не испытывал подобного. Ему этого и не понять уже. В любом случае боль Феликса он хочет разделить на двоих и уже разделил, когда сказал, прикоснувшись к ладони школьника: «Я заберу твою боль себе. Один ты не должен нести ее как груз на своих плечах» Хенджин и понятия не имеет как разделит эту боль совсем ничего не зная о ней, но уже то, что Феликс сам поделился этим с ним - значит многое. Феликс в этот момент замолчал, а после попросил Хенджина тоже рассказать немного о себе. «Тебе может показаться, сказал тогда он, что я простой, но на самом деле это совсем не так. Мне 24, родителей не имею, потому рос в детдоме, откуда сбежал когда мне было 10. Так и начал сам работать и учиться. Сейчас я работаю в... одной фирме. У меня пока отпуск. Как то так... » Феликс тогда назвал Хенджина сильным, ведь ему наверное пришлось через многое пройти, нежели самому Ликсу, и задумчиво поднял голову вверх, смотря на небо, наполненное темными тучами, будто спрашивая что-то у него. Возможно, тогда он говорил со своим отцом, которого так любил. Кто знает? Обычно люди так и делают. Либо что-то спрашивают у неба, либо у давно умерших предков, которых очень ценили. Ведь они там, наверху. Кто-то о них забыл, а кто-то все еще держит в своем сердце и памяти, никуда не отпуская. Они все слышат, все видят, но ничего не могут сделать. Молча оберегают и тихо переживают. О чем тогда думал и спрашивал Феликс - никому уже не узнать. Кажется это был очень важный вопрос, на который Ли сильно, но терпеливо, ждет ответа. Хенджин тогда тоже поднял голову вверх, но так и ничего не спросил. А о чем спрашивать? Будто что-то изменится или произойдет потом. Это просто какая-то глупость. Но, наверное, все же придет тот момент, когда Хенджину придется обратиться к небу, со слезами на глазах и жгучей болью в душе. А ведь он и вправду может прийти когда-нибудь... Хван не хочет об этом думать. Хенджин правда не понимает свои резкие перепады настроения. Минуту назад он улыбался подобно сумасшедшему (Сынмину), а сейчас внезапно поник, загрустил. Такое чувство, будто все это закончится чем-то плохим, но не для Хенджина, а для Феликса... Но Хенджин не может просто так оставить его, не может просто так оборвать все связи. Плохое чувство не покидает Хвана. Остановившись у подъезда блондина, Хенджин отстегнул ремень безопасности и посмотрел на мило посапывающего школьника. Это заставило его улыбнуться. Будить Феликса совсем не хотелось. И вот он опять, опять так беспечно уснул. В первый раз - на руках Хенджина, во второй - в его машине. Ах, Феликс, Феликс! Будить школьника все таки надо было, ведь его мама будет переживать. Поэтому Хенджин легонько трясет его для пробуждения. — Ёнбок, мы приехали. Просыпайся! — тихо шепчет Хенджин, наблюдая за школьником. — Ну мама, — бубнит Ликс, морща лицо. — Не хочу... — Тогда Хван Хенджину придется опять нести тебя на руках. — Н-не. Н-не надо! Я сам! — вскакивает Ликс, ударяясь о крышу автомобиля. — Ах! Школьник хватается за голову, почувствовав слабенькую боль. Хенджин тихо засмеялся, прикоснувшись к его блондинистой макушке. — Все хорошо? — Да, — кивает Феликс, засмеявшись. — Ёнбок, — зовет его Хван. — Из ваших уст это звучит немного странно. — Разве? — Да, — шепчет Ликс. — Я могу тебя так называть? — узнает Хенджин, дабы не доставить неудобства парню. — Можете, — кивает школьник. — Только делайте это реже. Мне, все же, Феликс удобнее. Хенджин кивает соглашаясь. — Твоя мама тебя ждет, ты не хочешь идти домой? — А? — вскакивает Феликс, очередной раз ударившись. — Да блин. Мы что, уже приехали? Хенджин смотрит на время улыбаясь, и кивает. — Уже 9 вечера. Думаю, тебе пора, — поглаживает Ликса по головке, про себя повторяя, что забирает его боль себе. — Уже? — пугается Ликс. — Спокойной ночи, Хенджин. — быстро отстегивает ремень и мчится к подъезду. — Спасибо за день! — скрывается за железной дверью, так и не успев получить ответа, ведь Хенджин даже не смог вымолвить и слова, торопившемуся Феликсу. Не успел, быстро тот убежал. — Спокойной ночи, — тихо шепчет Хван, долго смотря на старую, железную дверь подъезда, вслед своему ангелу. — Солнечный мальчик. *** Хенджин по дороге домой заезжает в магазин, купить сладкого, без которого сегодня явно не сможет. Телефон Хвана трезвонит, разрывается, и каждую секунду уведомляет хозяина об еще одном сообщении с угрозой. Он игнорирует, выбирает, какую шоколадку съесть сегодня, и остановившись на обычной милке, спокойно направляется к кассе. Но разве эти ублюдки просто так оставят его в покое? Стоило только выйти Хвану из магазина, как перед ним оказались два амбала, а позади этих амбалов коротышка босс, которой соизволил явиться сегодня собственно лично. — Далеко собрался, Хван? — издает смешок коротышка, проведя ладонью по, идеально уложенным, волосам. — Ну как бы домой, — шмыгает брюнет, спокойно раскрывая свою милку и беззаботно делая укус, наслаждаясь нежным шоколадом. — А ты каким ветром? — Ты ведь и сам знаешь, чего дурака из себя строишь? — Кто? Я? — драматизирует Хенджин, указывая на себя пальцем и вопросительно смотря на мужчину маленького роста. — Да ты что? — он поворачивает голову к одному из амбалов и трагично спрашивает. — Неужели я, строю из себя дурака? Ты тоже так считаешь, да? Всё, тогда ты пал в моих глазах, мой, уже бывший, и ранее незнакомый, друг! А еще... — он поближе подходит к нему, громко шепча на ухо. — Твой большой друг ужасно воняет. Что за парфюм он использует? Ты это, держись от него подальше, а то и от тебя так нести будет, — косо смотрит он на второго амбала, прекрасно зная, что тот все слышит. — Не смейте! — командует коротышка, замечая, что его подчиненные уже хотят нанести вред Хенджину без указа своего босса. Они слушаются и отступают. — Хван! Я много раз просил тебя об услугах и ты всегда помогал мне, временами неплохо так снижая цену. Но сегодня... — замолкает он, подходя к Хенджину поближе. — Ты серьезно подставил меня перед большими людьми и они заказали мне твою голову. — Ой как интересно, — делает задумчивый вид Хенджин. — А что ты раньше не сказал? Я бы побольше шоколада взял. — Хван! — Да что ты, блять! — уже злится брюнет. — Хван, Хван! Заебал, я жрать хочу, а ты мне не даешь, — обидчиво заворачивает шоколадку и кладет ее в карман, так и не доев. — Ты что, не понимаешь всю серьезность моих слов? Мне приказали убить тебя. Убить! — А мне похуй, — пожимает плечами Хенджин и обойдя коротышку, собирается уже пойти к своей машине, но амбалы мешают, преграждая дорогу. Брюнет собирается возмутиться, но не успевает. Бита, замотанная колючей проволокой, что мигом превращает кожу с мясом в месиво, прилетает ударом одному из них по лицу. Жёстко. Хенджин знает эту биту. Помнит каждую колючку, царапину, кровавое пятно. Помнит все криповые истории с ней и то, какая она стала величавая, побывав у каждого в руках из их, когда-то маленькой, семьи, что сейчас превратилась в одну большую, единую банду. — Я же сказал, что все будет не как в тот раз, — говорит парень, довольно улыбнувшись и закинув кровавую биту себе на плече. — Это потому, что здесь нет Сынмина! — закатывает глаза второй, скрещивая руки на груди. — Оу, Ли Ноу, Хан, — довольно тянет Хенджин, расплываясь в загадочной улыбке. — Рад вас видеть. Как путешествие по Парижу? — Путешествие то нормально. Но немного скучновато, — выдыхает Минхо. — Смотрю, у вас тут намного веселее. А где остальные? — Еще не в курсе. — А жаль, — с грустью проговаривает Ли Ноу. — Милый, давно ты не развлекался. Не хочешь исправить это? — не по доброму улыбается он, обращаясь к Хану. Тот бросает взгляд на мертвого мужика, чье лицо уже никогда не разобрать и довольно улыбается. — Конечно, дорогой, — соглашается Хан, поймав биту. — Тем более его друг остался совсем один. А это не хорошо. Оставшийся амбал достает пистолет, собираясь выстрелить в Джисона, но тот бьет его битой по руке, задевая проволокой вены. Пистолет отлетает куда-то в сторону, мужчина ничего не может сделать. — Ой, повезло, — тянет Джисон, облизав губы. — Сегодня я добрый, потому что вернулся домой. Поэтому, — усмехается. — Я убью тебя быстро и не заставлю мучиться. Happy death day, baby! Хан замахивается разнося череп мужику. Брызги крови разлетаются по всюду, а бездыханное тело мертво падает на асфальт. Джисон довольно улыбается, подходя к Минхо, который коротко целует его губы, смешанные со вкусом чужой крови. — Эй, Хенджин, а мелкий чмырик то сбежал, — замечает Ли Ноу, оглядевшись. — Да похуй, — отмахивается Хван. — Прибраться надо. Хорошо никого нет. — Сейчас наши люди приедут. Не беспокойся, — говорит Джисон, вытирая кровь с лица. Его белая кофта заметно изменилась в цвете. — Слышал, — шмыгает он, перешагивая через трупы и подходя к паре. — Вы должны были приехать в пятницу. Очередной сюрпрайз? — У Минхо спроси! — язвит Джисон, размахивая окровавленной битой. — Это не важно, — щипает его за щеку Ли. — Хенджин, ты ведь понимаешь, что теперь они от тебя точно не отстанут? — Понимаю — спокойно говорит Хван, доставая сигарету и наблюдая за тем, как возле них останавливается черный фургон и из него вылезают их люди, начиная чистку. — Если в те разы они просто проглатывали, то сейчас не будут. Что ты натворил, что они так поступили? — Минхо, наклоняет голову в бок, вопросительно взглянув на Хенджина, что закурил сигарету. — Не убил главного из Ориона. — Ты ведь обычный киллер, так почему? — Обычный? Минхо, ты чего там такого во Франции нажрался, что не знаешь таких элементарных вещей? — чуть ли не вскрикивает Хенджин. — Я, ты, Сынмин, Джисон, Чанбин и Самуэль. Тебе наши имена совсем ни о чем не говорят? Мы не простые киллеры, уличные гопники и мелкие воришки. Мы владеем картелем "Psycho". Самым отбитым, ебанутым и сумасшедшим картелем во всей стране. И все мы - его хозяева. Все поставки в первую очередь идут от нас и с нашего позволения. Мы сильнее других, хотя они об этом даже не подозревают. Думают мы пешки, поэтому так обращаются с нами. Я не буду слушаться их и буду делать то, что хочу. Узнав, кто хозяева "Psycho" на самом деле - они тут же на колени падут перед нами. Мы гордые, мы не такие, как они. И поверь, унижаться, мы уж точно, никогда не будем. Была причина, по которой я не убил его. Мне по хую на него и его жизнь. Я когда захочу тогда и убью. Но в тот момент я не сделал этого, потому что там был человек, который никогда не должен увидеть чью-то смерть. — Что, блять, произошло пока меня не было? — Ты нашел Джисона, а я этого человека, — говорит ему Хенджин, отбросив сигарету и потушив ее ногой. — Разве ты не помнишь, как боялся показать ему настоящего себя, и то, как и Джисон боялся того же. Но в итоге... Посмотри, что с этим стало. Вы стали шикарнейший парочкой этого города. Все, кто хоть как-то погряз в этом преступном "болоте" знают о вас. Для них вы словно звезды. — Так ты... — догадывается Минхо. — Тогда я тебя полностью понимаю, — кладет руку Хенджину на плече, поддерживая. — Только вот, когда я встретил Джисона, эти крысы, хотели причинить ему вред, увидев его рядом со мной. Поэтому, оберегай своего человека. Этот город прогнивший. К ним подходит уже переодевшийся Джисон, а улица сверкает от чистоты. Трупов уже нет и нет даже малейшего намека на убийства и кровь. Их люди хорошо постарались и на удивление свидетелей сегодня не оказалось. — Холодно сегодня, — хриплым голосом проговаривает Хан, надевая теплую куртку. — Зима близко. — И в правду, — соглашается Минхо, взглянув на небо и выпустив пар изо рта. Сегодня почему-то многие смотрят на небо. — Но Хенджин, далбаеб, в одном свитере. — Я на машине, — фыркает Хван, отворачиваясь. Те слова Минхо заставили его задуматься. — И что? — возмущается Ли Ноу. — Мне конечно могло быть и похуй, но ты мне как брат, все таки. Так что, по-братски, харе выебываться и модничать. Одевайся теплее, ебан! — орет он. — Что орешь? Не глухой, услышал, — ворчит Хенджин, направляясь к своей машине. — Поехали в картель, по пути остальным позвоню. — Ой, блять. Надо приехать туда раньше Сынмина, а то он опять со своими идиотскими идеями мне все испоганит, уёбыш, — быстро проговаривает Джисон и бежит к их с Минхо машине. *** Джисон запыхавшись, залетает в зал, где они обычно проводили свои совещания или просто отдыхали, падая на большое, мягкое кресло. Желание приехать сюда раньше Сынмина никак не покидало его. — Успел! — счастливо выдыхает парень, прикрыв веки. У него наконец получилось, ибо Ким всегда опережал его. И каждый раз когда он это делал, с Джисоном происходили непонятные ситуации, которые Хан вспоминать совсем не хочет. — Че успел? — доносится такой ехидный, знакомый голос со стороны, резко разрушив все и отняв мимолетное счастье Хана. Джисон резко распахивает глаза повернув голову в бок и видит довольного Сынмина, развалившегося на кожаном диванчике справа. — Как?! — не понимает Хан, вскрикнув. — Мне пришлось оставить Минхо одного, чтобы приехать сюда раньше тебя. Как ты это делаешь, я не понимаю? — А мне пришлось оставить ребенка дома одного, чтобы приехать сюда раньше тебя. Так что не выебывайся, — корчит рожицу Сынмин, высунув язык. — Какой ребенок? Всего два месяца прошло с тех пор как я уехал. Че гонишь? — Да не гоню я, — кряхтит Ким, поправляя приклеенный Чонином пластырь, и уже снова мечтает оказаться дома, крепко обняв малого. — Что, невесту нашел, а она с ребенком уже? — издает смешок Джисон, предположительно догадываясь, что у Кима кто-то есть, но насчет ребенка сомневается. Не мог Сынмин за эти два месяца ребенком обзавестись. — Не, — отрицательно мотает головой. — Жениха, а он и есть ребенок! — Что? — морщится Хан, не совсем понимая Кима. — Ну ты и гандон! Головой ударился, пока сюда ехал? Сынмин от слов Хана засмеялся, вспомнив один случай. — Не, головой ты ударился, когда... — Заткнись! Не напоминай, сучара! — орет Джисон, закрыв ему рот ладонью. Вечно этот Сынмин что-то плохое вспоминает. — Лучше скажи, как вперед меня приехал? От твоего дома до картеля дохуя пиздить. На ракете что-ли летел? — Все просто, — пожимает плечами Ким. — Я не простой человек, я существо, умеющее телепортироваться, — наклоняется к Джисону, тихо шепча на ухо. — Ты не существо, ты ебан! — орет ему в ухо Джисон, оттолкнув от себя. А еще Сынмин вечно хуйню какую-то пиздит. Ой, как Джисон по нему соскучился, только вот по его глупым шуткам совсем нет. — Ну че там, как там в Париже? — смеется Сынмин, усаживаясь по удобнее и с интересом смотря на надутого Хана. — Great, because you weren't there! I was resting!* — Сука, на нашем говори! — орет Сынмин, накидываясь на Хана, который теперь уже в свою очередь ехидно улыбается и продолжает, только на французском: — Crétin fou! Et stupide! Descends de moi!* — Да че за хуйню ты мелишь? Сынмин бесится, не любит когда Джисон на других языках разговаривает, наваливается на Хана, хочет побить за его язык. — Эй, я конечно понимаю, что ты соскучился, — у входа появляются Минхо с Хенджином. Второй демонстративно закатывает глаза и проходит внутрь, первый качает головой, скрещивая руки на груди и продолжает. — Но это, все таки, мой парень! Слезь с него, иначе битой по ебалу получишь! — Больно надо, — фыркает Сынмин, слазя с Хана и плюхаясь задницей на стол. — Я тебе еще за свое лицо не отомстил, — поправляет одежду Джисон, кинув недовольный взгляд на ебучего придурка. — А, кстати, как твое лицо? Смотрю оно выпрямилось, — начинает громко смеяться Сынмин, чуть ли не давясь. — Сука! — шипит Хан. — На самом деле, это было очень смешно, — слышится голос Хенджина, что решил доесть свою милку, сев на подлокотник кресла. Flashback День был обычный, совершенно обычный: недовольный Хенджин, орущий Чанбин, обитающий в своем мире Самуэль и конечно же вечно веселый Сынмин. Только вот в этот самый день у Сынмина один мудак спиздил 100 килограмм героина, все испортив. Поэтому все они вынуждены были его поймать и наказать. — Хенджин, а он точно придет именно сюда? — чешет затылок Сэм, бродя по заброшке. — Да, у него тут клиент, — спокойно говорит Хван, усаживаясь на бетонную плиту. — Сынмин, ты уверен что это сработает? Как по мне хуйня, как и ты, — обращается он к Киму, наблюдая за тем, как этот болван привязывает бочку к потолку. — Конечно, — кричит Сынмин. — Я на сто процентов уверен! — Где ты это нашел вообще? — Чанбин выплевывает жвачку, потерявшую свой сладкий вкус и вопросительно смотрит на него. — В Тик Токе! — Что? В Тик Токе? — удивляется Самуэль, начиная хихикать. — Серьезно? Ну и пидор, — Чанбин не находит других слов, Ким такой далбаеб. — Все ясно, — выдыхает Хенджин и поднимается с плиты, направляясь готовить свой план, так как сынминовкий скорее всего не сработает. В таких случаях надо иметь запасной, а у Хенджина он всегда имеется. С Сынмином по другому никак. Не прошло и трех минут, как Хенджин вернулся и вновь уселся на холодную плиту. Сынмин уже видимо закончил со своей бочкой и что-то привязывал на торчащую из стены железку. Самуэль с Чанбином, заразившись, полезли в тик ток начиная тупо ржать с угарных видосов. — Эй, — шипит Хван на парочку. — Распугаете всех своим верблюжим хохотом. — Да ладно тебе, — отмахивается Чанбин. — В любом случае виноват Сынмин, так что не нам все это разгребать. Пусть сам с этой бочкой его ловит, хотя можно было просто, твоим методом. Чего этот ебан заморачивается? — Чанбин качает головой, морща нос и вновь утыкается в телефон Самуэля смотря смешные ролики. Хенджин задумывается, переводит взгляд на Кима, что уже закончил со своей непонятной херней, и вздыхает. А ведь Чанбин прав, но они ведь типа друзья и банда, так что оставлять Сынмина разгребать это дело с вором наркотиков одного нельзя. К тому же пидор этот вечно влипает в неприятности. Хенджин задолбался, после появления Сынмина его жизнь уже никогда не будет прежней, никогда не будет спокойной. Со стороны послышались глухие шаги. — Идет, — кивает в сторону проема Хенджин поудобнее уместившись на плите и достав сигарету наблюдает за тем, как Чанбин и Самуэль судорожно прячут телефон с заоравшим чернокожим мужчиной, а Сынмин бежит к железке. К которой, видимо, привязал веревку. Через несколько секунд в проеме показывается силуэт и Сынмин дергает за веревку. Бочка летит не на парня, что появился, а на Чанбина с Самуэлем, которые успели нагнуться и избежать удара. Парни начали материться и хаить Сынмина вместе с его Тик Током. Бочка тем временем полетела на человека, что все еще стоял в проеме сбив того с ног. Он упал, упал на кирпичи, а веревка оторвалась и бочка на него сверху. Истошный вопль эхом раздался по всему зданию. — Блять, — шепчет он. — А как же теплые приветствия? Ублюдки! — Джисон, ты в порядке? — подбегает к нему, неожиданно появившийся Минхо и пытается убрать бочку с Хана — Джисон? — в один голос удивленно произносят Ким, Со и Сэм. Хенджин спокойно докуривает сигарету и слышит как в соседней комнате сработал его план, сынминовский наоборот. — А вот и вор! — ухмыльнулся Хван не удивляясь произошедшему. Этого и стоило ожидать. Это же Сынмин. Сам чуть не подохнет и других за собой потащит. Ебанько. Хенджин идет на источник звука, оставляя парней самих разбираться с произошедшим. — Я тебе сейчас эту бочку в жопу затолкаю. Иди сюда, пидор вонючий, — Минхо, в чьих глазах вспыхнуло устрашающее пламя, злобно направился к Сынмину. Тот в свою очередь дал деру. Ли Ноу в гневе страшен. Хуже чокнутого Сынмина! Самуэль с Чанбином помогают Хану подняться и смотрят на его лицо, что вмиг опухло и посинело. Бочка то не пустая была, в ней бензин, а она 500 литровая. Не хило так Джисона шибануло, да еще и на кирпичи свалился, а эта громадина сверху. Минхо Сынмина уебашит! — Я не чувствую своего тела и лица, — стонет Джисон, пока его усаживают на плиту, где недавно сидел Хенджин. — Ай, больно. — Эй, полегче, кошара! Твои коготки впились мне в волосы! — орет Сынмин, когда Минхо нагнав его хватает за волосы и сильно тянет. — Какого хуя ты вытворяешь, выродок? — шипит Ли, сильнее сжимая клочки в руке. — Да откуда я знал что вы припретесь? Предупреждать надо! — продолжает мучить свое горло Ким криками. — Да отпусти уже. — Если бы это был кто-то другой, я бы не задумываясь завалил его и закопал в лесу, — угрожающе произносит Минхо. — А тебя я убью и сожру, понял? — кричит Сынмину в ухо. — Че ты орешь мне в ухо, кошак ебанный? Джисон молочком не напоил? Ну это уже не мои проблемы, пусти! — Сынмин обхватывает талию Минхо и словно бык толкает того в стену. Ли ударяется, но ему совершенно не больно. Гнев, злость на Сынмина и переживания за Джисона заглушают эту боль и она совсем не чувствуется. — От сучара! Псина! — злится Ли Ноу. — Ты какого хрена на Джисона свою бочку спустил? — парень отталкивает от себя Кима и пинает его ногой по жопе. — Да я думал это тот чувак. А Джисон... какого черта он там появился? — останавливается Сынмин, недоуменно посмотрев на Хана, что только приехав на родину уже успел попасть в неприятности. — Сюрпрайз, нахуй! — с психом проговаривает Джисон, а после морщится от боли, кажется у него переломы. — Сами виноваты, гандоны! — пожимает плечами Сынмин, снисходительно улыбнувшись. — Пидорас, — очередной раз пинает его по заднице Минхо и быстро идет к Джисону. — Милый, все хорошо? — Да... — слабо тянет Хан. — Минхо, that fool... It hurt* — Ничего, пройдет, — Ли нежно гладит Джисона по волосам, боясь причинить боль. Джисона хочется крепко обнять, но Минхо боится. Хану будет сильно больно. Он не может видеть как Джисон мучается. Сынмин далбаеб! — У него лицо опухло и кажется что-то сломано, — оповещает Чанбин Минхо и тот злобно кидает взгляд в сторону Кима. — Но жить он будет. — хихикает. — Конечно будет! — поддерживает Самуэль, все это время снимав на телефон то, как Минхо гонялся за Сынмином. — Ну вот и пропажа, — возвращается Хенджин, держа какого-то парнишку за капюшон куртки. Тот весь побитый, наткнувшийся на колючие проволоки расставленные Хенджином. Его внешнее состояние не очень. Пострадал хуже Хана и ему-то, уже точно никто и ничто не поможет. — Простите, я так больше не буду... — Ага, — орет Сынмин. — Сейчас я тебя зажарю! Конец Flasnback — Вы сказали что смешно, но сами тогда не смеялись! — забегает внутрь Самуэль, запрыгивая на Минхо. — Я в душе смеялся, — фыркает Хван, продолжая наслаждаться шоколадом. И чего он такой вкусный? — Дядя Минхо! Я так скучал! — игнорирует его Сэм, повиснув на Ли. — Эти два месяца были очень скучными. Только ты всегда меня берешь с собой куда-то, или Джисон. А эти... Взрослые далбаносы! Сынмин всегда с Хенджином бегает, а Чанбин одиночка. Мне было так плохо без вас. — Чее? — звучит возражающий голос Сынмин. — Не правда! Ты об ступеньку хуитнулся что-ли? — Сами вы, об ступеньку хуитнулись и в стенку ебанулись, носик вам сломали и в ебало надавали. Понятно? Все, кроме Сынмина громко засмеялись. Сэм его уделал! — Вот пиздюк мелкий! — Эй! Здорова братаны. Поехали отмечать! Я бухло принес! — в проеме появляется радостный Чанбин с бутылкой вискаря. — Этого мало! — ухмыляется Джисон. — Там в машине еще три ящика! — хитро улыбается Со. — Оп, тогда я побежал! — срывается с места Хан. — А я с тобой! — поднимается следом Хенджин, оттолкнув обнимающихся Минхо с Сэмом, и спешит обогнать Джисона. — Ебать, я тоже! — скачет следом Сынмин. — Нас подождите, уебки! Минхо с Самуэлем бегут за ними, ибо эти алкаши сейчас все за раз выбухают. Чанбин довольно лыбится, машина ведь заперта, а ключи у него в кармане.   *** Сынмин возвращается домой поздно, почти к утру. Чонин мирно спит на диване, не укрывшись, а телевизор все еще работает, до сих пор показывая тот самый сериал. Сынмин не может сдержаться поэтому ложится рядом и пытается аккуратно обнять парня, боясь разбудить. Но Сынмин то бухой, аккуратно у него конечно же не получилось. Ян медленно открывает глаза и морщит нос в который вбивается резкий запах алкоголя. — Фу, ну и вонь. Ты бухал что-ли? — бубнит школьник, все еще до конца не проснувшись. Сынмин уже лежит рядом, положив голову на грудь Яна и обнимая его. — Неа, не бухал. Кто тебе сказал? — проговаривает он и отрицательно мотает головой словно ребенок. Такого Сынмина Чонин видит впервые. — И что же ты тогда делал? — Я?... Ну... Я кушал? — тихо шепчет Сынмин, сильнее прижимаясь к Чонину, который беззвучно засмеялся. — Я должен сегодня в школу пойти, — Чонину хочется дотронуться до его волос, что прямо у его лица и потрепать их. Ян медленно тянет руку и касается мягкой каштановой макушки. Его волосы такие мягкие, к ним приятно прикасаться. Чонин медленно проводит по ним, улыбаясь. — Не, не иди. Останься, пожалуйста. Останься со мной. — Да ты забудешь все равно, ты ж бухой! — продолжает смеяться Чонин, не желая оставлять волосы Сынмина в покое. А тот и не против. Около пяти минут в комнате стояла тишина, разрушал лишь которую работающий телевизор. Чонин ничего не хотел говорить и думал что Сынмин уже уснул. Самому Яну надо вставать через час и готовиться к школе, но Сынмин вовсе не спал. — Чонин, — вдруг зовет он его. Ян не отзывается. — Ты такой красивый. После этого Ким наконец засыпает.