***
Moondust — Jaymes Young
Тэхен уснул еще в машине пока они ехали домой. Он брыкался и бил Чонгука, просил выпустить его. Кричал, что никуда с ним не поедет, чтобы он оставил его в покое и что он испортил ему всю жизнь… испортил жизнь… Чон, не реагируя на пьяные вопли брата, молча притянул его, крепко прижав к себе, заключив в теплые объятия. Младший попытался высвободиться, но очень быстро обмяк, вцепившись в рубашку старшего, переходя на задушенные рыдания. Альфа успокаивающе поглаживал шелковые волосы омеги, зарываясь в них пальцами и притягивая содрогающееся тело к себе сильнее. Сегодня Тэхена нельзя оставлять одного, иначе вечер может закончиться очень плохо. Гук не мог этого допустить, не мог доверить его никому, ни Шуге, ни даже Намджуну. Он сам позаботится о своем брате. Ким выбился из сил и уснул на широкой груди брата под бурчание музыки, льющейся нескончаемым потоком из колонок Астон Мартина. Старший облегченно вздохнул и прикрыв глаза, откинул голову назад. Запах Тэ был еле уловимый — это был запах счастливого детства, до боли родной и такой нужный. Чон зажмурился, сдерживая рвущуюся наружу боль. Он терпеть не мог истерики и обычно на них не реагировал, но эта выбила его из колеи. Это была не просто истерика, это был крик о помощи, а как помочь Гук не знал. Тэхен, который был всегда открытой книгой, сейчас скрыт за семью печатями. Чонгук рассматривал лицо мирно спящего в его объятиях брата. Слезы, причину которых старший не знал, высохли. Вечер вихрем прокручивался в голове альфы, меняющимися картинками с конечной бегущей строчкой: «Ты мне испортил всю жизнь!». Парень горько вздохнул. Сначала он этим словам не придал особого значения, но, когда младший успокоился, они начали жечь душу, эхом отдавая в самое сердце. Что он сделал? За что его брат так ненавидит? Что он хотел сказать этими словами? Что вообще происходит с омегой? Эти вопросы не находили ответа в голове альфы. Весна выдалась жаркой. Погода даже ночью оставалась теплой. Гук приоткрыл окно и закурил, разглядывая мелькающие огни ночного города. Затягивается, выдыхает сизый дым. «Ты мне испортил всю жизнь…» Теплый ветер треплет черные волосы, ласкает, заставляя спадать непослушные пряди на лицо. Чонгук щурит глаза, вглядываясь в темноту улиц. Нью-Йорк — ночной город. Жизнь здесь не прекращается ни на минуту. Ночь уже в самом разгаре, но дороги не такие загруженные как днем, поэтому они без проблем добираются до дома. Водитель паркует машину в гараж и Чон его отпускает. Альфа еще некоторое время неподвижно сидит, задумчиво перебирая пальцами локоны мирно посапывающего брата. Ким лежит головой на коленях старшего, а тот нечитаемым взглядом смотрит в никуда. Его голова была пустой, думать ни о чем не хотелось, да и не было сил. Спустя некоторое время, парень тихо выходит из машины, обходит ее и открывает пассажирскую дверь, смотрит на спящего Тэ. «Ты мне испортил всю жизнь…». Закрывает плотно глаза, тяжело выдыхает. Наклоняется, аккуратно берет младшего на руки и несет в дом. Просторный холл встречает хозяина автоматически вспыхнувшим приглушенным светом. В доме никого нет, тишина. Он поднимается по лестнице на второй этаж и заносит парня в комнату напротив своей. Это комната Тэхена. Да, именно так. Когда Гук покупал этот дом, он сразу определил комнаты для них двоих, рядом, как они того всегда хотели. В сердце альфы всегда есть место для брата, как бы тот не сопротивлялся. Чонгук не знал, переступит ли когда-нибудь Тэ порог этого дома? Он даже не был уверен, что Ким когда-нибудь вернется в этот город снова, но давал указание домработнице тщательно следить за комнатой. Надеялся… Чон медленно опускает расслабленное тело Тэ на кровать, задергивает шторы, чтобы утренние лучи проснувшегося солнца не нарушили его покой. Тихо присаживается на ее край, всматривается в красивое лицо, на котором не осталось и намека на былую злость, от которого сейчас веяло лишь спокойствием и умиротворением. Старший легонько подцепляет упавшую на глаза Тэхена прядь и убирает ее в сторону. Парень долго сидит, молча наблюдая за смиренным вздыманием грудной клетки младшего, тихо встает и выходит, прикрыв за собой дверь. Капли падают на крепкую спину альфы, рисуя на красивом теле мокрые дорожки. Он опирается руками о стену ванной, склоняет голову. Слова брата не дают покоя, сжигая своей горечью все на своем пути, отбиваясь о стенки мозга, пронизывая болью вдоль и поперек, оставляя после себя пепелище. Душа Чонгука болезненно стонет, но он не обращает на это внимание, отдавая себя полностью прохладной воде, успокоительно бьющейся о смуглую кожу. Гук накидывает на бедра полотенце, встряхивает влажные волосы. Черные локоны небрежно спадают на ровный лоб, слегка заходя на глаза. Он чистит зубы, а в голове, — … «Ты мне испортил всю жизнь…», сушит волосы феном, а в голове все та же пульсирующая на повторе фраза. Тяжело вздыхает, смотрит в зеркало, вглядываясь в свои черные глаза, но не видит их, улетает назад в машину, анализируя раз за разом истерику младшего. Трет лицо руками, тушит свет и выходит из ванной. Чон надевает свободные домашние штаны, засовывает в карман пачку сигарет. Берет из шкафа чистые вещи и покидает свою комнату. Тихо заходит в комнату напротив, Тэ все так же спокойно спит. Проходит вглубь, не издавая ни единого звука, оставляет приготовленные вещи для брата на тумбочке. Он освобождает ноги Кима от обуви, аккуратно убирая ее на пол. Стараясь не разбудить, пытается стянуть с Тэхена джинсы, но тот начинает вошкаться и переворачивается на бок. Старший нежно улыбается уголками губ, видя свернувшегося клубочком брата. Чонгук потихоньку укладывается рядом. Вот он, его родной человек, для которого он сам стал чужим. Такой близкий и такой далекий. Альфа слегка касается черных волос, поглаживая и перебирая их пальцами. Омега красив, невероятно красив. Гука распирает нежность и любовь к этому мальчишке. От нахлынувших чувств, он наклоняется и нежно целует в бархатную щеку. Ким не реагирует, полностью погруженный в сон. Чон всматривается в идеальные черты и, не удержавшись проводит пальцем по тоненькому носику младшего, по аккуратным бровям и очертив контур лица, спускается на губы, подвисая на них, снова возвращается мыслями в клуб. Он вспоминает, как Тэ открывает эти губы, впуская его палец себе в рот. Нежно посасывает, пуская по телу разряды электрического тока. Ощутив заново эти эмоции, он прерывисто выдыхает. Ему однозначно нравятся эти ощущения, но осознавая свои желания, стыд тут же накрывает его с головой. — Черт, — шипит Чонгук, откидываясь на спину, закидывая руку за голову, рвано дышит. Это однозначно неправильно и волнительно одновременно. Внутри живота ощущается тяжесть, намекая обладателю, что он медленно, но, верно, сходит с ума. Старший минут двадцать неподвижно лежит около тихо спящего родного человека, кусая нижнюю губу. Мысли его уносят в прошлое.Flashback
Самолет идет на посадку. Гук нервничает. Он как можно быстрее получает чемодан и несется к такси. Матери Чонгука не стало прошлым летом, и молодой альфа перебрался жить в дом дяди, поэтому ловит машину и громко диктует водителю адрес дома Чонов. Он соскучился по брату, сил больше нет терпеть, как охота заключить его в свои крепкие объятия. Сейчас нужен только он. Полчаса в дороге, и такси на месте. Чон как ненормальный несется в сторону дома, орет, метаясь по первому этажу особняка, зовет Тэхена. Тот сбегает вниз по лестнице и с разбегу запрыгивает на брата, впиваясь ноготочками в сильную спину старшего, утыкается носом в его шею, шумно втягивая носом родной аромат. — Господи, как же я соскучился по тебе, мелкий, — крепкие руки Гука, сжимают хрупкое тело омежки, прижимая к себе изо всех сил, не желая выпускать. Нежный цитрусово-мятный аромат согревает и разливает тепло в душе альфы, но тут Ким отшатывается. Чонгук непонимающе смотрит в испуганные медовые глазки. Навстречу парням выходит миссис Чон и дядя Хосок. Тэхен быстро моргает, а Гук не сводит с него глаз, не обращая внимания на щебечущую женщину, утягивающую его внутрь дома. Слышит только, как Тэ что-то невнятно бубнит про какое-то срочное дело и убегает наверх. Старший, проводив взглядом брата, возвращает свое внимание на повторно задающего вопрос дядю, на автопилоте кивает, не понимая суть вопроса. Женщина одобрительно улыбается и поглаживает парня по плечу. Хосок следит за мимикой племянника, переводит взгляд на лестницу, где недавно скрылся пасынок, прищуривает взгляд, вновь возвращая его на Чонгука. Мама Тэхена все говорит и говорит без умолку. Оба Чона не здесь, ни один из них ее не слушает. Племянник натыкается на взгляд дяди, не предвещающий ничего хорошего, и спина его покрывается льдом мурашек. Что послужило тому причиной, он не понимает, но то, что скоро будет вынесен вердикт, знает наверняка. Гук опускает глаза, сводит брови к переносице, потом смотрит на женщину, которая ему мило улыбается, слегка поглаживая по щеке. Чон берет ее за руку, говорит. — Миссис, Чон. Я с дороги. Поднимусь, приму душ и вернусь к вам, — и, не дожидаясь ответа, встает с дивана. Мужчина сверлит удаляющегося от них парня колючими как иголки, пронизывают душу насквозь глазами. Гук ощущает это кожей, сглатывает, но, не останавливаясь, спокойным шагом движется к лесенке, ведущей на второй этаж дома. Тело требует сорваться на бег, ведь он там, альфа хочет к нему, но Чонгук идет мучительно медленно. Скрывшись из виду, он как ошпаренный несется наверх, зовя брата. Подбегает к заветной двери, стучится и снова не дожидаясь ответа (способность ждать не его сильная сторона), вваливается в комнату. Кожу обдает сквозняком, вылетающим из настежь открытого окна. Тюль потоком ветра плавно поднимается к потолку. — Тэшка? — зовет парень, в ответ тишина. Быстро подбегает к распахнутому окну, понимая, что омега убежал через него. Альфа растерянно стоит, тревожным взглядом всматриваясь в сумерки. Молчит. Холодный ветер обдувает горящее от волнения лицо Чонгука. Он ушел.End Flashback
Can You Hold Me — NF feat. Britt Nicole
Тэхен тихо стонет, выдергивая старшего из его мыслей. Гук переводит взгляд на брата и вновь поворачивается к нему, подпирая голову рукой. Вдыхает носом аромат младшего, смешанный с запахом алкоголя. Свежесть цитрусовой мяты переплетается и с очень яркими феромонами Минхо. Этот альфа как будто метил территорию, оставляя свой ядовитый запах на своей добыче. Чон морщится, но взгляда не отводит. В памяти всплывает пошлый танец этих двоих, и Чонгук, глухо рычит, сжимает с силой глаза, пытаясь справиться с вновь душащим его чувством. - Почему я тебя ревную, Тэшка, — тихо шепчет, заканчивая свою мысль уже в голове. — «Ты уже взрослый, и Намджун прав. Ты имеешь полное право устраивать свою личную жизнь по своему усмотрению, но, сука, как же неприятно видеть шныряющих около тебя альф». Кончиком пальцем касается тоненького, но крепкого плеча Кима, и сразу же кладет на него ладонь. Нежно невесомо гладит бархатную кожу омеги, любуясь его красотой. Тэ медленно дышит, слегка выпячивая губы вперед, не реагируя на прикосновения, тем самым вызывая у брата улыбку. Мысли снова улетают в клуб, прикрывая глаза, он возвращается в ту атмосферу. Вновь чувствует прикосновения, ощущает руки Тэхена, обвившие его шею. Чувствует жар языка омеги на своей ключице, который ведет мокрую дорожку до мочки его уха. Дыхание учащается, заставляя тело возбуждаться. Альфа машинально спускает руку на талию брата, слегка сжимая ее, как тогда в клубе. Глаза его прикрыты…он там…на танцполе. Чувствует дыхание младшего на своей коже. Помнит, как Тэ разворачивается к нему спиной, откидывая голову на его плечо. Сползает в такт музыки вниз, оглаживая руками его тело до самых ног. Чон кладет руку на свой член, предательски изнывающий и приподнимающий легкую ткань домашних штанов. Спина омеги ровная с прогибом. Тэхен выпрямляет ноги и упирается своей упругой задницей в его пах… Старший издает протяжный стон и прикусывает губу. Помнит губы брата, скользящие по его шее, и как сам отклоняет голову, подставляясь младшему под ласки. Гук зажмуривается и снова мучительно стонет, на что Ким откликается, но не просыпается. Укладывается удобнее на спину, склонив голову в сторону брата. Чонгук все еще пьян и одержим желанием. Он смотрит на чуть приоткрытые манящие губы омеги и мысленно проклинает себя за свои мысли. Он будет гореть в аду за это, но, если он этого не сделает, то сгорит сейчас, прям тут рядом с ним. Подается вперед, невесомо касается горячими губами губ напротив. - Блять, — выдыхает в чужие уста альфа, не открывая глаз, — что я творю. Адреналин зашкаливает. Чон дышит часто, но остановиться не может. Он об этом еще пожалеет. Непременно. Но это выше его сил. Он снова целует, задерживаясь на чужих губах чуть дольше. Мысли в голове, — «Вкусно. Твою мать, Тэхен вкусный», — он страдальчески скулит и откидывается назад. Закрывает лицо руками, пытается унять сбившееся дыхание, и колотящееся о ребра сердце. — Я схожу с ума. Я однозначно спятил. Мне нужен психиатр. Младший рядом морщится, что-то издает на подобии стона. Альфа тут же поворачивается на звук. Тэ не открывает глаз, произнося еле уловимое, — Шуга. Сердце Чонгука пропускает удары, сковываясь цепями, как будто стальные руки схватили его и сжали изо всех сил. Брат зовет Мина, этого чертового альфу. Неприятно до боли под ребрами, комок, подступивший к горлу, душит. Ревность вновь накрывает с головой. Он встает и выходит на балкон. Гук стоит, облокотившись на перила, вглядываясь в черноту ночи, задумчиво мнет сигарету, прикуривает. Вечер так хорошо начинался, все веселились и были счастливы, и так тяжело закончился. Ночной ветер, ласкает его влажную от возбуждения кожу, в воздухе чувствуется приближение грозы. Чон вдыхает полной грудью запах озона, затягивается и его снова прошибает: «Ты мне испортил всю жизнь…» Он понуро опускает голову, выдыхает дым, который почему-то не приносит желаемого облегчения. Теплые ладошки ложатся на широкую спину, заставляя старшего чуть вздрогнуть. Контраст жара прильнувшего тела и прохладного воздуха пускают мурашки по коже альфы. — Я тебя разбудил? — тихо, не поворачиваясь, спрашивает Гук. Тэхен отрицательно мотает головой, водя носом по голой коже брата, и ощущает, как она покрывается мурашками, улыбается. Чонгук разворачивается к омеге, сцепляя руки на его талии, смотрит пристально в самую душу. Глаза цвета меда, блестят от хмеля, отражая тысячи небесных звезд. Чон, не отводя взгляда, вновь глубоко затягивается. Тэ подходит вплотную, сокращая расстояние между их губами до миллиметра, слегка приоткрывает рот. Старший замирает и уже через секунду выдыхает в чужие губы терпкий дым, едва не касаясь их своими. Ким делает вдох и, прикрывая глаза, обвивает талию альфы руками, укладывает голову ему на грудь, выдыхает. Гук тушит сигарету и обнимает этого нужного ему человечка крепче, впечатывая его в свое тело. - Тэшка, — Тэхен зажмуривается до боли в глазах «лишь бы не заплакать», — наконец-то ты дома. Младший поднимает голову, непонимающе бегая взглядом от одной черной радужки брата к другой. — Это твоя комната, Тэ, — с легкой улыбкой, мягко говорит Чонгук. — Я так тебя ждал, — притягивает снова и утыкается носом в черную макушку Кима, тянет носом запах алкоголя, смеси посторонних запахов и мяты. Что больше раздражало его он не понимает, зловоние Юнги или проклятого Минхо. Охота затащить омегу в душ и стереть с его кожи прилипший чужой аромат, вызывающий у старшего гнев. Тэ чувствует гель для душа с ярко выраженным древесным ароматом и ни намека на другого омегу. Альфа только его, здесь и сейчас он принадлежит только ему, запутавшемуся, измученному чувствами Тэхену. Омега утыкается носом в ямочку между ключицами, впускает внутрь запах своего истинного, наслаждается. Минут десять сохраняется тишина, никто не решается разорвать объятия первым. Но все же Ким отстраняется и еле слышно произносит, — прости меня, Гуки. — За что? — вытирает скопившиеся капельки слез в уголках глаз омеги. — Ты снова плачешь. — Прости меня за мое поведение, за истерику, за … — голос обрывается, и добавляет младший уже еле слышно, — …за слова. Ты не испортил мне жизнь… Честно. Альфа грустно поджимает губы, обхватывает лицо брата ладонями, заставляя посмотреть себе в глаза. — Ты так и не научился врать, Тэхена. — Это все алкоголь, — пытается оправдаться парень. — Не правда. Это душа, — говорит также спокойно Чон. — Это твоя душа кричала и рвалась, стараясь защититься… от меня. Ким делает глаза очень большими, открывает рот как рыбка, выброшенная на берег, не зная, что сказать. — Не правда, — слезы дорожками сбегают по щекам омеги. — Правда, — утирает их нежно Гук. — И слезы твои тому подтверждение. Это я должен просить у тебя прощение. За все. За расставание много лет назад, за упущенное совместное время, за неразделенные с тобой радости и горести. За… боль, истерзавшую твою душу. Тэхен закрыв глаза судорожно дышит, стараясь держать подступающий поток слез. Губы дрожат, и старший касается их большим пальцем, слегка поглаживая. Омега открывает глаза, видит полный искренности и любви взгляд брата. Он изо всех сил прижимается к крепкому телу альфы, давая понять, что простил и Чонгук отвечает тем же. Чон лежит на спине, Тэ на его груди и альфа кончиками пальца водит по спине младшего. Они разговаривают тихо, словно заново знакомясь. Тэхен рассказал про свою учебу, про годы, проведенные вне дома, про то, как переживал и скучал по нему, но не рассказал, как сходил с ума, как хотел умереть. Не рассказал, как слетел с катушек и попал в плохую компанию, из которой ему помог выбраться Юнги. Не стал все это говорить, чтобы брат не дай бог не начал корить себя. Чонгук тихо слушал, не перебивая, пропуская услышанные слова через свое сердце, все же ощущая уколы совести. Гук рассказал омеге, как он перенес разлуку, как мучался и как душа требовала его вернуть, но держался, убеждая, что так для младшего лучше, но не рассказал, почему держался. Рассказал, как ждал его домой и надеялся на встречу, но не рассказал, как встретил Чимина и как к нему привыкал, пытаясь заменить тянущую в груди пустоту чужим человеком. Рассказал, как пришел в компанию на руководящую должность, но не рассказал, как хотелось сбежать и выкрав брата уехать с ним на край света, бросив всех вокруг. Как свыкся и возможно даже смирился с этой пустотой, которую так и не получилось заполнить. Тэхен не перебивал, не задавал вопросов, молча слушал, впитывая каждое слово. Чонгук закончил свой монолог и замолчал. Ким поднимается и садится на кровать в позе лотоса. Старший делает то же самое, усаживаясь напротив, смотрит в глаза брата неотрывно, считывая с них нежность и заботу. Молчат, общаясь друг с другом ментально. Слова больше не нужны. Много уже сказано и много еще недосказано, но на сегодня достаточно. Осталось только одно… — Пусти меня в свою жизнь, Тэхена, — шепчет альфа, не обрывая зрительный контакт. — Ты из нее и не уходил, — нежно улыбается Тэ, касаясь щеки брата. — Ты всегда был в ней с того самого момента, как я переступил порог дома Чонов. И всегда будешь в ней. Ты, … — делает паузу, облизывает пересохшие губы, добавляет, — мой брат. Чонгук, не сдержав порыв, притягивает его, усаживая к себе на бедра. Держит крепко, как самое дорогое на свете. Тэхен обнимает старшего за голову, прижимая его к своей груди, чувствует тяжелое дыхание брата. Просидев так несколько минут, омега слегка отстраняется, — Можно мне в душ? — Чон, улыбается, кивает, высвобождая парня из хвата. Встает и подает ему стопку домашних вещей. — Полотенце и твоя зубная щетка ждут тебя в ванной. — Моя? — Округляет глаза и робко улыбается Тэ. — Да. Тут все твое, — и слезы младшего прорываются словно дамба, быстро капая одна за другой. — Маленький мой, ну ты чего? — Чонгук тут же притягивает его обратно. Тот падает в объятия и тут же обмякает. Такой податливый и ласковый, сердце альфы от этой нежности щемит. — Я так скучал, — шепчет, утыкаясь носом в голую грудь брата. Желание коснуться губами неимоверное, но он держится, боясь испортить момент. — И я. Я тоже скучал. Но сейчас мы вместе. Не плачь, — сцеловывает слезы Кима. Гук, нехотя выпуская парня из рук, провожает его взглядом, разворачивается обратно, устремляя взгляд на улицу. Сердце сжимается. Вроде бы вот он его братик, нежный и ласковый, но все же нет, душа старшего неспокойна. Перемены настроения омеги, мягко говоря, настораживали, но то, что Тэхен уже был слегка предрасположен к нему, радовало. Нужно все выяснить, нельзя его оставлять наедине со своей болью, а то, что эта боль есть, Чон видит невооружённым глазом.***
Ким заходит в ванную, видит приготовленное, аккуратно сложенное полотенце и новую зубную щетку на раковине. Его щетку. Нотки невесомого счастья пробираются под кожу, скребя коготками по израненному сердцу, заставляя расплыться улыбке. Брат его ждал, эта мысль греет душу. Тэ открывает шкафчик, видит еще одну зубную щетку, рядом с зубной щеткой брата. Зубная щетка Чимина. Новый приступ боли пронизывает тело насквозь. Конечно, он знает, что этот парень здесь ночует, а возможно даже живет, но как же больно это видеть, а тем более принять. Глаза омеги снова наполняются влагой. В пелене слез через зеркало он видит висящие на крючке два халата, оборачивается и непроизвольно принюхивается. Запах Чимина во всем, в каждой здесь вещи. Чувства снова душат, выводят из равновесия. Парень делает глубокий вдох, нервно прикрывает глаза и заходит в душ. Настраивает воду до почти обжигающей, намыливает тело, мысленно прокручивая прошлый вечер. Трет безбожно, пытаясь смыть с себя запах всех, кто мог касаться его за этот вечер, даже запах Чонгука. Особенно запах Чонгука. Растирая кожу до красноты и срываясь на плачь, сползает по мокрой стене на корточки и, обхватив ноги руками, утыкается носом в колени, задушено рыдает, тихо шепча, — Ненавижу (***
Sing To Me — Missio
Тэхен возвращается в свою спальню, когда прошло порядка сорока минут. Чонгук не дождавшись, уснул на его кровати. Он спал на животе, засунув руки под подушку. Ким разглядывает мирно спящего брата, но близко не подходит, искушение уж слишком велико. Мельком осматривает комнату, подмечая привычные для омеги пастельные тона, все так, как он любит, точнее, любил раньше. Гук его таким и запомнил — светлым, нежным мальчиком. Грустная улыбка скользнула по красивому лицу. Балконная дверь так и осталась открытой. Ветер гулял по комнате, разгоняя тюль до потолка. Тэ тихо выходит на балкон, ему надо остыть. Контраст разгоряченного тела и прохладного воздуха пускал табун мурашек по коже до озноба, но ему это нужно, иначе сгорит. Вдыхает свежесть ночи и тянется к оставленной Чоном пачке сигарет. Достает одну, закуривает, до жжения в легких затягивается. Давно он не курил, очень. Медленно тянет терпкий дым, смакуя каждую затяжку, мысленно прося у Шуги прощения. Ким обещал ему, что больше никогда не притронется к сигаретам… соврал. Он поменял свой образ жизни полностью, оставив свое прошлое в прошлом. Но сейчас это так необходимо, и друг должен его простить за эту маленькую слабость. Вдалеке слышны приближающиеся раскаты грома, порывы ветра становятся все прохладнее и сильнее. Тэхен встряхивает мокрой головой, делает последнюю затяжку и тушит бычок в пепельнице. Он собирается уйти до наступления грозы, покинуть этот дом, пропитанный Паком до основания. Здесь Тэхену не место. Он крадется на цыпочках и ищет впотьмах глазами свой телефон. На тумбочке не находит и заметив вспыхнувший экран в руке Чонгука, чертыхается. — Какого хрена, — едва слышно выругивается омега и тянется, чтобы пальчиками подцепить из руки брата свой гаджет. Тянет, но тот его держит для спящего человека слишком крепко. Почувствовав натяжение в руке, старший издает звук и укладывается удобнее. Парень нервно сглатывает. Он понимает, что, если альфа проснется, то не даст ему выйти из дома. Омега настроен решительно, он ставит на кровать одно колено и второй рукой помогает тихонько разжать пальцы Гука, и хвала небесам, у него это получается. Рвано выдыхает. Встает медленно с кровати и тянется вниз за обувью. Все проходит успешно, осталось только добраться до выхода. Тэ выпрямляется и практически с победным лицом разворачивается к двери, но в темноте натыкается на невидимую стену, роняет обувь на пол и машинально упирается в нее руками, ощущая под пальцами голую кожу. — Куда собрался? — голос альфы стальной. Тэхен поднимает голову и утыкается в черные глаза, гневно сверкающие в темноте, гулко сглатывает. — Мне надо домой, — пытается отстраниться омега. — То есть собрался сбежать? — продолжает Чон и сжимает плечи младшего сильнее положенного. Тэ сжимается не от боли, а от неожиданности. — Нет, просто хочу уйти, Чонгук, — спокойно отвечает парень, уверенно смотря Гуку в глаза. — Почему? — Потому, что я хочу, — начинает нервничать омега, — что не понятного. — Не груби, — жёстче говорит старший. Ким выдергивает руки и обходит парня, но оказывается перехваченным за локоть. — Тэхен. — Глаза альфы грустные, смотрят глубоко в душу, снова ищут ответы. — Я ничего не понимаю. Я устал. Что происходит? Мы помирились. Все обсудили. Что не так? — в его голосе отчаяние. Тэ глубоко вздыхает. Что он может сказать? Что ревнует и его рвет на части от осознания, что у его истинного есть другой омега? Он не может. Берет себя в руки, расстраивать брата хочется меньше всего, но если он сейчас не уйдет отсюда, то уже вряд ли сможет это сделать. Младший долго смотрит, но так и не решается ничего сказать, вздыхает и наклоняется, чтобы поднять упавшую обувь. Терпение Чона лопается, и он рывком кидает брата спиной на кровать, тут же нависая над ним. Руки ставит по разные стороны от головы омеги, размещая одну ногу между его ног. — Какого черта, Чонгук, — начинает злиться Тэхен. — Слезь с меня, — брыкается, но альфа зажал его крепко. — Чонгук, да слезь с меня, ты меня раздавишь. — Не драматизируй, не раздавлю, — Гук игриво улыбается, но тут же, как по щелчку улыбка сползает с его лица. Ким моргает, следя за мимикой брата. Альфа сводит брови на переносице подносит лицо близко к лицу омеги и вперивается в медовые глаза напротив, смотрит не мигая. Затем спускается к пахучей железе и утыкается в нее впритык, кожа к коже, шумно втягивая запах младшего. Аромата цитрусовой мяты практически нет, где-то остались нотки, но очень далеко. Его перебивал другой запах, непонятный, еле уловимый. Чон не может его разобрать. Чонгук тихо рычит и Тэхен от неожиданности вздрагивает, напрягаясь как струна, еле сдерживает рвущийся из груди звук и, зажмурившись, перестает дышать. Проклятие. Ким совсем забыл про это. Весь парфюм он смыл в душе, и сейчас от волнения и накатывающего возбуждения проявляет собственный аромат. Действие таблетки на исходе и альфа уже может это почувствовать. Он напряжен, омега это ощущает кожей. Запах Гука сгущается, заполняя комнату до краев. Тэ лежит, не шевелясь, вжавшись всем телом в матрац. Старший вновь проводит носом по всей поверхности шеи парня вверх-вниз несколько раз, тщательно его обнюхивая. От такого вторжения в личное пространство, Тэхена начинает мелко трясти, он еле держится, но спустя пару прикосновений все же сдается, инстинктивно запрокидывает голову в бок, подставляя нужную часть тела под прицел. Чон неожиданно проходит широким мазком языка по всей поверхности шеи, до уха вызывая у омеги уже не сдерживаемый стон. Чонгук ошеломленно отстраняется, снова впечатываясь в уже затуманенный взгляд брата, затем переводит свой взгляд вниз, на ощутимо упирающееся в его ногу возбуждение омеги. Вот теперь он точно пропал. — Ты возбужден, — говорит на выдохе альфа, не веря своим глазам и, Тэхен стыдливо закрывает лицо. Это конец. Гук, замечая смущение Кима, пытается его успокоить. — Нет, нет, нет, маленький, все нормально, — убирает руки омеги от его лица, поднимая подбородок, позволяя их взглядам вновь встретиться. — Не стоит стесняться. Это я позволил себе слишком много, — и немного растерянно отстраняется от брата. Омега сейчас такой беззащитный и нежный, а Чонгук возбужден, да ещё и пьян. Идет борьба разума и алкоголя. Надо отойти на безопасное расстояние от брата, но тело не слушается, так же нависая над младшим, сканируя его взглядом. — У тебя нет запаха, Тэхен, — старается спокойно произнести Чон. — Вообще. Только, возможно, — снова принюхивается, — аромат геля для душа. Тэ кладет руку на щеку брата, проходясь по ней кончиками пальцев, изучает родное лицо заново, потом добавляет вторую руку и, заглядывая в черные глаза, говорит. — Ты ошибаешься. — Гук хмурится, не понимая, а Ким переводит взгляд на нижнюю часть лица и скользит большими пальцами по его нижней губе. Чонгук от горячего прикосновения задерживает дыхание. У самого уже твердо стоит, альфа шумно выдыхает. Тэхен возвращает нежный взгляд на горящие глаза брата. — На мне сейчас твой запах, Гука. От этих слов крышу сносит моментально. Не успев подумать, Гук поддается чувствам и впечатывается в губы младшего, утягивая его в тягучий поцелуй, проникая сразу языком в податливый рот омеги. Тэхен отвечает, зарываясь пальцами в черные волосы, массируя ими затылок альфы. Чонгук возбужден, жадно целует парня, вылизывая страстно и пошло чужие губы. Отстраняется на секунду и, слыша томный стон младшего, опять прилипает к таким нужным сейчас губам. Чон касается чужого неба и проводит языком по гладким зубам, слизывая и смакуя каждый вздох брата. Нежно, страстно, тягуче. Неправильно и похуй. Им сейчас на все плевать, старшему сейчас плевать. Он сгорит от стыда и будет корить себя за это долго, но завтра, не сегодня. Сегодня он хочет этого, хочет ощущать Тэхена вот так, касаясь его, ощущать его кожу и дыхание, пока не растворится в нем окончательно. Они целуются долго и жарко, мокро и томно, не стесняясь друг друга. Руки Гука гладят нежно тело, но не переходят границу дозволенного. Альфа перекатывается на спину перетягивая омегу на себя не разрывая поцелуй. Губы покалывает от прилива к ним крови и возбуждения. Чонгук нежный, но требовательный, а Тэхен податливый и в то же время такой недоступный. Оба слышат отрезвляющий шорох. Чон отстраняется от парня, прислушивается. В коридоре слышны шаги. Ким резко отползает от брата, позволяя ему встать. — Будь здесь, — голос альфы становится твердым. Бросив резкое «Сейчас вернусь», покидает комнату. Тэ знает кто вернулся — Чимин. Сказка обрывается, резко возвращая омегу в суровую реальность, втыкая в его сердце невидимые острые ножи. Слезы снова застилают красивые глаза. Реальность слишком жестока. Приятно парить в облаках, но как больно навернуться с высоты птичьего полета. Чонгук спускается на первый этаж, но не успевает застать Чимина, быстро проскользнувшего в ванную комнату. Злится, что омега вернулся. Какого черта он его ослушался? И посверлив гневным взглядом закрытую перед самым носом дверь, возвращается в спальню Тэхена. Кожу альфы обдает сквозняком, вылетающим из настежь открытого балкона. Тюль потоком сильнейшего ветра взлетает к потолку. — Тэш, — обреченно выдыхает парень, а в ответ тишина. Медленно выходит на балкон прищуривая глаза от резкой вспышки молнии. Омега снова сбежал. Чон растерянно стоит, тревожным взглядом всматриваясь в рассвет. Молчит. Ливень стеной опускается на город, сопровождаемый грохочущим раскатом грома. Он ушел.